***
Хидан в недоумении смотрит на экране, как человек с камерой ходит по какому-то заброшенному зданию. Что это за место? В кадре появляется сумка, и вскоре видеомагнитофон со скрежетом изрыгает из себя кассету. После просмотра он понял одну вещь: какой-то ненормальный охотился за ним с Дейдарой еще в детстве. И видимо, не отказался от этого занятия, раз у Какузу оказалась эта кассета. Тогда куда подевался старик? Он тоже посмотрел кассету и что сделал дальше? Переоделся в вещи Хидана, и куда-то отправился. Там что-то произошло, на него напали, отобрали телефон, и теперь пытаются заманить Хидана в ловушку, отправляя сообщения от его имени. Хидан скользит взглядом по упавшим солдатикам: эти игрушки не в состоянии защитить его, он даже не представляет, с кем имеет дело. Этот тип одолел Какузу, одолел бога. Это какой-то дьявол, настоящее сверхсущество, раз ему удалось справиться с Какузу. Хидану ничего ему противопоставить, он всего лишь дантист, к тому же калека. Но он обязан отыскать Какузу, тот жив, ему нужна помощь, а он сидит тут, болван, нюни развозит. Хидан повторно включает запись, сжимает пальцами виски, силясь понять: куда после просмотра этого «фильма» можно отправиться? Кроме Цунаде и Дейдары в кадре больше не было ни одного знакомого лица. Еще эта кульминация: сумка в заброшенном здании — что это, нахрен, значит? Девчачья, цветочки там на ней всякие!.. Девчонка. Какузу ищет девчонку, кто-то подсовывает ему эту кассету. Там он видит, что за Хиданом охотятся, а в конце показывают сумку этой девахи: мол, «смотри, что у меня есть!» Получается, тот, кто хотел убить Хидана, и похитил ее! Какузу как-то определяет, где находится сумка, отправляется за ней, и исчезает. Попадает в ловушку. Хидан прилип к экрану: нужно понять, что это за место — тогда он сможет отыскать Какузу! Голые стены, окна без стекол, разбитые кирпичи — в городе полно таких пустующих зданий. Как узнать, какое именно ему нужно? Хидан перематывает пленку, и в который раз смотрит ее сначала. Небольшая комната, видимо, кухня. Комната с балконом — там полно мусора, старые газеты, ветхий балкон того гляди обвалится. Хидан замечает справа от балкона ржавую пожарную лестницу, совсем как в квартире у Какузу. Он забирался по точно такой же, когда они убегали от уличной банды… Стоп. Это же она и есть! Гетто, старые съемки двора, где они раньше жили — сейчас этот район заброшен, и выглядит именно таким пустынным и разрушенным. Несомненно, Какузу отправился прямиком туда. Хидан вытаскивает из магнитофона кассету и выбирается из берлоги, сделанной из одеял. Кассета с записанным на ней безумием обжигает пальцы как кипящее масло. Он смотрит на разбросанные игрушки, покосившийся шалаш, и чувствует себя так, будто осквернил это место. Будто чужие, грязные руки прикоснулись к этому невинному островку детства, и все волшебство этого укромного уголка было развеяно. Он медленно спускается с чердака, надеясь, что близняшки простят его за это вторжение на их территорию. Уже стемнело, хотя сейчас всего девять вечера. Нужно спешить, но игнорировать боль в ноге становится все тяжелее. Хидан проходит в ванную комнату, пропитанную сладкими запахами фруктового мыла. Шкафчик с прозрачной дверцей возле зеркала теперь закрывался на ключ — в нем хранилась аптечка и некоторая косметика. Бабка не забыла, как они с Дейдарой в детстве стащили у нее автозагар. Измазавшись лосьоном с ног до головы, Хидан стал похож на пятнистого гепарда, а не на Какузу, к оттенку кожи которого он, собственно, и стремился, чтобы стать ближе к богу. Тон лег неравномерно, а потом началась аллергия. В дополнение к коричневым пятнам на коже возникли огромные красные блямбы, которые страшно чесались, будто у гепарда завелись блохи. Кожа Дейдары лучше перенесла контакт с автозагаром — и тот несколько недель ходил золотисто-коричневый, как курица-гриль. Хлипкий замок легко открыть, достаточно просунуть в щель между створками кредитную карту. Две минуты возни, и дверца распахнулась, Хидан достает из глубин шкафа коробку с аптечкой. Как и ожидалось, у бабки полно запрещенки, того, что обычно не держат в аптечке «на всякий случай». Растворы для капельниц, сильнодействующие анестетики. Хидан хочет обколоть колено местным обезболивающим — таблетки больше его не спасут, а ходить предстояло еще ой, как много. Тут даже имелся морфин, и еще куча всего, за что можно было бы сесть в тюрьму, нагрянь к бабке полиция с обыском. Цунаде не из тех непуганых идиотов, она хочет быть готовой ко всему. Даже если смерть заявится к ней на порог, она вступит с ней в схватку и даст решительный отпор. Ей есть за что бороться и что терять, поэтому эта аптечка еще одно оружие в кругу обороны ее семьи. Хидан поправляет штанину: с инъекцией покончено, он уже чувствует, как постепенно колено немеет. Хочет убрать коробку на место, когда замечает ампулу с сукцинилхолином. Мышечный релаксант, в основном используют для интубации трахеи, чтобы обеспечить искусственную вентиляцию легких. Быстродействующее средство, в случае передозировки вызывает паралич, а вместе с ним и мгновенную смерть. Хидан задумчиво смотрит на пузырек, а потом берет его, несколько шприцев, и убирает в карман. Если он опоздает… если он не сможет спасти Какузу, и отыщет только его бездыханное тело — Хидан не раздумывая отправится за ним. Жизнь в мире, когда бог оставит его, когда Какузу больше никогда не будет с ним рядом — не имела для Хидана совершенно никакого смысла. — Ты уже уходишь? — Цунаде вышла в коридор, чтобы проводить его. — Я испекла пирог, может, останешься? Наверху слышатся визг и гневные вопли, девчонки что-то не поделили. Хидан недовольно морщится, неужели они с Дейдарой были такими же шумными? — Канра, отдай! Это мое, это мне мама его купила!.. — Мама сказала, что билет общий!.. — Ба, некогда, — Хидан рассеяно обнимает ее на прощанье, стоя на пороге. Нужно спешить в гетто, там ответы на вопросы, там ждет его Какузу. — Если что, меня здесь не было, — предупреждает он, и Цунаде нахмурилась. — Вообще, забрала бы ты своих девок и уехала на неделю-другую, — он не может отделаться от чувства вины и нависшей над ними всеми опасности. — Хидан, в чем дело? — Цунаде уперла руки в боки. — Девочки, прекратите! — рявкнула она, устав перекрикивать шум, и те сразу затихли. — Вы с Дейдарой ввязались во что-то незаконное? — Нет, ничего подобного! — отмахивается от нее Хидан, хотя и сам не уверен в своих словах. — Просто, так будет лучше, — он выходит за дверь. — Все, мне пора! Цунаде долго стоит на пороге и провожает его, полным недоверия взглядом. Хидан переходит на другую сторону улицы, чтобы отправиться к автобусной остановке. Оказавшись возле мусорного бака, выбрасывает туда кассету — ни к чему больше хранить эту мерзость. На втором этаже, близняшки прилипли к окну, и махали ему рукой, прощаясь. Он задрал голову вверх, и тоже помахал им в ответ. Опуская руку, Хидан скользит взглядом по треугольной крыше дома, зеленым занавескам на окнах… что-то знакомое. Он уже это видел. На кассете, которая теперь покоилась в мусорном баке среди оберток от фаст-фуда. В самом начале записи, перед старыми съемками гетто. Ублюдок был здесь и снимал этот дом. Но Хидан больше там не живет, как и Дейдара. По окончанию школы они сразу уехали, и стали жить самостоятельно. Какого черта?.. Хидану хочется вернуться, посадить упирающуюся Цунаде в такси, вместе с близнецами, и отправить куда-нибудь подальше. Но он не может тратить время, его время принадлежит Какузу! Он предупредил ее, все должно быть, нет, все будет в порядке. В конце концов, этому типу нужен он и Дейдара, Цунаде и ее семья тут абсолютно не причем. Хидан развернулся и уверенно отправился к остановке. Сукцинилхолин перекатывался в кармане куртки, ожидая своего часа.***
— Здравствуйте, дорогие друзья! Здравствуйте, дорогие телезрители! — телевизор разрывается от бодрого голоса ведущего вечернего шоу. — С вами я: Киба Инузука и Акамару — ведущий сунул микрофон псу под нос, и тот гавкнул. — Мы рады приветствовать вас на праздничном выпуске нашей программы… Цунаде сидела на диване, закутавшись в шаль, дочери прилипли к экрану телевизора. Вечернее шоу вел обаятельный ведущий: в желтом жилете, с галстуком-бабочкой, бородка клинышком, но главной визитной карточкой был его пес. Акамару считался вторым ведущим, и программа была очень популярна. В гости к Кибе и Акамару приходили разные звезды шоу-бизнеса и давали интервью, отвечали на вопросы зрителей. Сегодня исполнилось 2 года с момента первого выпуска, и будет проведена лотерея с розыгрышем призов. Билеты для участия в розыгрыше продавались в комплекте с разными журналами, тем самым поднимая им уровень продаж. Цунаде пришлось поддаться на уговоры и купить девочкам молодежный журнал «Тинейджер», хотя они еще слишком малы для подобных изданий. — Я хочу выиграть билеты в Диснейленд, — Акане мечтательно смотрела на мелькавшего на экране ведущего. — Я тоже, — поддакивает ей сестра. — Мама, а что ты хочешь выиграть? Выиграть? Цунаде невольно вздрогнула от этого невинного вопроса. Никогда, ни при каких обстоятельствах ей нельзя ничего выигрывать. Удачи приносят беду. С годами она поняла, что чем крупнее выигрыш, тем сильнее будет несчастье, которое потом за ним последует. — Ничего, — отвечает она, не глядя на экран. — Билеты в Диснейленд мы купим, когда папа вернется домой из Суны. Если вернется. Она уже несколько месяцев не получала от него вестей, и опасалась худшего. Дан отправился оказывать медицинскую помощь пострадавшим от войны беженцам, в качестве добровольца из медицинской ассоциации. Она не хотела его отпускать: это опасно, там война, а у них двое детей… — Кто-то должен помочь этим людям, — объяснял он свое решение. — В Суне большая нехватка врачей, и сейчас там умирают не от ран, а от того, что не получили помощь вовремя. — Итак, дорогие друзья, — Киба обнажил в улыбке белоснежные зубы, — позвольте вам напомнить, что спонсор нашей программы компания «Электролюкс», — в кадре показали стенд с бытовой техникой. — «Электролюкс» — техника для комфортной жизни! — загремели аплодисменты, камера снова вернулась к лицу ведущего. — Акамару говорит, что пора рассказать вам о нашем розыгрыше, — пес гавкнул в микрофон, и Киба согласно кивнул. — Сегодня будут разыграны замечательные призы: десять рюкзаков с эксклюзивным дизайном, — в кадре мелькнули расставленные на стенде разноцветные рюкзаки с эмблемой передачи, и принтом с фото Акамару на переднем кармане. — Пять микроволновых печей от нашего чудесного спонсора, компании «Электролюкс», — снова звуки аплодисментов. — Два билета на концерт Таюи, который состоится уже в следующую субботу, — на экране показали девушку с рогами, и девчонки выдохнули дружное: «Вау!» — Кстати, Таюя скоро станет гостем нашей студии, — Киба подмигнул в камеру. — Наш следующий приз: семейный билет в Диснейленд, — Акамару одобрительно гавкнул. — И наш главный, супер-приз — автомобиль! — зал взрывается аплодисментами. — Розыгрыш начнется после рекламы, — снова ослепительная улыбка Кибы, — не переключайтесь! На экране появился ролик о волшебных моющих средствах, у дочерей завязалась дискуссия о рогах той певицы: настоящие или нет? — Если выиграем билет на ее концерт, — Канра сжимала в руках фломастер, ей нетерпелось начать зачеркивать числа в билете, — то точно узнаем, настоящие они или все понарошку! — На концерт пойдет кто-то один, а Диснейленд — это билет для всех, — возразила Акане. — Нужно выиграть билет в Диснейленд, тогда все будет по-честному! Цунаде хочет выключить телевизор, чтобы никто ничего не выиграл, пусть даже вероятность выигрыша очень мала. У билетов огромный тираж, пол страны сейчас смотрит эту дурацкую лотерею. Она хочет исключить любую возможность везения, этот билет, лежащий перед девчонками на журнальном столике, кажется ей сосредоточием зла. Удача это умелая обманщица, которая скрывает за собой страдания и боль. Ценой этого знания стала смерть ее младшего брата. Она тогда училась в выпускном классе старшей школы, и вместе с подружками кучковались возле игровых автоматов в торговом центре. Примитивные гонки и стрелялки были тогда в новинку, всем хотелось попробовать эту штуку. Наваки увязался за ней, ему было скучно, он постоянно канючил, и мешал ей развлекаться с подружками. Цунаде надоело его общество, и она отправила брата домой, а сама осталась у игровых автоматов, чтобы продолжить игру. Она с удивлением обнаружила, что сложные уровни в гонках, с большим количеством препятствий у нее получалось проходить с легкостью. Вскоре она победила, и на экране высветилась заставка «Новый рекорд!», чем изрядно удивила и подруг, и парней, считавших себя «экспертами» в этом деле. Окрыленная этим успехом она вернулась домой, куда Наваки так до сих пор и не явился. Бессонная ночь, поиски, фотографии брата печатают на упаковках с молоком. Наваки смотрел на нее с полок в магазинах, и будто безмолвно спрашивал: «Почему? Сестра, почему ты меня прогнала, почему ты так со мною поступила?» Через неделю они нашли его, в сточной канаве на окраине города. Изнасилованного, с перерезанным горлом. Ему было 11 лет. Цунаде долго горевала, винила себя. Чтобы оправиться от этого удара ей потребовалось несколько лет, во многом ей помогла поддержка Дана. Она топила горе в азартных играх, замечая, что за выигрышем обязательно следовали неприятности. Спущенное колесо, внезапный ливень, порванное платье — это если приз был пустяковым. Небольшая сумма денег, или скидка в супермаркете. Если выигрыш был крупным, то и с проблемами она тоже срывала куш: упасть на ровном месте и сломать ногу, потерять кошелек и всю зарплату, целый список закономерностей, которые она выявила, стоило только нарваться на удачу. И вся эта череда взлетов и падений началась после выигрыша в том проклятом игровом автомате! Она поборола эту зависимость, и постаралась оградить себя от всевозможных акций и лотерей. Уговаривала себя, что это все блажь, что удача в азартных играх не навлекает несчастье, и все следующие за выигрышем события просто стечение обстоятельств. Но за всю жизнь так и не отказалась от этого проверенного суеверия. Всякое неожиданное везение активировало ее внутренний радар: что-то случится. И чутье ее еще ни разу не подвело. Когда они с Даном попытались завести ребенка — произошел выкидыш. Так было несколько раз, при этом Цунаде была совершенно здорова. Физиологически с ней все было в порядке. Но стоило узнать о беременности, как она начинала изводить себя навязчивыми мыслями, что станет ужасной матерью, что не сможет уследить за детьми, что их постигнет участь ее несчастного брата. Постоянная нервозность и напряжение не давали ей вынашивать ребенка, и вскоре она сдалась. Видя, как она мучается, Дан предложил ей взять ребенка на воспитание из приюта. Она согласилась: накопленный годами материнский инстинкт требовал выхода, и она была готова обрушить его лавиной на бедных сирот. Дейдара сразу же запал ей в душу. Она увидела его во дворе, тот что-то рисовал мелками, и не играл с остальными мальчишками в пятнашки и другие подвижные игры. Она чувствовала, что ему там не место, черт, любому ребенку не место в детдоме, но Дейдаре особенно. Он слишком хрупкий, домашний, наверняка его задирают: тот слишком слабый чтобы дать сдачи. Ей сказали, что его семья погибла во время взрыва в поезде, и мальчишке чудом удалось уцелеть. Цунаде помнила репортажи по телевизору: покорёженные вагоны, клубы дыма, все это бросало ее в дрожь, но вместе с тем укрепило решение, что именно Дейдара должен стать частью ее семьи. Она должна помочь ему прийти в себя после пережитого ужаса. Дейдара рос тихим и замкнутым, он не мог наладить контакт с остальными детьми. Ни во дворе, ни в школе у него не получалось ни с кем подружиться. Ребята считали его скучным занудой — он все время что-то рисовал и лепил, заменяя общество ровесников фигурками и рисунками. Поняв, что так больше продолжаться не может, Цунаде с Даном решили взять из приюта второго ребенка. Это поможет Дейдаре освоиться, да и она сама всегда мечтала иметь двоих детей. Выбрать было непросто, была б ее воля, она приютила всех несчастных сирот, оставшихся без родителей. Но Дейдара решил все за них: сам подошел к белобрысому мальчишке на детской площадке возле жилого корпуса. Оказалось, что с Хиданом он был знаком, только его пристроили в приемную семью гораздо раньше, чем самого Дейдару. Хидан был задирой с огромным послужным списком — он убежал из пяти приемных семей, куда попадал благодаря своей ангельской внешности. Ее предупреждали, что с этим забиякой она намучается, и он непременно сбежит при первом удобном случае. Что ж, первое время было действительно нелегко: Хидан все делал наперекор, а его словарный запас из ругательств, впечатлил бы самого пропойного пьяницу. Но это была всего лишь проверка на прочность — вскоре Хидан угомонился, и они с Дейдарой стали жить как обычные дети. Почти обычные дети. Дейдара наконец, расцвел: благодаря обществу Хидана ему удалось поладить со сверстниками, и каждый день становился чередой дворовых авантюр и приключений. То они ловят монстров, то играют в футбол, то ищут пропавшую собаку. Хидан завел дружбу с живущим на их улице полицейским, Какузу. Цунаде настораживала эта связь: она не сомневалась в порядочности Какузу, но Хидан всего лишь мальчишка, что у них может быть общего? Почему Хидан постоянно таскается к нему домой? — Какузу — это тот самый полицейский, — пояснил Хидан таким тоном, будто Цунаде спросила у него «а почему небо голубое?» В приюте ей об этом не рассказали, но позже Цунаде все равно узнала про секту, про холодный сарай, про полицейского, который его оттуда вытащил. «Тот самый полицейский», который еще несколько раз спасет Хидану жизнь. — Друзья, мы продолжаем нашу программу! — на экран снова вернулось покрытое слоем грима лицо Кибы. — Акамару, ты готов? — пес гавкнул. — Напоминаю правила: для получения главного приза необходимо, чтобы в вашем билете совпали все числа, — заиграла фоновая музыка, в студию внесли лототрон, наполненный разноцветными шариками. — А начнем мы с розыгрыша этих стильных рюкзаков… Сестры пришли в режим боевой готовности: стянули колпачки с маркеров, и занесли руки над розовым билетом, лежащим посреди стола. Как две гончие, почуявшие добычу. Цунаде знакомо это чувство захлестывающего азарта: учащается пульс, происходит выброс адреналина. Она старается не поддаваться, ей нужно сохранять голову холодной, чтобы контролировать ситуацию. Мы ничего не выиграем. Шансы ничтожно малы, все будет в порядке. Акамару дотронулся лапой до барабана, и тот стал вращаться, перемешивая шарики с номерами. — Итак, первый номер, — Киба вытянул из лототрона голубой шарик, — 81! — он показал его в камеру. — Есть! — Канра зачеркнула номер в той части билета, что полагалась ей. Повороты барабана, радостные возгласы близнецов, что еще несколько чисел совпали. Нет! Пожалуйста! Только не это! Нужно проиграть! — Дей, ты видел? — Хидан пихает его локтем в бок, когда они, сидя за столом, играли настольные игры. — Бабка жульничала! Цунаде специально поддавалась, подтасовывала карты, чтобы проиграть, и у нее были самые неудачные ходы. — Мошейница! — Дейдара еще не научился правильно произносить это слово, и все прыснули со смеху. Удачу невозможно обмануть: даже если сама Цунаде не участвовала в игре, а всего лишь купила билет, или подсказала ответ в какой-нибудь викторине, это все равно считается. Все равно случиться несчастье именно с ней, с ее близкими. Она оставила медицинские карты на посту пришедшей в ночное дежурство медсестры. Та читала газету, где предлагалось отгадать кроссворд и получить приз — 5 000 рьё. Цунаде не сразу сообразила, что когда у нее спросили: «Сколько спиц в колесе на флаге Суны?» — это вопрос из кроссворда. Она ответила наобум, первое число, пришедшее в голову. И только по восторженному возгласу коллеги поняла, что ответ правильный, и кроссворд стал призовым — победительница немедленно собиралась отправить его в редакцию газеты, чтобы опередить всех. Медсестра предложила ей разделить выигрыш, но Цунаде не слушала. Схватив ключи от машины, она понеслась домой, как ополоумевшая: по темным дорогам, залитым дождем, с дергающимся в ритме дворника глазом. Произошла катастрофа, она выиграла! Где-то в зеркале заднего вида мелькнул призрак ее покойного брата. Она запретила себе участвовать во всевозможных лотереях, и ненароком нарушила это правило. Наверняка что-то случилось с мужем или с детьми… Черт бы побрал эту дуру с ее кроссвордом! Она примчалась в их малогабаритную квартиру: там было пусто. Дан еще работал, он говорил, что на сегодня у него запланирована какая-то сложная операция. Дети гуляли на улице: уже слишком поздно, пора было бы им вернуться. Цунаде хотела спуститься во двор, чтобы загнать их домой, когда в дверь неожиданно позвонили. С тяжелым сердцем она открыла: на пороге стоял Какузу вместе с растрепанным Дейдарой, и Хиданом, раздетым до пояса. — Я могу с вами поговорить? — Какузу, не дожидаясь приглашения, прошел внутрь, и мальчишки проскользнули за ним, чтобы скрыться в своей комнате. Они закрылись на кухне, Какузу включил радио, чтобы предприимчивая парочка не грела уши за дверью. Он рассказал ей про незнакомца, про темный переулок, про то, как чуть не сбил ребят на дороге. Цунаде вся похолодела от ужаса: Хидан и Дейдара могли присоединиться к Наваки, они были всего в нескольких дюймах от смерти! Повторился бы ее худший кошмар, перед внутренним взором снова предстал ее младший брат, лежащий в гробу. — Я… я все время им говорила, — она еле сдерживала слезы, живо представив фотографии Хидана и Дейдары на упаковках с молоком. На этих бесполезных коробках, которые валяются в корзинах супермаркетов, вперемешку с остальными продуктами, и их покупателям нет никакого дела до пропавших детей. — Что нельзя подходить… разговаривать… простите! — она прижала к лицу кухонное полотенце и разрыдалась. — Я ни в чем вас не упрекаю, — устало ответил Какузу. — Мы все выросли на этих лекциях, нотации о «чужих к которым нельзя подходить» читает каждый уважающий себя родитель, — он отодвинул занавеску, и приоткрыл окно, закурив. — В конце концов, ваши старания не прошли даром: Хидану хватило ума не вестись на россказни о «забытом подарке», и убежать. — Да, — она всхлипнула, постепенно успокаиваясь, — он старше и… — Проблема не в возрасте, — Какузу постучал себя пальцем по виску, — а в восприятии. В представлении детей, да что там, и половины взрослых, — он ухмыльнулся, — преступник ходит по городу в маске с пистолетом. А на самом деле, у них у всех одно лицо. — Одно лицо? — переспросила Цунаде. — Какое? — Лицо обычного человека. -… следующий номер, — Киба достает из лототрона оранжевый шарик, — 17! Итак, мы закончили розыгрыш наших отменных рюкзаков. Выигрывают те, у кого все выпавшие номера находятся на одном поле в билете, — ведущий поместил шарик в специальную ячейку. На экране, с помощью компьютерной графики показали пример: билет, расчерченный на три игровых поля, и в одном из них, жирными красными крестами были перечёркнуты числа. — Переходим к призам от нашего потрясающего спонсора, компании «Электролюкс»! — взрыв аплодисментов. — Акамару, крути барабан! Номер… кто-то ошибся номером банковского счета, и Цунаде получила перевод на кругленькую сумму. А потом в квартире Какузу случился пожар, и Хидан чуть не погиб… Девчонки нетерпеливо заерзали: в их билете были выпавшие номера, но к счастью для Цунаде, они не находились на одном поле. — Номер 43! — на экране возник зеленый шар с числами. — Далее у нас, — Киба запустил руку в лототрон, — 56! — Мама, у нас получается! — Акане восторженно смотрела на билет. — Все выпадающие номера — совпадают! О боже. Пожалуйста, только не это! Всюду играет музыка, в деревне праздник по окончанию сбора урожая. Местные устроили ярмарку с конкурсами, среди которых были и скачки. Цунаде привезла дочерей на ферму к родственникам, те давно ставили ей в укор, что видят близнецов слишком редко. Она не хотела делать никакие ставки, но поддалась искушению заново пережить этот азарт, подхватила эту волну всеобщего веселья. При этом выбрала самую задрипанную, страхолюдную лошадь, которая, по ее расчётам ни за что не придет первой. Изумление от того, что эта старая кляча обошла всех быстро улетучилось — ей позвонили из городской больницы. Хидан в реанимации, у него огромная потеря крови, врачи борются за то, чтобы сохранить ему правую ногу и избежать ампутации. Страх, слезы, в последующие дни все смешалось, Цунаде плохо запомнила эти часы томительного ожидания в стенах больницы. К счастью, все обошлось. Хидан быстро шел на поправку, насколько это вообще возможно после пережитого ужаса. О случившемся много писали в газетах, говорили на телевиденье. Поимка «мясника» стала событием года. Ее воображение рисовало монстра, именно так должен выглядеть изверг, распиливающий людей заживо. Когда она увидела в газете фотографию этого ублюдка, то вспомнила давний разговор на кухне с «тем самым полицейским». У «мясника» было… лицо обычного человека. — …номера выигрышных билетов вы видите в верхней части экрана. Ну а мы продолжим наш розыгрыш после перерыва на рекламу! — Киба улыбнулся в камеру, Акамару одобрительно гавкнул, и возникла заставка очередной мыльной оперы. Цунаде поежилась, воздух в гостиной показался ей невероятно холодным. Погода портилась, сегодня в ночь обещали заморозки и гололед. Куда мог отправиться Хидан? Пришел весь всклокоченный, носился с этим старым видиком, и как оглашенный умчался прочь. С его ногой в такую погоду прогулки травмоопасное занятие. Хоть они с Дейдарой уже два самостоятельных, здоровых лба, они навсегда останутся ее мальчиками. Забота о них помогла Цунаде избавиться от подспудного чувства вины за случившееся с ее младшим братом, и завести собственных детей. — Ты был у Дейдары? Цунаде вспоминает, как Хидан перед ней расшаркивался, отвечая, он не умеет врать. Эти оболтусы думают, что она слепая, и ничего не замечает, а они — прекрасные конспираторы. А вот черта с два. Ей уже давно все известно. Она сразу все поняла, когда увидела Какузу в больнице — сидящего, под дверью операционной, вперившего взгляд в мраморный пол. Тот самый полицейский приходил каждый день — просто сидел в коридоре и не решался зайти в палату, пригвождённый к месту чувством вины. — Вы помните, — Цунаде села рядом с ним, — как в детстве Хидан нарочно падал с велосипеда, чтобы у него был повод попасть к вам домой? — Какузу кивает, не поднимая на нее взгляд. — Я постоянно ругала его, за то, что он себя калечит и вам докучает, — вздох.- И вот ответ слышала: «Ба, ты что! Это же тот самый полицейский! По-настоящему больно это не когда ты упал с велосипеда, а если тот самый полицейский не пустит тебя в свой дом!», — Какузу издал такой звук, будто его ударили под дых.- Идите, — Цунаде наградила его ободряющей улыбкой. — Ему сейчас плохо, но без вас ему гораздо хуже. Между Хиданом и Дейдарой будто кошка пробежала — они общались, но Цунаде видела, что эти двое больше не так близки, как раньше. На дне рождении близнецов Хидан изо всех сил делал вид, что у них все отлично: хохмил, тормошил Дейдару, который, казалось, весь вечер просидел, уткнувшись в мобильник, и ожил лишь к тому моменту, когда они вышли запускать фейерверк. Дейдара был сильно привязан к Хидану, и его отношения с «тем самым полицейским», стали для него ударом в спину. Она знала, что они теперь вместе не живут, Хидан переехал к Какузу, и больше не мог за ним приглядывать. С Дейдарой что-то творилось: он совсем скис, потерял интерес к жизни, даже перестал рисовать. Он стал похожим на себя прежнего, таким, каким был, когда только-только покинул приют. Цунаде пыталась привести его в чувство, просила пожить с ней и девчонками, пока Дан не вернется. Но тот отказывался, и она переживала, как бы тот не сорвался и не натворил что-нибудь в порыве самоненависти. Дейдара очень требователен к себе, ему тяжело признавать, а тем более прощать себе собственные ошибки. — Теперь определится судьба билетов на концерт и в парк развлечений. А также, нашего главного приза: автомобиля! — Киба и Акамару снова возникли на экране. — Следующий номер: 99! — Да! — радостно воскликнула Канра, в то время, как сестра зачеркивала выпавший номер в лотерейном билете. Цунаде чувствует, как у нее закружилась голова, и ее прошиб холодный пот. Неужели мироздание над нею не сжалится? В этом месяце они уже выиграли, и Дейдара чуть не погиб. Они приехали на заправку, и стали тысячными посетителями. Ей подарили сертификат на месяц бесплатного топлива, и мягкую игрушку — плюшевого медведя в кепке, с эмблемой АЗС. Девчонки были в восторге, они утащили медведя к себе в берлогу, стоило только вернуться домой. А Цунаде получила телефонный звонок из полиции: на Дейдару было совершено нападение в его собственной квартире. — Осталось всего три номера, — Киба помогал Акамару вращать лототрон. — Внимание, — он запускает руку в кучу разноцветных шариков, — номер 5!.. Дейдара так и не вышел на связь, Цунаде уже несколько дней к ряду не могла ему дозвониться. Их последний разговор выглядел как прощание, и она надеялась, что ошибается. Только бы проиграть, в этой дурацкой игре, только бы увидеть всю семью снова вместе! -… номер 37!.. Если что, меня здесь не было. Вообще, забрала бы ты своих девок и уехала… Хидан был чем-то напуган. Он мог сколько угодно храбриться, чтобы казаться крутым парнем, но от Цунаде это не укрылось. Хидан ей как сын, она знает его как облупленного, у него все на лице написано. — и последний номер, — Киба тщательно перемешивает рукой шарики, — 64! Дочери победоносно завопили, запрыгали, эти две егозы принялись носиться по комнате, размахивая билетом, повторяя: «Мы выиграли! Мы выиграли!» По телевизору ведущий рассыпался в поздравлениях и благодарностях, в гостиной воцарился настоящий хаос. Ей вдруг задурнело, перед глазами поплыли черные точки. Цунаде больше не сомневалась: случится ужасное. — Девочки, собирайтесь! — она вскочила с дивана и рванула наверх, за брошенным там чемоданом, с которым они ездили на танцевальный конкурс. К черту все! Хидан сказал, что нужно покинуть город, а после этой гребаной лотереи, им тем более нужно устроить срочную эвакуацию в безопасное место — на ферму. Сестры растерянно переглянулись, не понимая, почему мама совсем не рада. Та тащила вниз по лестнице огромный чемодан, а заметив их в гостиной, гаркнула так, что в доме задрожали стекла: — В машину, живо! Девчонки побежали в коридор одеваться. Они выскочили во двор, кое-как натянув куртки и шапки, Цунаде наспех затолкала чемодан в багажник. Она не погасила свет, не выключила телевизор, сейчас ей хотелось одного: убраться отсюда подальше. Малолитражка подняла из-под колес снежную пыль, и понеслась прочь от дома. Цунаде гнала как на пожар, стараясь не замечать в зеркале заднего вида лицо своего младшего брата.***
Рабочий день закончился два часа назад, но она до сих пор сидела у себя в кабинете. Крутила в руках карту, перечитывала протоколы допросов свидетелей. Она пришла в тупик, и находилась в нем, по меньшей мере, уже сутки. На доске были приколоты сотни фотографий: взрослые и дети, мужчины и женщины. Свежие снимки, и совсем старые, черно-белые. Среди них был и печально знаменитый Итан Патц, и дети семейства Бомонд, и тот мальчик, которого она нашла закопанным в огороде за собственным домом… Она знает по именам их всех. Эти люди с ней в будни и праздники, они стали ее семьей, она могла рассказать историю исчезновения каждого. Кого-то она отыскала, а кто-то остался погребенным под толщей времени. И с каждым разом становилось все сложнее пробиться сквозь нее. Сегодня тебе приносят фотографию ребенка, а через 5 лет ты уже ищешь юношу или девушку, каким должен был стать тот ребенок, который бесследно исчез. Если бы в ее кабинете было больше места, доска со снимками заняла бы всю стену. Но помещение, которое ей выделили, когда-то было раздевалкой, поэтому в ее распоряжении только стол, несколько полок, неровно прибитые на стенах и пара стульев. Поверх всей этой стены фотографий приколот большой снимок с Кушиной. Сейчас она в центре внимания, нужно работать в приоритете, пока след еще не остыл. Тентен собирает документы в одну кучу: просмотрит их дома, возможно, там ей придет в голову что-то стоящее, или она заметит то, что упустила. Выходит из-за стола, собирается уже выключить свет, когда служебный телефон неожиданно зазвонил. Кому она могла понадобиться так поздно?.. — Лейтенант Идзава? — Тентен выпрямилась, услышав голос одной из верхушек департамента. — Пройдите ко мне в кабинет. Она идет по пустым коридорам, не понимая, что ее ждет в кабинете начальства. Наверняка это связано с исчезновением Кушины: племянница известного политика, естественно, это дело держат на контроле, ей нужно отчитываться за каждый чих. Но она сдала свой отчет вовремя. Чем ближе она подходила к двери, тем больше чувствовала, что из-за нее попахивает каким-то дерьмом. — Рада, что застала вас на рабочем месте в столь поздний час, — Микото Учиха развернулась к ней, сидя в своем кожаном кресле, устроив руки с безупречным маникюром на подлокотниках, и наградила сдержанной улыбкой. Ни дать ни взять, диктатор банановой республики, принимающий подданных. Лицо Тентен оставалось невозмутимым, но внутренне она скривилась. На столе у Учихи лежат папки с документами, рамка с фотографией ее семьи, офисные принадлежности. Маятник, если вдруг ей захочется послушать, как серебристые шарики отскакивают друг от друга, самодельная открытка «Самой лучшей бабушке»… Неплохой антураж, чтобы усыпить бдительность, но Тентен на такое не ведется. Она прекрасно знает, что находится в клетке со львом, и расслабляться не собирается. — Как продвигаются поиски? — Микото не предлагает ей сесть, значит, разговор не затянется надолго. — Есть результаты? — Я все написала в отчете, — Тентен сосредоточенно пытается понять, куда дует ветер, и как ей себя вести: скалить зубы или изображать кроткую овцу? — Да, — Микото кивает, встряхивая своими роскошными волосами, — я уже прочитала. У меня нет к вам вопросов по отчету, с ним все в порядке. — Тогда зачем… — Я хочу, — Учиха не дает ей договорить, — чтобы вы пошли по другому следу, — она достает из стола коричневую папку, и кладет ее перед Тентен. — По другому следу? — Тентен берет документы, и листает их, чтобы вникнуть в суть. О, черт! Она чувствует, как кровь приливает к голове, когда взгляд цепляется за имена, фотографии. Эта стерва, Учиха, подсовывает ей какую-то липу! — Но подождите! Это невозможно!.. — У нас есть все основания полагать, — непреклонно начала Микото, — что именно этот человек организовал похищение Кушины Узумаки с целью получения собственной выгоды. Мы не можем исключать эту версию, и обязаны ее отработать. — Это же бред! — Тентен сунула руку в карман куртки, чтобы не расшвырять все рамки и открытки на столе этой высокомерной суки. — Вы же сами понимаете, что быть этого не может! Мы только зря потратим время, и… — Вот вы и установите в ходе следствия, — Микото сощурилась, — что «может быть», а чего «быть не может». На кону жизнь ребенка, и мы не должны ей рисковать из-за чьей-то некомпетенции. Но, если вы отказываетесь вести это дело, то… — Я не отказываюсь, — Тентен крепче стиснула в руках проклятую папку. — Я проверю собранную здесь информацию, — из сложного и запутанного, дело об исчезновении Кушины Узумаки становилось откровенно паршивым. — Разрешите идти? — Я рада, что мы с вами пришли к согласию, — змеиная улыбка Учихи вызывала желание наблевать ей прямо на ковер посреди кабинета.***
Несмотря на поздний вечер в городе были пробки. Тентен бесилась, сидя за рулем, сигналила, ей хотелось выйти и кого-нибудь арестовать, чтобы побыстрее разъехаться, выбраться к более свободному шоссе. Учиха хочет заставить плясать под ее дудку, Тентен омерзительно то, чем ее вынудили заниматься. Микото срать хотела на пропавшую девочку, ей нужно удовлетворить собственные амбиции. И она еще восхищалась этой Мегерой, вот дура! Выйдя на парковке, она вспоминает, что забыла заехать в круглосуточную забегаловку, а ближайший супермаркет уже закрыт. Ну, замечательно! Благодаря Учихе она осталась без ужина. От родителей ей достался маленький одноэтажный дом в викторианском стиле. Она проходит внутрь: там янтарный полумрак, свет горит только на кухне. — Че, говеный день? — Суигетсу выглядывает в коридор, наблюдая, как она раздраженно заталкивает кроссовки на полку для обуви. — Говенее не придумаешь, — Тентен прислоняется спиной к двери, и переводит дух, чтобы успокоиться. Суигетсу ухмыляется, обнажая клыки, и включает микроволновку, которая наполняет кухню тихим гудением. О-о, так вы съехались? Так быстро. Я не знала, что вы встречаетесь! И каков он в постели? Не съехались. Не встречаемся. Никакой, потому что, я с ним не сплю. Со временем, Тентен надоело отвечать на эти вопросы, и она больше никак не комментировала все эти сплетни и слухи — пусть окружающие думают, что хотят. Они живут под одной крышей, спят в разных комнатах, и существуют практически автономно, иногда пересекаясь на кухне, и в те редкие выходные, которые проводят дома вместе. Они стали соседями после тех знаменательных проводов на пенсию коллег из отдела по борьбе с наркотиками. Изрядно напившись, и исполнив несколько раз государственный гимн, Суигетсу вместе с Тентен ехал в такси к своему дому, благополучно забыв, что арендуемую им квартиру продали, а ему теперь нужно искать новое жилье. Тентен ничего не осталось, как отвезти Суигетсу к себе. Не оставлять же его на улице, среди немногочисленных коробок с вещами. Когда тот проспался и протрезвел, Суигетсу честно пытался найти себе новое пристанище, но варианты оставляли желать лучшего. Вообще в Конохе трудно снять приличное жилье — за адекватную цену и с нормальной мебелью. Дом Тентен небольшой, викторианский, с террасой, массивными стенами и низкими потолками. В нем всего лишь две комнаты не считая кухни, крохотной гостиной и санузла. Одной ей было вполне комфортно, но если кто-то из друзей оставался на ночь, утром она раздраженно замечала, что они натыкаются друг на дружку. С Суигетсу такого не было. Он вставал ни свет ни заря, и к тому моменту, когда Тентен выходила на утреннюю пробежку уезжал на своем мотоцикле в лабораторию. В отличие от нее, судмедэксперты не имеют возможности доделывать работу дома. Дома Суигетсу был призраком, который материализовывался только чтобы поесть на кухне или принять душ. Его общество не было Тентен в тягость: за неделю, что он тусовался у нее — они пересеклись от силы два раза. И она позволила ему остаться — вторая комната в доме была бесхозной, Суигетсу со своим барахлом окончательно перебрался туда. Она думала, что тот станет наглеть, забываться, но за целый год у них не произошло ни одного конфликта. Суигетсу исправно вносил свою символическую арендную плату, а в быту, он был таким же неприхотливым. Ни тебе пожара на кухне, ни потопа, ни короткого замыкания. Они не готовят еду, не смотрят телевизор, не приводят домой друзей. Живут по непровозглашенному правилу: «дом — это убежище». Иногда в холодильнике появляются банки с пивом, они лежат там так долго, что становится сложно вспомнить: кто из них их купил? Тентен и Суигетсу пересекаются на кухне, и кого-нибудь из них прорывает. Под пиво обсуждаются последние новости, перемываются кости начальникам и коллегам, в том числе «пидорасам, которые уже полгода не могут заменить мне стол для аутопсии». Ничто из сказанного не выйдет за пределы кухни. Просто возникает необходимость проораться в друг друга, стряхнуть с себя груз из мыслей, которые ежедневно копятся в голове. В последнее время Суигетсу рассказывал «байки из склепа» — к нему теперь ходят практиканты, и каждая его встреча с ними вызывала у Тентен приступ хохота. Суигетсу не неисправимый оптимист, он не из тех, кто скажет «чем больше видишь смерть, тем больше радуешься жизни». Он циник и в некоторой степени мизантроп: если вы не входите в его элиту, общаться с ним будет невероятно трудно. Суигетсу не любит людей, а практиканты уничтожили его веру в то, что люди выживут как биологический вид. Я не понимаю, как их приняли в мед! Это спартанцы, которых забыли сбросить со скалы. Вот честно, вся надежда только на естественный отбор! — Пива нет, но есть карбонара, — Суигетсу, вытащил из микроволновки пластиковый лоток и с кислой миной разглядывал содержимое. — В замороженном виде она выглядела лучше, — он подцепил вилкой спагетти, за которыми тянулась белая слизь, Тентен предположила, что это сыр. — И ради этого, я покинул зону комфорта и лазил за ней на дно морозильника в этом засратом супермаркете? — казалось, он был оскорблен в лучших чувствах. Тентен промолчала, сделав вид, что сосредоточенно моет руки. Зона комфорта Суигетсу находится не среди полок в магазине. Не в домашней обстановке, не в лаборатории, и, даже не в морге. Зона комфорта Суигетсу находится у него в голове, и не дай бог, кому-нибудь его из нее вытащить. Суигетсу Хозуки это не только профессионал своего дела, всегда пребывающий в приподнятом настроении, отпускающий скабрезные шуточки. Это еще антидепрессанты, это длинная череда тонких шрамов от порезов на внутренних сторонах обеих рук. Это человек, тихо сидящий на кухне, справляющий в одиночестве день рождения своего старшего брата. Воткнув свечку в маленький кекс, к которому прислонена старая паларойдная фотография он будет смотреть на нее до утра, а после задует свечу, загадав желание, которое никогда не исполнится. Это трясущиеся руки над рассыпанной упаковкой ватных палочек, которые, сколько бы их не укладывали все равно лежат недостаточно, неидеально ровно. И нужно их снова рассыпать, чтобы собирать несколько часов к ряду, пока мышцы не сведет судорогой от боли. Это, и еще тысячи осколков от паззла, имя которому Суигетсу Хозуки. — Меня задержала Учиха, — Тентен наматывает на вилку слипшиеся спагетти, чувствуя, как раздражение вновь возвращается. Надо выговориться, выпустить пар, а то нервы ни к черту. — Да ладно? — Суигетсу удивленно вскинулся. — Ты же не в убийствах. Че она от тебя хотела? — Формально, наше ведомство находится в ее юрисдикции, — Тентен отложила вилку, чтобы не засадить ее в столешницу, представляя лицо Учихи. — Хотела, чтобы я «пошла по-другому следу», — она показала пальцами кавычки. В словах Микото Учихи, в ее: «Я хочу, чтобы вы пошли по другому следу», Тентен явно услышала другой приказ. Я хочу, чтобы вы посадили Какузу за решетку.