***
Случай определённо предоставился, но пока только Регулусу. В этот раз зелье он варил с такой осторожностью и точной выверенностью, что на лбу выступала испарина. Он не единожды советовался с профессором Слагхорном в дозировках и постоянно перепроверял себя по нескольку раз, чтобы точно ни в чём не ошибиться: в их ситуации не должно быть никаких промахов. Если бы Регулусу однажды сказали, что в один прекрасный день ему придётся вламываться в чужое хранилище Гринготтса и воровать оттуда что бы то ни было, он бы весело покрутил у виска и не смог придумать ни одной вразумительной причины, зачем бы ему понадобилось грабить кого-то. Регулус жил в богатой семье, получал всё самое лучшее, никогда ни в чём не нуждался и при желании мог не работать всю оставшуюся жизнь. Но жизнь диктует свои правила, и судьба по никому не изведанной причине решила дать Регулусу шанс почувствовать себя грабителем. Сириус, услышав на следующий день после Рождества задумку Регулуса, изобразил на лице всю гамму переполнявших его эмоций: от искреннего изумления, неверия и скептицизма до восхищения и в какой-то степени даже одобрения. Он долго не мог поверить, что его тихий и спокойный младший брат действительно решился на подобную отчаянную выходку, пошутив, что за время их короткого общения он успел его испортить и изменить до неузнаваемости. Но Сириусу и горы нипочём, поэтому он, совсем немного подумав, согласился. Выбрали они будний день, раннее утро, когда большая часть населения Магической Британии проводит время на работе или сладко спит. В первых числах января Гарольд Минчум всё-таки подал в отставку, как и неоднократно предполагалось ранее. Выборы нового Министра магии были назначены на середину февраля, но никакого ажиотажа это предстоящее событие совсем не вызвало: ни одна живая душа не сомневалась в победе амбициозной карьеристки Миллисент Багнолд, уже несколько лет подряд метившей на заветный пост. Против неё баллотировался мало кому известный сотрудник Отдела магических происшествий и катастроф, так что исход был давным-давно предрешён. Оборотному зелью оставалось настояться ещё приблизительно неделю, поэтому Регулус по большей части проводил время дома за книгами и продолжал читать о крестражах. Волосы Беллы и Родольфуса он уже получил: пышные кудри его кузины всегда торчали во все стороны, и на любом предмете её гардероба обязательно оставались волоски, как, собственно, и на одежде Родольфуса. Родольфус как-то пошутил, что они выпадают с такой скоростью, что ему кажется, он женился на линяющей кошке, за что получил убийственный взгляд от супруги и восклицание: «Ещё не поздно развестись или овдоветь». Параллельно с варкой зелья Регулус воссоздавал копию Чаши Хаффлпафф, над которой трудился ещё усерднее, чем над дневником Тома Риддла. Тяжелее всего было выводить гравировку барсука — на это у Регулуса ушла полная мук и бессонных ночей неделя. Белки его глаз успели налиться кровью и теперь напоминали змеиные зрачки Волдеморта: и всё из-за какого-то рисунка! Увлечённый очередной страницей толстенного тома, Регулус не сразу услышал стук его филина в окно. Очнувшись лишь спустя пару секунд, он заметил птицу и впустил её в комнату. В клюве она держала небольшой конвертик, и по изумрудным чернилам Регулус сразу понял кто отправитель. Погладив своего верного почтальона по замёрзшей головке, он угостил его орешком, нежно почесал шейку и отправил в совятню на заслуженный отдых. Профессор Дамблдор настаивал на чрезвычайно важной встрече, не требующей отлагательств, сегодня вечером. Что-то в стиле письма заставило Регулуса нахмуриться и понервничать: то ли непривычная короткость, то ли быстрота написания и смазанность пары слов, будто текст был нацарапан впопыхах. Никаких планов на день у него больше не предвиделось, поэтому Регулус бросил конверт в камин и стал выжидать назначенного часа. У Поттеров собралась компания из девяти человек, включая самого Регулуса и Дамблдора: заметно нервничающий Джеймс, чем-то встревоженная Лили, невозмутимый Сириус, вечно уставший и измотанный Ремус, задумчивый и хмурый Питер и всегда спокойные и собранные Лонгботтомы. Звук стрелки больших настенных часов эхом раздавался по гостиной, разбавляя звенящую тишину. Сириус бросал вопросительные взгляды на Регулуса, но тот лишь неуверенно пожимал плечами. Дамблдор выдержал приличную, слегка затянувшуюся паузу, прежде чем наконец начать. — Вчера вечером я проводил собеседование на должность преподавателя Прорицаний. Профессор Трейнор уходит на пенсию, и ему нужна замена. Кто-нибудь из вас слышал о знаменитой и весьма одарённой провидице — Кассандре Трелони? — Дамблдор окинул взглядом всех сидящих в комнате. Кивнули все, кроме Лили и Питера. — Так вот мне довелось познакомиться с её праправнучкой, жаждущей работать в Хогвартсе. Меня ждало разочарование. По разговору с ней мне показалось, что у нее нет и следа тех способностей, которыми обладала ее прапрабабка. Я сказал ей — надеюсь, вежливо, — что не считаю ее пригодной для занятия вакантной должности. Дамблдор поднялся с кресла и не торопясь подошёл к окну, сложив руки за спиной. Сириус и Джеймс молча переглянулись, как бы спрашивая друг друга: «Зачем он нам это всё рассказывает?» Ремус негромко прокашлялся и уже собирался задать волнующий всех вопрос, но Альбус, предугадывая царящее недоумение, достал из внутреннего кармана мантии какую-то небольшую декоративную игрушку, как издалека показалось Регулусу, но он ошибся — Дамблдор взмахнул палочкой, и предмет увеличился в размере. Им оказался Омут памяти. Все заинтересованно заёрзали на сидениях, Питер вытянул свою толстую шею, Ремус в недоумении прищурился, а Сириус изумлённо выгнул бровь. Дамблдор коснулся палочкой своего виска, и оттуда потянулись серебристые нити мыслей; Он извлек несколько прядок и опустил их в чашу, а потом глубоко вздохнул и легонько ткнул палочкой в серебристое содержимое Омута памяти. Над чашей выросла фигура, закутанная в многочисленные шали; ее глаза за мощными линзами очков казались огромными. Не отрываясь от чаши, фигура начала медленно вращаться. Но когда та самая Трелони открыла рот, в комнате раздался грубый и хриплый голос: «Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда, рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца... И Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...» По-прежнему медленно вращаясь, фигура женщины погрузилась обратно в серебристую массу и пропала. Если раньше Регулусу казалось, что тишина в гостиной стояла звенящая, то теперь она была просто мёртвой, но при этом больно режущей слух. Никто не проронил ни звука: Джеймс оторопело глядел на Омут памяти, Фрэнк от услышанного закусил губу и неотрывно смотрел на профессора. Ремус, Питер и Сириус переводили взгляды друг на друга, Алиса и Лили моментально побледнели и машинально положили руки на свои животы. Поняв, что дар речи у всех присутствующих напрочь пропал, голос подал Регулус: — Профессор… — очень тихо произнёс Регулус. — Рождённый на исходе седьмого месяца… значит ли это, что… — он осторожно посмотрел на белую как смерть Лили и сидящую с каменным лицом Алису. — Этот момент я бы хотел уточнить у вас, — Дамблдор резко развернулся и уставился сначала на Поттеров, затем — на Логнботтомов. — Вы четверо трижды участвовали в схватках, где присутствовал Волдеморт. Насчёт седьмого месяца… — Да, — одновременно выдохнула Лили и твёрдо произнесла Алиса. Лили кивнула ей, и та продолжила говорить за двоих: — Это будет в июле. В комнате вновь стало очень тихо. Каждый напряжённо обдумывал сказанные Трелони слова. — А есть ли смысл доверять этой Трелони? — задумчиво протянул Люпин, выпрямляясь в кресле. — Вы же сами сказали, что от способностей её… прапрабабки ничего и не осталось. И потом, мало ли сколько детей родится в конце июля? — А много ли будущих родителей трижды, как там, — возразил Сириус, — бросали вызов Тёмному Лорду? И потом, она же звучала так, словно впала в транс. Такое не каждая актриса натурально сыграет. — Даже если принять это всё за чистую монету, — севшим голосом сказал Джеймс. — Нам-то что делать? — В этом и заключается проблема, причём не единственная, — серьёзно проговорил Дамблдор, заламывая пальцы в замок. — Нас подслушали. Сириус тихо выдохнул, сдержав разочарованный стон, а Джеймс закрыл лицо руками. Дамблдор тем временем продолжил: — «Кабанья голова», избранная Сибиллой за дешевизну, давно уже привлекает, мягко говоря, гораздо более разношерстную публику, нежели «Три метлы». Как убедился на свою беду я сам, теперь в этой гостинице никогда нельзя быть уверенным, что тебя не подслушают. Конечно, отправляясь на встречу с Сибиллой Трелони, я не подозревал, что услышу там что-то ценное. Но мне — вернее, нам — повезло: тот, кто нас подслушивал, был обнаружен почти сразу, и Аберфорт немедленно вытолкал его оттуда взашей. — И кто это был? — прохрипел Фрэнк. Альбус бросил быстрый взгляд на навострившего уши Регулуса и повернулся к Фрэнку. — Аберфорт не узнал его. Черноволосый юноша, сам был одет во всё чёрное. Аппарировал так быстро, что разглядеть не успел. Снова повисло тяжёлое молчание, и только стрелка часов нарушала гнетущую тишину. — Это мог быть кто угодно, — подала голос уже овладевшая собой Алиса. — Может, мы зря рано поднимаем панику? Мало ли что он там услышал, мог ведь и не успеть. — А если это был Пожиратель смерти? — возмутился Фрэнк, беря жену за руку. — Нельзя сбрасывать этот вариант со счетов. — И всё-таки, — Джеймс с нажимом повторил свой зависший в воздухе и оставшийся без ответа вопрос. — Что нам предпринять? Дамблдор снял очки, аккуратно протёр стёкла и снова надел их. — Я думал над этим сегодня и подумаю завтра. А пока, — он бросил серьёзный взгляд на Поттеров и Лонгботтомов, — прошу вас, будьте осторожны и поменьше высовывайтесь из дома. Собрание было окончено, и все начали расходиться. Настроение было подавленным и испорченным, обстановка в комнате витала напряжённая. Сириус ободряюще похлопал Джеймса по плечу, Ремус подбадривал Фрэнка, Алиса и Лили крепко обняли друг друга в попытке успокоиться и спрятать нарастающий ужас. Питер сидел с выражением лица чернее тучи и нервно грыз ногти: кажется, услышанное за вечер напугало его больше всех, даже сильнее подходящих под пророчество пар. Регулус не успел со всеми попрощаться, как его окликнул Дамблдор: — На пару слов. Они захлопнули за собой дверь дома и направились по тёмной улице Годриковой впадины. Проходя мимо местного кладбища, Альбус как будто только что вспомнил, что собирался что-то сказать: — Думаю, ты догадываешься, о чём я хочу тебя спросить и попросить, — останавливаясь, произнёс он, спокойно глядя на Регулуса. — Фрэнк прав, нельзя сбрасывать со счетов, что это мог быть Пожиратель смерти. Если нас подслушал именно кто-то из слуг Волдеморта, он обязательно поделится этим с хозяином. — Если Тёмный Лорд об этом узнает, я вам сообщу, — уверил его Регулус. — Хорошо, — кивнул Дамблдор и осмотрелся по сторонам. — Что насчёт чаши? — Мы с Сириусом выкрадем её на следующей неделе. Надеюсь, нам повезёт и мы ничего не испортим. — Удача на твоей стороне, Регулус, ты не заметил? — слегка улыбнулся Дамблдор, прищурив свои голубые глаза. — Будет отлично, если она останется с тобой. «Удача нам сейчас всем пригодилась бы», — обречённо подумал Регулус.***
Вечером следующего дня Метка жгла предплечье с такой силой, что разбудила Регулуса от привычного дрёма. Продрав глаза и приподнявшись на локтях в кровати, он не сразу сообразил, в чём причина покалывающей боли в руке. Наспех собравшись и не успев толком привести себя в порядок, Регулус отправился на место зова, понятия не имея, что за срочность побудила Милорда собрать Пожирателей смерти на ночь глядя. Оказался он в большой и просторной гостиной дома Лестрейнджей и с некоторым облегчением выдохнул, что не в Малфой-мэноре. Никак не мог он полюбить их мрачный неприветливый особняк. Лестрейнджи славились тем, что любили собирать у себя произведения искусства и обставили ими весь особняк: помимо портретов известных членов семьи, на стенах висели многочисленные пейзажи и замысловатые натюрморты, по углам стояли высокие комнатные растения и придавали помещению уюта, на полках покоились красивые дорогущие статуэтки из разных уголков мира. Регулус всегда думал, что тётя Друэлла пришла бы в восторг, живя здесь и любуясь своей любимой живописью каждый день. На удобном диване с тёмно-синей обивкой с закрытыми глазами расслаблено сидела Беллатрикс, запрокинув голову назад и о чём-то думая. Услышав хлопок аппарации, она подняла голову и распахнула свои чёрные глаза. Размяв шею, Белла колко улыбнулась, но по-другому она просто не умела — Регулус уловил её добродушный настрой и взял её за протянутые руки, помогая встать. — Почему ты тут? — крепко обняв её, спросил Регулус. — Ещё ничего не началось? А где?.. — Его забрал в одну из комнат по какому-то очень важному делу этот Снейп, — презрительно проворчала она, поправляя пышную причёску. — Нет, подумать только! Милорд вызвал нас в такой поздний час очевидно не просто так, а у него видите ли важное дело. Важнее, чем у Тёмного Лорда? — Может, что-то действительно срочное, — нахмурился Регулус. — Ха-ха, — ещё больше скривилась Белла, возвращаясь на диван и садясь, закидывая ногу на ногу, — что у этого замкнутого асоциального пацана может быть такого срочного, что должно повременить самого Милорда? — Чем он тебе так не нравится? — изумился Регулус, присаживаясь с ней рядом. Белла в это время звучно хлопнула в ладоши, вызывая свою домовую эльфийку по имени Вель, и попросила у неё две чашки горячего кофе для себя и для Регулуса. — Тем, что он паршивый полукровка, не достойный даже дышать рядом с нами одним воздухом? — саркастически предположила Белла, сделав вид, что глубоко задумалась, а потом громко фыркнула. — Тем более рядом с Повелителем. Эльфийка принесла две чашки кофе и, низко поклонившись после благодарностей хозяйки, удалилась. Регулус отпил немного, но обжёгся и поставил чашку на блюдце. Он повернулся к Белле и осторожно заметил: — Но ведь Тёмный Лорд, вроде как, тоже… Беллатрикс сделала глоток кофе и тоже развернулась к нему, опасно сверкнув глазами. — Не говори ерунды, — серьёзно процедила Белла. — И не сравнивай. Это другое, — она решительно качнула головой, и некоторые непослушные пряди повыпадали из её причёски. — Милорд — наследник самого Салазара Слизерина. А кто этот щенок? Верно — никто. Он не стоит и мизинца Тёмного Лорда. За все эти годы Регулус так до конца и не понял, чем именно привлёк Беллу Лорд Волдеморт. Вернее, очевидные и неоспоримые тезисы у него имелись, но какой-то маленькой детали паззла всё равно не доставало. Он точно знал, что о нём ей впервые рассказал Родольфус, хвастаясь перед подругой тем, что его отец когда-то был одним из друзей Тёмного Лорда. И однажды ему удалось её протащить на встречу с ним. Что Волдеморт сказал и чем очаровал юных Беллу и Родольфуса, оставалось до сих пор неизвестным, но факт оставался фактом — в один прекрасный день восемнадцатилетняя Белла пришла домой с Меткой на предплечье. Вся семья была в глубочайшем потрясении: Сигнус поначалу очень сильно ругался и грозился оторвать Родольфусу голову за то, что тот втянул его дочь в это грязное дело. Друэлла расплакалась и даже не знала, что сказать, да и вряд ли была в состоянии. Вальбурга и Орион так и не поняли причину негативной реакции брата и его супруги и целиком и полностью поддержали решение племянницы. Регулус знал, что Белла, как и многие чистокровные волшебники, терпеть не могла магглов, грязнокровок и даже полукровок. Но этого было мало, чтобы посвятить свою жизнь Милорду и стать одной из самых верных его последовательниц. Чего-то ещё не хватало. — Слушай, — начал Регулус, переводя тему со статуса крови Волдеморта. — Ты мне так никогда прямо и не ответила, — Белла заинтересованно вскинула брови и склонила голову набок. — Почему ты пошла за Милордом? Белла открыла рот, чтобы что-то сказать, но из коридора послышалась возня. Они в предвкушении переглянулись и поспешно вышли из гостиной. Из дальней комнаты выскочил раздосадованный Северус, и Регулус искренне поразился его выражению лица: он ещё никогда его таким не видел — маска привычного спокойствия исчезла, уступив место волнению, печали и боли? Северус поднял на них взгляд и тут же взял себя в руки, даже не попытавшись хотя бы холодно улыбнуться. — Регулус, мадам Лестрейндж, — кивнул он им и поспешил удалиться, но направился почему-то к выходу. Неужели он не останется на собрание? Белла вновь выгнула бровь и тихо хмыкнула, улыбаясь каким-то своим мыслям. Кажется, у Снейпа был не самый приятный разговор с Тёмным Лордом, оттого он и ушёл таким расстроенным. Беллу это наверняка чрезвычайно порадовало. — Пойдём? — Регулус вырвал Беллу из своих приятных мыслей. — Да, идём. Они зашли в другую комнату с длинным столом по центру, где уже сидели братья Лестрейндж, Нотт, Долохов и Кэрроу. Регулус как обычно приземлился рядом с Рабастаном, Белла — рядом с мужем. Рабастан похлопал Регулуса по плечу и успел переброситься с ним парой слов, пока в комнату не зашёл Волдеморт с каким-то низким пухлым светловолосым пареньком, скромно семенящим за ним. Свет отбрасывал тень на его лицо, и было непонятно, кого именно к ним привёл Повелитель. — Мои друзья, — хищно обратился к ним Волдеморт, обводя всех взглядом. — Надеюсь, вы понимаете, что собрал я вас в столь поздний час не просто так. — Что вы, Милорд, — низко нагнулся к столу Амикус Кэрроу. — Мы придём на любой ваш зов. — Не сомневаюсь, — вкрадчиво ответил Волдеморт, прищурив свои жуткие красные змеиные глаза. — Я уже давно говорил, что нам бы не помешал шпион, верный слуга, который будет доносить мне сведения непосредственно из Ордена Феникса и уст Дамблдора. И какой же подарок судьбы я сегодня получил! — слегка торжественным тоном произнёс он и вытолкнул стоящего позади него юношу вперёд. Когда горящие жёлтые лампы осветили лицо этого парня, Регулусу показалось, что у него земля ушла из-под ног. Волдеморт достал палочку и медленной поступью зашагал в центр зала. — Так что же ты нам можешь рассказать, Питер Петтигрю?