***
— Итак, у вас была неделя на то, чтобы создать с партнером свой артефакт. Напоминаю: из коллекций родителей брать было нельзя, — Констанция сегодня говорила не в своей излюбленной спокойной манере. Было видно, что она переживала по поводу того, что произошло вечером, и Гермиона хотела подойти к ней после урока и спросить. Может, она что-нибудь знает? Малфой сидел рядом, и Гермиона отметила, что он какой-то молчаливый. Причем не такой, какой был, когда они делали артефакт. Нет, он ледяной. Никаких эмоций на лице. Он смотрел перед собой и как бы слушал учителя, но Гермиона видела, что у него в глазах отрешенность. Она украдкой посмотрела на него — ей было любопытно узнать, что случилось. — Извините, — дверь приоткрылась, и в кабинет быстрым шагом зашел Блейз. Гермиона скептически на него взглянула — обычно он не опаздывал. Хотя Малфой тоже пришел за минуту до урока, так что можно подумать, что до этого они были вместе. Забини сел рядом с Дафной и бросил пару взволнованных взглядов на друга. Он выглядел как обычно, разве что более серьезный. Дафна что-то у него спросила, но Блейз покачал головой, видимо, не собираясь раскрывать Малфоя. — Итак, кто начнет? — спросила Констанция и осмотрела класс. Все сидели тихо, не желая быть первыми. — Мисс Грейнджер, мистер Малфой. Прошу, — Гермиона подпрыгнула на месте, вопросительно посмотрев на профессора. Вообще она тоже планировала сначала послушать других, но, кажется, ее планы не волновали Лэндгдон. — Да, конечно, — Гермиона встала и подошла к преподавательскому столу, ставя на него коробочку, где лежал артефакт. Малфой остался сидеть на месте, поэтому Грейнджер пришлось показательно кашлянуть. — Мы создали артефакт, который… — она замялась, лучше формулируя слова. — Показывает дорогу к нужде, освещая путь факелом, — сказал за нее Драко. — Да. Собственно, его цель показать то, что нужно волшебнику в данный момент, — проговорила она и взглянула на профессора. Та выглядела довольно заинтересованно. — Что ж, мне хочется увидеть сие чудо в действии, — сказала Констанция. Гермиона с сомнением посмотрела на Малфоя: ей хотелось, чтобы он надел кулон, потому что она уже проходила это, и, кажется, с ней случился сбой. На тот момент она не то, чтобы нуждалась в Блейзе. — Малфой? — Гермиона пододвинула коробку к напарнику. — Может, ты покажешь? — Драко безразлично взглянул на артефакт и, достав его, надел на себя. — Эисмод, — произнес он, взмахивая палочкой. Из кулона, как и в прошлый раз, вылетел шар. Он также облетел Малфоя, потом остановился напротив головы и опустился к глазам. Малфой взирал на это с полным равнодушием, пока шар не подлетел к Гермионе, а точнее к ее рукам, прошел сквозь них. Затем устремился к парте, где сидел Блейз, влетел ему в голову и растворился. Гермиона нахмурилась, пытаясь состыковать все, что сейчас увидела. Блейз, как и все остальные, был в недоумении, а Малфой, кажется, единственный понял, что именно ему хотел сказать шар, поэтому помрачнел еще больше. — Ну, это очень занимательно, — сказала Констанция, которая почему-то повеселела. Она внимательно посмотрела на хмурого Малфоя и приподняла уголок губ. Теперь Гермиона могла сказать, что профессор обычно не улыбалась полной, открытой улыбкой. Хотя клыки и появлялись во время жажды и самого процесса, это, видимо, вошло в привычку. — Пятьдесят баллов Слизерину. Гермиона чуть улыбнулась, когда все начали галдеть. Они с Малфоем вернулись на свои места, и рук стало больше — теперь все студенты были не прочь заработать такое количество очков. У всех были довольно интересные идеи, и все они были правда созданы самостоятельно. Гермиона не была уверена, что, запрети им Локонс брать что-то из хранилищ, они бы послушали. Констанция хорошо умела убеждать. Грейнджер усмехнулась. Когда урок закончился, она медленно собрала свои вещи, а затем подошла к профессору поближе, крикнув Дафне, что ей нужно кое-что уточнить. Гринграсс лишь закатила глаза. — Профессор Лэндгдон, я хотела бы спросить у Вас про того…вампира, — сказала Гермиона. Женщина поджала губы и взмахнула палочкой, накладывая запирающее и заглушающее на дверь. — Вампира? — видимо, она решила поиграть в неведение. — Да, профессор, — твердо ответила Гермиона. — Я видела его. Он пробежал слишком быстро. Прямо, как Вы. Сначала я и подумала, что это Вы, но он был…слишком агрессивно настроен. — Как же, по-твоему, вампир смог сюда пробраться? — угрюмо поинтересовалась Констанция. — Я думаю, это второй, — сказала Гермиона. — Он управлял стихией, понимаете? Я точно видела. Факелы слепили меня, хотя были достаточно далеко. К тому же Парвати подтвердила мои мысли. Профессор нахмурилась. — Это точно не избранный, — произнесла она и отвернулась. Гермиона подняла одну бровь: ей показалось, что Лэндгдон что-то не договаривает. Она точно знает больше, чем говорит. — Почему Вы так уверены в этом? — надавила Грейнджер. — Если это не он, тогда кто? Он похож на Вас, — Констанция повернулась назад, в черных глазах мелькнула ярость. — Такой же…полукровка. — Не смей сравнивать меня с ним, — прошипела она, хватая Гермиону за плечи и вжимая в стену, которая неожиданно оказалась сзади. — Ты задаешь много вопросов, милая. Это не всегда приветствуется, — Констанция приподняла уголок губы, обнажая зубы. Гермиона отодвинулась от нее, кладя руки на ее предплечья. — Профессор Лэндгдон, — успокаивающим тоном сказала она, — я просто хочу знать, что произошло… Констанция отпрянула, отходя назад. — Это тебя не касается. По крайне мере сейчас. Я разберусь во всем сама, — она взмахнула палочкой, снимая заклинания. — До свидания, — она отвернулась, показывая, что разговор окончен. — До свидания, — Гермиона взяла сумку и вышла из кабинета.***
«В основе большинства эзотерических и духовных учений лежит знание о четырех стихиях. Они соответствуют четырем сторонам света, четырем сезонам природы, четырем периодам жизни… Фактически, это деление представляет собой четыре основополагающих принципа, на которых зиждется все мироздание. Аристотель утверждал, что четыре стихии — есть ни что иное, как четыре фундаментальных состояния материи. Другими словами, каждая стихия — это набор качеств». Не густо. Гермиона закрыла книгу, понимая, что нужной информации ей не найти. Она еще раз осмотрела обложку, пытаясь увидеть хотя бы что-то, что осталось от заклинания, но все было бесполезно. Ладно, глупо было надеяться, что профессор не проверит все досконально. А в том, что это было дело рук профессора Лэндгдон, Гермиона не сомневалась. Грейнджер запихнула обе книги в сумку и пошла на собрание старост. — Привет, — навстречу ей шел Гарри. — Гарри, — Гермиона улыбнулась и вспомнила о том, что хотела поговорить с ним. — Поговорим? — Гарри сразу посерьезнел. — Что-то случилось? — спросил он, идя за Гермионой, которая отвела его в какой-то угол и наложила полог тишины. — Нет, — она почесала шею. — Просто…ты же слышал про нападение? — Поттер кивнул. — Конечно. Я уже сходил к Парвати, она в порядке. Ее вовремя привели к мадам Помфри, — он посмотрел на Гермиону. — Она, кстати, просила передать тебе «спасибо». — Да ладно, — Грейнджер взмахнула рукой. — Ты спасла ей жизнь, — Гарри достал из кармана пачку сигарет. Предложил подруге, но она отрицательно покачала головой. — У меня еще не было таких событий, чтобы начать курить, — пояснила она. Гарри кивнул и затянулся. Гермиона удивленно проследила за паром, который летел в пузырь и оставался там. — Что это? — Да, заклинание одно нашел. Оно сигаретный дым собирает и растворяет, — сказал Гарри. — Придумал какой-то магглорожденный. — Ожидаемо, — пробормотала Гермиона. — Так о чем ты хотела поговорить? — спросил он. — В общем, от одного…человека я узнала, что существуют так называемые стихии. Даже больше: есть пророчество, согласно которому будет еще одна бойня, но два избранных ее остановят. — Неужели будет два меня? — пошутил Гарри. — Я видела того, в маске. Это…в общем, он как-то связан со стихиями, я уверена. Он управлял огнем в факеле. Но двигался он очень быстро, поэтому… — Гермиона с сомнением посмотрела на Поттера, думая рассказывать ли ему, что в школе был (и есть) вампир. — Поэтому? — подтолкнул Поттер. Гермиона вздохнула. — Это был вампир, Гарри. Я точно это знаю. — Но вампир… — Да, не может пробраться сюда, — перебила Грейнджер, за день уже уставшая слушать эти доводы. — Но он полукровка. Возможно. — В каком смысле полукровка? — Гарри нахмурился и затушил окурок. — Не знал, что вампиры так могут. — Я тоже, — сказала Гермиона. — Просто…да. Им нужно сильно полюбить человека, смертного, и раскаяться. Тогда они погибнут, но смогут дать жизнь потомству. И оно может быть полувампирами. В общем таких случаев очень мало, точнее всего пара, поэтому говорить что-то я не буду. — Вряд ли ты узнала это из какой-то простой книжки, — сказал Гарри, скептически оглядывая ее. — Я не могу тебе сказать, — Грейнджер покачала головой. — Это не мой секрет. — Ладно, но что ты хочешь от меня? Я такими знаниями точно не обладаю. — Спроси у мистера Уизли или Кингсли. Посмотри в Министерстве. Тебе можно все. Тебе нужна информация про стихии, понял? Духи природы. Элементали. — Ну и названия, — Гарри усмехнулся. Правда как-то грустно. — Мы опять входим в фазу войны, да? — Мы и не выходили, — ответила Гермиона. — Кстати, я могу дать тебе пару книг, которые мне…одолжили. Я их уже выучила, — она пожала плечами, — может, ты что-нибудь найдешь. — Конечно, ты не могла их не зазубрить, — Гарри улыбнулся, принимая книги. Он внимательно посмотрел на них, покрутил со всех сторон. — Никогда таких не видел. — Не здесь, — шикнула на него Гермиона. — Когда будешь читать, убедись, что никто не видит и не слышит! Это слишком опасная и важная информация. — А что там с пророчеством? — спросил Поттер, читая какую-то главу. Видимо ту, где упоминалось предсказание. — В нем говорится, что некая Богиня создала четыре стихии — думаю, тебе известно, какие — и дала им под управление людей. Потом она заглянула в свой магический шар, увидела, как все живые существа падут из-за одного волшебника, поэтому создала двух магов, которые смогут его уничтожить. Прибегнув, как раз, к этим стихиям. — Оу, довольно…странно. — Да, но это может быть правдой, — Гермиона опять остановилась, размышляя: рассказывать ему о том, что она одна из особенных? — Вот уж вряд ли. Но, с другой стороны, здесь уже нельзя ничему удивляться, поэтому я поищу какую-нибудь информацию. — Спасибо. — Что насчет Рона? — спросил вдруг он. — А что с ним? — Гермиона, я понимаю, что, возможно, он может казаться тебе неуклюжим, но он умен, — Грейнджер приподняла бровь. — Не так, как ты. Он тоже участвовал в войне, и я знаю его лучше, чем ты, поэтому поверь: он боец. Защитник, который всегда спасет любимых. — Я не отрицаю этого, Гарри, — отозвалась Гермиона. — Просто пока не хочу, чтобы это распространялось. У Рона и так сейчас куча дел с Паркинсон. — Не напоминай, — Гарри поморщился, складывая книги в сумку. — Хотя мне кажется, что между ними химия. — Химия? — изумленно произнесла Гермиона. — Скорее уж физика. Думают, как бы убить друг друга поскорее. — Это пока, — Гарри ей подмигнул. — Мне пора. Еще увидимся. Гермиона кивнула в ответ, улыбаясь.***
Гермиона вошла в комнату, которая была предназначена для старост. Это был просторный кабинет с круглым столом и стульями вокруг. Около стены стояла пара кресел, на которых расположились некоторые ребята. Все уже были здесь, кроме Парвати — которая находилась в Больничной крыле, — и Блейза. Гермиона закатила глаза — Блейз был старостой школы. Он должен был появиться вообще раньше всех. — Итак, простите, задержался, — в помещение зашел Забини, с загадочной улыбкой на губах. Ханна Аббот, которая о чем-то разговаривала с Луной, замолкла и посмотрела на Блейза с неким восхищением. Джинни, заметившая это, неслышно фыркнула. — Наконец-то, — недовольно проговорила она, вставая со своего места. Она взмахнула палочкой, и в воздухе, перед столом, появилась голограмма Хогвартса, а по бокам надписи — видимо, план заданий. — Молодец, Уизли, — довольно сказал Блейз, поправляя рубашку и галстук. Гермиона, скептически глядя на эти движения, да и на внешний вид в целом, поняла, что опоздал Блейз не просто так. То, что — а точнее кто — его задержал, был очень ненасытен. «Ненасытна», — поправила себя она. — Спасибо, Забини, — саркастично протянула Джинни и повернулась к своему творению. — Как вы все знаете, скоро Хэллоуин. — Всего-то через месяц, — пробормотал Блейз, за что заработал яростный взгляд от напарницы. — И директор МакГонагалл попросила начать к нему готовиться. Эту голограмму я сделала специально, чтобы вы лучше понимали, что вам надо украсить, когда Забини назначит вам места. Блейз кашлянул. — Я долго думал, друзья мои, как разделить все обязанности поровну, и так, чтобы мне ничего не досталось, — тише добавил он, чем вызвал смешки. Ханна засмеялась громче всех. — В общем, — он с важным видом достал из кармана какой-то листок, — старосты Гриффиндора будут украшать туалеты. — Забини! — воскликнул Рон, поднимаясь с места. — Может, тебя в этот туалет окунуть? — А я помогу, — проговорила Джинни. — Спокойно, — Блейз поднял руки, улыбаясь. — Это не тот листик. Здесь написаны идеи для наказаний. Я думаю, предложить их Филчу. — Читай давай, — Джинни закатила глаза. Рон сел, пытаясь удерживать серьезный вид, но усмешка все равно появилась на его лице. — Итак, гриффиндорцы занимаются Залом Трофеев и шестым и пятым этажом. Когтевранцы — вестибюлем, второй этаж на вас, — Рон прищурился, — Пуффендуй, вы украшаете парадную лестницу, четвертый и третий этажи и можете еще Ванную Старост. Только смотрите, — предупредил Блейз, — чтобы мне в задницу потом какая-нибудь летучая мышь не врезалась. — Мне кажется, у него красивая задница, — прошептал Ханна Луне, но Гермиона все равно ее услышала. Должна ли она сказать Дафне, что им с Блейзом надо раскрыть свои отношения, иначе к нему будет клеиться староста Пуффендуя? — И, наконец, Слизерин — Большой зал и весь первый этаж, — он довольно оглядел всех присутствующих, совсем не смущаясь недовольного лица Рона. — Знаешь, своему факультету ты меньше всего дал работы, — заметил он. — Уизли, я, конечно, понимаю, что ты за честность и справедливость, но кто будет давать своему факультету больше всего работы? — Блейз усмехнулся. — Но, к сожалению, мы с мелкой Уизли будем заниматься восьмым и седьмым этажом. И, разумеется, следить за вами. — Благодарю, Забини. Оказывается, ты можешь быть полезен, — сказала Джинни. — Обижаешь, Уизлетта. Ты знаешь, что может этот язык? — он показательно облизнул губы. Рон издал рвотный звук, а Ханна, кажется, чуть не упала в обморок от восторга. — Нет, и знать не желаю, — Джинни поморщилась. — Итак, к более мелким новостям. Гермиона посмотрела на Малфоя. Он сидел тихо, что было на него непохоже — обычно, они с Блейзом составляли пару в подколах и бесконечном сарказме. Остальные, кажется, тоже были заинтересованы, что случилось, но ни Малфой, ни Блейз не показывали, что что-то не так. Первый сидел отстраненно, а Забини справлялся и сам. Дьявол, она просто обязана узнать, что происходит. — Ах, да, чуть не забыл, — сказал Блейз, — каждый факультет украшает свою гостиную. Можете рассказать вашим однокурсникам, чтобы они вам помогли. Но, — он посмотрел на Рона, — разумеется, если хотите сделать все сами — прошу. Рон фыркнул.***
Гермиона внимательно разглядывала артефакт. Им с Малфоем нужно было дать больше конкретики, потому что сейчас артефакт показывает…что-то непонятное. Завуалированное. Как тогда, когда Луна передала ей послание от кентавра. После того. — Гермиона, — Блейз быстро догнал ее, накидывая руки на плечи ей и Малфою. Она даже и не заметила, что он шел рядом с ней. Видимо, Малфой очень даже неплохой человек. Когда молчит. — У нас сегодня вечеринка в гостиной, — он говорит это спокойно. Просто констатирует факт. Ну, конечно — он же староста. Он теперь сможет наплести любую чушь, чтобы прикрыть своих. Особенно Слизнорту. Если с профессором Снейпом нужно было быть предельно осторожным (что, кстати, не всегда срабатывало), то со Слизнортом не возникало никаких сложностей. Мерлин, да можно просто подарить ему бутылку медовухи. — Ты придешь? — Блейз, это и моя гостиная тоже. Как я могу туда не прийти? — Гермиона закатила глаза. — И ты даже не прочитаешь мне нотации, что пить нужно по поводам? — изумился Блейз. — Сейчас конец недели, — она пожала плечами, — так что, думаю, расслабиться не помешает. — Это уж точно, — сказал Забини в совершенно другом тоне. Гермиона кинула взгляд на Малфоя. Он шел, положив руки в карманы. Он так ничего и не сказал. Вообще. Кажется, он вообще не слышал то, о чем говорил друг. Они спустились в свою гостиную. Блейз радостно умчался в Башню Старост, перед этим шепнув что-то Майлзу. Гермиона с Малфоем, как старосты, должны были разогнать всех, кто младше шестого курса. С ним это было быстро — мелкие его опасаются. — Если кого увижу вне спальни — трансфигурирую в миссис Норрис. Не думаю, что вы хотите, чтобы вас обнимал Филч, — хмуро произнес Драко. — Девочек это тоже касается, — он посмотрел на перешептывающихся слизеринок, которые тут же замолкли под его взглядом. — Свободны. — Спокойной ночи, — добавила Гермиона, наблюдая за детьми. Как только они исчезли в комнатах, в гостиную влетел Блейз с коробкой. Он открыл крышку, и внутри показались еще коробки, только поменьше. — Скажите «Пора», и коробка примет свой нормальный размер. Вместе с содержимым, — он левитировал пару десятков бутылок огневиски. — На разогрев. Майлз вышел из спальни мальчиков, неся в руках красную коробку. — Дамам нужно что-нибудь полегче, — сказал Блейз. — Здесь такая же схема. Всего всем хватит, — он улыбнулся. — Ты прям подготовился, — хихикнула Агнес. Забини с усмешкой поднял одну бровь и налил ей бокал красного вина. Агнес тут же выпила его и взмахнула палочкой. — Первый пошел! — воскликнул Блейз, и гостиную заполнили звуки музыки. — Давайте, ребята, не робейте! Все начали пить, общаться, смеяться. Гермиона медленно потягивала белое вино, окидывая взглядом сокурсников. Кто-то пытался танцевать. Те, кто пили много, начинали пытаться общаться с трезвыми, доказывая, что не пьяны. Она пьянела медленно, поэтому завтра она будет единственной, у кого не будет болеть голова. Возможно. Она смотрела на Малфоя, который развалившись, сидел в кресле, делая маленькие глотки огневиски. Его целью явно не являлось напиться в хлам. Он смаковал, глядя на парней и девушек, будто знал то, чего не знали другие. Слышался смех Дафны, а потом Блейз прижал ее к себе, страстно целуя. Гермиона подняла брови. По крайней мере, теперь другие слизеринцы будут сочувствовать Ханне, так же, как и она, потому что Дафна свое не отдаст. Все свистели и хлопали; Блейз улыбался, обнимая Гринграсс. Она выглядела довольной. Пэнси крутилась вокруг Малфоя, но он сказал ей что-то, возможно, что-то грубое, и она отошла к Нотту. Малфой не обратил на это никакого внимания. Теодор явно был не прочь ее компании, но вдруг она дернулась и достала из кармана юбки какую-то бумажку. Там, видимо, было что-то написано, потому что она пришла в ярость и унеслась из гостиной с явным намерением кого-то убить. Малфой встал и вышел из гостиной. Этого, кажется, никто не заметил. Гермиона залпом допила вино и пошла за ним. Она не знала, зачем это сделала. Наверное, ей было просто интересно. Ей всегда нравилось наблюдать за людьми, когда они этого не знают. Она вышла в пустой коридор. Малфоя нигде не было видно, поэтому она осмотрелась. В теле была небольшая легкость, и она чувствовала себя как Луна. Будто оглядывает пространство на мозгошмыгов. «Так нельзя, — размышляла она, — Луна моя подруга, и я не считаю ее сумасшедшей. Просто немного странной. Но все люди странные, не так ли?» Вряд ли Луна пошла бы за Малфоем, — сказала ее рациональность. — Не меня ищешь, Грейнджер? — Гермиона резко повернулась. Драко стоял позади, облокотившись о стену. — Малфой, — она разглядывала его, пытаясь найти какие-нибудь ответы. Или хотя бы зацепки. — Нет, — Малфой никогда бы не допустил, чтобы его можно было прочитать. Драко поднял бровь. — Да что ты? То есть то, что ты смотрела на меня весь день, — она уже и забыла, как звучит его голос, — и то, что ты сейчас здесь, а не пьешь со всеми — простое совпадение? — Да. Малфой засмеялся. Гермиона скептически на него посмотрела. Он не выглядел как человек, который выпил всего несколько глотков алкоголя. Драко достал из кармана фляжку, открыл и сделал глоток. — Совпадений не бывает, — хрипло сказал он и опрокинул флягу надо ртом. — Кончился, — он отшвырнул ее на пол и, достав из другого кармана сигареты, затянулся. — Малфой, это сделали магглы, — заметила Гермиона. — Какая ты наблюдательная, — он выдохнул дым. — С чего ты вообще куришь? — поинтересовалась она, подходя ближе к нему. — С того, что это не твое дело, — он затянулся, глядя в окно. Гермиона закусила губу. Раньше она интересовалась психологией, а именно жестами. Ей было интересно, как всего лишь по движениям человека можно понять, что он лжет. Она даже прочитала несколько тактик как разговорить человека. Тогда это рассказывал маггловский агент, чтобы будущие полицейские могли «читать» преступника. Магическое общество было слишком консервативно, поэтому об этом никто не слышал. Что ж, у нее есть шанс опробовать свои знания на Малфое. Его самого наверняка учили манипулированию людьми, где эти знания тоже нужны, так что у нее есть лишь одна попытка, прежде чем он догадается. Существовало две системы. Первая — Система 1 — это низшая передача мозга; она распространяется на любые действия и позволяет легко принимать решения и находить готовые ответы. Ее можно представить как автопилот мозга. Человек чувствует себя расслабленным, спокойным и все контролирующим. Система 2 — своего рода «турборежим», который заставляет мозг функционировать быстрее и потреблять больше кислорода. Он включается в ответ на нечто незнакомое, трудное или пугающее. Человек останавливается и пытается найти ответ. Начинает обдумывать каждое слово. Мозг в Системе 2 всегда настороже. Добиваясь нужной информации, нужно, чтобы в мозге оппонента преобладало действие Системы 1. Надо начать с вопросов, которые позволяют собеседнику оставаться в зоне комфорта. — Мне нравится ночь, — Драко посмотрел на нее. — И зачем мне это знать? — она не могла начать сразу с вопросов. Даже если она будет спрашивать про портреты, вряд ли он будет расслаблен. — Все спят. Тишина. Умиротворение. Пересекаемость значений времени: миры наслаиваются, тягучая торжественность бледной луны. А мы «уходим» от влияния лунного давления. Мы живем в обычном, дневном времени. — Грейнджер, тебе пить нельзя. Ну, она пыталась, но они с Малфоем не друзья, поэтому она понятия не имеет, о чем с ним говорить. Не стоит сразу переводить мозг в Систему 2 прямыми вопросами, так что Гермиона отходит от темы ночи. — Нам надо было наложить более конкретные руны на артефакт, — она посмотрела на него. Малфой точно поддержит разговор о задании. — Зачем? — А ты понял, что он тебе сказал? Я вот — нет. — Так ты пробовала его на себе? — Да, — Гермиона потупилась, — но…в общем, странная у меня нужда. — А ты думала, он тебе как в Омуте покажет? — усмехнулся он. — Нет, но хотя бы понятно! — горячо сказала Гермиона. — Ладно, меня он привел к конкретному человеку, но у тебя этот шар просто танцы какие-то устроил! — Грейнджер, все завуалированно. Я понял, что он хотел показать, — Малфой помрачнел и зажег новую сигарету, испепеляя старый окурок палочкой. — Как думаешь, профессор поняла? — осторожно спросила Гермиона, уловив смену. Вопрос, начинающийся с «как», требует ответа другого типа — содержащего некие обоснования и историю. — С чего вдруг, если даже ты не поняла? — он изогнул бровь, чем напомнил Гермионе нарисованную Нарциссу Малфой. — Причем тут я? Драко замер, понимая, что сболтнул лишнего. — Ты меня дольше знаешь, — буркнул он. — Если бы она не поняла, то вряд ли поставила бы нам зачет. — Может, Лэндгдон и скрывает многое, в том числе и какие-то тайные ходы в Хогвартсе, но легиллеменция не входит в это число. Я бы заметил, если бы она попыталась пробраться в мою голову. Мерлин, да только крестный и отец могли позволить себе такую дерзость — Волдеморт не в счет. Хотя, почему не в счет? Они все сейчас в могиле, — он нервно засмеялся. Внимание на потенциальные «точки входа»: с них можно перевести разговор на нужную историю. Гермиона знала, что, когда волшебника целует дементор, он становится как овощ. Маленький ребенок, который никогда не повзрослеет. Люциуса Малфоя поместили в больницу Святого Мунго, и это была лишь тень того чопорного аристократа. Гермиона молчит, подбирая слова. Она роется в мозге очень быстро, перерывая все свои полки с книгами, пока до Драко не дошло, что он сказал. Она понимает, что слова «мне жаль» его разозлят, да и ей не жаль. Люциус был хреновым человеком. Она не желала ему смерти, никогда, но ей всегда было безразлично на его жизнь. Скорее ей жаль Драко, который остался без отца. — Я знаю, что тебе не жаль, Грейнджер, — устало сказал Малфой. — Да, — Гермиона пожала плечами. — Но я знаю, что потерять родителя — больно. — У тебя кто-то умер? — спросил он. Гермиона покачала головой. — Все возможно, Малфой, — она посмотрела на него. — Он был хреновым отцом. — Я догадывалась. Ключ к контакту — в стремлении понять. — Прям вот не его это, — он усмехнулся. — Но он был отцом. — Да, — он кивнул. — И я знаю, что он любил меня. По крайней мере хочу знать. — Ты его боготворил, — шепотом сказала она. — А такое никогда не игнорируется. Она не сразу понимает, что аристократический профиль исчезает, чтобы потом появиться у ее лица. — Ему становилось хуже, поэтому я решил попробовать. Поттер подкинул идею. Гермиона не спрашивает. Он говорит про сигареты. Гарри надо работать в рекламе — за несколько дней маггловские сигареты стали популярными у чистокровных. И она не отклоняется, когда Малфой медленно соприкасается своими губами с ее. Он целует ее спокойно, без страсти и ярости, как в прошлый раз. Наверное, она даже могла бы сказать нежно. Он кладет обе ладони ей на лицо, поднимая голову вверх и давая себе больше пространства. Он не проникает в ее рот языком, не пытается покусать; они лишь неспешно, лениво касаются губ друг друга. Гермиона привстает на носочки, кладя свои руки поверх его и поглаживая большим пальцем. Ей нравится стоять вот так, ощущая на себе холодные руки Драко Малфоя. Она не обращает внимания на то, что они в школе, что кто угодно может их заметить — потому что она вообще не обращает внимания ни на что, кроме его губ и рук. Она делает шаг вперед, сильнее вжимаясь в его рот и аккуратно всасывая его нижнюю губу. Она чувствует вкус табака и виски. И это сочетание кажется ей слишком идеальным. Горечь и боль. Эмоции стремительны и ярки, они возникают и исчезают быстро, как и всё в природе. Они целуются, встретившись на середине дороги. Только Драко уже прошел свой обрыв, а Гермионе предстоит до него только добраться.