Нерв

Продажная тварь. Думал, сможешь откупиться за свои грехи? Ты, и тебе подобные — сгорите в аду! Снова нескончаемый поток сообщений с руганью и угрозами. Ими забита его личная почта, они, не прекращаясь, поступают на его мобильник. Смена номера, электронного адреса спасали только на пару дней, и вскоре все начиналось сначала. Он нанимал хакеров, специалистов по безопасности, чтобы они вычислили того, кто изводил его этими сообщениями. Однажды у них это получилось, они засекли адрес, где располагалось устройство, с которого шла рассылка. Он поехал туда, чтобы лично выяснить, за что его терроризируют, чего от него добиваются?.. Многоквартирные дома в центре города, он быстро находит нужную улицу, поднимается в квартиру на лифте. На звонок в дверь никто не реагирует, он хочет постучать, когда замечает, что дверь не заперта. Он понимает, что проходить внутрь — плохая идея, но ему нужно покончить с этим дерьмом, разобраться во всем раз и навсегда! — Есть кто? — громко зовет он, переступив порог чужого жилища. Ему не отвечают, он проходит дальше по коридору, отмечая про себя, что квартира ухоженная: разные статуэтки, картины, ковры — наверняка тут живет женщина лет под 50… Хозяйка квартиры обнаруживается лежащей на полу, на кухне в луже крови. Розовый фартук в цветочек в кровоподтеках, глаза неподвижно застыли, рот открыт в беззвучном крике. Ей проломили череп молотком для разделки мяса, который, с присохшим клоком белых волос на отбойнике, валялся неподалеку. О, черт!.. Нужно срочно убираться отсюда. Разворачивается и идет обратно, вызывая по мобильному скорую помощь, хотя понимает, что эту женщину уже не спасти. Неожиданно от стены отделяется неясный силуэт, он не успевает среагировать, и в лицо ему брызгают из газового баллончика. Жгучая смесь раздражает слизистую, глаза слезятся, стало невозможно вдохнуть. Телефон выпадает из рук, ничего нельзя разглядеть. Через несколько секунд острая боль в шее, и он теряет сознание. Он приходит в себя в тюремной больнице, а оттуда его отправляют в камеру — ему предъявлено обвинение в убийстве. Конечно, он не святой — давал и брал взятки, проворачивал разные махинации ради обогащения, он мог быть жестоким, но никогда никого не убивал. Разве что… 17 лет назад он мог бы предотвратить одно убийство, пусть даже ценой своей жизни, если бы вмешался, а не сидел, сложа руки. Он много раз думал, что все сложилось бы иначе, прояви он тогда хоть каплю твердости, не прячась, не отсиживаясь за спинами других. Возможно, прямо сейчас он расплачивался за свою нерешительность? Ему удается уйти от наказания. После выхода на свободу письма с угрозами досаждали ему какое-то время, а потом неожиданно прекратились. Уже целую неделю ни одного сообщения, ни в смс, ни в электронной почте. Он не верил, что все так просто закончится. Человек, который изводил его таким манером, решился на убийство, несомненно, смерть той женщины — его рук дело. И все для того, чтобы добраться до него. Он не отступится от своих намерений, пока не отправит его в ад, как он сам ему пообещал. Пистолет в сейфе надежно заперт. Несколько кликов, и металлическая дверца отъезжает в сторону. Он вытаскивает его наружу и кладет на стол перед собой. Задумчиво потирает шрам под большим пальцем на левой руке. Это его талисман, напоминание о том, для чего он проделал весь этот путь. Несомненно, затишье не сулит ничего хорошего. Посеешь ветер — пожнешь бурю. Первые семена уже принесли всходы, но самое страшное его ждет впереди. Он хочет быть готовым к очередному удару судьбы. Интуиция подсказывала ему, что он не заставит себя долго ждать.

***

Ему снятся бесконечные белые коридоры с кафельными стенами и двери с облупившейся белой краской. Он ходит по ним, блуждает, ищет кого-то. За каждой открытой дверью возникает следующий коридор и следующая дверь, проклятый лабиринт все не кончается. Снова поворот, ступеньки, еще одна дверь, но за ней больше ничего нет. Тупик?.. Капает вода, всюду влажные разводы — это душевая кабинка. Он хочет повернуть назад, когда слышит, что кто-то останавливается за закрытой дверью. Он не один здесь?.. Вода капает оглушительно громко и действует на нервы. Эти шаги за дверью вызывают безумный, иррациональный страх. Его невозможно объяснить, но он уверен, что по ту сторону притаилось что-то жуткое. -Кто-то спрятал мои вещи. Ты поможешь их найти? Ребенок по ту сторону двери просит о помощи. Но помимо него, там есть кто-то еще. — Беги! Спасайся! — предупреждает он об опасности, не в силах пошевелиться. Вода капает так громко, ему кажется, что его совсем не услышали. Неожиданно стены затряслись, и сквозь трещины стала просачиваться красная жидкость. Кровь. Все вокруг стало рассыпаться, как карточный домик, поток крови, не встречая больше преград на своем пути, хлынул внутрь. Его подхватила эта красная волна, он в панике бьет руками и ногами, но всплыть на поверхность, не удается. Дыхания катастрофически не хватает, это конец — он здесь захлебнется.

***

Он распахивает глаза и пытается сделать глубокий вдох. Лицо обдает потоком воздуха, то, что он принимал за капающую воду — какой-то прибор, попискивающий сбоку. Восприятие постепенно фокусируется. К телу подведены различный трубки, на лице у него кислородная маска. Дейдара испытывает ужасную слабость, но ему удается пошевелиться, приподняться с постели, чтобы потом вновь обессиленно откинуться на подушку. Веки тяжелеют, и он снова проваливается в сон. Когда он снова приходит в себя, то кислородной маски на лице больше нет. Состояние все еще разбитое, к нему приходят врачи и медсестры, ему нехотя приходится отвечать на их вопросы. Зачем его спасли, почему он не умер?.. Дейдаре не хочется находиться здесь, но, по словам врачей, выпишут его еще не скоро. Кожа на правой ладони стянута и неприятно саднит, он устало подносит ее к лицу, чтобы понять, в чем дело. 21. Порезы на ладони, с подсохшей, шершавой коркой складываются в это число. Почему, откуда у него это? Что это значит?.. Ответ приходит вместе с человеком в полицейской форме, проскальзывающим к нему в палату. — Меня зовут Какаши, мне надо задать вам несколько вопросов, — он усаживается на стул возле его кровати. Дейдара с неохотой рассказывает о произошедших событиях, начиная со своего пути домой от автобусной остановки, и заканчивая падением с лестницы. — Как вы думаете, почему ваш друг напал на вас? — спрашивает Какаши, изучающе всматриваясь в его бледное лицо. — Понятия не имею, — морщится Дейдара, весь этот разговор его уже раздражал. — Мы с ним расстались и больше не виделись. Спросите у него, вы ведь его поймали? — Тоби мертв, он покончил с собой, — Какаши задумчиво листает блокнот, — приняв больше сорока таблеток снотворного. Тоби… умер? Голос полицейского эхом отдается в ушах. Дейдара просто не мог в это поверить. Хоть они разошлись, но он до сих пор был привязан к этому человеку. Человеку, который пытался его убить. — Вы не замечали в его поведении что-нибудь необычное? — голос Какаши вновь возвращает к реальности. — Возможно, перед расставанием он что-нибудь говорил, или странно себя вел? — Он не любил фотографироваться, — ответил Дейдара, чуть помедлив. Мысли разбегались, известие о смерти Тоби просто не укладывалось у него в голове. Тоби так любил жизнь, радовался каждому дню, что его подтолкнуло к этому шагу?.. — Да, мы обратили на это внимание, — кивает Какаши. — Его до сих пор невозможно опознать, мы не нашли ни одной фотографии, и никакой информации об его родственниках. При нем не было документов, и никто не заявлял в полицию о его исчезновении. Расскажите мне о Тоби. Кем он работал, что это за человек? У него были еще какие-нибудь друзья или знакомые, о которых он упоминал хотя бы вскользь? Он честно попытался вспомнить: но ни о каких друзьях или близких людях Тоби не рассказывал, даже о собственной семье. Дейдара не докучал ему вопросами, видя, что тот не очень-то хочет на них отвечать. А те скудные сведения, которые он знал о личности Тоби, едва ли помогут полиции. Разве что… — Однажды ему пришлось уехать на целый месяц в рабочую командировку, — Дейдара все же решил об этом рассказать. — Тогда он прислал мне письмо. Обычное, бумажное письмо, — он помнил, как удивился, увидев конверт в почтовом ящике. Знакомый, пляшущий, размашистый почерк, буквы, заваливающиеся друг на друга, размазанные чернила. Тоби, как и Хидан был левшой, и во время письма вел ладонью по свеженаписанному тексту, из-за чего на пальцах оставался чернильный след, а буквы смазывались. Письмо было коротким. Тоби извинялся за долгое отсутствие и что исчез без предупреждения. Писал что скучает, что сейчас находится в глухой дыре, где совсем плохо с сотовой связью и нет интернета. Дом приятеля, у которого он остановился, расположен в самой глуши. — Обратный адрес на конверте был не указан, — судя по лицу Какаши, он ожидал от его рассказа чего-то большего, — но на штемпеле была отметка, что письмо было принято в почтовом отделении Амегакуре. Наверное, кто-то из его друзей живет там, — пожал плечами Дейдара. — После возвращения, Тоби не рассказывал об этой поездке. — Хорошо, а что вы можете рассказать о числах? — Какаши кивает на правую руку Дейдары, лежащую поверх одеяла. — У вас на ладони, и на портрете в комнате… — Портрет? — перебивает Дейдара, не сразу поняв, о чем тот говорит. — Я рисовал Хидана, но не писал никаких чисел. — Вы — нет, — Какаши вытаскивает из внутреннего кармана снимок, и протягивает его Дейдаре, — А вот Тоби явно хотел нам что-то сказать. Дейдара берет фотографию: на ней запечатлен мольберт с портретом Хидана — уголь, бумага, все так, как он рисовал, кроме… 26. Огромные, алые цифры с подтеками, написанные возле лица Хидана, стекающие ему на плечо. Что за дикость?! Зачем Тоби испортил портрет? Дейдара хмурится, переводя взгляд то на Какаши, то на фотографию. — Я не знаю, что это, — он снова задумчиво рассматривал снимок. — Я не понимаю, зачем Тоби это сделал, он говорил, что ему нравится, как я рисую… — Он был знаком с Хиданом? — спрашивает Какаши, забирая обратно снимок. — Нет, они не общались. — Как вы думаете, что могут значить эти числа? Может, это какая-то дата, которая связана с вами, Хиданом и Тоби? Дата?.. Дейдаре ничего не приходит в голову, даже близко похожего. Первое, о чем он подумал — день рождения. Он родился 5 мая, у Хидана день рождения 2 апреля — не подходит. У Тоби, на странице в твиттере была указана дата рождения — 10 февраля. Может, это возраст? Ему 22, Хидану 24 — тоже не то. Сколько лет Тоби он не знал, но Дейдара был уверен, что ему больше 30. Никаких других памятных дат он не запомнил, о чем и сказал полицейскому. Какаши делает несколько записей в блокноте, просит позвонить, если Дейдара что-нибудь вспомнит, и, наконец, уходит, оставляя его в одиночестве. Дейдара чувствует себя потерянным. Он смотрит в стену перед собой, не замечая, как к нему снова приходят врачи, меняют капельницу, как медсестры уговаривают его поесть, оставляя неприятно пахнущую больничную еду возле него на каталке. День идет своим чередом, но Дейдара в нем отсутствует, он не ощущает течения времени. Время для него остановилось в тот момент, когда он узнал, что Тоби больше нет. Странное дело, он на него не злился, не ненавидел его за то, что он попытался отправить его на тот свет. Он до сих пор помнил его тихий голос, как он просил прощения, пока причинял ему боль… Я не могу… оставить больше подсказок… Дейдара переводит взгляд на вырезанное у себя на ладони число. 21. И 26 на портрете Хидана. Что за послание оставил ему Тоби? Что кроется за этими числами? Может, это не дата, а какой-то номер? Номер квартиры или комнаты отеля? Номера гостиниц, где они встречались, были трехзначными, и номер его квартиры тоже… Номер автобуса? Телефона? Код от сейфа? Дейдара терялся в догадках, но нигде в своих воспоминаниях не находил ни одного события или предмета, связанного с этими числами. Он менял последовательность, пытался их складывать, но у него только сильнее разболелась голова, и он так ни к чему и не пришел. Да и зачем Тоби сообщать ему что-то, если он сам хотел от него избавиться? Это настолько бредово, что Дейдара, при всей своей симпатии к Тоби, решил, что его друг после разрыва с ним помешался умом, а эти числа ничего не значат. Они были близки, Тоби знал о Дейдаре все, но ничего не рассказывал о себе, и ничего не оставил после себя. Ничего кроме боли и нескольких чисел. Дейдара не может понять, почему он не заметил этих тревожных перемен, почему не смог помочь, поддержать его. Наверняка что-то случилось, с Тоби произошли какие-то ужасные события, после которых ему расхотелось жить. Дейдара уверен, что Тоби принимал наркотики, чтобы забыться, это они повлияли на его рассудок. Отсюда эти цифры, странные слова… Тоби чувствовал, что с ним что-то не так, поэтому и разорвал отношения — хотел защитить Дейдару от себя самого, но не смог совладать с опалившим его разум безумием. Дейдара с горечью обращался к прошлому, не в силах его изменить. Он чувствовал себя виноватым в гибели Тоби. Смог бы он его спасти? Ответа наверняка он не знал, но он непременно бы попытался! Но Тоби не оставил ему ни единого шанса.

***

Когда к нему в палату проходит Хидан — в глаза тут же бросается большой лиловый синяк на скуле — на его бледной коже он выглядит также ярко, как алые цифры, оставленные на портрете. Хидан одет в джинсы и синюю фланелевую рубаху, он хромает, колено перетянуто черным бандажом — друг и впрямь чувствовал себя неважно, но, несмотря на это, решил навестить его. — Что у тебя с лицом? — удивленно спрашивает Дейдара, усаживаясь в постели. Он знал, что это Хидан вызвал тогда скорую, но он не был благодарен ему за спасение. Он просто, был рад еще раз его увидеть. -Да, пустяки, — неопределенно махнув рукой, отвечает Хидан, медленно опускаясь на стул, где недавно сидел Какаши. — Ты сам-то как? Прежде, чем Дейдара успевает ответить, в палату проходит еще один человек. Какого черта?!.. — Я думал, ты будешь ждать меня внизу, — Хидан пододвигает к себе стул, стоящий у соседней кровати, и Какузу усаживается с ним рядом. — Планы изменились, — сдержанно отвечает тот. Почему они пришли к нему вдвоем?.. Дейдара переводит растерянный взгляд с Хидана на его спутника. Несомненно, «автограф» на лице Хидана — его рук дело. Дейдаре не нравился этот человек. Он чувствовал исходящую от него враждебность, хотя Какузу еще не сказал ему ни слова. Он был знаком ему с детства: Какузу заступился за него и Хидана на улице, когда к ним приставал какой-то тип. Он запомнил его таким же немногословным и угрюмым, и в тоже время в нем было что-то зловещее. Дейдаре было не по себе от его пронзительного взгляда, который, казалось бы, видел тебя насквозь. Хидан был с ним на короткой ноге, постоянно таскался к нему домой, пока однажды эта «дружба» не вышла боком. Квартиру подожгла уличная банда, когда Хидан и Какузу были внутри. Им удалось спастись, Какузу вывел Хидана из горящей квартиры, и прятался с ним в «надежном месте». После возвращения Хидана им пришлось удариться в бега: бабка вывезла их за город, на ферму к тетке, и они проторчали там до самой зимы. — Я… я в порядке, — с опозданием отвечает Дейдара, ему не комфортно общаться с Хиданом в присутствии Какузу. Хидан рассказывает о том, что все знакомые переживают за него, и оборвали Хидану телефон, так как сам Дейдара был не доступен — его мобильник изъяла полиция. Различные новости и события, которые тот пропустил. Говорит, что скоро выходит новая часть компьютерной игры, которую они так ждали… Дейдара кивает невпопад, тяжелый взгляд Какузу не дает ему расслабиться. Он чувствует, что тот тоже хочет ему что-то сказать. Что-то, что ему совсем не понравится, непринужденная болтовня Хидана это лишь тонкая завеса, прелюдия. Главная причина, по которой Хидан находится здесь — Какузу привез его сюда, чтобы у него был повод встретиться с Дейдарой. — Я пойду, поговорю с врачом, — Хидан хватается за плечо Какузу, как за опору, и медленно поднимается, чтобы черепашьим шагом покинуть палату. Дейдара смотрит, как за ним закрывается дверь, до последнего надеясь, что Какузу уйдет следом. Но тот лишь придвигается ближе к его постели, продолжая сверлить его взглядом. — Расскажи мне все, что случилось в тот вечер, — тут же потребовал он. — Я уже все рассказал полиции…- закатывает глаза Дейдара, он не хочет снова возвращаться к мысли о том, что Тоби умер. Будто, запретив себе думать об этом, он оставит за пределами своей больничной палаты жестокую реальность, которая отнимает у него всех, кого он любит. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне, — перебивает его Какузу, тоном, не терпящим возражений. — Хочешь сдохнуть побыстрее — твое право. Но ты впутал Хидана в это дерьмо, так что выкладывай все по-хорошему, — Дейдара видит в глазах Какузу нечто такое, от чего мурашки бегут по коже. Словно монстр, спящий на дне реки, на мгновение всплыл на поверхность. Как Хидан живет с ним под одной крышей, делит одну постель? Добровольно ушел в берлогу к чудовищу… Дейдара односложно пересказывает пережитые недавно события, но в отличие от Какаши, Какузу не задает никаких встречных вопросов. -…я без понятия, почему он указал именно эти числа, и что они могут означать. Наверняка он принимал наркотики, поэтому напал на меня и покончил с собой. Несколько секунд Какузу сидит в молчании, переваривая услышанное, а потом неожиданно спрашивает: — Ты сможешь узнать Тоби в толпе, если встретишь его на улице? — Смогу, конечно, — Дейдара морщится от подобной глупости. — Тоби мертв, какой в этом смы… — Это полиция полагает, что он мертв, — качает головой Какузу. — Тебе не рассказали всю правду, решив видимо, пощадить твои чувства. Я не настолько милосердный, — его холодный взгляд пригвоздил Дейдару к месту. — У трупа, найденного у тебя дома в ванной, лицо было уничтожено раствором кислоты. По твоему описанию: «высокий, темные волосы», можно предположить, что это действительно Тоби, но есть одна проблема: у полиции нет его ДНК, чтобы это подтвердить. Его до сих пор невозможно опознать, Дейдара вспоминает слова Какаши, которым вначале он не придал значения. — Тоби избегал фотографий, ничего не рассказывал о себе, в полицию не поступило ни одного заявления об исчезновении мужчины, подходящего под его описание. Тоби не оставил ни одной нити, которая бы привела к нему, и единственный, кто видел его в лицо — ты, Дейдара. Ты был в отношениях с человеком, который не оставляет следов. Для такого образа жизни нужна определенная выдержка, дисциплина, подобные привычки вырабатываются годами. Ему было важно сохранять анонимность, как ты думаешь, почему? — Я не знаю, — растерялся Дейдара. Вопросы Какузу вызывали ступор. К чему он ведет, на что намекает? Дейдара комкает в руках край одеяла, ему хочется побыстрее закончить этот разговор. — Хорошо, объясню по-другому, — вздыхает Какузу. — Давай допустим, что труп, найденный в ванной — не Тоби. Это другой человек, но у полиции нет образца ДНК Тоби, или этого незнакомца, чтобы его идентифицировать. Ты был без сознания все это время, а покойник сам не мог растворить свое лицо в кислоте… Дейдару передернуло от неожиданной, пронзившей его мозг догадки: — Хотите сказать, труп в ванной — всего лишь уловка, а сам Тоби до сих пор жив? — А ты умнее, чем кажешься, — язвит Какузу, склонив голову набок, рассматривая его точно какое-то насекомое. С интересом и одновременным желанием раздавить.- Тебе это навредит. Чтобы понять его замысел, убийца оставил нам ключи — числа. — Я понятия не имею, что они могут означать! — воскликнул Дейдара в отчаянье. Все, чего ему хотелось: чтобы Какузу и Хидан ушли, оставив его в покое, наедине с его горем. — С чего вы решили, что там обязательно есть какой-то подтекст?! Это просто набор цифр, Тоби был не в себе! Он разговаривал сам с собой, а потом наглотался таблеток и отправился на тот свет! Вы что, всерьез думаете, что съехавший с катушек самоубийца оставил вам какое-то пророчество в этих числах?! — Дейдара, — жестко оборвал его Какузу. — Тоби выбрал тебя: твою квартиру, нарисованный твоей рукой портрет, твое тело, в конце концов! Эти числа не случайность, он уверен, что именно ты поймешь их истинный смысл! Поэтому, прежде чем истерить и оплакивать безликий труп, раскинь своими скудными мозгами и реши эту головоломку. Забудь о том, что Тоби — жертва, — Какузу сощурился. — Он проник к тебе домой, устроил потоп, чтобы смыть следы. Столкнул тебя с лестницы, а потом затащил обратно. Сообщение и звонок Хидану, кислота — все это было спланированно заранее. Психи действуют, повинуясь порыву, они не думают о последствиях. А этому преступлению предшествовала тщательная подготовка. Тоби знал твои привычки, распорядок дня, следил за тобой, выжидал подходящий момент… — Вы не можете знать наверняка, что, тот, кого нашли мертвым в ванной НЕ Тоби! — Дейдара ни за что не хотел воспринимать Тоби как преступника, скрывающегося от полиции. — То, что его ДНК не могут подтвердить, еще ничего не значит! — он раздраженно откинулся на подушку. Что этот Какузу к нему прицепился?! Шел бы в полицию и с ними разбирался во всем, раз он такой умный! Дейдара злился на него, на Хидана, за то, что тот связался с этим мерзким стариком, который теперь душил его и требовал ответов, которых у Дейдары не было. Им наплевать на то, что он опять потерял близкого человека. Они будут жить дальше, той жизнью, какая у них была и до сих пор. Ходить на работу, пить по утрам кофе, заниматься сексом. А за то, что Дейдара посягнул на их привычный уклад, вклинился в их размеренную повседневность, позволил Тоби оставить там свой след — Какузу был готов линчевать его прямо на этой больничной койке. — Хватит прятать голову в песок и отрицать очевидное! — Какузу долбанул кулаком по матрасу с такой силой, что кровать пошатнулась. — Даже если Тоби сейчас действительно мертв, в той квартире был кто-то третий. Тот, кто все это организовал, а может, и подстрекал твоего Тоби к убийству и дальнейшему суициду. И в отличие от тебя — этот человек расчетлив, хитер и умен. Труп в ванной — всего лишь начало, способ привлечь внимание. Дальнейшие события зависят от того, успеешь ли ты разобраться с этими числами или нет. Не думаю, что тот, кто всю жизнь не оставляет следов, позволит уцелеть единственному свидетелю, который видел его в лицо. Так он не догадается…я не могу… оставить больше подсказок… Он уже идет сюда… Тоби был напуган, когда разговаривал с ним, одновременно кромсая его руку. Кого он так испугался? Что за человек вызывал у него такой безумный страх, что он предпочел смерть? Действительно ли в квартиру к нему приходил еще кто-то, или этот человек плод воображения Тоби, одурманенного наркотиками?.. Дейдара сидит, опустив голову, вперив взгляд на монотонный рисунок на своей больничной рубахе. Суть произошедшего, этих чисел, по-прежнему от него ускользает. Какузу напрасно ждет, что он, вот так просто, по щелчку пальцев, сообразит, что к чему. Он и полиция могут сколько угодно сомневаться в личности найденного ими трупа, но Дейдара твердо уверен в том, что его Тоби умер. Разгадка этих чисел не вернет его к жизни. Они придают им слишком большое значение, думают, что решают ребус убийцы. А это всего лишь четыре цифры. Никакое не секретное послание, не шифровка предназначенная лично для Дейдары. Последний след, который Тоби после себя оставил, пока не покинул этот мир. Четыре цифры, и больше ничего. Какузу снова собирается что-то сказать, но повисшее молчание нарушает шум в коридоре. Судя по голосам, разговор шел на повышенных тонах, Хидан ругался с кем-то из персонала. Какузу замер, прислушиваясь. Раздраженно поморщился, снял со спинки стула свой пиджак, и, к облегчению Дейдары, вышел из палаты. Он чувствует себя ужасно уставшим, этот разговор отнял у него все силы. Какузу как энергетический вампир, который питается болью и мучениями. Что хорошего Хидан нашел в этом человеке? Этот старый кусок дерьма еще и бьет его к тому же… В горле стоит ком, Дейдара накрывается одеялом с головой, и судорожно втягивает носом воздух. Наконец-то можно дать волю слезам.

***

-… чить из медицинской ассоциации, — приземистая рыжая докторша размахивала перед носом Хидана папкой с зажимом, — а вас привлекут к ответственности за незаконный оборот лекарств! Хидан стоял, прислонившись к подоконнику, сложив руки на груди, и испепелял яростным взглядом свою собеседницу. — Не стройте из себя самую умную, — Какузу по его интонациям понимает, какой поток желчи сейчас изольется на эту женщину. — Вы выполнили свою работу, а искать виноватых — это работа полиции, а не ваша. Так что займитесь остальными пациентами, а еще лучше — вставьте себе зубы. А то даже с высоты птичьего полета видны пустоты в вашей лошадиной улыбке! Когда Какузу подходит к нему, обмен любезностями прекращается, и разгневанная докторша скрывается в одном из кабинетов. — И что это было? — спрашивает он, у все еще кипящего от беззвучной злобы Хидана. — У Дейдары была передозировка гипотензивных препаратов, — Какузу в непонимании склонил голову на бок, и Хидан, со вздохом, пояснил — лекарства, для сердечно-сосудистой системы. Эта коза сраная, решила, что инъекцию сделал я… — А зачем ты это сделал? — Какузу нахмурился, это важная деталь, почему Хидан и коллеги из полиции ему об этом не сказали? В этом случае обвинение в непредумышленном убийстве для Хидана станут небеспочвенными… — Какузу, и ты туда же?! — Хидан возмущенно уставился на него. — То, что я врач, не означает, что я бегаю по городу с аптечкой! Я — дантист, а вот это вот все вообще не из моей области! Я не давал Дейдаре никаких лекарств! Ой, да идите вы все!..- Хидан раздраженно махнул рукой, и, тяжелой поступью направился обратно, в палату к Дейдаре. Какузу задумчивым взглядом скользит по стенам больницы, пытаясь понять, куда двигаться дальше? Разговор с Дейдарой ничего не дал, он морщится, вспоминая об этой визгливой истеричке. К Дейдаре все это время он относился равнодушно. В первый раз, заметив его гуляющим во дворе, еще в детстве, из-за субтильного телосложения и отросших волос, Какузу подумал, что у Хидана теперь появилась сестренка — маленькая, и удивительно бестолковая. Он помнил историю, как Дейдара запросто согласился пойти неизвестно куда с незнакомым мужиком, которого, как позже выяснилось, обвиняли в растлении малолетних. Теперь Дейдара стал старше, но возраст не накинул ему ума. До него до сих пор не доходит, в какой опасности он оказался, и что самое худшее — подвергает этой опасности Хидана. Какузу бессильно сжимает кулаки: если бы Хидан не был здесь, он бы врезал Дейдаре так, что носовая перегородка впечаталась бы ему в мозг. Упрямый осел, который зациклился на образе Тоби-великомученика, а все вокруг — враги, пытающиеся очернить его память. Какузу читал в какой-то книге по криминалистике, что стремление жертвы оправдать своего мучителя — это защитная реакция психики. Обвинить себя, или общество, а в случае Дейдары — свалить вину на наркотики. Это проще, чем признаться, прежде всего, самому себе, что ты действительно пережил весь этот ужас, на который тебя обрек другой человек из собственной прихоти. Даже зная все эти нюансы, Какузу все равно не испытывал к Дейдаре сочувствия. Способность к состраданию у него давно атрофировалась, а те крупицы эмпатии, которые у него остались, и все еще позволяли причислять себя к человеческому роду — предназначались Хидану. Ему нужно искать девчонку, а не тратить время на разборки с недалеким другом Хидана. И все же, новость о найденном в крови Дейдары препарате его беспокоила. Раз полицейские больше не вызывали Хидана на допрос, то, они уверены, что он не при чем, а значит… — Он спит, — бросает ему Хидан, проходя мимо него к лифту. Они едут домой молча. Хидан погружен в свои мысли, настроение у него было испорчено. В другой раз Какузу бы обрадовался тишине, но он чувствует — с Хиданом что-то не так. — А Дейдара не мог сам принять эти лекарства? — вопрос Какузу выдергивает его из размышлений, и тот в недоумении оглядывается, решив, было, что они уже приехали. — Не думаю, — Хидан недовольно поджимает губы. — У него не было проблем с сердцем и сосудами, во всяком случае, пока я с ним жил — точно. Да и он бы рассказал, если б что-то болело… Какузу смотрит, как меняются цвета на светофоре. Красный. Дейдаре вколол лекарство убийца. Желтый. Какой в этом смысл? Хотел подставить Хидана, так как он медик? Зеленый. Нет. Это еще один элемент мизансцены, важный для убийцы, часть его ритуала. Дома Хидан сразу уткнулся в свой компьютер. Когда случалось что-то, что его по-настоящему тревожило, какие-то серьезные неприятности, Хидан становился отрешенным и молчаливым. Он прекращал есть, и часами играл в компьютерные игры. Сбежать в виртуальную реальность, отключиться от внешнего мира — его способ справиться со стрессом. Какузу видит, как на экране мелькают коридоры мрачных катакомб, а сквозь наушники слышна фоновая музыка и прочие звуки, которые должны вызывать у игрока эффект присутствия в исследуемой им локации. Он так переживает из-за Дейдары?.. У Какузу нет времени на все эти душевные метания, он поговорит с Хиданом позже. Нужно начинать с более приоритетной задачи: поиски девчонки. Какузу хочет выйти на ее друзей, которых видел на фотографии в интернате. Может, им что-то известно, к тому же, неплохо бы узнать об обстановке в самом лагере. Наверняка, не всем нравится, что Пейн, закрывает глаза на беды своих соотечественников, и, находясь у власти, ничего не предпринимает, чтобы помочь пострадавшим от войны беженцам. Что, если похититель пришел оттуда? Ведь остальные девочки из «Камелии» были убиты сразу же, и только Кушина была похищена… Какузу смотрит на карту — лагерь расположен далеко, у самой границы, на машине добираться туда почти сутки, плюс еще обратный ход. И когда ему туда ехать? Он не хочет оставлять Хидана одного, пока не истечет срок предполагаемого ультиматума — 26 октября. А брать его с собой… Хидан весь изгундится: в дороге не будет интернета, связи. Да и со своей больной ногой в машине он долго не высидит, ему захочется то лечь, то встать. Какие-то альтернативные способы добраться до лагеря — занимают больше времени, и требуют больших денег. Какузу в изнеможении откидывается на спинку кресла, он устал думать и принимать решения. Он не спал уже черт знает сколько, в голове каша, от поставленных перед ним задач складывалось впечатление, будто он сидит в яме с дерьмом, а кто-то с лопатой подкидывает ему его сверху. От недосыпа и недостатка глюкозы клонит в сон, Какузу достает из холодильника бутылку колы. Гадость, конечно, редкостная, но количество сахара в ней подарит еще несколько часов бодрости, ему некогда отдыхать. Нужно все-таки разобраться с этим лекарством, обнаруженным в крови Дейдары. Он хочет проверить, протоколы с места преступления: в квартире наверняка проводили опись предметов, и если там была аптечка, то будет и перечень находящихся в ней лекарств. Дело уже было оцифровано, и залито в электронную базу, ему повезло, у него еще оставался доступ к этим материалам. Он оказался прав: у Дейдары была в квартире аптечка. Но ее перечень более чем скромный: несколько бинтов, ватные палочки, таблетки от кашля, антисептик и ранозаживляющая мазь. Никаких других препаратов в ней, да и во всей квартире больше не было обнаружено. Как и сказал Хидан, Дейдара сам не пользовался средствами, влияющими на работу кровеносной системы. Убийца сделал ему укол на лестнице, или после того, как занес в квартиру. Какузу открывает папку с фотографиями, сделанными на месте преступления криминалистами. Их больше сотни — комнаты, мебель, пронумерованные улики. Если вещь, которую он ищет, была в доме, ее непременно засняли. Он склоняется к монитору, волосы падают на лицо, нужно стричься, они ему уже давно мешаются. Какузу раздраженно заправляет волосы за воротник рубахи. На походы к парикмахеру нет времени, да и это мельтешение с ножницами перед лицом… Он передергивает плечами от отвращения, к черту, сходит как-нибудь потом, когда совсем надоест. Фотографии из ванной: стена в кровавых отпечатках, разбитое зеркало, плавающие в алой воде полотенца и зубные щетки… Он листает дальше: коридор, кухня, студия, где нашли Дейдару. Смотрит на портрет с кровавой отметкой «26». Хидан получился очень похоже, Дейдара передал все его основные черты. Все-таки, хоть он и говнюк, но рисовать умел, Какузу не мог этого не признать. В комнате кроме мольберта больше ничего не было, поэтому фотографий из студии совсем мало. Но именно там Какузу находит то, что искал. Шприц, заснят плавающим в воде, возле ножки мольберта. Доказательство того, что инъекцию, которая могла стать смертельной, сделал убийца. Какузу открывает результаты экспертизы. Отпечатков на шприце, естественно, не нашли, но смогли выявить вещества, которые в нем содержались. Целый коктейль химических соединений и растворов. Какузу задумчиво смотрит на длинный список. Названия ему ни о чем не говорят, но ему трудно поверить, что все перечисленное — какое-то одно лекарство. Он хочет позвонить Суигетсу, чтобы тот пояснил, что к чему, но передумывает. Разговор на две минуты затянется с ним на полчаса, у Какузу от одних только воспоминаний о нем разболелась голова. Он выводит на принтере перечень составленный судмедэкспертами, и идет к Хидану — он точно поймет в этом списке больше, чем Какузу. Хидан по-прежнему сидел за компьютером, сквозь наушники в комнате слышались лязг мечей и звуки битвы. Какузу видит на мониторе, как персонаж Хидана сражается с каким-то монстром. Подождать, пока он закончит?.. Вот еще, это же просто игра! — Хидан, — Какузу протягивает ему лист, но тот не замечает, полностью погрузившись в происходящее по ту сторону экрана. — Хидан! — повторяет Какузу, стащив у него с головы наушники. Если он и в этот раз не отреагирует, то Какузу вышвырнет его ноут из окна к чертовой матери. Хидан вздрагивает от неожиданности, и поднимает на Какузу удивленные глаза. — Блин, Какузу, — Хидан быстро нажимает на кнопки, но тщетно, герой, за которого он сражался — повержен. — Не мог пять минут подождать? Онлайн игры нельзя поставить на паузу! — он недовольно смотрит на выскочившее на экране уведомление, предлагающее начать все сначала. — Потом наиграешься, — Какузу не имел ничего против его увлечений видеоиграми, но когда Хидан ставил их выше того, что происходило в реальности — это раздражало. — Посмотри, — он отдает Хидану распечатку, — что можешь сказать, про смесь этих медикаментов? Хидан хмурится, и читает про себя, едва шевеля губами. Дочитав до конца, он протягивает бумагу Какузу. — Большинство этих веществ — анестетики, но вот эти два, — он ткнул пальцем в начало списка, — кетамин и дибазол — устаревшие лекарства. Кетамин используется в основном для анестезии животных… — Проще говоря, это обезболивающие? — Ну, типа того, — кивает Хидан, — хотя, от такого наркоза можно и не проснуться — слишком большая нагрузка на сердце. Вообще, очень странный состав, конечно, — он в недоумении разводит руками. — Где ты это взял? Какузу в замешательстве: убийца дал Дейдаре обезболивающее? Но зачем? Что за странный акт милосердия, какой в этом смысл?.. — Это та самая инъекция, которую Дейдара получил от своего убийцы, — Какузу с треском разрывает недавно распечатанный лист напополам. — Что? — Хидан удивленно вскинул брови. — Но… Какузу, почему он это сделал? — он беспомощно уставился на него. — Мне тоже хотелось бы это понять, — вздыхает Какузу, усаживаясь рядом с ним на диван. В гостиной снова повисла тишина, нарушаемая лишь клацаньем кнопок клавиатуры — Хидан что-то печатал. Нужно идти к себе, продолжать искать, проверить круг знакомых самого Пейна… Какузу пытается заставить себя подняться, но вместо этого лишь тянет время, пользуясь передышкой, рассматривая и без того знакомую обстановку у себя в гостиной. Телевизор, стереосистема, книжные полки, с неаккуратными стопками медицинской литературы вперемешку с комиксами. Журнальный стол покрыт пятнами, Какузу устало закатывает глаза, замечая свежий отпечаток от кружки и россыпь хлебных крошек. Хидан чистоплотен до брезгливости, но ест он как свинья, это печальный факт. Пульт от телевизора, склянка с вонючей мазью для суставов завалилась на бок… Пустая тарелка с ложкой, возле нее стопка неоплаченных счетов в одной куче с рекламными буклетами — Хидан все-таки соизволил проверить почтовый ящик. Какузу уже хочет вернуться к работе, когда замечает среди всей этой макулатуры коричневый конверт без каких-либо опознавательных знаков. — Что это? — спрашивает он у Хидана, рассматривая совершенно чистый конверт со всех сторон: ни марки, ни штампов, конверт был доставлен явно не почтовой службой. — Да херня какая-то, наверно кто-то ошибся, — Хидан на мгновение отвлекся от монитора, и мельком взглянул на конверт. — Там старые фотки, ничего интересного, можешь выкинуть. Фотографии?.. Какузу хмурится, и вытаскивает из конверта содержимое. Внутри пять фотографий, судя по качеству снимков — старые, сделанные еще на пленку. Кто-то просто фотографировал городские улицы летним вечером. Перекресток со светофором и магазином на углу, детская площадка, автобусная остановка, телефонная будка, баскетбольный корт… На обороте тоже нет никаких пояснений и надписей. Какузу с облегчением вздыхает — то, что он сначала воспринял за анонимную угрозу всего лишь безобидные фотографии старого квартала, он и сам когда-то в похожем жил. Хидан прав, конверт попал к ним в ящик по ошиб…ке. Какузу резко выпрямился, взгляд запинается на снимке с баскетбольным кортом. На фото парни в разноцветных шортах и майках пытаются забросить мяч в кольцо. За кортом располагался многоквартирный дом, невысокий, всего три этажа. Какузу сощуривается, подносит снимок к лицу, чтобы лучше разглядеть задний план. Нет!.. Быть этого не может! Он возвращается к себе в кабинет вместе со снимками, достает из ящика стола увеличительное стекло. Теперь видно намного лучше. Какузу стискивает зубы: все фотографии только что утратили свою невинность, а стали коротким, но зловещим посланием: Я слежу за тобой. Помимо баскетболистов в кадр попало еще два человека — мужчина и мальчик. Они стоят на балконе, на втором этаже дома, расположенного возле корта, и наблюдают за игроками внизу. На фото Какузу узнает себя, каким он был почти двенадцать лет назад. Он курит, облокотившись о перила, а рядом — Хидан. В желтой футболке с синим ежом, и футбольным мячом подмышкой. В тот день, он, кажется, «случайно» наступил на ржавый гвоздь, и пришел к нему, чтобы обработать рану. Он листает фотографии, все больше убеждаясь, что на них заснят тот самый двор и кусок улицы, где они с Хиданом жили в прошлом. Автобусная остановка, магазин, детская площадка, телефонная будка и корт — в такой последовательности складывался путь от основного шоссе к его дому в гетто на окраине города. Хидан стал объектом желаний серийного маньяка. Ублюдок выбрал его давно, еще в детстве. Он дал ему вырасти — с ребенком ему, видимо, было бы не интересно воплощать в жизнь свои фантазии. Ведь с этого все начинается. Наблюдений, косых взглядов украдкой. Вскоре влечение перерастает в навязчивую идею, воображение позволяет представить во всех красках, чем он займется со своей жертвой, какая последовательность действий доставит ему наибольшее удовольствие, продумать каждую деталь. Ежедневно подпитываться этими фантазиями, до тех пор, пока образы, нарисованные в голове, не перестанут удовлетворять. И тогда, наступает момент действовать. Воплотить свои фантазии в реальной жизни, чтобы вновь испытать то чувство насыщения, только не поддельное, а уже настоящее. Мясник, едва не лишивший Хидана ноги — яркий тому пример. Он выбирал своих жертв в обычном супермаркете. Выслеживал их несколько недель, иногда месяц, подпитывая тем самым свои желания и хищные инстинкты. А когда кровавые фантазии больше не вызывали у него трепета и душевного отклика, чтобы пережить их заново — убивал. Какузу открывает окно и закуривает. Не Тоби и не недоумок Дейдара, это Хидан — подлинная жертва. Для чего убийца заманил его к Дейдаре в квартиру — понятно, но почему он не предпринял никаких действий дальше? Этот вопрос оставался открытым, и тревожил Какузу куда больше чем все остальные проблемы вместе взятые. Хидан — удобная жертва, он стал более уязвимым. Да что там, с ним и ребенок справится — достаточно просто ударить его по больной ноге, и Хидан будет обездвижен, не сможет нормально ходить. В драке один на один разделаться с ним проще простого, но убийца его и пальцем не тронул, хотя у него имелись все шансы, и практически идеальные условия. Почему он его отпустил? На Хидана у него другие планы. Какузу выдыхает дым, глядя на сгущающиеся над городом сумерки. Тут что-то не так. Столько времени подбираться к Хидану, охотиться за ним, годами лелеять в голове сцены, которые преступник намеревался претворить с ним в жизнь… И когда представился идеальный случай все это совершить, взять и отказаться от подобного искушения? Вот так просто дать желанной жертве уйти? …Тоби разговаривал сам с собой, на кого-то кричал… Какузу вспоминает то немногое, что Дейдара ему рассказал. Если Тоби с кем-то ругался, получается… У него и сообщника произошел конфликт, в самое неподходящее время, день х, когда все и должно было случиться. Из-за ссоры не удалось воплотить задуманное, тот, безликий, должен был как-то участвовать в нападении на Хидана. Для него тоже была уготована важная роль, но из-за самоубийства пришлось поменять планы. Какузу скомкал снимки, и поджег их в пепельнице. Он не станет ничего говорить Хидану — тот переполошится и наделает глупостей. Он и без этого какой-то нервный, незачем нагнетать обстановку еще больше. Фотобумага чернеет и закручивается, обращаясь в пепел. Какузу идет к сейфу, где у него хранилось оружие, достает из него пистолет. Ремни плечевой кобуры привычно опоясывают тело, а под левой рукой появляется знакомая тяжесть — он скучал по этому ощущению, но сейчас не время предаваться ностальгии. Нужно быть начеку. Пиджак надежно скрывает пистолет от посторонних глаз, Какузу возвращается в гостиную, которая медленно погружалась в полумрак. Подходит к Хидану, который так и сидел в холодном свете монитора и что-то читал, грызя заусенец на большом пальце. На лбу появилась морщинка, взгляд блуждает по экрану — глаза суживаются в щелки, он недовольно цокает языком — ему не нравится, то, чем он занимается, но он не может оторваться. Да что с ним сегодня такое?.. Какузу протягивает руку и опускает крышку его ноутбука. — Какузу, ну, что за твою мать!.. — Хватит зависать в интернете, — поясняет он, в ответ на недовольный взгляд. — Поехали, у меня еще остались незаконченные дела.

***

В «Звезде судьбы» полно народу: снующие туда-сюда горничные и официанты вперемешку с посетителями, заведение похоже на потревоженный муравейник. Внушительные бодигарды с рациями и наушниками стоят на страже в коридоре рядом с VIP-залами, охраняя покой бизнесменов и чиновников, пока они развлекаются за закрытыми дверями с элитными потаскухами. Какузу подходит к знакомой двери без номера. Хидан остался на первом этаже, он ждет его в «Стейк-хаусе». Конечно, сейчас не самое подходящее время, чтобы ходить по ресторанам, но Какузу нужно повидаться с Хаку, а ужин в «Звезде судьбы» — отличный предлог. — Ты не вовремя, у меня клиент через 10 минут, — Хаку полулежал на обтянутой бархатом кушетке и курил кисеру, — так что, лучше уходи, — он выдыхает дым, и по аромату Какузу понимает, что там совсем не табак. — Я много времени не отниму, — Какузу сложил руки на груди, и прислонился к стене, отмечая про себя новые, непривычные для салона Хаку предметы. Кожаная куртка, мотоциклетный шлем, тяжелые сапоги, лежали кучей возле кушетки на полу — видимо, Хаку недавно их снял. Интересно, куда он ездил?.. Хотя нет, не интересно. — Мне нужны паспорта, — Хаку сощурился. — Сделаешь? — Что, дела совсем плохи? — улыбается он, затягиваясь. Правая нога молотит по бархатному сиденью, пальцы сжимают мундштук с такой силой, что костяшки белеют. Хаку старался выглядеть расслабленным, но тело его выдавало. Он был в ярости. — Еще нет, но хочу быть готовым к любым поворотам, — уклончиво отвечает Какузу. — М-да, видок у тебя заезженный, — Хаку медленно поднимается с кушетки, и, держась, за левый бок, выпрямляется во весь рост. Что с ним?.. Он ранен? Какузу не успевает понять, пятна на его кимоно — кровь или рисунок, когда Хаку оказывается рядом с ним, и резко хватает за галстук, заставляя склониться к его лицу. — Отпусти, — рычит Какузу, оказавшись с ним на одном уровне глаз, но Хаку лишь туже наматывает на кулак галстук. — Какузу, что ты творишь?! — зашипел Хаку, его зрачки расширились, аромат его духов и курения повис вокруг них густым облаком. — Ты даже не представляешь, как ты меня подставил, меня теперь рвут на части желающие свести с тобой счеты! Я уже устал отбрехиваться из-за твоей несдержанности!.. — Хаку, — угрожающе, — что ты несешь?! — Какузу думает, не сломать ли ему Хаку запястье. Эта близость, стоять вот так, нос к носу его добивает. — Учиха, — он чувствует дыхание Хаку у себя на щеке, и это становится последней каплей. Какузу хватает Хаку у основания кисти и крепко сжимает, до тех пор, пока он отпускает его галстук. — Что, «Учиха»? — Какузу отпрянул. — Ну, поговорил, я с его дочерью и… — «Поговорил»?! — Хаку едва не поперхнулся дымом. — После разговора с тобой, ее положили в больницу с нервным срывом! Эта дурочка хотела сброситься с крыши, она ничего не ест, у нее началась анорексия! На тебя весь клан ополчился, ты чуть не угробил их наследницу! Ты не имел права разговаривать с ней без присутствия родителей!.. — Да черт бы с ней, — Какузу не испытывал никакого чувства вины, главное, что он добился результата. Если бы он не был груб, и не жестил с Учихой тогда, то они бы до сих пор гадали, что же произошло в тот вечер, когда ее соседка исчезла. Проблем от Учих из полиции Какузу не боялся, он больше там не работает. — Если родители хотят меня затаскать по судам — то вперед. Меня это не волнует — я делал свое дело! — Суд? — Хаку усмехнулся. — Какузу, тебя уже приговорили: Сакура тебя с говном сожрет за свою дочь. Это с виду она простушка, но за годы, проведенные в клане, она обросла кое-какими связями. Уверяю тебя, прилетит так, что мало не покажется, — Хаку покачал головой. — Хотя… — он вернулся к кушетке, и стал подбирать сложенные возле нее вещи. — Думаю, мне удастся сделать так, чтобы она и вся ее свита надолго о тебе позабыли. — С чего это вдруг? — Какузу ждет, что Хаку потребует что-нибудь взамен за свою помощь. — А с того, что эта маленькая, — лицо Хаку исказила злобная гримаса, — надоедливая сука, влезла не в свое дело! — он швырнул куртку в смежную комнату, скрытую за занавеской. — И ее вмешательство стоило мне квоты доверия одного очень обидчивого человека! Мой салон чуть не закрыли, я сейчас нахожусь в такой опале, что тебе и не снилось! — сапоги и шлем полетели следом. Сакуре все-таки удалось вывести Хаку из себя. И никакие связи ее теперь не спасут, она еще тысячу раз пожалеет, что перешла ему дорогу. Какузу знал, что не в характере Хаку размениваться по мелочам. Его месть будет изящной и очень жестокой. Наведя, таким образом, порядок, Хаку снова уселся на кушетку, и отложил кисеру в сторону. — Грядет много событий, — он взял с тумбочки зеркальце, и стал подкрашивать алой помадой губы. — Пора и мне покинуть зрительный зал, и выходить на сцену. Предвыборные дни — идеальное время, чтобы всколыхнуть эту помойку, — поправив макияж, он устало облокотился на подлокотник, подперев ладонью голову. — Собираетесь саботировать выборы? — догадался Какузу. — Нет, — на губах едва заметная улыбка, — это чересчур. Но я хочу сделать их предсказуемыми, — Хаку тяжело, обреченно вздыхает, услышав в соседней комнате писк мобильного. — Документы будут готовы через два дня. А теперь иди, мне нужно успокоиться. Какузу кивает ему и выходит за дверь. Едва выйдя из коридора, ведущего в салон к Хаку, Какузу едва не столкнулся с… Нет, зрение его не подвело — это Учиха Саске. Слепой глаз скрыт под волосами, темный плащ, явно не по погоде, пустой левый рукав раскачивался в воздухе. Двое охранников идут за ним на почтительном расстоянии. С ним здороваются девушки из обслуги, видно, что он здесь не первый раз. Интересная картина — Сарада лежит в больнице, а ему и дела нет, приехал развлекаться с Хаку. Любовник важнее собственной дочери — в семье Учиха явно что-то не так с приоритетами. Какузу морщится, чтобы избавиться от ненужных мыслей — семейные ценности Учихи его не касаются, нечего забивать ими голову. В «Стейк-хаусе» тоже полно посетителей. Со всех сторон слышатся голоса, смех, смешиваясь с фоновой музыкой, они переходят в монотонный гул. — Ты долго, — Какузу усаживается напротив Хидана за их столиком. Их блюда уже подали, и Хидан с кислым видом ковырялся в своей тарелке. — Да, — он разливает вино по бокалам, — пришлось задержаться. Хидан пребывает в прострации — он не ест, не пьет, Какузу коробит от его унылого вида. Поводов для радости в последние дни и правда, не было, но все это время Хидан держался, а после встречи с Дейдарой он будто сам не свой. — Хидан, в чем дело? — Какузу хочется ясности, он устал от загадок и нервотрепки. — С твоим другом все нормально, полежит в больнице, и выпишут, ты зря беспокоишься. Хидан наколол на вилку кусок мяса, но услышав вопрос, отложил ее в сторону. — Я понял, почему он это сделал, — Хидан отодвигает от себя тарелку. — Ты о дозе препарата, который был введен Дейдаре? — Хидан кивает. — И почему же? — Потому что, он такой же, как и я, — Хидан отпил из своего бокала. Какузу молча на него смотрит, и не может понять: прикалывается он, или говорит серьезно? — Черт, это сложно объяснить, — Хидан зарывается пальцами в волосы, — я даже не знаю, с чего начать. — Уж постарайся, — Какузу утирает рот салфеткой. — Потому что я, например не понимаю, что у тебя, и того кто напал на Дейдару может быть общего. — Это не «общее», это настолько странное, что я даже сам себе до конца объяснить не могу! — Хидан сцепляет пальцы в замок, и кладет руки перед собой. Делает глубокий вдох, будто перед прыжком в воду — он на что-то решился. — Я тебе кое-что расскажу, — на Какузу устремился потемневший, немигающий взгляд. — Это случилось после того, как сгорела твоя квартира, и мы расстались в доме у озера. Какузу откладывает приборы в сторону. Судя по выражению лица, Хидан собирается поделиться с ним чем-то глубоко личным, интимным. Учитывая обстоятельства, его откровение не будет приятными детскими воспоминаниями.