Лев в змеиной шкуре

      Когда Тёмный Лорд приблизился, Петтигрю грузно рухнул на колени и не смел поднять на него затравленного взгляда. Налитые кровью глаза равнодушно смотрели на мелко трясущегося Питера, неумело пытавшегося скрыть приступ паники. Все сидящие за столом замерли в напряжении и затаили дыхание, ожидая продолжения. В звенящей тишине слышалось негромкое постукивание длинных, выкрашенных в красный цвет ногтей Беллы по поверхности стола, Рабастан невозмутимо покачивался на стуле, заставляя половицу омерзительно скрипеть; на тяжёлое дыхание Амикуса, отдававшее привычным зловонием смеси дешёвых сигарет и огневиски, больше никто не обращал ни малейшего внимания — самое интересное теперь происходило в центре зала.       — Ну? — ледяным тоном напомнил о себе Волдеморт, будто существовало хоть что-то, способное заставить забыть о его присутствии рядом.       — Я… — заикаясь, начал мямлить Питер, подползая к Милорду ближе, шаркая подолом своей тёмно-коричневой мантии. — Д-да, р-р-разумеется, м-мне е-есть, ч-что в-вам…       — К сути, — холодно оборвал его Волдеморт, но позволил приблизиться к себе.       «Как же жалко он выглядит», — думал Регулус, а сам со всей силы впивался ногтями в ладони и лихорадочно соображал. Если Петтигрю хоть словом о нём обмолвится — всё пропало. Его светлая голова не способна выдать ни одну гениальную, а самое главное — правдоподобную ложь о его связи с Орденом Феникса.       Питер, уловив слабый, но всё же располагающий к себе настрой Волдеморта, наконец оторвал свой потупившийся взгляд от ботинок Милорда и резким движением поднял голову, но лучше бы он этого не делал. Багряные змеиные прорези вместо глаз сверкали опасно и недружелюбно даже в самом лучшем расположении духа Тёмного Лорда, что уж говорить о настоящем моменте. Даже самые матёрые Пожиратели старой гвардии очень редко позволяли себе заглядывать в эти жуткие красные щели, боясь обжечься. Обжёгся и Петтигрю: таким же порывистым движением он опустил голову и устремил взгляд куда-то в стену. «Мерлин, да он до смерти напуган».       — П-п-пророчество, — Питер наконец нашёл в себе силы прохрипеть севшим голосом хотя бы слово, прежде чем снова замолчать, начав нервно заламывать пальцы.       — Конкретнее, — нетерпеливо протянул Волдеморт.       — Дамблдор услышал пророчество от праправнучки Кассандры Трелони. О вас, — бормотал Питер, продолжая смотреть в стену. — Что родится…       — Достаточно, — холодно оборвал его Волдеморт, начав вертеть палочку в руках. — Я уже в курсе. Мой верный слуга рассказал мне об этом как раз накануне, не являясь при этом шпионом Дамблдора.       «В курсе? Откуда?» — голова Регулуса готова была тотчас взорваться, разлетевшись на ошмётки по всей комнате. — «Неужели всё же кто-то из Пожирателей смерти был там?» Регулус изо всех сил старался сохранять каменное выражение лица, в то время как Кэрроу и Нотт на словах о пророчестве удивлённо, едва заметно переглянулись. Долохов не повёл и бровью, а Белла что-то сдавленно прошептала Родольфусу на ухо. Рабастан продолжал демонстрировать полнейшую незаинтересованность в процессе.       — Что-то ещё? — обращённый к Петтигрю голос Волдеморта вновь заглушил собой все шепотки и возню за столом.       — Д-да, — теперь просипел Питер, шмыгая носом и вытираясь рукавом мантии, больше не пытаясь приблизиться к Милорду. — Они… они будут готовиться. Хотят поставить на свои дома защиту. Лонгботтомы и Поттеры…       — И это я тоже знаю, — разочарованно протянул Волдеморт, перейдя на полушёпот. — Впрочем, не от того же источника, что донёс мне весть о Пророчестве. Вполне очевидно, что они будут укрываться. Логично, не правда ли, друзья мои?       Будто пробудившись от глубокого сна, Пожиратели смерти активно закивали головами. Регулусу пришлось посильнее пнуть скучающего Рабастана ногой, чтобы тот вспомнил, где находился и что к нему риторический вопрос тоже относился.       Волдеморт вновь стремительно развернулся и зашагал к Питеру, поглаживая свою волшебную палочку. Даже шелест его тёмной мантии по полу так и кричал о грозящей опасности и неминуемой каре. Магнус Нотт моментально вжался в кресло, улавливая намерение Милорда, Белла же, наоборот, вытянулась и слегка наклонила голову, чтобы лучше видеть происходящее, Долохов тихо хмыкнул, потерев щетинистый подбородок. Регулус, боясь даже моргнуть, просто смотрел на готового упасть в обморок Петтигрю и совершенно не стыдился своего единственного на данный момент желания — пускай Волдеморт запустит в Питера Аваду здесь и сейчас.       Волдеморт вскинул руку и упёрся кончиком своей палочки в кадык Петтигрю. Питер выглядел так, словно через минуту расплачется на месте и зальёт слезами всё помещение. Он силился ещё что-то сказать, но давящая на горло волшебная палочка и искрящийся злобой взгляд Тёмного Лорда не давали ему этого сделать.       — Если это всё, ради чего ты нас, — Волдеморт колко улыбнулся, — нет, меня побеспокоил… Что же, — он сместил кончик палочки с шеи Петтигрю и уткнулся им ему прямо в лоб.       — Н-нет, Милорд, мне есть… есть ещё, что сказать! — пропищал Питер, чуть ли не задыхаясь. — Ре…       — Подождите! — выпалил Регулус, не дав договорить Петтигрю.       В комнате снова стало очень и очень тихо. Даже Кэрроу словно перестал дышать, уставившись на Регулуса, как на истинно-сумасшедшего. Если бы Долохов мог, он бы обязательно присвистнул, Магнус Нотт легонько покачал головой, явно будучи недовольным выходкой Регулуса. Помрачневший Родольфус цепко схватил тут же заёрзавшую Беллу за плечо, и даже Рабастан оживился, одними губами прошептав: «Что ты творишь?» Никто и никогда не смел прерывать Тёмного Лорда, особенно тогда, когда он уже принял окончательное решение. Особенно тогда, когда принялся за его исполнение. Белла стряхнула руку мужа с себя и уронила голову на ладони.       Волдеморт медленно развернулся от онемевшего Питера, со лба которого крупными каплями стекал пот. Он долго смотрел на Регулуса, будто решая, что предпринять дальше. В обычный день он осадил бы и жестоко наказал любого, кто удумал ему перечить или мешать, но то ли дело было в том, что Регулус родился под счастливой звездой, то ли в том, что он из семьи Блэк. Впрочем, можно сказать, это одно и то же. Наконец Волдеморт перестал прожигать Регулуса взглядом и настораживающе улыбнулся.       — Ты это мне говоришь?       — Простите, Милорд, вы будете правы, если накажете меня за мою дерзость, но… — Регулус поднялся со стула и в почтении склонил голову. — Но вы же сами говорили, что вам нужен шпион в Ордене Феникса. И кто как не он, — Регулус кивком головы указал на смертельно бледного Питера, — будет отличным кандидатом на эту роль?       Волдеморт ещё больше прищурился, не убирая палочки со лба Питера. «Наверняка там останется след, если не кровоподтёк», — почему-то пронеслось в голове Регулуса, хотя думать сейчас он должен вовсе не об этом. Волдеморт продолжал молчать и внимательно смотрел на Регулуса немигающим взглядом. Регулус расценил это как дозволение говорить дальше.       — Я знаю его. Он друг Поттеров. В школьные годы он постоянно ошивался вокруг них. Неразлучная четвёрка: Джеймс Поттер, наш брат Сириус, — Регулус бегло сверкнул глазами в сторону застывшей Беллатрикс, — Ремус Люпин и Питер Петтигрю. Уверен, что он сможет рассказать вам намного больше, если вы дадите ему время и… шанс.       Петтигрю всё ещё стоял на трясущихся коленях, зажмурив от страха смерти глаза. Губы его дрожали, а руки по швам готовы были дёрнуться в любую секунду — ещё немного, и он точно не выдержит. Волдеморт свободной рукой схватил Петтигрю за воротник и развернул лицом к Регулусу. В иной ситуации Регулус бы его определённо пожалел, но одолевающие его чувства ужаса и отвращения мешали проявить хотя бы каплю сочувствия. Волдеморт всё так же молчал, и градус напряжения в комнате рос в геометрической прогрессии.       — А ещё он анимаг, — на одном дыхании выпалил Регулус, решив добавить в копилку Питера ещё несколько спасительных баллов. — Крыса. Очень удобное и непримечательное животное. Много ли среди нас волшебников, овладевших одним из самых сложных разделов трансфигурации? Это многое о нём говорит: по крайней мере он не бездарность, а талантливый маг, — Регулус смотрел прямо в блеклые водянистые глаза Питера.       Волдеморт вновь развернул Петтигрю к себе и пристально всмотрелся в его белое как мел лицо. Питер перестал шмыгать носом и старательно отводил взгляд куда-то в сторону, только бы не пересекаться со страшным ликом Тёмного Лорда.       — Крыса, значит? — едко заметил Волдеморт, и правый уголок его тонких губ пополз вверх. — Каков волшебник, такова и его анимагическая форма. Интересно, твой патронус тоже обзавёлся усами и длинным хвостом?       Рабастан громко фыркнул, а Амикус Кэрроу разошёлся каркающим противным хохотом, от которого уши сворачивались в трубочку. Регулус стоял не шевелясь, про себя думая, что стоило бы составить завещание. Волдеморт перевёл тяжёлый взгляд на Кэрроу, и тот сразу же умолк. Белла пересмотрела своё мнение, касающееся поддержки мужа, и вцепилась в рукав его мантии. Волдеморт наконец отпустил задыхающегося Питера, который облегчённо выдохнул и поднёс трясущиеся ладони к влажному блестящему лицу.       — Так и быть, ты убедил меня, Регулус, — холодно усмехнулся Волдеморт, морщась и отходя от Питера, как от мешка с грязью. — Благодари своего спасителя, Питер Петтигрю. Ты его должник. Или как там тебя называют твои друзья? Хвост?       Питер, не смея подняться, припал к полу и стал рассыпаться в благодарностях, напрочь забыв, о чём хотел рассказать ранее. Волдеморт ничего на это не ответил и сухо объявил, что больше не смеет никого задерживать, после чего аппарировал в неизвестном направлении. Долохов, Нотт и Кэрроу, глянув в последний раз на распластавшегося на полу Петтигрю, как на мусор, также поспешили удалиться. Регулус только сейчас понял, что всё ещё стоит, впившись ногтями в ладони, и расслабил руки — остались заметные кровоточащие следы-полумесяцы. Он мигом обошёл стол и схватил обмякшего Петтигрю за шкирку, не обращая внимания на удивлённые взгляды Лестрейнджей. Беллу, однако, интересовало не это.       — Кто тебя за язык тянул? Ты чем думал, а? — её черные глаза грозно сверкали и метали молнии по всей комнате.       — Наорёшь на меня завтра, разрешаю, — ответил Регулус, ставя на ватные ноги Питера. — А пока прошу извинить, время принимать почести.       Не дав никому ничего сказать, он крепко взял Петтигрю за руку и переместил их в одну из тёмных улочек Лютного Переулка. В округе пустовало и слышалось только пьяное пение из кабаков неподалёку. Ошалевший Питер не успел и пискнуть, как Регулус, несмотря на то что был легче и стройнее его чуть ли не в половину, тяжело привалил его к стене и упёрся кончиком своей палочки ему в высоко вздымающуюся грудь.

***

      Больная рука предательски затекла так некстати и то и дело норовила дёрнуться в самый неподходящий момент. Знатно же он навернулся в тот раз с метлы, раз локоть ныл уже целый месяц и мешал нормально жить. Белла легко и будто бы играючи наносила ему удар за ударом, которые Регулус с большим трудом отбивал, а точнее сказать, пытался отбивать: и это она ещё не старалась и щадила его, бившись не в полную силу!       Сама Белла, словно резвая кошка, лишь лениво уворачивалась от жалких попыток Регулуса попасть в неё хотя бы разок. Всё было тщетно: Белла порхала по комнате, как бабочка, и снисходительно улыбалась, скрещивая руки на пояснице.       — Я ведь даже ещё не успела достать палочку, — сказала она и в очередной раз быстро отскочила в сторону от летящего в неё красного луча. — Ну же, Рег, соберись!       — Я устал, давай устроим перерыв, — насупился он и, не дожидаясь разрешения, уселся на раскинутые на полу подушки рядом.       Белла только пожала плечами, схватила свою подушку и приземлилась около него. Она аккуратно коснулась его ноющего локтя и начала с особой осторожностью растирать. Регулус шикнул и чуть было не одёрнул руку, но остался сидеть в прежнем положении и не сменил позу. В конце концов хуже уже не будет.       — Очень больно? — заботливо спросила Белла.       — Терпимо, — буркнул Регулус.       — Не ворчи, — примирительно улыбнулась Белла и закончила осмотр его руки. — Знаю, это неприятно, но нужно продолжать тренироваться.       — Почему нельзя продолжить занятия после того, как рука пройдёт? — не соглашался Регулус. Вылечили ему вывихнутый локоть в первый же день, но колдомедик предупредил, что ещё где-то месяц-полтора его будут беспокоить небольшие покалывающие ощущения. Несмотря на это, Белла всё равно заставляла Регулуса упражняться в дуэлях, рискуя навлечь на себя неудовольствие Вальбурги.       — Думаешь, враг перед тем, как тебя ударить, заботливо поинтересуется, ничего ли ты в последнее время себе не ломал? — ехидно протянула Белла, взлохмачивая ему волосы. Регулус наклонился, и ладонь кузины осталась виснуть в воздухе. — Ну, началось. Давно ли ты стал таким же противным недотрогой, как Сириус?       — Не сравнивай нас.       — А ты не веди себя как он и давай поднимайся. Посидели и хватит. Надо учиться сражаться даже через боль, какой бы она ни была.       Белла протянула ему ладонь, и Регулус нехотя ухватился за неё и заставил себя подняться. Они вновь встали друг напротив друга в боевые позиции. Беллатрикс придирчиво оглядела Регулуса и, неутешительно помотав головой, направилась к нему.       — Снова всё забыл. Спину держи ровно и руку чуть выше. Да, вот так, уже лучше, — одобрила она и вернулась в исходное положение. — Начали!       Снова полетели вспышки заклинаний, ударявшиеся о стены и никак не задевающие Беллу. Она вновь скакала по залу и даже не думала достать палочку, чтобы защищаться. Регулус шумно выдохнул и прекратил свои бесполезные попытки попасть хотя бы разочек в изворотливую кузину. Он опустил палочку и молча уставился на неё, упрямо сверля обиженным взглядом. Белла только запустила ладони в волосы и хитро, оценивающе прищурилась, глядя на раздосадованного брата.       — Дело ведь не только в локте, верно? Я же вижу, что руку ты держишь уже намного твёрже и увереннее. Ты боишься причинить мне боль?       Регулус опустил взгляд, и Белла сразу поняла, что попала в самую точку. Она широко улыбнулась.       — Запомни, пожалуйста, одну важную вещь, Рег: на поле битвы нет друзей, ты сражаешься только за свою жизнь. Если ты так и будешь жалеть каждого противника, то очень быстро окажешься в могиле. Да, мы только тренируемся, да, я твоя сестра, но начинать откуда-то нужно. Покажи всю свою мощь. Я знаю, ты умеешь!       И не предупреждая, она за какую-то долю секунду достала палочку и выстрелила в Регулуса сбивающим с ног заклинанием. Регулус тут же потерял равновесие и упал. Собрав всю волю в кулак, он поднялся и принялся сыпать Беллу одним заклинанием за другим до тех пор, пока одно всё-таки не угодило ей в ногу и она не поскользнулась, больно ударившись затылком. Регулус от неожиданности выронил палочку и, забыв о своём ноющем локте, подбежал к Белле и присел рядом с ней на колени.       — Чёрт, прости меня, я не хотел!       Белла немного поморщилась, но тут же просияла своей фирменной колкой улыбкой.       — Молодец, урок усвоен! Нельзя быть хорошим для всех, Регулус. Особенно во время войны.

***

      — Ну надо же, — нахально протянул Регулус, придавая своему голосу нотки манеры речи Сириуса. — Крыса есть крыса. Не Дамблдор же тебя подослал в стан к врагу, когда у него есть я. Это Пророчество тебя так напугало, что ты, поджав хвост, трусливо побежал пересказывать его содержание Тёмному Лорду?       — Я почти сказал, — ощетинился Питер, безуспешно пытаясь вырваться из хватки Регулуса. — Сказал, что ты предатель!       — Кто? Я? — Регулус широко улыбнулся, недобро сверкнув глазами. — Ты что-то путаешь, Хвост. Предатель здесь ты. Что же скажут твои друзья, когда узнают о твоём скотском поступке, как думаешь?       — Что же скажет твоя прелестная кузина, когда узнает, что ты стал перебежчиком? Не тебе говорить мне о предательстве, Блэк! — злобно выплюнул Петтигрю, не в силах достать свою палочку. — Кто перебежал в Орден Феникса, когда его несчастный домовик наскулил хозяину о Тёмном Лорде? Даже Сириус и глазом не моргнул, услышав о вашей мартышке.       Петтигрю мелко дрожал не то от пронизывающего насквозь холода, не то от всё ещё одолевающего его состояния аффекта. Блеклые водянистые глаза лихорадочно бегали в поисках спасения: в них всё ещё плескались неутихающий ужас и дикая ярость то ли на себя, то ли на Регулуса, то ли на целый мир сразу. На него будто неожиданно накатило страшное осознание самой большой ошибки всей недолгой жизни. Тяжело отдышавшись, он сбросил с себя руки Регулуса, на секунду ослабившего хватку, но, к огромному изумлению, не стал никуда убегать — паника нахлынула с лихвой, и Питер медленно скатился по стене, схватившись за голову и закрыв лицо ладонями. Регулус поначалу немного опешил, вовсе не ожидая такого поворота событий, приготовившись бежать за Питером сломя голову, и присел рядом с ним на корточки.       — Что же ты наделал, идиот?       И тут произошла вторая вещь, повергнувшая Регулуса в полнейший ступор: Петтигрю наконец сделал то, чего не сумел при вселяющих животный страх Волдеморте и Пожирателях смерти, — тихо протяжно всхлипнул и заплакал навзрыд. Регулус только поджал губы и продолжил молча сидеть у содрогающегося в рыданиях Питера. Не то чтобы он терпеть не мог, когда люди плачут, вовсе нет. Однако Регулус всё ещё не испытывал к нему ни капли жалости, хотя всё его нутро подсказывало, что нужно высказать хоть какие-нибудь слова поддержки, но в голове было пусто. Сквозь пухлые исцарапанные ладони проглядывалось покрасневшее от слёз лицо. Ободряющих речей Питеру услышать так и не удалось — спустя минуту Регулус резко приподнялся с корточек и больно схватил Петтигрю за плечи, утаскивая за собой и заряжая ему мощную оплеуху. Тот громко ойкнул и принялся потирать горящий затылок, но хныкать моментально перестал.       — А ты думал, я тебя по голове поглажу и начну вытирать сопли? — презрительно выплюнул Регулус. — Только один вопрос: зачем?       Питер на это лишь горько усмехнулся и провёл рукой по спутанным, мокрым от снега волосам.       — Я испугался! Ты же сам своими ушами слышал Пророчество этой Трелони! Почти десять лет, десять грёбаных лет никто не может одолеть Тёмного Лорда, а его силы только растут с поразительной скоростью: его люди всё больше и больше захватывают Министерство, противники или придерживающиеся нейтралитета гибнут или бесследно исчезают, и никому, никому до них нет дела! — он со всей силы стукнул кулаком по кирпичной стене и сдавленно шикнул от пронзающей боли. — Как и до моей матери.       Регулус недоумевающе нахмурился. Питер уловил его смятение и тихо хмыкнул, крепко сжав больную ладонь в кулак.       — Что, никогда не слышал об этом? Никто тебе не рассказал? Ну ещё бы! — Петтигрю как-то странно улыбнулся. — Разве Питер и его семья в принципе имеют для кого-то значение? Я же так, Хвост, четвёртый лишний, тот, кого всегда можно опустить, над кем всегда можно дружно погоготать. Твой паршивый старший братец знал в этом толк.       Регулус не знал всей истории отношений компании его брата, а потому никак не отреагировал на выпад в сторону Сириуса, и Петтигрю, заметив это, разочарованно фыркнул и продолжил:       — Так вот моя мать, Альма Петтигрю, если тебе вдруг интересно, пропала три года назад. Её до сих пор не нашли: ни Аврорат, ни, Мерлин, родимый Орден Феникса. Правильно, а зачем? Она ведь не видная шишка Министерства магии, не очередной отпрыск богатеньких родителей и не носит фамилию кого-то из, как вас там величают? Священных Двадцати восьми?       Регулус снова промолчал, позволяя Питеру выговориться.       — Ребята из Ордена тоже постоянно разводили руками. Да, первые полгода активно велись поиски, но на этом всё. Дальше — сухие отписки Министерства с фальшивыми обещаниями и мнимой видимостью ведущейся работы. А знаешь, что эти уроды сделали месяц назад? — злобно сверкнул взглядом Питер. — Закрыли дело и объявили её мертвой. «Из-за недостатка улик и длительности дела». В военное время трёхлетнее отсутствие — сразу смерть.       Питер шмыгнул носом и вновь привалился к промёрзлой стене, покрывшейся коркой льда.       — Если единственный наш шанс спасения от гнёта Сам-знаешь-кого — это ещё даже не родившийся младенец, мы обречены.       Регулус закусил щёку и внимательно посмотрел на Питера: рыхлое, бледное, покрывшееся красными пятнами лицо, потускневший взгляд, тёмные круги под усталыми глазами и иссохшие обветренные губы. Когда он изредка встречал его в коридорах школы, Петтигрю выглядел совершенно иначе: здоровым, улыбчивым и ещё более упитанным, чем сейчас. Время стремительных перемен в стране и по нему нехило проехалось, но Регулус, хотя и понимал, что не ему судить, не спешил сопереживать — каждый пережил и испытал на своей шкуре собственное горе.       — Сочувствую, — ни черта он ему не сочувствовал, но ответить нужно было. Отвращение всё ещё не отпускало его. Хотя где-то в глубине души Регулуса всё же слегка передёрнуло: он и представить боялся, что бы с ним было, пропади мать без вести.       — Ещё не поздно пойти и выдать тебя, — вдруг проговорил Питер, с трудом подняв на него глаза.       — Ты этого не сделаешь, — на удивление, спокойно заметил Регулус, лениво убирая палочку в карман.       — Это ещё почему?       — Во-первых, я всё же склонен полагать, что ты не последний дурак. Или тебе сегодняшнего представления было мало? Понравилось приветствие Тёмного Лорда? — Регулус улыбнулся правым уголком губ. — А во-вторых, ты мне должен.       — Что?! — возмущённо встрепенулся Петтигрю.       — Что слышал. Или Тёмный Лорд напугал тебя до такой степени, что ты оглох и пропустил мимо ушей его же слова?       Питер скривился от негодования и то открывал, то закрывал рот, не будучи способным подобрать нужные слова.       — И потом, я так подумал, — Регулус подошёл к нему вплотную и слегка наклонил голову. Несмотря на то что Питер был его в разы крупнее, Регулус был таким же высоким, как и Сириус, оттого за счёт роста казался более грозным. — Ну ляпнешь ты Тёмному Лорду обо мне что-нибудь… неприятное. А поверит ли он тебе? Тебе — без обид, уличной крысе.       — Сам-знаешь-кто может просмотреть твои воспоминания!       — Не сможет, — сохранял уверенный настрой Регулус. — Я неплохо овладел окклюменцией. Не сказать, чтобы идеально, но в достаточной мере, чтобы не пускать особо любопытных дальше положенного.       — Тогда мои.       — Ты их мог подделать.       — Да я…       — Давай так, Хвост, — резко оборвал его Регулус, намереваясь побыстрее закончить разговор и разобраться с возникшей проблемой. — Ты держишь рот на замке и, раз уж вляпался по собственной глупости в очередную неприятность, будешь скармливать Тёмному Лорду байки или самую безобидную информацию, которая никак не навредит Ордену.       — Да ты…       — А я, в свою очередь, ничего не расскажу Дамблдору о сегодняшнем досадном инциденте и помогу найти тебе твою мать. Или то, что от неё осталось, — немного погодя, добавил Регулус.       Питер немигающим взглядом недоверчиво смотрел на Регулуса и о чём-то размышлял. Упоминание матери заставило его в шоке зависнуть с вновь открытым ртом.       — Да как ты смеешь говорить о ней?! Если ты вздумал насмехаться...       — Каким образом ты умудрился уловить в моём тоне насмешку? — устало ответил Регулус. — Ну так что?       — А если… если я не согласен? Ничто не помешает мне однажды пойти к Милорду и сдать тебя.       Всего одна секунда, и Регулус виртуозно вытащил из кармана мантии палочку и одним лишь лёгким взмахом руки уложил Петтигрю на лопатки. Питер очевидно больно ударился и взвыл, прикрыв рот ладонью. Регулус таким же небрежным движением убрал палочку и нагнулся к лежащему на земле Питеру.       — Тогда я тебя убью.       «И глазом не моргну». «Нельзя быть хорошим для всех, Регулус. Особенно во время войны».