Тайный путь разблокирован

В последнее время Шэнь Цинцю весьма близко познакомился с охраной ордена Цанцюншань. Собственно, знакомство состояло в том, что он очень хорошо научился проскальзывать мимо нее и пробираться на любой пик, оставаясь незамеченным — и именно этим он сейчас и занимался, украдкой приземлившись в лесах позади пика Цюндин. Вздохнув, Шэнь Цинцю вытащил талисман-сообщение от Юэ Цинъюаня и с раздражением посмотрел на него. Если бы не это, он и дальше продолжал бы избегать появляться в ордене, возвращаясь лишь за лекарствами и ради очистки меридианов... главой ордена. Пусть это не было столь эффективно, как помощь Лю Цингэ, но вполне удовлетворительно, и любое неудобство стоило того, чтобы продолжать не видеться с Богом Войны с пика Байчжань. Лю Цингэ, конечно же, прикладывал все возможные усилия, чтобы перехватить Шэнь Цинцю, но... каждый раз покупался на трюк с фальшивой бородой. Это было хорошо. Уже прошло больше половины отпущенного до возвращения Ло Бинхэ срока. И тогда... что ж, будет лучше, если между Шэнь Цинцю и Лю Цингэ будет некоторая дистанция. Тех, кто поддерживает злодея, не ждет хороший конец, даже если их единственная вина заключается в том, что они преданы не тому человеку. Шэнь Цинцю не задумывался об этом, когда планировал использовать Лю Цингэ в качестве еще одного щита против возможной мести Ло Бинхэ. Хотел бы он сказать, что предполагал, будто статус брата Лю Минъянь и, следовательно, будущего зятя Ло Бинхэ защитит Лю Цингэ, но, по правде говоря, Шэнь Цинцю просто... не думал об этом. Он не думал о многих вещах. Таких, как, например... чувства Лю Цингэ. Если отбросить в сторону природу этих чувств, нельзя было отрицать, что они с Цингэ стали близки. Поэтому когда Шэнь Цинцю приведет свой план в исполнение — или же провалится и превратится в человеческую свинью, — Лю Цингэ не сможет остаться равнодушным, даже если не окажется непосредственно вовлечен в сами события. Шэнь Цинцю будет... скучать по нему — по крайней мере, иногда — в своей новой жизни, и он предпочел бы знать, что даже в разлуке с ними обоими все будет в порядке. И не то чтобы Цинцю мог изменить свой план. Он хотел жить — даже в качестве овощного корешка, если такова цена! И раз разлука неминуема, то игнорировать Лю Цингэ было лучшим выбором. Лю Цингэ был отчаянно настойчив, но в конечном счете ему все это надоест, он проклянет Шэнь Цинцю и решит не иметь с ним больше ничего общего. Они разойдутся, и потом... Может, Лю Цингэ снова начнет презирать его, как и оригинальную версию. Может, когда начнется весь этот сюжет про уничтожение репутации, он скрестит руки на груди и встанет в толпе обвинителей Шэнь Цинцю. Картинка была неприятная. Остается надеяться, что Лю Цингэ по крайней мере произнесет несколько добрых слов на похоронах Шэнь Цинцю. Так будет лучше, в конце концов. Правда, будет. Если только Лю Цингэ перестанет быть таким упрямым и терпеливым и отречется от него... Хорошо еще, что Юэ Цинъюань не любил вмешиваться — или, по крайней мере, старался не совать нос во все это после нетипично свирепого взгляда и резких слов Шэнь Цинцю в тот единственный раз, когда глава ордена попытался организовать им с Лю Цингэ «случайную» встречу. К счастью, пробравшись в кабинет главы Юэ сейчас, Шэнь Цинцю не заметил никаких признаков присутствия хозяина пика Байчжань. Юэ Цинъюань как обычно поприветствовал его улыбкой, вежливо не комментируя способ, которым тот прибыл. — Спасибо, что пришел, Шэнь-шиди, — вместо этого сказал он. — Это просьба главы ордена. Как я мог отказаться, — нейтрально ответил Шэнь Цинцю. — Тебе для чего-то нужна моя помощь? Юэ Цинъюань кивнул, издав неопределенный подтверждающий звук. В обычной ситуации это не было бы примечательным, но паранойя Шэнь Цинцю была сильна как никогда, и в нем проснулись подозрения. Прищурившись, он бросил взгляд на главу ордена. — Чаю? — предложил Юэ Цинъюань. — Не нужно, — сказал Шэнь Цинцю, скрестив на груди руки и нацепив на лицо холодное, осуждающее выражение. Тянет время? Его подозрения росли. Юэ Цинъюань уступил довольно быстро. Этому человеку не хватало сил, чтобы пойти против Шэнь Цинцю, когда тот был полон решимости настоять на своем. Глава ордена — в какую бы игру он ни пытался играть — сдался, слегка опустив плечи, и начал успокаивающим тоном: — Шиди, пожалуйста, не пойми неправильно. Это подлинный запрос, для выполнения которого необходимы твои знания. За этим определенно скрывалось «но». Шэнь Цинцю ждал, молчаливо и равнодушно. — Но... он пришел от семьи Дуаньму... и Лю Минъянь, — признал Юэ Цинъюань. Он быстро выставил вперед руку, то ли чтобы предупредить возражения Шэнь Цинцю, то ли чтобы удержать его от гневного ухода. — Пожалуйста, не злись, это не какая-то уловка. Просто семья Дуаньму связалась с Лю-шичжи. Это не имеет никакого отношения к... ну... Лю-шиди. Он выглядел так, словно ему было неудобно поднимать тему внезапного необъяснимого разлада между двумя его шиди. Шэнь Цинцю внимательно рассматривал его несколько долгих мгновений, прежде чем решил, что это звучит правдоподобно. Лю Цингэ, конечно же, не стал бы прибегать к уловкам, но Шэнь Цинцю не стал бы исключать того, что Лю Минъянь или даже Юэ Цинъюань могут попытаться помочь ему. Ну, сам глава ордена был довольно пассивен. Но сестричка Лю уже ранее совала свой нос в дела брата, когда просила Шэнь Цинцю о помощи в деле с помолвкой. Если она пыталась устроить ему ловушку... Он убежит. Вот и все, не из-за чего кипятиться. Разве он уже не сбегал от Лю Цингэ множество раз? — Ладно, — вздохнул Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань улыбнулся — с облегчением, но и с некоторой неловкостью. Он колебался, поглядывая на Шэнь Цинцю, и было очевидно, что он хотел сказать что-то еще, скорее всего именно о человеке, о котором Шэнь Цинцю не хотел говорить. Ввиду ледяной молчаливости его шиди, он в конце концов решил, что не стоит этого делать. — Тогда я приведу ее, — сказал Юэ Цинъюань и вышел, оставив Шэнь Цинцю в кабинете одного. Просто на всякий случай Цинцю оглядел окна, прикидывая возможный путь побега. Однако он не сдвинулся с места, и наконец дверь открылась снова, пропуская Юэ Цинъюаня и саму Лю Минъянь. Как и ожидал Шэнь Цинцю, в ее взгляде появилось что-то новое. Что-то резкое, оценивающее и неожиданно противоречивое. Это был нехороший взгляд, хотя, вероятно, ему было далеко до чувств, что она несомненно питала к оригинальной версии в романе. Это даже не могло сравниться с тем презрением, с которым многие смотрели на него из-за репутации оригинала. Просто это было неожиданно. Он привык видеть ее другой во время тренировок с Ло Бинхэ, визитов к ее брату или когда она одалживала ему свои любимые романы. Спохватившись, Лю Минъянь отвела глаза и поприветствовала его с точно положенной степенью почтительности. — Премного благодарна Шэнь-шибо за принятие запроса семьи Дуаньму, — сказала она. — Вот подробности. Она протянула письмо, которое он бегло проглядел. Дочитав, он вернулся к началу, чтобы подтвердить ключевые моменты, затем снова сложил его. Все действительно выглядело правдоподобно. — Тогда я откланиваюсь, — сказала Лю Минъянь, уважительно склонив голову. — Ты не пойдешь? — удивился Шэнь Цинцю. — Если Шэнь-шибо не нужен проводник в усадьбу Дуаньму, то, полагаю, для этого нет причин, — сказала Лю Минъянь. Ее тон был ровным и вежливым, но она явно избегала смотреть ему в глаза. — Инь-цзе встретит вас там. Запрос от нее. Возможно, он лишь додумал несказанное «иначе я бы не стала иметь с вами дело». Но скорее всего, нет. — Премного благодарен Лю-шичжи, — ответил Шэнь Цинцю. Он едва по привычке не добавил легкую улыбку и поддразнивающие нотки — сколько раз он вежливо подкалывал Лю Цингэ? — но в последний момент нацепил маску холодной отрешенности. Воздух в комнате казался густым и душным. Все верно. — Тогда я отправляюсь, — добавил он в тишине, пытаясь быстро отступить так, чтобы быстрым отступлением это не выглядело. Шэнь Цинцю почти ожидал, что один из них окликнет его, но Юэ Цинъюань и Лю Минъянь молчали, и дверь в кабинет закрылась у него за спиной. Оказавшись в одиночестве в коридоре, Шэнь Цинцю тихонько вздохнул. На самом деле все это не имеет значения. Так будет лучше. ~.~.~ Глава ордена поднял руку, останавливая Лю Минъянь. — Один момент, если ты не возражаешь, — сказал он. Его обычно мягкое, спокойное лицо слегка хмурилось. — Насчет того самого... Ты знаешь, что случилось? Между ними? — ...Нет. Не знаю, — честно ответила Лю Минъянь. Среди всех странностей в поведении Шэнь Цинцю приоритетность этой неожиданно снизилась. Если дело касалось ее брата, причина могла быть в чем угодно, и она не видела смысла слишком сильно вмешиваться. Но в свете того, что Лю Минъянь узнала, ей было интересно... Шэнь Цинцю. О чем он вообще думает? Многие люди ломали над этим голову, включая главу ордена, который нахмурился еще больше и кивнул, принимая ее ответ и отпуская ее. Откланявшись, Лю Минъянь не вернулась на пик Сяньшу. Вместо этого она сделала круг — скрытно, точно так же, как и Шэнь Цинцю — и направилась в лес позади пика Цинцзин, старательно избегая чужих взглядов. Конечно, у нее было оправдание. Все в Цанцюншань знали об отказе Шэнь Цинцю вернуть Чжэнъян на пик Ваньцзянь и о том, что он устроил могилу для меча. Мнения по этому поводу сильно разделились — не перебор ли это, так горевать? Сама Лю Минъянь никогда не могла точно определиться, как она к этому относится. Сколько бы раз она ни видела это надгробие, у нее никогда не возникало ощущение реальности происходящего, окончательности. Она думала, что это лишь следствие ее нежелания принять собственное поражение, а вон как все обернулось... Тем не менее сейчас это оказалось полезно. Никто не будет задавать слишком много вопросов, даже если Лю Минъянь обнаружат во время посещения «могилы» старого товарища по тренировкам, и... Если он увидит это место, может, ему станет легче. Как они и договорились, Ло Бинхэ ждал ее возле могилы меча. Он смотрел на надпись на надгробии с бесстрастным выражением лица. Интересно, воображает ли он, как Шэнь Цинцю множество раз одиноко стоял на этом самом месте? Что Ло Бинхэ почувствовал, узнав, что, по крайней мере, наставник не забыл его? Наконец Лю Минъянь протянула руку и мягко дотронулась до его плеча. — Давай, — тихо сказала она. — Идем. Ло Бинхэ тряхнул головой, словно пытаясь прочистить мысли, и последовал за ней. От могилы меча шла узкая, но хорошо видимая тропинка до самой бамбуковой хижины — или скорее наоборот. В первые месяцы после Собрания союза бессмертных Шэнь Цинцю, похоже, больше времени проводил у надгробия, чем где-либо еще. Он был не единственным, кто приходил — были другие ученики пика Цинцзин, сама Лю Минъянь, даже Лю Цингэ как-то стоял перед этим символом, размышляя и пытаясь понять. Даже когда Шэнь Цинцю стал наведываться в орден не чаще раза в месяц, дорожка осталась хорошо утоптанной. К счастью, в бамбуковой хижине никого не было, и Лю Минъянь беспрепятственно проскользнула внутрь. Она двигалась осторожно, чтобы не задеть ничего из мебели или безделушек, которые Мин Фань и Нин Инъин бережно содержали в идеальном порядке в отсутствие наставника. — Лю-шимэй, — позвал Ло Бинхэ, задержавшись в дверях, — это... необходимо? Разве мы не должны последовать за шицзунем? — Незачем спешить, — сказала Лю Минъянь. Ее голос был немного отстраненным, в то время как она внимательно обыскивала взглядом комнату. — Когда он прибудет, ему нужно будет выслушать объяснения, затем они отправятся к месту... Лучше, если мы немного подождем, прежде чем отправиться за ним. ...А насчет того, было ли это необходимо — было, лично для нее. Она не обнаружила искомое в основных комнатах, поэтому пошла в небольшую боковую комнатку. Было бы логично, оставь Шэнь Цинцю эту вещь там. Позади нее Ло Бинхэ издал мягкий звук и наконец вошел за ней внутрь. Его шаги были неуверенными и медлительными, будто он обдумывал каждый шаг. Боковая комнатка также была ухоженной, создавая странное ощущение: она была одновременно слишком аккуратная, чтобы ею пользовались в последнее время, и при этом слишком обжитая, чтобы называться заброшенной. Кисти все еще были аккуратно уложены на столике, одежда и нефритовая подвеска висели на своих местах. По правде говоря, Лю Минъянь впервые увидела, где жил Ло Бинхэ, и она замерла в дверях, оглядываясь и представляя его более юную версию в этом месте. Высокая, темная фигура версии нынешней молча остановилась у нее за спиной, сохраняя ауру невозмутимости. — Здесь все точно так же... — пробормотал он. Одна вещь немного выбивалась из общего ряда. Маленькая коробочка заметно выделялась на письменном столе. Лю Минъянь узнала ее — эту коробочку Шэнь Цинцю пытался отдать ей два года назад. Подойдя ближе, она взяла ее в руки и открыла. Внутри было две нефритовых подвески. Как она и ожидала, одна из них была парой для кисточки, свисающей с ее меча Шуйсэ. Тогда она не могла понять, почему Шэнь Цинцю хочет вернуть ее ей. Почему бы не похоронить вместе с Чжэнъяном? Она испытывала такое оцепенение и потрясение, что даже не была способна разозлиться. Но теперь Лю Минъянь задумалась, не было ли это намеком на тайны, которые скрывал Шэнь Цинцю. Он знал, что Ло Бинхэ не погиб. Мог ли он верить, что тот однажды вернется, и она снова сможет отдать ему эту кисточку? Ответа у нее не было, поэтому она ничего не сказала об этих своих мыслях. — Вот, — просто сказала Лю Минъянь, протягивая коробочку Ло Бинхэ. — Это тебе. Она не узнала другую вещь, но полагала, что это тоже должно было принадлежать ему. С точки зрения Лю Минъянь, больше сказать было и нечего. Решит ли Ло Бинхэ носить кисточку или нет... это от нее не зависело. Она просто хотела дать ему что-нибудь осязаемое, однако данное ею обещание останется неизменным, несмотря ни на что. Поэтому, вручив Ло Бинхэ коробочку, Лю Минъянь развернулась и направилась к выходу. Ни один из них не был настолько беспечен, чтобы позволить поймать себя здесь врасплох, но задерживаться было не самой лучшей идеей. Она не видела, как все тело Ло Бинхэ одеревенело от потрясения, когда он открыл коробочку и уставился на ее содержимое. Это было не из-за подарка Лю Минъянь, как бы сильно он ни дорожил им. Его дрожащие пальцы скользили по поверхности нефритовой Гуаньинь, лежащей рядом. Почему она здесь?.. В этой комнате, ничуть не изменившейся и тщательно поддерживаемой в порядке. Драгоценное напоминание, которое, как Ло Бинхэ думал, было навечно потеряно... Что это значило? Почему его наставник сделал это, все это? Крепко зажмурившись, Ло Бинхэ закрыл лицо рукой. Прошло довольно много времени, прежде чем он последовал за Лю Минъянь, и светлая, изящная кисточка покачивалась на рукояти Синьмо.