***
С Джона не сводили глаз и он успел пожалеть, что назвался собственным именем. Хотя, если бы он обманул стражников, лорд Хорнвуд, знающий его в лицо, вряд ли будет доволен этим, а жизнь Сноу прямо зависела от этого. После того, как забрали Дарина, стражники приказали ему выкинуть оружие на землю рядом с лошадью, а затем отойти к крепостной стене. Джон повиновался, после чего коня увели, а его развернули спиной к стене и связали. Все время на него были направлены алебарды и луки – не каждый раз преступник приходит в замок, называясь своим именем. Его снова резко развернули и бастард оказался лицом к лицу с бородатым высоким мужчиной, которого Сноу определил, как местного мастера над оружием. Тот смотрел на него с нескрываемым недовольством, но всё же не с презрением. – Так это правда? То, что сын Тихого волка так низко пал? – Это ложь – произнес Джон на выдохе. – Выходит, лорд Амбер лжёт? – Скорее, заблуждается. Я могу объяснить… – Придержи свои объяснения для лорда Халиса, он сейчас придёт. Сам Халис Хорнвуд показался через минуту. Чуть выше Джона, с длинными каштановыми волосами и проступающим животом, он в сопровождении двух стражников шёл в сторону Сноу быстрым шагом. Лорд пристально посмотрел ему в лицо, будто пытаясь понять, действительно ли он видит того человека , о ком ему доложили. – В зал совета его. Я подойду позже. Несколько минут спустя Джон уже сидел в просторной комнате за большим столом. У выхода стояло двое гвардейцев, не сводивших с него глаз. «Что ж, если я сегодня и умру, Призрак останется жив» – подумал Джон. Он прогнал зверя перед подходом к замку, зная, что если его заходят убить, то лютоволк тут уже не поможет. Второго побега из замка боги ему точно не обеспечат. Призрак не противился, будто понимал, о чём думает его хозяин. С другой стороны, его отправили сюда, а не в темницу, а значит, у него ещё есть шанс объясниться… Джон был готов упасть лицом на этот стол и заснуть – день выдался долгим и тяжёлым. Тем не менее, если Халис застанет его пускающим слюну, будет по меньшей мере неловко. Да и гвардейцы с расшитым лосем не дадут ему этого сделать. Наконец, дверь открылась и в комнату вошёл лорд Халис, местный мейстер и, судя по всему, леди Хорнвуд, заплаканная и беспокойная. Троица села напротив бастарда, а лорд махнул рукой, после чего гвардейцы скрылись. – Рассказывай – тихо и резко произнёс лорд Халис, смотря Сноу в глаза. – О чём именно, милорд? – О том, что случилось с моим сыном. Джон набрал воздуха в лёгкие. – Полагаю, вы знаете, что меня разыскивают Амберы. Не знаю, поверите ли вы, но я этого не совершал. Мне пришлось сбежать от них, чтобы сохранить свою жизнь, после чего я наткнулся на Рамси Сноу, бастарда Русе Болтона. Он решил преследовать меня и нагнал в тот момент, когда я столкнулся с вашим сыном. Мы начали сражаться и ваш сын был ранен… – Зачем ему было нападать на моего сына? – Хорнвуд знал, что Рамси был способен на подобное, но ему было интересно, что ему расскажут. – Рамси не понял, что напал на ваших гвардейцев, но останавливать схватку не стал. Не знаю почему. – А что в это время делал ты? – Халис прищурил глаза. –Решил защитить вашего сына. В конце концов, он столкнулся с Рамси из-за меня. – Как благородно для убийцы и клеветника. – взяла слово уже леди Донелла, тут же поймав многозначительный взгляд своего мужа. – Я могу объяснить и то, почему меня считают таковым, миледи, если у вас есть достаточно времени и сил. – Оно у нас есть, выкладывай. Если в тебе осталось что-то от чести твоего отца, ты не соврёшь и ничего не утаишь. И Сноу не врал и ничего не утаивал. Он рассказал про покушение, про то, кого он подозревает и про Аделу. На лице лорда не дрогнул ни один мускул, тогда как его супруга сокрушалась, особенно тогда, когда Джон упомянул то, что он обесчестил дочь Большого Джона. Когда он закончил, лорд Халис встал и принялся ходить по залу туда-сюда, видимо, пытаясь принять решение. – Вы сказали, что ничего не совершали, а теперь говорите, что спали с дочерью лорда Амбера, вопреки его запрету. Если вы солгали, как мы можем верить всему остальному? – леди Донелла чем-то напоминала Джону Кейтилин Старк, только старше. «Похоже, в её глазах я такое же средоточие греха, как и в глазах мачехи». – Я говорил только про то, в чём меня обвиняют. Мой…поступок лишь послужил для лорда Амбера поводом для заключения меня под стражу, потому как доказательств моей вины нет. – Как и доказательств невиновности. – процедила она в ответ. – Всё это я уже слышал от Амберов, миледи. Но доказательств у меня не имеется и не предвидится. Спасением вашего сына я хотел показать свои намерения… – Или же воспользоваться щедростью и благодарностью моего мужа. Джон промолчал, чтобы лорду Хорнвуду криком не пришлось прерывать их словесную перепалку. Леди Хорнвуд, на удивление, замолчала тоже. Халис ходил ещё некоторое время и Джона уже не волновало, какое решение он примет – спать ему хотелось больше, чем всем этим людям, вместе взятым. Если уж случится что-то плохое, то пусть о нём он будет беспокоится завтра. – Ты спас моего единственного сына, Джон Сноу, и я этого не забуду. Я поверю в твою невиновность из уважения к твоему отцу и в надежде на то, что ты перенял от него всё лучшее. Но здесь ты не останешься. Завтра на рассвете ты уйдёшь отсюда и не вернёшься. – услышав это, Джон прерывисто выдохнул. – Я…благодарю вас, милорд. – произнёс он и посмотрел на леди Донеллу. Та не выглядела раздражённо и, на самом деле, внешне не выказывала вообще никаких эмоций. Похоже, она до сих пор не могла принять то, что один бастард-полу-преступник спас её сына от другого бастарда-безумца. И на том спасибо – заключил он в уме. – Многие стражники видели его, и, если мы решим отпустить Джона Сноу, некоторые особо ушлые могут доложить, куда надо. – мейстер высказал чрезвычайно дельное замечание. – Пекло… – Хорнвуд вновь задумался, но, на этот раз, ненадолго. – сколько человек видело тебя? – Не помню, милорд, около десяти. – Мейстер, скажите мастеру над оружием, чтобы он построил во дворе стражников, которые сегодня дежурили. Я сам с ними поговорю. Когда выясним, кто видел нашего «гостя», выдайте по дракону каждому. – Разумные траты, милорд. Но что, если кто-то захочет больше и всё-таки сообщит Старкам? – В таком случае, пусть мастер над оружием следит за ними, в его верности я уверен. – Позвольте вопрос, милорд? – спросил Джон. Хорнвуд кивнул. – Что будет с Рамси? Он скажет, что всего лишь пытался поймать преступника… – Это уже не твоя забота. Завтра тебя быть здесь не должно. Гвардейцы тебя проводят. Джона, наконец, развязали и привели в самую дальнюю от входа в здание комнату, в которой не было ничего, кроме кровати и ночного горшка. – Большего мне сегодня и не нужно. – сказал он и, только соприкоснувшись с кроватью, провалился в сон. Проснулся он от чьих-то сильных толчков. Он будто и не спал вовсе – видимо, его разбудили ещё до рассвета. Толкал его один из гвардейцев, которые и привели его сюда. Его вновь вывели во внутренний двор, где он удостоверился, что рассвет ещё не наступил. Посреди двора стояло трое мужчин – лорд Хорнвуд, державший за поводья здорового коня и ещё двое стражников, стоявших рядом с большим сундуком. – Я так понимаю, ты направляешься к Белой Гавани? – спросил Халис. – Именно так, милорд. – А куда потом? – Не знаю…но в Вестеросе я не останусь. – Я так и думал. Похоже, это тебе понадобится. – он отошёл в сторону и Сноу смог рассмотреть лошадь получше. Огромный, в шесть с половиной футов ростом, мускулистый мохноногий шайр черного цвета стоял необычайно спокойно. «Подарок, достойный лорда» – с трепетом подумал Джон. – Вы необычайно щедры, милорд. Благодарю вас. – совершенно искренне произнёс Сноу. – Родрик Рисвелл подарил Дарину несколько таких на его двадцатилетие. Думаю, он не будет против, если один достанется тебе. Но с таким конём и без всего остального с успехом можно только убегать – после этих слов стражники открыли сундук, где Джон увидел лежащий там относительно новый ламеллярный доспех вместе с наручами и поножами, и шлемом наносником а также длинный одноручный меч с треугольным щитом, окованным по краям металлом. На щите не было герба, чему Сноу также был рад. – На седле найдёшь еду с водой и деньги, их должно хватить для оплаты перевозки коня. – Я…не знаю, что сказать, милорд. – Если хочешь меня отблагодарить, бери это и уходи отсюда, забыв дорогу обратно. Тебя здесь не было и тебя никто не видел. – Разумеется, милорд. Я не забуду вашей помощи. – Я тоже, как и все Хорнвуды. Надев новый доспех, вскочив на коня и поправив оружие, он направился к раскрытым воротам, будучи уже гораздо более уверенный в своём будущем.***
Владения Мандерли были обширны и равнинны. Перед покинувшим холмы Сноу открылись большие по своей площади пашни, на которых то и дело работали крестьяне. Решив для большей безопасности не идти вдоль Белого Ножа, близкого к владениям Сервинов и окрестностям Рва Кейлин, он перешёл через приток Сломанной ветви и направился к Белой Гавани напрямик. По пути ему попадались остроги и мелкие деревни, подконтрольные ленным Мандерли рыцарям. «Звезда, вырезанная на дереве» – так Джон окрестил земли Мандерли. Пару раз по одной с ним дороге проносились тяжеловооружённые всадники, заставлявшие Сноу исходить потом, но такие встречи обходились максимум короткими взглядами. Скорее всего, как думал Джон, его просто приняли за межевого рыцаря. Передвигаться на своей новой лошади было одно удовольствие. Жеребец не боялся громких звуков, практически сразу выполнял манёвры, которые от него требовались, при первой команде тут же срывался в галоп, а не переходил из рыси. Сноу даже пытался напугать его, помахав мечом перед глазами, на что тот лишь недовольно фыркал. Даже направленный на дерево, конь не менял курса, что говорило о том, что животное дрессировано и подготовлено к бою – обычно лошади бояться предметов, которые выше них. «Воистину, рыцарский конь» – восхищался Джон. «С таким, да в кавалерийскую атаку…». Первые дни пути он продолжал ночевать под открытым небом, боясь, что с таким снаряжением в деревнях его примут за знатного – а это привлечёт лишнее внимание. Но, в конце концов придумав себе легенду, гласившую о том, что он – межевой рыцарь по имени Сир Боремунд, направляющийся на турнир в честь Десницы, о котором он, к слову, услышал из разговора крестьян, проезжая мимо очередной деревни, начал снимать комнаты в тавернах – всё же он решил, что пропахшее мочой и рвотой заведение лучше, чем холодный и кишащий приставучими насекомыми перелесок. Надлежащие для турнира доспехи он планировал приобрести в Королевской Гавани – такая легенда казалась ему достаточно правдоподобной, чтобы избежать вопросов. Лорд Хорнвуд выдал ему десять золотых – итого у него их было двенадцать, вкупе с полученными у Рамси. Для такого бродяги как он, такие деньги – целое состояние, однако перевозка коня будет стоить дорого, и расплачиваться за неё придётся именно золотом, а не серебром. Кроме лошади нужно было перевезти ещё и лютоволка –Призрак то появлялся, то исчезал, что, как обычно, вполне устраивало Джона. Однако, чем ближе он приближался к городу, тем больше его волновала проблема нахождения капитана, который бы согласился перевезти его зверинец. Плюсом в его положении было лишь то, что Амберы не упомянули наличие у Джона лютоволка, хотя, Мандерли должны об этом знать. Сноу оставалось только надеяться, что никто из русалок не захочет прогуляться по улицам своего владения. Белые стены города, высящиеся над горизонтом, известили Джона о скором прибытии. Приближаясь к воротам, Джон даже среди всего разнообразия запахов почувствовал аромат морской соли. Призрак, которому Джон приказал держаться рядом, щетинился и чихал – очевидно, ему тут не очень нравилось. Люди, шедшие с ним по одной дороге в город, расходились и вспоминали богов, завидев волка, и Сноу это нравилось, несмотря на слишком большое количество привлекаемого внимания. Стоящие у ворот стражники, конечно, обратили на него внимание, вычленяя бастарда из толпы проходящих в город, чего Джон и ожидал. Один из них помахал кистью в сторону и Сноу подчинился, отъехав в сторону от движущегося потока людей. Он уже не так сильно боялся – за последние дни страх обнаружения порядком притупился, да и вряд ли эти скучающие стражники могли напугать его больше, чем ублюдок Болтона. – Это ваш волк, сир? – спросил один из них. – Мой. – ответил Джон, вовремя вспомнив, что он рыцарь. – И куда вы с ним направляетесь? – На турнир в честь Десницы. – Что-то рановато вы, он только одиннадцатым месяцем начнётся. – не унимался стражник. – Известия достигли моих ушей и я поехал сейчас, заодно и доспех себе закажу. Глядишь, готов будет к турниру. – сейчас юноша сочинял на ходу, таких подробностей он не предусматривал. – Это, конечно, хорошо, но с волком не пущу, не положено. – выдал страж после короткого раздумья. – Это ещё почему? – А вдруг он кого задавит тут? Это ж не собака, а дикий зверь. А вопросы потом будут не только к вам, но и к нам, мол, на кой вас пускали? – Он нападает, только если мне что-то грозит, а я никому вреда не причиню. – Я-то вам верю, а начальник стражи с меня шкуру драть будет… – Джону начало казаться, что стражнику чего-то от него нужно. – Без волка я не уйду. – отрезал Сноу. – Ну тогда вам путь через Перешеечные болота, торопиться вам всё равно некуда. – усмехнулся стражник и опёрся плечом на стену, уверенный в своём превосходстве. Джон поджал губы в гневе – он не для того тащился сюда, чтобы какой-то проходимец, пользуясь правилами, на которые он сам давно положил, останавливал его. – Вам нужны деньги? – холодно поинтересовался юноша. Стражник посмотрел на второго, стоящего рядом и, выпрямившись, подошёл ближе. – Вы б ещё на стену залезли и прокричали. Но мне нравиться, к чему идёт наш разговор. – Сколько вы хотите? – парень потянулся к маленькому мешочку с монетами. – Нууу… раз уж вы рыцарь и конь у вас вона какой – залюбуешься, то я бы согласился на, скажем, шесть драконов. По три каждому. Вы, я думаю, и не заметите. – от таких расценок Джон чуть не выронил мешочек. Даже второй стражник ошарашено поглядел на своего товарища и толкнул его локтем. – Я межевой рыцарь, а не знатный. Да и для вас слишком много будет. – Что для нас много, то для вас мало, сир. Не обижайтесь, но слова ваши больше подходят знатному рыцарю, а не межевому. Но подумайте сами – вы от такой потери коня не продадите, а мы семьи обрадуем. Нам жалование не драконами платят, сами понимаете. – Коня мне нужно перевезти, а это недешево. Согласен на три, поделите сами. – Неужто хотите волка тут оставить? – прищурился стражник. – Неужто откажитесь от трёх драконов? Советую согласиться, а то я и правда уеду, а вы останетесь сидеть тут и жалеть, что упустили шанс порадовать свои горячо любимые семьи. Лицо стражника стало хмурым. Никогда в жизни он не был так близко к получению таких сумм и теперь страх спугнуть хоть какие-то деньги боролся с желанием получить побольше. Джон же уверенно и даже надменно смотрел на него, надеясь на то, что его блеф принесёт успех. В конце концов, второй стражник ткнул локтём «коллегу» уже сильнее и тот, быстро оглянувшись, протянул руку. – Давай деньги и уходи. Если кто спросит, скажешь, что едешь в Новый замок. И рядом не ошивайся. – Само собой – спустя миг три дракона находились в ладони стражника, а Джон с Призраком отправились вглубь города, пытаясь отыскать порт.***
Улицы Белой гавани были чистыми, ровно вымощенными и, что было важно для всадника, широкими, так что Джону не приходилось спешиваться и вести коня за поводья. В таких больших поселениях Джону ещё бывать не приходилось и он чувствовал себя потерянным среди новой для него городской суеты. Тем не менее, город производил приятное впечатление – красивые дома из белого камня и с изогнутыми крышами из тёмной черепицы, запахи разнообразной еды (преимущественно рыбы), относительно опрятные жители говорили о том, что Мандерли уделяют часть своего внимания заботе о подданных. Однако Призраку тут не нравилось – городская духота и суета заставляли непривычного к ним зверя волноваться и скалиться на проходящих рядом. Джон же, едва завидев стражников, сворачивал в сторону, если было можно, или же просто проходил мимо. Благо, никто не интересовался, что в городе делает это белое чудовище, полагаясь, как думал Джон, на необходимость его присутствия тут, раз уж через ворота их пропустили. Как выяснилось, в городе было две гавани – внутренняя, обнесенная дополнительной стеной, где содержались военные суда, и внешняя, где останавливались заморские корабли, располагавшаяся за пределами южной стены, через которую пройти получилось беспрепятственно, так как там никого не оказалось. «Везёт мне» – подумал про себя Джон, присматриваясь к кораблям, которые могли бы перевезти всю его компанию. В гавани стояло множество разных судов – Вестеросские когги, браавосийские галеи, но больше всего было каракк из других Вольных городов. Попадались даже большие корабли из странного дерева, которые из-за большого количества белых парусов моряки называли Лебедиными – родом эти суда были с далёких Летних островов. Помосты были уставлены ящиками и сундуками, мешками и бочками, и рядом с каждым таким нагромождением стояли вооружённые люди обветренной грубой наружности. Джон ходил по гавани, пока не набрёл на большую галею, в которую загружали различный груз, подобный тем, что лежал рядом с другими кораблями. На причале стоял мужчина средних лет, одетый в длинную тунику, поверх которой покоился какой-то дорогой мех. – Это ваш корабль? – спросил у него Джон, спешившись. – Мой – бросил собеседник, посмотрев на Сноу. – Куда плывёте? – вновь как можно более доброжелательно поинтересовался Джон. – Ты кто? – было очевидно, что взаимной доброжелательности от владельца корабля не дождаться. – Моё имя Боремунд, и я бы хотел присоединиться к вам, если вы идёте в Эссос. – Если едешь один, то пожалуйста. А вот насчёт живности… – он покосился на Пизрака. – мест нет. – Я заплачу… – Плакать не надо. – зло усмехнулся торговец. – Чтобы разместить лошадь, придётся освобождать место в трюме, а он у меня забит. Сколько бы ты не заплатил, я выручу больше, продав товары, на место которых ты заведёшь коня. Я уж не говорю о волке… – Он может ночевать вместе со мной, деньги у меня есть. – Допустим. Возьму дракон за волка, выкидывать его дерьмо за борт будешь собственноручно. А вот с конём не пойдёт. Я отплываю через два часа, так что думай. – произнеся эти слова, торговец будто бы забыл о существовании озадаченного Джона. – Может, я могу что-то сделать, чтобы вы передумали? – решил завести деловой разговор Джон. – Тебя твой конь в ухо лягнул? Либо с без него, либо никак! Больше не подходи ко мне с этим, а то вовсе не поед… – Господин Тиобальд! – торговца прервал внезапно прибежавший задыхающийся моряк – На вашего сына напали в таверне рядом! – Не понял… что случилось? – Я… я так понял, что он задолжал каким-то пиратам и обещал вернуть деньги по возвращению в Белую Гавань, но тут встретил их и… – Ебучий Саймон… сколько их там? – Я насчитал пятерых, господин. – Так… веди меня туда. – Я могу чем-то помочь? – Джон решил воспользоваться шансом. Торговец быстро осмотрел его и остановил взгляд на мече. – Коня я твоего не повезу, даже и не мечтай. Но если хочешь заработать, то помощь межевого рыцаря мне не помешает. Молчи и стой с как можно более угрожающим видом, пока я буду говорить, понял? – Два раза повторять не нужно, мил…господин. Только заплатите.***
Таверна располагалась на углу площади рыбонога, в глубине города, и Джон, беспокоясь о том, что теперь вопросов о Призраке он может и не избежать, а отговорка про Мандерли не сработает, оставил лютоволка ждать на причале, что тот воспринял не слишком тепло. Он то и дело увязывался за Джоном, а на команды ждать скулил и начинал вертеться на одном месте. Хотя он мог бы очень даже пригодиться в случае, если придётся драться, что заметил даже торговец, Джон решил не рисковать и оставил зверя в гавани, купив тому свежий окорок. Господину Тиобальду же он сказал, что от волка не будет никакой пользы и тот, похоже, поверил. Кроме Джона и сопровождающего с Тиобальдом пошли ещё двое крепких моряков, которым торговец доплатил за риск. Рядом с таверной никого не было, а дверь была заперта, но Тиобальда это не остановило. Когда один из моряков начал сотрясать двери необычайно сильным стуком, дверь открыла немолодая полногрудая женщина, отряхивающая руки от воды. – Таверна закрыта, не видно что-ли? – протараторила она, вытирая лоб. Тиобальд, заглянув ей за спину, увидел, что внутри было всё разгромлено, на полу валялись стулья, а с краёв некоторых столов что-то стекало. – У вас была драка. Где те, кто её устроил? – грубо спросил он. – Вы на стражников не похожи, так что идите-ка вы отсюда. – быстро сказала она, начав закрывать дверь, но та остановилась, врезавшись в ступню одного из моряков. – Мы не стражники, миледи, но и не те, кого вам стоит бояться – он вытащил из-за пояса маленький звенящий мешочек и протянул её ей. – я лишь ищу своего нерадивого отпрыска, который был участником погрома у вас в заведении. Скажите, куда он ушёл и я в долгу не останусь. – пока он это говорил, Джон услышал глухие шумы за углом, похожие на короткие крики. Осторожно направив коня в сторону и завернув за таверну, он увидел пятерых типов, вооружённых короткими клинками, столпившихся вокруг сидящего у стены молодого парня, лицо которого было опухшим и красным от крови. Очередной удар заставил того упасть на бок, однако потом один из избивавших поднял голову на Джона, после чего все скоро выпрямились и похватались за оружие, Джон же свистнул своим. Тиобальд, поняв, в чём дело, сплюнул и, с силой выхватив мешочек с деньгами из рук доселе улыбавшейся и раскрасневшейся от смущения хозяйки таверны, направился к Сноу, ловя в след оскорбления. Стороны встали друг напротив друга, а сына торговца подняли и подставили кинжал к горлу. Сам Тиобальд, несмотря на это, выглядел максимально спокойным и собранным – он вышел вперёд, расставив руки в стороны и показывая, что у него нет оружия. – Моё имя – Тиобальд, и я отец того, кто сейчас находится у вас в руках. С кем я говорю? – Морган Муж Русалки – навстречу ему вышел высокий и широкоплечий старик с ужасно обветренным лицом, нашлёпкой на глазу и боевым трезубцем за спиной. – Чего ты и твои люди хотят от моего сына, Морган Муж Русалки? – Твоё отродье четыре луны назад заняло у меня три сотни серебряных лун и обещало отдать в два раза больше через две луны. Я случайно встретил его в этой таверне, абсолютно не думающим про свой должок. Когда я подошёл к нему и спросил про долг, он отпирался, а затем вовсе напал на меня. – Я могу уплатить вам его долг, если вы его отпустите. – один из моряков протянул Тиобальду мешок. – только заплачу золотом, чтобы объём был поменьше. – Кидай деньги сюда. – Морган указал взглядом на землю между ними. – Нет уж. Мы подойдём друг к другу и встретимся тут – Тиобальд указал на этот же участок земли. – я заберу сына, а вы получите деньги. – Откуда мне знать, что твои монеты не обрезаны по краям? Или что сверху мешка золото, а внизу не рыбьи потроха? Кидай мешок, можешь не бояться за своего отпрыска, мне нет нужды убивать его, если я получу деньги. Тиобальд прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Посмотрев на сына, чьи глаза были закрыты опухшими скулами, он сделал шаг вперёд и кинул мешок на землю. Один из пиратов подбежал и отдал его Моргану, который принялся осматривать монеты. Это продолжалось несколько минут, за которые Тиобальд, как смог заметить Джон, уже начал терять ту уверенность, которая была у него в начале встречи. – Драконы, конечно, подлинные и их вроде как хватает, но… – Что ещё за но? – чуть ли не прорычал торговец. –Я ждал слишком долго. Полученный должок я получил не в срок, а значит, теперь твой сынок должен мне больше, чем было условлено сначала. – Вашу мать, в этом мешке и есть больше, чем вы просили изначально! – Но уж явно не столько, сколько он должен теперь. Он обещал выплатить долг через две луны. Прошло уже четыре, а значит и должок вырос ровно на столько же, сколько было обещано мне. – Тыща двести лун! – нагло выкинул один из пиратов, стоящих позади Моргана. – Вы наебать меня пытаетесь?! – перешёл на крик Тиобальд, и увидел, как к горлу его сына плотнее прижали кинжал, а другие обнажили свои клинки. – Я такой же делец, как и ты, торговец. Тебе надо было сильнее пороть своего сына, чтобы вбить в него чуток ответственности. – Блять…у меня нет сейчас денег. Я…я плыву в Браавос сегодня, и продам там свои товары, я привезу долг, я обещаю, только не… – Откуда мне знать, что ты не пойдёшь к страже и не расскажешь им об этом недоразумении? – старый пират был непреклонен. – Я клянусь, что не сделаю этого… – Слова – ветер, торговец. – Есть и другое решение – внезапно для всех воскликнул Джон и все уставились на него, словно он только что упал с небес. – Ты ещё кто, щегол? – Моё имя не важно, но у меня есть предложение, которое заинтересует вас обоих. – Заткнись, полудурок! – яростно проскрежетал сквозь зубы Тиобальд. – Дайте мне сказать, господин, вас может это устроить. – Пусть молокосос скажет, чего он хочет – «разрешил» Морган. – Мы можем решить этот вопрос по-честному – поединком. Я выйду против вашего человека. Если проиграю я – вы забираете моего коня, броню, оружие и деньги, сын торговца остается у вас, а сам торговец остается вам должен. Если проигрывает ваш – вы отпускаете пленного и забываете о его долге навсегда. И отдаете деньги, которые только что получили, разумеется. – Ох ёп вашу мать, согласен! – сразу же выкинул Морган. – А я – нет! – чуть ли не вскричал Тиобальд. – Я не доверю жизнь сына мечу межевого рыцаря… – А у вас есть другой выбор? Такой вариант даёт вам шанс, а в случае моей смерти ваш сын всё ещё будет жив, вы же останетесь должны, собственно, как и сейчас. Тиобальд заскрипел зубами так, что его, наверное, услышали даже пираты, удерживающие его сына. Минуту он переводил взгляд то на Джона, то на пиратов, и наконец, посмотрев на небо, кивнул.***
Джон поправил шлем и вышел на площадку между сторонами, чувствуя, как благодаря взгляду торговца в спине образуется два отверстия. Ему навстречу вышел, подбадриваемый громкими словами и толчками в спину, худощавый, но уверенно и плавно двигающийся пират, одетый лишь в оборванную на руках льняную рубашку и бриджи, так же оборванные ниже колен. Вооружен он был двумя фальшионами, которые он поочерёдно повертел в руках, разминаясь таким образом. Его тело было безволосым, длинным и гибким – какое обычно бывает у пловцов. – Сегодня ты умрешь, щенок – сказал он и сразу же нанёс в прыжке колющий удар, который Джон принял щитом – удар был сильным и заставил Сноу отойти на пару шагов назад. Пират тем временем быстрым шагом начал обходить его и они поменялись местами, ожидая нападения друг от друга. Противник Джона вновь не стал ждать: быстро двигаясь широкими шагами влево и вправо, он попытался обойти атакой щит и достать острием до плеча, но Джон отбил этот удар краем щита, на что получил удар уже снизу – клинок воткнулся в пластину ламелляра – бастард вновь отошёл назад, пытаясь восстановить дыхание. Соперник не продолжил атаку – вместо этого он снова осмотрел Джона и его взгляд остановился на его ногах – юноша понял, что пират нашёл место, куда ему нужно бить – в пространства, незащищённые пластинами, а именно – чуть выше коленей и локтей. Настал черёд Джона идти в нападение. Он хрустнул шеей и направился к пирату, продолжавшему ходить вокруг Джона. Было ясно, что более подвижный и не имеющий доспеха разбойник пытается измотать Джона, параллельно проводя быстрые атаки и так же быстро отступая. Сноу сделал резкий рывок к противнику, пытаясь достать его рубящим ударом, но тот отклонил корпус назад и ушёл вниз, после чего, развернувшись, нанёс удар по ноге Джона. Лезвие пришлось на верхнюю часть голени – место было защищено пластинами, но ударь пират чуть выше и бастард упал бы с разрезанной ногой. К счастью для бастарда, его соперник промахнулся и теперь развернулся уже Джон, рассекая пространство за собой и оставляя на спине не успевшего встать в стойку пирата длинный порез. Бандит вскрикнул и выпрямился от боли, удивившись, что его всё-таки достали. Сноу не стал упускать свою возможность и начал давить, нанося сильные удары мечом, отражать которые короткими фальшионами было для пирата и тяжело и опасно. В конце концов, пират решил рискнуть и отразил очередной удар сверху только одним из мечей – клинок Джона ударил по месту рядом с гардой фальшиона, и тот выпал из рук пирата, но тот будто этого и хотел – резво отскочив в сторону, бандит рубанул Джона по голове – в ушах юноши зазвенело, а шлем слетел с положенного места. Удар развернул и самого Джона, на рефлексах поднявшего щит вверх, как оказалось, очень вовремя – пират изо всех сил ударил по щиту, надеясь попасть по голове или шее. Фальшион остался в щите и Сноу отвёл его в сторону, освобождая себе место для атаки. Следующим, что у видел бастард, было наполненное непониманием выражение лица разбойника, проткнутого насквозь. Торговец выдохнул так громко, что даже Сноу, в голове которого продолжало звенеть, услышал это. Бастард взглянул на Моргана, лицо которого, и без того испещренное морщинами и шрамами, скорчилось в недовольстве. Он кивнул своим людям и те, развязав пленного, пнули его в сторону отца, а следом за ним полетели и деньги. Спустя несколько мгновений пираты подхватили тело убитого и стремительно исчезли. Джон же уселся на лежащую рядом половину бочки и держался за голову, пытаясь прийти в себя. – Это было глупо – потревожил его Теобальд, в голосе которого, однако, не слышалось ни капли укора. – Скажите это своему сыну. – Ты рисковал жизнью ради моего сына или ради своего коня? – с насмешкой спросил торговец. – Люди, подобные мне, рискуют жизнью ради чего угодно. – Если за это платят – продолжил Теобальд. Джон не нашёл, что ответить и торговец задал следующий вопрос. – Зачем межевому рыцарю нужно в Эссос? – Потому что межевым рыцарем в Вестеросе много не заработаешь, если только не поступишь на службу к какому-нибудь лорду. Но на Севере меня никто к себе не возьмёт, а южане вряд ли примут к себе северянина. – Почему ты думаешь, что на Севере никто не возьмёт тебя на службу? – Не спрашивайте, долго рассказывать. – Понял. Что ж, получается, я всё ещё должен, только теперь не пиратам, слава богам. Можешь заводить своего коня в трюм, мешки с зерном и мукой придётся везти на палубе. Будешь переносить их туда сам. Если пойдёт дождь и товар испортиться, твоего коня я забираю себе. – Это нечестно. – Ты хотел перевезти коня? Вот тебе подходящая возможность. В конце концов, я тоже рисковал, когда соглашался на твои танцульки с пиратами. – Эх… вы жадный человек, господин Теобальд – протянул Джон и пожал торговцу руку.