Леди Грейнджер

      Гермиона влила в себя еще один бокал огневиски.       — Какой козел, — пробормотала она и сделала жест бармену, означающий «повторить». Кинув несколько монеток на барную стойку и взяв свой бокал с алкоголем, она нетрезвой походкой пошла к выходу из бара. Ее, вероятно, ищет Дафна. И Блейз.       С Забини они стали хорошими друзьями несмотря на то, что он являлся лучшим другом Малфоя.       Гермиона скривилась.       Этот противный сноб был просто… Она даже не находила слов, чтобы описать, насколько он был ужасен. А еще она не понимала, как с ним можно дружить. Но Блейз уже на протяжении восьми лет доказывал обратное. Гермиона поражалась его выдержке: после того, как они с Малфоем ругались, ему приходилось выслушивать ушат дерьма со стороны Гермионы в отношении Драко, а потом наоборот. При этом он молчал как рыба, лишь изредка вставляя нейтральные комментарии, чтобы не обидеть ни одного, ни второго.       Слизеринские принц и принцесса — вот как их называли. Почему-то все в Хогвартсе верили, что Малфой и Грейнджер прекрасно смотрятся вместе. Как можно было об этом даже подумать?! Они ненавидели друг друга до зубовного скрежета. Все знали, что их максимальное времянахождение в одном кабинете — пять минут. Потом начинались шипение, обзывательства, крики, проклятия и традиционный поход к директору. Дамблдор всегда лишь качал головой, стараясь сохранять нравоучительное выражение лица, но дети видели в его глазах смешинки.       Несмотря на их постоянные ссоры, они оставались лучшими учениками не только на своем факультете, но и во всем Хогвартсе; и из-за этого они ссорились еще больше. Они не привыкли уступать в первенстве кому-либо, особенно врагам.       Странные девочки-когтевранки и мечтательные пуффендуйки говорили, что страсть между ними не заметит только слепой.       «Они перечитали идиотских романов!» — говорили в один голос Драко и Гермиона Блейзу. Они, конечно, об этом и не догадывались, а Блейз лишь качал головой в знак согласия.       Луна Лавгуд, с которой Гермиона очень сдружилась во время войны, говорила, что их с Малфоем нарглы идеально подходят друг к другу. Так что это лишь вопрос времени.       Гермиона не знала, что Луна имела в виду под этим «это», и, если честно, знать не хотела.       Но пила она все равно не поэтому.       Гермиона оказалась права — из «Трех Метел» вылетела светловолосая девушка. Просканировав внимательным взглядом толпу, она выцепила Гермиону и яростным шагом отправилась к ней.       — Грейнджер! — крикнула она. Дело плохо, раз она начала называть Гермиону по фамилии. Ну конечно, они с Блейзом гоняются за ней по непривычно жаркому Лондону уже третий час.       Гермиона помахала ручкой подруге и аппарировала.       Вроде не расщепило.       Она появилась в каком-то маггловском пабе. Повсюду была слышна музыка, ярко сверкали огни разных цветов, было много людей. Магглов. Гермиону совершенно не волновало, по крайней мере в таком состоянии, что она нарушила Статут о Секретности. Ее отец, уважаемый человек в Министерстве, что-нибудь придумает.       Семья Грейнджеров была одной из немногих, что смогла не потерять былое влияние после войны. Они уехали в поместье в Италии, на Сицилию. Этот остров не сильно бросался в глаза, а огромное количество защитных и родовых чар, которые были наложены на дом, не дали бы найти его даже Великому Темному Лорду. Это поместье было схоже по защите с поместьем Малфоев, только последние совершили ошибку, встав не на ту сторону.       Конечно, Гермиона не сидела без дела. Она разрабатывала планы, которые переправляла Гарри, Рону и Джинни. Заживляющие, кровоостанавливающие и бодроперцовые зелья они получали в основном благодаря ей. Ее родители были заняты примерно тем же: ее отец делал противоядия от неизвестных ядов и помогал сведениями из библиотеки, которая находилась в поместье. В самом конце Грейнджер наконец удалось сбежать, чтобы помочь своим…приятелям. Друзьями их можно было назвать с натяжкой. Да и ей эта дружба была не нужна — Гермиона просто хотела, чтобы все закончилось.       Она помнила свою злость, когда Рон бросил их с Гарри и Джинни; и помнила свое отчаяние и опустошение, когда узнала, что Поттер мертв. Она держала Джинерву, которая готова была чуть ли не ринуться под смертельное заклятье. Она помнила и свое счастье, чувство эйфории, когда Гарри спрыгнул с рук великана, и Малфой — этому она была очень удивлена — кинул ему свою палочку. Одна битва, два волшебника и один конец.       Во время судов родители опять забрали ее на Сицилию, еще и сделав выговор, мол, это было опасно. И, разумеется, никого не волновало, что она помогла спасти мир. Без ее планов, тактик, зелий и, наконец, мозгов все могло бы закончиться иначе.       Ее отец стал Кавалером Ордена Мерлина, мать (первая за всю историю маггла) стала обладательницей Ордена Мерлина 3 степени за то, что помогала лечить, кормить и выхаживать раненых; а сама Гермиона стала обладательницей Ордена Мерлина 2 степени (хотя она никак не могла понять, почему только второй?).       Она уже не помнила (да и не особо хотела), как там наградили Великого Гарри Поттера — Мальчика-который-выжил-и-победил; Джинерву Уизли (хотя многие думали, что скоро она станет Джинервой Поттер) — девушку Мальчика-который-выжил-и-победил; Рональда Уизли — друга Мальчика-который-и так далее. Драко Малфоя с матерью оправдали «за оказание помощи во время войны», как выразился судья. Гермиона была крайне раздражена этим обстоятельством, ведь она так надеялась больше не видеть этого засранца (но конфискация крупной суммы золота ее тоже порадовала, хоть это и не сильно опустошило запасы Малфоев). Люциус Малфой был приговорен к поцелую дементора — так решили поступать со всеми Пожирателями Смерти (кроме, конечно, Драко).       Шатающейся походкой направляясь к бару, Гермиона вспомнила, почему она вообще сейчас находится в таком нетрезвом состоянии. 29 августа, 1998. 3 месяца и 27 дней с конца Второй Магической Войны. Англия, Бристоль.       Гермиона стояла у входной двери милого небольшого белого домика и нервно теребила свое зеленое летнее платье.       Шесть месяцев назад, гостя у бабушки со стороны матери, в Бристоле, она познакомилась с парнем-магглом, которого звали Боб Чиндси. Ее отец громко засмеялся, когда она назвала его имя, а услышав фамилию захохотал еще больше. Он не был против их союза, но предупредил, что вряд ли что-нибудь получится.       «Он маггл, дочка. Тебе же нужен кто-то равный или бóльший по силе».       Когда Гермиона намекнула на маму, отец лишь сказал, что все дело в любви и, потрепав ее по голове, пошел собираться в маггловский театр, который так любила миссис Грейнджер.       У Гермионы с Бобом очень быстро закрутился роман, поэтому она очень часто моталась из поместья в Уилтшире сюда. От частой трансгрессии у нее начинала болеть голова, но он был таким хорошим, умным, милым и заботливым парнем, что она могла потерпеть. Вещь, которую она в нем очень ценила, это то, что он не принуждал ее к сексу. Им все-таки было по шестнадцать, а в этом возрасте хотелось попробовать все. Но Гермиона еще не чувствовала себя достаточно готовой, что для парней всегда было проблемой. Нет, конечно, она не собиралась хранить себя до конца своих дней или до свадьбы. Просто ее разум пока не созрел, а она хотела сделать это, находясь в полном комфорте и гармонии с физической и ментальной частью своего тела.       И вот, во время войны Гермиона пропала. Она не отзывалась на телефон, который ее отец смог настроить так, чтобы он ловил в местах с магией, не отвечала на письма — обычные, которые доставлял почтальон. Она даже представить себе не могла, как Боб волновался. Но сегодня она пришла с твердым намерением все рассказать. Боб все поймет. Он всегда все понимает.       Дверь наконец отворилась, и на пороге предстал темноволосый парень с мутно-зелеными глазами. Красная футболка и черные шорты свободно сидели на жилистом, слегка смуглом теле хозяина.       — Гермиона?       — Привет, Боб, — она неуверенно улыбнулась. Она все еще не знала, как себя вести. — Прежде, чем ты на меня накричишь, я бы хотела все объяснить… — она не успела договорить предложение, как парень сгреб ее в свои объятия.       — Гермиона! Я так волновался! Ты не отвечала на мои звонки, письма, я уже собрался ехать к тебе в Лондон, в твою навороченную школу-интернат! Проходи, — он отпустил ее и отошел от двери. Гермиона аккуратно вошла внутрь. Так необычно было видеть такие дома — у нее самой и всех ее друзей были большие поместья-замки, с кучей комнат, коридоров и темниц.       Она уже раньше была в его доме, поэтому не сильно вглядывалась в интерьер, к тому же не было ничего нового. Коричневый диван у стены, напротив стоит телевизор. На полу красный ковер (и почему так много Гриффиндора?) и журнальный столик, на котором лежит пульт и упаковки от лапши быстрого приготовления. На светлых стенах висят картины, фотографии и детские рисунки. Слева дверь на кухню, справа лестница на второй этаж.       — Я не знал, что ты придешь, — Боб носился по комнате собирая мусор, — так что, извини.       — Нет, стой, — мягко остановила его Гермиона. Конечно, ей был бы по душе порядок, но она не могла тратить время. — Я пришла поговорить, — парень выронил из рук банку из-под кока-колы. Проникнув в его разум, Гермиона ощутила беспокойство; мысли начали быстро сменяться, но главный смысл был понятен. — Я не собираюсь с тобой расставаться, — успокоила она.       Боб заметно расслабился.       Гермиона села на диван и похлопала по месту рядом с собой, будто это она хозяйка, а Боб — гость.       — Послушай и постарайся не перебивать, — он кивнул. — Я не та, за кого ты меня принимаешь. На самом деле я волшебница и происхожу из древнего рода. Я правда учусь в школе-интернате, но для волшебников. Она называется Хогвартс. Таких, как ты или моя мама, мы называем магглами — людьми, не имеющими волшебной силы. Я не отвечала тебе, потому что в магическом мире была война. Мы сражались против очень темного мага, который собирался поработить всех, у кого не течет чистая кровь. Я, например, являюсь полукровкой из-за того, что мой отец чистокровный, а мама маггл. У меня, как и у каждого волшебника, есть волшебная палочка, — на этих словах Гермиона достала из своей маленькой на вид сумочки довольно длинную палочку. — Моя сделана из древесины виноградной лозы и содержит сердцевину из сердечной жилы дракона, — скользнув к сознанию Боба, Грейнджер увидела один лишь хаос. Все мысли носились в беспорядке, и понять, что он чувствует, не получалось. Сначала. — Акцио, кепка! — в ее руки приземлилась желтая кепка. На это действие Боб округлил глаза и отсел чуть в сторону. — Я понимаю, тебе сложно, но, пожалуйста, постарайся понять меня. Нашими законами запрещено рассказывать магглам о магии. Я просто поняла, что не могу больше это скрывать от тебя.       — Т…ты, — он как-то затравленно посмотрел на Гермиону. Теперь она могла разобрать одну-единственную эмоцию, которая преобладала над остальными, — страх. Он боялся ее.       — Прошу, не бойся меня, — сказала Гермиона, пытаясь прикоснуться к нему, но он отпрыгнул от нее. Двигаясь назад и не сводя с Гермионы взгляда, он встал у стены.       — Уходи, — прошептал он.       — Но…       — Пошла прочь! Монстр! Уродка! — выкрикнул Боб. — Я не знаю, что ты такое! — он забился в угол, выставляя перед собой торшер.       — Боб, послушай… — Гермиона осторожно встала. Палочка осталась у нее в руке.       — Убери это от меня! — крикнул он. По его лицу начали катится слезы. — Уходи! Прочь! Никогда не приближайся ко мне! Монстр! — Боб кинул в нее лампу. Дальше Гермиона не стала слушать — она выбежала из дома, чувствуя неприятную боль в сердце. Комок в горле готов был выплеснуться в слезы, но она себя остановила.        «Папа был прав — он совершенно мне не подходит».       Свернув за ближайший угол, она аппарировала.       Встретившись в Хогвартс-экспрессе с Дафной и Блейзом и рассказав им об этом, она подумала, что сейчас не помешал бы стакан сливочного пива. Но потом она встретила Малфоя и, игнорируя закатывания глаз Дафны и Блейза: «Сколько можно ругаться? Будь выше этого — промолчи!» — как обычно сцепилась с ним. После этой ссоры она подумала, что сейчас не помешал бы стакан огневиски.       — Ай! — Гермиона, погруженная в свои мысли, не увидела человека, в результате чего произошло столкновение.       — Прошу прощения, миледи, — она подняла голову и увидела перед собой черноволосого парня с ярко-зелеными глазами и бледной кожей. Если бы она не знала, что он маггл, то приняла бы его за волшебника с длинной родословной. К сожалению, Гермиона была пьяна, поэтому не особо обращала внимание, кто находится перед ней — магглы или маги.       — Оу, да ничего страшного! — воскликнула она. Опустив свой взор вниз, она увидела, как на рубашке парня растет пятно от огневиски. — Ой, мне так жаль!       — Все в порядке, — уверил ее незнакомец, но Гермиона осталась непреклонна.       — Я все исправлю! Одну секундочку, — заплетаясь, сказала она. Вытащив палочку из кармана, Гермиона направила ее на него: — Тергео! О, смотрите! Как новенькая! — незнакомец вытаращил глаза и, схватив ее под локоть, куда-то потащил.       — Вы волшебница, мисс? — спросил он, когда они оказались в подсобке.       — Кто? Я? — она осматривалась по сторонам. — Да, — она пожала плечами. — Меня зовут Гермиона Грейнджер.       — Кристофер. Кристофер Сэлвин.