***
Склеп семейства Блэк был ещё мрачнее, чем дом на Гриммо, 12. Три низенькие ступеньки вели к чуть узковатому крылечку с массивной дверью-аркой. Над нею возвышался высеченный из камня герб, чуть ниже — девиз, а по бокам от арки строение укрепляли высокие гладкие колонны. Вид изнутри впечатлял архитектурными изысками ещё больше: закруглённый потолок был расписан вручную, пол был выложен из мрамора, такого скользкого, что на нём было проще простого подскользнуться. Небольшие квадратные окна с серыми рамами пропускали тонкие полосы тусклого цвета, что впрочем не прибавляло помещению должного освещения. Эту проблему решали роскошная позолоченная люстра и дорогие серебряные канделябры. Здесь располагалось шесть скамеек из тёмного дерева, по три на каждую половину склепа. В конце небольшого зала находилась платформа со стоящим на ней металлическим столиком. Именно на нём сейчас лежал Орион, а точнее то, что от него осталось. В своём завещании, составленном, как оказалось, накануне, он просил о кремации, что было неудивительно. Почти все Блэки предпочитали именно этот способ захоронения, считая омерзительным тот факт, что их тела будут много лет разлагаться и служить кормом для червей. Всего два человека из истории их семьи считали иначе: прабабка Регулуса — Виолетта Блэк — и его двоюродный дед, в честь которого Регулуса и назвали. Первую он считал довольно странной особой и справедливо относил к Булстроудам, а второго искренне не понимал. На похороны собрались все члены его семьи. Почти все. Первыми к праху Ориона зашагали его родители, дедушка и бабушка Регулуса — Арктурус Блэк и Мелания Блэк. Последняя позволила себе скромно всхлипнуть и погладила урну с останками её единственного сына, в то время как муж её поддерживал за плечо. После них то же самое проделали родители Вальбурги, — Поллукс и Ирма Блэки — дядя Сигнус с тётей Друэллой, тётя Лукреция с дядей Игнатиусом, Беллатрикс с Родольфусом и Нарцисса с Люциусом. Вальбурга с Регулусом подошли последними, как бы замкнув процессию, и наколдовали по небольшому веночку цветов. Лицо матери было бледным, уставшим, с залёгшими кругами под глазами, но в этот раз обошлось без слёз. Вальбурга вернулась на своё место, а Регулус поместил урну с прахом в одну из свободных ячеек в стене рядом со своей умершей двоюродной бабушкой Ликорис — эта честь ему досталась как единственному сыну. Не было только двоих: двоюродной бабушки Кассиопеи, сославшейся на плохое самочувствие, и Сириуса. Регулус этому не удивился. В этот же день было принято решение устроить и поминки, на которые должны были заявиться друзья и знакомые. Пока все не спеша выходили из склепа, Регулус стоял в задумчивости и неотрывно смотрел в стену. Вальбурга подошла к нему и легонько дёрнула за рукав мантии, вытаскивая из дум. — Пойдём? — Ступай, я догоню, — ответил Регулус и ободряюще улыбнулся. Вальбурга кивнула и вышла следом за остальными. Буквально через пару секунд двери склепа снова открылись, и Регулус, не став оборачиваться, подумал, что вернулась мать, забыв что-то. Но хриплый голос брата развеял сомнения: — Почему на похороны пришли только Блэки? А где же друзья семьи и прочие лизоблюды? — Ты опоздал, — холодно ответил Регулус, всё так же не оборачиваясь. — Не опоздал, а пришёл позже, — невозмутимо сказал Сириус, останавливаясь рядом. — Не хотел ещё с кем-то пересекаться. Да и представь реакцию остальных. Кто бы обрадовался Предателю крови? Сириус оглядел обилие лежащих на столе цветов и фыркнул. Он вынул из внутреннего кармана чёрной мантии миниатюрную бутылочку коньяка и поставил рядом. Уловив на себе вопросительный взгляд младшего брата, Сириус пожал плечами и выдал: — Ну а что? Все мы знаем, что коньяк бы ему пришёлся по душе больше веников, которые завтра засохнут. — Хорошо, что мама уже ушла, — вздохнул Регулус. — Она бы точно не одобрила твой очередной всплеск креатива. — Мне ведь так не плевать, — притворяясь страшно обиженным, протянул Сириус, достав из другого кармана вторую бутылочку и сделав глоток. Он предложил и Регулусу, но тот отказался. — Жаль, конечно. После дяди Альфа и Меды он был самым адекватным из них всех. Регулус нахмурился и бросил недовольный взгляд на него. — То есть все остальные для тебя ненормальные? — Не обижайся, братец, но у него хватило ума не уродовать себе руку той мерзостью, что украшает твоё предплечье, — ухмыльнулся Сириус, убирая руки в карманы. — И он был полной противоположностью нашей мамаши. — Не смей говорить о ней в таком тоне! — ощерился Регулус, сжимая ладони в кулаки. — Сделал хотя бы вид, что тебя хоть немного ранила смерть отца, и не иронизировал бы, находясь в таком месте. Если пришёл травить шутки, проваливай! Зря я тебя вообще позвал. Ухмылка тут же сползла с лица Сириуса. Разгневанный Регулус был слишком зол и подавлен горем, чтобы терпеть выходки брата, выкинув идею наступить на горло собственной гордости в помойку. Какими бы Блэки ни выглядели в глазах чужих ему людей, Регулус всем сердцем любил своих родителей и никому не позволил бы над ними насмехаться, тем более Сириусу. — Мне не всё равно. Как видишь, я пришёл. А мог бы и проигнорировать, — уже спокойнее и без издёвок сказал Сириус. Он в последний раз окинул взглядом помещение и протянул брату руку на прощание, отчего тот чуть было не отшатнулся. — Не буду больше задерживать. Регулус недоверчиво глянул на протянутую ладонь, но ответил на рукопожатие. Вдруг пальцы Сириуса крепко обхватили его руку, и он серьёзным тоном обронил: — Я всё равно буду за тобой приглядывать. Это, — он указал пальцем свободной руки на стоящую в стене урну, — ничего не меняет. — Делай, что хочешь, — равнодушно бросил ему Регулус и выдернул свою ладонь. Сириус больше ничего не сказал и удалился, оставляя младшего брата скорбеть и дальше в полном одиночестве.***
В гостиной уже собралось немало народу: помимо Блэков и их родственников, в комнате находились близкие друзья семьи, хорошие знакомые и коллеги отца. Регулус даже приметил младшего помощника Министра Магии, но самого Министра не было — семья Блэк не поддерживала его политику и голосовала за другого кандидата. Какой-то чиновник держал Вальбургу за руку и приговаривал что-то об ужасной трагедии и невосполнимой утрате. Бабушки Мелания и Ирма стояли в углу в компании сотрудников Отдела магического транспорта: Регулус помнил их, когда они изредка приходили к отцу по работе. Дедушки Арктурус и Поллукс цедили огневиски в одиночестве. На остальных Регулус обратить внимания не успел — вдруг чья-то ладонь легла ему на плечо. Он обернулся и увидел профессора Слагхорна. — Соболезную вашей утрате, Регулус, — печально сказал Гораций. — Ваш отец был талантливым человеком и одним из моих лучших учеников. Миру его будет очень не хватать. — Благодарю, профессор. — Приходите в себя столько, сколько вам нужно, и уже тогда мы поговорим о том, чтобы возобновить наши занятия! — Буду иметь в виду, — Регулус грустно улыбнулся ему в ответ. — Ещё раз спасибо. Он отошёл от него, чтобы поприветствовать других гостей и принять от них дежурные соболезнования. Регулус пожал руку Рейнальду Лестрейнджу, который извинился за отсутствие супруги, перебросился парой фраз с Магнусом Ноттом и его молодой беременной женой и ввязался в небольшой диалог с Люциусом, который, несмотря на застывшее надменное выражение лица, казалось, сочувствует больше всех: ведь его отец страдает тем же недугом и точно так же может умереть. Регулус разглядел и Барти: тот прибыл вместе со своим вечно хмурым отцом, но подошёл к нему один, пообещав, что всё у него наладится. Вскоре Регулуса заметила Беллатрикс и, отделившись от мужа, нагнала кузена и заключила в крепкие объятия, что делала очень редко, прямо как в далёком детстве. — Как ты, справляешься? — Стараюсь, — ответил Регулус, отстраняясь от неё. — Я переживаю за тебя. За тебя и за тётю. Если вам когда-нибудь понадобится наша помощь или поддержка... — Вы всегда её окажете, — закончил за неё он и мягко улыбнулся. — Я знаю. Спасибо, Белла. Устав от нескончаемых сочувствующих взглядов, Регулус вышел в коридор и подошёл к широко распахнутому окну. Третий день подряд практически без перерывов разгуливал дождь, словно скорбно оплакивая трагедию семьи Блэк. Регулус вдохнул свежий морозный воздух и грузно облокотился о подоконник, предавшись размышлениям. Интересно, думал он, что было бы, останься Сириус ещё и на поминки? Наверняка всё закончилось бы очередным скандалом, в котором бы, в лучшем случае, враждующие стороны поцапались, в худшем — кто-то умер. С другой стороны, Сириус бы вероятнее всего выпил яду, чем снова оказался в ненавистных ему стенах, а его просто-напросто не пустила бы дальше порога мать, с проклятьями и ругательствами выпроводив старшего сына. Неожиданно из гостиной как раз выскочила Вальбурга, чуть ли не спотыкаясь побежав по лестнице на первый этаж. Регулус нахмурился и то ли от скуки, то ли от проснувшегося интереса решил подсмотреть за ней. Он спустился лишь на пару ступенек, чтобы было всё хорошо видно, но и чтобы не выдать своего чрезмерного любопытства. Увидев причину спешки матери, Регулус нахмурился ещё сильнее. В коридоре первого этажа стоял Волдеморт и говорил Вальбурге слова поддержки. Тон его был учтивым, но оставался холодным, безжизненным и сухим. Само собой, его вовсе не волновала судьба Ориона Блэка, но было бы некрасиво не высказать своего уважения и не выразить соболезнования семье, которая так рьяно стояла за его идеи, что уже двое её членов вступили в его ряды. Более того, Блэки обладали хорошим материальным достатком, обширной сетью связей и вертелись в высших кругах, что только играло Волдеморту на руку. Несмотря на свой всё растущий авторитет, Волдеморт не хотел потерять расположение одних из своих самых верных союзников. Проклятье, медальон! Регулус моментально подскочил на месте, как ошпаренный, и рванул к себе в комнату. Влетев в неё, он закрыл её заклинанием и быстро ввёл нужные цифры на дверце сейфа. Достав оттуда медальон, он вызвал Кричера. — Хозяин Регулус, вы меня зв... — Отправляйся в Хогвартс и отдай его лично в руки Дамблдору! — спешно проговорил он, вручая крестраж эльфу. — Лично. Прямо сейчас! — Слушаюсь! — домовик исчез в хлопке. Задыхаясь от бега, Регулус с облегчением приземлился на кровать, запустив ладони себе в волосы. И как он раньше не додумался? Дотянул до последнего момента, чтобы сейчас впопыхах всё это провернуть. Какой из него двойной агент, если он не подумал о такой очевидной, но очень важной детали? Крестражу не будет безопаснее в месте, куда в любое время может заявиться Тёмный Лорд. Дав себе оправдание, что с Дамблдором они этот вопрос не обговаривали, Регулус дождался возвращения Кричера и, услышав от него, что он сделал всё, как хозяин просил, отпустил его. Постепенно придя в себя и отперев двери своей комнаты, он тихонько вышел, однако вдруг услышал чьи-то негромкие, но весьма чувственные переговоры. Задумываясь, в кого он такой любопытный, Регулус неторопливо пошёл на звук и прислушался к диалогу: это были Люциус и Нарцисса. — ... почему мы не можем спрятать её в сейф, как сделали Белла и Родольфус? — Потому что! — шикнул Люциус. — Дома безопаснее. — Безопаснее, чем в Гринготтсе? Это смешно, Люциус! — возмущалась Нарцисса. — А если к нам придут домой с обыском, а? Что ты скажешь, когда эту книжонку обнаружат авроры? От неё же разит тёмной магией! В банке бы не стали задавать лишних вопросов, и никто бы туда ни под каким предлогом не сунулся! — Послушай... — Нет, это ты послушай! Я не хочу, чтобы отца моего будущего ребёнка посадили в тюрьму! — задыхалась от возмущения Нарцисса. Регулус опешил. Так кузина беременна? И давно? Наверное, нет, раз ещё не нашлось повода объявить об этом. Последние три дня уж точно. — Эта вещь очень важна для Милорда, как же ты не понимаешь! — Почему? Кто вообще такой этот Том Марволо Риддл, и почему его книжка представляет такую ценность? — не унималась Нарцисса. Сердце Регулуса сделало сальто. Бесшумно отойдя от приоткрытой двери, он вновь зашёл к себе и так же бесшумно закрыл свою. Дневник Тома Риддла находится у Малфоев, в этом нет сомнений. Но где? И как его в таком случае достать? Регулус был более, чем уверен, что Люциус сделает всё что угодно, чтобы максимально обезопасить крестраж. Может, даже послушается совета жены и переместит его в хранилище Гринготтса. А знает ли он вообще, что из себя представляет эта загадочная вещица? Когда Регулус спустился на второй этаж и зашёл в гостиную, то не заметил там Волдеморта: должно быть, он не стал оставаться и ушёл сразу же после разговора с Вальбургой. Регулус внимательно поискал её глазами и нашёл стоящей на другом конце залы, что-то бурно обсуждающей с каким-то маленького роста, тучным человечком. Он видел, что мать явно не довольна происходящим и отчаянно желает побыстрее закончить неприятный разговор. Заподозрив нехорошее, Регулус подошёл к ним, чтобы выяснить подробности. — Мам, всё в порядке? — Да, дорогой, мы уже закончили, — Вальбурга неприятно сверкнула взглядом в сторону своего собеседника. — Миссис Блэк, я понимаю, что сейчас не время, но нужно решить этот вопрос хотя бы в ближайший месяц, — устало сказал мужчина, поднимая голову на Регулуса. — Простите, юноша, вы случайно не Регулус Арктурус Блэк? — Случайно я, — спокойно ответил он. — А что такое? Он негромко кашлянул и начал повторять то, что недавно говорил Вальбурге: — Меня зовут Освелл Кант. Для начала хочу выразить вам свои искренние соболезнования. Терять близких — это всегда больно. Но, к сожалению, за этим часто следует ряд бюрократических финансовых вопросов. В вашем случае речь идёт о наследстве. Дело в том, что накануне своей смерти мистер Орион Блэк составил завещание, которое заверил один из сотрудников Министерства. Думаю, вы в курсе. Так вот в нём он указал, что в случае его кончины дом на Площади Гриммо, 12 и его счёт в банке Гринготтс переходят вам — его сыну, Регулусу Блэку. Мистер Кант сделал небольшую паузу, начав копаться в своей папке, ища, видимо, тот самый документ, после чего продолжил: — Однако по закону наследует старший сын. А им являетесь не вы, а ваш брат — мистер Сириус Орион Блэк... — К нашей семье этот неблагодарный щенок больше не имеет никакого отношения, — в момент ощетинилась Вальбурга. — Я вам повторяю, миссис Блэк, — мистер Кант явно начал терять терпение. — Ваши внутрисемейные разборки меня не интересуют. Закон есть закон: старший сын наследует вперёд младшего, и, уж простите, в вашей семье соблюдается тот же порядок. — Мой отец указал в завещании меня, — непонимающе начал Регулус. — Значит, несмотря на закон, Сириус ничего не наследует. — Оно было бы так, но есть одна загвоздка, которую я не успел озвучить, — пробормотал мистер Кант, вручая некую бумагу в руки Вальбурги. — Мистеру Ориону Блэку были прописаны зелья, которые входят в перечень сильнодействующих психотропных веществ. А потому составленное на тот период завещание более не может считаться действительным, так как мистер Блэк не был в здравом уме. Об этом факте он предпочёл умолчать, а нотариус, пришедший к нему, не стал ничего перепроверять. — Мой муж не был сумасшедшим! — Не передёргивайте мои слова, миссис Блэк, — холодно ответил ей мистер Кант. — Я ссылаюсь только на медицинскую сторону вопроса. Бумага, которую вы держите, — его последние выписки из Мунго. Там прописаны все зелья, которые принимал мистер Блэк. Вальбурга внимательно вчитывалась в записи, после чего передала лист Регулусу. Тот пробежался по нему глазами и убедился: Освелл Кант был прав. — И что нам с этим делать? — нахмурился Регулус. — То, что я предлагал вашей матери ранее: встретиться с мистером Сириусом Блэком, и пускай тот напишет официальный отказ от притязаний на наследство.