Нерв

Хидан заметил тень, мелькнувшую в коридоре: все ясно, значит, девчонка убежала туда. Он повернул за угол, и оказался в помещении, не похожем на спальную или учебный класс. Узкий луч света осветил стену разделенную перегородками. Что это? Туалет? Хидан присмотрелся, и понял, что попал в душевую. Все покосившиеся дверцы кабинок были распахнуты, кроме одной. — Эй, хватит прятаться, — Хидан подошел к закрытой двери. — Выходи, мы отвезем тебя к родителям! За дверью послышалось какое-то движение, но девчонка не вышла. Наверное, он бы тоже испугался, если бы какой-нибудь псих бросил его в закрытом старом здании, а потом за ним бы гнался хромой придурок. Он вдруг подумал, что ни при каких обстоятельствах не захотел бы становиться отцом. Если бы его ребенок был бы такой же оторвой, как та сунийка, да он бы с ним в жизни не справился! А сейчас он уговаривал еще одну засранку поверить ему, и вернуться домой. Он сыт по горло всеми этими подростковыми закидонами. Хидан открыл дверь, но к его удивлению, девчонки там не оказалось. Он в недоумении рассматривал растрескавшийся кафель: куда она могла деться, он же видел, что она спряталась именно здесь! — Хидан! — Какузу поднялся на второй этаж, и теперь тоже искал его. — Хидан, нужно срочно уходить, скоро весь приют взлетит на воздух! Хидан открыл было рот, чтобы ответить, но осекся. Он вдруг понял, что стоит именно в той самой кабинке, в которой они с Дейдарой прятались во время убийства Рин. Ржавая лейка висела над головой, перегородки, с облупившейся, старой краской подступали к нему с боков. А потом он услышал шаги. Не Какузу, его ритм шагов он узнал бы сразу. Те, другие шаги, которые напугали его и Дейдару до смерти. Шаги убийцы. Ему будто снова сделалось семь лет, и он стоял, вжавшись во влажную кафельную стену, гладя, как к водостоку бегут кровавые ручейки. По вискам и спине заструился пот. Хидан стоял, прикованный к месту ужасом. Он хотел позвать Какузу, но крик застрял у него в горле, он разжал пальцы, и выронил телефон. Это конец. Убийца из его кошмаров ожил, и пришел за ним, чтобы завершить начатое. Хидан скосил глаза, и увидел за спиной неясный силуэт. Вот он, совсем рядом, холодное дыхание смерти обожгло ему щеку. — Хидан, уходим, — на плечо легла рука Какузу, его голос вывел Хидана из оцепенения. Он медленно повернулся, не в силах поверить, что это именно Какузу, а не монстр, который ожил из его снов. — Слава богу, это ты, — выдохнул Хидан, порывисто обнимая Какузу, и тот почувствовал, что его била крупная дрожь. Какузу снова начал говорить, что им нужно бежать, но Хидан, вцепившись в него мертвой хваткой, продолжал повторять «это ты, это ты». Какузу всегда будил его, не давая упасть в бездну кошмаров, и вот уже наяву пришел за ним, чтобы спасти Хидана от призраков прошлого, а может быть, и от самого себя. А потом он услышал громкий хлопок, пол накренился, и они с Какузу начали заваливаться на бок. Хидан широко распахнул глаза, глядя из-за плеча Какузу на языки пламени, возникшие за дверью кабинки, в которой они все еще находились. В зазоре между полом и дверью, Хидан смотрел на те самые ноги в туфлях в цветочек, которые он всегда видел во сне. Не может быть! Значит, это она… Через мгновенье туфли исчезли в огне, а Хидан почувствовал, как один из камней, летевших с потолка, ударил его по голове, возле рассечённого уха. И весь мир утратил очертания, растворившись в дыму.

***

По адресу, названным Какузу, располагался старый многоквартирный дом. Трёхэтажная кирпичная коробка, в окружении таких же построек и нескольких магазинчиков. Это был район местного гетто, который собирались расселять, чтобы застроить территорию более презентабельными домами. Большинство квартир уже пустовало, а те, кто еще не съехал, планировали это сделать в ближайшем будущем. Они прошли через пустую детскую площадку, свет ни в одном окне не горел, было уже давно за полночь. В подъезде пахло сыростью, и было темно, Кисаме услышал, как Дейдара споткнулся на ступеньках. Они уехали из дома учителя, не став дожидаться приезда скорой помощи и полиции. Кисаме не испытывал угрызений совести по этому поводу. В последние дни моральные нормы отодвинулись на второй план, слишком много было поставлено на карту. Сейчас им нужно спасти человека. Остальное не имело значения. На втором этаже они отыскали нужную квартиру, но дверной звонок не работал. Дейдара постучал, они прислушались: было тихо. Вскрывать замок в потемках оказалось сложнее, чем ожидалось. Дверь здесь была поприличнее, чем в квартире Отшельника, Кисаме пришлось изрядно повозиться. Спустя полчаса они, наконец, смогли попасть внутрь. Первое, что бросилось в глаза, когда они зажгли свет — это часы. Огромные, напольные часы с маятником. На циферблате были нарисованы птицы разных видов, которые выводили каждая свою трель, когда начинался новый час. Редкая, коллекционная вещь, как и многие другие часы, висящие на стенах, все возможных форм и размеров. Часы с кукушкой, электронные, с римскими цифрами, со знаками зодиака… Они будто попали в часовой магазин. Какузу, кажется, говорил ему, что владелец квартиры работал на часовом заводе, видимо, это пристрастие вылилось и в повседневную жизнь. — Тут везде пыль, квартира не жилая, — Дейдара смотрел на серый след на своей ладони, оставшийся после того, как он провел рукой по полке для ключей. — Но кто-то завел часы, не все они работают от батареек, ага. Кисаме кивнул, и они принялись осматривать комнаты. Старомодная мебель, ламповый телевизор, отсутствие современной техники на кухне — квартира будто застряла в прошлом на двадцать лет. Дейдара прошел в одну из спален, а Кисаме застыл в коридоре, глядя на стену, увешанную часами. Почему они все идут назад?

***

Она остановилась рядом с сетчатым забором, и зарядила пистолет. Ждать подмогу нет времени, заложники могут не выжить. Может, она уже опоздала, и ей некого больше спасать… Тентен зажмурилась, чтобы выбросить из головы эти мысли. Она все еще полицейский. Пора исполнить свой долг. — Если я не вернусь через полчаса, — Тентен положила перед Суигетсу пистолет на приборную панель, — уезжай отсюда. — Что?! — возмутился Хозуки. — И бросить тебя там, с этим психом?! Я не… — Должен остаться хотя бы один свидетель, который расскажет о преступлениях Учихи! — перебила его Тентен. — Я запрещаю тебе идти со мной! Если мы оба погибнем, люди никогда не узнают правду о ней и о семье Тоби! — Ты не должна так подставляться из-за этой стервы! — возмутился Суигетсу. — Да эта сука тебе даже «спасибо» не скажет! Давай, запросим подкрепление, — он потянулся к рации. — Я делаю это не ради нее! — Тентен перехватила его руку. — Те девочки, которых мы нашли в подвале, Кушина, которую этот ублюдок держал две недели в клетке, Сарада, — она стиснула его запястье, — Учиха причастна к этим преступлениям тоже, из-за нее Тоби превратился в зверя! Она должна за это ответить, и будет отвечать по закону! Даже смерть твоего брата, — она смотрела на Суигетсу в упор, — помогла открыть правду о личности Тоби, и перестала быть бессмысленным актом жестокости! Эти дети поплатились жизнями, и заслуживают того, чтобы все вокруг узнали правду! Мы не вправе обесценить эти жертвы, — не дожидаясь ответа Суигетсу, Тентен вышла из машины. Она быстрым шагом двинулась вдоль сетки, упрекая себя за то, что использовала смерть брата Суигетсу как аргумент, чтобы тот не увязался за ней. Тентен не хотела играть на чужих чувствах. Но если Суигетсу из-за нее погибнет, она себе этого никогда не просит.

***

Голова была как в тумане, стоило открыть глаза, как они тут же закрывались. Во всем теле была ужасная слабость. Она попробовала пошевелиться, и тут же ощутила стесненность — ее руки были связаны за спиной, ноги, кажется, тоже. Постепенно, органы чувств просыпались. Она почувствовала запах сырого здания, холод. Перед закрытыми глазами заплясали разноцветные пятна, в помещении зажегся свет. А потом она услышала голоса. — Мы выполнили свою часть уговора, — тот же самодовольный голос, который обозвал ее в машине «старухой». — Давай сюда флешку, — потребовал он. — Вот, как и обещал, — ответил Мадара, или теперь его следовало называть Тоби?.. — После подключения модуль запустится автоматически и очистит все базы данных о любом упоминании о вас. — Это мы сейчас посмотрим, — стук, шорохи, кто-то печатал на компьютере. — Вздумаешь обмануть меня, ты знаешь, что с тобой будет! — Ребята, мне известны правила большой игры, — усмехнулся Тоби. — Пароль знаешь только ты, и, раз уж эту программу создал мой брат, уверяю тебя, это дерьмо сработает как надо. Повисла напряженная тишина, прерываемая лишь стуком клавиш и писком компьютера. Микото наконец, смогла приоткрыть глаза. Когда мутная пелена окончательно исчезла, она увидела грубо сколоченный из нескольких досок стол, над которым, болтаясь на толстом проводе, висел керосиновый фонарь. Возле стола стоял Забуза, глядя в экран ноутбука, с нечитаемым выражением лица. А возле него была девушка, напряженно что-то печатающая. Почувствовав ее взгляд, девушка повернула голову к Микото, и она поняла, что спутница Забузы была одновременно и любовником ее сына. Она мысленно выругалась, увидев Хаку. Ее провела и унизила какая-то шлюха! — О, смотрите-ка кто проснулся, — нараспев протянул Хаку, опускаясь перед ней на корточки. Он протянул руку, его пальцы с длинными, покрытыми лаком ногтями впились ей в щеку. — Голова не болит? — с издевкой поинтересовался он. — Выглядишь паршиво, бабуля, — его улыбка превратилась в оскал. — Хуже твоего внешнего вида, был только секс с твоим сыном, — ногти сильнее впились в кожу, Микото почувствовала кровь, выступившую на лице. — Только знаешь, что? — Хаку сощурился, он наслаждался тем, что причинял ей боль. — Это Саске был моей подстилкой, а не я его. Вся разница в нюансах, — он отпустил ее, и поднялся. — Я бы хотел задержаться, и посмотреть, что для тебя приготовил один твой друг, но мне уже пора. Передавай привет Сакуре, — Хаку вернулся к столу, и забрал ноутбук, — если останешься в живых, — он осклабился, и кивнул Забузе. — Уходим! Забуза подобрал с пола сумку, заскрипела дверь, и они вышли в темноту ночи, даже не взглянув на нее. Микото попыталась сесть, вскоре она привалилась спиной к стене, и наконец, смогла осмотреться. Голова еще плохо соображала, язык не слушался, поэтому она не могла послать Хаку куда подальше. Ей нужно взять себя в руки, и придумать, как выкрутиться из создавшегося положения. Она находилась в каком-то сарае: из мебели только стол, окна заколочены, в углу лежали доски и инструменты. — Здравствуй, тетя, — услышав голос Тоби, Микото вздрогнула. Из-за Хаку она совершенно забыла о том, что была здесь не одна.

***

Какузу почувствовал, что ему сдавило грудь, и стало трудно дышать. Кажется, у него сломаны ребра… Он открыл глаза, в ушах стоял гул, голова раскалывалась от боли. Они все-таки не успели убраться отсюда до взрыва. В носу жгло и свербело от бетонной пыли, во рту он чувствовал привкус меди. Когда зрение, наконец, сфокусировалось, он увидел вокруг очертания балок и досок, обломки стен, и водопроводных труб. Какузу попробовал пошевелиться, и понял, что нижняя половина туловища находится под завалами. Черт! Неужели, опять?!.. Он уперся ладонями в шершавую поверхность, насколько позволяло пространство, но та, ни на сантиметр не сдвинулась. Похоже, часть стены была под завалами, и так как раньше строили на века, она не раскололась под грузом обломков. А та половина, под которой лежал Какузу, застыла неподвижным монолитом, из-за того, что другой конец плиты придавило неподъемной тяжестью. Какузу выругался сквозь зубы: он снова в ловушке, и абсолютно беспомощен перед обстоятельствами. И тут он вспомнил, что в ловушке оказался не он один. — Хидан! — позвал он. — Хидан! — еще громче. Его голос эхом разнесся над руинами, оседая в бетонной пыли среди обломков. Но никто ему не ответил.

***

Дейдара прошел в спальню: судя по всему, когда-то это была детская комната. Две узкие, односпальные кровати стояли вдоль стен, на полке громоздились старые, облезлые игрушки, мини-модели автомобилей, учебники… На письменном столе стоял довольно современный компьютер, а рядом с ним полки, забитые различной аппаратурой: радиоприемники, видеопроигрыватели, фотоаппараты, катушки с пленками. На стенах висели пожелтевшие карты мира и звездного неба, картинки с героями " улицы сезам», наклейки от жвачек, и всякая всячина, которая обычно бывает у мальчишек — у них с Хиданом была похожая комната. Поборов некстати нахлынувшее чувство ностальгии, Дейдара хотел выйти, чтобы осмотреть следующую комнату, когда увидел рядом со шкафом для одежды дверь. Металлическая дверь с кодовым замком выглядела ужасно неуместно среди всех этих предметов ретро. Судя по размерам, за ней было еще одно помещение, но никак ни сейф. Дейдара подошел ближе. Возле шкафа, к стене было приколото знакомое изображение: стоп-кадр видеозаписи, где он с Хиданом в детстве идет домой через парк вечером. Всякий раз, как он обнаруживал что-то ужасное, Тоби снова и снова показывал ему этот кадр. Смерть Рин, кладбище рук в холодильнике… Что он хочет мне этим сказать? — Кажется, я нашел, ага, — позвал он Кисаме, который задумчиво разглядывал коллекцию часов в коридоре.

***

Тентен, пригнувшись, прокралась на огороженную территорию. Сквозь заколоченные окна она видела тусклый свет, значит, в сарае действительно кто-то был. Нужно подобраться к нему незамеченной, но место открытое: вокруг больше никаких построек, только разрытый котлован с кучей земли, и несколько кустов неподалеку. Луна то появлялась, то исчезала за тучами. Крепче сжав пистолет, она медленно передвигалась вперед. Тентен решила спрятаться за кустами, а оттуда, ползком, добраться до сарая. Стараясь оставаться в тени, Тентен осторожно приближалась к кустам, растущим по краям котлована. Листва с них давно облетела, но даже голые ветки лучше, чем совсем никакого укрытия. В воздухе пахло сыростью, на дне котлована плескалась вода, изо рта шел пар. Тентен оставила куртку в машине, но из-за напряжения не чувствовала холода, она полностью сконцентрировалась на своей задаче. Когда она оказалась возле котлована, рядом с чередой кустарников, то почувствовала, что ее нога зацепилась за что-то. Тентен опустила взгляд: на пути не было никакой преграды, но она будто угодила в невидимую паутину. Леска?.. Прежде, чем она успела понять, что все это значит, грянул взрыв.

***

По лицу стекала теплая жидкость, и Хидан не сразу понял, что это кровь. Он очнулся, и неподвижно лежал, стараясь вспомнить, что случилось, и почему он вдруг оказался здесь. Душевая кабина, девчонка, пламя… В правом боку кололо, кажется, он упал, и напоролся на камень. Перед глазами все двоилось, в ушах шумело. Он медленно перевернулся на живот, камни и обломки досок со стуком посыпались вниз, освобождая его тело. Он ощутимо ударился головой, но кости, кажется, были целы. Хидан медленно поднимался на четвереньки, больное колено пронзило острой болью. — Ка… — он закашлялся, вдохнув наполненный пылью и дымом воздух. — Какузу! Послышались шорохи, где-то вдалеке раздался треск. Хидан почувствовал, как его начала охватывать паника. Если Какузу погиб здесь, то вся его жизнь рухнула, также, как этот проклятый приют. Он не представлял себе ни одной секунды жизни без своего старика. — Хи…дан, — голос у Какузу хриплый, Хидан весь обратился в слух, чтобы понять откуда он идет. Зрение, наконец, сфокусировалось, Хидан разглядел среди обломков узкую нишу. — Какузу! — Хидан подполз к нему, обдирая руки о каменную крошку. — О, черт! — он заметил плиту, под которой лежал старик, его зажало между обломками. — Я сейчас тебя вытащу! Хидан кое-как принял сидячее положение, схватился за край плиты, попытался ее приподнять, но она не сдвинулась с места. Сверху посыпались обломки досок и куски штукатурки. Они находились в душевой в момент взрыва, и сейчас каркас из водопроводных труб не давал произойти обвалу. Но долго эта конструкция не продержится. — Хидан, уходи, — надтреснутый голос Какузу, гулко разнесся среди руин. — Скоро здесь все рухнет, не трать время, ты успеешь выбраться, — он закашлялся. Хидан на секунду замер, а потом на него накатила лютая злость. Он через столько всего прошел: чуть не лишился ноги, убил человека, выдержал допрос с пристрастием, и едва не остался без уха! Он был готов защищать Какузу от всех и каждого, быть вместе с ним до конца, а теперь он говорит ему это?! Неужели, он до сих пор не понял, какой рядом с ним человек?! — Пошел ты! — Хидан, забывшись, ударил Какузу по лицу. Прописал точно так же, как сам Какузу ему когда-то. — Устроил тут драму, всерьез думаешь, что я оставлю тебя, и побегу спасать свою шкуру?! Я без тебя умирать не собираюсь! — Дурак, — по голосу было неясно, кашляет Какузу, или смеется. — Ты для меня дороже собственной жизни, я не хочу, чтобы ты погиб… — Ну, хватит уже речи толкать! — Хидан смутился от того, что Какузу впервые заговорил с ним о своих чувствах. — Лучше придумай, как тебя отсюда вытащить! Он снова попробовал сдвинуть каменную плиту, удерживающую Какузу, послышался треск, недалеко от них что-то горело. Полумрак рассеивался оранжевыми всполохами, становилось все жарче и жарче. — Рычаг, — пробормотал Какузу, на его разбитых губах запекалась кровь. Хидан нахмурился: при чем тут это? Сейчас не время говорить об автомобилях и других механизмах! Механика… Хидан широко распахнул глаза, ухватившись за свою мысль. Механика — это один из разделов физики. Он вспомнил душный класс с портретами ученых на стенах, нудный голос учителя, Дейдару, сидящего за соседней партой, они все время переглядывались и хихикали. Еще в доисторические времена, люди применяли простейший механизм для поднятия тяжестей — рычаг. Они интуитивно использовали перекладину и точку опоры… Хидан осмотрелся, и вытащил из обломков узкую водопроводную трубу. Один конец трубы просунул под край плиты, ставшей ловушкой для Какузу, в качестве опоры использовал найденный неподолеку угловатый камень. Рычаг был готов. Хидан терпеть не мог физику, как и многие другие точные науки, но сейчас он был благодарен богу, за то, что не прогулял тот урок. Он навалился на трубу всем своим весом, и почувствовал, что плита немного приподнялась. — Скорей ты! — Какузу постепенно, ползком, выбирался наружу из своей ниши, а силы у Хидана заканчивались. По спине струился пот, мышцы на руках свело от боли. Никогда еще секунды не казались Хидану такими длинными. Раздался скрежет, труба не выдержала большого веса, и начала деформироваться. Какузу одернул ногу в последний момент, прежде чем кусок стены, с грохотом опустился на место. У них получилось! Какузу, тяжело дыша, сел возле Хидана, который тоже пытался перевести дух. Хидан ожидал похвалы, ну или хотя бы благодарности за спасение, но вместо этого Какузу потянул его за рукав, указывая на пространство между обломками двери душевой и стены, покрытой растрескавшимся кафелем. — Сквозняк, — коротко объяснил он. — С той стороны можно выйти наружу.

***

На кодовом замке помимо кнопок был небольшой экран и динамик. Сразу стало ясно, что обычным ключом его не открыть, и взломать дверь у них не получится. — Здесь голосовой ввод, — Кисаме задумчиво смотрел на экран. — Нужно назвать пароль, чтобы открыть дверь. Какое слово Тоби мог использовать в качестве пароля? — Может быть, имя сестры? — предположил Дейдара. Это важный человек для Тоби, и вся эта череда преступлений — возмездие за ее преждевременную смерть. Кисаме кивнул, нажал на кнопку, и четко произнес «Рин». Пропищал звуковой сигнал, дверь не открылась, на экране возникло уведомление об ошибке, и загорелись числа: ½. — Здесь всего две попытки ввода, — Кисаме нахмурился. — Если мы ошибемся во второй раз, сработает сигнализация или что-то типа того. — Зачем тогда давать нам попасть в эту квартиру, если сигнализация в итоге сработает позже, если попытаемся войти сюда, ага? — Дейдара указал на стальную дверь. — Здесь же куча антиквариата, все эти часы, ценные вещи… — Часы, — пробормотал Кисаме, и снова выглянул в коридор, посмотрел на стену увешанную часами. — Все они показывают одинаковое время, но идут назад. Думаю, это как-то связано с механизмом, встроенным в дверь, в этом наверняка есть смысл. — А может, это обратный отчет до пяти утра, когда запустится аукцион на Гедо Мазо? — Дейдара вспомнил просмотренный диск, оставшийся в доме учителя. — Обратный отсчет, — повторил Кисаме, задумчиво глядя на дверь. Снова перевел взгляд на часы, устало потер переносицу. — Я, кажется, понял, — он повернулся к Дейдаре. — Где-то здесь спрятана бомба, это же очевидно. Тоби был специалистом по взрывотехнике. Если мы ошибемся при вводе пароля, то вся эта квартира взлетит на воздух раньше, чем рассчитано время на таймере. Дейдара неподвижно застыл, глядя на стальную дверь. Что теперь делать? Сбежать отсюда, пока не произошел взрыв? Наверняка за дверью никого нет, Тоби нарочно запутал следы и подготовил им ловушку. А если есть? Если там, за дверью, девочка, которая отчаянно нуждается в помощи, и ждет, когда ее спасут? Вызвать полицию? А если они не успеют? Они ведь рискуют не только собой. Дейдара сверлил взглядом дверь. Пресловутый вопрос жизни и смерти решался здесь и сейчас, что ему выбрать? Жизнь или смерть? У них осталась всего одна попытка. Водосток наполненный кровью, чемодан с одеждой, кладбище рук в холодильнике… Дейдара шагнул к двери. Жить с чувством вины он больше не собирался.

***

Тоби сел напротив нее, в тусклом свете керосиновой лампы его лицо было трудно разглядеть. Микото заметила на левом глазу у него повязку, и грубый шов на лбу справа, уходящий дальше, под темные волосы. — Твоя говнючка проткнула мне глаз дверным ключом, — он приподнял повязку, обнажая скрытый под ней кровавый сгусток. Микото в ответ лишь хмыкнула. Она не испытывала к этому человеку жалости, и была довольна, что Сарада пошла в ее породу. Она обязана выжить, и стать во главе клана Учиха. Сарада ничего не унаследовала от своей бесхребетной мамаши, и, не гнушаясь принципами, на колени всех поставит на своем пути. Именно таким и должен быть настоящий лидер. — Где она? — Микото не сводила глаз с Тоби. — Ты затащил меня в эту дыру, чтобы пожаловаться на то, что тебе дала отпор маленькая девочка? — она предупредила Ибики, куда едет, и если не выйдет на связь в назначенный час, он сразу примчится к ней на помощь. Нужно тянуть время. — Она вот-вот познакомится со своей родней, — Тоби подошел к углу, где была навалена куча досок. — Старик, которого вы вместе с Пейном наняли, чтобы разыскать меня, тоже отправился к праотцам. И мы тоже скоро к ним присоединимся, — он достал оттуда красную канистру с бензином. — Ты же хотела, чтобы мы сгорели? Хотела, чтобы мы задохнулись в дыму, пока пламя оставляло на нашей коже ожоги, прежде чем добралось до костей? — Микото упрямо поджала губы, ее мозг просто кипел от мыслей о том, как ей выкрутиться из создавшегося положения. — Как вам удалось сбежать из трейлера? — спросила она, хотя ответ ее совершенно не интересовал. — Пытаешься выиграть драгоценные минуты, чтобы кто-нибудь из АНБУ пришел, и спас твою шкуру? — усмехнулся Тоби. — Эти пираньи только и ждали удобного случая, чтобы от тебя избавиться! Неужели смерть Итачи так и не раскрыла тебе глаза? — он снова сел напротив нее, сложив ноги по-турецки. — Ты закрыла дверь, но про люк в потолке трейлера позабыла, — Тоби прищурил глаз, решив, все же ответить на ее вопрос.- Мы добрались до станции, и успели на последнюю электричку. В Вакаяме жили родители отца, они согласились нас принять, узнав о случившемся. Жизнь деда оказалась слишком короткой, он не смог нас воспитывать. Поэтому, вскоре я с братом и сестрой оказался в том проклятом приюте! — его голос снова ожесточился. — Причем тут мой сын? — Микото тут же ухватилась за новую тему разговора. Она умеет вести допросы, и непременно разговорит этого ублюдка. — Это ты его убил, чтобы отомстить мне? — Я? — Тоби рассмеялся. — Мне приятно, что ты так высоко оценила мои способности, но на момент его смерти я был не в состоянии взять за яйца двойного агента АНБУ и СЭПО… — СЭПО? — Микото удивленно вскинула брови. — Сунийская… -… полиция внутренней безопасности, — закончил за нее Тоби, — аналог АНБУ. — Сомневаюсь, что ведомство все еще продолжает работу в условиях перманентной войны, но во времена расцвета СЭПО я минировал берега сунийского залива, — он безразлично пожал плечами. — И после службы в республиканской армии тебя завербовали АНБУ? — Микото намеривалась выведать все подробности жизни Тоби. — Они завербовали не меня, а моего брата, — Тоби косо усмехнулся. — АНБУ нужны сильные хакеры. Меня взяли в плен, и я перешел на сторону Кумогакуре, мне было все равно, за кого воевать. Ты, видимо, забыла, тетя, что у нас с Обито рожи-то одинаковые. Мы вместе работали в АНБУ под именем «Мадара». Я уже в детстве понял, что, будучи дворовым мальчишкой до тебя, птицы высокого полета, мне не достать, — его здоровый глаз смотрел на Микото с ненавистью. — Чтобы уничтожить тебя и всю твою семью, нужно было подняться до твоего уровня или выше. Как видишь, мне это удалось, — он встал, и открутил крышку канистры. — Итачи в своем расследовании раскопал то, чего ему знать не следовало, за что и поплатился. Обито работал в отделе шифрования. Руководство АНБУ надеялось, что он сможет разобраться с информацией, которую Итачи успел передать СЭПО перед своей смертью, но даже он не осилил созданный им шифр. Этот сукин сын поимел нас всех, и где-то на небесах сейчас смеется над нами! Микото задумалась: кто отдал приказ устранить Итачи? Он стал не нужен СЭПО? Или АНБУ? Всему виной стало расследование по Шитай Шори Хан. «Мадара» показал ей связанные с Итачи документы, и если бы у нее было больше времени, она непременно бы во всем разобралась! А теперь Тоби собирается ее сжечь как ведьму, превратив эту хибару в погребальный костер… Она резко выпрямилась, глядя на открытую канистру. Тоби заранее спланировал способ ее убийства, он не стал бы в нее стрелять на поражение возле того завода. Она была нужна ему здесь. Живой. Пазл в голове постепенно складывался со всей ужасающей ясностью. Смерть Итачи Исчезновение Кушины и другие похищенные сунийцы Арест Какузу Хаку и Забуза Сарада… Тоби принялся разливать горючее, она в последний момент успела зажмуриться, прежде чем тот плеснул ей бензином в лицо, возвращая к реальности. Сейчас она один на один с психопатом-убийцей, который к тому же, сын ее старшей сестры. Если она погибнет, то не сможет никому рассказать, что Коноха стоит на пороге неминуемой катастрофы. Что катастрофа уже случилась. — Так все это время ты знал, что в АНБУ… Она не успела договорить, стены затряслись от раздавшегося совсем близко взрыва. Сверху посыпались пыль и мусор из щелей деревянных перекрытий, лампа под потолком закачалась, по сарайчику заплясали подвижные тени. — Твою мать! Дерьмо! — Тоби был вне себя от ярости. — Он вытащил из-за пазухи пистолет и зарядил его. Хитрый ублюдок расставил вокруг сарая ловушки, и кто-то угодил в одну из них. Ибики? Впрочем, неважно, главное, что Тоби отвлекся. Микото заметила, что ноги у нее не связаны, подвижность после наркотика, которым ее накачали, постепенно возвращалась. Значит, она сможет попытаться сбежать. Тут недалеко станция и жилые дома, на взрыв непременно отреагируют городские службы, наверняка, сюда уже отправлен наряд полиции. Тоби подошел к заколоченному окну, и сквозь щель вглядывался на улицу. Судя по ругательствам, он не мог определить, мертва его жертва или нет, ему придется выйти наружу, чтобы проверить. Он должен быть уверен, что ему никто не помешает сжечь Микото дотла. Микото подтянула колени к груди, приготовившись подняться, как только Тоби выйдет на улицу. Тот вышагивал перед окном взад-вперед, чертыхаясь сквозь зубы. Ну же, выйди! Выйди! Наконец, хлопнула дверь. Она, пошатываясь, встала. Ну, дай бог скорости!

***

Какузу, тяжело дыша, оттолкнул в сторону доски. Из разлома его обдало холодным воздухом, значит, выход был близко. Хидан сдвигал камни, чтобы расширить проход, и вскоре они увидели кусок ночного неба, а ледяной ветер принялся трепать волосы. — Вроде бы, можно пролезть, — Хидан, прищурясь, всматривался в получившийся лаз. — Давай, иди первым, — он похлопал Какузу по плечу. Свод из водосточных труб задрожал за их спинами, сверху посыпались камни, медлить было нельзя. Какузу казалось, будто он ползет через огромную кроличью нору, наполненную балками и строительным мусором. А где-нибудь в конце, его поджидает шерстяной ублюдок, чтобы наброситься, и обглодать его кости. Он на секунду зажмурился, что за идиотские мысли лезут в голову?! Его рука ухватилась за пустоту, и вскоре он скатился на холодную землю, усыпанную каменной крошкой. Какузу лежал, широко распахнув глаза, глядя в темноту ночи. Еще никогда небо не казалось ему таким черным, а луна такой яркой. Он глубоко вдохнул, и в груди возникла знакомая, тянущая боль, он сломал пару ребер. Удивительное, и в тоже время странное ощущение — чувствовать себя живым. Послышались шорохи, перестук камней, Хидан тоже выбрался наружу, и теперь сидел рядом, нависнув над Какузу. — И долго ты так валяться-то собираешься? — спросил он. Протянул руку, дотрагиваясь до смуглой щеки Какузу, где сейчас наливался синяк от его удара. Какузу хотел по привычке отодвинуться, но вдруг понял, что не ощущает той волны отвращения, которая всегда поднималась у него изнутри во время чужих прикосновений. Только тепло чужой руки. А еще боль. Страх ушел, остался лежать там, под каменной плитой, Хидан освободил только Какузу. Он накрыл поцарапанную ладонь Хидана своей, прижимая ее к своей щеке. Подумать только: этот угловатый ребенок, которого он нашел в промерзшем насквозь сарае, спас его от смерти дважды, а в довершение ко всему, спас еще и от самого себя. Он вдруг вспомнил, какие нелепые мысли пришли ему в голову, когда он выбирался наружу, не выдержал, и засмеялся. Вместе с ним засмеялся и Хидан, услышав про кролика-людоеда. Где-то вдалеке ревели сирены, где-то с облегчением вздохнула Цунаде, когда колесо азарта остановилось, миновав слот «Джекпот». Со скрежетом обрушалась та часть приюта, где недавно находились Хидан и Какузу, обнажив покореженные, ржавые трубы. Какузу поднялся, стряхивая с себя пыль, осматривая руины. Если бы они с Хиданом находились где-нибудь в другом месте, а не в душевой, то непременно погибли бы. Он хотел спросить у Хидана, за кем он погнался, когда боковым зрением заметил сидевшую на каменной глыбе девочку. Какузу повернулся к ней, но та просто пропала. Растаяла как дым, растворившись в лунном свете. — У нас еще есть три часа, — Хидан поднял манжет рубахи Какузу, и смотрел на его наручные часы. — Нужно ехать в трейлерный парк. Какузу кивнул, и они направились к машине. Он давно задолжал Тоби пулю, и был готов всадить в него всю обойму с нескрываемым удовольствием.

***

Тентен успела прикрыть голову руками, когда ее взрывной волной отшвырнуло в кучу земли. В ушах шумело, во рту стоял медный привкус. Дым постепенно рассеивался, Тентен шарила вокруг себя руками, пытаясь отыскать пистолет. Бесполезно, она его выронила, наверняка, он уже плавает на дне котлована. Она попыталась встать, чувствуя, как правая штанина становится тяжёлой и мокрой от крови — в ногу, возле щиколотки попал осколок снаряда. Похоже, этот ублюдок спрятал бомбу в кустах, наверняка тут еще есть ловушки. Она сделала всего пару шагов, когда из темноты перед ней возникла высокая фигура. Тоби выглядел совсем так, как на фотографии, которую она видела в кабинете Какузу. Шрамов на пол лица не было, только повязка на глазу делала его похожим на пирата. Он тут же прицелился в нее из пистолета, Тентен подняла руки вверх, показывая, что безоружна. — Тоби! — шум в ушах все еще не прошел, Тентен пришлось кричать, чтобы услышать свой голос. — Я знаю, что Учиха сделала с вашей семьей! И я смогу доказать, что это она устроила пожар в трейлерном парке! Только, пожалуйста, отпусти девочку! Сарада не ви… Она неудобно поставила раненную ногу, и снова упала на земляную насыпь в тот момент, когда Тоби выстрелил. Пуля обожгла ей плечо, но не прошла насквозь, только оцарапала. Тентен смотрела на равнодушное лицо Тоби, понимая, что он ее даже не слушал. Перед ней стоял человек, в котором уже давно не было ничего человеческого. Что теперь делать? Схватиться с ним врукопашную? Тентен знала предел своих сил: одно дело вырубить какого-нибудь пьяного или обкуренного придурка, и совсем другое — бывшего военного, который был подготовлен намного лучше нее. Она яростно стиснула кулаки. Из-за Тоби в этом мире живет девочка с мертвыми глазами, и… Глаза. Левый глаз Тоби незрячий, и если атаковать из слепой зоны, у нее может получиться! Она рывком встала, превозмогая боль, и уклонилась в бок, влево. Ее кулак почти достиг челюсти Тоби, и, если бы перед ней был обычный человек, то маневр бы удался. Но перед ней был Тоби. Гениальный, безжалостный Тоби, который заблокировал удар и перехватил ее запястье. Холодное дуло пистолета уперлось ей в живот. Тентен смотрела в равнодушное лицо собственной смерти, не ища к себе сострадания. Она сделала все, что могла, и проиграла. Выстрел прогрохотал прежде, чем она успела сдаться, и признать собственное поражение.

***

Они быстро передвигались по ночной дороге, без пробок, до соседней префектуры можно было добраться меньше чем за час. Навигатор построил маршрут до трейлерного парка, и теперь показывал, что они находились всего в паре кварталов. Какузу ехал по пустой дороге, когда из-за поворота неожиданно вырулила темная машина. Когда она поравнялась с ними, он увидел в окне знакомое лицо. Хаку?.. — Это же та сволочь, из «звезды судьбы»! — Хидан тоже его заметил, и теперь смотрел вслед удаляющейся тачке. — Получается, он был заодно с Тоби? Ответить Какузу не успел. Раздался скрип намертво схваченных тормозами колес по асфальту. В зеркале заднего вида, Какузу и Хидан наблюдали за тем, как машину Хаку, с охваченным пламенем капотом занесло в сторону, и она с грохотом врезалась в фонарный столб. Какузу остановился, не понимая, почему произошла авария, и как машину могло занести на ровной дороге. Он вышел из своего авто, и направился в сторону помятого BMW, из-под капота которого шли клубы черного дыма. Дверца со стороны водителя прогнулась, а самого водителя швырнуло на руль. Мужчина был без сознания, судя по окровавленному лицу его крепко приложило головой о ветровое стекло. — Забуза! — звал своего спутника Хаку. Он смог выбраться из машины, и теперь стоял на обочине, пытаясь вытащить Забузу со стороны пассажира. Авария подпортила Хаку лицо: из носа шла кровь, губы разбиты, на лбу была ссадина. Его правая рука была сломана, и висела вдоль тела, в то время как левой, он тянул Забузу за предплечье. — Решил кинуть Тоби, и он в отместку подложил бомбу в твою машину? — Какузу подошел ближе к Хаку. — У вас в АНБУ так принято, подставлять друг друга? Хаку заметался, как раненный зверь, увидев его. Было странно видеть его без косметики, в обычной одежде, слабым, и беспомощным. Странно было и то, что Хаку беспокоился о ком-то кроме себя. Какузу поймал себя на мысли, что в этот момент перед ним был настоящий Хаку. — Какузу! — Хаку бросился к нему, схватил здоровой рукой за отворот пальто. — Прошу, помоги мне, Какузу! Я все тебе расскажу! Только помоги мне вытащить его отсюда! Какузу не ответил. Сейчас Хаку был полностью в его власти, от него зависела жизнь Забузы. Он мог просить и спрашивать что угодно, Хаку согласился бы на все, на любую боль и унижение ради спасения Забузы. Хидан мог бросить его под завалами, Хаку — сбежать с места аварии. Но они оба выбрали смерть рядом с близким ему человеком. В своем гневливом отчаянье Хаку с Хиданом были похожи. Поэтому Какузу не мог ему отказать. — Я в АНБУ уже очень давно, — Хаку, шмыгая носом, помогал Какузу вытаскивать Забузу из машины. — Меня завербовали сразу после школы. Все, что я видел в своей жизни — это смерть и бордель, — он невесело усмехнулся. — До этой осени я не был знаком с Забузой. А потом, ему заказали убрать меня, — Какузу вытянул Забузу с водительского сиденья, и, ухватив подмышками, тащил его под растущее недалеко у обочины дерево. — Сакура? — спросил он, опустив тело Забузы на землю. — Я тоже сначала так решил, — Хаку сел рядом с Забузой на колени. — Но потом мы нашли общий язык, и вскоре стало ясно, что в АНБУ началась внутренняя чистка. Мы не знаем, почему начались массовые убийства агентов АНБУ, и, чтобы это выяснить, решили держаться вместе. Хидан принес из машины аптечку, и теперь пытался привести Забузу в чувство. Хаку натянул рукав на ладонь, и принялся стирать с лица Забузы кровоподтеки. — Как на тебя вышел Тоби? — Какузу ужасно хотелось курить, и он, по привычке, хлопал себя по карманам, в поисках сигаретной пачки. — Я сидел на «Гедо Мазо», моя основная задача в АНБУ — сбор информации, — Хаку утер кровоточащий нос. — Когда у меня нет «клиентов», я занимаюсь мониторингом даркнета. Мне пришло сообщение от анонима: " Ты хотел бы начать новую жизнь?» Сначала, я решил, что это шутка, и не обратил на это внимание. Но вскоре аноним прислал мне мое полное личное дело, хранящееся в АНБУ, и я понял, что все серьезно. Он сообщил, что создал специальную программу, которая сотрет из всех баз данных информацию обо мне и моем прошлом. И я смогу покинуть АНБУ и начать жизнь с чистого листа. Ты бы смог от такого отказаться, Какузу? Какузу задумался. Ты хотел бы начать новую жизнь? Хотел бы он быть другим? Хотел бы он не быть убийцей? Хотел бы он быть, а не притворяться нормальным? — И что он попросил взамен? — Какузу понимал, что такую возможность не предоставят просто так. — Сущий пустяк, — Хаку придерживал бинт, пока Хидан перевязывал его руку. — Нужно было доставлять тебе пакеты в указанные даты, и я это сделал. — Значит, это ты подбросил в наш почтовый ящик те фотографии? — спросил Хидан, накладывая повязку. Хаку кивнул. — А видеокассета? Тоже ты? — Когда я отвез фотографии и кассету, тот парень, который мне это поручил, прислал мне пароль от модуля, и сказал, что вечером я получу флэшкарту, на которой, была записана та программа по уничтожению данных. Я еще удивился: почему он не может отдать мне все сразу? Но никакой флешки я в итоге не получил, — Хаку вздохнул. — Потом он снова связался со мной, и сказал, что цена возросла, модулем заинтересовался другой «покупатель». Мне нужно помочь ему провернуть еще одно дельце, и тогда мы обо всем договоримся. Я послал его к черту, сказав, что не собираюсь играть в этот лохотрон. И вот тут появилась Сакура… — Сакура? — Какузу удивленно вскинул брови. — Жена Учихи была знакома с Тоби? — Не совсем так, — Хаку покачал головой. — Тоби сказал, что Сакура сейчас как раз ищет киллера, чтобы устранить меня. И если я откажусь, то он поможет ей в поисках, и разместит на Гедо Мазо аукцион с заоблачной наградой за мою голову. Он прислал мне образец объявления, и я понял, что он не блефует. Там были мои контакты, фотографии, одним словом — все. Если произойдет такая утечка информации, на меня начнется настоящая охота, все захотят сорвать большой куш. В даркнете ведь не только порнушку смотрят, там обитают куда более опасные личности вроде тебя и меня. Поэтому, мне пришлось согласиться на новые условия сделки, а Забуза стал искать Тоби, чтобы покончить с этой историей. Какузу задумчиво смотрел на покореженное авто. Теперь он понимал, что Хаку попался в ту же ловушку, что и Сакумо. Потерпев неудачу в полиции, Обито стал искать союзников на стороне АНБУ. Так он вышел на Хаку. Передал ему кассету и снимки из гетто, чтобы Какузу мог покончить с Тоби и спасти Кушину. Но и здесь ему не удалось сохранить сделку втайне от вездесущего брата. У Обито проблемы с эмпатией и общением, он не умеет врать, и распознавать человеческие эмоции. Он зацикливается на чем-то одном, следует назначенной цели, и не может работать в условиях многозадачности. Тоби легко выудил у него нужную информацию, и после смерти брата стал манипулировать Хаку. Обито предвидел такой вариант развития событий, и Хаку получил сообщение с паролем от программы уже после его смерти. В руках Тоби флешка с модулем не больше, чем пустышка, он не сможет ее использовать без Хаку. — Я не собирался сидеть, сложа руки и ждать, когда Тоби сжалится, и выполнит обещание, — продолжил Хаку. — Мне нужна была страховка, и ей стал ты, Какузу, — Хаку повернулся к Хидану. — Помнишь, как мы сцепились, когда ты пришел ко мне в салон? — Хидан кивнул, прижимая бинт к ране на голове Забузы. — Тогда я прицепил к тебе на воротник рубахи маячок слежения, совсем крошечный, размером с блоху. Я знал, что ты найдешь Какузу, и мне нужно было, чтобы он остался в живых. Если бы дела пошли совсем плохо, — Хаку вновь повернулся к Какузу, — я бы прибежал к тебе каяться, и с твоими мозгами мы бы точно придумали, как прижать этого ублюдка, — взгляд Хаку наполнился яростью. — Хидан добрался до гетто, и вы с девчонкой уехали за город. Мы наблюдали за вами, но не вмешивались. Тоби не рассчитывал на то, что вы выживете и сумеете сбежать, поэтому послал в погоню нескольких головорезов. Они преследовали вас еще от первой заправки, до позднего вечера, и мы с Забузой потихоньку их сняли, обставив все как несчастный случай на дороге. Вот теперь Какузу стало ясно, почему никто не напал на них в гостевом доме. Его ангел-хранитель сидел сейчас перед ним с разбитым лицом в ожидании страшного суда. — Уж не знаю, — Хаку пожал плечами, — поверил ли Тоби в «несчастный случай», но теперь он обратился ко мне, чтобы я прикончил тебя и остальных, когда вы сниметесь с места. Сам он готовился к похищению Учихи, и не мог действовать лично. Естественно, я согласился, при условии, что после этого модуль окажется у меня. Но у меня были свои планы. Когда вы сели на паром, я уговорил Саске прогуляться по городу. Я должен был сделать это на несколько дней позже, когда у Тоби все будет готово. Чтобы отказаться от поставленной им задачи в последний момент, я наплел Тоби, что Саске на следующий день покинет Коноху в рамках деловой поездки, и что ждать больше нельзя, ему нужно действовать сейчас. Вместо меня, Тоби отправил к вам в каюту первых подвернувшихся под руку придурков. Но я недооценил эту тварь, — Хауку снова утер кровоточащий нос. — Поняв, что те идиоты не смогли с вами разделаться, Тоби состряпал отчет, и положил его на стол перед руководством АНБУ. В нем говорилось, что ты, Какузу, являешься одним из членов террористической группировки, за которыми АНБУ охотятся уже пятнадцать лет. И что многие пропавшие без вести сунийцы — проходили как свидетели или жертвы по делам, которые ты вел, находясь на службе в полиции. АНБУ объявили тревогу, и бросили все силы, чтобы перехватить вас на пути в лагерь беженцев. Теперь на стороне Тоби была целое ведомство, и я уже не мог ничего сделать, — Хаку уложил перебинтованную голову Забузы себе на колени. — Я закрыл салон, и мы с Забузой скрылись, чтобы переждать, пока уляжется буря. Я понимал, что теперь АНБУ вплотную мною займутся, ведь я сотрудничал с тобой столько лет. У Забузы еще оставались друзья в «прикрытиях», мы стали думать, как нам сбежать из страны. И тут удача повернулась к нам лицом: Микото Учиха связалась с Забузой и попросила о помощи. Тоби пристально следил за ней, и мы поняли, что его настоящая цель не девчонка, а бабка. Подобраться к этой стерве непросто: она умна и осторожна, а манипулирует людьми не хуже самого Тоби. Тут уже я включился в игру: мы схватили ее, когда она встретилась с Забузой. Вышли на связь с Тоби и потребовали модуль по уничтожению в данных в обмен на Учиху. Он согласился, и обмен состоялся на пустыре недалеко отсюда, — Хаку махнул рукой, указав направление. — Я думал, что он подсунет нам липу, но программа действительно оказалась рабочей. Мы с Забузой исчезли со всех радаров спецслужб и стали свободными людьми. — Но отпускать вас он явно не собирался, — Хидан указал взглядом на разбитый BMW. — Ему больница нужна, — добавил он, когда Забуза, наконец, открыл глаза, — он скоро опять отключится. Какузу, — Хидан повернулся к нему, — давай, отдадим им нашу тачку, пусть едут, куда собирались. Тут же недалеко, мы и пешком доберемся. Хаку, закинув руку Забузы себе на шею, помогал ему встать. Выглядел тот ужасно: с разбитым лицом, в кровоподтеках, он харкал кровью… Хидан прав, долго без медикаментов он не протянет. Какузу думал, что придушит Хаку, когда увидит, а теперь он помогает ему спастись. Все-таки, жизнь непредсказуемая штука. Он, молча, протянул ему свои ключи от машины. — Спасибо! — Хаку забрал ключи. — Я исчезну навсегда, обещаю, Какузу, ты меня больше не увидишь! — он сделал шаг в сторону машины, а потом схватил Какузу за руку. — Доберись до него Какузу, — взгляд Хаку потемнел, он снова надел броню безжалостного убийцы. — Уничтожь Тоби, рассчитайся с ним за меня! Какузу кивнул. Они с Хиданом молча смотрели, на две сгорбленные фигуры, ковыляющие к машине, которые, казалось, слились в одну.

***

Тентен пошатнулась, но устояла. Она не чувствовала боли, и, наконец, поняла, что выстрелили не в нее. Тоби отпустил ее руку, из его предплечья струилась кровь, в следующий момент выстрел распорол земляную насыпь около его головы. Тентен повернулась в ту сторону, откуда стреляли, и увидела на противоположной стороне котлована Суигетсу. «Идиот, что ты тут делаешь?!», хотелось закричать ей, но Тоби толкнул ее, и она упала на самый край котлована, ее голова опасно свесилась над ямой. Тоби замахнулся, хотел пнуть ее ногой и столкнуть вниз, но следующая пуля пронзила ему бедро. Он выругался и бросился прочь, в сторону брошенного им сарая. — Я попал?! — спросил Суигетсу, подбежав к Тентен. — Ранил, — Тентен отползла от края котлована. — Какого черта ты пришел за мной?! Учиха… — Ты для меня важнее Учихи! — огрызнулся Хозуки, опускаясь рядом с ней на колени. — Может, она вообще, уже там? — Суигетсу указал на плескавшуюся на дне ямы темную воду. — А если бы он тебя убил, чтобы я тогда делала?! — взвилась Тентен, задним умом понимая, насколько неуместно и нелепо говорить о своих чувствах сейчас. Сидя в грязи, вдыхая запахи пороха, в окровавленных штанах и порванном свитере. Суигетсу помог ей встать, Тентен отдышалась, и забрала у него пистолет. — Без обид, но я стреляю лучше, чем ты, — она нашла в себе силы улыбнуться. — Учиха должна быть там, — она указала на сарай. Они быстрым шагом двинулись к постройке. Когда до деревянной стены уже можно было прикоснуться рукой, заскрипели дверные петли, дверь с размаху открылась настежь, и прогрохотал выстрел.

***

Когда она встала на ноги, голова закружилась, Микото привалилась спиной к стене, чтобы отдышаться. На улице послышались выстрелы, дорога каждая секунда, нужно спешить. Идти со связанными за спиной руками было неудобно, к тому же, ее штормило, она чуть не упала, когда ее нога запнулась об стоявший рядом стол. Наконец, она добралась до двери. Микото пнула ее ногой, но та не открылась. Она почувствовала поднимающийся от солнечного сплетения жар от переполняющей ее злобы. Может, Тоби и удалось обдурить ее и Сараду, но она не собиралась умирать в этой гнилой хибаре! Микото навалилась на дверь плечом, где-то снаружи хрустнула доска. Дверь должна ей поддаться, у Тоби не было времени, запирать ее как следует! Она врезалась в дверь с разбега, снаружи доносились крики, от резких движений ее начало мутить, но сдаваться Микото не собиралась. Она еще раз навалилась на дверь, чувствуя, что правая половина ее тела превращалась в сплошной синяк. Раздался треск, и она чуть не упала, дверь наконец-то распахнулась. Ее обдало холодным воздухом, она приготовилась бежать, но почувствовала, что кто-то толкнул ее в грудь. Микото в недоумении огляделась: рядом с ней никого не было, а потом увидела, как на ее кофте растеклось алое пятно. Ноги подкосились, и она упала на спину. Следующий выстрел разнес керосиновую лампу, висевшую у нее над головой. Горящие осколки медленно падали, приближаясь к полу, будто огненные снежинки. Микото смотрела на них, и это ей казалось даже красивым.

***

Дейдара, не мигая, смотрел на металлическую дверь, пытаясь понять, какое слово нужно произнести, чтобы попасть внутрь. На глаза снова попалась та фотография, где они с Хиданом гуляют в парке. Он видел этот снимок уже дважды: в приюте, в том жутком подвале, но так и не понял, почему Тоби навязчиво подсовывал ему этот кадр. Ему вдруг захотелось вернуться в то лето на снимке. Вернуться туда, где у них все хорошо, где Хидан держал его за руку, а он пел свою любимую песенку из детской считалки… Дейдара замер, а потом сорвал приколотый к стене снимок, и изумленно уставился на него. — Это же мы!.. — воскликнул он. — Мы! — до него, наконец, дошло, что все это значило. — Мы и есть ключ от этой двери! — Ты о чем? — Кисаме нахмурился, но Дейдара жестом велел ему замолчать. Он подошел к замку, нажал на кнопку ввода, и пропел: Кагомэ, Кагомэ, птичка в клетке, Когда, когда же ты выйдешь? На исходе рассвета Цапля и черепаха поскользнулись. Кто стоит у тебя за спиной? Дейдара замолчал, и в комнате повисла мертвая тишина. Слишком долго ничего не происходило. В коридоре тикали часы, по виску у Кисаме скатилась капля пота. У Дейдары в легких закончился воздух, он боялся даже дышать. На экране загорелся зеленый индикатор, раздался писк, и дверь стала медленно отъезжать в сторону. Кисаме шумно выдохнул, и с облегчением уткнулся лбом в макушку Дейдаре. Дейдара стоял на пороге, всматриваясь в темноту комнаты. С внутренней стороны дверь была нашпигована взрывчаткой, и увита проводами, Дейдара с ужасом осознал, что было бы, если бы он облажался. — О боже, — прошептал Кисаме, проходя внутрь. На полу, на матрасе, лежала девочка. Та самая девочка, которую они видели на видеозаписи. Очень бледная, в грязном платье, к ее руке была подведена капельница, которая вливала в ее кровь наркотик или снотворное. Она была без сознания, но продолжала сжимать в ладони окровавленный ключ. Кисаме поднял ее на руки, и вышел из комнаты. Дейдара стоял, озираясь по сторонам. На полу валялись разбитые очки, смятые конверты, использованные шприцы. На него со всех сторон смотрели улыбающиеся лица. Старые, целлулоидные куклы выстроились в ряд на полках, сидели на плетеном кресле, на полу. Молчаливые зрители притаившегося здесь ужаса. — Он отдал ей комнату своей сестры, — шокировано пробормотал Дейдара. Сейчас он будто погрузился в самое сердце тьмы, в эпицентр больного сознания Тоби, и наблюдал за происходящим изнутри. — Пойдем отсюда! — громко позвал Кисаме из коридора. Дейдара кивнул и направился прочь из комнаты. Он увидел достаточно. Ему на всю жизнь хватит.

***

По мере приближения к строительной площадке, крики и выстрелы становились все отчетливее. Какузу зарядил свой пистолет, Хидан шел сзади, шумно дыша, и уже ощутимо отставая: нога опять его подводила. Какузу остановился возле входа на территорию, и теперь наблюдал за без преувеличения, театром военных действий. У разрытого котлована Тентен набросилась на Тоби, но тот с легкостью заблокировал ее удар, и уже намеривался прострелить ей живот, но его успел взять на прицел Хозуки. Тоби бросил Тентен и направился к сараю. Какузу хотел снести ему бошку из своего пистолета, но неожиданно, дверь сарая распахнулась, и он увидел Микото. Руки связаны за спиной, волосы растрепаны, с искаженной от злобы лицом, Учиха выглядела как ведьма из какой-нибудь сказки. Тоби не растерялся, и воспользовался драгоценными секундами, чтобы выстрелить ей прямо в грудь. Микото упала, следующий выстрел разнес керосиновую лампу, и сарай вспыхнул, как спичка. — Быстрее, нужно ее вытащить! — крикнула Тентен, и, забыв об опасности, бросилась в горящее здание. Микото лежала возле входа, но одежда на ней успела загореться. Тентен и Суигетсу смогли вынести ее на улицу, Какузу снял пальто, и накрыл ее, чтобы погасить пламя. — Этот ублюдок уходит! — Тентен выстрелила в спину удаляющемуся Тоби, но тот уже исчез за стеной полыхавшего сарая. — Пусть медики останутся с ней, а нам нужно его задержать! — обратилась она к Какузу. — Вашу мать, я что, сегодня, медсестра на вызове?! — Хидан, виртуозно ругаясь на двух языках сразу, с трудом опустился на колени рядом с Учихой чтобы помочь Суигетсу. — Инструментов нет, нихрена, нет, мы не сможем ее стабилизировать! — Суигетсу убрал пальто Какузу, чтобы начать делать массаж сердца. — Давай, зажми рану вот здесь! Какузу не слышал, что Хидан ответил, они все больше отдалялись от них. В огне трещали доски, было светло как днем, и жарко, как в аду.

***

Пахло гарью и паленой плотью, но боль притупилась, Микото ее почти не чувствовала. — Эй-эй, дамочка, не отключайся! — крикнул Хидан. — Сожми мою руку! Смотри на меня! Что-то ритмичто давило ей на грудь, Хидан развязал ей руки, и теперь сжимал в своей большой ладони ее тонкие пальцы. На лбу у него было черное пятно, оно казалось Микото подвижным, живым. От пятна неожиданно стали растекаться белые полосы, заполняя грязное лицо Хидана ослепительной белизной. Его лицо стало похоже на череп, рука, сжимавшая ее пальцы, налилась чернотой… Она слышала, что перед смертью у людей бывают галлюцинации, видимо сейчас она переживала что-то подобное. Неужели все действительно закончится… вот так? — Пульс слабеет! Мы не дождёмся скорую! Кто это говорит? Все голоса сливались в неразборчивый гул, лицо Хидана начало отдаляться, и стало смазанным черно-белым пятном. Гарью больше не пахло, Микото ощутила другой запах, приятный. Цветы. Нет, не цветы. Это духи. Те, самые, первые ее духи, которые она украла из бутика. Она снова вдыхала знакомый запах, и рассматривала свое отражение в витрине модного магазина. — Микото, иди к нам! Она повернулась на голос и увидела свою сестру возле газетного киоска. Изуми стояла рядом с мамой, а возле нее была девочка с тряпичной куклой и незнакомый мальчишка. Кто это? Изуми не говорила, что познакомилась с кем-то в городе. Микото отошла от витрины, и направилась к ним. Воспоминания о дурном сне, где она была сотрудником полиции, и погибла во время пожара, померкли и смазались. Ей приснился кошмар, в реальности ничего подобного с ней не могло случиться. Ведь она была обычной девочкой. Девочкой, мечтающей о красивом платье.

***

Крыша сарая рухнула, рассыпая сноп оранжевых искр. Мимо с грохотом пронесся поезд, Тоби стоял возле сетчатого забора, из-за кровопотери и полученных ран, он не мог через него перелезть. — Все кончено, Тоби, сдавайся! — Тентен, держа его на прицеле, постепенно подходила ближе. — Ты окружен, скоро сюда прибудет несколько нарядов полиции! — Если ты скажешь нам, где Сарада, то судья смягчит приговор… Тентен была хорошим полицейским. Она старалась соблюдать правила, и даже сейчас вела с Тоби переговоры, пытаясь убедить его сдаться. На ее месте, Какузу, давно бы его пристрелил. — Я сам себе судья, — Тоби приставил дуло пистолета к виску. — Тоби, ты свидетель, который сможет подтвердить, что это Микото подожгла трейлерный парк, — Тентен всеми силами пыталась отговорить его от самоубийства. — Вместе мы сможем добиться справедливости… Какузу не удивился, услышав эту новость. В глубине души он всегда знал, что Микото по своей природе — холодная и расчетливая убийца. — Справедливости? — Тоби рассмеялся. — Никакой ваш суд не вернет мне семью, мою сестру и брата. Вот она, «справедливость», — Тоби указал на горящее здание. — Справедливость! — он выстрелил в воздух. — Справедливость! — Тоби нацелил пистолет себе под ноги. Какузу казалось, что его разум не поспевал за телом, когда он понял, что за этим последует. — Ложись! — крикнул он, увлекая Тентен за собой на землю. Пуля вонзилась в почву возле ботинка Тоби, над их головами прогрохотал взрыв, как выстрел из гаубицы. Их обсыпало землей, часть забора сорвало с места взрывной волной и отшвырнуло на несколько метров. Когда шум в ушах прошел, Какузу услышал вой сирен, мимо него и Тентен пробегали люди в бронежилетах, но было поздно. На месте взрыва возникла воронка, останки Тоби дымились на земле, все это напоминало Какузу разорванную тряпичную куклу. «Сам себе судья» исполнил свой приговор.

***

На кладбище было не протолкнуться. Толпы родственников и журналистов, политики и всевозможные деятели съезжались, чтобы отдать последнюю дань уважения Микото Учихе, погибшей при исполнении служебных обязанностей. Тентен стояла, прислонившись к дереву. Швы на ноге еще не сняли, а проводы Учихи обещали затянуться надолго. — Ну и денек, — Суигетсу, подавив зевок, встал с ней рядом. — Мне в жизни не приходилось столько отчетов писать, а служебное расследование еще даже не началось. Напали на полицейского, разгромили кабинет главы департамента, угнали служебную машину, — перечислял Хозуки, загибая пальцы. — Что мы там еще натворили? Мер города произнес прощальную речь, кто-то сдержанно зааплодировал. Тентен отвела взгляд от гроба, на крышке которого лежал огромный букет белоснежных роз. Ничего хорошего о покойнице она сказать не могла, и ее присутствие на похоронах было лишь актом вежливости. Во главе департамента полиции встал Ибики Морино. Отдел по поиску пропавших был расформирован, и их задачи были распределены между другими ведомствами. Это была его месть, за то, что Тентен вела несанкционированное расследование за спиной у него и Учихи. Собранных Какузу доказательств оказалось достаточно, чтобы снять с него обвинения. На похоронах он отсутствовал, на этот момент он, вместе с Хиданом уже покинул страну. — Меня переводят в департамент полиции в Нами но Куни, — ответила Тентен, рассматривая надгробия на фамильном кладбище. — Я раскрыла им несколько дел, они сами меня к себе пригласили. Их так же заинтересовал твой исправленный отчет по вскрытию Бивако, они запросили твои контакты. Думаю, с тобой тоже скоро свяжутся по поводу перевода, им нужны сильные специалисты в этой области. — Значит, скоро снова будем работать вместе? — Хозуки усмехнулся краем рта. — Слушай, за это надо выпить! Тут недалеко есть отличный ресторан, — начал он и осекся. — Тебя не смущает, что я зову тебя на свидание, на кладбище? — Нисколько, — Тентен улыбнулась. — А тебя не смущает свидание с девушкой, которую постоянно кто-нибудь будет пытаться убить? — Нисколько, — в тон ей ответил Хозуки. С прощальной речью выступили муж и сын Микото. Сарада находилась в больнице, Тоби настолько отравил ее кровь наркотиком, что на восстановление уйдет несколько месяцев. От ее имени, вышибая слезу у собравшихся, на крышку гроба положили открытку «самой лучшей бабушке». Могилу постепенно засыпали землей, близкие продолжали оплакивать Микото и принимать соболезнования. Официальные лица постепенно расходились, Тентен тоже медленно направилась к выходу. Кладбище — это место смерти, тоски и печали, думала она, выходя за ворота. Но вместе с тем, она чувствовала, что там, в этом месте потерь и скорби зародилось и что-то новое. Суигетсу взял ее за руку, переплетая пальцы, и ее уверенность в этом только окрепла.