***
То, что день не заладится, стало понятно с самого утра. Он не выспался, долго собирался, из-за перемены погоды нога разнылась, пришлось надевать на колено бандаж, в последний момент вызывать такси, стоять в пробке… День только начался, а Хидану уже хотелось, чтобы он поскорее закончился. Он приезжает в последний момент, заваливается к себе в кабинет, здоровается с медсестрой — Конан как всегда пунктуальна. Переодевается, натягивает свой привычный белый халат, Открывает расписание — весь день сегодня забит под завязку, ни одного свободного окна. Подходит к автоклаву — там сейчас стерилизовались инструменты. Рядом с ним шкафчик с медикаментами, Хидан протягивает руку на полку, и чувствует новый прилив раздражения. — Где мои перчатки? — Хидан шарит по полкам, но бесполезно, коробки с одноразовыми перчатками там нет. — Конан, где мои перчатки? — та лишь в недоумении разводит руками.- Вашу мать! Конан, я не могу! Я каждый вечер приношу их сюда перед сменой. Какая сука постоянно с утра таскает у меня расходники?! — Хидан натягивает на лицо маску. — Я как-нибудь специально приеду на полчаса раньше и подсмотрю, — он выходит в ординаторскую, — и на месте этой твари я бы бежал к границе Конохи как можно быстрее! Начался прием, поток пациентов постепенно отмеряет день к середине. Тянущая боль в ноге так и не отпускает, негатив и раздражение на окружающих копится, но Хидан старается себя сдерживать. Вскоре образуется передышка — один пациент опаздывал, а потом позвонил и вовсе перенес запись. Вынужденный получасовой перерыв очень кстати, Хидан хочет пойти заварить себе кофе, когда в кабинет заглядывает Изумо, сидящий в регистратуре на ресепшене. — Там пульпит на пятерке, посмотрите? Только что пришли… — Я без записи никого принимать не буду, — тут же отрезает Хидан. — Вот у меня есть окно в среду, — он подъезжает на стуле к монитору, открывает график. — С двух до четырех, вот на среду и записывайте. — Там как раз на полчаса, — не унимается Изумо. — Если дольше, то после осмотра запишем на другую дату. -Вы там все в регистратуре такие задроченные? — вспылил Хидан, не выдержав. — Конан, сегодня среда? — обратился он, к сидящей у окна медсестре. — Нет, сегодня пятница, — невозмутимо отвечает та. — Вот, видите, даже Конан говорит, что сегодня не среда, — Хидан разводит руками. — Ничего не могу с этим поделать, я принимаю только по записи. Изумо с недовольной миной исчезает за дверью. Хидан устроился в эту клинику сразу после окончания мединститута. Он быстро заработал репутацию хорошего врача, люди к нему шли, запись на плановое лечение была на месяц вперед. Поэтому, он мог себе позволить ставить свои условия — клиника в нем нуждалась, он приносил ей немалые деньги. У пациентов вызывал симпатию его стиль общения, дружеский неформальный, не было этой натянутой нейтральной вежливости, Хидан умел расположить к себе. Он всегда говорил как есть, не особо стесняя себя приличиями, но пациентов подобное панибратство нисколько не смущало. — Ну, вы рот сегодня открывать будете или нет? — вздыхает он через маску, устав разглядывать побитые кариесом моляры — жевательные зубы в глубине нижней челюсти через узкую щелку. — Нет, открыть широко — это открыть широко. Вот! Вот так и сидите! А мы с Конан пошли обедать, — он берет подготовленный медсестрой раствор для пломбы. — Я шучу, расслабьтесь, — он подмигивает Конан. — Но если вы не начнете нормально открывать рот, то мы тут с вами просидим до завтрашнего обеда! Лицо Конан, как и у него наполовину скрыто маской, но Хидан по глазам видит, что та улыбается. Ему нравилась эта спокойная, уравновешенная женщина. К нему в пару ставили разных медсестер, но по-настоящему сработался он только с ней. Она не навязывала свое общение, не пыталась с ним флиртовать, в то время как остальные уже через 15 минут знакомства видели в нем потенциального партнера и пытались выяснить есть ли у него девушка, или вдруг, он уже женат… Хидана раздражало подобное любопытство. Почему людям не все равно? Почему им важно знать, с кем он живет, кто с ним спит? Это личное, это только его. Его, и его бога. Поэтому, эта тема священна и неприкосновенна. Даже Дейдаре, своему самому близкому другу, брату, он ничего не рассказывал об отношениях с Какузу, поставив его перед фактом, только когда он решил переехать. Дейдара… После встречи с ним у Хидана остался неприятный осадок. То, в каком состоянии пребывал его друг после расставания с этим придурком из интернета его беспокоило, хотя он старался отогнать эти мысли. Дей склонен к саморазрушению, переживать все в себе, а случившееся недавно зародило опасения, что тот может не выдержать, и сломаться. Один раз такое уже случилось. Дейдара тогда учился на втором курсе. Яркий и жизнерадостный, полный надежд, по нему, как асфальтоукладчик проехался один критик, во время просмотра, опустив ниже плинтуса все его работы. Для Дейдары это стало настоящим ударом. Слова этого деятеля как приговор, истина в последней инстанции, заставили его рыдать на полу в ванной. Я говно! Я жалкая бездарность! У него опустились руки, он забросил учебу, перестал следить за собой, Дейдара в эти дни походил на наркомана во время ломки. Он не ел, у него клоками лезли волосы, шатались зубы, он даже по квартире передвигался с трудом. Хидану, наблюдавшему весь этот тихий ужас, тогда удалось его вытащить из пучины апатии и депрессии. В искусстве он мало что понимал, но всячески старался его поддержать, убедить, что не стоит так убиваться из-за слов какого-то зажравшегося идиота. Дейдара, честное слово, если ты сейчас же не начнешь есть, я выбью тебе передние зубы, и буду кормить насильно! Постепенно Дейдара восстановился, нашел в себе силы идти дальше, заниматься творчеством. Он переосмыслил многие вещи, но в тоже время он будто закрылся, стал более замкнутым, сосредоточенным на себе. Он больше не обращал внимания ни на критику, ни на положительные отзывы. Оценка от других людей, будь то похвала или нет, превращает искусство в состязание, вызывает желание что-то доказать, превзойти. Это как наркотик, тебя подсаживают на чужое внимание, и ты уже творишь ради очередной «дозы». Я ни с кем не соревнуюсь, это не скачки где нужно прийти к финишу первым. Для меня искусство — способ выразить себя. Спасибо, что помог мне понять это, и найти свой путь. В тоже время Дейдара дал ему понять, что видит в нем не только друга, что хочет большего, стать еще ближе. — Дей, хватит, — Хидан отодвигается, когда тот целует его в шею, предлагая провести вечер поинтереснее, чем совместное зависание на диване перед телевизором. — Да что такого-то? — искренне удивляется тот, думая, что Хидану хочется того же. Хидану, конечно, хорошо, даже приятно, но не настолько, чтобы окончательно уплыть на волнах удовольствия, и забыть о том, кого он ждал все эти годы. — Я не тот, кто тебе нужен, — Хидан встает, чтобы уйти к себе, соскочить с неприятного разговора, который, как нарыв созревал со дня на день. Он не хочет обижать Дейдару, как-то его разочаровать, зная, что его душевное равновесие вещь довольно хрупкая. Но и обманывать, вселять ложную надежду тоже неправильно. Они друзья, братья, и ими должны и оставаться. — Я не понимаю, — Дейдара возмущенно уставился на него. — Хочешь разговоры — будут разговоры. Хочешь секс — будет секс. Объясни мне, чего ты хочешь?! Когда Хидан сказал ему, что теперь будет жить вместе с Какузу, у Дейдары был такой вид, будто ему пощечину дали. Но он не устраивал сцен, молча принял сказанное, не задавая вопросов. Хидан помнил его отрешенное, сосредоточенное лицо, он даже помог ему собрать вещи. Лучше бы кричал, ругался, Хидану легче перенести такую реакцию, чем подобное безразличие. Они будто подвели черту, какая-то невидимая дверь закрылась, они стали отдаляться друг от друга. Хидан испытывал чувство вины, совершенно абсурдное — ведь это его жизнь, он ничего Дейдаре не обещал, не давал намеков, что между ними может быть что-то большее. Все это ужасно его тяготило, он чувствовал себя предателем. Когда мы проявляем свои чувства, то рассчитываем на взаимность, а не получая ее чувствуем себя обманутыми, преданными. Хидан сам сталкивался с подобным. Еще давно, в детстве, на грязной засаленной кухне, когда Какузу объявил ему, что их пути окончательно и бесповоротно расходятся, и никакие просьбы и уговоры не помогут изменить это решение. Он был возмущен, обижен, его ожидания не оправдались. Хидан тогда злился на себя, на Какузу, на весь белый свет, не понимая, почему ему не позволяют остаться, ведь он так этого хотел! Так надеялся, что его привязанность будет оценена по заслугам, и за свою искренность он получит щедрое воздаяние. А в итоге не получил ничего, и даже те нечастые встречи у него отобрали. Хидан задумчиво смотрит на плавающую в бумажном стакане кофейную пенку. Мысли о Дейдаре повергали его в тоску и уныние. Дей хороший парень, ему просто «везет» на всяких придурков, вроде него и этого, как там его… Хидан морщится, он вновь не запомнил это имя. Даже ты меня послал. В этой фразе не было никакого укора или обиды, всего лишь констатация факта. Хидан вздыхает. Он с этим в корне не согласен, но так и не смог донести до Дейдары мысль, что не было никакого выбора между ним и Какузу. Что все было решено с самого начала, там, в ледяном, промерзшем насквозь сарае. Тогда, сидя под пропахшей табаком и одеколоном курткой Какузу, прижимаясь щекой к его широкой груди, слушая тяжелые, размеренные удары сердца, Хидан решил, что отныне и впредь его мысли, он сам, его тело, будут принадлежать только богу. Его бог — человек из плоти и крови, центр его существования. …получи образование!.. найди работу!.. заведи семью!.. Выполнить. Выполнить. Выполнить. Все эти годы Хидан жил по программе, которую в него заложил Какузу, пока бинтовал ему руку, скрываясь от уличной банды в старом доме у озера. Конечно, их союз можно назвать семьей с очень большой натяжкой, но у Хидана появились узы, связывающие его с Дейдарой и Какузу, поэтому этот пункт он считал исполненным. Нужно как-то разогнать тоску, Дейдара совсем скис, Хидану это не нравилось. Во время последней встречи он был и с ним, и в тоже время где-то еще, как сомнамбула — потухший взгляд и вялая мимика не предвещали ничего хорошего. И все из-за какого-то ушлепка из сети, будь он неладен!.. Хидан не воспринимал знакомства в интернете всерьез. Он не понимал, почему Дейдара так упивался общением с неизвестным другом, которого никогда не видел. По ту сторону экрана может притаиться кто угодно, это тот еще лохотрон. И тем не менее, Дей расцвел, у него будто открылось второе дыхание. А после реальной встречи ходил с таким видом, будто земли под собой не чуял, окрыленный, готовый рисовать сутки напролет. Хидан даже был готов сделать исключение, и все же… Со слов Дейдары он не мог нарисовать себе портрет этого человека. Чем он увлекается, где живет и работает. Какие-то общие фразы, не дающие никакой конкретики. Какузу, конечно, тоже не словоохотлив, иной раз за весь день он мог не сказать ему ни слова, в плане проявления чувств — он жуткий скупердяй. Но Хидан знал его адрес, знал в каких местах его обычно можно найти, даже знал в лицо некоторых его коллег. Какузу не скрывал от него такие вещи даже тогда, в начале, когда они встречались только для того, чтобы задорно потрахаться. А этот? Что это еще за персона грата? Подобная завеса секретности раздражала Хидана, но, по видимости, и была тем фактором, который заинтересовал и подкупил Дейдару. Дейдару влекло к опасности, Хидану порой казалось, что у него, напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Они оба знали, как выглядит страх, еще с детства ходили по краю, ввязываясь в самые опасные дворовые авантюры. Выброс адреналина будоражил, накрывал с головой, вызывал эйфорию. В глазах остальных мальчишек они выглядели храбрецами, но Хидан знал, что ими двигало на самом деле. Столкнувшись со смертью однажды, они будто гнались за ней, и искали повторной встречи. Хидана чуть не заморили голодом, он едва не умер от переохлаждения и воспаления легких. Он не помнил своих родителей, все, что ему известно — он результат поклонения культу, оргий, инцеста. Так сказал ему одни из врачей, объясняя, что из-за кровосмешения он родился альбиносом, и имеет еще кучу передающихся по наследству болячек. У Дейдары была семья, мама, которая о нем заботилась. Они вместе ехали на поезде к морю — на курорт, в зону отдыха. Только до места назначения они не добрались: произошел теракт, один из вагонов взорвался, некоторых пассажиров взяли в заложники. Мать Дейдары погибла, Дейдару достали из-под обломков поезда, мальчишке тогда чудом удалось уцелеть. Все эти события наложили отпечаток на его психику, в детстве Хидан часто просыпался от его криков во сне. Хидан смог отказаться от своего прошлого, с появлением Какузу для него наступила новая жизнь. Он и не вспоминал о том, через что ему пришлось пройти, чтобы эта встреча состоялась. Дейдара быстро нашел приемную семью, Хидан присоединился к нему позже. Несмотря на окружившее их тепло и заботу, Хидану все равно казалось, что разум Дейдары до сих пребывает в огне, в горящем вагоне поезда. Все сумасшедшие поступки совершались с ним за компанию, это действительно было весело. Хидан не боялся смерти, но это не значило, что он хотел умереть. Бабка всегда думала, что это именно Хидан заводила, ведь он был старше, имел не по годам острый язык, но главным генератором идей в их тандеме был Дейдара. Забраться на крышу самого высокого во дворе здания — Дей будет на вершине одним из первых. Влезть в заброшенный старый гараж, где по слухам лежит скелет владельца — Дейдара проберется внутрь, даже не задумываясь. Стройка и канализационные люки, старые дома, где видели призраков — они с Дейдарой побывают везде. А еще петарды, костры, в которые бросалось все подряд, потому что, «может здорово бахнуть!» — Вы когда-нибудь меня в гроб вгоните со своими играми! — сетовала Цунаде, срезая прилипшие к волосам Дейдары куски расплавленного пластика. — А если бы у тебя волосы загорелись? Они сделали факелы — намотали на палки пакеты и разное тряпье, и подожгли их. Факелы получились классные, правда, размахивая ими в воздухе, расплавленный пластик и ветошь разлетались в разные стороны, и в итоге оказались у Дейдары в волосах. — Почему нельзя как обычные дети играть на детской площадке? Вы понимаете, как опасно разводить огонь? — бабка строго на них смотрит, призывая к ответу. Упрямое молчание, да и Цунаде сама знает, что они не «обычные дети». — Мы хотели ловить монстров под мостом, возле водонапорной башни, — все-таки подал голос Дейдара. — Там темно, нам нужен был свет! Цунаде продолжает их отчитывать, запрещает ходить туда — возле водонапорной башни постоянно собираются пьяницы и прочий сброд. Она знает, что настоящие монстры намного ближе, чем кажется. Бабка старалась оградить их от зла и тьмы, наполнявшей людские сердца. Вдалбливала элементарные правила безопасности, которые все родители с малых лет твердят своим детям. Как правильно переходить дорогу, что нельзя разговаривать с незнакомцами. Все эти наставления Хидан и Дейдара знали наизусть, как какую-то мантру, повторявшуюся ежедневно, когда они по утрам собирались в школу. Она не могла быть всегда рядом, чтобы оберегать их, и надеялась на их сознательность и благоразумие. Ей было невдомек, что опасность влечет их также, как мотыльков притягивает огонь. Они играли в футбол: Дейдара упал и разбил коленку, он сидел на скамейке запасных, а Хидан продолжал гонять мяч с остальными мальчишками. Краем глаза он видел, что на скамейку к Дейдаре подсел какой-то тип, но не придал этому значения. 3:1 — этим лузерам с соседнего двора их ни за что не обыграть! Матч закончен, ребята начали расходиться. — Дей, пошли, — Хидан оборачивается, и видит, что разговаривает с пустотой, на лавке никого нет. Он в недоумении оглядывается: куда тот мог деться? Детская площадка пуста, возле киоска, где они обычно покупали мороженое, тоже никого нет. Может, обиделся, что они закончили игру без него и ушел домой? Хидан идет в сторону дома, озираясь по сторонам: череда одинаковых подъездов, мусорные баки, небольшой магазинчик на углу… — Дейдара! — зовет он, наконец, увидев его возле перекрестка, рядом с супермаркетом. Тот стоит, собираясь переходить дорогу, а вместе с ним… Кто это? Хидан подходит все ближе, стремительно сокращая расстояние. Издалека ему казалось, что это Дан — муж Цунаде. Он забрал Дейдару с площадки, и они вместе пошли за покупками. Но приглядевшись, понял, что это не он. Дейдара останавливается, чтобы подождать его, но тип стоящий рядом стремительно меняет направление, и настойчиво тянет его за собой, в переулок между домами. Что за хрень? Хидан хмурится, ему это все совсем не нравится. Он добегает до узкого прохода между стеной дома и магазином. — Дейдара! — зовет он, заглядывая в промежуток между зданиями. Там полумрак, единственный источник света — служебный вход для сотрудников магазина, тускло подсвечиваемый желтоватой лампой. Рядом груда деревянных ящиков и мешки с мусором. Куда он делся? — Эй! — Хидан подходит ближе. — Дей, выходи, это не смешно! Бабка ругаться будет, если мы опоздаем к ужину! Он беспомощно оглядывается, хочет зайти в магазин, спросить, не видели ли они Дейдару, когда тот выбегает к нему из-под лестницы. — Ты зачем там прятался?! — набрасывается на него Хидан. — А где этот? — он приседает, чтобы заглянуть под лестницу. — Кто это такой? Прежде, чем Дейдара успевает ответить, неизвестный человек выходит на свет. Одетый в простой, коричневый плащ, под которым обычный строгий костюм серого цвета, очки, темные волосы… Хидан смотрит на зачесанные на пробор волосы, то как они лежат, и это почему-то ассоциируется у него с прическами кукол, в которых девчонки до сих пор играли на переменах в школе. Волосы как ненастоящие… это парик! До него вдруг доходит, что это и есть одни из тех самых незнакомцев, которых бабка всегда велела им опасаться. — Не бойтесь, ребята, я вас не обижу, — мужчина улыбается, и подходит к ним. — Я хотел сделать твоему другу подарок… Что?.. Подарок?.. Какая глупость! Неужели Дей в это поверил?! — Нам ничего не нужно, — Хидан тянет Дейдару за собой, лучше убраться подальше от этого типа. Тот продолжает наступать, улыбка превращается в хищный оскал. Хидан разворачивается, чтобы бежать, но незнакомец хватает его за капюшон на кофте. — Эй, отпустите! — запоздало возмущается Дейдара, осознав, в какой ситуации они оказались. Теперь это не просто игры, когда они бросают вызов смерти, теперь все по-настоящему. Хидан изворачивается, выныривает из рукавов, и быстро выпутывается из одежды, у мужика в руке остается только его кофта. Этих выигранных секунд хватает, чтобы выбежать из переулка. В смятении они выскакивают прямо на проезжую часть, визг тормозов, какая-то машина все-таки их объезжает, взяв крутой поворот влево. — Куда вы несетесь?! У вас глаз, что ли нет?! — разгневанный водитель выходит из авто, собираясь обложить их последними словами. Это Какузу, он возвращался с работы и искал где припарковаться — возле дома все места были заняты. Он злится, распекая его с Дейдарой и так и эдак, но Хидан пропускает ругань мимо ушей — он смотрит в полумрак переулка, незнакомец с его кофтой в руках все еще стоял там, и не сводил с них глаз. — Кто это? — Какузу, наконец, совладал с собой, и проследил за направлением его взгляда. — Ты его знаешь? Хидан отрицательно мотает головой, глядя, как человек в плаще отступает во мрак переулка и там исчезает, будто тьма поглотила его. Какузу сощуривается, оглядывая обнаженную до пояса фигуру Хидана, и снова бросает задумчивый взгляд во мрак переулка. — Садитесь, — он открывает дверцу своей машины, приглашая. Хидан рассказывает ему про футбол, про то, как этот человек пришел на площадку и подсел на лавку к Дейдаре. Дейдара кивает и поддакивает, но Какузу раздраженно отмахивается от их объяснений. Он отвозит их домой, и о чем-то разговаривает с бабкой на кухне. Наверняка жаловался, что они плохо себя ведут, и лезут, куда не надо. — Почему ты пошел с ним? Ты же его не знаешь! Это наверняка какой-то чокнутый! — шепотом спрашивает Хидан, пытаясь подслушать, о чем идет разговор на кухне. Сквозь закрытую дверь и шум работающего радио совсем ничего не слышно, и он недовольно отходит от стены, возвращаясь к себе в комнату. — Он назвал меня по имени, — Дейдара наморщил лоб. — Если он знает меня, разве это тоже считается незнакомцем? Хидан задумывается. Имя… Это действительно сбивает с толку. Дей прав, при таком раскладе можно отнести человека к незнакомцу или нет?.. -… говорил, что у него собака, хотел показать мне щенков… Щенки. И правда, заманчиво. -… что у него есть для меня какой-то подарок, и нам нужно пойти его забрать… Вот тут Хидан бы насторожился. Зачем кому-то ни с того ни с сего делать подарки? До нового года еще не скоро, а их дни рождения уже прошли. Хлопает входная дверь — Какузу уходит, Хидан даже не успевает с ним попрощаться. У бабки лица нет, она выглядела уставшей, даже, наверное, плакала. Но она их не ругала, Цунаде долго рассказывала им перед сном, что никогда ни при каких обстоятельствах нельзя доверять незнакомцам, чтобы они не пообещали. Дейдара спрашивает у нее об имени, как быть в этом случае. — Он мог узнать твое имя, просто подслушав, как ребята обращаются к тебе на детской площадке. Специально, чтобы ему было легче тебя обмануть. Ничего себе! Все до обидного просто, и Хидан клянется, что никогда в жизни не попадется на подобный трюк. На следующий день Хидан заболел, от него заразился Дейдара, и они почти неделю сидели дома. Они часто болели, бабка постоянно говорила, что это не их климат, им надо жить в тепле, на юге. Они были не в курсе последних событий у них во дворе, но им обо всем поведали остальные мальчишки, когда их, наконец, отпустили гулять. Оказывается, когда проходил очередной матч по дворовому футболу, и мяч, после неудачной подачи улетел в кусты, в них обнаружился настоящий труп неизвестного мужчины. — Он был в очках, в костюме с галстуком, — наперебой рассказывали им «счастливчики», которые видели находку собственными глазами. — Ему засадили пулю в лоб, вот сюда, — кто-то ткнул себя пальцем посередине лба. Из их описания сразу становится ясно, что это тот самый человек, который обещал показать Дейдаре щенков и сделать подарки. Ребята строили предположения кто это, и за что его могли убить. Мнения разделились: одни думали, что он шпион, так как на голове был съехавший на бок парик — он хотел изменить свою внешность, чтобы остаться неузнанным. Другие считали, что это какая-нибудь важная шишка, до которой добралась мафия. Кем бы он ни был, Хидан был уверен в том, что этот человек разозлил его бога, и его постигла неминуемая кара. История повторилась потом, много лет спустя. Хидана подловили так же, как и Дейдару когда-то. Какузу прислал ему в сообщении адрес, где хотел с ним встретиться, и Хидан, не раздумывая, поехал к месту назначения. Он шел в сторону очередной гостиницы, где предстояло провести ночь, но на полпути остановился — кто-то окликнул его на улице. От толпы отделился человек, и направился к нему. Хидан застыл в недоумении — он никогда прежде его не видел. Возможно, это кто-то из его бывших пациентов?.. У него ужасная память на имена, но он хорошо запоминает лица. Какузу еще его подкалывал, мол, у него мозг как у трехлетки, и он мыслит образами. Хидан скользит задумчивым взглядом по незнакомым чертам, и упорно не может вспомнить: разрез глаз, подбородок… Нет, он его не знает. Но откуда тогда этот мужчина знает его?.. Вместо ответа — острая боль в боку от удара электрошокером, и он теряет сознание. Потом все было как в тумане: стук, грохот, замах электропилы… Хидан не думал, что может так кричать, что он вообще способен воспроизводить такие звуки. Когда металл вонзался в живую плоть, чувство реальности стало настолько размытым, что даже Какузу, склонившийся над ним, потом казался ему собственной галлюцинацией. Собственное доверие едва не стоило ему жизни, поэтому он опасался за друга, чтобы с ним не случилось что-то похожее. Какой-то мутный тип, даже фотографироваться с ним нельзя, что там может быть нормального?.. Нет, хорошо, все-таки, что они разошлись. А Дей, он скоро отойдет, надо помочь ему поскорее забыть про этого идиота из сети. Хидан недовольно скомкал пустой стакан и выбросил в урну. Нужно будет предложить Дейдаре вместе провести выходные. Сходить куда-нибудь, прогуляться, или залипнуть в фильмы и видеоигры. У Какузу сейчас много дел, он и не заметит его отсутствия. Он отправляет Дейдаре предложение о совместном уик-энде, и идет заниматься следующим пациентом. Удаление нерва, чистка каналов, снова кариес, день идет своей чередой, клонясь к вечеру. — Не, ребята, такие зубы только на удаление, — Хидан стягивает с пальцев перчатки, показывая, что умывает руки. Девица, сидящая в кресле, хочет что-то возразить, но он сует ей под нос снимки.- Если я снимаю пломбу и убираю вам кариес здесь и здесь, то от зуба у вас ничего не останется. Тут уже нечего лечить, — он вздыхает, хотя ему совсем не жаль. Уже вечер, это последний пациент по записи, можно будет смыться домой пораньше.- Идите на ресепшен и записывайтесь к хирургу, а потом к ортопеду. Девица благодарит за рекомендации и исчезает за дверью. — Конан, мы на коне! — он поворачивается к медсестре. — Я освободил нам вечер! — Отлично, а то что-то неважно себя чувствую, — она тяжело опускается на стул. Хидан задерживает взгляд на ее уже заметном животе — Конан скоро уйдет в декрет, и больше не сможет ему помогать. О ее личной жизни, как о жизни Хидана было ничего неизвестно, поэтому по клинике гуляли слухи, что они встречаются и Хидан — отец ее будущего ребенка. Косые взгляды и шепот за спиной их забавляли, поэтому они отмалчивались, давая почву для еще больших сплетен и слухов. — Не хватало, еще чтобы ты прямо тут родила, — Хидан вытаскивает из ящика стола свой мобильный. — Иди домой, женщина, клиника без тебя не развалится. Скажу, что тебе надо было к врачу, — этой отмазой он и сам иногда пользовался. Та кивает, и начинает собираться. До конца смены еще два часа, но вряд ли кого-то принесет под вечер. Хидан подождет, когда уйдет главврач, а потом потихоньку уйдет и сам. Он открывает сообщение от Дейдары, тот, наконец, ответил. Сколько времени потребуется, чтобы человек умер от потери крови? Хидан хмурится, что еще за приколы?! Он пишет Дейдаре, что это его самая тупая шутка, но тот больше не отвечает, судя по информации в профиле, он был в сети примерно час назад. Конан прощается и выходит из кабинета, Хидан кивает, сосредотачиваясь на другом. Он звонит, сейчас он выскажет этому идиоту все, что он о нем думает, пусть только возьмет трубку! Ему не нравится это сообщение, а знание того, что Дейдара может сорваться и сам себе нанести вред, распаляет и тревожит его еще больше. Гудки и никакого ответа. Что за черт?! Ну же, Дей, поговори со мной!, умоляет его Хидан, попутно начиная собираться. Черт с ним, с расписанием и с главврачом, томиться в неведении Хидан просто не в состоянии. Он как раз обувался, продолжая дозваниваться, зажав телефон между плечом и ухом, когда ему, наконец, отвечают. — Чертов Дейдара, ты там совсем охренел?! — тут же взвился Хидан. — Какого… — У тебя мало времени, — чужой незнакомый голос перебивает его. Хидан удивленно моргнул, он ожидал услышать друга. Что за ерунда, голос ввел его в ступор. Ощущение, будто он разговаривает с Дартом Вейдером из звездных войн, какие-то неестественные механические интонации. — Кто это? — тут же окрысился он. — Где Дейдара, отдай ему телефон! — Если не поторопишься, — голос тяжело, с хрипами дышал, — он придет. — Кто придет? Что за нахрен, я тебя не знаю! — Хидан сжал в ладони трубку. — С кем я говорю?! — Тоби, — Хидан еле разобрал это имя на фоне хрипов и льющейся воды, когда связь прервалась. Сердце ухнуло вниз — сбылись его худшие опасения. Он пулей проносится по коридорам, игнорируя удивленные взгляды персонала и нарастающую боль в ноге. Только бы не опоздать.***
Метроном раскачивается, наполняя музыкальный класс ритмичным тиканьем. Какузу смотрит на Сараду сверху вниз, прислонившись к лакированному боку фортепиано. Между ними на крышке лежит мобильник Кушины, девчонка скашивает на него глаза. Тик-так-тик-так-тик-так — Откуда он у тебя? — спрашивает у нее Какузу. — Зачем ты его спрятала? — Я не прятала! — вскидывается та. — Я не знаю, как он мог попасть на мою половину комнаты, Кушина ко мне не заходила! Какузу стискивает зубы, ему это начинает надоедать. Он достает из пиджака сигареты и закуривает. Сарада смотрит на него, вытаращив глаза — никто не позволял себе вести себя так в этом храме науки. Сейчас он нарушает сотню правил этого заведения, но ему наплевать — помимо удовлетворения тяги к никотину он демонстрирует свою власть — ему нужно быстро покончить с этим дерьмом, и дожать девчонку, чтобы та раскололась. Он и так проторчал здесь до вечера, хватит, его время стоит дорого. — Мне глубоко плевать, — он выдыхает дым к потолку, — на то, что ты украла у своей соседки какую-то мелочь вроде косметики… Украла. Он специально использовал это слово, чтобы вывести ее из равновесия. — Я не украла! — тут же возмутилась она, попавшись на удочку. — Я забрала свои вещи, которые ей одолжила! — Мобильник ты ей тоже одолжила? — хмыкнул Какузу. Тик-так-тик-так-тик-так Он вытаскивает из-за парты стул, садится напротив Учихи, подцепляет ногой ее крутящийся табурет, и притягивает его вместе с девчонкой ближе к себе. Какузу думает, что та сейчас завизжит, он вторгается в ее личное пространство, давит ей на психику. Судя по ее испуганному лицу, она хотела это сделать, но сдержалась, чтобы сохранить остатки достоинства. — Я вижу, — он наклоняется, чтобы быть с ней на одном уровне глаз, — до тебя не доходит, в какой ситуации ты оказалась. Твое мародерство — присвоенные себе книги, игрушки, и что ты там еще «одолжила» — полная херня, по сравнению с сокрытием улик от полиции, — лицо Сарады белеет, она снова хочет возразить, но Какузу не оставляет ей шансов на сопротивление. — Телефон — важная улика, а ты препятствуешь правосудию. За это предусмотрено соответствующее наказание, — блеф, в силу юного возраста ей ничего не сделают, но Какузу важно показать всю тяжесть ее проступка. — Думаешь, твой отец скажет тебе «спасибо» за скандал перед выборами? При упоминании об отце, Какузу понимает, что он будто коснулся оголенного нерва. Девчонка вся сжалась, пальцы стискивают подол юбки — своего отца она боялась даже больше, чем его сейчас. Отлично, теперь она ему все выложит в два счета. — Твой отец, Саске — умный, образованный человек, — Какузу стряхивает пепел на пол, и снова затягивается. — Как думаешь, он поверит в историю о том, что у его дочери «случайно» оказался мобильный телефон ее пропавшей соседки? Он такую дочь хотел вырастить? — Какузу замечает, что Сарада вот-вот расплачется, и не может отказать себе в удовольствии в виде ее слез. Это из-за нее он находится здесь. Из-за нее Пейн припер его к стенке, и заставил заниматься этим делом. — Воровку, которая не в состоянии отвечать за свои поступки? Тик-так-тик-так-тик-так Метроном продолжает раскачиваться, Сарада сидит, обхватив себя руками, и жует нижнюю губу от волнения. — Раз не хочешь разговаривать, — Какузу делает вид, что собирается уходить, — то пойду, поговорю с твоим отцом. Может, ему удастся тебя убедить… — Не надо, стойте! — слезы брызнули из глаз, девчонка, наконец, сдалась. — Я вам все расскажу! Только, пожалуйста, ничего не говорите папе! Просящие интонации в ее голосе вызывают мрачное удовлетворение. Какузу возвращается на свой стул. — Она никуда не пропадала, — Сарада шмыгает носом. — Она сама хотела отсюда убежать. Какузу косится на наручные часы, и устало трет переносицу. Многообещающее начало, судя по всему, он задержится здесь еще на несколько часов.