***
Орландо попросил накрыть ему завтрак во внутреннем дворике их семейного особняка. Ночью Флоренцию накрыло долгожданным ливнем, принёсшим свежесть измученному жарой городу, а зелень, омытая дождевыми каплями, ожила и теперь радостно шелестела, потревоженная лёгким ветерком. Вчерашний разговор с отцом был долгим. Массимо тоже встревожили новости о событиях в Риме, особенно тот факт, что в этом может быть замешан один из их «семьи». В конце концов, отец и сын пришли к решению, что для начала им надо полностью убедиться в том, что бумага, на которой была написана записка, действительно выпускается на фабриках Франческо Палладино. Поэтому Рицци-младший, наслаждаясь свежим кофе в одиночестве, набрал номер, который выслал ему сообщением отец. - Buongiorno*, Франческо! Это Орландо Рицци. Я прошу прощения, что так рано вас беспокою, но мне нужна ваша помощь… Какая? О, я просто хочу заказать несколько особых бланков, думал, может быть вы покажете мне ваши лучшие образцы бумаги и посоветуете, вы же специалист. Отец настоятельно рекомендовал мне обратиться к вам и. Что, вы готовы мне помочь? Спасибо большое! Тогда я подъеду к вам сегодня в офис к двум часам? Отлично, до встречи! Орландо сбросил вызов и расслабленно откинулся на спинку стула, наслаждаясь свежестью, принесённой ночным ливнем, и любуясь каплями воды, всё ещё блестевшими на небольших, мясистых листьях лимонных и апельсиновых деревьев, растущих по всему периметру внутреннего двора особняка и дарящих благодатную тень. Телефон короткой вибрацией оповестил его владельца о входящем сообщении. Это Александр уведомил итальянца о том, что они с Агатой благополучно прибыли в Стокгольм ещё ночью и собираются заняться поиском информации о Чарльзе Харрисе и заодно о Симоне. Орландо ответил, что рад за них, просил передавать привет миссис Нильсен и сообщил, что собирается на встречу, которая должна помочь ему разузнать некоторые подробности касательно послания. Закончив с лёгким завтраком, Орландо встал и потянулся — приятно всё-таки было вернуться домой. Он вернулся внутрь дома и поднялся на балкон, понаблюдать за жизнью, бурлящей там, за стенами особняка. Среди множества людей его взгляд привлекла маленькая светловолосая девочка, лет десяти, не больше, которая как-то странно вела себя. Мужчина не сразу понял, что она пытается найти место, чтобы спрятаться. Наконец, она, внимательно оглядевшись по сторонам, целенаправленно подбежала к нише в стене, где стояла статуя, и нырнула за неё, замерев. Орландо стало интересно, от кого же малышка прячется, как вдруг услышал звонкий мальчишеский голос, который звал: - Лукреция! Лукреция, я знаю, ты где-то здесь, выходи! Девчушка, которую, видимо и звал долговязый мальчишка немногим её старше, даже не собиралась сдаваться, по-прежнему прячась в тени высокой статуи в нише. - Лукреция! — снова позвал паренёк, ловко уворачиваясь от прохожих и подходя почти вплотную к нише, где затаилась та самая Лукреция. — Ну ты как хочешь, а я больше не буду тебя искать! Я ухожу… И с этими словами мальчик начал медленно удаляться от места, где пряталась девочка, но та, хоть сначала и дёрнулась побежать за другом, всё же заставила себя остаться на месте. - Я уже почти ушёл, — продолжал гнуть свою линию мальчишка и всё так же, по одному шагу, уходить всё дальше. — Ну вот, ещё немного, и я… И тут малышка за статуей не выдержала, выскочила и бросилась следом с громким: - Джулио, подожди! Но тот с громким хохотом развернулся и перехватил светловолосую, похожую на маленького эльфа, девочку на полпути, приподнял и чуть покружил, а малышка звонко смеялась. Прохожие останавливались, любуясь очаровательными ребятишками, кто-то фотографировал, а кто-то просто наблюдал, отвлекаясь от повседневных забот. - Вот ты и попалась, Лу! Снова! — запыхавшийся от вращения мальчик наконец опустил девочку на землю. - Это потому, что я тебе разрешила меня поймать, Джулио, не зазнавайся, — Лу высокомерно задрала носик. - Ну ладно, ладно, — Джулио потрепал её по волосам, а потом взял за руку и потянул за собой. — Если мы опоздаем на полдник, твоя мама будет сердиться, быстрее! Дети уже давно скрылись в толпе, а Орландо всё смотрел им вслед, и улыбка не сходила с его лица. Он вдруг совершенно ясно понял, что ему надо делать, чтобы найти Мишель, и, не откладывая в долгий ящик, позвонил Пьеро, давнему помощнику его отца, ставшего теперь и его помощником. Пьеро обладал невероятной способностью найти что угодно и кого угодно, даже если известны были лишь крупицы информации о назначенной цели. В конце концов, Нильсен был прав. Ему нужно наконец перестать наслаждаться своим страданием и начать действовать. Или он убедится в том, что не зря все эти десять лет мечтал об Эль и ждал её, либо наконец сможет покончить с прошлым и открыть себя настоящему и будущему. Для встречи с Франческо Рицци выбрал классического кроя чёрный костюм, дополнив его белоснежной рубашкой и бордовым галстуком. У чёрного входа его уже ждала чёрная Вольво с тонированными стёклами, и личный водитель услужливо открыл дверь своему начальнику, после чего быстро сел за руль, и машина тронулась. Офис Палладино находился неподалёку от Пьяцца делла Либерта, на виа Венеция. Орландо приехал за десять минут до назначенного времени, и хорошенькая молоденькая секретарша, доложив о его прибытии своему начальнику, всё время, пока Рицци сидел на диване в приёмной, ожидая встречи, вовсю строила мужчине глазки и пыталась флиртовать, однако Орландо это только забавляло. Поначалу он принял её игру, но почти сразу ему это наскучило — слишком уж эта девица была предсказуема. Ровно в два часа, ни минутой позже, ни минутой раньше, массивная дубовая дверь кабинета Франческо Палладино распахнулась, и на пороге появился хозяин офиса. Франческо было чуть за пятьдесят, это был среднего роста мужчина, но хорошо сложённый, широкоплечий и мускулистый, седина лишь совсем немного посеребрила его чёрные, как вороново крыло, волосы. Серо-голубые глаза смотрели на мир жёстко, сразу выдавая в их обладателе личность сильную и властную. Орландо невольно сравнил Франческо с его сыном, Тони, и понял, что смущало его. Несмотря на то, что сын унаследовал цвет глаз отца, взгляд Тони выдавал в нём человека злого и завистливого, способного на любую подлость, даже на удар в спину, что и привлекло в нём в своё время Симона. Франческо же, насколько помнил Рицци-младший, предпочитал играть открыто. - Орландо, добро пожаловать! — пожилой мужчина крепко пожал руку Орландо и бросил секретарше: - Никого не впускать, звонки не переводить. И принеси нам кофе, будь любезна, Бьянка. Девушка тут же засуетилась, бросилась к кофемашине, а Франческо широким жестом пригласил гостя в кабинет и закрыл за ними двери. - Значит, вас интересует бумага моего производства, верно? Орландо утвердительно кивнул. - Абсолютно, Франческо. - Позвольте поинтересоваться, для каких целей? У нас есть несколько эксклюзивных разработок, но чтобы я мог предложить вам оптимальный вариант, Орландо, мне нужно знать, куда вы хотите её применить. - О, на самом деле ничего такого, — молодой итальянец улыбнулся, но глаза остались спокойными, холодными, как и его разум. — Я бы хотел заказать вам партию визитных карточек. После Рима понял, что мне их катастрофически не хватает, и вспомнил, что отец всегда предпочитал визитки вашего производства. - Так и есть, — согласно склонил голову Палладино. — Что ж, я понял суть, у меня есть несколько абсолютно чудесных образцов, которые я буду рад вам продемонстрировать, Орландо. Бьянка, — вдруг рявкнул он, и его грозный бас прогремел, кажется, на весь офис, — где тебя черти носят с кофе? Тяжёлая дверь распахнулась мгновенно, и испуганная секретарша влетела в кабинет с подносом, на котором дымились и благоухали две изящные чашечки со свежим эспрессо. Оставив их на массивном столе хозяина кабинета и бросив заинтересованный быстрый взгляд на мужчин, девушка выскочила и закрыла за собой дверь. - Мне кажется, — усмехнулся Орландо, — или Бьянка и в самом деле крайне любопытна? - О нет, не кажется, — вздохнул Франческо. — Её мать — сестра моей жены, а я не могу отказать Лауре ни в чём. Пришлось пристроить эту куклу пока на место моей секретарши, но в ближайшее время я планирую передать её в руки Тони, ему как раз нужна помощница. Смотрю на вас, Орландо, — серо-голубые глаза Франческо встретились с карим взглядом гостя, — и немного завидую Массимо. Жаль, конечно, что так вышло с Симоном, зато мир открыл для себя его младшего брата. Но вот мой сын, к сожалению, не умеет выбирать себе друзей. А наша с Лаурой дочь ещё слишком мала, чтобы судить о её способностях. Лаура Палладино была второй женой Франческо, но, несмотря на внушительную разницу в возрасте, пара была по-настоящему счастлива. Его первая жена, мать Тони, сбежала от мужа с его лучшим другом, бросив трёхлетнего сына, да так ни разу за все прошедшие годы и не поинтересовалась жизнью своего ребёнка. Старший Палладино делал для сына всё, но мальчик по своим наклонностям больше пошёл в мать, чем очень расстраивал Франческо. Тони ненавидел вторую жену отца и маленькую сестру, так что предпочёл переехать в Геную, подальше от родни. К семейному бизнесу склонности не испытывал, но открыл звукозаписывающую студию, однако Палладино-старший подозревал, что сын получает основной доход не с неё, но доказательств его незаконной деятельности он пока так и не смог получить. - Я помню Лауру, — улыбнулся Орландо. — Она чудесная женщина, прошу, обязательно передайте ей от меня привет! Надеюсь в скором времени познакомиться и с вашей очаровательной дочкой! - Всенепременно, — кивнул Франческо, возвращаясь к деловому тону. — Итак, образцы. У нас есть разные образцы, но я бы хотел вам показать для начала нашу последнюю разработку — особую бумагу с добавлением шёлковых волокон. Из-за дороговизны мы выпускаем ограниченные партии, зато эта бумага прочна, эстетически красива, к тому же, особая текстура минимизирует риск порезаться об её края. Сейчас покажу, у меня где-то был последний образец, — с этими словами мужчина подошёл к письменному столу, начал открывать один за другим ящики, перебирая содержимое, а Рицци всё это время терпеливо ждал, попивая кофе в специальном кресле для посетителей по другую сторону стола. Наконец, с триумфальным «Эврика!» Франческо извлёк небольшого формата лист, и Орландо почувствовал, как в горле его мгновенно пересохло. Формат, внешний вид, даже перламутровые переливы на бумаге, когда на неё падал солнечный свет — Рицци слишком хорошо изучил записку, чтобы мгновенно сопоставить образцы и понять, что они практически идентичны. - Вы позволите, Франческо? — Орландо взял себя в руки, чтобы не выдать охватившего его волнения, и потянулся через стол, чтобы взять лист из рук Палладино. Тот охотно передал его молодому итальянцу, продолжая расхваливать товар. Орландо же, слушая речи хозяина офиса краем уха, сосредоточился на тактильных ощущениях — провёл кончиками пальцев по краям, которые действительно были совсем не острыми, по гладкой, с лёгким блеском поверхности, повертел, оценив плотность. Сомнений не оставалось — именно на такой бумаге и была написана записка, которую неизвестный прислал Агате Нильсен. Рицци внимательно посмотрел на своего собеседника — тот продолжал абсолютно спокойно рассуждать о бумаге, о способах её производства, обработки, о дороговизне материалов и как это сказывается на окончательной цене производимого товара. Ничего в нём не говорило о том, что мужчина нервничает или хочет что-то скрыть, так что Орландо отмёл версию о причастности Франческо к инциденту. Но тогда это значило только одно — к произошедшему как-то приложил руку Тони Палладино, а значит, не оставалось ни малейшего сомнения в участии Симона. Итальянец мысленно вздохнул и закатил глаза — ему предстоит оповестить об этом Массимо, и только одному Шепфа известно, как тот отреагирует на очередную выходку старшего отпрыска. - Ох, Франческо, — Рицци ненавязчиво вмешался в монолог, — вы так много знаете обо всех тонкостях, что я не поспеваю за ходом ваших мыслей, если честно. - Простите, Орландо, — улыбнулся Палладино-старший. — Просто бумага и всё, что с ней связано, с детства была моей страстью, поэтому иногда меня немного заносит. Уж извините старику его слабости! - Бросьте, какой же вы старик! — в ответ улыбнулся Рицци. — А не напомните ли вы мне, где расположены ваши фабрики? - О, ну самая крупная находится недалеко от Флоренции, конечно, в Сеттиньяно. Ещё одна в окрестностях Рима и небольшие в Неаполе и в Турине. - Скажите, а эта бумага, — Рицци поднял вверх образец, — производится только здесь, во Флоренции? - Эта? — Франческо кивнул в сторону листка в руках Орландо. - Оборудование для производства этой бумаги есть только во Флоренции и в Риме. Более мелкие фабрики заточены исключительно на массовое производство. Кстати, последнюю партию по одному государственному заказу произвели как раз в Риме пару недель назад. Я не мог тогда присутствовать при процессе, но вот что странно — Тони неожиданно согласился подменить меня, — мужчина в задумчивости потёр подбородок и вздохнул. — Надеюсь, этот мальчишка всё же не безнадёжен. Ну так что, Орландо, посмотрите другие образцы или? - Нет-нет, Франческо, эта бумага идеально подойдёт, — Орландо допил кофе и поднялся, протягивая руку пожилому мужчине, который охотно ответил на рукопожатие. — Наверное, для начала я закажу вам партию на пятьсот экземпляров, а потом уже видно будет. - Прекрасно, — Палладино был более чем доволен полученным заказом. — Тогда я распоряжусь, чтобы вашему помощнику на почту прислали макеты оформления, и как только вы определитесь и пришлёте информацию, которую захотите увидеть на визитках, я дам отмашку приступать к производству. - Чудесно, Франческо! Большое спасибо за такое внимательное отношение и за кофе. Мне пора, так что я, пожалуй, пойду. Всего вам доброго! - И вам, Орландо! С вами очень приятно иметь дело! Ждите образцы! Бьянка в приёмной попыталась задержать Орландо, но тот, не обращая на неё внимания, прошёл прямо к выходу, оставляя девицу глупо хлопать накладными ресницами. Орландо до последнего надеялся, что Александр и его информатор ошиблись насчёт причастности Симона, но после встречи с Франческо сомнения развеялись, как дым. Итальянец сжал зубы. Шепфа, сколько ещё его братец будет пытаться испортить ему жизнь во имя глупой и бессмысленной мести? Он сел в машину и приказал везти его в штаб-квартиру «Технологий будущего» — ему нужно было встретиться с Пьеро и передать ему договор с Нильсен Инкорпорейтед, а потом срочно позвонить Александру и отцу и сообщить о том, что ему удалось выяснить у Палладино. Буквально ворвавшись в здание головного офиса компании, Орландо, вихрем пронёсшись по коридорам, отыскал Пьеро и утащил его в свой кабинет. Пьеро Манкини давно уже работал в компании Рицци и хотел покинуть свой пост вместе с уходом Массимо, но Орландо уговорил старика остаться и помочь ему, пока он не подберёт нового человека на должность Пьеро, которому можно будет полностью доверять. Но такого человека Орландо всё ещё удалось отыскать, и Манкини продолжал выполнять свои обязанности. Пока Орландо включал компьютер и вводил пароль, Пьеро подошёл к небольшому столику и налил себе стакан воды, после чего спокойно расположился на кресле напротив своего нового шефа. Посмотрел на молодого мужчину из-под полуопущенных ресниц и одобрительно улыбнулся. Рицци заметил эту странную, матовую полуулыбку и спросил: - Что-то не так, Пьеро? - Нет, что ты, Орландо, — поспешил заверить Рицци старик, — просто я рад, что вижу именно тебя на этом месте, а не твоего брата. Тебе оно больше подходит. - Спасибо, Пьеро! — тёплая улыбка осветила лицо молодого мужчины. — Пока мы не начали работать над договором, ты что-нибудь смог узнать о той девушке, насчёт которой я тебе говорил утром? - Э, мальчик мой, — брови Пьеро выразительно приподнялись, — прошло всего несколько часов. Ты же не думаешь, что я предсказываю будущее и заранее приступил к поискам? Я, конечно, дал задание нужным людям, но нужно подождать хотя бы пару дней. - Прости, — улыбка мужчины стала чуть виноватой, — просто я так долго шёл к этому решению, а теперь каждая минута промедления кажется мучительной. Но вернёмся к делам, — встряхнулся новый глава «Технологий», — ты читал договор? - Конечно, — кивнул Пьеро, — я прочёл его от первого слова до последнего, всё проверил и подтверждаю, что всё в полном порядке. Мы можем приступать к его реализации немедленно, команда уже подготовлена и начнёт работу в любую минуту, как только ты дашь добро. - Тогда я хочу, чтобы вы приступили к делам немедленно, — решительно произнёс Орландо. — Нет смысла затягивать. - Хорошо, — ответил его помощник и уже собирался встать, чтобы пойти обратно в свой кабинет, как Рицци его остановил: - Погоди немного, пожалуйста. Мне нужно позвонить отцу, и я хотел бы, чтобы и ты присутствовал при этом разговоре. Пожилой мужчина только пожал плечами и уселся обратно, лицо его осталось спокойным и доброжелательным. Он ничего не спрашивал, не любопытствовал, но Массимо был всегда уверен в безупречной верности этого человека, так что и у сына не было причин для сомнений. Орландо набрал отца, положил телефон на стол и включил громкую связь. - Приветствую, сын! — голос на другом конце был бодр и весел и свидетельствовал о том, что его владелец прекрасно проводит время. - Здравствуй, отец! — ответил Орландо, а Пьеро добавил: - День добрый, Массимо! - О, — старший Рицци хмыкнул в трубку, — и ты здесь, старина Пьеро. Целое собрание. Ну, сын, надеюсь, тебе есть, чем занять стариков? Несмотря на то, что весёлость из голоса отца никуда не делась, младший Рицци услышал мелькнувшую в интонациях сталь. Мысленно вздохнув, собираясь с мыслями, он наконец озвучил не самые приятные новости, которые успел узнать: - Я только что от Франческо Палладино. И мне удалось выяснить, что бумага, использованная для записки, которую Агата Нильсен получила в Риме, действительно была произведена на одной из фабрик Палладино. Мужчина заметил, как Пьеро заинтересованно вскинул брови и сжал губы, но пока удержался от каких-либо комментариев, просто вслушиваясь в разговор. - Откуда такая уверенность? — тон Массимо изменился, стал спокойным и строгим, словно он экзаменовал нерадивого школьника, а не разговаривал со своим взрослым сыном, сменившим его на посту главы компании. - Папа, — вздохнул Орландо, — прекрати разговаривать со мной, как с ребёнком. Мне уже двадцать шесть лет, в конце концов. - Да хоть сорок шесть, — фыркнула трубка. — Ты всё равно мой сын, и пока я жив, ты будешь оставаться для меня ребёнком. - Ладно-ладно, я понял твою позицию, — Орландо капитулировал перед столь вескими аргументами. — Дело в том, что эта бумага — особая разработка Палладино и его команды. Не узнать её было бы сложно. Внешний вид, тактильные ощущения — всё совпадает. Но это ещё не всё, отец. - Таааак, — протянул Массимо, — что-то мне твой тон не нравится. Что там ещё? - Франческо вряд ли замешан в инциденте, в его поведении и разговоре не было ничего подозрительного. А ты и сам ведь говорил, что актёр из него посредственный. Зато он сообщил весьма занимательную информацию. Правда, случайно, но тем не менее, это важное дополнение к общей картине произошедшего. - Ну? — нетерпеливо спросил Рицци-старший, а Пьеро, всё так же хранивший молчание, невольно подался вперёд и выпрямился, ожидая продолжения. - Последняя партия этой бумаги была выпущена около двух недель назад в Риме, но вот что интересно — сам Франческо не смог присутствовать тогда при процессе, зато там был Тони. - Тони? Его сын? — недоверчиво переспросил Массимо. — А он-то какого чёрта там забыл? Он же вроде категорически против был продолжить дело отца. - Подтверждаю, — внезапно вмешался в разговор взволнованный Пьеро. — Я помню, как зол и разочарован был тогда Франческо. И ещё я помню, как он порыве ярости крикнул, что в этом всём виноват Симон и его дурное влияние. - Хм, — задумчиво протянул отец Орландо. — Я понял, ты хочешь, чтобы я послал людей следить за твоим старшим братцем? - Я могу тебе даже подсказать, где его искать, — усмехнулся сын. — Его не так давно видели в Макао. - Откуда ты это узнал? — вопрос отца прозвучал неожиданно резко. — Что он там делал? - Мне сообщил Нильсен, — прозвучал лаконичный ответ. - А откуда об этом узнал этот швед? Зачем он следил за Симоном? - Он ни за кем не следил, — начал мягко, но твёрдо объяснять Рицци-младший. — Отец, ты знал тётку жены Александра, Аннет Сильвер-Харрис? - Лично — нет, но наслышан был, — туманно ответил Массимо. — Её убийство родным братом в своё время очень бурно обсуждалось в определённых кругах. - Так вот, об этом брате и пойдёт речь, — продолжил мужчина. — После убийства тётки он пытался убить и наследницу, а после неудачной попытки сбежал. Или ему помогли сбежать. Не суть. Именно в компании неудавшегося убийцы молодой миссис Нильсен в Макао и видели брата. Массимо смачно выругался, а Пьеро сплёл пальцы в замок так крепко, что они даже побелели, лишённые свободного доступа крови. - Есть что-то ещё, что мне следует знать, сын? — даже через динамик телефона было отчётливо слышно, как старший Рицци изо всех сил пытается сдержать рвущийся на волю гнев. - Пока нет, но Александр, со своей стороны, обещал держать в курсе, если им что-то удастся узнать. - Хорошо, — пробурчал Массимо. — Я понял, дам задание нужным людям найти этого идиота, пока он окончательно не загубил свою жизнь, а в придачу и твою, к чему он так стремится. - Я в свою очередь, — вновь вмешался Манкини, — постараюсь узнать всё, чем в последние три месяца занимался Тони Палладино. Учитывая их общение с Симоном, рискну предположить, что через него можно будет кое-что узнать и о самом Симоне. - Тогда именно этим мы с тобой и займёмся, — чуть повеселел Массимо, — тряхнём стариной, так сказать. А ты, сын, держись на связи со своим шведским партнёром и сообщай, если узнаешь от него что-то новое. Всё понятно? - Да, папа, — усмехнулся младший Рицци — Массимо вновь вернулся в свою стихию, ещё более деятельный, чем раньше. - В таком случае прощаемся, нечего кота за хвост тянуть! Всем удачи! — с этими словами бывший глава «Технологий будущего» нажал отбой, и разговор завершился. Мужчины переглянулись через стол и одновременно глубоко вздохнули. Они оба думали об одном и том же — похоже, Симон Рицци ещё доставит им всем проблем. - Ну что ж, — стряхнув с себя оцепенение, Пьеро поднялся с кресла. — Я, пожалуй, займусь делами. Ты хочешь собрать команду, чтобы самостоятельно объявить обо всех подробностях заключённого соглашения и объяснить, как будет организован процесс? - Да, будь добр, собери всех завтра на планёрку к десяти утра. После обеда я хочу уехать в Римини на недельку, встретиться с друзьями. - Понял, соберу, — Пьеро Манкини в знак уважения чуть склонил голову и вышел из кабинета, оставив Рицци в одиночестве. После звонка в Стокгольм и разговора с Александром, которому Рицци повторил то, что рассказал отцу, мужчина взялся за накопившиеся за время его отсутствия бумаги, счета, частные контракты на поставку самого разного оборудования и установку программного обеспечения. Когда он закончил разбирать накопившиеся дела, часы показывали уже половину восьмого вечера. Желудок громко заурчал, и итальянец вспомнил, что весь его обед состоял только из чашки кофе, выпитой у Палладино. Орландо потянулся в кресле и, захватив со стола телефон, вышел из кабинета, попутно вызывая машину. После сытного ужина, приготовленного Сандрой, которая долгие годы уже следила за особняком Рицци, итальянец прошёл в спальню, где оставшееся до сна время скоротал за звонком Карлосу, которому сообщил, что будет в Римини завтра к вечеру, да за книгой — впервые за долгое время он почувствовал желание перечитать «Турандот» Гоцци, пьесу, ставшую для него в определённом смысле судьбоносной. Так он и уснул, опираясь на спинку кровати и уронив книгу на вытянутые на постели ноги, даже не представляя, как близок он к самому желанному моменту за прошедшие десять лет, а мягкий свет прикроватной лампы падал на страницы, выхватывая из наступающей тьмы строчки:…Жестокая, скажи Ты сожалеешь, что не видишь мёртвым Того, кто так любил тебя? Хочу, Чтоб ты и жизнь мою завоевала!
Ты будешь жить. Ты должен… для меня! Знай; я побеждена.
Случайный ночной ветерок, сквозь приоткрытое окно проникший в комнату, зашелестел страницами. Красивое лицо мужчины чуть нахмурилось во сне, словно какая-то внезапная мысль бросила тень на его спящий разум, но почти мгновенно разгладилось, грудная клетка его размеренно поднималась и опускалась, ровное и спокойное дыхание — всё говорило о том, что Орландо крепко спит. То была последняя спокойная и безмятежная ночь на долгое время, последнее затишье перед наступающим штормом, который не оставит от прежней жизни ничего, открывая путь новой, ещё покрытой завесой тайны.