Dance Upon The Frozen Magic

Это был просто ещё один нормальный день. Или, по крайней мере, таким он должен был быть. Даже, с учётом того, что сейчас Тоширо живёт в древнем волшебном замке полном детишек, владеющих магией. С начала учебного года прошло четыре дня и, если забыть о небольшой проблемке с новым видом неупокоенных душ (ака призраков), очевидно, обитающим в замке и такой мелочи, что, кажется, вся школа его боится, всё идёт просто отлично. Великолепно, просто идеально, как он потом напишет Мацумото. Она, разумеется, полностью согласиться с его оценкой. Действительно, эта миссия и эта школа, они просто замечательны! Ведь, как всегда, его жизнь чудесна и полна приключений! Как он только смеет жаловаться? «Мастер, хотя я должен признать, что ваши саркастичные ремарки крайне забавны, боюсь, сейчас не лучшее время.» Спокойно отметил Хьёринмару, отстранённо наблюдая как внутренний мир содрогался от жуткой метели, вызванной раздражением и беспокойством его Мастера. «Я бы порекомендовал сделать глубокий вдох и сконцентрироваться на контроле над реацу, температура падает неестественно быстро.» Слегка вздрогнув, капитан Десятой Дивизии силой воли сдерживал свое чудовищное духовное давление, тоскливым взглядом окидывая разрушенный класс. Ну точнее наполовину разрушенный, всё осталось в основном целым, разве что отброшенным взрывной волной. Включая сбившихся в кучу детей. Да черт, этот день шёл совсем не по плану! Если бы кто-то спросил Тоширо когда именно всё пошло наперекосяк, он бы затруднился ответить. В конце концов, день был паршивым с самого своего начала. Было едва за четыре утра, когда Тоширо подскочил на кровати, все маленькое тело сотрясала дрожь, а его спина влажная от холодного пота. Было темно. Слишком темно, ему нужен свет, нужно найти выход, доказательство, что это лишь сон. Белая дрожащая рука вслепую пыталась найти точку опоры, что-то достаточно материальное, чтобы вырвало его из кошмара прочь. Однако, всё бесполезно, бессмысленно, ничто не может пробиться сквозь тьму, сквозь жестокий, немыслимый холод… «Мастер!» Внезапно голос, — такой родной! — прорвался сквозь беспорядочные осколки его мыслей, неся с собой благословенное дуновение ветра на мгновение развеивающего вязнущую тьму. И вот Тоширо обнаружил, что сидит на своей большой кровати, вцепившись пальцами в ткань занавески. Отчего-то его дыхание было резким и тяжелым, бархатная ткань вовсе не заземляла, она казалась топью, тянула вниз, такая же бесформенная, мягкая и удушающая. Он тонет, тонет. Дышать было трудно и больно, больно, больно. Ему было холодно. Так немыслимо холодно. Однако, разве он любит холод? Холод несёт с собой спокойствие, знакомый рычащий голос… Но не сейчас. Вокруг было тихо. Так непривычно тихо. Казалось где-то на задворках его загнанного сознания слышался хруст снега, шаги и рваное дыхание. Дышать было больно, каждый вздох протыкал горло острыми ледяными иглами. Грудь разрывало болью. Всему виной холод, он засел в лёгких, сдавливал дыхательные пути и он не мог выдохнуть, он не мог, не мог, не- Холод шёл всё выше, вот его шипы впиваются в щеки, вспарывают губы, веки, лицо… так холодно, так больно… хватит, но… скоро холод пройдёт и он будет молить о его возвращении… почему он не может не чувствовать снова… а затем красный и- «Мастер, пожалуйста.» Снова раздался шепот в темноте, подобный нежному ветру. «Сосредоточитесь на моём голосе. Правильно, вот так, только на моём голосе. Ничего больше. Вы в безопасности, сидите в своей постели, она окружена изумрудно-зелёными плотными занавесками.» Голос был мягким, знакомым каждой своей интонацией звуком, он знал голос, он верил ему, доверял. Он слушал голос и картина послушно вырисовывалась у него голове. «У вас в руке зажата часть занавески. Она мягкая из шелковистой ткани, приятная на ощупь и зеленого цвета. Рядом у вас с подушкой лежит толстая книга с немного пожелтевшими страницами и твёрдой обложкой. Это книга о зельях, несколько из которых вас вчера очень заинтересовали…» Ни один из них не знал как долго они продолжали сидеть вот так, один мягким голосом описывая окружение, а другой завороженно внимая. Возможно, это были минуты, возможно, часы, но, что для их вида значат такие короткие промежутки времени? Казалось, что во всем мире нет более никого и их это вполне устраивало. «Спасибо, Хьёринмару». Пробормотал Тоширо падая на подушку и обращая усталый взгляд в потолок. «Не знаю, что бы я без тебя…» «Вам не за что меня благодарить, ведь я не сделал ничего заслуживающего этого, лишь то, что от меня ожидалось.» «Ты отвечаешь так, слово в слово, каждый раз.» Мягко улыбнулся Тоширо, бирюзовые глаза всё так же смотрели вверх. «И зачем я вообще пытаюсь…» С годами это стало чем-то вроде их маленькой традиции. Каждый раз, когда Тоширо терялся во тьме своего разума не в силах самостоятельно выпутаться из лабиринта кошмаров, вернуться в реальный мир ему помогал верный занпакто. После он искренне благодарит его и получает один и тот же ответ, из года в год, на протяжение десятилетий. И это было прекрасно, привычно, их собственная маленькая традиция. Она значила, что кошмар закончился, что все в безопасности и всё в порядке. «Тем не менее, этот конкретный кошмар мне не снился пару десятилетий. Я даже не могу припомнить таких ярких, с тех пор как узнал твоё имя…» «Возможно, влияние этих мерзких существ вернуло их. Вы, мой дорогой Мастер, не что иное, как душа в своём чистейшем обличии. Для существ, что питаются душами, вы — самое желанное блюдо, самый изысканный деликатес.» Недовольно поморщившись Тоширо зажмурился, чувствуя подступающую мигрень. «Правильно, сравнивай меня с едой, почему бы и нет?» Тихонько вздохнув, он плотнее завернулся в одеяло. Нет ничего странного когда тебя сравнивают с едой, совершенно ничего. Говоря откровенно, кошмары всегда сильно сказывались на Тоширо, что бесит. Даже Мацумото до некоторой степени знала, насколько невыносимыми они могли становится, ведя себя в такие дни почти примерно. Тогда всегда настроение было ниже плинтуса и многие предпочитали избегать его, сжимаясь от одного взгляда. Особым случаям тугодумства осознать это помогали замороженные комнаты. Так что, такие моменты своей постыдной, как он считал, слабости Тоширо переживал в одиночестве. Он действительно ненавидел кошмары. Они заставляли его чувствовать себя слабым и беспомощным, вселяли в него чувство безнадеги. Так что, капитан уж точно не хотел испытывать их из-за каких-то дурацких существ. «Решено. Нам нужно выяснить, как хотя бы защитить себя от этих тварей. Боюсь, что чем дольше мы будем оставаться под их влиянием, тем хуже станут сны». Десятилетия бытия капитаном оставили на нём свой след. Он повидал много, возможно, слишком много для кого-то его возраста. Да, неприятно это признавать, но он был слишком юн, когда впервые надел хаори. Он справился лучше, куда лучше многих, но заплатил за это свою цену. Тысячи воспоминаний переполненных кровью, криками и пеплом, они смешиваясь друг с другом порождая поистине ужасающие картины. Последнее, что ему нужно после только-только отгремевшей войны — ежедневное напоминание о них. «Вы правы. Пока мы не будем уверены, что эти существа не влияют на вас, Мастер, наши усилия должны быть сосредоточены на поиске метода защиты. Даже, если мы разработаем метод их уничтожения, он должен быть достаточно безопасным, чтобы его могли использовать и другие. Если существа так подействовали на вас, мне страшно представить, как они повлияют на кого-то не обладающим вашим уровнем силы. К тому же, метод также должен гарантировать безопасное изъятие поглощённых душ.» Закрыв глаза, Тоширо оказался в мягких, белоснежных и голубых оттенках его внутреннего мира. На фоне бесконечной белизны стояла внушительная фигура Хьёринмару, мирно подстерегающего своего Мастера. Недолго думая Тоширо сократил расстояние, бесцеремонно, с громким усталым вздохом плюхнувшись в сугроб рядом со своим драконом. Было приятно расслабиться рядом с кем-то, кому он безоговорочно доверял, кто не питал иллюзий и заблуждений относительно его истинной натуры. «Давай побеспокоимся об этом завтра, друг мой.» Бормотание было приглушённым, когда Тоширо почти бессознательно придвинулся к лапе Хьёринмару. «Я не в силах иметь дело с глупыми детишками и душевысасывающими тварями без хоть сколько-то прилично сна.» Тихо посмеиваясь, стараясь не потревожить своё юное дарование, Хьёринмару накрыл маленького Мастера огромным крылом, условно защищая от слабого воздействия дементоров. На мгновение ему представилось, чтобы было веди себя Мастер так и во внешнем мире. Чтобы другие на него не повесили, чтобы не приписывали и чтобы не говорил сам шинигами, его Мастер был всё ещё так юн. И редкие минуты, подобно этим, когда он вёл себя хоть немного приближенно к своему возрасту были для Хьёринмару особенно дороги. Если бы только их было больше… Грустно качнув головой дракон вздохнул. Он знал, что это невозможно. Ему просто не позволят. Как другие, так и он сам, не после того как возложил на себя груз ответственности. Аккуратно положив голову рядом с мирно посапывающей фигуркой Хитцугаи Тоширо, Хьёринмару в сотый, в тысячный раз поклялся защищать его, как делал на протяжении десятилетий и, он надеется, будет продолжать делать ещё века. «Хороших снов, мой маленький Мастер». *** Люди, вне зависимости от возраста, были любопытными маленькими существами, которые любили болтать, распространять беспочвенные слухи и обсуждать бессмысленные сплетни. Тот факт, что сейчас перед ним были не совсем обычные живые, а куда более надоедливые волшебники, делу нисколечко не помогало. Именно к этому неприятнейшему выводу пришёл Тоширо, тихо завтракая в светлое утро вторника. Опять же, чего он ожидал? С человеческим воображением соперничала только их непоколебимая вера в собственное превосходство; очевидно же, недостаток количества точной информации даст их фантазии полную свободу и сплетни возьмут новый виток в развитии. Здесь нет совершенного ничего необычного. Это человеческая природа, в конце концов. Так что, Тоширо бы и вовсе не жаловался, если бы не один малюсенький, раздражающий аспект. Этим аспектом был факт того, что гвоздём программы «Придумай самый нелепый слух о новеньком» был, вот неожиданность, новенький! Так что, да, быть главной темой школьных сплетеней не особенно приятно. Однако, это, к несчастью, не было даже половиной его проблем. Достаточно громко про себя вздохнув, Тоширо закончил есть своё яблоко, его лицо не выдавало и толики тревожных мыслей наводнивших его разум. После вчерашней экскурсии и обнаружения видимых для живых душ — без цепей! — капитан почувствовал себя очень уставшим и дело вовсе не в проблемах со сном. Отсутствие информации раздражало. Он не привык не быть курсе событий. Ведь, когда он чего-то не знал это сулило очень и очень серьёзные проблемы. Издержки бытия капитаном. Вот такая, казалось бы, небольшая проблема серьёзно действовала на нервы не давая и шанса расслабиться. В такие моменты он иногда жалел, что вовсе стал капитаном. Тоширо должен был догадываться, что после той треклятой миссии по присмотру за городом Куросаки, задания такого типа не будут редкостью. Нет, бесспорно, его рост был бы неплохим перекрытием, позволяющим не привлекать внимания на миссиях по внедрению, детей никогда не воспринимают всерьёз, если бы не одно «но» в лице всей остальной его внешности. Да на него косились даже в Сообществе, что же говорить о Мире Живых? Тем более, ни его характер, ни темперамент никоим образом не подходили для такого рода миссий. Тоширо было физически трудно врать, возможно, виной тому драконья часть его души. Нет, он, конечно, мог делать необходимое, скрепя зубы переступать через себя. Ведь, если бы не мог, то капитаном Десятой Дивизии давно была бы Мацумото, разрушая её, а потом ломаясь сама. Однако, если упростить, недостаток информации заставлял Тоширо чувствовать себя будто он передвигался вслепую, то и дело натыкаясь на что-то и больно ударяясь головой. Это было бы плохо, будь он среди обычных живых, а среди волшебников всё было ещё плачевнее. Вся информация, которую он о них знал датировалась прошлым столетием и была совершенно поверхностной. Если ей и вовсе можно было верить. Ведь, очевидно, что её собирали исключительно из простых наблюдений над волшебниками, не вникая в работу механизмов волшебного мира. Взять, хотя бы, к примеру, неупокоенные души или призраки, как их называли волшебники. Ни разу в обширных записях Сообщества Душ не было и упоминания о таких душах. У шинигами существовала одна прописанная истина, то чему обучали, буквально вдалбливали в голову ещё в Академии: если душа теряет цепь, она становится Пустым. Это было ясно и понятно, как день и ночь. Однако, в этом волшебном замке существовало несколько сотен душ нарушающих этот закон, один из самых главных во всем Сообществе. Как это вышло? Как такое вообще возможно? Это явно уже не обычные души, явно какой-то мутировавший вид. Но, что послужило причиной такого изменения? Неужели… магия? Однако, если магия способна так влиять на души, то, что ещё она делает возможным? Если она сломала привычный уклад, не пустила души за Грань и удерживает их здесь… Это же нарушает одну из основ мироздания, влияет на Баланс. Ведь, кто знает сколько существует ещё замков подобных Хогвартсу? И что это значит для их Сообщества, для всего мира? К тому же, существовала также проблема с одной шинигами, которую замок буквально поработил. Предупреждение женщины Тоширо, конечно, пропустил мимо ушей. Его Хогвартс не пожрёт, скорее удавится. Ведь в сумме реацу у капитана было больше, чем у замка. Однако, у женщины, бывшей шинигами такого преимущество не было. Замок, по видимому, поглотил её реацу, оставляя ей лишь самый минимум необходимый для существования. Как такое вообще возможно? За всё время службы в качестве шинигами Тоширо никогда о таком не слышал. На что же на самом деле способна магия? Насколько серьёзной угрозой она является? «Мастер, перестаньте развивать свою паранойю и обратите внимания на внешний мир.» Прервал ход его мыслей Хьёринмару, заметив, что они приобрели мрачный характер. «Боюсь, что с информационным дефицитом мы ничего не можем поделать, кроме как постепенно исправлять ситуацию самим. Сегодня у нас большой разрыв перед уроком астрономии. Предлагаю посетить библиотеку.» «Во-первых, я не параноик.» Возразил беловолосый, обиженно сощурившись и не обращая внимание на то, как от него в ужасе отскочил какой-то первокурсник. «Я просто размышлял над вероятностями, никакой паранойи, только здоровые опасения.» Ледяной дракон открыто засмеялся на это в их внутреннем мире, слегка сотрясая землю. «Если вы не параноик, Мастер, то моё хобби — шпионить за людьми.» «Кто знает, может быть, ты не всем со мной делишься, Хьёринмару.» Фыркнул капитан, понимая абсурдность этого заявления. «В любом случае, как я уже говорил, я не параноик.» И снова дракон засмеялся. Тем не менее, Тоширо умело проигнорировал это. В конце концов, у него были годы практики, держать лицо безэмоциональной глыбой в то время как Хьёринмару, метафорически катался по полу от смеха у него в голове. «Во-вторых, я считаю, что ты прав. Поход в библиотеку пойдет нам на пользу. Наш последний урок перед астрономией — это Чары, если я правильно помню, как раз перед обедом. Поскольку я не чувствую особой склонности есть жирную пищу, мы можем сразу пойти в библиотеку после занятий.» «Действительно. Но возьмите хотя бы яблоко, отсутствие еды рано или поздно вызовет сбой в работе гигая. Я действительно удивляюсь, почему нет большего разнообразия продуктов. Вряд ли только вы не любите жирную пищу.» «Не знаю. Возможно, нам стоит спросить какого-то профессора позже.» Легко подняв нелёгкую сумку, в которой мирно покоились тяжёлые книги, Тоширо цапнул с пиалы приглянувшиеся ему яблоко и спокойно направился в класс. «Я бы предпочёл не спрашивать живых, боюсь, студенты сочтут за привилегию, если еда вокруг меня внезапно станет отличаться от той, к которой они привыкли. Обо мне курсирует уже достаточно сплетен и слухов, последнее, что мне нужно, это увеличение их количества. Я, кажется, не должен привлекать внимания.» «Вы всегда ненавидели взгляды.» Заметил Хьёринмару, тихо порыкивая, пока его шинигами шёл по каменным коридорам. «Я понимаю. Несколько дней не принесут постоянного вреда, однако, как только в меню будет добавлена ​​еда, пропущенных приемов пищи больше не будет. Как говорит ваша бабушка, здоровое питание залог здоровой жизни.» «Или здоровой смерти, но бабушке никогда не нравилось, когда я так говорил.» Ухмыляясь воспоминаниям, Тоширо на секунду остановился, глядя в гигантские окна без стёкол. Сегодняшнее небо было на удивление голубым — такая редкость увидеть столь мало облаков. Ему стоит признать, он уже немного скучал по дому, по всем. Они были слишком далеко, чтобы с ними было легко связаться, даже на получение писем уходили дни. Покачав головой, коря себя за сентиментальность, капитан направился к своему первому утреннему уроку — Истории Магии. Честно говоря, это был один из тех классов, который интересовал его больше остальных, с профессиональной точки зрения. Ведь, в теории, именно он был наиболее полезен его текущей миссии. Да, Тоширо, конечно же, перечитал все учебники, но ему было интересно посмотреть на то как преподаватель подаст информацию, какие акценты он сделает. Будет интересно получить перспективу от волшебников. Узнать, что об Инквизиции говорит пострадавшая сторона, собственно ведьмы. Позже ему нужно будет найти способ опросить и других волшебных существ. У учебников, как ни крути, существовал один существенный недостаток: они написаны победителями, приукрашая или откровенно перекручивая некоторые факты. До сих пор Тоширо особенно заинтересовали два события: принятие Кодекса о Поведении Оборотней и Международная конвенция Чернокнижников, хотя Сжигание ведьм тоже было интересно. Разумеется, были и другие темы, которые Тоширо хотел бы исследовать, например, применение Статута секретности, среди прочего. Однако, о них спросить у профессора он просто не мог. От вопросов потом не отделаешься. Так что, в этом плане полагаться придётся только на книги. Подойдя к дверям класса, Тоширо заставил свои мысли перестать блуждать и взглянул на своих одноклассников. Очевидно, у них была история магии вместе с Гриффиндором, который, видимо, не был счастлив, бросая членам серебряно-зелёного факультета нехорошие взгляды. Серьёзно, дети просто… Тоширо снова, в который раз, усомнился в эффективности разделения детей по факультетам. Правда, кто это вообще придумал? Это лишь усилило различия и отделило учеников друг от друга вместо того, чтобы сплотить. Внезапный злобный взгляд привлек внимание Тоширо и его глаза наткнулись на сердитые голубые некого рыжего. Видимо ребёнок, Рон Уизли, всё ещё мстительно придерживался своих предубеждений, если Тоширо правильно расценил эмоцию. Что ж, если честно, Тоширо до этого не было ни малейшего дела и так проблем за гланды, ребёнок мог верить во всё, что ему вздумается. Однако, злоба исчезла так же быстро как и появилась, стоило пушистой подруге Уизли что-то яростно пробормотать в его сторону, она была явно не впечатлена его поведением. Дети. Где-то в его сознании Хёринмару громко расхохотался, подстрекаемый его саркастической интонацией и ещё немножечко иронией, но Тоширо, не теряя времени, обратил внимание на наконец открывшиеся двери. Не желая толкаться с детишками он терпеливо ждал пока все зайдут, чтобы занять свободное место. Наконец капитан вошёл и оглянулся. Только чтобы застыть в шоке увидев учителя. Призрак. Их учителем истории был призраком, одной из мутировавших душ нарушающих все уставы Шинигами. И, судя по всему, призрак тоже его заметил ведь в ужасе застыл посреди стола сквозь, который проходил. Им потребовалась секунда чтобы уладить возникнувший конфликт, Тоширо качнул головой, поощряя и в то же время грозя, и призрак, стоит отдать ему должное, взял себя в руки. Полупрозрачный мужчина приложил титанические усилия и, игнорируя подавляющее присутствие шинигами, начал вести урок также как и последние сто лет. Все было решено за секунды и вряд ли кто-то смог что-то заметить. Дети оживленно болтали, даже не заметив его появления и уж тем более небольшой заминки профессора. Однако, одна определённая пара серебряных глаз всё же подозрительно сузилась, впрочем быстро возвращаясь к однокурсникам. «Почему, во имя всего святого, класс ведет мутировавшая душа?» Мысленно задался вопросом Тоширо, возможно, на пару децибел громче, чем хотел, ибо Хьёринмару рыкнул давая понять о дискомфорте. «Даже если у них такой дефицит персонала, в Академии учителей было куда больше, неужели и в самом деле не было никакой более подходящей кандидатуры? Кого-то, кто хотя бы живой!» «Осмелюсь предположить, что этот профессор преподает тут уже долгое время, ни один другой студент не удивлен его появлением, и мы не слышали никаких возмущений на этот счёт.» Согласно промычав Тоширо смотрел как как профессор открыл свою книгу, даже не взглянув на студентов. «Возможно, он преподавал тут до того как умер? Наверное затруднительно уволить покойника. К тому же, школа экономит хорошие деньги на таком учителе. Вряд ли тому нужна зарплата, не говоря уже о еде и месте проживания.» Поскольку никто не выглядел смущённым, Тоширо пришёл к выводу, что для призрачного профессора нормально начать преподавать немедленно, не проверяя, кто был, а кого не было в классе. И никого не удивило, когда сипловатый, громкий и откровенно сонный голос монотонно загундел о ранних записях волшебников в средневековой Европе. Вот так, без представления, обозначения темы урока или каких-либо ремарок. Просто тупо читая текст учебника слово в слово. На мгновение всё, что смог сделать Тоширо, это смотреть. Класс, от которого он надеялся вынести наибольшую выгоду, сделать за основу своих исследований, что до механики волшебного мира, оказался совершенно бесполезным! Профессор всё так же читал из учебника не меняя тона и громкости голоса, а воздух в классе резко потяжелел. Как это случилось? История магии, основной предмет, якобы предназначенный для обучения студентов прошлому и их магической истории! Как дети должны были учиться, понимать, откуда пришла магия, узнавать различные традиции и культуры, если они засыпали прямо в самом начале урока? «Мастер…» Сказать, что Тоширо был оскорблен, было бы преуменьшением. Шинигами был в ярости, даже задет тем, что какой-то идиот подумал, что это хороший способ обучать детей. Детей, за которыми будущее волшебного мира! Неудивительно, что среди них столько предрассудков, учитель был… «Мастер! Успокойтесь немедленно!» Резко сказал Хьёринмару, его недовольство явно накатило в сознании Тоширо. «Хотя я согласен с тем, что это оскорбительно, гнев сработает только для привлечения к нам ненужного внимания. В наши обязанности не входит вмешиваться в жизненный уклад волшебников, лишь узнать о них всё, что возможно. Вы не должны заботится об их будущем, они пожнут то, что посеяли.» Немедленно успокоившись от резких слов, Тоширо медленно кивнул, расстроено глядя на страницы нового учебника. Действительно, Хьёринмару прав, но ему трудно сохранять хладнокровие, когда планы рушатся один за другим. Честно говоря, последнее время ничего не работало в его пользу. Словно кто-то нарочно ставит ему подножки. «Возможно, нам нужно изменить нашу точку зрения. До сих пор мы ожидали, что волшебники довольно рациональны, но, судя по тому, что мы видели, они кто угодно, но не рационалисты.» «Ты прав. Возможно, я ожидал от них слишком многого.» Горько улыбнувшись в своём внутреннем мире, зная, что профессор скорее сбежит из замка нежели его потревожит, шинигами вздохнул. «Я должен был понять это ещё когда мне сказали купить перо. Или когда узнал про отсутствие электричества. Серьёзно, Сообщество Душ использовало кисти в качестве традиции только в самых официальных документах. В каждой Дивизии курсировали шариковые ручки.» Капитаны и лейтенанты всегда носили с собой несколько ручек на случай, если им придется написать аварийный отчет или приказ во время миссии, то есть на случай форс мажора, на которые Готэй так богат. Это стало стандартом после того, как некий рыжеволосый лейтенант вылил чернила прямо на своего многострадального капитана, чем неумолимо ускорила приближение зимы. Знала бы она как старик Ямамото трясётся над хаори! Но это Тоширо отошёл от темы. В Сообществе также, разумеется, было электричество, в некоторых нюансах их технологии в много раз превосходили технологии живых, используя на свою пользу реацу и сведения, которых у тех просто не было. У них даже были телефоны, пускай те и работали немного иначе, чем человеческие сотовые. А то, что волшебники культивировали свою магию, вместо того, чтобы заставить её работать на благо развития и прогресса, говорило о их ограниченном взгляде на вещи. «Новый взгляд… Да, никаких ожиданий… Волшебники редко действуют рационально, недавно Рональд Уизли наглядно это доказал.» Кивнув, присоединившись к своему Мастеру, сидевшему на снегу, Хьёринмару слегка расслабился. Возможно, он сможет немного поднять настроение своему спутнику. «Пока не ждите помощи от волшебников. Любая информация, которую мы получаем от них, должна быть проверена фактами, будь то в классе или вне его. Нашей основной целью будет…» «Узнать как можно больше о существах именуемых дементорами, и о способах защиты.» Слегка улыбнувшись, Тоширо кивнул, массируя виски, чувствуя, как раздражение и стресс покидают его тело. Однако, головная боль, как назло лишь усилилась и так ощутимая с самого утра. «Решено. Вторичной целью будет выучить некоторые защитные заклинания, не стоит показывать, Кидо раньше времени. Если возможно, я бы предпочел оставить наши силы при себе, им не нужно знать, на что мы способны, особенно то, что нам не нужна палочка для контроля духовного давления.» «И я всё ещё не понимаю механику работы палочки, Мастер. Волшебники рождаются со способностью владеть духовным давлением, разве постоянное использование палочки не ограничивает их? Несмотря на то, что шинигами используют занпакто, мы не проводники силы, мы её отражение и суть, мы не ограничиваем вас и не контролируем.» То же самое, хотя и какое-то время назад, приходило и в голову Тоширо, так как он сам чувствовал ограничивающую хватку палочки. Честно говоря, ему не нравилось, пользоваться палочкой. Ощущения были двоякие. Палочка была чем-то вроде ограничителя, словно пипетка с одной единственной крохотной дырочкой, из которой сочились едва ли капельки. Иногда, когда Тоширо случайно вкладывал в заклинания слишком много энергии, ему казалось, что палочку разорвёт на части под таким напором. «Я не уверен, но давай считать это нашей третьей целью. Меня самого немного напрягает концепция. Значит ли это, что реацу волшебников деформируется под влиянием палочек? В таком случае, это может повлиять на будущие миссии по распознаванию. Волшебников будет просто вычленить из любой толпы. Однако, значит ли это, что волшебники зависимы от своих палочек? Пугающаяся идея, если проводить аналогию с шинигами и занпакто. Никому не нужен боец зависящий от своего оружия.» Каждый духовный меч отличался от другого, и у многих шинигами были мечи, не подходящие для боя. Однако, это ничего не значило, так как все они умели сражаться, даже если некоторые полагались в основном на своё Кидо. Быть зависимым от своего занпакто считалось слабостью, а на слабости и неудачи в Готэе смотрели как на грязь. Такие шинигами никогда не поднимались до звания Офицеров, если вообще имели удачу выжить. «Итак, у нас есть основные цели. После этого мы решим, как подойти к проблеме информационного дефицита, но не раньше, чем будут достигнуты как минимум две наши цели.» «Согласен, Мастер. Возможно, вам стоит сейчас обратить внимание на реальный мир.» Удивленно моргнув на своего дракона, Тоширо увидел, как Хьёринмару весело рассмеялся, скаля пасть. «Полагаю, урок окончен.» Черт. Резко открыв бирюзовые глаза, Тоширо столкнулся с бледным лицом, с которого на него смотрели холодные серые глаза со смесью недоверия и… чего-то ещё. Эмпатия никогда не была его коньком. Сбитый с толку, шинигами уставился в ответ, не разрывая зрительного контакта с мальчиком. Детские черты лица, только-только начавшие заостряться, светло серая радужка, белокурые волосы… мальчишке Малфою, пожалуй, тоже бы сгодился проклятущий титул Широ, пусть и в меньшей степени, чем самому Тоширо. — Я могу тебе чём-то помочь? — прохладно спросил капитан, не понимая, почему ребенок остался в классе, в то время как все остальные ушли, по-видимому, некоторое время назад, судя по отсутствию шума вокруг. Как и профессор, в ужасе смотавшийся от шинигами прочь. Не сводя глаз с Тоширо, ребёнок, с которым он делил спальню, покачал головой, поднимая сумку с книгами. Бросив ему последний презрительный взгляд, Драко Малфой внезапно вышел, оставив чрезвычайно сбитого с толку капитана. «Что только это было?» Через пару мгновений смятение сменилось на раздражение, досаду и стресс. Отлично, стоит ему расслабиться всего на несколько секунд как сразу происходит что-то непонятное. «Если честно, понятия не имею, Мастер. Возможно, ребёнок подумал, что вы плохо себя чувствуете, поскольку не реагировали на громкость ваших сверстников.» «Это не объясняет, почему он просто смотрел на меня. По какой-то причине этот ребенок меня бесит. Всё в нём противоречиво.» Смеясь, Хьёринмару кивнул, находя всю ситуацию презабавной. Предатель. «Возможно, нам стоит подумать об этом позже. Вы опоздаете на следующий урок, Мастер.» О, черт! Проигнорировав странное предупреждающее, чувство под ложечкой, и, списав его на постоянную в последнее время головную боль и паранойю, Тоширо направился в класс. Оглядываясь назад, ему однозначно стоило прислушаться к нему, но сейчас он был слишком занят желанием поскорее посетить необходимые уроки и заняться чем-то полезным. Например, посетить библиотеку. Каким-то чудом ему удалось прибыть в класс вовремя, буквально в последнюю секунду, как раз когда вошёл профессор. Притворившись, что он не заметил тех взглядов, которыми его одарили однокурсники, которым, очевидно, хотелось посмотреть на то, как у него будут проблемы, Тоширо сел прямо спереди, таким образом получив в своё распоряжение приличное пространство. Какая-то маленькая часть его всё же была довольна, что он не опоздал. Когда твой лейтенант Рангику Мацумото, чей жизненный девиз был: «найди способ сочкануть» опоздания раздражали. Мельком отметив, что на этом уроке присутствует исключительно третий курс Слизерина, Тоширо перевёл всё внимание на учителя. — Добрый день, класс! А теперь, давайте-ка успокоимся, урок начался, — профессор был маленьким, очень маленьким, примерно на два десятка сантиметров ниже Тоширо. На нём была зелёная мантия и улыбка, приветствующая всех, пока дети доставали книги усаживаясь на места. Анализируя черты лица невысокого волшебника, Тоширо сделал предположение, что тот был наполовину гоблином, ведь в его образе было нечто схожее. Также, профессор был довольно стар, но это выдавали лишь седые волосы и немного морщин, этот живой просто светился приветливой энергией. Отметив присутствующих, профессор широко улыбнулся и приказал отложить учебники, которые некоторые уже с нетерпением открыли. — Сегодняшний урок мы начнем с практики, чтобы посмотреть, помните ли вы материал, который мы проходили в прошлом году. Каждому будет дано заклинание и я хочу, чтобы вы дали мне краткое объяснение о том, как оно работает, его правильное произношение и, разумеется, продемонстрировали работу. — Некоторые встревоженно переглянулись, очевидно, они не повторяли ничего на каникулах. — Выбор будет сделан случайным образом, достаточно вынуть бумажку из шляпы. Один взмах палочки и черная шляпа вылетела из-под стола, с легкостью лавируя по классу, останавливаясь перед учениками. Один за другим, каждый вынимал изнутри сложенный листок бумаги, пока не осмеливался прочесть его, ожидая. Тоширо с нетерпением вздохнул, практическое занятие было намного интереснее теоретического. Не говоря уже о том, что он наконец увидит насколько сильны дети. — Замечательно. А теперь откройтесь и начните работать. Вы можете попросить помощи у своих одноклассников, если вы не помните заклинание, или подойти ко мне, но прошу потише. — Кивнув самому себе, зная, что никто в здравом уме не захочет с ним работать, Тоширо прочитал свое задание. Пару мгновение он просто смотрел на листок в надежде, что буквы вдруг изменят свою форму и явят ему другое слово. Это ведь шутка, да? Чья-то жестокая, изощрённая шутка. Возможно, Том сообщил маленькому профессору о его неудачных попытках заклинания решив отомстить за небольшой погром в трактире? Ведь, в конце концов, ну каковы шансы, что из десятков заклинаний за первый и второй курсы ему попадётся именно Левитация? То самое заклинание, которое требовало столь ничтожного реацу, что выполняя его Тоширо чувствовал себя хирургом оперирующим бензопилой. Бензопилой размером с десятиэтажное здание. — Великолепно… — пробормотал Тоширо бросив на бумагу один последний взгляд, который горел явным желанием заморозить проклятый пергамент, а затем растереть его в порошок. Однако, капитан сдержался понимая, что бумага не виновата в его невезении. «Хьёринмару, меня беспокоит практический аспект заклинания.» Признался шинигами быстро набрасывая в голове основные характеристики. «Мы пока ещё не пробывали выполнять заклинания в настолько насыщенной магической среде. Не говоря уже о прискорбном количеством реацу требующимся для этого конкретного…» Это была правда. Хогвартс был одним огромным сплетением разных слепков магии. Буквально всё здесь кишит ей, на каждом шагу, что здорово бьет по сенсорике Тоширо, лишь ухудшая и без того немилостивую головную боль. Здесь было невыносимо тяжело концентрироваться и что-то в этом замке явно было ненормально, ведь он казался почти… разумным. От этого становилось не по себе. Не говоря уже о нюансе огромного населения состоящего из детишек, у каждого из которых был свой уникальный слепок реацу, чьи порывы они не всегда могли контролировать. «Согласен. Взрыв в классе — не лучший способ добиться расположения учителя. Может быть, нам стоит использовать что-нибудь вместо пера? Необходимая мощность пропорциональна массе объекта. Хотя, мы не можем поднять что-то чересчур тяжелое, поскольку это привлечет к нам слишком много внимания, но что-то тяжелее обычного должно помочь вам отрегулировать используемую мощность.» «В этом есть смысл. Вопрос в том, что мне использовать. Столы и стулья приклеены к полу, вероятно, каким-то заклинанием, и да, я, конечно, могу перебить наложенные заклинания сильной волной реацу, но проблему с привлечением внимания это не решит. Книги недостаточно тяжёлые, и я уверен, профессор не оценит если его внезапно оторвут от земли.» В такие моменты отсутствие Мацумото было заметно особенно четко и болезненно. Обычно она всегда отправлялась на миссии с ним, именно для таких случаев и никто не обращал на это внимания, на то она и его лейтенант. Однако, Мацумото рядом не было и Тоширо сильно сомневался, что кто-то из детей согласится стать его подопытным. «И вот почему я говорил вам завести друзей, Мастер. Пока вам удалось только отдалиться ото всех.» Изо всех сил не обращая внимания на Хьёринмару, раздраженный несправедливым обвинением, он не виноват, что его считают тёмным волшебником или чем-то в этом роде, Тоширо глубоко вздохнул. Возможно, у него получится. Ведь после нескольких часов тренировки у него всё же получилось левитировать проклятое перо не подрывая его. Всё было под контролем. Тоширо отказывался становится похожим на Абарая Ренджи. Контроль красноволосого был просто ужасен, как только Кучики с ним сработался, вот вопрос. Он может это сделать. Нужно всего лишь направить в палочку настолько крохотный объём реацу, который Тоширо в повседневной жизни и не замечает, что вытекает из щитов. Всего лишь досконально сконцентрироваться в полностью магической среде, где живой замок нещадно бьёт по сенсорике, и заставить что-то весом в пару граммов взымать в воздух… Боже, он обречён. Как же чертовски болит голова. Приложив холодные пальцы к вискам беловолосый снова вздохнул. Всё шло не по плану. Если он сейчас не найдёт выход из этого положения миссия может быть серьёзно скомпрометирована. Что-то достаточно тяжелое… только что? Окинув взглядом класс Тоширо тряхнул головой (действие отозвалось приливом боли). Нет, хватит искать оправдания. Что это за глупость? С каких это пор он не может выполнить простое задание? Он будет левитировать перо и это не обсуждается. Он не позволит какому-то заклинанию поганить его планы. Тоширо может спокойно со всем справится. С назойливыми детьми, с полным отсутствием логики у волшебников и магическим замком. Он осилит и глупое пёрышко. «Вот это дух, Мастер.» Всё зависит от его концентрации. Если бы он только мог игнорировать магически насыщенное окружение всё было бы идеально. Если бы у него не болела голова это было бы сделать куда проще. Вместе же… проблематично. Поджав губы Тоширо мысленно себя отругал. Хватит скулить. В конце концов, магия просто ещё одно ответвление духовного давления, а он рос окружённый им. Те же методы подавления лишнего должны работать и с магией. — Время вышло, — внезапно объявил профессор, сразу привлекая внимание Тоширо. «Ну, сейчас или никогда.» Предложил он, делая глубокий успокаивающий вдох. — Порядок тот же, в котором вы получили свои задания. Итак, мисс Блэйр, давайте начнем с вас. — Да, профессор, — произнесла девушка, имя которой Тоширо не знал, вставая, её лицо было мирным и спокойным. — Моё заклинание… Один за другим студенты демонстрировали свои заклинания, профессор поправлял некоторые из них в произношении, движении палочки или даже в том, как они вообще держат палочку. Честно говоря, это было довольно увлекательно. Одно неверное движение и заклинание, увеличивающее крысу, каким-то образом сумело сменить её цвет. Сидя на своем месте, чувствуя движения магии, пытаясь удержать их подальше от своего сознания, Тоширо признал, что занятие было таким интересным, как он и ожидал. — Превосходно. Великолепная демонстрация Замораживающих чар. Пять баллов Слизерину, мистер Малфой, — заявил маленький профессор, даря своему ученику улыбку. Пока что, не считая мелких ошибок, его ученики показали свой потенциал и трудолюбие. Светловолосый мальчик улыбнулся, бросив взгляд на шинигами, его серые глаза сияли чем-то, что Тоширо просто не мог понять. В конце концов, почему он вообще смотрел на него? Он совершенно не понимал поведения ребенка. «Я считаю, что ребёнок смотрит на вас самодовольно. Я думаю, он не верит, что вы можете добиться большего, чем он, Мастер.» Заявил голос разума в лице Хьёринмару. «Вы успели с ним подраться пока я спал?» «Конечно, нет, что за идиотизм Хьёринмару? Я даже не разговаривал с ним.» Что не объясняло, почему блондин явно ненавидит и презирает его. Странно также то, что он не присоединялся к своим одноклассникам когда те сквернословили Тоширо, просто игнорируя их. — А теперь, мистер Хитцугая. Ваше заклинание…? — Не обращая внимания на блондина, Тоширо быстро встал и кивнул профессору. — Я получил заклинание левитации, также известное как Вингардиум Левиоса. Заклинание левитации можно использовать как на неживых объектах, так и на людях, его предназначение — поднимать объект в воздух в том направление, в котором пожелает исполнитель. Расстояние, на которое что-то можно левитировать и время левитации зависит от двух факторов: массы тела и силы заклинателя, — профессор кивнул, с его лица не сходила легкая улыбка, в то время как остальные одноклассники смотрели на него с чем-то напомнившим злобу. — Чем больше масса объекта, тем больше энергии требуется от волшебника. В среднем волшебники могут левитировать объекты до двух килограммов. Однако, были случаи, когда исключительно могущественные волшебники могли поднимать человека в течение короткого периода времени. Что касается заклинания, то это Вингардиум Левиоса с ударением на… По классу побежали шепотки, очевидно, дети ранее не знали этой информации. Не то чтобы он их винил, таких фактов не было написано в учебнике Чар. После многочисленных неудач с таким простым заклинанием, что было просто оскорбительно, Тоширо искал дополнительную информацию о нем, не желая быть им побежденным. И, разумеется, нашёл. — Отлично. Я вижу, вы провели небольшое исследование заклинания, — кивнув, Тоширо получил простое белое перо, раздражающая вещица теперь мирно лежала на его прекрасных книгах. Это было уже серьезно, он не хотел портить свои книги. — Была ли особая причина? — Была. Сначала у меня были некоторые проблемы с заклинанием, так как перо обычно взрывалось, а не парило, — он услышал хихиканье, вероятно, от детей, которые сочли его слабым. Серьёзно… — После некоторых экспериментов было определено, что я вкладываю слишком много энергии и сила просто раздавливала перо из-за того, что оно такое лёгкое. После этого я заинтересовался и книга, которую я приобрёл, была довольно интересной. — О, да, да, мне кажется, я понимаю ваше любопытство, — улыбаясь, профессор несколько раз кивнул, пристально взглянув на перо. — Когда я начинал, у меня была такая же проблема. Никогда не понимал, почему оно не срабатывало. В конце концов, я мог легко использовать другие заклинания. Дайте угадаю, книга называется «Понимание сил левитации»? Взгляды брошенные одноклассниками были легко проигнорированы, но стоит признать, звук как кто-то подавился воздухом был довольно забавен. — Это так. Владелец магазина рекомендовал её, книга была крайне полезна, — она была более чем небольшим открытием. Она стала началом формирования его теории относительно магии, которую Тоширо планировал пока держать при себе, до тех пор, пока будет в ней уверен. — Хм… да, у меня такая же книга. Действительно полезная, — одним взглядом заставив замолчать остальных, невысокий профессор кивнул самому себе, а затем снова улыбнулся Тоширо. — Что ж, тогда давай посмотрим на демонстрацию. Надеюсь, Хогвартс не сильно помешает. «О, этот мне нравится.» Внезапно оскалился Хьёринмару, забавляясь. «У меня такое чувство, что он в какой-то степени делил часть ваших проблем, Мастер. Могущественное существо… однако, странно, что мы не чувствуем его сильнее остальных. Может, он как-то скрывает своё реацу?» «Хотя, я признаю, что твои замечания чрезвычайно интересны, я не думаю, что сейчас лучшее время.» Глубоко вздохнув, Тоширо вынул свою льдисто-белую палочку и сосредоточился. Одноклассники и профессор исчезли, осталось лишь ощущение хаотичного тёплого школьного реацу тянущегося к его холодному. Он чувствовал это, мягкую ласку магии вокруг него, побуждающую использовать её, подчиниться силе, поддаться слабости. Магия хотела лишь, чтобы её использовали, свободно витая вокруг. Однако, Тоширо не позволит ей этого, он просто оттолкнул её своим духовным давлением. Это было интересное чувство — накладывать заклинание, сражаясь с магией. Словно битва на два фронта, а Тоширо был хорош в битвах. Было до боли легко сосредоточиться на собственной силе, знакомо и просто. Сконцентрироваться лишь на ней и дать бесконечному холоду лишь одну единственную цель. В голову некстати закралась мысль о том, что последний раз он так делал на поле боя. Но она исчезла стоило ему применить силу по другому, не выпустить реацу на всю мощь, а истончить его, все меньше и меньше, и меньше, пока не останется лишь самая крохотная капелька и направить её в медиатор, которым служила палочка. — Вингардиум… — сила текла легко, мерно проходя через белую палочку, которая прекрасно выполняло свою роль, не пуская лишнюю силу, которой всё равно было слишком много. Сейчас заклинания сработает, он знает, что так и будет. — Левио… Внезапное движение слева и чья-то фигура. И вдруг в его зону летит что-то чему там не место. А значит оно опасно. Опасности необходимо устранять. И вот, он больше не в классе в окружении детей, милого маленького профессора и фантастической магии. Нет, Тоширо вернулся в другое место. Туда, где он во главе Дивизии ведёт людей к линии фронта. И клянётся, клянётся, клянётся спасти как можно больше своих. Между связок, в горле комом теснится крик. Но он даже не знает, что хочет прокричать. Знает лишь, что нельзя. Капитан делает шаг вперёд, отдаёт резкие, рубленные приказы ледяным тоном. Капитан боится не сберечь. Сберечь тех, кто по воле или по глупости вложил свои жизни в белые ладони ребёнка не колеблясь ни секунды. Руки судорожно сжимают катану, что выше владельца ростом. Глупо, не так ли? Мгновение и на спине льдом растут тяжёлые крылья, а знакомый, родной холод нежно касается пальцев и хрупких плеч. Капитан хмурит брови, горло саднит от дыма — под ногами распустили свои обжигающие лепестки огни красивого цвета умирающего тепла. Их нужно затушить, иначе не выживет никто. Взмах меча и остаётся лишь белый — от света дробится в глазах. Ещё мгновения и на снегу из ручьев собрались кармазинные реки. Он ненавидит это. Почему кровь всегда такая непозволительно красная на снегу? Лицо капитана перепачкано сажей, он совсем замарал свой белый хаори. На нем кровь. Чья? Своя или чужая? Не важно. На белой коже багровые пятна, но глаза капитана все также светлы. Жутко, — скажут они потом. Но сейчас, на него смотрят с больной надеждой. У капитана под рёбрами рычит дракон. На мальчишечьих тонких запястьях снег не тает от слова совсем. Нормально ли это? Нет. Привычно ли это? Да. Капитан не помнит как это произошло. Просто однажды у него на коже поселился хрупкий иней. В голове непозволительно громко шумит кровь, но руки не дрожат. Где-то глубоко внутри бьется и отчаянно воет запертая, замурованная часть его души. Она рвётся наружу, рвётся защитить своих и разорвать на куски врагов, хочет почувствовать теплоту чужой крови на пальцах, как чужое сердце затихает в руках. И эта жажда горит, душит. Непреодолимо. Поэтому драконам не место на войне. Поэтому он тут. Он выпускает её. Ведь и так потерял слишком многих. Ведь вторую половину его душит страх и беспомощность. Второй половине всё никак не вернуть самообладание глядя на трупы своих. У второй половины внутри вот-вот что-то сломается и никогда не встанет на место. Поэтому детям не место на войне. Поэтому он тут. Ему остался один взмах меча. Один взмах меча и все будет кончено. Один взмах меча и в живых остаётся больше. Один взмах меча и останется лишь пепел вперемешку со снегом. Один взмах меча и он снова научится дышать в половину лёгких. Невидящие глаза смотрят холодно, беспросветно-ледяным взглядом и он поднимает руку. Резкое движение и длинная палочка (немечнемечнемеч) наставляется на маленький шарик бумаги. В неё выливается слишком много чудовищной силы. «Мастер!» Что? О, нет! Остановить силу подачи! Оставить реацу! Но было слишком поздно… — …са. Взрыв. До ужаса громкий, он отдается эхом в коридорах больше не заклинания левитации которое Тоширо планировал, а неконтролируемая волна силы. Мощная волна холодной энергии прокатилась по классу снося на своём пути столы, стулья и детей. Это был сильный взрыв вызванный его воспоминаниями о войне, его отчаянием и ненавистью, которые он чувствовал в тот момент. Эмоции такие сильные, такие смертоносные… «Мастер, контроль.» Рыкнул Хьёринмару, на короткое время беря на себя управление реацу, успокаивая его настолько насколько мог. Его голос послужил аналогом ведра холодной воды вылитой на голову Тоширо, возвращая к реальности. Отлично, просто отлично… Это было просто потрясающе… Он разрушил класс. Черт, Тоширо разрушил класс… Он знал, что ему следовало просто остаться в постели. Ведь он разрушил класс с детьми… О Боже, дети! Тишина в комнате была оглушительной. Стулья были разбросаны в разных частях комнаты, на стенах тут и там виднелись ледяные пятна, а в нескольких углах торчали такие же ледяные иглы. На полу валялись книги, а в углу в кучу на подобие щита сбились столы, видимо, именно там были дети. В голове Тоширо словно что-то щелкнуло и он рванулся с места подбегая к детям. Боже, пусть они будут в порядке. Ну пусть. Пожалуйста! Падая на колени перед перепуганными бледными детьми сидящими на полу Тоширо на грани паники проверял их сканирующим реацу на предмет повреждений. Когда оказалось, что таковых нет, чуть не свалился на пол от облегчения. Отпрыгивая назад и замечая, что учитель также жив и здоров Тоширо снова оглядел класс. Потом перевёл взгляд на испуганных, паникующих детей которые смотрят друг на друга огромными шокированными глазами. Боже, какой кошмар. Это просто катастрофа… — Успокойтесь все, — попросил профессор, присоединяясь к Тоширо у стены. — Все в порядке? — Здесь никто не пострадал! — Из-под груды столов раздался голос, сильно резонирующий с почти пустынным классом. — Превосходно, — с меньшей неприязнью чем ожидал Тоширо, учитель попросил его отойти, держа в руке длинную палочку. — Честно, дети в наши дни… Мобиллариус. Сразу же столы оторвались от стены, незаметно вернувшись на свои места в классе. Ещё один взмах руки и пару Репаро и вот стулья приняли свой прежний вид и встали рядом со столами. Тоширо же тем временем вытянул своё реацу из класса, воздух тут же потеплел, а ледяные иглы исчезли. — Теперь все поднимают книги и возвращаются на свои места. Я никак не ожидал, что мне придётся вести разговор о мерах безопасности с третьекурсниками. Мне казалось, это было усвоено ещё на первом году обучения. Но, поскольку, вы настаиваете на том, чтобы вести себя по-детски, я буду относиться к вам соответствующе. Сбитый с толку, Тоширо уставился на учителя, ожидая, когда профессор Чар заслужено начнет отчитывать и орать на него. Однако, тот смотрел исключительно на детей с явным разочарованием. — Извините… — выдохнул Тоширо прерывая профессора. Он знал, что ему необходимо извиниться. Все его естество ещё переполнял страх. Ему было страшно представить, чтобы случилось не останови его тогда Хьёринмару. Тоширо вполне мог снести половину замка. Из-за его безответственности, невнимательности, слабости… «И ПТСР.» Тихонько добавил Хьёринмару. … дети только чудом не пострадали. Боже, он бы никогда себе не простил. — Мне невероятно жаль, я не должен был… — Вам не за что извиняться, — профессор немедленно прервал его, глаза смягчились, когда он увидел тревогу в таких ярких глазах своего нового ученика. — Произошедшее было виной ваших одноклассников; они должны были знать лучше, чем шутить над кем-то исполняющим заклинанием. Особенно тем, кто заранее признал, что у него с ним проблемы. Класс должен быть средой где каждый ребёнок может спокойно обучаться. Никто не пострадал, мы должны быть этому рады. — Тем не менее, я должен извиниться. Я… — …не ребёнок. Я капитан. Капитан известный своей способностью быстро думать и анализировать ситуацию. Принимать в считанные минуты. Он отвечал за свою Дивизию, за сотни жизней и только что он чуть не навредил живым, хрупким детям. Он не должен был поддаваться слабости, он не имел права… Осознание того, что могло произойти, если бы Хьёринмару не вмешался было страшнее воспоминаний о войне. — ... я не должен был реагировать так резко. Я приношу свои глубочайшие извинения. Обернувшись к одноклассникам, Тоширо низко поклонился, пытаясь заставить их понять всю глубину его сожаление. — Мне очень жаль, что я подверг вас опасности. Это не было моим намерением, я отреагировал инстинктивно, и за это прошу прощения. — Хм… если бы все были так же честны, как вы… Теперь можете сесть, мистер Хитцугая. — Бросив взгляд на остальных учеников класса, профессор не знал, что с ними делать. Впервые в его классе кто-то проявил такое неуважение к такому простому правилу, созданному для их собственной безопасности. Если бы он не среагировал вовремя, наложив на всех защитные чары, или будь взрыв чуть сильнее, кто знает, чем все могло закончиться. — Я крайне разочарован во всех вас. Дети вздрогнули, отводя взгляд в сторону от профессора. Он был одним из немногих профессоров в школе, который относился к ним непредвзято, никогда не проявлял к ним неуважения или придирок только потому, что они слизеринцы. И знать, что он разочарован… это было почти так же плохо, как услышать это от Снейпа. — Я ожидал от вас большего. Саботировать одноклассника? И даже не пытайтесь защищаться и говорить, что не знали, я прекрасно понимаю, насколько на самом деле близки слизеринцы. — Мало кто выглядел раскаявшимся, но никто не осмеливался смотреть в глаза учителю. — Я не буду выпытывать чья это была идея. Тем не менее, знайте, если подобное повторится ещё раз, не имеет значения в моем классе или нет, я выясню инициатора и позабочусь об его исключении. — Исключении? — воскликнула худенькая девушка, рукой пытаясь пригладить длинные растрепанные волосы. — Из-за простого розыгрыша? Мы понимаем, что это было плохо, но поскольку никто не пострадал… — Да, исключении, мисс Паркинсон. — Голос профессора был жестким, веселый тон давно исчез, сменившись чем-то более холодным и тяжелым. — Вы хоть понимаете, что могло произойти не наложи я вовремя защитные чары? Представьте себе взрывную волну и летящие вслед за ней столы. Уверяю вас, кто-то бы серьезно пострадал и это как минимум! Это не то, что вы можете назвать шуткой! Вздрогнув, девочка заметно побледнела, её рука слегка задрожала. — Есть причина, по которой баловство в моем классе запрещено! Хотя я допускаю определенную гибкость, это явно не то, что можно было бы назвать розыгрышем. Мистер Хитцугая понимает, что могло случиться… но, очевидно, многие из вас нет. На следующий урок я хочу видеть на своём столе тридцатидюймовое эссе от каждого, объясняющее, что именно произошло, почему это произошло и что могло случиться, если бы я не вмешался. После, если вы продолжите думать, что это было просто шуткой, тогда я больше не желаю видеть вас в моем классе, ведь мне нечему вас учить. Вы уже не дети, пора немного повзрослеть. Некоторое время никто ничего не говорил, все опустили головы, размышляя над ситуацией. Было очевидно, что они не думали о последствиях; для них это была всего лишь игра, безобидный розыгрыш. — Теперь можете идти. Урок окончен. — Профессор бросил на студентов последний пристальный взгляд и громко вздохнул. — Мистер Хитцугая, не могли бы вы задержаться на минутку… В то время как профессор ругал детей, Тоширо ругал себя, не в силах поверить, что чуть не погубил детей, что подверг их такой опасности. А все из-за чего? Из-за клочка бумаги? Из-за волшебного замка? Из-за собственной слабости. Живые часто говорят, что одно единственное событие может изменить кардинально всю жизнь. Обычно Тоширо не соглашался, в конце концов, чтобы изменить жизнь, человек должен упорно работать над этим, стремится к цели. Как становление капитаном. Это изменило его жизнь… во многих отношениях. Однако, возможно, в этом человеческом высказывании была доля правды, отстранённо размышлял Тоширо, глядя на классную комнату пустым взглядом. Сейчас она была почти в идеальном состоянии, но у него перед глазами все ещё стояли перевернутые парты, разбросанные книги и бледные перепуганные лица детей. Как же ему хотелось сейчас провалится под землю и никогда больше не появляться. И как только смел он жаловаться на отношение детей? Он заслужил это все, презрение, ненависть, он едва их не угробил. Боже, если бы не оклик Хьёринмару, Тоширо вполне мог снести половину замка. Или того хуже. Какое же счастье, неимоверное везение, что никто не пострадал. Случись противное… Тоширо никогда бы себе не простил. «Это… Я никогда так не терял контроль, Хьёринмару. Никогда за долгие годы, а я видел вещи куда страшнее поля битвы.» Он просто не мог понять как же так вышло. Всего секунда и он уже… Почему на миссию послали именно его? Он явно самая неподходящая кандидатура. Единственное, что он делает это подвергает опасности других. Своей безответственностью, своей глупостью, своей слабостью. Из-за него всегда страдают близкие. Он просто ходячая бомба со сломанным детонатором, того и гляди рванёт. «Мастер, не думайте так. Это не ваша вина, этого никто не ожидал. И нет никого более подходящего для этой работы, чем вы…» Игнорируя мрачные мысли своего Мастера, Хьёринмару рычал, бья хвостом по заснеженной земле. Во внутреннем мире бушевала вьюга. «Послушайте меня. В произошедшем нет вашей вины. Когда мячик влетел в поле вашего зрения я почувствовал влияние этих монстров. Они питаются вашими воспоминаниями и когда они почувствовали ослабление вашей защиты, то тут же атаковали. Если так, то это исключительно моя вина, что не заметил раньше. Прошу прощения, за…» «Нет, это не твоя вина, Хьёринмару. Ты не можешь быть виноват в том, что сделал я, что так потерял контроль.» «Вы тоже.» Голос дракона был настойчив, ледяные алые глаза видели Тоширо насквозь. «Это была случайность, что-то совершенно непредсказуемое. Если бы не эти монстры, вы бы не потеряли контроль. Если бы не глупость детей, вы бы выполнили заклинание на отлично. Не вините себя в том, что не можете контролировать. Пожалуйста…» Однако, как не старайся, Тоширо просто не мог согласиться. Перед глазами все также стоял разрушенный класс и паникующие дети. Его ужасная ошибка, пугающие возможности… Звук собственной фамилии внезапно привлек его внимание и Тоширо заметил как поникнувшие дети тихо выходили из класса. На мгновение Тоширо не отреагировал, его мысли все ещё бегали по кругу, прежде чем остановиться и приготовиться к худшему. Несмотря на уверения ранее он был уверен, что вскоре ему выскажут, что думают о его непростительной ошибке. В конце концов, даже став вице-капитаном, Абарай все равно получал еженедельные выговоры от своих бывших учителей. — Вы хотели поговорить со мной? — спросил Тоширо, нацепляя на лицо ледяную, ничего не выражающую, маску. Нет необходимости еще больше отпускать мнение профессора. — В самом деле. Я считаю, что вы все ещё вините себя и хочу заверить, что в этом нет необходимости. Класс должен быть средой, в которой каждый может безопасно учиться. Мы, как профессора, готовы к возникновению несчастных случаев, — сняв очки, профессор Чар мягко улыбнулся. — Это был не первый случай, когда такие инциденты происходят из-за других учеников и, я уверен, что совсем не последний. Вы делали именно то, что должны, сосредоточились на своём заклинании. Произошедшее ни коим образом не было вашей виной и никогда не будет. Однако, каждая фибра души Тоширо негодовала противясь этому заявлению. Он не ребёнок изучающий магию. Он капитан-шинигами. Для него управлять реацу должно быть легко и естественно. Потеря контроля непростительна. «Однако это магия, Мастер.» Вмешался Хьёринмару, голос немного громче обычного. «Хотя она похожа на реацу, это не тоже самое. Если честно, когда дело касается управления этой силой, у вас меньше опыта, чем у детей. Просто примите слова профессора, и извлеките урок из случившегося.» — Я… я понимаю, — кивнув беловолосый, мысленно вздохнул благодаря своего дракона. — Хотя я считаю, что мне следовало уделять больше внимания, я понимаю, что это была не полностью моя вина. Я извлеку урок из этого. Спасибо. Улыбаясь, профессор тоже кивнул, впервые расслабившись после инцидента. — Естественно, я проинформирую вашего декана о произошедшем. Я бы ожидал скорого собрания всего факультета. Профессор Снейп не из тех, кто терпит такое неуважение. А теперь поторопитесь, обед вот-вот начнется. — Еще раз спасибо за все, — особенно, за то, что защитили детей от его реацу. С легкостью повесив сумку на плечо Тоширо направился к выходу, планируя посетить библиотеку. Есть не хотелось, как и показываться кому-либо на глаза. Тем более, у него есть яблоко с завтрака. — И ещё кое-что, мистер Хитцугая, — обернувшись у самой двери, Тоширо посмотрел на миниатюрного профессора с добрыми глазами. — Если у вас возникнут какие-либо вопросы, будь то Чары или другой предмет, моя дверь всегда открыта.