***
– Попался! – это было пятым словом, которое Джах произнёс за всё время охоты. Олень продолжал дергаться и степняк прикончил его выстрелом в голову, после чего зверь обмяк. – Здоровые рога у него, однако, – заметил Джон, держась за пульсирующий висок. Призрак, получив своё тело обратно, тут же учуял кровь и завертелся вокруг туши и Сноу отогнал его. Джах вновь ничего не ответил. Бастард пытался его хоть как-то разговорить, но его напарник по охоте всегда отвечал односложно и не задавал никаких вопросов. Самого Джона приставили к нему после того, как тот упомянул, что может вселится в Призрака и почуять через него дичь. Что, впрочем, было правдой и сэкономило им больше времени. А у самого Джона появилась возможность попрактиковаться – за время охоты он несколько раз вселялся в лютоволка на очень короткий период, но этого хватало, чтоб запомнить, откуда доносится запах выслеживаемой жертвы. Но вот когда пришло время наброситься в теле Призрака на уже найденного оленя, Сноу растерялся – он попросту не знал, что нужно делать. Вернее, знал, но… не смог. Благо, Джах не подвёл и закончил начатое. Сейчас они находились около заброшенного дома, где раньше, наверное, жили рыбаки или охотники. Ныне он был в не самом лучшем состоянии – крыша провисла под тяжестью опавшей листвы и нависающих сверху ветвей, само основание покосилось куда-то в сторону. Внутри не было ничего полезного – кроме неплохо сохранившегося корыта, в которое Джах решил складывать мясо после разделывания туши. Вместе они привязали и подвесили тело, а затем принялись отделять рога, снимать шкуру и вынимать внутренности. Все происходило молча, разумеется, но Сноу это уже начало надоедать – ведь охота была окончена. – Знаешь, мы неплохо с тобой поработали, – решил он хоть как-то нарушить гнетущую обстановку. Джах посмотрел на него из под густых бровей угрюмым взглядом. Похоже, это было его естественное выражение лица. Джон изумился, как до сих пор этого не замечал. – Да. Неплохо, – ровным голосом ответил он и вновь принялся за тушу. «Два слова. Прогресс!» – порадовался Сноу. – Хороший выстрел, кстати. Ну, в оленя, – решил продолжить своё «наступление» Джон. Однако теперь Джах просто кивнул, ничего не сказав. «Видимо, рано я радовался» – снова подумал бастард. – Слушай, мы после той драки так и не говорили… – услышав это, Джах перестал отделять мясо от костей. Джон продолжил – я хочу извиниться. Мне не следовало быть столь несдержанным в словах и действиях. И ударил я тебя тогда… я был зол только на Виллама и всё… Джах отвёл глаза от оленя к Джону. Теперь его лицо источало непонимание, даже насмешку, при этом сохраняя свою прошлую угрюмость. Он оставил нож в туше и протёр руки, продолжая смотреть на Сноу и поджав тонкие губы. – Что? – недоумевающе спросил у него бастард. – Ты извиняешься, – ответил тот. – И… что с того? – Джон искренне не понимал, что ему хотят сказать. – Ты извиняешься за то, что считал правильным. Это признак слабости. Такой ответ обескуражил Сноу – о чём ты вообще говоришь? Я лишь хотел сказать, что ничего не имею против тебя… – И всё же ты дрался со мной. Что сделано, то сделано. Твоё извинение ничего не изменит, а только выставит тебя слабаком, отказавшимся от своих поступков. И отказ этот ничего не стоит. – Хочешь сказать, что я слабый? – Джон уже был настроен не столь доброжелательно, как в начале разговора и подошёл ближе. Джах же не шевельнулся и продолжал смотреть на бастарда с тем же выражением лица. – Ещё ты нетерпеливый. И тщеславный. Ты говоришь, что рос крестьянином, но ведёшь себя будто благородный. От тебя никто не ждёт и не требует извинений. Особенно таких фальшивых, если уж на то пошло. Сноу осунулся. «Где же я себя выдал?». Похоже, тихий степняк оказался самым наблюдательным в их группе, за исключением, возможно, Артоса и капитана. – Набери туда воды. Мясо нужно промыть, – Джах небрежно указал головой на корыто и вновь принялся отделять мясо от туши, бросив один кусок Призраку, который сразу же поймал подачку, клацнув челюстями, а затем последовал за хозяином. Ручей, протекающий рядом, был мелководным, но широким. Придя к нему, Сноу принялся промывать корыто от грязи. Голову не покидал только что прошедший разговор. Как? Каким образом Джах раскусил его? Разумеется, никакой угрозы полного раскрытия не было, но Сноу всё равно был поражён проницательности наёмника. А также его невозмутимости – казалось, ему было абсолютно всё равно на Джона. – Да уж, вот тебе и сын лунной певицы, – вслух проговорил юноша, промывая корыто и проливая холодную воду себе на руки. «Может, он увидел всё про меня в каком-нибудь видении?» – Сноу усмехнулся собственным мыслям, но усмешка эта быстро пропала – за прошедшую луну он уже успел насмотреться всякого, чтобы отвергать даже подобные варианты. Призрак поднял голову и принюхался, вглядываясь в другой берег ручья. Бастард посмотрел туда же и увидел… зайца, шевелящего ушами и осторожно подбирающегося к воде. Зверёк, спустя пару мгновений, добрался до ручья и принялся пить. Лютоволк навострил уши и прижался к земле, не сводя красных глаз с выбранной жертвы. – Дохлый номер. Не догонишь, – тихо сказал Джон, но Призрак даже не посмотрел на него. Вдруг уши волка дёрнулись. Сноу перевёл взгляд на зайца – тот перестал пить и резко посмотрел в сторону, туда, откуда тёк ручей, а затем сорвался с места и убежал в лес. Лютоволк не побежал за ним, а посмотрел туда же, куда глядела его исчезнувшая добыча – в утренний туман, покрывавший всю ширину течения. Сноу прислушался – действительно, откуда-то издали доносились громкие, но короткие звуки. И звуки эти были отнюдь не звериными. Сноу сразу же двинулся к Джаху и предупредил его. Степняк вновь ничего не сказал, только проверил лук и свой трофейный кривой меч, называвшийся аракхом – он снял его с убитого наёмника-дотракийца во время высадки. Троица залегла за кустами, росшими на пригорке у ручья и стала ждать, накрывшись пропахшими елью накидками. Призрак и вовсе спрятался за самим пригорком, дабы незваные гости не заметили его из-за белой шерсти. Звуки приближались, но их периодичность не менялась. По мере приближения они становились более понятными, но всё равно неразборчивыми. Когда в тумане удалось разглядеть силуэты, мутные звуки стали вполне различимыми голосами, низкими и утробными. Спустя пару секунд из дымки показалось шестеро человек, шедших клином. Все они были мужчинами средних и пожилых лет, высокими и мускулистыми, лысыми и длиннобородыми. Группа шла медленно, полной босой ступнёй наступая на каменистое дно холодного ручья. Из одежды на них были невыделанные звериные шкуры, края которых волочились по поверхности воды. В руках у каждого было нечто похожее на хлыст, кроме того, кто шёл самым первым –этот нёс перед собой двустороннюю секиру, злобным и ужасно низким голосом произнося какую-то мрачную фразу на валирийском, остальные хором вторили ему, а затем каждый из них сильно бил себя хлыстом по спине и открытым плечам, но после удара никто не скалился и не подавал ни единого звука. Потом следовала уже другая фраза, не менее злобная и мрачная. А после неё – вновь удар. Когда они прошли прямо перед Джоном и Джахом, бастард почувствовал, как кровь стынет в жилах – суровые, основанные на боли и истязании непонятные языческие обряды, коих на этой земле было наверняка полно, вновь напомнили ему о сказках Старой Нэн. Ни у Джона, ни у Джаха не возникло мысли напасть – очевидно, эти люди, бывшие бородатыми жрецами, не оставят им не единого шанса, пусть даже вооружён лишь один из них. Жрецы прошли место, где прятались Джон и Джах, и наёмники смогли разглядеть открытые кровоточащие раны, оставленные на местах, не покрытых шкурами. Кровь с них стекала вниз и пропитывала их грубое одеяние, а затем капала в ледяную воду. Так они и прошли, проговаривая молитвы и отдавая дань своему жестокому богу, пока не растворились в тумане. – Берём оленину и уходим. Готовь лошадей, – только и выговорил Джах, когда стало понятно, что процессия удалилась достаточно далеко. Джон спорить не стал.***
– Пришли наконец, –, сказал Виллам, выплёвывая переспевшую ягоду – хоть пожрём нормально. Следом за ним поднялись остальные и направились навстречу прибывшим. Сноу потихоньку потянул на себя поводья, останавливая лошадь. За ним следовал Джах. К сёдлам были привязаны оленьи части тела, которые они смогли унести. – Что-то вы быстро, – заметил Клеос, по которому было видно, что от выпивки он бы сейчас не отказался. – Где капитан? – серьёзно спросил Джон, слезая с коня и отдавая его Хармонду. Мясо принялись снимать, отгоняя Призрака. – Что-то случилось? – спросил Рикон Болтон, обращаясь больше к Джаху, чем к Джону. – Мы видели бородатых жрецов, – глухо и безэмоционально уведомил его Джах – Рядом. Услышав это, все отвлеклись от своих дел и посмотрели на прибывших. Рикон и Хармонд забеспокоились, Малладор оскалился и щёлкнул шеей, Клеос хрустнул пальцами на руке. Криган потёр пальцами кончик усов, только Артос, Боуэн и Виллам никак не отреагировали. Однако все понимали – вести не сулили ничего хорошего. Фарлен сидел на сухом пне и продолжал вырезать деревянную фигурку. Когда его окликнул Артос, он поднялся, чтобы встретить охотников. – Капитан, важные вести, – Джах встал перед ним, готовый к докладу. Рядом стоял Джон. – Говорите. – Бородатые жрецы, капитан. Мы видели их. – Где? – глаза Фарлена расширились. – Они шли по течению ручья к северу отсюда. Шестеро, один вооружённый, – начал говорить уже Джон. – Пекловы фанатики… что они делали? – По всей видимости, молились. Предавались самобичеванию, если быть точнее. – Что это ещё значит? – сплюнул капитан. – Били себя хлыстами по спине, – дополнил Джах – впереди шел один из них и нёс топор перед собой. Они выкрикивали что-то на валирийском… – Я знаю, что это значит, – подал голос Хармонд – похоже, вы видели обряд посвящения в храмовые стражи. Посвящаемый и нёс оружие. Ну, вдруг кому-то интересно… – он сразу сжался и неловко опустил голову вниз. – Храмовый страж… они видели вас? Джон и Джах отрицательно покачали головами. – Это хорошо. С этими нам лучше не встречаться. Что до жрецов… если они тут ходят, значит где-то рядом есть храм. Пойдём по течению и отыщем его. Если он недостаточно укреплённый, то разграбим. – Готовность, капитан? – спросил его Артос. – Выходим прямо сейчас. Жрать потом приготовите. Неизвестно, когда эти жрецы вернутся обратно. По месту их временного расположения пронеслись разочарованные вздохи. Виллам, Рикон и Малладор начали распихивать по немногочисленным карманам ежевику, растущую в ближайшем овраге, не обращая внимания на то, что она там обязательно потеряет свою форму и размажется. Мясо прикрепили обратно. Впервые за неделю рейда им предстояло развеяться.***
Поиск нужного строения не занял так много времени, сколько прикидывалось изначально. Как и предполагал капитан Фарлен, пройдя вдоль течения ручья дальше на север, группа обнаружила здание с длинным шпилем в виде секиры. Внешне оно мало чем отличалось от храма на берегу, разве что находилось на холме м возвышалось над лесом и ручьём. – Красиво здесь, всё-таки, – отметил Криган – помнится, в одном борделе в Браавосе видел картину на стене, там что-то похожее было. Зачем только она в борделе, ума не приложу… – Ну, знаешь. Шлюхи, быть может, тоже хотят приобщится к… этой… как её… – вспоминал Малладор. – Эстетике? – помог ему брат. – Ага! Ей самой, гы-гы. – Закрыть рты! Мы почти пришли, – по-тихому рявкнул Фарлен. Между тем отряд оказался на небольшом травянистом холме, откуда можно было рассмотреть храм получше. Надо сказать, что он отличался от того, который был на побережье – у подножия холма, который оказался совсем не холмом а пологой с одной стороны скалой, располагалось несколько землянок. Кроме того, жрецы даже что-то выращивали на своей земле. Всё это было окружено небольшим частоколом, который не мог представлять никакой угрозы или препятствия для лошадей. Однако, вокруг него суетились люди – они подвозили дерево, вбивали новые колья и устанавливали столбы. Очевидно, храм стремительно укрепляли. – А я надеялся увидеть тут крепость, – вздохнул Виллам. – Тебя что, интересует норвосийская архитектура? Она во многом схожа со старо-валирийской, только… – начал было Хармонд. – Нет, – остановил его Виллам – если бы тут была крепость, мы бы её обошли и отправились есть. А теперь придётся возиться с этим храмом. – Если бы мы нашли этот храм позже, мы вполне могли бы увидеть тут нечто похожее на крепость, – мрачно проговорил Артос, пригладив бороду – какой план, капитан? – Боремунд, твой волк может подобраться поближе и разглядеть всё лучше? – Никак нет, капитан, меня хватает только на несколько секунд. – Это всё усложняет. Я насчитал около двадцати человек и по-видимому это всё рабы. Оставшиеся жрецы, наверное, в храме. – А если там будет ещё один храмовый страж, – с опасением спросил Рикон. – Не должно. На один храм – один страж. Реже – два, – вновь пояснил Хармонд. – Откуда ты всё это знаешь? – спросил его Джон. – Мы ведь десять лет жизни на норвосийской границе торчали. Да и в Дружинной библиотеке можно кое-что прочесть. Лорд Дастин – её неформальный владелец. Хотя там с трудом три десятка книг наберётся... но по-валирийски я немного читать-говорить научился. – Заткнитесь! – прервал его объяснение Виллам – капитан говорит. – Значит так. Разбредаемся по округе, по три человека с каждой открытой стороны лагеря. Движемся осторожно, в глубине леса. Времени для занятия своего места даю двадцать минут. Потом даю свист и начинаем атаковать. Рабам будет бежать некуда, не зря же мы разделились, поэтому они побегут в храм. Убивать всех. Дальше по ситуации. Артос, Боуэн – со мной. Малладор, Хармонд, Боремунд – пойдёте с западной стороны, Боремунд за главного. Остальные – с восточной, главным назначаю Виллама. Вопросы? Вопросов не было. – Начинаем.***
Троица спешилась и торопливо вела коней через лесную чащу. Сквозь деревья было видно храм и наёмники изредка косились в ту сторону, опасаясь, что какой-нибудь особо внимательный раб сможет их увидеть. Но все они были заняты возведением укреплений, а отлынивающих приводил в чувство надсмотрщик-жрец. Правда, выглядел он достаточно молодо и Сноу предположил, что он служил кем-то вроде послушника. – Сколько у нас ещё времени? – прокряхтел Малладор, пытаясь устоять на склоне очередного оврага. – Капитан ещё не подал сигнал. Мы почти пришли. – Мы вообще услышим этот свист? Птицы тут уж погромче будут. Да стой ты! – попытался он утихомирить свою лошадь, когда Призрак подошёл к ней слишком близко – Бор, убери волка! – Да не ори ты так! – приструнил его Хармонд, отодвинув от лица ветку. – Ко мне, Призрак, – не отрывая глаз от храма, сказал Джон. Они дошли до небольшого подъема, где затаились и принялись наблюдать. Обитатели храма даже не смотрели в их сторону и занимались своими делами. «Беспечность погубит их» – подумал Джон. Первого (и, как он надеялся, последнего) невинного он убил в Последнем Очаге, о чём до сих пор жалел. Теперь невинных было около двух десятков. Юноша надеялся, что ему не придётся обагрять свой меч их кровью, но даже если так и произойдёт, совесть от этого не затихнет. – Ну, ждём, – прокомментировал их остановку Малладор. – У тебя в заднице зудит сегодня? Ты чего такой разговорчивый? – спросил его Харм. – У меня перед боем всегда такое. На разговор тянет. – Перед бо-о-ем, – шутливо-горделивым голосом передразнил брата Хармонд – мы дерёмся с реальным противником только второй раз. Да и не сражение сейчас будет, нам никто не будет сопротивляться. – А мне всё равно хочется. Да и откуда ты знаешь, что никто не будет давать отпор? Вдруг жрецы из храма выбегут? – Так, всё, затихни, – раздражённо ответил Хармонд, давая понять, что ему надоел этот разговор. – А чего это ты меня успокаиваешь? Боремунда вон назначили главным, пусть он и приказывает! Джон было хотел успокоить обоих, но тут воздух на храмовой поляне разрезал протяжный свист. Сигнал прозвучал. – По коням! – скомандовал Джон. Все трое запрыгнули на лошадей и перешли в галоп, выйдя из леса. С двух других сторон тоже двигались всадники на полном скаку. Джон на своём шайре обогнал двух братьев и Призрака, который остался далеко позади из-за не до конца залечившейся раны. Рабы, завидевшие приближающихся к ним со всех сторон всадников, растерялись и запаниковали. Надсмотрщик пытался стабилизировать положение, но упал самым первым от стрелы, выпущенной Джахом. Сила, сдерживающая рабов, исчезла и они, расталкивая и топча друг друга, ломанулись вверх по тропе, к храму. Кто-то побежал к землянкам, кто-то в лес, но их сразу же останавливали ударами мечей и топоров на полном скаку. Сноу, увидев это, намеренно замедлил коня, давая возможность Маллу и Харму выйти вперёд. Малл, крутанув топор в руке и накренившись, со всего размаху всадил его в макушку убегающего мужчины, на спине которого виднелось множество шрамов от плетей. Вдруг бастард увидел, как один из рабов встал прямо перед несущимся на него всадником и широко расставил руки – это был сухой безволосый старик с провалившимся лицом. Похоже, он хотел, чтобы его жизнь прекратилась вместе с мучениями. Его волю исполнили – капитан Фарлен пронёсся рядом и раб упал с большой рубленной раной на торсе. Сноу постепенно останавливал свою лошадь, глядя на бегущих к храму рабов, отчаянно надеявшихся, что хозяева их впустят. Но двери храма закрылись, оставив выживших пятерых на растерзание напавшим. Группа подошла к храму. Рабы повернулись к наёмникам и сдавленно залепетали на непонятном Джону языке – один из них встал на колени, другой бросился в ноги к Фарлену, который, не церемонясь, пнул его по лицу и добил в шею. – Кончайте их, – бросил капитан. Сразу после этого один получил стрелу в горло и сполз по двери вниз. Остальным перерезали глотки. Сноу нахмурился. – Они были безоружны, – проскрежетал бастард. Наёмники посмотрели на него, особенно значимым был взгляд капитана. – Неужели наёмник Боремунд получает свои деньги за милосердие? – не терпящим неправильного ответа тоном задал вопрос Фарлен. Сноу отрицательно покачал головой. – Тогда не морочь мне голову, мальчик. У нас сейчас нет времени на рыцарские сопли, засунь всю эту херь себе в зад на время действия контракта и высовывай тогда, когда оно кончится, – с этими словами капитан повернулся к храму, будто бы демонстративно забыв о Джоне. Бастард сжал кулаки от злости и уже хотел возразить капитану, но опомнился – вступление в спор с командиром, да ещё и в присутствии других наёмников, могло повлечь наказание, не говоря уж о том, что они находятся на неразведанной вражеской территории. Однако, ни о каком согласии с капитаном речи и не шло. – Эй! Выходите наружу! – прокричал Фарлен – Пекло, они же не понимают. – Даже если и понимали бы, не вышли, – верно заметил Артос. – Что дальше? Будем ждать, пока им не надоест там сидеть? – с насмешкой спросил Виллам. – Хармонд! Ты же вроде знаешь их язык. Скажи им, чтобы выходили и мы их не тронем. Клеос и Криган обменялись тихими смешками. Все понимали, что жрецов не оставят в живых. – Эм… сейчас-сейчас, – облизнув губы и болтая языком в воздухе, вспоминал Харм – эээ…īlon won't ōdrikagon ao! – прокричал он, подняв голову к храму. – Приготовить арбалеты, – тихо сказал Фарлен. Наёмники, имевшие их, начали снимать оружие с сёдел. Всего стрелков было четверо – Джах с луком, Виллам, Хармонд и Криган с арбалетами. Последние трое приняли положение сидя и прицелились. Из храма между тем не донеслось не единого звука. – Может, они не услышали? – спросил капитан. – Или не поняли, – предположил Малладор – братец, может ты напутал и сказал, что хочешь трахнуть их ножны, как в прошлый раз? Когда ты учил этот язык, получалось что-то такое… По отряду прокатилась череда смешков. – Лучше повтори им, – произнёс Артос. – Tepagon bē! Ao emagon daorun naejot sagon zūgagon hen! – уже громче выкрикнул Харм. – Да хрен там! Не выйдут они, – грубо пробурчал Клеос – ломать надо… – Боуэн и ты этим и займётесь. Присту… – приказ капитана был оборван скрипом дверей. Они отворились и к группе выбежал юный парень, сжимавший в руках каменный нож. Его тут же остановил болт, пробивший грудь, но затем его тело кто-то оттолкнул сзади. Отряд увидел бородатых стариков, в затуманенных глазах которых Сноу успел разглядеть безумную ярость, желание разорвать и изничтожить врага. Всего их было четверо и каждый был вооружён маленьким топориком, из стали или обсидиана. Первый из них слёг со стрелой в глазу, второй получил болт в шею и повалился вниз, пытаясь ухватиться за дверь. Третий запнулся о тело убитого юнца и схватил болт прямо в лицо. На четвёртого снарядов не было и он ринулся вперёд, прямо на Джона, готового отразить удар. В следующее мгновение жрец уже лежал на земле, поваленный лютоволком. – Живым возьмём! – обрадовался Клеос. – Держи, держи его! – в предвкушении говорил Фарлен. В мгновение ока на жреца навалились Малладор, Боуэн и Клеос. Сноу отогнал Призрака и наблюдал за жрецом. Несмотря на приличный возраст, он был довольно резвым и сильным, даже трое крепких наёмников не могли совладать с ним. В конце концов, им подали верёвку и пленного связали, а затем подняли на ноги. Но в следующий миг он громко и болезненно замычал, а затем его челюсти щёлкнули и он выплюнул что-то изо рта. Призрак сразу начал обнюхивать это. Когда Джон подошёл ближе, то увидел… откушенный язык. – Боги, он себе язык откусил! – огласил Рикон, разглядевший, что именно жрец выплюнул. – Ничего, пальцы у него на месте. Снимем с него немного кожи и он нам напишет всё, что нужно… – начал планировать капитан – Пекло, в Дружине расскажем, не поверят, – Малладор замечтался и жрец, которого он держал, этим воспользовался – плюнув кровью в глаза Клеоса, он вырвался из хватки и с криком побежал к каменной стене храма. Никто не успел среагировать, как жрец с разбега ударился головой о камень и упал на спину. К нему тут же подбежали и начали прижимать к земле, но норвосиец не сопротивлялся. Из морщинистой седой головы вытекала вязкая кровь. – Он всё, – прокомментировал Клеос, – готов. – Да я же держал его! Правда держал! – стал оправдываться Малл. – За хер себя так держать будешь! Из-за такой халатности мы лишились особо важного пленного! – голос капитана звучал громко и отчитывающе. Фарлен потёр переносицу и сел рядом с телом жреца, словно надеясь, что жрец сейчас откроет глаза и застонет от боли. Когда эта надежда угасла, он ударил кулаком по земле и поднялся – вы лишаетесь жалования на эту луну, наёмник Малладор. Я уведомлю об этом Дружинное казначейство, когда буду докладывать о результатах рейда. Вам ясно? – Да, капитан, – без эмоций ответил Малладор, хотя все понимали, что у него сейчас на уме. Все находились в ступоре и смотрели на тело мёртвого жреца. В головы наёмников, особенно самых молодых, постепенно закрадывалось понимание того, с каким врагом они столкнулись. Дикое и безрассудное в преданности своему божеству воинство, готовое без всяких раздумий калечить или убивать себя, веря, что это поспособствует их победе. Сноу где-то в глубине себя проникся уважением к этому жрецу, но явнее всего он испытывал страх. Как можно бороться с врагом, который ничего не боится, ни боли, ни смерти? – Чего встали? – Фарлен вывел отряд из «паралича» – ждёте, пока придут остальные? Даю двадцать, нет, пятнадцать минут на сбор ценностей. Ищите карты, если они тут есть, пищу, которую можно унести. Потом всё сожгите. Отряд разбежался. Кто-то вошёл внутрь храма, те, кому больше хотелось есть, спустились обратно к землянкам, надеясь найти что-нибудь съедобное. Хотя, в них, видимо, находились рабы и вряд ли там можно было найти еду. Тем не менее, Сноу решил спуститься вместе с Малладором и несколькими остальными. – Надо ж было так опозориться, – подавленно сказал Малл, ведя лошадь вниз по склону – ты, наверное, думаешь, что я глупый, да? – Перестань. Жрецов будет ещё много, – попытался успокоить его Джон. – Зато если бы я держал этого сильнее… эх, ещё и жалования лишили, – Мадд cплюнул от досады. – Не переживай так. Может быть, этот жрец не знал ничего полезного нам. – Зачем тогда откусывать себе язык и разбивать голову об стену? – Не знаю. Может, плен для них – несмываемый позор? – Какая уже разница… слушай, займёшь немного монет? Отдам со следующей выплаты. – О-ой, – Сноу отмахнулся рукой - Сейчас даже слушать про это не хочется. Давай потом? – Ладно, ладно. Пойду, найду чего-нибудь пожрать у этих топороёбов, – с этими словами Малладор удалился вперёд, оставив Джона одного. Наёмники принялись открывать землянки, вырывать созревшие плоды из земли, которые выращивали жрецы и обшаривать храм. Сноу увидел, как Призрак топчется около двери одного из зданий и принюхивается. Бастард насторожился и приготовил меч, второй рукой медленно открывая дверь. Луч света разрезал темноту внутри, упав на нечто и искривившись. Джон открыл дверь шире и помещение мгновенно осветилось. Свет упал на угол здания и Джон нервно сглотнул, а Призрак зарычал. Внутри находилось трое человек, смуглых, черноволосых и невероятно худых. В самом углу сидела женщина и прижимала к себе трехлетнего на вид ребёнка. Своим телом их прикрывал мужчина, в глазах которого читалась мольба. – Os gwelwch yn dda… – раб сложил дрожащие ладони в домик, прижимая пальцы друг к другу. Сноу слышал, как его зубы стучали от страха перед ним и Призраком. Когда волк подошёл ближе, он вдохнул и попятился ближе к женщине и ребёнку, которые были, по-видимому, его семьёй. Неизвестно, почему жрецы их не разделили, быть может, так и было, пока Сноу с отрядом не появился тут. Женщина закрыла глаза чумазой девочке рукой и прижала к себе крепче, пряча её от Призрака – Os gwelwch yn dda – громче повторил раб, уже не обращая внимания на зверя и смотря прямо на Джона, по лицу мужчины ручьём стекал пот. «Пошло всё в пекло» – в голове Сноу, конечно, не было никаких сомнений. Он выглянул наружу – все или были в землянках или ушли к храму, не найдя в них ничего ценного. Если и выпускать этих счастливчиков, то только сейчас. Конечно, их сразу же могут заметить, когда они побегут к лесу, но других вариантов попросту не было. – Выходите! – он рукой поманил их и рабы сразу же двинулись. Мужчина подобрал лежащие на полу лохмотья и обмотался ими. Когда они вышли из помещения, Сноу указал им рукой направление и сказал «Бегите быстрее!», зная, что они поймут его. Мужчина забрал у женщины ребёнка и они со всех ног ринулись в сторону леса. Сноу же спрятался за углом землянки, так, чтобы со стороны храма его не было видно и принялся наблюдать за убегающими. Они бежали изо всех сил, но всё равно медленно. Джон в волнении укусил себя за палец, нервно переводя взгляд с храма на бегущих. Но пока что никто и не думал выходить – вероятно, там они нашли что-то ценное и им было не до пропахших рабами землянок. Где-то на полпути женщина споткнулась, но мужчина не оглянулся – оба они знали, что в первую очередь нужно спасти ребёнка. Потом она всё же поднялась и все трое исчезли в зелени деревьев. Сноу выдохнул. Несмотря на запрет капитана, он не стал убивать. Не мог. Слишком долго он пытался заглушить голос совести в себе, утопить его ложью о том, что иначе было нельзя. Быть может, это его и погубит в будущем. Но пока его сердце бьется, он будет беречь ту честь, которая в нём осталась. Джон поклялся себе в этом, когда силуэты убежавших рабов окончательно исчезли. И эту клятву он не нарушит. Спустя час храм и его округа пылала, а наёмники удалились, празднуя лёгкую победу.***
– Чего такой хмурый, а, Бор? – весело спросил его Криган, откусывая кусок жареной оленины. – Так он ведь ничего из храма не успел прихватить! – объяснил Клеос, отпивая из бурдюка – ох и хорошая штука, эта… как ты её назвал, Харм? – Нхаса. Для понимания – это обычное перебродившее козье молоко, норвосийцы его любят, – сказал Хармонд, вглядываясь в пергамент. – Да в том храме почти и не было ничего. Только письма на валирийском, да зерно в мешках. И бочка этой хрени, что мы сейчас пьём, – пробурчал Малладор – эх, а бочку всё-таки жалко было оставлять… – Молчал бы лучше. Если б не ты с Клеосом, сейчас бы кожу с жреца снимали, – произнёс Криган. – А я-то что? Я вообще-то его крепко держал! Это Малладор проморгал! – возмутился Клеос. – А что он тогда мозги себе об стену расплескал? Вы тут оба постарались, – не унимался Криган. Сноу перестал их слушать. Все его мысли были заняты убежавшими рабами. Ночью им придётся туго в лесу. Быть может, их уже доедают дикие звери, или… нет, Джону не хотелось об этом думать. Если так, то милосерднее и разумнее было бы убить их. Но у него бы не поднялась рука, он знал это. Честь не позволила бы. Бастард обратил внимание на Боуэна, сидящего в стороне вместе с Призраком. Наёмник смотрел куда-то вверх, в темноту. Джон подошёл к нему, но Боуэн даже не оглянулся. – Чем ты занимаешься? – Боэн ещё два дня назад увидел большого коршуна. Боэн попробовал подчинить его, но у него не вышло. Но коршун летит за ним, а Боэн каждый день пробует вселиться в него. Но у Боэна получится. Боэн даже имя ему придумал. Сноу пригляделся, но не увидел в ночной темноте той птицы, о которой говорил его собеседник – и какое имя Боэн… то есть ты, придумал? – Боэн назовёт его Боремундом. Как тебя. Сноу был польщён. Боуэн умел поднимать настроение, пусть и сам того не осознавая. – Ну что, письма переведены? – спросил капитан Фарлен у Хармонда и все наёмники замолчали. – Да, капитан. Все письма, за исключением одного – непереводимые религиозные проповеди. А в том, что я выделил, содержится оповещение о том, что «орды неверных вторглись в нашу святую землю и грозятся разорвать её на куски, славя своих ложных золотых идолов» и «Совет Магистров и Верховных жрецов Вольного города Норвоса призывают всех правоверных и благочестивых граждан на борьбу с алчными банкирами и их бездушным войском». Смею предположить, что подобные письма были разосланы во все храмы и крепости. – Значит, ничего важного в них нет. Пустая трата времени, – проскрежетал Виллам. – Ладно, всем спать, выходим на рассвете. Боуэн, ты караульный. Наёмники завершили приготовления ко сну и через несколько минут лес притих. Сноу уснул быстро, под тяжестью всех сегодняшних событий. Сегодня ему не снились волчьи сны – Призрак и сам был уставшим. На самом деле, этих снов стало больше, когда у него начало получаться проникать в сознание лютоволка, но к утру он уже не чувствовал такой усталости. Однако спустя некоторое время его кто-то разбудил, и, как оказалось, разбужен был весь отряд. – Что случилось? – спросил Фарлен, быстро протирая глаза и рефлекторно хватаясь за рукоять кинжала. – Боэн слышал чьи-то голоса в лесу, – настороженно произнёс он.***
Квент сидел в своём шатре и задумчиво глядел на карту северного Эссоса. Его клонило в сон, но сам он спать не хотел. «Копья Титана» заканчивали последние приготовления к походу на Долронор, они ждали только донесения разведчиков о безопасности пути. Вместе с ними уходило пять сотен его бойцов. А с ними уходила его Изелла. У Квента было много женщин, но никем из них он не упивался и ни к кому не привязывался. «Привязываясь к человеку, ты привязываешь к своей шее камень» – фраза принадлежала ему и он иногда употреблял её в беседах с другими наёмниками, банкирами, шлюхами, но не с подчинёнными. Он желал, чтобы его люди знали, что находятся под защитой своего Генерал-Капитана. Но слова-ветер, как известно, и он встретился с этой зеленоглазой блондинкой. Он помнил, как впервые увидел её, сидевшую на его рабочем столе и обнажившую свои длинные красивые ноги. Тогда они почти не знали друг друга, но, вопреки своей педантичности, он взял её прямо там. А потом ещё раз, но уже в спальном помещении. С тех пор она каждую ночь приходила к нему, а с рассветом исчезала, но вечером обязательно появлялась вновь. Изелла была моложе, была дикой и ненасытной, она буквально выжимала его досуха, кусала и царапала его шею и спину, умоляя взять её сильнее. И он делал это. Давал волю своим чувствам, чего делать совсем не привык. В одну из последних ночей она так и сказала ему, что он не умеет любить. А когда появился этот сын землепашца, она и вовсе охладела к нему, и Генерал-Капитан вначале был в замешательстве – неужели она променяет его, главу отряда наёмников, на новичка-голодранца, пусть и более молодого? В Дружине и до его прихода было много молодых мужчин, но она всё равно была именно с ним. И тогда он понял, что у неё была какая-то цель. И она её достигла, а этот… Боремунд, или как там его на самом деле (нутро подсказывало, что он что-то недоговаривает или лжёт о себе, как минимум о настоящем имени) поспособствовал этому. Конечно, он что-то подозревает о Квенте, но он не знает правил Игры. Она идёт на западе, на востоке, даже среди богов, вероятно. Кто такой Боремунд посреди всего этого? Лишь очередной наёмник. Но Изелла… он смог её испортить. Зародить в ней сомнения относительно его дел. А если даже он тут не причём, её было жаль. Но надежда ещё теплилась. Никто из них не знает, к чему приведёт эта война. Но Квент знает, знают и его наниматели. И когда она закончится, все, в том числе и Изелла ,увидят, что их Генерал-Капитан говорил правду. Вестерос будет ослаблен войной, а силы Дружины Розы станут огромны. Вполне возможно, что Боремунд уже этого не увидит. Он вполне может дать приказ, и Изелла не отправится в Долронор, который через несколько лун будет изнывать от оспы. Но… пусть это станет для неё испытанием. Выживет – вернётся к нему, но уже совершенно другой. Погибнет – потенциальная угроза будет устранена, хоть он и будет горевать о ней. Ничто, даже его собственные чувства, не должны мешать воплощению «мечты о доме» в реальность. – Генерал-Капитан, к вам посетитель. Говорит, что ваш старый друг. – Впустите его. Стражник ушёл и спустя несколько секунд на его месте оказался длинноволосый, высокий и статный волантиец лет тридцати. Глаза его смотрели с вызовом, а тело было гибким и жилистым. Перед Квентом стоял воин, но ни одного шрама на его лице не было. – Твою палатку хер найдёшь, – с насмешкой сказал он, улыбаясь. – Кас! – Квент встал со своего места и радостно двинулся к пришедшему. – Для тебя я – Каспорио по прозвищу «Несущий погибель»! – гость рассмеялся и пожал руку Квенту, после чего они по-дружески обнялись и Квент пригласил его сесть. – Вина? – Не откажусь, – махнул рукой Кас. Когда кубки были наполнены, Квент начал разговор. – Если ты здесь, значит то, о чём я тебя просил, выполнено? – осторожно спросил глава Дружины. – Выполнено. Но больше о подобном не проси. В Кроян я больше не сунусь. Даже за такие деньги. – Тебе всё выплатят, не сомневайся. Ну, рассказывай, что в мире творится? Мне, как видишь, не до путешествий. – О, в мире много всего произошло! – Каспорио отпил вина и причмокнул – в Вестеросе опять война, Мир с Тирошем опять собираются сцепиться, на востоке оспа, но ты это, наверное, и сам знаешь. Красные жрецы всё твердят о своём Азор Ахае, ну это неизменно. Правда, сейчас они загорланили ещё и о Долгой ночи… фанатики, что с них взять. Куда больше шума от того, что Браавос впервые за сотню или две лет ввязался в войну. Торговцы визжат что на суше, что на море, а на море визжат в два раза громче. Знаешь, сколько пиратов развелось? Тьма тьмущая. Особенно в водах Браавоса. Военный флот сейчас на войне, как ты знаешь, и ему не до этого… но пиратов стало о-очень уж много. Как бы новая флотилия не собралась. Торговые доходы Морского Владыки стремительно падают, но это же Браавос. У Титана деньги никогда не кончаются. «А у владыки кончаются» – отметил в уме Квент. – Ну, а как дела в цеху охотников за головами? – А что, хочешь сменить род деятельности? – Охотник за головами – тот же наёмник, но более узкого профиля. Я же многозадачен. Они рассмеялись. Квент налил Каспорио ещё вина. – Ты ведь работу мне предложить хочешь? Если так, то извини, у меня уже есть заказ. – Правда? Поделишься подробностями? – Честно говоря, они бы мне самому не помешали, поэтому я пришёл к тебе. Квент вопросительно приподнял бровь. – Да-да. Короче говоря, слушай. Когда я выполнил твой заказ, в Мире со мной связались люди из Вестероса и предложили работу. И служили они не какому-нибудь, а… ну, угадай! – Даже не представляю, – Квент развёл руками. – Лорду Эддарду Старку, Хранителю Севера и деснице короля! – Кас поднял указательный палец вверх – таких заказов у меня ещё не было. – Ничего себе… – отхлебнул вина Квент. Такая новость его совершенно искренне удивила и насторожила. Охотник за головами пришёл к нему и говорит, что его нанял глава Севера… Квент нащупал рукоять кинжала – неужто Тихому волку понадобилась чья-то смерть? – А вот и не угадал. Он хочет, чтобы я нашёл его пропавшего бастарда, Джона Сноу. Его обвиняют в чём-то на родине, и поэтому есть все основания полагать, что он где-то в здесь, в Эссосе. Я хоть и охотник за головами, но на такое дело сразу согласился. – Старк хочет судить своего сына? – Тут уж не знаю, не моё дело, но… сомневаюсь. Мне сказали, чтобы я доставил его к отцу в целости и сохранности. Если бы его хотели убить, или доставить в качестве преступника, таких указаний бы мне не давали, – пожал плечами Каспорио. – И что же ты от меня хочешь? – скрестив руки и откинувшись назад, спросил Квент. – Видишь ли… этот Джон Сноу… никто не знает, куда именно он уплыл. Но, исходя из описания это… секунду, – Каспорио достал небольшой свёрток и начал зачитывать – "темноволосый сероглазый юноша семнадцати лет, умеет читать и писать на общем языке, обучен владению оружием". – В Эссосе наверняка наберётся уйма темноволосых сероглазых юношей семнадцати лет с этими умениями – язвительно произнёс глава Дружины. – А сейчас ты упадешь – продолжил Кас – "имеет лютоволка белого окраса по прозвищу «Призрак»". Квент словно вынырнул из воды, его прошиб озноб. «Сын землепашца, значит, да?» – мысли в голове метались и перемешивались, но на лице его не дрогнуло ни единого мускула. Квент с самого начала подозревал, что с этим «Боремундом» что-то не так. И теперь… все сложилось как нельзя лучше для его будущих планов. В голове уже созрело несколько планов относительно того, какую выгоду можно извлечь из данной ситуации. – Раз уж он северянин, а вдобавок владеет мечом, я подумал, что он мог спрятаться у тебя в Дружине… ты что-нибудь знаешь об этом пацане? – Кое-что знаю… – протянул Квент. – Как знал, что ты меня не подведёшь! – хохотнул Каспорио. – Но, видишь ли… я могу дать тебе наводку на то, где он может быть, но… Лицо Каспорио вмиг утратило прежнюю радость. – Скажу прямо, Кас. Просто так я тебе ничего не могу сказать. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал. – Это займёт много времени? – тут же спросил волантиец/ – Возможно. Но по-другому я не могу. Тем более, моя информация – это твоя единственная зацепка. –Что тебе нужно? – Кас отставил вино в сторону. – Мне нужно, чтобы ты убил двух человек. Сделаешь – я скажу тебе, где может быть этот твой Джон Сноу. – Если мне придётся лезть в какую-нибудь задницу, то сразу нет. Лютоволков в Эссосе немного, глядишь, и сам найду. – О, не волнуйся. Подобного не будет. – Что ж, я согласен. Мои последние убийства. Когда я найду бастарда, уйду на покой. Квент принялся объяснять Каспорио детали, за этим делом прошло не более получаса. Когда всё было обсуждено, они встали и пожали друг другу руки. – Ладно, выезжаю завтра, – разминая спину, сказал Каспорио – а теперь пойдём из этого душного шатра, ты просто обязан взглянуть на эту комету.