***
Эйми Ямада — знатный трудоголик и человек, в принципе, никогда и ничего не делающий просто так. Её многочисленные и на первый взгляд совершенно бесполезные, даже глупые действия и интриги давали свои плоды своевременно и очень кстати. Она была везде и сразу, слышала и видела всё, но редко активно реагировала. Эйми была надёжной и, как всем казалось, бесконечно преданной своему делу. А также непобедимой, непревзойдённой и прочее, прочее. Не зная, как подступиться к Мимику так, чтобы не раздражать Дазая и не подводить Мори-сана, она покачивала свешенной с крыши ногой в такт какой-то мелодии и наблюдала за одним из самых молодых работников Портовой мафии. Всё же старший Акутагава — воспитанник Дазая, а оттого не менее перспективный член организации, чем, скажем, она или Чуя. Его способность была любопытной с точки зрения любого, кто видел её в действии, но в то же время, кажется, и сам дар имел в себе нечто, похожее на характер. Он не зависел только от хозяина. Так было и у Эйми. Исчадие ада — вольнолюбивый демон, решающий что и как ему правильно делать. Ставший хозяином этой силы по определению своему должен был быть сильной личностью. Только так можно было держать способность в узде, чтобы не стать сосудом. Эйми выдохнула. Из огромного числа эсперов, невезучих пока что было трое: она, Накахара Чуя и Рюноске Акутагава. Подтверждением этой догадки были первые дни мальчика в Мафии. Тогда Расёмон сам активировался, и начал ластиться к Эйми. Ну, как ластиться: он тихо проскулил и начал обвиваться вокруг руки девушки, издавая звуки, похожие на удовлетворённый рык. Ямада тогда скептически посмотрела на такое проявление симпатии от дара, потом на его хозяина. Акутагава нервно сглотнул и тихо шикнул на способность, наверняка сильно испугавшись такой самовольности со стороны существа, — живого ли? — которое всегда подчинялось лишь его воле. И Расёмон послушно отступил, не заставив себя долго ждать. Занятный вышел случай. После уже Эйми думала, что суть способности у Исчадия ада и Расёмона одна — может поэтому, почуяв демона более сильного, Расёмон стал вести себя странно. Впрочем, игра не стоила свеч — природу способностей одарённых не знал никто, даже сами эсперы. Как зарождается сила, в каком именно человеке, как (помимо улучшения физических данных) влияет на обладателя… Вопросы, на которые не могли найти ответов. Эйми приподнялась на руке, зевнула и перевела взгляд на стоявшего на соседней крыше мужчину. Он почти не двигался уже минут пятнадцать, не оглядывался по сторонам и присутствия её не замечал. Только пристально наблюдал за окнами соседнего здания, наблюдал за Рюноске и ждал. Эйми быстро поняла, что ждал он момента, когда мальчик выйдет к окну. Ямада покачала головой. В ходе миссий правила выживания были довольно простыми: первое — выполнить задание любой ценой; второе — убедиться, что до тебя не добраться. Но практика — не теория. Когда Рюноске под натиском эспера встал спиной к окну, Эйми поняла, что пора вмешиваться. Опасность мальчик почувствовал слишком поздно — когда обернулся, окно уже было открыто, а тот самый молодой человек заносил руку для удара. Эйми готова была поклясться, что знала, о чём в этот момент подумал загнанный в угол юноша. Наверняка что-то в духе: «Простите, Дазай-сан. Вы надеялись на меня, а я подвёл. Что ж, я заслуживаю смерти…» Глупый мальчишка. Совсем не такой самонадеянный, как его наставник… В котором из хорошего только… Чёрт, а что в нём хорошего? Впрочем, ударить Акутагаву парень не успел — сам упал раньше. За ним в окне стояла Ямада с самым скучающим видом. — Акутагава-кун, кажется, ты выдохся. — Ямады-сан здесь вообще быть не должно. — Рот, Акутагава-кун, — с ухмылкой выдохнула Эйми. — А то встанешь в очередь. Эйми потянулась так, что хрустнули кости. Гробовое молчание, вызывающее странную тревогу, продлилось секунд тридцать, а потом кто-то крикнул и бросился к наиболее слабому по их мнению противнику — девушке. Эйми не изменилась в лице, только мысленно отметила, что всё складывается крайне удачно. В одно мгновение она ощутила в себе знакомую силу. От тела начало исходить оранжевое свечение, в районе ладоней образовались языки пламени. Температура в комнате за секунды подскочила градусов до сорока, а Акутагава, едва не засмотревшись на удивительное и опасное зрелище, вовремя выпрыгнул в окно, тормозя лентами Расёмона стремительное падение. Эйми облегчённо хмыкнула — можно продолжать. И уже через минуту всё живое в комнате превратилось в уголь, обрушилась часть креплений. И Эйми поспешила покинуть это место вслед за молодым коллегой. Он, кажется, ждал её у входа — она издалека заметила, что тот тяжело дышал то ли от усталости, то ли от осознания того, сколько же человек сейчас убил. Всё же первое убийство всегда даётся очень нелегко. И как бы Дазай не пытался выбить из этого мальчишки всю человечность, оставив только ненависть, этого никогда не произойдёт — Эйми почему-то искренне верила в это. Хотела верить. Дазай — чудовище, ломающее жизни каждому, кто смеет приблизиться к нему хотя бы на шаг. Наверное, он всегда был таким. Она не помнила. Не хотела вспоминать. Да и смысла никакого. И сейчас раненый Акутагава так напоминал его, своего ужасного наставника: лицо покрыто грязью, по виску стекала струйка крови, левая рука была подбита. Эйми несколько секунд смотрела на него, видимо, пытаясь по внешнему виду юноши найти серьёзные ранения. — Пойдём домой. И Рюноске, не задавая лишних вопросов, пошёл за ней, углубляясь в переулки родного города. А вопросов было много, очень много. И, кажется, Ямада-сан знала ответы на некоторые из них. Впрочем, Рюноске и не надеялся на то, что сейчас ему станет хоть что-то известно. Наверное, стоит просто подчиняться приказам и сохранять бдительность. — Ямада-сан, спасибо, — наконец произнёс он, наверное, догадываясь, что фраза будет с успехом проигнорирована. Они недолго шли в тишине — громкий звонок телефона нарушил почти что идиллию. А снявший трубку Акутагава, почти сразу побледнел. — Ямада-сан! Мимик! — голос Акутагавы дрогнул, когда он назвал заветное название неизвестной организации. — На штаб-квартиру Портовой мафии совершено нападение! Впрочем, такой ли неизвестной теперь… Недолго помолчав, она вопросительно приподняла брови, внимательно смотря на него. И вдруг рассмеялась. Рюноске дрогнул и отшатнулся. — Почему вы смеётесь? — Ты спрашиваешь почему? Даже ты узнал об этом раньше меня, понимаешь, что это значит? — Не очень, — честно ответил он, помотав головой. — Это значит, во-первых, что твой наставник намеренно не сообщает об этом мне; во-вторых, что всё крыло разведчиков непосредственно на разборках. Из этого вывод следуюший — в Портовой мафии сейчас кровавое мессиво.***
Эйми быстрым шагом шла впереди, даже не оборачиваясь, поворачивала из коридора в коридор, словно надеясь что-то — или кого-то — отыскать. На старшего Акутагаву она словно перестала обращать внимание ещё на улице, а сейчас он и вовсе чувствовал себя совершенно брошенным. Интересно, она хоть слышала шаги сзади себя? Не волновалась?.. Хотя последнее — глупый вопрос. — Ямада-сан, мне стоит присоедениться к разведчикам? Или найти Дазай-сана? — Если очень хочется умереть, — быстро ответила она. Акутагава определенно был ребёнком. Ребёнком, которого заставили убивать, защищать свою жизнь. Жестокая история вновь повторялась, а Эйми никак не могла повлиять на это. Девушка жалела о многом, но никогда бы не призналась в этом. Всё же она не знала, за кого этот жалкий мальчик из трущоб сейчас волновался больше — за сестру или за «драгоценного» Дазая. Эйми неопределённо пожала плечами и продолжила идти. Успокаивать его она совершенно не хотела, да и попросту не могла: волнение пожирало изнутри и её саму. Она старалась держаться, надеяться хоть на что-то, но вера в лучшее исчезла в её душе давным-давно. Она не верила никому. Только самой себе. В таком случае не приходилось выбирать, а значит и сомневаться. Хотя и это ложь. Выбирать ей приходилось всегда, каждую секунду. А потом… Потом держаться за этот выбор и не предавать его. Сейчас и перед Акутагавой, и перед Ямадой вопрос стоял одинаковый: Родная кровь или же человек, что помог выжить? И выбор стоял за каждым из них. Потому что тогда, много лет назад, Эйми Ямада всё же выбрала неправильный путь. И Рюноске наверняка переживал и за Гин в том числе. Но — вот ведь упущение! — сейчас никто не мог точно сказать, где находится эта неуловимая девочка. Может быть, в самом эпицентре событий? Сомнений не было — она справится со всем. Обучение не было напрасным. Эйми обернулась — мальчик всё ещё послушно брёл за ней, словно верная собачка. Как же они с сестрой всё-таки были похожи! Всю жизнь были вместе, но чуть не оказались разлучены благодаря Дазаю… За которого теперь Рюноске готов отдать душу и сердце. Спаситель, да? Добрый человек? Отнюдь… Сейчас думать нужно не о нём. Надо помочь тем, кто нуждается, и в том числе… — Ямада-сан, что такое? — неуверенно спросил он. — Найдёшь Чую, потом — Гин. Первому объяснишь ситуацию. Он должен быть в китайском районе. — Я всё сделаю! «Уж постарайся,» — вздохнув, подумала она. Всё же если кому-то и суждено было поступать не так, как велит долг — то только тем, кто искренне любит близких людей. Связанные нелёгкой судьбой, брат и сестра всегда оберегали друг друга — это Эйми заметила с первой встречи. Благодарный взгляд Акутагавы-старшего в тот момент, когда в тёмную комнату вошла Гин, она и вовсе запомнила на всю жизнь. Жаль, не всем дано так сильно заботиться о других. Проводив Рюноске взглядом, она побежала в обратную сторону — к одной из лестниц. Ей необходимо всего лишь одно: добраться до того, где должны были проходить «военные действия». Ей казалось, что стреляли со всех сторон, что здание обступает бесчисленное множество людей. Ступень, вторая, третья — она перестала считать их. На улице всё чаще раздавался какой-то шум — то чьи-то крики, то звуки выстрелов. Наверное, к подобному пора было привыкнуть, поэтому Эйми и продолжила двигаться, стараясь не обращать внимания на зарождающееся беспокойство. Страха не было — была лишь неизвестность. «Крыло разведки. Разведки. Архив» Сбивчивые мысли, лезшие в голову, исчезли, стоило только распахнуть дверь в офис. Отдел разведки полностью пустовал. «Мимик?.. Что же, интересно». — Ямада-сан, наконец-то я вас нашла! Эйми подняла голову и увидела Агни. Запыхавшуюся, потрёпанную Агни. — Осборн внизу, здание прочесали. По последним данным среди наших потерь нет. Эйми махнула рукой, словно и слушать не хотела дежурных замечаний, и выбежала обратно в коридор. На мгновение ей показалось, что пол шатается — или же это с непривычки нервы решили пошалить с ней в самый неподходящий момент? «Нужно всего лишь отразить атаку и защитить всех, кого только можно. Всех. Без исключения…»***
— Ямада-сан, их человек пятьдесят, нас — двадцать от силы. При том, что эспер только вы, Осборна не считаю, шансов маловато. Эйми шла впереди и прислушивалась к каждому звуку, на ходу перезаряжая пистолет. Пусть она всего лишь девочка, которой досталась эта должность — глобальные проблемы нужно было решать быстро и радикально. А лучше пресекать на корню. Но она сделать этого не смогла, Дазай — не захотел. Ответственность за жизни и смерти лежала на их, хотя правильнее, на её плечах. «Будь ты проклят, Осаму Дазай». Она не отступит. Такого шанса просто нет. Вырвавшись на улицу, она на секунду замерла. Поздно… Многие. Неприлично многие её люди лежали замертво. А может просто тяжело ранены. Хотя… Какая к чёрту разница? Почему они умирают от выстрела в спину, а Дазай, который действительно без потерь с их стороны может всё решить, ошивается в безопасности? Это наказание за её слабость? Это её вина? — Это моя вина, — шепчет она медленно поднимает пистолет, ждёт несколько секунд — непонятно для чего, ведь прицел был взят сразу — и стреляет. И почему-то кажется, что она видит полёт пули. Как она на бешенной скорости несётся и насквозь проходит через тело вскрикнувшего человека, унося за собой его жизнь и поток крови. Ещё выстрел — вторая смерть. Появляется на губах горькая усмешка и, в шуме голосов, слышится слабое «Исчадие ада». Эйми закрыла глаза и тут же ощутила, как невидимое, горячее пламя охватывает тело с головы до пят. Это истинная форма способности — опасность, исходящая от неведомого источника. Может быть, все они, эсперы — чудовищные существа, которым подвластно что-то, что невозможно описать? Гнев вырывался наружу способностью, готовой разрушить всё на своём пути. Сжечь к чертям собачьим эту Мафию, этот проклятый город и оставить в живых лишь хозяйку — Эйми Ямаду, не раз выходящую сухой из воды. Несильный взмах. Вспышка. Эти люди больше никогда не вздохнут и не увидят света, так пусть умрут от него! Она прикрыла глаза и набрала полную грудь воздуха. «Такие наглые». Раскрывая карты, она и сама не верила в то, что это закончится быстро и безболезненно. Но понимая, что выживание для неё означает месть за погибших, она всё сильнее смешиваелась с толпой и всё чаще стреляла, всё чаще вспыхивал в руке огонь. Мир Портовой мафии жесток, этого никто и не скрывал.***
Эйми двигалась и стреляла почти на автомате. Не всматривалась в лица, не вслушивалась в слова. Сила, хорошо знакомая сила, в такие моменты становилась основной составляющей Эйми Ямады. Потому что в данный момент она мафиози, а не человек. Хорошо зная, что пулемётной дробью целенаправленно стреляют по ней, Эйми всё равно ничего не чувствовала, и бывшие пули тяжёлыми каплями капали на землю, даже не приближаясь к ней. — И что ты творишь?— невинно спрашивает знакомый голос Исчадия Ада. — То, что ты любишь. — Не поспоришь,— вновь отвечает сила. — Но на твоем месте я бы оглядывалась по сторонам. И следуя воле способности, как это часто случалось в её жизни, Эйми обернулась и сразу же застыла: Осборн, такой весёлый обычно Осборн, стиснув зубы, зажимал рукой простреленную ногу. Он стрелял, но, замечая её, на мгновение останавился. Покачал головой, и Эйми почти что услышала его голос. «Живите, Ямада-сан». В жизни ей это говорили очень часто. Она подняла голову и задумчиво посмотрела куда-то вдаль. Будто готовилась встретить долгожданный рассвет. Рассвет ли? Может наоборот проводить солнце? Вспомнился почему-то Дазай. Картинка знакомая, привычная: закат, Котловина, Осаму Дазай и его тихий, уверенный голос. «Говорят, если кто любит летние цветы, ему суждено умереть летом». Эйми всегда любила цветы… — Ой-ой!— нараспев протянуло Исчадие ада. — Может ты всё-таки подумаешь о нас? — Рот закрой, — рыкнула Эйми, пытаясь одновременно уследить и за своими, и за чужими. Исчадие ада имело прекрасную особенность: используя его, действовать точечно почти не получалось. Можно было либо мучаться, либо выжигать всех и сразу. — Лерой, отходите к дверям! — Лерой, Осборна не забудь! — передразнивает способность. — Мы же такие тут бессмертные на пару. — Я уже говорила тебе заткнуться.***
«Семеро! — подумала Ямада. — Всего семеро больших вооружённый мужчин против тебя. Слишком ничтожно, Эйми Ямада». Разминая руки, тяжело выдохнула. «Устала». Патроны в пистолете закончились минут пять назад, кинжал с каждой минутой все сильнее скользил в руках, и Эйми понимала, что вскоре просто его не удержит. А тело горело — снаружи и изнутри. Призывая силу из раза в раз, она рисковала всё больше и больше — кровь, пусть не её, горела синим пламенем на руках и одежде и обжигала. «Больно». Вновь раздались выстрелы. Эйми, почти не двигаясь с места, призывала способность. Молчать, терпеть и сопротивляться — таким был её пожизненный приговор. — Ты убьёшь себя, — вновь монотонно протянуло Исчадие ада. — Плевать, — тяжело выдохнула она, потирая вывихнутое плечо. — Такая смерть не будет самой глупой. — А ты будешь, — голос раздался откуда-то сверху, и Эйми, быстро отреагировав, отскочила. Накахара, придерживая шляпу, мягко приземлился, немного брезгливо осматривая себя. Его голос, грохот, боль слились на мгновение в общую картину, и Эйми чуть не закричала. Пульсировало плечо и горели ладони — Исчадие ада всегда забирало всё своё без остатка. «Больно. Очень больно». Чуя оглянулся по сторонам и подошёл к распластавшейся на асфальте Ямаде. Присел на корточки и взял за руку. — Эйми?! А она смотрела в небо и не понимала — не хотела понимать. Сколько людей сейчас погибло и погибнет ещё? Она без понятия. А она вообще жива? Или это сон? — Эй, ты. Ты сделала всё, что могла. Девушка пару раз моргнула и рывком поднялась, принимая сидячее положение, и, схватившись за раненную руку чуть было не матернулась — правда хотелось. — Ты в порядке? — Чуя, придерживая её за руку и спину, подставляя плечо, помог встать. — Где болит? Она отрицательно качает головой и ищет взглядом Осборна… Живого, не очень здорового, но живого Осборна. — Чуя, где Рю? — тихо хрипит, с трудом сдерживая совершенно неуместную улыбку. — Он вернулся до меня, — быстро отвечает Накахара. — Иди, я разберусь. — Спасибо. — Ямада-сан, вы победили, — почти кричит с привычно яркой улыбкой Осборн. — Сдохнуть захотели, да? А вот фигли. И Эйми улыбается, вымученно и совсем неискренне. Но впервые за долгие годы чувствует себя в своей тарелке. — Нет, Осборн, — тихо отвечает она. — Мы победили. Эйми опускает взгляд и думает о том, какой ценой далась ей эта победа. И какую придётся отдать за следующие. Война с Мимиком только начинается. И она обещает, что доведёт её до конца.