Dancing through the storm

      Париж встретил Орландо переменной облачностью и лёгкой, едва ощутимой моросью, невесомой вуалью оседающей на волосах, коже и одежде. Самолёт приземлился в аэропорту Шарль де Голль в начале восьмого утра, и Рицци занял одно из дежуривших круглосуточно у терминала такси, чтобы быстрее добраться до отеля в центре столицы. Мужчина за всеми событиями минувшего вечера забыл проследить за состоянием батареи на своём смартфоне и был неприятно удивлён, когда при попытке включить устройство после посадки обнаружил, что аккумулятор полностью сел. Заселившись в отеле аккурат ко времени завтрака, первым же делом поставил телефон на зарядку в номере и только после этого отправился в ресторан. К моменту его возвращения гаджет уже достаточно зарядился, и Орландо, включив его, тут же получил уведомление о пропущенных звонках от Карлоса, коих было аж пять штук, к тому же, звонил он ночью, что было для мексиканца нехарактерно. Плохое предчувствие сдавило грудь, и итальянец быстро набрал номер друга. Тот ответил пару гудков спустя, и голос звучал раздражённо. — Рицци, какого хрена? У тебя что, входит в привычку не брать трубку? — Прости, Карлос, у меня разрядился телефон, я не так давно подключил его к зарядке. Что стряслось? — Дерьмо стряслось, папаша. Я ночью встречался с Хиро, помнишь, он из команды Мишель, я тебе рассказывал. — Помню, конечно, но зачем вы встречались ночью? Что за срочность? — Ты был прав, когда отправил меня сюда, в Париж. Белль взялась за свои старые делишки. Она сговорилась с продюсером «Горячих Гладиаторов» и тем громилой из команды, ну, Джастин который, я рассказывал, по-крупному подставить Мишель, чтобы устранить соперников, а Хиро случайно услышал их разговор вчера и записал, я перешлю тебе. Надо что-то делать, но у нас с ним пока нет особых идей, как это исправить. А финал между тем завтра. — Шепфа, я как чувствовал! — выдохнул Орландо. — Карлос, я сейчас сброшу тебе адрес, приезжай. Я только что прилетел в Париж. — Оп-па! — присвистнул Родригес. — Неожиданно. — А ты думал, после того, что Эль вчера устроила на Стад де Франс, я смогу усидеть во Флоренции? — итальянец невольно заулыбался. — Когда ты успел научить её своему фирменному прыжку? — О, она очень талантливая девочка, — хмыкнул Карлос, — освоила за пару часов. Ладно, раз ты тоже в Париже, высылай адрес, я приеду. Обсудим, что делать. Я бы, конечно, привёз с собой и Хиро, но он отписался, что они с утра на тренировке, готовятся к финалу. Понял, отправляю адрес и жду! Орландо отключился. Отправив другу сообщение с адресом отеля, мужчина раздражённо швырнул трубку на постель. Он надеялся встретиться и поговорить обо всём с Мишель уже вечером, а вместо этого ему придётся нейтрализовать последствия очередной интриги Изабель, причём так, чтобы не наделать шума и чтобы другие ребята из команды не пострадали — они-то тут не при чём. Благо, на одном из благотворительных вечеров, которые он устраивал ещё во время подготовки ко вступлению в должность, ему посчастливилось познакомиться с месье Рамо, который являлся учредителем конкурса в Париже и его директором. Француз оказался обаятельным мужчиной уже в годах, круг его интересов был необычайно широк, хотя, конечно, танцы были его главной страстью. Они тогда общались очень долго и весьма плодотворно, и расчувствовавшийся Франсуа Рамо заверил Орландо, что если когда-либо итальянцу будет нужна его помощь, он с радостью её окажет. Видимо, пришло время напомнить французу об этом его обещании. Но для начала нужно узнать, что конкретно замыслила Изабель и её подельники. Карлос, как и обещал, сразу выслал Рицци запись, и итальянец с отвращением вслушивался в разговор, в котором во всех подробностях троица заговорщиков обсуждала не только план предательства, но ещё и саму девушку. Кулаки невольно сжались, и Орландо захотелось немедленно найти и Густава, и Джастина и заставить их ответить за каждое сказанное слово, причём сделать это жестоко, так, как умеет итальянская мафия, хотя до этого у него не возникало столь кровожадных мыслей. Мужчина закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая яростную бурю в груди, и расслабился. Нет, ему необходимо сохранять холодную голову, чтобы не пострадал никто, кроме самих участников заговора, тем более что их семья уже давно покончила с криминальным прошлым. «А жаль, — вздохнул про себя Рицци, — в такие моменты начинаешь понимать, почему раньше подобные вопросы разрешались только кровавым путём».       Карлос приехал полчаса спустя, и друзья, крепко обнявшись, уселись обсуждать план действий. Они сошлись на том, что Мишель надо держать в неведении до упора, чтобы она ненароком не выдала их, и ей не следует пока знать, что Орландо здесь, в Париже. Да вообще лучше пока об этом не знать никому, кроме самого Карлоса и Хиро, который будет страховать друзей на месте проведения тура. Рицци немедленно позвонит месье Рамо и объяснит ему ситуацию в подробностях, а тот в свою очередь должен будет вычислить «крысу» среди организационного комитета и поставить за ней слежку, Карлос же вечером вновь встретится с Миямото и в подробностях выложит весь разработанный план действий. Мексиканец после затянувшегося обеда с Рицци уехал восвояси, а Орландо, оставшись в одиночестве, решил на сон грядущий немного пройтись по набережной Сены. Вечерело, на улицах зажигались фонари, и то тут, то там можно было заметить влюблённые парочки, неспешно прогуливающиеся вдоль Сены и впитывающие в себя ни с чем не сравнимую атмосферу города любви. Итальянец задумчиво наблюдал за ними, улавливая каждый жест, каждое движение. Если бы не вся эта ситуация, возможно, и они с Мишель могли бы так же прогуливаться здесь и сейчас, купаясь наконец в ощущении абсолютного счастья. Впрочем, осталось ждать всего ничего — завтра к этому моменту она уже будет в его руках и под его защитой, и любой, кто вознамерится навредить ей, столкнётся с его гневом. Сегодня Рицци впервые ощутил в себе то, чего, по мнению Массимо, ему всегда не хватало — он ощутил в себе хладнокровную решимость любой ценой защитить дорогого ему человека и уничтожить обидчиков. Сначала эти чувства его напугали, ошеломили, но после, прислушавшись к себе, Орландо вынужден был признаться самому себе, что в глубине души он всегда был таким, просто проявлялись эти черты иначе. Вспомнился некстати сюжет «Крёстного отца», и мужчина вздрогнул. Нет, ему вовсе не хотелось повторить судьбу младшего сына дона Корлеоне и стать вторым Майклом, всё же на дворе двадцать первый век, время решать проблемы цивилизованно, как бы ни хотелось порой свернуть пару раздражающих шей. Итальянец, всё ещё погружённый в себя, даже не заметил, как вернулся в отель. Часы показывали только половину десятого вечера, но мужчина, памятуя о том, что следующий день обещает стать крайне насыщенным и напряжённым, сразу после быстрого душа отправился в постель — ему следовало хорошенько отдохнуть перед предстоящим спектаклем. Ещё раз прогнал в голове план действий и вспомнил поимённо зачинщиков. Больше всего его, конечно, разочаровала Изабель. Он всегда видел в ней дурные наклонности, но тут она просто превзошла саму себя, и за это ей придётся ответить. Рицци не был намерен жалеть её, она получит то, что заслужила, как и Джастин и Густав.

***

      Мишель в день финала проснулась со странным ощущением, которое она бы ни за что не смогла объяснить. Ощущением того, что сегодня произойдёт что-то из ряда вон выходящее. На вчерашней тренировке она заметила некоторую рассеянность Хиро, словно его мысли заняты были чем угодно, только не номером, который они готовили. Девушка попыталась расспросить друга о причинах такого его поведения, но он только улыбнулся загадочно, в своей обычной манере, и ответил, что ей не стоит переживать, с ним всё в полном порядке. И Орландо ещё так и не позвонил после её танца, даже весточку короткую не прислал. Неужели он не понял её, не прочёл между строк чувства, которые Леоне вложила в свою постановку? Это было сомнительно — её лев всегда отличался особой восприимчивостью. Или он просто осознал, что Мишель и всё, что с ней связано, для него осталось в прошлом? Но тогда к чему была та сцена на пляже в Римини и ещё тот поздний звонок? Девушка застонала и сжала голову руками, прячась под одеялом от легиона раздирающих её разум мыслей и сомнений. «Я подумаю об этом завтра», — вспомнился Мишель вечный девиз Скарлетт О’Хара. И правда, мелькнуло в голове Леоне, какой смысл себя терзать почём зря. Сегодня у них финал, и ей стоит сосредоточиться на нём. Девушка решительно откинула одеяло и отправилась собираться. Всё пошло наперекосяк, стоило им подъехать к концертному залу, арендованному организаторами для финала. На входе оказалось, что их пропуска почему-то недействительны, но охрана, быстро связавшись по рации с кем-то из персонала и выслушав шипящие указания, пожала плечами и пропустила конкурсантов. Они прибыли последними — «Ледяные Сердца», уже одетые в концертные костюмы, проверяли аппаратуру, «Огненные Фениксы», заняв угол поспокойнее, потихоньку разминались. Мишель заметила, как Изабель странно покосилась на неё, а потом на Джастина, но не придала значения — мало ли что там происходило в голове у этой кобры, как про себя брюнетку окрестила Леоне. Лэнгфорд принципиально смотрел куда угодно, только не на команду соперников и уж тем более не на их капитана. Девушка вздохнула — она, конечно, догадывалась о том, что Брэндон к ней испытывает какие-то чувства, но надеялась, что для него это несерьёзно, просто легкомысленная блажь. Но с этим она разберётся позже. Больше всего её волновало напряжение, ощутимыми волнами исходившее от Хиро, хотя тот сохранял невозмутимый вид. Всё это было крайне подозрительно и наводило на не самые приятные мысли. Девушка направилась было перед выступлением осмотреть сцену, и тут-то её и перехватили. Громила из службы охраны, не особо церемонясь, своими лапищами грубо схватил Мишель за плечи и заломил ей руку, вызывая болезненный вскрик, на который тут же отреагировали все команды. Нахмурившийся Брэндон, не раздумывая, отделился от своих ребят и отправился на помощь девушке, но мгновением раньше подоспел Хиро, каким-то особым приёмом расцепляя хватку секьюрити и буквально выдирая из его рук бледную, как полотно, подругу. — Что вы себе позволяете? — голос брюнета был острее кинжала из лучшей дамасской стали. — Выполняю приказ, — рыкнул громила. — Мне передали, что я должен задержать эту девушку. — Причина? — Миямото задвинул всё ещё не до конца пришедшую в себя и дрожащую от шока Мишель за спину. Лэнгфорд подошёл и встал рядом с ним, полностью отрезая от тупого взгляда секьюрити девушку. — Месье Миямото, причина есть, и она очень серьёзная, — ответ пришёл из-за спины, и мужчины обернулись. Перед ними стояла эффектная блондинка в строгом костюме в сопровождении ещё двух охранников. Она подошла ближе к группе, жестом приказав громилам ожидать её на месте. — У нас есть доказательства причастности мисс Леоне к подделке результатов зрительского голосования и её участия в махинации с накруткой рейтинга на официальном сайте. Месье Рэт, — она кивнула в сторону Джастина, которого ощутимо потряхивало, — случайно узнал об этом и, будучи в большом волнении насчёт того, как это повлияет на репутацию команды, сообщил об этом их продюсеру, а тот, в свою очередь, связался со мной. — Этого не может быть, — Мишель волевым усилием протолкнула нервный комок, образовавшийся в горле, подобралась вся и выступила вперёд, стянув на себя взгляды всех присутствующих. — Здесь какая-то ошибка, зачем мне было это нужно? А даже если бы я этим и занималась, — девушка покачала головой, — я не такая дура, чтобы так глупо попасться. Джастин, в какую игру ты ввязался? Что происходит? — Я ввязался? Это что за игру ты затеяла! — огрызнулся Рэт, а потом повернулся к блондинке. — Мисс Шарлотта, проверьте её сумку. Флэшку с вирусной программой, о которой мы с Густавом вам говорили, она хранит там, в кармане с документами. Шарлотта кивнула одному из сопровождавших её секьюрити, и амбал послушно двинулся в сторону Мишель, однако дорогу ему перегородил Брэндон. Хиро снова закрыл девушку своей спиной, перекрывая к ней пути. — Если вы не в курсе, — резко бросил охраннику блондин, — без ордера или особого разрешения вы не имеете права обыскивать личные вещи. В противном случае, рискуете сами оказаться в участке за несанкционированное применение силы и превышение полномочий. Хотите рискнуть? — Как квалифицированный юрист, — поддержал капитана соперников Миямото, не обращая внимания на обалдевших от его заявления товарищей по команде, — подтверждаю его слова. Поверьте, если вы сделаете ещё хоть шаг в направлении девушки, вас ждут большие проблемы. Охранник замешкался, неуверенно переступая с ноги на ногу и вопросительно глядя на явно раздражённую Шарлотту. Откуда-то сбоку вынырнул Густав и вмешался в происходящее за кулисами. — Месье Лэнгфорд, — заговорил он вкрадчиво, обращаясь к Брэндону, — на вашем месте, я бы остановился сейчас. Вы же не хотите получить дисквал? Ваша команда наверняка будет разочарована тем, что какую-то девушку, тем более, капитана команды соперников, вы поставили превыше своих собственных товарищей. — А вы не хотели бы закрыть рот, месье продюсер? Меня ваше мнение мало интересует, как и ваши советы, можете их себе посоветовать, — яд, сочившийся из голоса Брэндона, был почти физически ощутим, и француза передёрнуло. — И вообще, мистер Рэт, откуда вы так точно осведомлены о местонахождении этой мифической флэшки? И о том, что на ней находится? Джастин уже было открыл рот, чтобы ответить, но тут со стороны входа раздался знакомый многим насмешливый баритон: — Думаю, об этом лучше всех нам расскажет Белль, да, дорогая? Все участники сцены развернулись как по команде, чтобы лицезреть Орландо Рицци собственной персоной, который, в сопровождении Карлоса, своей плавной, текучей походкой шёл прямо в сторону замершей под его взглядом Мишель. Как только он заметил страх в её серых глазах вперемешку с радостью, облегчением и ещё чем-то таким, на что он боялся даже надеяться, итальянец ускорился, преодолев оставшееся до девушки расстояние в пару широких шагов, и, не обращая внимания на удивлённые лица свидетелей происходившего, крепко обнял её, поглаживая по голове и приговаривая: — Тише, тише, львёнок, всё хорошо, теперь всё будет хорошо! Прости, что опоздал, прости! Он чувствовал, как её трясёт, и знакомая уже волна неконтролируемой ярости всколыхнулась в груди. Янтарным пламенем полыхающий золотисто-карий взгляд вперился в продюсера, и тот шумно сглотнул, почуяв исходящую от мужчины вполне реальную опасность. Хиро незаметно облегчённо выдохнул и улыбнулся Карлосу одними уголками губ, а тот подмигнул брюнету. Остальные же продолжали в совершенной растерянности наблюдать, как отчаянно, словно от этого зависела её жизнь, вцепилась капитан американской команды в бывшего лидера «Ледяных сердец». И только Лэнгфорд мгновенно всё понял и побелел, неосознанно делая шаг в сторону. — Ну так что, Изабель, — усмехнулся Орландо брюнетке, чуть повернув к ней голову, но не выпуская из тёплых объятий всё ещё дрожащую Мишель, — я слушаю. Поведай нам всем свой грандиозный план! Думаю, все хотели бы восхититься твоей изобретательностью! — Я-я, я… — девушка начала заикаться, напуганная обманчиво спокойным тоном Рицци, совершенно не вязавшимся с адским пламенем, горевшим в его глазах. Таким разъяренным бывшего лидера она ещё не видела, и это её ужаснуло, лишив полностью дара речи. — Или ты можешь быть смелой, только готовясь нанести удар в спину, а, Белль? — продолжал гнуть свою линию мужчина, совершенно выбивая почву у неё из-под ног. — Очень жаль, я был о тебе всё же несколько лучшего мнения. Господа, — обратился он к участникам и «Ледяных сердце», и «Горячих Гладиаторов», а потом махнул рукой в сторону блондинки, — и вы, леди, имени которой я не знаю и знать не желаю, прошу вас всех пройти за мной в конференц-зал на втором этаже, там нас ожидает месье Рамо, он поможет разрешить возникшее недоразумение. Мне бы не хотелось, чтобы наш небольшой конфликт стал достоянием общественности. Полагаю, вы все со мной согласитесь? Орландо, не дожидаясь хотя бы какой-либо реакции, первым направился в сторону лестницы, приобнимая Мишель за плечи и что-то ей едва слышно нашёптывая на ухо, и на её по-прежнему бескровных губах появилась слабая улыбка, отозвавшаяся в сердце Брэндона глухой болью. Всё наконец встало на свои места, но принять факты значило для него потерять Мишель Леоне навсегда, хотя она уже и так ускользала от него, как песок сквозь пальцы, неуловимо и безвозвратно. А он, как идиот, только во время сольного раунда, когда она сверкала на сцене ярче всех прожекторов, понял, что влюбился, может быть, впервые в жизни. Что ж, он горько усмехнулся сам себе, наверное, это его наказание за то, как легко он привык разбивать девичьи сердца. Члены обеих команд, втянутых в конфликт, медленно потянулись следом за Орландо. Джастин было притормозил, но Хиро крепко и жёстко схватил его за локоть и потащил за собой, не позволяя вырваться. Они вошли в конференц-зал последними, и дверь захлопнулась, погружая их всех в гнетущую тишину. У окна, спиной к ним, стоял пожилой француз с идеально ровной осанкой, чёрные с проседью волосы были аккуратно уложены, а фрак сидел как влитой и явно был дорогим. Он развернулся на звук захлопнувшейся двери и оглядел всех вошедших в помещение. Наткнувшись взглядом на Орландо, он широко улыбнулся. — Приветствую, друг мой! Очень жаль, что необходимость нашей встречи была продиктована столь, — Рамо скользнул неодобрительным взглядом по сжавшейся блондинке, — удручающими обстоятельствами! Печально, очень печально! — Месье Рамо, — тут же вспыхнула Шарлотта, — вы же не знаете всех причин, мы просто не хотели, чтобы честное имя конкурса было запятнано столь мерзкими… — Замолчи, Шарлотта! — вскинул ладонь француз, останавливая её речь. — Не закапывай себя ещё глубже! И вообще, с тобой у нас будет отдельный разговор, так что выйди! — Но… — начала было девушка, однако Франсуа Рамо был не в том настроении, чтобы выслушивать её оправдания и резко бросил: — Пошла вон! Блондинка в слезах выскочила из зала, напряжённость молчания в котором подскочила ещё на пару десятков градусов вверх. Француз тяжёлым взглядом прошёлся по оставшимся участникам, и на этот раз его внимания удостоился Густав. Тот вызывающе-нагло уставился в ответ. Франсуа Рамо усмехнулся — он знал такой типаж, знал, на что способны подобные продюсеру люди и не любил их. — Месье Густав, что вы можете сказать в своё оправдание? — краем глаза он заметил, как молодой Рицци прищурился и сжал свободную руку в кулак, непроизвольно дёрнувшись вперёд, но девушка, стоящая рядом с ним, нежно коснулась его плеча, обращая на себя взгляд мужчины, и тот среагировал мгновенно, расслабив руку и осторожно заправляя ей за ухо выбившуюся прядку светлых волос. — Не понимаю, по какому поводу я вообще должен перед вами оправдываться? — ощерился продюсер. — Ну хотя бы потому, что я могу одним щелчком пальцев разрушить вашу карьеру, как вы, собственно, хотели поступить с мадемуазель Леоне. — Не понимаю, о чём вы, месье Рамо, — Густав продолжал делать вид, что не в курсе происходящего. — Полагаю, месье Рамо говорит об этом, — Хиро, которому до чёртиков надоел весь спектакль, выложил на стол смартфон и включил запись разговора из подсобки. Густав спал с лица, а Изабель не удержала испуганного вскрика и вжалась в кресло, в котором сидела. Джастин ещё сильнее попытался слиться со стеной, к которой прислонился, оставшись стоять. Орландо почувствовал, как Эль снова напряглась в его руках, нежно коснулся губами её виска, обнял крепче, и она, согретая теплом его тела, чуть расслабилась. Брэндон, вслушиваясь в голоса участников заговора, заметил всё это, осознавая, что отдал бы сейчас всё на свете только за то, чтобы оказаться на месте бывшего лидера их команды. Чем ближе к концу подходила запись, тем больше менялись лица тех, кто был не в курсе происходящего. Джо и Кристиан смотрели на Джастина глазами, полными жалости, Энди и Джорджия сверлили Изабель крайне неодобрительными взглядами, а ставшее каменным лицо Брэндона вообще не сулило ничего хорошего. Рицци, Карлос и Хиро были единственными, кто сохранял полное спокойствие, да ещё, пожалуй, Франсуа Рамо, уже прослушавший разговор, не был впечатлён. Наконец, проклятая запись закончилась, и снова повисло молчание. Но на этот раз первым его прервал итальянец. — Мы с уважаемым месье Рамо, — он почтительно склонил голову в сторону пожилого француза, — вчера долго не прийти к лучшему решению сложившейся ситуации. Если мы раскроем запись, пострадают обе команды, да и репутация конкурса тоже будет подпорчена. В какой-то степени ответственность лежит и на мне за всё это, поскольку именно я когда-то взял Изабель в команду. Надеюсь, вы простите меня, — он повернулся к Энди, Джо и Брэндону и виновато улыбнулся. — В конце концов, мы пришли к, как нам кажется, единственно возможному компромиссу, который не причинит никому вреда. Франсуа, вам слово! — Да, благодарю, — перехватил инициативу Рамо. — Обе команды выступят в финале на одинаковых условиях, я лично прослежу за тем, чтобы результаты были подсчитаны честно и беспристрастно. Вы, Густав, — он обратился к продюсеру, — больше не будете допущены ни к одному конкурсу, а если я или Орландо услышим, что вы вновь взялись за старое, компромат на вас увидит свет, и тогда сами понимаете, что произойдёт с вашей карьерой. Насчёт Изабель и Джастина решение будут принимать капитаны их команд, мадемуазель Леоне и месье Лэнгфорд соответственно. Прошу вас хорошо подумать и озвучить ваши выводы. — Думаю, я выскажу наше общее мнение, — поднялся Брэндон, — если прямо здесь и сейчас попрошу тебя, Изабель, после конкурса покинуть команду добровольно. Если ты не сделаешь этого сама, поверь, ты очень сильно об этом пожалеешь! Поняла? Вконец запуганная брюнетка смогла только коротко кивнуть, желая оказаться сейчас где угодно, только не здесь, не в этом помещении. Мишель, осторожно высвободившись из рук Орландо, выпрямилась, шагнула к Джастину и взглянула прямо в глаза. Тот сжался ещё больше, хотя, казалось, уже некуда. — Джастин, зачем ты в это ввязался? — её голос в тишине прозвучал необычайно мягко, словно мать разговаривала со своим неразумным ребёнком. — Если тебя не устраивало сложившееся положение вещей, тебе следовало прийти ко мне, мы бы всё обсудили. Я бы уступила тебе пост капитана без колебаний, сразу же после окончания конкурса. Но теперь я даже не знаю, — она сглотнула, замерла в задумчивости и наконец решительно тряхнула головой. — Я сама покину команду после окончания конкурса. Найду, куда применить свои способности. Я не хочу и не буду топить тебя, Джас, потому что понимаю степень твоего отчаяния. Я искренне желаю, чтобы в твоей жизни наконец наступила белая полоса, но я не прощу тебя. Впрочем, ты и сам вряд ли будешь просить прощения, так что оставим это. — Я тоже хотел бы взять слово, — Хиро поднял руку, привлекая внимание к себе. — В связи со сложившимися обстоятельствами и я хотел бы заявить о своём уходе из команды. Я уже давно обдумывал это решение, и сейчас самое время его воплотить в жизнь. — То есть, — тихо спросил Джозеф, — с командой всё кончено? — Вовсе нет, — улыбнулась Мишель, — вы можете продолжать танцевать, участие в таком крупном конкурсе обеспечит вам славу и признание, — Но как ты объяснишь свой уход, Мишель? — спросил Кристиан. — С Хиро всё понятно, но какую вескую причину назовёшь ты? — Я, — начало было девушка, но тут вмешался Орландо: — Как насчёт того, чтобы просто объявить о наших отношениях? — Что?! — хором ответили почти все собравшиеся в помещении, Франсуа Рамо улыбнулся, Хиро и Карлос незаметно дали друг другу пять. — О каких ещё наших отношениях? — к ошарашенной и одновременно смущённой девушке наконец вернулся дар речи. — О тех самых, которые подразумевают «и жили они долго и счастливо», — итальянец пожал плечами. — Не возмущайся, львёнок. Я даю тебе самую что ни на есть вескую причину — это раз, ни у кого не возникнет неудобных вопросов о том, откуда взялись наши отношения, поскольку все подумают о том, что мы скрывались из-за наших танцевальных команд — это два. Совершенно необязательно рассказывать всё, достаточно будем упомянуть, что мы встретились на профессиональном поприще, тем более, что это даже не будет ложью. — И? — девушка выгнула бровь. — И три — я приехал сюда за тобой, забрать во Флоренцию, так что тебе бы всё равно пришлось покинуть команду, — совершенно лисья усмешка появилась на красивых, полных губах мужчины. — Ах ты! — Леоне мгновенно выпустила свой темперамент на волю и гордо распрямилась. — А с чего ты взял, что я вообще с тобой поеду? — Я умею читать между строк, Эль, ты же помнишь, — он сделал шаг ей навстречу, сокращая расстояние и даже не обращая на в очередной, неизвестно какой раз шокированных зрителей внимания. — По-моему, ты дала мне абсолютно чёткий и ясный ответ на мой вопрос своим танцем. Или ты хочешь поспорить? — пальцами Рицци аккуратно приподнял её подбородок, вынуждая девушку смотреть прямо ему в глаза. — О, я обязательно с тобой поспорю! — выдохнула Мишель. — И ещё не раз! — Жду не дождусь, полагаю, у нас будет ещё множество поводов для споров, — Орландо, забыв обо всех присутствующих в зале, наклонился и уже хотел поцеловать её, но тактичный кашель вернул пару к реальности. — Я, конечно, прошу прощения, — месье Рамо понимающе улыбнулся, — но мы уже и без того опоздали с началом финала. Боюсь, зрители могут устроить бунт, если мы не начнём сейчас же. — Да, конечно, — все тут же подскочили и бросились к выходу, готовиться к своим номерам. Рэт тоже было последовал за «Горячими Гладиаторами», но его остановила твёрдая рука Орландо. Глядя прямо в глаза Джастину, Рицци опасно тихо прорычал: — Без глупостей только. Я слежу за тобой. Если ты, не дай Шепфа, выкинешь на сцене какую-нибудь штуку или попытаешься навредить Мишель во время выступления, ты пожалеешь, что вообще появился на этот белый свет. Всё понял? Джастин коротко кивнул, не в силах сопротивляться гипнотизирующему львиному взгляду итальянца, и выскочил за дверь, как только тот выпустил его из хватки. Франсуа Рамо, коротко извинившись, тоже вышел вслед за командами, поспешив присоединиться к жюри в ложе, и Орландо и Карлос на какое-то время остались одни. Родригес, больше не в силах сдерживаться, растянул губы в широченной ухмылке. — Что? — спросил итальянец. — Ничего, просто между вами с Мишель так искрило, что просто ух! — мексиканец похлопал друга по плечу. — Чур, я забил место крёстного! — О чём ты вообще думаешь! — закатил глаза Орландо и тоже пошёл на выход — он хотел посмотреть финал из зрительного зала. — Не дуйся, — Карлос догнал его. — Вот увидишь, годика через полтора станешь папашей не только в переносном смысле. Готов поставить парочку своих отелей на спор! — Нет уж! — ответил Рицци. — Ни за что на свете я не буду с тобой спорить на тему наших с Эль отношений! — Ладно, понял-понял, — Родригес не переставал ухмыляться, чем заработал вполне себе болезненный тычок под рёбра. Они заняли свои места среди публики как раз в тот момент, когда на сцену вышла первая из трёх команд, допущенных до последнего раунда. Финал начался.