***
— Это ведь точно не болезнь? — Виллам спешно натягивал бриджи и говорил полушёпотом. — Не беспокойтесь, у вас всё в порядке, — своим обыденным добродушным тоном заверил его Квиберн — вы просто кое-что потянули. Просто наносите охлаждающую мазь, которую я вам дал, каждый вечер. И по возможности, рекомендую ненадолго воздержаться от столь активных половых актов. — Хвала богам! А я уже похоронил своих будущих детей, — Виллам шумно выдохнул, и, широко улыбаясь, на радостях достал десяток медяков — возьмите, и не отказывайтесь! — О, юноша, это же моя работа, — начал отмахиваться бывший мейстер — оставьте себе. Мне хватит и того, что вы сегодня выпьете за мою здравицу. — Непременно… непременно! — Виллам потряс пальцем в воздухе и, развернувшись к выходу, чуть ли не столкнулся грудью с Квентом Монетой. Квиберн, еле кряхтя, принялся подниматься со стула. — Генерал-Капитан! Я не заметил Вас, виноват! — громко протараторил блондин. — Вольно, наёмник. Оставь нас с лекарем. Виллам немедленно исполнил приказ, вылетев из бывшего норвосийского храма. — Генерал-Капитан, я не ждал вас. Чем могу помочь? — произнёс Квиберн. — Можете присесть, — кивнул ему Квент, сам усаживаясь на пустую койку для раненых — как идёт работа? — Вполне приемлемо, Генерал-Капитан. Наёмники из всех отрядов войска ходят ко мне и лестно отзываются, иногда даже подарки дарят. Вот, например, один наёмник из «Воинов Девы» оставил бутылку Тирошийского грушевого бренди за то, что я сохранил ему руку. Можете забрать себе, если желаете, на мой живот алкоголь в последнее время оказывает не самое приятное влияние. — Не стоит, благодарю, — выставив ладонь вперёд, отказался Квент — я пришёл по делу. Важному. — Я слушаю вас, — старик подался вперёд. — Речь идёт о надвигающейся оспе. Какие слухи ходят среди ваших пациентов? — Они постоянно об этом спрашивают. Дружинники и «Воины Девы» рассказывают о сожжённых деревнях и покрытых нарывами трупах, которых они видели в своих рейдах. Слухи очень быстро распространятся. — Именно поэтому мне нужно как можно быстрее получить лекарство… — Боюсь, лекарства нет, — сразу же прервал его Квиберн. Оспа тысячелетиями косит целые страны, а люди так и не нашли ничего, что могло бы остановить эту напасть. Можно, конечно, провести вариоляцию, но едва ли это поможет взрослому наёмнику, особенно когда их несколько тысяч. Возможно, если бы Цитадель не была бы занята лизанием задниц лордам и не была бы столь близорука к потенциалу изучения магических таинств, то, быть может, что-то бы у них и получилось… Говорят, валирийцы владели некоторыми знаниями, позволяющими изготавливать снадобья от всех болезней! — Вы верите в это? — на лице Квента выражался явный скептицизм. — Хе-хе, всякий талантливый школяр, вроде меня, мечтал снарядить экспедицию и отправиться на проклятый расколотый полуостров, желая найти великие знания. Наверное, они даже и есть там, но вы ведь сами понимаете, чем известны дымящиеся руины. Квент скрипнул зубами от досады, — неужели нет ничего, что может хотя бы смягчить эту заразу? Квиберн почесал складки у рта и посмотрел в тёмный угол храма. — Есть одна… субстанция, которая может замедлить течение болезни, но добыть её трудно, потому что опасно. Кроме того, у неё есть неприятный побочный эффект… — Говорите. Квиберн тяжело вздохнул. — Речь идёт о крови василисков. Это такие звери, обитающие далеко в южных землях. Ужасные создания, но их кровь используется рядом народов для смягчения симптомов болезни. Ловля и содержание василиска обходится дорого, поэтому доступно это только богачам. Говорят, далеко на востоке этих зверей так много, что эту кровь используют даже от болей в спине и ногах, — произнеся это, бывший мейстер, морщась, потёр собственные колени. — Василиск, значит, — задумался Квент — если он будет у нас, вы сможете сделать «лекарство»? — Кровь можно смешать с водой или пищей. Но, Генерал-Капитан… при всём уважении к вам… где вы его достанете? Ловить его, а тем более, везти сюда — очень дорого и сложно. Не факт, что зверь вообще выживет. И потом… его ведь нужно кормить… — Это уже мои заботы. Сделайте то, что требуется от вас, — лицо Квента заметно сгладилось от ощущения почти решённой проблемы. — Разумеется. И… позвольте рассказать о побочном эффекте этой крови. Квент подпёр рукой подбородок, собираясь слушать. — Кровь василиска в средних и больших дозах ядовита и вызывает нечто вроде бешенства. Её издревле используют в бойцовых ямах Залива Работорговцев для того, чтобы вызвать ярость у людей или животных, чтобы они убивали друг друга ещё усерднее, на потеху толпе. В малых дозах яд будет умеренно вреден для здоровья, но побочный эффект все ещё будет давать знать о себе, хоть и в меньшей степени. Если мы собираемся изготавливать смягчитель болезни из этой крови, то его употребление наёмниками может сделать их чрезмерно агрессивными. Возможно, это поможет в бою, но и повредит дисциплине. Я не могу вас об этом не предупредить. — Оставьте это мне, — улыбнулся Квент, собираясь уходить — к тому же, если на то будет воля богов, это даже сыграет нам на руку. — Подождите, Генерал-Капитан. Есть ещё кое-что. — Ещё? Я начинаю думать, что кровь василиска перебьёт нас быстрее оспы. — Я хочу сказать о другом. Помните, я говорил, что оспа, по слухам, была вызвана Квохорскими жрецами? — Что-то такое припоминаю. И что же? — Если это так, то это значит, что чума имеет магическое происхождение. Я мог бы попробовать изучить её, но мне нужно ваше разрешение на кое-что и… — Квиберн хотел упомянуть необходимость оборудования, но вспомнил про их с Боремундом уговор. — На что вам нужно разрешение? — Я хочу изучить то, как именно кровь василиска взаимодействует с болезнью, наглядно это можно сделать, только изучив труп человека, который умер от болезни и употреблял что-либо с этой кровью. Такие всё равно будут. Вполне возможно, это приведёт меня к ответу, как снять заклятие тех колдунов, которые и призвали эту напасть. — Считайте, что вы его получили, — спокойно ответил Квент.***
Едва ли Джон мог вспомнить более жаркий день в своей жизни. На Севере Вестероса такая погода — большая редкость, даже летом. Где-то далеко в лесу разгорались пожары, наёмники обливались потом, особенно те, кому приходилось стоять в дозоре днем, а Призрак ходил измученным и еле таскался за Джоном, высунув язык. Более старые ветераны всех отрядов, уже долгое время служившие в северном Эссосе, говорили, что такая жара — предвестник скорых холодов. И поэтому, когда выдалось свободное от лагерной рутины время, Сноу решил сходить к ближайшей реке постирать вещи и искупаться. Призрак почти с разбега прыгнул в безымянный приток безымянной реки и наслаждался долгожданной прохладой. Джон, закончив стирку, присоединился к нему. Купаться осенью на родном Севере сочли бы дикостью, за исключением, возможно, горных кланов, но сейчас жара его поистине утомила. — Ваши шелковистые волосы великолепны, миледи. А заднице позавидует любая королева, — за спиной послышался знакомый голос. Джон обернулся и увидел вальяжно рассевшегося на лежачем бревне Саймона, жующего яблоко. — Пошёл ты… — усмехнулся бастард и направился к берегу. Вытеревшись и одевшись, он крепко пожал Саймону руку — за прошедшие недели он успел соскучиться по его глупым шуткам. — Выяснил что-нибудь о делах Квента? — тихо спросил Джон, сев рядом. Саймон выплюнул кусок яблока. — Ты и голодному Призраку аппетит испортишь! Мы только поздоровались, а ты уже о своём недо-расследовании! — Извини. Но это правда важно. — Ничего я не выяснил. Лорд Маркус загрузил меня оценкой и учётом награбленного, которое сюда тащили наёмники с рейдов и до сих пор тащат. Норвосийских монет я больше не видел. Нигде и ни у кого. — Твою мать… — Джон сжал и разжал кулаки. — Я слышал, что произошло в вашем рейде, — вдруг вспомнил Саймон. — И что ты об этом думаешь? — бастард задал вопрос, возможно, излишне резко, но ему было интересно, что ему скажет сын торговца. — Думаю, что ты поступил благородно. Но из-за этого вы все могли бы погибнуть или сгнить на шахтах. — Я… — Джону говорили об этом все, и это ему порядком надоело. Он хотел было вспылить, но что-то удержало его, — я знаю. Но я не смог бы их убить. — Вы остались в живых и это главное. К тому же, ты ведь не мог знать, как всё в итоге обернётся. Знаешь, как говорят у нас в Белой Гавани? «Все хотят трахнуть русалку, покуда видят её по пояс в воде». Джон прыснул. Чего-чего, а настроение сын торговца поднять умел. — На твоём месте я бы лучше думал, где достать деньги. Кстати о деньгах, — он достал маленький мешочек, — ты не пришёл на выдачу жалованья. Непозволительно для наёмника, хе-хе. Джон открыл его и увидел те же семьдесят серебряных, выданные браавосийскими квадратными железными монетами. Теперь до него доходила вся несправедливость и сложность стези наёмника. Предыдущие недели могли стать для него последними, и тот риск, которому он подверг себя, явно не стоил полученных денег. А ведь это было только начало… — Смотреть тошно, — проворчал Джон, грубо затягивая мешок. — А ты что хотел? Думал, на тебя золото бочками сыпаться будет? Удивительно, как ты вообще жалование получил после того, что учудил на рейде. Это был правильный вопрос. Либо капитан Фарлен ещё не успел отчитаться о результатах рейда, что маловероятно, либо про Джона забыли, что ещё маловероятнее, либо же вмешался сам Квент… но зачем? Как бы там ни было, деньги есть деньги и отказываться от них Сноу не собирался. — Расскажи лучше, что произошло в лагере, пока нас не было. — Ничего особенного. Парни каждый день видят норвосийских разведчиков на холмах, но как только их собираются отогнать, как те исчезают. Без следа. — Прямо-таки без следа? — Джон поднял бровь. — Так говорят. Ещё приезжал один латник, болтают, что к Генерал-Капитану. Всё глазами рыскал по сторонам, мутный какой-то. Говорят, это какой-то известный наёмник, но я не интересовался. Но это неважно! Я тут услышал из разговора лорда Маркуса с какими-то браавосийцами, что в лагерь скоро приедут бродячие артисты! — Саймон прямо засиял — музыканты, акробаты, фокусники, а ещё — он облизнулся — актрисы! Джон закатил глаза. — Ты хоть раз видел такую постановку? У браавосийцев в этом настоящий талант в этом. Иногда аж дух захватывает, как они там всё натурально показывают. Меня отец в детстве водил на «браавосийского купца» — её ставили по стихам какого-то знаменитого поэта или драматурга, не важно. Ну и тамошние актрисы… я с одной из них и стал мужчиной, чтоб ты понимал. Поэтому когда они приедут сюда, можешь даже не отнекиваться, ты обязан на это посмотреть. — Морелла, наверное, сразу же поверит в твою любовь, когда увидит тебя в компании этих актрис… — Они скоро уедут из лагеря. Так что она ничего и не узнает. К тому же, если она спит с кем-то, почему мне нельзя? — Саймон запустил огрызок яблока в Призрака, который поймал его, клацнув челюстью и вылез из воды, отряхнувшись и забрызгав всё вокруг.***
— Седьмой шатёр, подъём! — в их палатку заглянула голова какого-то дружинника и громким голосом заставила Джона, Хармонда и Малладора проснуться. — Спасибо, Эррольд, что разбудил, — сонным голосом протянул Малладор, держась за голову. Вчера он специально предупредил этого паренька, чтобы тот разбудил их троих после попойки. Ведь сегодня им предстояло вновь куда-то выдвигаться. Спустя десять минут они уже стояли в строю на окраине лагеря, где уже был весь их отряд. К удивлению Сноу, кроме них тут было еще три отряда — один конный и два пехотных. Всего сорок человек. Недалеко перед ними стоял сам лорд Эддерион в боевом облачении, а рядом находилсь капитаны отрядов, докладывая ему о готовности. — Что происходит? — спросил Джон у Артоса. –Сам не знаю. Капитан сказал, что нас поведёт лорд Эддерион. А куда, — наёмник пожал плечами. — Лорд Эддерион? Видать, дело серьёзное. Рикон, тебе ничего не говорили? — поинтересовался Криган у Болтона-младшего, изредка косясь на его отца, проводившего крайний инструктаж с капитанами отрядов. — Никаких подробностей я отца не дождался, — буркнул он — он сказал только, чтобы никто из нас не делал глупостей. Особенно Боремунд. Услышав своё «имя», Джон громко скрипнул зубами, даже Призрак услышал это, подняв голову и поглядев на хозяина. — Не нравится мне это, — между тем протянул Артос, теребя бороду — у меня перед неприятностями всегда правый глаз ноет. Как раз правого глаза у Артоса не было. — Наёмники! В походное построение! — воздух сотряс медвежий глас лорда Эддериона. Капитаны начали расходиться по своим отрядам и занимать положенное место. Когда подъехал капитан Фарлен, отряд выдвинулся вперёд и встал головным подразделением в колонне. — Сколько себя помню, наёмник, каким бы удачливым и изворотливым он ни был, получает первую рану в третьем своём деле. — В самом деле? — вскинул брови Хармонд. — Обычно, так и происходят. Чем дольше ты живешь, тем в более глубокую задницу тебя посылают. Можно, конечно, и попробовать прославиться, но те, кто пробуют, мрут, как мухи. Много я таких видел, ох и много… Поэтому не лезьте на рожон, надеясь на повышенный контракт. Жизнь того не стоит. Молодые дружинники слушали Артоса, покачиваясь на своих лошадях, пока их не прервал Фарлен и не заставил следить за лесом. Хоть и эта местность контролировалась браавосийцами, норвосийские разведчики представляли опасность и тут. Джону нравилось слушать рассказы Артоса. Вообще, как он недавно заметил, в их лагере было очень мало людей одного с этим наёмником возраста. Вывод был очевиден — при таком образе жизни очень мало доживает до преклонных лет. Бастарда с детства готовили быть воином и он понимал, что смерть всегда будет ходить за ним по пятам. Но гибель в бою за своего лорда — это одно. Смерть же за серебро — совсем другое. Глядя на туманную лесную дорогу, Сноу осознавал, насколько теперь обесценилась его жизнь. Еще больше его тяготило то, что сейчас его основной целью было постоянно набивать ей цену — с семидесяти серебряных до невиданных сумм. И самое главное — что-то в его душе устраивало такой расклад. Колонна двигалась в обычном темпе. Время от времени их отряд посылали на разведку, но даже намёка на норвосийских разведчиков обнаружить не удалось. Хвойные леса были безлюдны. Лишь Призрак бегал за разной мелкой живностью, или же пытался поймать коршуна, которого теперь окончательно приручил Боуэн. Два дня пути прошли спокойно, и к вечеру последнего дружинники достигли ветреного западного побережья Секиры. Отряды расположились за большой островерхой скалой, дабы холодные морские ветра не мешали им. Под шмыганье носов, перестук рубящих дрова топоров и команды капитанов, Джон присел и прислонился к камню спиной — их отряд освободили от работ после разведки. Когда обустройство временного лагеря было окончено, наёмники, наконец, могли отдохнуть и готовиться к ночёвке. — Ну и холод тут, — кашлянув, обронил Хармонд, усаживаясь на бревно рядом с Джоном. — И не говори. Хотя, это лучше, чем та жара, что была два дня назад, — ответил Сноу, протягивая соратнику кусок хлеба. Тот с усилием откусил от него. — Надеюсь, мы тут ненадолго. От такого ветра и помереть можно. Если бы не эта скала, в ледышки бы уже превратились. — Когда дело касается баб, ты и есть ледышка, Харм, — Малладор появился у них из-за спины и с глухим хлопком опустил на землю мешок с хлебом, который нёс на плече. — Там свежий? — спросил Хармонд, не обратив внимания на шутку. — Свежая только грязь у меня под ногтями, — он засунул руку в мешок и вытащил ещё два куска — капитан приказал раздать ещё. — Давай сюда, — Джон принял еду из рук Малладора. Постепенно к костру стягивались другие члены их отряда. Виллам, Джах, Криган и Рикон тоже взяли по куску и стали молча жевать. Впрочем, и сами Джон с Хармом и Маллом перестали разговаривать. Наёмники в тишине принимали пищу. Лишь Боуэна, Артоса и капитана не было видно. — Расскажи чего-нибудь, а, Харм? — первый неловкость в молчании почувствовал младший Болтон. — Ты не можешь жрать в тишине? — огрызнулся на него Виллам. — А чего? Сидим тут как дураки… — Давай, Харм, — Малладор приобнял его рукой и похлопал по плечу несколько раз, — дави из себя новую историю. — Да я же всё вам рассказал! — Ну, можешь придумать чего-нибудь. Только чтобы интересно было. Всё равно делать нечего… — развел руками Криган. — Ну, нет. Я так не могу. — Я могу рассказать кое-что… — подал голос Джон. Наёмники посмотрели на него с сомнением. — Ты-то? Сиди и помалкивай лучше, — голос Виллама сквозил пренебрежением. — А ты заткни меня, — обычно Сноу старался игнорировать его нападки, но сейчас на это не было никакого терпения. Блондин ожидаемо поднялся, закатив рукава, но тут подскочил Малл. — Тихо, тихо, парни. Пусть Бор расскажет, что ему, рот зашить что-ли? — И правда, Вилл. Может, что-то новое услышим, — поддержал рыжого Криган. Кинув последний злой взгляд на Джона, Виллам медленно сел на своё место. Теперь все вновь смотрели на бастарда и он понял, что лучше бы ему постараться. Хорошо, что история уже была заготовлена на этот случай. — Далеко на севере Вестероса, на Стене, есть замок, называемый Твердыней Ночи. В нём обитают ночные дозорные… — Мы знаем, кто живет на Стене, не тупые, небось… — крякнул Виллам. Джон хоть с трудом, но проглотил. — В незапамятные времена, когда королевств и королей в Вестеросе было больше, чем сейчас, один из этих королей вместе со своим сыном прибыл в этот замок. И был там повар, служивший в ночном дозоре. Однажды король оскорбил этого повара, да так, что он проклял короля вместе с принцем. Но одного проклятия ему показалось мало. Когда сын короля оказался один в замковой кухне, повар искромсал его и разрубил на мелкие кусочки. Его мясо он приготовил вместе с морковью, луком и грибами и подал на ужин с вином. Было поистине королевское блюдо… — Подожди… — прервал его вдруг Рикон Болтон — он что, подал королю на ужин… его собственного сына? Джон кивнул и оглядел своих слушателей. Те выглядели ошарашенно и их лица изображали шок вперемешку с отвращением. — Это ещё не конец. Пока король ел, всё расхваливал поданное ему блюдо. Но поступок повара был мало того, что преступным, так ещё и богохульным. Он поднял руку на гостя — боги не прощают такого греха. Они превратили его в огромную мерзкую белую крысу, которая не может утолить свой зверский голод. Она обречена вечно порождать и пожирать собственных детей. Говорят, где-то в глубинах Твердыни Ночи все еще можно услышать омерзительный писк Повара-Крысы, и сдавленные звуки его потомства, поедаемого собственным отцом. Когда он закончил, стояла мёртвая тишина. Лишь Призрак принюхивался ко мху на скале. Наёмники выглядели испуганными, даже Виллам утратил былые сомнения и смотрелся слегка растерянным. Джону было и вовсе забавно смотреть на них — сам он слышал эту историю сотню раз, ещё будучи ребёнком. — М-да… — протянул Малладор. — Мерзость. Здесь и без того холодно, так я теперь ещё и в мурашках, — в свою очередь проговорил Рикон. — Кто тебе рассказал её? — наклонив голову, спросил Хармонд. — Эту историю на Севере каждый мальчуган знает, — пожал плечами Сноу. — Тьфу. Мы тут людей уже убиваем, а трясемся от какой-то детской сказки, — Виллам резко поднялся и двинулся к лесу, — пойду, струю пущу. — Расскажи ещё чего-нибудь! — Рикон с быстротой придвинулся ближе. — Ну… — Сноу стал вспоминать все истории, которые он слышал от старой Нэн, пока его не прервал громкий голос капитана Фарлена. — Боремунд! — услышав его, наёмники разом поднялись, капитан продолжил, — сегодня ночью смотришь за морем. Пошёл. — Эх, братец, не завидую я тебе. Всю ночь под ветром стоять… брр, — сочувственно выговорил Малл. — Вот пекло, а так хорошо всё начиналось… — крутанув кинжал в руке, скрежетнул Криган. — Ну, видимо, не судьба, — пожал плечами Сноу, поднимаясь с бревна.***
Без света луны море было чёрным, будто это и не вода была вовсе. Ветер то затихал, то прекращался, но ощущался весьма хорошо, Джон успел это оценить, пока сидел рядом с деревом, прижавшись к Призраку. В такой тьме было бессмысленно смотреть на море, да и кто решит двигаться ночью? Лучше бы лорд Эддерион увеличил дозоры в лесу, на случай, если норвосийцы осмелеют. На таком противном ветру и думать ни о чём не хотелось, более того — простыть можно совершенно легко. — Вижу, сон тебя ещё не берет, — услышав низкий и глубокий голос лорда Эддериона Болтона, Сноу мгновенно выпрямился, забыв про всякий холод. — Милорд, я и не думал спать, — протараторил Сноу. — Это хорошо, — ответил наёмник и подошёл ближе, заставив Джона отойти в сторону. Болтон встал лицом к морю, всем своим могучим телом принимая ветер, — он должен прийти сегодня. — Разрешите задать вопрос, Милорд? — Ты сам узнаешь его, когда увидишь, — наперёд зная вопрос Джона, буркнул Эддерион, — только этот человек может гнать судно ночью и в такую погоду. — Я сообщу, когда кто-то появится. — Об этом я и хотел поговорить, — теперь Болтон смотрел на Джона, — капитан Фарлен сообщил мне о ходе вашего рейда. Мне сказали, что вы, наёмник Боремунд, склонны к… инициативности. Сноу прекрасно понимал, что под инициативностью лорд Болтон имел ввиду неподчинение приказам. — Человек, который скоро появится тут, не терпит этого. Я хочу, чтобы твоя глупая голова не извергала ничего лишнего. Молчи, смотри в сторону, даже если и хочется его рассмотреть, говори только тогда, когда к тебе обращаются и говори со всем почтением. Любая мелочь может стать причиной твоей гибели, но на твою жизнь мне всё равно — из-за твоей возможной глупости могут погибнуть другие наёмники, а я этого не хочу. Тебе ведь знакомо то, о чём я говорю? — Да, Милорд. Я не подведу вас и сделаю то, что требуется. — Нет, ты не будешь ничего делать, пока тебе не скажут. Ни единого слова не должно выпасть из твоих уст, пока их корабль не отчалит. Но, если из-за тебя что-то пойдёт не так… быть может, Генерал-Капитан и питает к тебе странную симпатию, но я — нет. Для меня интересы Дружины важнее жизни одного неподчиняющегося приказам наёмника. И запомни — если из-за тебя сегодня пострадает мой сын, как это было в вашем рейде, я лично убью тебя и твоего зверя. Джон стойко выслушал всё. Голос лорда Эддериона был холоднее всякого ветра. Даже Призрак не издал ни звука, хотя и наверняка чуял опасность, исходящую от Болтона. — И да, убери волка. Не хочу, чтобы он привлекал лишнее внимание. Когда лорд Болтон ушёл, а Призрак отослан, ветер, казалось, сделался ещё сильнее. На горизонте было пусто, да и вряд ли Сноу смог бы что-то разглядеть. Волны шумно бились о скалу и берег. Холод и темнота — наверняка так проходят ночи в Застенье. На миг Джон попытался представить себя разведчиком Ночного Дозора, проводящего рейд за Стеной — а ведь относительно недавно он собирался им стать! Хотя… его нынешнее положение едва ли чем-то лучше. Или хуже. Разница была лишь в смерти. Бесславно умереть от рук такого же неизвестного наёмника в чужих землях или погибнуть, доблестно защищая царство людей от дикарей… Сноу попытался улыбнуться, но губы свело от холода. Каким же бредом это кажется сейчас! Ветер резко усилился. Настолько, что очередным порывом его чуть прижало к стволу дерева. Море забурлило, будто кипело в огромном котле. Холод стал настолько противным, что Джон поднялся и зашел за дерево, чтобы спрятаться. Вокруг всё зашумело, ветви деревьев вздымались вверх, а сухие листья закручивались в воздухе. Новый порыв. Джон мог поклясться, что слышал треск дерева. Теперь даже земля под ногами словно выпрыгивала из-под ног. Ветви стоящего над ним дерева одна за другой отрывались и уносились во тьму. Ветер был слишком сильным и вряд ли бастард мог вспомнить более сильный шторм в своей жизни. Он уже было хотел схватиться за ствол, чтобы не упасть, как вдруг все стихло. Ни ветра, не плеска волн — ураган прекратился будто по чьему-то желанию. Сноу выглянул из-за дерева — ничего. Только мерцающие звезды на чёрном небосводе, сливающимся с морем. Это не прихоть природы… чертовщина какая-то. Бастард ещё долго вглядывался в бездонный простор Студёного моря, пытаясь разглядеть хоть что-то. На него словно кто-то смотрел. Не человек и не зверь. Страшное и необъяснимое. Расползающееся по всему горизонту, необъятное, давящее всем своим масштабом на ничтожного человека и… словно не из этого мира. Джону сделалось жутко. Теперь страх был другим. Это был не страх смерти, страх за судьбу родных и прочие человеческие переживания. Это был страх неизвестности, точнее, его величины. Ему начало казаться, что он начинает сходить с ума. — Ни с места, наёмничек, — низкий голос прозвучал, будто хлопок. Джон вскрикнул от неожиданности и свалился на задницу. Над головой раздался глухой стук. А затем и громкий смех. — Обмочился уже? А если бы нет, мы бы тебя прибили к этому дереву! Юноша прищурился и попытался рассмотреть пришедших. Перед ним стояло двое — из-за темноты он не мог разглядеть их лиц, но выглядели они как пираты. — Будешь подниматься, или болт арбалетный над головой мешает? — вновь раздалось от двоих. Сноу медленно поднял голову и увидел торчащий из ствола болт. Если бы он не упал от испуга, снаряд бы находился в его теле. — К-кто вы? — Главного своего зови, дурень! — пират даже не стал отвечать на его вопрос. Теперь Сноу увидел, что оба пирата были с черной, как уголь, кожей. Джон вскорости встал и побежал к лорду Эддериону. Из-за скалы выплывала большая боевая галея с чёрно-золотым парусом***
Дружинники стояли на берегу полукругом, сонные, но настороженные. В центре находился лорд Эддерион с капитанами, вид у него был беспокойный. Самого Джона, вместе с Клеосом, Малладором и Боуэном поставили рядом с сундуком средних размеров. Чуть дальше высились мачты большого корабля с поблескивающими лампами, освещающими паруса. — На парусах кракен! — лицо Малладора источало восторг. — Грейджои… — медленно протянул Сноу. Но кто? Не Теон же… — Даю голову на отсечение, что это Вороний Глаз, — проговорил Клеос. — И я о том же. Это что же получается — мы увидим самого Вороньего Глаза? — Что ещё за Вороний Гл… — Сноу споткнулся о собственные мысли. Это не может быть Теон. Либо его сестра, либо дядья. Но кто из них? И… как они вообще добрались сюда через такой шторм? — Ты что, и Вороньего Глаза не знаешь? Это же живая легенда! Вороний Глаз… Теон, кажется, что-то упоминал об этом… вдруг Джон заметил приближающиеся к берегу со стороны галеи три больших шлюпки. Разношерстный экипаж корабля, находившийся на лодках, выглядел не так, как обычно выглядят морские разбойники. Кривые, изогнутые, мохнатые, пестрые с истыканными пирсингом лицами, они смотрели на наёмников как на кусок мяса. А в той шлюпке, что шла посередине, сидел человек, от которого уже издали буквально смердело угрозой и странностью. Да, именно странностью. Высокий и длинноволосый, он походил больше на лорда, чем на пирата, с надменностью взиравшего на стоящих на берегу дружинников. Когда они, наконец, приблизились к берегу, этот человек первым ловко вылез и с яркой улыбкой двинулся к лорду Эддериону уверенной походкой. Теперь можно было разглядеть лицо мужчины — красивое и мужественное, с наглым выражением. И, конечно же, нашлёпка на глазу — главный внешний атрибут пирата. Вспоминая рассказы Теона о своих дядьях, Джон, тревожась, понял, что такая внешность и корабль могут принадлежать лишь одному человеку… — Приветствую истинных сынов Севера! — широко раскинув руками, смеющимся голосом поприветствовал дружинников Эурон. Однако наёмники не смеялись. Рядовые войны — от страха и волнения, а капитаны и сам Эддерион — от понимания того, что над ними издеваются. Никакими сынами Севера пират их не считает. — Я рад, что вы добрались в целости, лорд Грейджой, — Сноу услышал, что голос Болтона изменился. Вся командирская бравада и приказной тон исчез. Даже с Генерал-Капитаном он так не разговаривал. — Иначе и быть не могло, — за Эуроном стали выстраиваться его пираты, точно так же, как дружинники за лордом Болтоном. Грейджой все ещё улыбался, его плащ развевался на ветру. Он знал, что северные наёмники его боялись и наслаждался этим, — браавосийцы сказали, что деньги за тварь я получу у вас. — Это так, — кивнул ему Болтон, — вы ведь привезли то, что нам нужно? Эурон даже не взглянул на Эддериона, хищно осматривая стоящих перед ним наёмников. — Измельчали нынче розовые дружинники. Когда мы пересекались в Спорных землях, каждый из вас был подобен великану. Неужели северный Эссос на вас так плохо влияет? Джон был готов поклясться, что услышал, как Эддерион скрипнул зубами. –Пусть внешность моих людей вас не смущает, лорд Эурон. Каждый из них в бою стоит несколь… — Что здесь, что в Вестеросе — северяне во все времена пели и поют одну и ту же унылую песню. Если уж вы такие сильные, почему всё работаете на банкиров? Неужели не можете сами взять то, что вам нужно? Болтон ничего не сказал. — Молчишь, Эддерион? А я вот много мог бы сказать про вас. Вы — обычные головорезы, Эссос полнится такими, как вы. Но, у меня не так много времени. Северный Эссос — самое худшее место в мире для таких, как я. Здесь холодно и нечем поживиться Но да ладно. Где то, что мне причитается? Эддерион отошёл в сторону. Джон вместе с Малладором, Боуэном и Клеосом замерзшими руками с усилием перетащили сундук и поставили перед Грейджоем. Малладор открыл его и обомлел: сундук был почти наполовину набит серебряными браавосийскими монетами. Столько денег не видел, пожалуй, ни один рядовой наёмник из присутствующих. Однако лицо пирата исказилось в недовольстве. — Похоже, из-за ветра ты меня не услышал, Эддерион. Я сказал: «где то, что причитается мне?» — Мне передали лишь оплату за зверя… — Я плевать хотел на серебро банкиров. Где слиток? — Эурон глядел на Болтона так, будто бы хотел расчленить. Сноу посмотрел в лицо пирата — его взгляд был… завораживающим, таким, будто бы через его чёрный глаз смотрит некто другой. — Я передал лишь только то, что мне отдал Генерал-Капитан, — возможно, Болтон и боялся, но никак этого не показывал. — Похоже, Квент совсем забыл про меня. Очень жаль, я ведь думал, что мы с ним друзья — тон Эурона стал притворно-жалобным, — как думаешь, Эдд, может быть, мне стоит навестить его и напомнить о его долге передо мной? Он наверняка будет очень рад меня видеть. Болтон промолчал вновь, сжав зубы. — Как жаль, что у Квента теперь новые друзья из банка. Но и у меня они там тоже есть. Так что если твой хозяин думает, что контракт с Браавосом или с кем-то ещё его защитит, то он очень сильно ошибается. А в наше время ошибаться — себе дороже. Нед Старк и его старший сын, например, уже так ошиблись. Ха, у вас, северян, прямо талант к этому! Сноу, как и все остальные, продолжали смотреть на Эурона. Но Джон вдруг осекся в мыслях — о чём он говорит? Как ошиблись его отец и Робб? Что вообще произошло?! Его взгляд сделался настолько явным и глупым, как через секунду бастард понял, что Эурон уже глядит на него. — Опусти свои глаза, щенок, когда на тебя смотрит лорд, коли они тебе дороги, — медленным и угрожающим голосом обратился Грейджой к Джону. Болтон обернулся через плечо и поняв, кому это адресовано, яростно посмотрел на бастарда. Джон, на миг замешкавшись, опустил глаза и уже хотел упасть на колено, но одумался. Эурон раздражённо ухмыльнулся и подошел к Сноу. — Если у вас все такие же, то у Норвоса просто нет шансов! — сказал Эурон Эддериону. — Не все, можете быть уверены, — теперь Джон понял, что Болтон не собирается за него заступаться. Бастардом вновь овладевал страх. — Тогда этого вам будет не жалко. На колени! — рявкнул Эурон. Сноу мгновенно исполнил требование. Грейджой вынул странный кинжал, взял бастарда за волосы и поднял его голову. Очевидно, он хотел прикончить его, но… замешкался, вглядевшись Сноу в лицо. На берегу воцарилась тишина. Даже ветер притих. Сноу же приготовился к самому худшему из вариантов событий. Смерти, или же… — Ты был на Пайке во время восстания моего брата? — спросил вдруг Эурон. — Нет, милорд, — тут же ответил Сноу. — Действительно, ведь ты был слишком мал, — опомнился пират, — но твоё лицо выглядит мне знакомым… мы виделись раньше? — Нет, милорд. — Это обычный сын землепашца. Он никак не мог вас видеть, — наконец произнёс Болтон. — Сын землепашца, значит… — Эурон будто бы что-то обдумывал. Или вспоминал. Джон же, несмотря на холод, покрылся потом от страха. Он давно уже не молился Старым Богам, но сейчас еле слышным шёпотом произносил одну старую молитву, которую ему однажды поведала Старая Нэн. Вдруг он услышал, как пират убрал кинжал. — Живи, сын землепашца. И благодари своих богов за то, что они сделали тебя похожим на человека, который вместе с королём опозорил моего братца. — Я… благода… — Молчать, — пугающе спокойно произнёс Грейджой, обернувшись к Болтону, — тварь мы высадили на берегу в полулиге к югу отсюда. Мы посадили её в клетку и усыпили её, но скоро она проснётся, — Эурон бросил ключи в руки Эддериону. — Благодарю, — облегчённо выдохнул Болтон. — И не забудь передать Квенту то, что я сказал. Мне нужен слиток уже через несколько лун! — усаживаясь в шлюпку, прокричал Эурон, пока его люди грузили сундук. Когда Грейджой исчез во тьме, Сноу все ещё оставался на колене, пока его не похлопал по плечу Малладор, заставив того встать. — Ох и повезло тебе… — осторожно проговорил Малладор. — Целых два раза. Первый раз — когда он тебя заметил, а второй — когда пощадил, — добавил Клеос. Джон не смотрел на товарищей, лишь наблюдал за уплывающей вдаль Молчаливой.***
К рассвету наёмники пришли в указанное Эуроном место. На берегу одиноко располагалась большая клетка на колёсах, от которых тянулись уходящие в море следы. — Подходим аккуратно. Эта херь, говорят, ядом брызжет, — произнёс один из дружинников. — Пока её не видно. Спит до сих пор, чтоль? — прищурился другой. — Может, Вороний глаз подсунул нам труп? — засомневался третий. — Ну и чего мы стоим? Пошли уже. Спешившись и держа копья наготове, троица наёмников с волнением и осторожностью подступила к клетке. Было ясно, что животное спало, свернувшись кругом и подмяв под себя хвост, но его туловище не вздымалось. Однако, северяне этого не замечали. — Ну и зверюга! Чего только на свете нет! — Зубы, зубы смотри! –Да не ори ты! — шёпотом приструнил соратника старший из группы, — разбудишь! — Интересно, в каком же пекле Вороний Глаз её откопал? — Ну, теперь ждём наших. Мне даже через клетку на Это жутко глядеть. — Спишь, раздери тебя демоны? Ну спи, спи, — один из наёмников просунул копьё через прутья клетки. — Вытащи, недоумок! Ты её разбудишь! Наёмник все же потыкал зверя в тело кончиком копья. Удивительно, но тот даже не шелохнулся. — Может, она и правда сдохла? Все же на корабле с таким капитаном и крысы в море попрыгают. — Проверять мне этого не хочется. Я ещё не выжил из ума. Тыкавший зверя копьём наёмник поочерёдно посмотрел на каждого из своих товарищей и ехидно ухмыльнулся. — Не говори, что хочешь это сделать, Генри… — Совсем рехнулся, малой. Она тебя через дырку между прутьями к себе затащит! — Я не рехнулся. Но за пару монет могу попробовать. — Да пошёл ты, Генри! –А что? Спорим, я смогу потрогать её голой рукой? Заодно и проверю, мертвая она или нет. — И на что ты спорить собрался? — А хоть на жалование! Пятьдесят моих против пятидесяти ваших. Если не смогу, то еще пятьдесят буду должен. — Ну, раз уж тебе ни жизни, ни денег не жалко, то идёт! Ты как, Род? — Я пас. Не хочу объяснятся перед капитанами, если Генри облажается. — Ну и хер с тобой! — наёмник отложил копьё, снял наруч и медленно прильнул телом к прутьям. Засунув руку в отверстие, он выпрямился и упёрся второй рукой в прут для того, чтобы быстро вытащить руку в случае чего. И с чрезвычайной аккуратностью стал тянуться к чешуйчатому телу. Его спутники молчали и под плеск волн смотрели за ним. Через пару мгновений Генри понял, что длины руки недостаточно и, выдохнув, убрал опору в виде второй руки. Кожа была шершавой и холодной. — Мертва! Тело холодное, — громко и радостно оповестил всех Генри. — Мда-а, прощай жалование, — расстроенным голосом протянул ставивший, снимая кошель. — Ну а что поделать? Поживешь до следующей луны без эля! Только гляди, пить вовсе не перестаАААААА!!! Мама! Вытащите, вытащите меня! БОГИ, ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ!***
Джон в компании Малладора, Хармонда и Кригана сопровождали капитана Фарлена и лорда Эддериона, перед которым расступалась окружившая клетку толпа. Когда они дошли, Джон растерялся и не понимал, на что ему смотреть в первую очередь. В большой клетке с диким грохотом билась о прутья всем своим телом бешеная тварь. В длину она достигала примерно пять метров, имела по три когтистые лапы на каждом боку. Длинный извивающийся хвост был покрыт ни то перьями, ни то тонкими шипами. Голова была красной и Сноу не мог понять, кровь это или естественный окрас. Рядами жёлтых и острых зубов этот монстр изо всех сил пытался зацепиться за прут в надежде раскусить его. Но самое страшное — глаза. Черные и глубоко посаженные, они ни выражали ни капли ума или доброты, которые Сноу привык видеть в глазах у Призрака. Только злость, голод, желание распотрошить и превратить в фарш толпу, по какому-то недоразумению находящуюся на другой стороне. Это и был василиск. На гербе Гаргаленов он смотрелся совсем иначе. С трудом оторвав взгляд от животного, Джон увидел свежую кровь на прутьях, брызгавшую с них всякий раз, когда василиск ударялся о клетку. Кровавый след окрашивал песок и тянулся к колесу клетки, у которой находилось трое наёмников. Двое из них придерживали лежащего и покрытого кровью третьего. Рука у него была грубо оторвана чуть выше локтя и обмотана всяким тряпьём. Однако, как можно было заметить, крови набежало предостаточно. Дружинник лежал бледный и с открытым ртом глядел бесцветными глазами в небо. — Пекло, Генри, да как же ты так! –приговаривал один из них, сжимая товарищу рану, — сейчас, сейчас, все пройдёт… — Встать! — рявкнул Болтон. Наёмники передали тело рядом стоящим и выполнили приказ. — Доложить о случившимся! — вновь приказал Эддерион. — Милорд! Наш товарищ хотел лишь проверить, жив ли Василиск, или нет, потому что он не шевелился и даже не дышал. Генри, то есть, наёмник Генри потрогал его и сказал, что он мертв, ведь туша была холодна… — Молчать! Десять ударов плетью каждому! Уберите их с глаз моих! Оглядывающихся на своего покалеченного друга наёмников вытолкали другие дружинники. — Но ведь василиски хладнокровные. Их тела всегда холодны… — задумчиво проговорил Хармонд. — Не все в дружине такие же умные как ты, Харм, — пояснил Джон. — И не все такие же занудные, — добавил Малл. Лорд Эддерион между тем кинул взгляд на судорожно вздрагивающего безрукого наёмника. — Убить его, — коротко и без эмоций сказал он, — не хватало, чтобы он накинулся на кого-нибудь. Ну, чего ждёте? Один из наёмников вышел из толпы и вонзил бедняге копьё в район шеи. Тот сразу же обмяк. Остальные унесли труп и стали подводить к клетке лошадей, дабы запрячь их, но те брыкались, боясь визжащего и носящегося из стороны в сторону василиска. Монстр обильно брызгал ядовитой слюной, её нити висели на прутьях. Лорд Эддерион, посмотрев на это зрелище, о чём-то посовещался с Фарленом и затем они оба обернулись к Сноу. –Наёмник Боремунд! Подойти сюда! Джон подбежал к ним и выпрямился, ожидая приказов. — Капитан Фарлен докладывал мне, что у вас есть некие таланты, позволяющие подчинить зверей своей воле. Я бы не поверил, если бы не заверения вашего капитана. Поэтому у меня для вас есть дополнительная задача, за успешное выполнение которой я попрошу Генерал-Капитана выписать вам премиальные. Задание добровольное, мы всё равно сможем заставить лошадей тащить клетку, но с вашим навыком всё может пройти быстрее. Каков ваш ответ? Сноу бы отказался связываться с этой безумной тварью вообще каким-либо образом, не говоря уж о том, чтобы пробовать вселяться в неё. Но нужно было чем-то закрывать долг перед членами отряда и самим капитаном Фарленом, который сейчас строго смотрел на бастарда. — Я согласен, милорд. Приступлю сию же минуту. — Хорошо. Капитан Фарлен, проконтролируйте выполнение задачи и доложите мне о её выполнении или провале. — Да, милорд, — кивнул капитан. Джон, тем временем, вздохнул и снова с тревогой посмотрел на василиска, неумолимо продолжавшего долбиться о клетку, шипя и визгливо рыча и завывая.***
— Лорд Тирион, вам письмо, — в солярий робко зашёл держащий свёрток Подрик Пейн, недавно ставший оруженосцем карлика. –Давай его сюда, — махнул рукой Ланнистер, — и принеси ещё вина. И закрой поплотнее дверь. Подрик молча кивнул и вышел, сделав так, как положено. Залезть на стул карлику стоило поистине титанических усилий. На месте левой руки красовалась золочёная кисть, но Тирион так и не привык к ней и не думал, что когда-либо привыкнет. Что ж, тем не менее, для него это была не самая большая потеря. А вот для Джейме это было бы большим ударом. Надо было видеть лицо Серсеи, когда она впервые увидела его без руки. «Теперь тебя стало ещё меньше, мой милый братец» — в чувстве юмора ей было не отказать, когда дело касалось его унижений. Печать, на удивление Тириона, не была снята. В ином случае старый маразматик, по шутке богов именуемый Великим Мейстером, не преминул бы его прочесть. Но сейчас на печати красовался ланнистерский лев… Тирион кое-как снял проклятую печать одной рукой и принялся читать: «Тириону Ланнистеру от Тайвина Ланнистера, лорда Утёса Кастерли и Западных земель, Хранителя Запада и Щита Ланниспорта» «Видят боги, это письмо должно было быть написано и отправлено гораздо раньше. Я надеялся, что тебе хватит сил держать Серсею и её сына в узде, но, похоже, я тебя переоценил, что, возможно, бывает достаточно редко. Должно быть, до вас уже дошли вести из Речных Земель. Джейме в плену, но смог лишить жизни Робба Старка, сейчас о его судьбе ничего неизвестно. Сейчас северяне зажаты между Близнецами и нашими войсками. Уолдер Фрей отказался пропускать их, ведь теперь его договорённостям с Молодым Волком пришёл конец, но, похоже, Кейтилин Старк не оставляет попыток с ним договориться. Поэтому я остаюсь в Речных Землях. На время своего отсутствия настоящим письмом предоставляю тебе временно исполнять обязанности Десницы Короля. Держи столицу и не спускай ни с кого глаз. Займись укреплением города и готовь его к прибытию Ренли, пока у тебя ещё есть время. И последнее: направь все усилия на освобождение твоего брата». Карлик несколько раз перечитал письмо. Вести о смерти Робба Старка и пленении Джейме уже дошли до них. Но это не главное. Отец посчитал нужным сделать его Десницей. Его! От управляющего стоками Утеса до Десницы — такой карьере позавидовал бы и Мизинец. И всё же это письмо должно было прийти раньше. К прибытию Тириона в Королевскую Гавань все уже летело в пекло и в этом был виноват и сам Тирион. Тихий Волк хотел уехать в свой Винтерфелл, но ведь именно Тирион убедил его остаться. «Король истинно нуждается в Вас, лорд Старк. Было бы очень недальновидно и бессердечно с вашей стороны оставлять его одного среди трудностей, с которыми он не может и не хочет справляться». И Старк остался, но лучше бы он послал его в задницу. После этого Хранитель Севера успел натворить дел: как оказалось, Кейтилин Старк прибыла в столицу и откуда-то взяла, что именно Тирион виновен в покушении на Брана Старка. Десница взял карлика под стражу, после чего отправил письмо Тайвину Ланнистеру с требованием прибыть на суд своего сына. Тайвин Ланнистер, в свою очередь, требование проигнорировал. Затем Десница, поняв, что дети Серсеи не от Роберта, блеснул знаменитым старковским благородством и прямотой. Эддарда посадили в темницу, а Тириона освободили. В темнице к нему приходили и Варис и он сам, но с ним Эддард и вовсе не захотел говорить. «Вы — Ланнистер. Ваша семья уже достаточно сказала мне». И только потом послал его в задницу. Однако, у Вариса получилось и на следующий день бывший десница стоял перед добрым людом столицы и признался в «измене». Джоффри медлить не стал. Если уж его мать не смогла его образумить, то что сделал бы ненавистный дядя Тирион? А ведь Тирион пытался! Волею богов ли, мастерством ли Джейме, или глупостью Робба Старка, его семья побеждает. Северяне в ловушке и будут перебиты, если леди Винтерфелла сможет убедить старого хорька пропустить их ко Рву Кейлин, но это маловероятно. Однако, если попробовать обменять её дочерей на Джейме, то приказ отца был бы выполнен. Но тогда у северян появится шанс сбежать, Кейтилин Старк не преминет возможностью пообещать их кому-нибудь из Фреев в жёны. Но даже в таком случае вряд ли старый Уолдер согласится — зачем ему пропускать северян, которые уже практически проиграли? Единственная их защита — пленный Джейме, которого они грозятся убить в случае нападения Тайвина Ланнистера. А ведь им уже нечего терять и они действительно это сделают, едва завидев западную рыцарскую конницу, движущихся с холмов. Но, сейчас освобождение Джейме - второстепенная задача. О, а вот и Подрик с вином! — У меня для тебя поручение, Подрик. — Слушаю, милорд, — оруженосец выпрямился и сделал ответственное лицо. — Пришли мне Джаселина Байуотера. Пора начать готовить этот город к приходу братьев-Баратеонов.