Тайный путь разблокирован

Изначально Шэнь Цинцю собирался не обращать внимания на уведомления о странном, необъяснимом падении баллов крутости, которые продолжали появляться, казалось бы, случайным образом. Была ли это любовная болезнь или обычные подростковые страхи, Ло Бинхэ, похоже, не желал делиться своими проблемами со старым наставником. Шэнь Цинцю ничего не оставалось, кроме как быть готовым помочь, если ученик все же решит обратиться к нему за помощью — или позволить ему разобраться во всем самому. Однако ситуация не собиралась меняться. И, что более важно, общее количество баллов тревожно сокращалось. Если баллы упадут ниже нуля, Шэнь Юань моментально будет «отправлен» в свой собственный мир. Другими словами, умрет. Такое условие Система поставила с самого начала. Так что, глядя на печальные остатки баллов крутости, Шэнь Цинцю решил, что самое время вмешаться, хочет того его ученик или нет. Ло Бинхэ был умен. Бросив один взгляд на сидящего на кушетке Шэнь Цинцю, на две чашки исходящего паром чая перед ним, на его максимально открытое и доброжелательное выражение лица — он моментально понял, что что-то затевается. Его взгляд скользнул к двери, но представления о приличиях и уважение к наставнику удержали его на месте. — Бинхэ, — позвал Шэнь Цинцю, похлопав рядом с собой, — присядь. Судя по выражению лица Ло Бинхэ, он предпочел бы, чтобы его снова отправили в сарай. Тем не менее он собрался с духом и деревянной походкой направился к наставнику. Ло Бинхэ примостился на самом краешке кушетки — спина прямая, словно палку проглотил; он имел решительный вид человека, готового к стремительному бегству. Шэнь Цинцю самому это нравилось ничуть не больше. Разговоры по душам? Нет уж, спасибо! Он тоже предпочел бы сарай. Однако подростковая угрюмость Ло Бинхэ буквально становилась угрозой для жизни Шэнь Цинцю, поэтому у него не было другого выбора, кроме как ожесточить свое сердце. — В последнее время… — начал Шэнь Цинцю и сразу же сделал паузу. — В последнее время учитель заметил, что Бинхэ был… рассеян. Я могу чем-то помочь тебе? Не держи все в себе, расскажи наставнику о всех своих бедах. Он подкрепил свои слова ободряющей улыбкой — надеясь, что она выглядит менее фальшивой, чем ощущается. Он снова говорил как какой-нибудь сомнительный торговый агент. По правде сказать, Шэнь Цинцю, возможно, сейчас немногим отличался от некого стремного мужика, говорящего вам: «У меня в фургоне есть конфетка, просто пошли со мной». Полная противоположность кому-то заслуживающему доверия, и Ло Бинхэ совершенно справедливо колебался. Мальчик недовольно поджал губы, взглядом пытаясь просверлить в столешнице дырку. На мгновение показалось, что он вот-вот заговорит, но в конечном счете он так ничего и не сказал. В обычной ситуации Шэнь Цинцю предпочел бы оставить все как есть. Он любил наслаждаться хорошим представлением, но не имел привычки давить и лезть в чужие дела. В обычной ситуации так и было бы. Сейчас же… «Прости своего учителя, Бинхэ, — подумал он, вздохнув про себя, — но я правда не хочу умирать!» — Возможно ли, что у тебя… любовные проблемы? — предположил Шэнь Цинцю, придвигаясь ближе к Ло Бинхэ. Ло Бинхэ напрягся. …Ага. Наконец-то прогресс. — Ранее мне показалось, что кто-то заинтересовал Бинхэ, — продолжил Шэнь Цинцю. — Это связано с тем человеком? Возникли какие-то трудности? — Главного героя отвергли?.. Звучит невероятно, но, наверное, временный регресс все же мог случиться на данном этапе. — Даже если и так, не сдавайся. Уверен, она разглядит, каким замечательным молодым человеком становится Бинхэ, и… — Шицзунь, — неожиданно прервал его Ло Бинхэ. Выражение его лица с каждым словом становилось все более напряженным, хотя Шэнь Цинцю не мог представить почему. — Шицзунь, — обратив, наконец, свой взор к нему, повторил Ло Бинхэ. — У вас есть любимый человек? … — В прошлый раз вы сказали, что нет, — продолжил его ученик, глядя все тем же напряженным, сосредоточенным взглядом, словно пытаясь проникнуть прямиком в душу Шэнь Цинцю — и в его сердце. — Но так ли это? У вас действительно нет ни к кому чувств? — Нет, — автоматически подтвердил Шэнь Цинцю. Его брови сдвинулись в замешательстве. Что все это значит? Почему разговор свернул в эту сторону? Но, похоже, для Ло Бинхэ это было очень важно. Возможно… это как-то связано с его печалью, даже если Шэнь Цинцю не представляет как. — Твой учитель ни к кому не испытывает романтических чувств, — повторил он. — Но, Бинхэ, почему ты об этом спрашиваешь? Что-то в его ответе привело Ло Бинхэ в еще большее волнение. Его руки на коленях крепко сжались в кулаки, и он посмотрел на Шэнь Цинцю почти… зло. Это было совершенно неожиданно — и тревожно, потому что Цинцю не мог понять, что послужило причиной. — Шицзунь! — яростно и отчаянно воскликнул Ло Бинхэ. — Почему вы пытаетесь это скрыть? Скрыть что?! — Насчет… вас и Лю Цингэ! Я уже знаю правду! Это всем видно! Он и… Лю Цингэ?.. Он? И Лю Цингэ?! Шэнь Цинцю ничего не мог с собой поделать. Полностью ослепленный, он неловко пролепетал: — Чт... Бинхэ! О чем ты вообще... — Шицзунь, вы и Лю Цингэ действительно спутники по самосовершенствованию, не так ли? — настаивал Ло Бинхэ. — Нет! — возразил Шэнь Цинцю. — Мы — нет! Это была лишь уловка! Мы никогда... Но в самый неподходящий момент воспоминание о... — об этом — о Зеркале Водной Луны — всплыло в сознании. Этот поцелуй... Да это был даже не поцелуй! А обратная СЛР, крадущая жизненную энергию! Это даже был не Лю Цингэ! И все же воспоминание вспыхнуло в его памяти, и Шэнь Цинцю инстинктивно прижал кончики пальцев к губам, как он часто неосознанно делал в последнее время. Глаза Ло Бинхэ сузились. Шэнь Цинцю раздраженно прогнал воспоминание. — Мы никогда… не состояли в романтических отношениях или в их подобии! — настаивал он, пытаясь не обращать внимания, как слабо звучали его — совершенно правдивые! — возражения. Видя, как мрачнеет его ученик, Шэнь Цинцю поторопился заверить его: — Это правда! Я говорю правду, Ло Бинхэ, зачем бы мне врать? Я никогда не состоял в отношениях с Лю Цингэ! Сложное сочетание эмоций отразилась на лице Ло Бинхэ, и ни одну из них нельзя было расшифровать. Шэнь Цинцю совершенно ничего не понимал. Он не имел никаких предположений, о чем тот думает. — Так значит… — медленно сказал Ло Бинхэ (теперь его лицо выражало что-то вроде болезненного сочувствия, но в нем сквозила скрытая жесткость), — чувства шицзуня односторонние? — Мои… чувства?.. Бинхэ, у меня нет к нему подобных чувств, — вздохнул Шэнь Цинцю. Разговор приобретал странный оборот. Слишком много странных оборотов. Но по крайней мере они, похоже, наконец начали прояснять все не имеющие оснований недопонимания. Это было хорошо; наконец-то сердцебиение Шэнь Цинцю почти вернулось к норме. Он не глядя нащупал свой веер и со щелчком раскрыл его, овевая свое горящее лицо потоками прохладного воздуха. Ло Бинхэ смотрел на него все еще странно. — Это действительно так? — спросил он, скривив уголок рта. И продолжил прежде, чем Шэнь Цинцю смог ответить: — У шицзуня правда нет никаких чувств к Лю Цингэ? Шицзунь не считает его красивым? Шэнь Цинцю слегка закашлялся. — Это… очевидно, что Лю-шиди красив. Никто не может это отрицать. — Шицзунь не считает его надежным? Не получает удовольствие от того, что Лю-шишу всегда помогает ему? — настаивал Ло Бинхэ, быстро перечисляя все новые пункты в списке качеств Лю Цингэ. Они были очень своеобразными, и Шэнь Цинцю попытался понять, к чему тот клонит. Сосредоточиться оказалось неожиданно сложно, поскольку его разум постоянно отвлекался на то, что говорил Ло Бинхэ. Подобрать ответ было… затруднительно. — Что ж, он… он очень надежный, — беспомощно согласился Шэнь Цинцю. — И я… я ценю его поддержку… Так и было. Он ценил неловкие попытки Лю Цингэ изменить поведение своих учеников и его упрямую позицию в деле с Дуаньму Яо. Он ценил крепкую веру Лю Цингэ в изменившуюся натуру Шэнь Цинцю, даже если этот человек определенно не мог знать скрытую за этим правду. Он ценил время их совместной работы на охоте и даже просто присутствие Лю Цингэ на собраниях, внушавшее чувство уверенности и надежности, или же их случайные встречи. Но это никак не связано с романтическими отношениями! — Шицзунь не разделяет с ним свои трудности? Ему не нравится быть рядом с ним? Он не ждет его, когда Лю-шишу отлучается из Цанцюншань? — продолжал Ло Бинхэ. Его брови хмурились одновременно из-за неверия и разочарования, а губы недовольно кривились. — Ка-какие трудности? Какое ожидание? Довольно этой чуши! — как можно увереннее заявил Шэнь Цинцю, яростно обмахиваясь веером. Это была полная чушь! Определенно! Что за образ безнадежно влюбленной девы засел у этого глупого мальчишки в голове? Похоже, его мозги сгнили во время полового созревания! Это — явно последствия зарождения из безмозглой, исходящей феромонами книжонки вроде «Гордого пути бессмертного демона»! Ло Бинхэ пропустил мимо ушей его возражения. — Шицзунь не думает, что Лю Цингэ будет хорошим спутником на стезе самосовершенствования? — Это неважно! Конечно, будет, но… — Собственная уверенность в этом застала Шэнь Цинцю врасплох, и он немного запнулся. — Но это не значит, что я хочу, чтобы он был моим спутником! …От одних этих слов его бросило в дрожь, а в горле встал комок. Как они до этого докатились? Ло Бинхэ лишь молча посмотрел на него. Шэнь Цинцю быстро моргнул и только тогда осознал, что смотрит на мальчика едва ли не зло. Довольно неожиданно, что тот оставался столь равнодушен к неодобрению со стороны наставника. Почему-то этот абсурдный разговор имел большое значение для Ло Бинхэ. Глубоко вздохнув, Шэнь Цинцю попытался придать себе хотя бы видимость спокойствия. — Бинхэ… Ты все неправильно понял, — слегка беспомощно сказал он. — Это естественно, что твой наставник и Лю-шишу полагаются друг на друга и… поддерживают друг друга. Все же мы оба хозяева пиков, собратья. И это правда, что я… наслаждаюсь компанией Лю-шишу и… с нетерпением жду его визитов. Но лишь потому, что у нас дружеские отношения. И больше ничего. Хотя все, что он говорил, было абсолютно разумно и даже правдиво, Шэнь Цинцю ощутил горячий ком, застрявший в горле. Он тяжело сглотнул — они с Ло Бинхэ долго пялились друг на друга. — Но, шицзунь, — сказал Ло Бинхэ, — с другими хозяевами пиков вы ведете себя иначе. — Конечно же нет, — возразил Шэнь Цинцю. Его ученик нахмурился. — Да. Совсем иначе, — настаивал он. — Шицзунь не стал бы встревать в дела их семей, и не бросился бы их спасать, и не… подпустил бы к себе так близко. Как он вообще узнал о случае с Дусянь-эр? В клане Лю тоже любили сплетничать, так, что ли? Шэнь Цинцю фыркнул. — Конечно, стал бы. Я бы сделал то же самое для любого хозяина пика. Лю-шишу вовсе не особенный. — И притворялись бы их возлюбленным? Спали с ними в одной постели? — пристально глядя, выплюнул Ло Бинхэ. Его глаза скользнули к краю веера Шэнь Цинцю, за которым скрывалась нижняя половина его лица. — Целовали их? …Он догадался! Ну почему главный герой должен быть таким наблюдательным? — Это… это… не то, что ты думаешь! — выпалил Шэнь Цинцю. — Все было совсем не так, как ты думаешь! — Значит, шицзунь сделал бы то же самое с любым? — допытывался Ло Бинхэ, его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. — С Ци-шигу? С главой ордена? Шэнь Цинцю открыл и закрыл рот, как рыба, выброшенная на берег. Да! Нет! Он понятия не имел, что ответить. Притворился бы он возлюбленным Ци Цинци, чтобы помочь ей избежать нежеланной помолвки? Позволил бы Юэ Цинъюаню уложить себя спать в одну с ним постель, пусть даже просто ради удобства? …Он даже не мог себе это представить. Это было бы просто слишком неловко, слишком неудобно, слишком унизительно. По сравнению с Лю Цингэ… Не было никого, с кем бы он чувствовал себя так комфортно, верно? За исключением, возможно, самого Ло Бинхэ. Но Ло Бинхэ был ребенком, ребенком, за которого Шэнь Цинцю несет ответственность. В то время как Лю Цингэ был… Был… Видя колебания наставника, Ло Бинхэ наконец отвернулся, но ему все равно не удалось скрыть, как выражение его лица из жесткого стало каким-то несчастным. — Шицзунь всегда держит расстояние, даже когда проявляет доброту. Вот почему я думал, что когда вы сближаетесь с кем-то, это значит… Я думал, что это означает… что я особенный… — Ты и есть особенный! — выпалил Шэнь Цинцю, не в силах выносить понурый вид мальчика. — Ты из-за этого так расстраивался? Глупый ребенок, конечно, ты особенный. Ты лучший ученик своего наставника. Моя… моя дружба с Лю-шишу никогда не изменит этого! Опустив веер, он наклонился к Ло Бинхэ и утешающе погладил его по спине. Но, кажется, его заверения не возымели эффекта — или даже дали обратный эффект. Ло Бинхэ напрягся, челюсти его сжались. — Дружба… — презрительно повторил он. — Шицзунь, я бы хотел, чтобы вы были по крайней мере честны со мной. Возможно, тогда я смогу… Он резко встал. И прежде чем наставник смог бы его остановить, выскочил из бамбуковой хижины. — Бинхэ! — крикнул ему Шэнь Цинцю, но Ло Бинхэ уже и след простыл. Этот… этот капризный подросток! Слишком упрямый! Слишком капризный! …Что за чушь, в самом деле. Тяжело вздохнув, Шэнь Цинцю упал на кушетку и закрыл глаза. Он и Лю Цингэ — это была такая чушь, совершенно невозможно. Они были просто… просто друзьями. И все же его рука неосознанно потянулась к губам снова. Осознав, что делает, Шэнь Цинцю вместо этого прикрыл лицо и испустил длительный приглушенный вопль.