Тайный путь разблокирован

Ло Бинхэ не вернулся в бамбуковую хижину. Ни вечером, ни следующим утром. Вместо этого он притащил Мин Фаня на кухню и всучил ему в руки поднос с завтраком. — Для шицзуня, — кратко объяснил он. Мин Фань принял поднос, лишь слегка нахмурившись. — Зачем ты даешь это мне? — спросил он. — И что это за вид? Выглядишь ужасно. Разве это подобает ученику пика Цинцзин? — Выглядишь так, словно снова спал в сарае, А-Ло, — Нин Инъин, крутившаяся поблизости, выразилась в своей обычной прямолинейной манере. Ну… именно это Ло Бинхэ и делал, и его лицо слегка дернулось. — Что? Почему? Что ты натворил? — немедленно поинтересовался Мин Фань. Он поморщился, когда Нин Инъин наступила ему на ногу. — Тебя наказали? — спросила она. — Нет, просто… — Ло Бинхэ вздохнул. — Просто, пожалуйста, отнесите завтрак шицзуню. Нехорошо заставлять его ждать, еда стынет. Мин Фань сурово взглянул на него, догадавшись, что его намеренно пытаются отвлечь. Но спорить не стал и, фыркнув, поспешил в бамбуковую хижину Шэнь Цинцю. Наблюдая, как он уходит, Ло Бинхэ подавил беспокойство, шевелившееся внутри. Интересно, наставник злился на него? Ло Бинхэ вел себя очень грубо прошлым вечером, еще и убежал, как какой-то испорченный сопляк. Он и был испорченным, не так ли? Ло Бинхэ снова вздохнул. Затем, поймав обеспокоенный взгляд Нин Инъин, попытался выдавить улыбку. — Ты в порядке, А-Ло? — спросила она, ее миленькое личико исказилось в беспокойстве, а затем помрачнело от внезапной догадки. Нин Инъин нервно прикусила нижнюю губу. — Шицзунь… снова стал вести себя с тобой как раньше? Поэтому?.. Ло Бинхэ побледнел. — Нет! — немедленно выпалил он. Даже мысль об этом была пугающей, и он увидел, как тот же страх мгновенно отразился в глазах Нин Инъин, прежде чем оба заставили себя успокоиться. — Нет, — повторил он, — ничего подобного. Это все моя вина, я плохо себя вел. Я просто… Не хотел возвращаться. Ло Бинхэ не думал, что сможет вести себя как обычно, если сейчас вернется в бамбуковую хижину и увидит шицзуня снова. Он не знал, что тогда сделает. Ло Бинхэ вовсе не хотел вести себя таким образом и спорить с Шэнь Цинцю — просто не смог себя контролировать. И что еще хуже, он не знал, что почувствует. Застрять вот так посередине, в полной неуверенности, было ужасно. Все еще сердитый Мин Фань вернулся довольно скоро. Что ж, он хотя бы не принес поднос назад. Шэнь Цинцю не стал открыто отказываться от еды, приготовленной Ло Бинхэ. — Я найду тебе место рядом со всеми, — сказал Мин Фань. — Не будь глупцом, не спи больше в сарае. Ты ученик пика Цинцзин; это неподобающе. На лице Ло Бинхэ не отразилось ничего, однако Нин Инъин посмотрела на их шисюна достаточно выразительно за них обоих: разве Ло Бинхэ не заставляли спать в этом сарае годами, несмотря на то, что он был учеником пика Цинцзин? Мин Фань уставился в ответ. — …Это было неподобающе, — пробормотал он, отводя взгляд. Это едва уловимое изменение, вероятно, было для Мин Фаня чем-то наиболее близким к признанию ошибки — не только собственной, но и наставника. Или хотя бы того Шэнь Цинцю, каким он был в то время. В кратчайшие сроки новость о том, что между Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю неладно, облетела весь пик Цинцзин. Во время занятий Ло Бинхэ преследовали шепотки и бестактные взгляды. Ему было все равно, однако мысленно он пытался рассчитать лучший вариант ответных действий, если ученики решат воспользоваться его «опальным» положением и побить, как в старые добрые времена. Раньше он все сносил молча. Но Ло Бинхэ больше не был слабым, кротким ребенком, который даже не думал сопротивляться. Если ученики с пика Байчжань и научили его чему-то, так это давать сдачи, невзирая ни на какой перевес на стороне противника. Ло Бинхэ и впрямь… стал очень испорченным. Вопрос был в том, не создаст ли сопротивление еще больше проблем. Шицзунь не одобрял драки, если был возможен другой выход. Ло Бинхэ вовсе не хотелось усугублять свое положение. К счастью, все ограничилось лишь сплетнями и любопытными взглядами, да и те увяли под надзором Мин Фаня. Шицзунь в этот день не приходил наблюдать за ними. Это не должно было удивлять. Он приходил далеко не каждый день. Но Ло Бинхэ не мог не задумываться о том, что, возможно, Шэнь Цинцю избегает его так же, как Ло Бинхэ избегает самого шицзуня. Кто-то сказал, что их наставник отправился на пик Байчжань, и Ло Бинхэ с трудом сдержал самоуничижительную улыбку. Ну конечно же. Он ускользнул, как только окончились занятия. Ни о чем не думая, Ло Бинхэ направился к месту, где обычно тренировался. Плюхнувшись на ступеньки маленькой беседки, он оглядел безлюдную каменную площадку. Выражение его лица стало жестким и пустым. Там его и нашла Лю Минъянь. Ло Бинхэ даже не осознавал, что не один, пока она не встала прямо напротив него, а струящийся подол ее одежд не перекрыл ему обзор. Выдернутый из оцепенения, Ло Бинхэ моргнул и медленно поднял голову, чтобы посмотреть на девушку. — Нин-шицзе сказала мне, что что-то случилось, — сказала она в качестве вступления. Однако Лю Минъянь не стала давить дальше. Просто ждала, пока Ло Бинхэ как-нибудь отреагирует. Нин Инъин проделала весь путь до пика Сяньшу, чтобы попросить Лю Минъянь о помощи. Он заставил Нин-шицзе волноваться — ну конечно же. Скривившись, Ло Бинхэ провел рукой по лицу и резко встал. — Идем, — сказал он, проходя мимо Лю Минъянь и направляясь к центру двора. — Ты уверен? — спросила девушка. Тем не менее она спокойно проследовала на площадку и встала в стойку напротив Ло Бинхэ. Нет. Он ни в чем не был уверен. Тренироваться в таком состоянии было бессмысленно, и его напарница лишь зря потратила бы с ним время. Но Лю Минъянь не впервой было видеть его в позорном, бессильном состоянии. К тому же таким образом Ло Бинхэ на какое-то время сможет избавиться от мыслей. Ло Бинхэ напал. Атака была быстрой и невероятно грубой для обычного тренировочного боя. Лю Минъянь слегка нахмурилась, плавно отражая его удары и идеально рассчитывая, сколько духовной силы необходимо в это вложить. Однако она не нападала в ответ, хотя защита Ло Бинхэ несомненно была полна дыр. Внезапно это напомнило ему сцену между ее братом и его невестой; воспоминание заставило Ло Бинхэ скрипнуть зубами от вспышки холодной ярости. Следующий удар, наполненный этим тяжелым чувством, был даже еще более безрассудным. И слишком сильным. Если бы удар достиг цели, Лю Минъянь как минимум закашлялась бы кровью. И в отличие от Ло Бинхэ она в достаточной степени сохраняла ясность рассудка, чтобы понять, что при попытке контратаки ему скорее всего грозит серьезная отдача. Поэтому, быстро все просчитав, Лю Минъянь скользнула в сторону и резко ударила Ло Бинхэ в спину. Запутавшись в собственной атаке, Ло Бинхэ рухнул. Собранная им ци ушла в землю, раздробив каменные плиты и оставив между ними широкую неглубокую воронку. Поморщившись, он с трудом приподнялся, опираясь на ладони и колени. Ло Бинхэ ощущал, как жгутся полученные раны, а его одежда была грязной и рваной. Что за жалкий вид… Ло Бинхэ стиснул челюсти. И, удивив даже самого себя, ударил кулаком в землю. Треснувшие плитки превратились в пыль, но он не остановился. Отводя руку назад, Ло Бинхэ бил снова и снова. — Проклятье! Почему?! Почему! — он понял, что каждый его удар сопровождался криком. — Почему! Наконец он остановился, плечи его вздымались и опускались, рука была разбита в кровь. Лю Минъянь, молча стоявшая в стороне, присела рядом с Ло Бинхэ и аккуратно помогла ему сесть. Она была осторожна, она понимала все без вопросов, она не осуждала — даже при том, насколько жалко он выглядел. Тугой узел в его сердце немного ослаб, и Ло Бинхэ наконец-то сумел заговорить. — Ты ошибалась, — его дыхание было прерывистым. — Я не думал о себе хуже, чем заслуживал. Все и есть плохо. Я плохой. Я действительно… не могу принять все это! Его кулаки сжались, руки дернулись, словно собираясь ударить снова. Но с чем было сражаться? Он не знал, почему Шэнь Цинцю продолжал все отрицать, когда правда была настолько очевидна. Его наставник был добр, но всегда сохранял дистанцию между собой и другими людьми. Словно истинный бессмертный, как думал Ло Бинхэ. Поэтому когда уж Шэнь Цинцю благоволил кому-то, это было очевидно. Кому Шэнь Цинцю позволял себе жаловаться? С кем разделял свои заботы и истинные чувства? Кого он подпускал ближе, чем на расстояние вытянутой руки — и прикасался охотно, с неожиданной открытостью? К кому спешил, чтобы защитить, отбрасывая свою обычную расчетливость? Кто заставлял его терять разум от беспокойства? Ответ был прост. Сердце его наставника уже все решило. Был человек, ставший особенным для него — человек, которого он выбрал. Человек, на которого он смотрел так, как никогда не смотрел на Ло Бинхэ… даже если чувство не было взаимно. И именно это Ло Бинхэ ненавидел больше всего. Потому что когда он думал о том, что любовь его наставника безответна, глупое, предательское сердце Ло Бинхэ чувствовало, словно для него все еще была надежда. Часть его думала: еще не все решено. Все еще оставался шанс… Только вот на самом деле его не было. Его собственные чувства тоже не были взаимны, однако на их суть это ничуть не повлияло. Ло Бинхэ не думал, что они когда-либо изменятся, так как же он мог подумать, что сердце его учителя менее верное? Исход был ясен. — Ненавижу это! — пробормотал Ло Бинхэ, скрипнув зубами. — Ненавижу! Я хочу, чтобы он выбрал меня! …Он никогда раньше не говорил этого вслух. Вид его коленей и сжатых кулаков расплывался перед глазами, и что-то теплое и мокрое упало на его грязные, израненные пальцы. Его плечи тряслись. — Я ненавижу это, ненавижу, — бессмысленно повторял Ло Бинхэ. — Я хочу!.. — Его слова были прерваны всхлипом. — Шицзунь! Шицзунь, шицзунь… Рука Лю Минъянь покоилась на его спине, немного неловкая и совершенно беспомощная. И тогда, не в силах выносить это больше, девушка придвинулась ближе и обняла Ло Бинхэ. Все казалось неправильным. Объятия — слишком слабыми, слишком легкими и неуверенными, руки — слишком маленькими, а запах чуть слишком сладким. Его должен был обнимать другой человек. Ему нужен был другой человек. Но здесь была лишь Лю Минъянь, и она была… другом. Хорошим другом. Ло Бинхэ прижался, уткнувшись лбом ей в плечо. После мгновенного колебания Лю Минъянь осторожно начала гладить его по волосам. — Я хочу… быть единственным в его сердце… — беспомощно и приглушенно пожаловался он в ткань ее одежд. Долгое время они оба хранили молчание. Когда дрожь, сотрясавшая Ло Бинхэ, начала стихать, Лю Минъянь наконец заговорила. — Я знаю, это не то, чего ты хочешь, но… ты и так у него в сердце, — тихо сказала она. — Ты очень дорог Шэнь-шибо. Она была права во всех отношениях. Ло Бинхэ хотел не этого. И все же она была права, и он знал это. Он был особенным для Шэнь Цинцю. Вот почему он стал настолько самонадеянным и начал думать, что может получить больше. Вот почему он стал настолько испорченным; ему стало мало того, что заставляло его переполняться радостью, когда он был ребенком. — Я хочу, чтобы он предпочел меня, — пожаловался он, понимая, что говорит как капризный мальчишка. — Чтобы предпочел всем остальным… Лю Минъянь тихо вздохнула. Вздох прокатился по его уху и шее, Ло Бинхэ телом ощутил движение ее грудной клетки. — Это не значит, что ты занимаешь в его сердце меньше места, ты же знаешь, — сказала Лю Минъянь. — Иногда ты можешь одинаково любить нескольких человек так сильно, что невозможно отказаться от кого-то из них. Если бы ты попросил мою мать выбрать среди нас, ее детей, как бы она смогла это сделать? И даже если бы сделала, она жалела бы об этом всю свою жизнь вне зависимости от своего выбора. Я уверена, для Шэнь-шибо все точно так же. Никто не сможет заменить тебя в его сердце. Связь между вами останется навсегда. Просто… Просто это не та связь, которой он желал. И все же мысль о том, чтобы потерять ту связь, что у них уже была, ужасала. Это было самой пугающей вещью. Даже если сделаешь все возможное, нет никаких гарантий, что ты сможешь тронуть чужое сердце. Лю Цингэ и его невеста были тому доказательством. Но если продолжать упорствовать снова и снова, однажды… ты можешь возненавидеть человека, которого так сильно любил. Возненавидеть шицзуня, не выносить одного его вида — этого Ло Бинхэ боялся больше всего. …Неужели и вправду не было никакого другого выбора? Он должен смириться? — Но я хотел, чтобы это был я, — жалобно повторил он. И все же это не был он. И не будет. — Все будет хорошо, — тихо сказала Лю Минъянь, гладя его по спине. Это были лишь пустые слова, но ничего другого она не могла предложить. — Все будет хорошо… Ло Бинхэ не ответил. Его руки медленно сомкнулись на крае ее одежд и крепко сжали его, цепляясь за Лю Минъянь в ответ. Закрыв глаза, он попытался поверить ей.