Сила Сумрака

      Оперативники подхватили обмякшее тело Максима и осторожно, но быстро потащили его в машину. Устроив парня на заднем сидении, Денис нырнул на переднее сиденье, садясь за руль, а Гарик сел сзади, придерживая бессознательного стажёра. Использовав «Сумеречное зрение» — более продвинутое по сравнение с «Взором сердца» заклинание — маг убедился в отсутствии аурных повреждений. Висящих проклятий на первый взгляд тоже видно не было, да Гарик и сомневался, что Хена оставил хоть какие-то зацепки. Всё выглядело как последствия нервного срыва, по ауре расползались серые, трупного оттенка пятна ужаса, прямо сейчас переходя в более тёмные оттенки подавленности. Да, парень долго будет приводить нервы в порядок. Учитывая, насколько он устойчив психологически, можно сделать вывод что Хена применил какую-то технику, влияющую на эмоции.       — Парня срочно надо к научникам, а не целителям. Повреждений нет, но на психику что-то влияет.       Денис только кивнул, не сбавляя скорости. Он чувствовал себя виноватым в произошедшем. И пусть никто из светлых никогда не скажет, что это его вина — не свойственно им укорять друг друга — меньше грызть себя от этого он не станет. В любом случае, он испытал изрядное облегчение, когда Макс очнулся. Машина к этому моменту уже въехала в город, до офиса оставалось недолго.       — Что произошло? И кто это был? — кто бы сомневался. Пусть рушится мир, но собственное состояние будет интересовать этого почемучку в последнюю очередь.       — Хена с тобой произошёл. Пока неясно что он с тобой сделал, никаких следов воздействия нет. Едем в офис, будем там разбираться. А насчёт кто — ты и сам наверное заметил. Хена это оборотень. Считается старейшим и сильнейшим оборотнем в мире. Обычные высшие оборотни не сильнее второго ранга по уровню сил. Хена — единственный из них кто вышел на первый уровень и стал магом вне категорий. Возраст оценивается в сорок тысяч лет. Приблизительно, конечно. А ещё он стал одним из первых членов Инквизиции, когда был подписан Договор.       Макс молчал, пытаясь представить такую прорву времени применительно к сроку жизни одного… Иного. Слово «человек» в данном случае было уже точно не применимо. Представить не получалось. Пожалуй, такое существо могло назвать его не то что котёнком, а головастиком — и в сравнении с собой недалеко бы ушло от истины. Он помнил ощущение колоссальной, древней мощи, исходящей от оборотня. Одно воспоминание об этом пробуждало в нем ужас и чувство собственного бессилия. А ведь он сам никогда не достигнет первого уровня! Если — вернее, когда — война между Светом и Тьмой вспыхнет снова, он даже на пике силы не сможет защититься сам и защитить близких от такого чудовища.       — Гарик, а из Светлых второго уровня кто-нибудь смог бы справиться с Хеной в открытом столкновении?       — Сложный вопрос. Медведь, я слышал, с ним уже дрался, и ушёл живым. Но тогда Медведь был в паре с Тигренком. Я смогу побороться с Хеной, если предварительно накачаюсь Силой, наберу у научников запас артефактов, и зальюсь боевыми декоктами. Но тоже без гарантий победы. С помощью артефактов можно вдарить так, что мало не покажется и Высшему, но это одноразовые вещи всё-таки. Что ни говори, а разница между первым уровнем и вторым огромна. Там, где второй уровень будет надрываться изо всех сил, для первого ситуация будет из разряда обыденных.       Макс откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Его всё ещё слегка мутило. Страх крепко вцепился в душу своими когтями, подтачивая уверенность парня в правильности выбранного пути. Чувство беспомощности не пришлось ему по нраву.       — Кстати, ты молодец. — слова Гарика заставили Макса заинтересованно приоткрыть один глаз. — В самый первый момент, когда он к тебе прыгнул. Спущенное тобою атакующее заклинание, любое, было бы поводом для самообороны. Инквизиция если бы и наказала его за превышение, то не строго.       К моменту приезда Максим уже более-менее пришёл в норму, хотя в теле всё ещё чувствовалась предательская слабость. Гарик пошёл к Семёну, докладывать о произошедшем, а Денис пошёл с Максом к научникам.        В отделе, как обычно, было малолюдно. Только корпели над непонятного вида искореженной деревянной загогулиной Настя и Иннокентий. Помещение было заставлено широкими лабораторными столами, шкафами со стеклянными дверцами, за которыми виднелись бумажные папки и различные предметы — как вполне стандартные жезлы и накопители, так и порой весьма неожиданные мелочи наподобие советской детской куклы-пупса, африканской маски, и даже обычного красного кирпича. У дальней стены, рядом со столами, оборудованными вытяжками, тихо гудели несколько холодильников.       С неохотой отвлекшись от своей загогулины, научники быстро изменили своё настроение, когда Денис кратко изложил им произошедшее в лесу. Максима тут же уложили на один из столов, с подозрительными крепежами-фиксаторами на краях и канавками (для стока крови, как подозревал Макс). Дальше с ним производили непонятные действия — осмотрели слизистые носоглотки, взяв пару мазков, посветили в глаза, изрисовали лоб и грудь непонятными знаками. Наконец, минут через тридцать издевательств Иннокентий развёл руками:       — Никаких следов проклятия или воздействия каким бы то ни было препаратом. Аурные воздействия если и были, то на слишком глубоком уровне. — и, грустно вздохнув, добавил. — Придётся звать Медведя. Скорее всего, какая-то специфичная магия оборотней, а лучше него в этом никто не разбирается.       Медведь был в дежурке оперативников, так что пришёл достаточно быстро. Макс уже видел его раньше — на показательном уроке по перевоплощению, где Медведь произвёл неизгладимое впечатление, приняв облик огромного снежно-белого полярного медведя (несмотря на то, что настоящие медведи скорее желтоватого оттенка). Медведь был чуть выше среднего роста, крепкий и с совершенно непроницаемым лицом. Говорить много не любил. Как он проводит нерабочее время, где живет — не знал никто. И он был одним из сильнейших и опытнейших оперативников Дозора. Среди учеников ходили тихие слухи что он раньше был Тёмным оборотнем, но однажды переметнулся к Свету. Что, особенно после сегодняшнего знакомства с Хеной, Максим считал откровенной чушью.       Медведь молчаливо осмотрел Макса, одобрительно кивнув при виде рисунков на груди. Ни капли не смущаясь, обнюхал парня, после чего мрачно проворчал:       — Через тотем приложило. Пацан тоже тигр. Сожрать хотел. — и, сочтя свой долг выполненным, утопал прочь.       Как оказалось при дальнейшем выяснении у научников, имеющие одинаковый облик во второй ипостаси Иные также обладают некоторыми дополнительными уровнями взаимодействия. И, видимо, достаточно сильный оборотень или перевертыш могут приложить более слабого и неопытного собрата по зверю через такую внутреннюю связь. Для выманивания через эту связь, похоже, и была организована ритуальная охота, жертву для которой Хена не поленился притащить из Дании — так как в Москве такие приготовления бы точно не остались незамеченными. Однако следов воздействия нет, и дело не завести. Про «сожрать» же выяснилось ещё позже, уже при общении с Семёном. Было такое хобби у древнейшего оборотня — жрать своих Светлых собратьев по зверю, что, предположительно, давало существенный прирост сил Тёмному уроду. С этой целью в своё время был инициирован и конфликт с Тигренком, выжившей тогда благодаря Медведю. Второй раз Хена за своими жертвами не приходил, в провокациях был осторожен — всякий раз выворачивая ситуацию как агрессию в сторону сотрудника Инквизиции. Хотя, собственно, выворачивать особенно и не приходилось - сорок тысяч лет опыта позволяли спровоцировать оппонента на агрессию почти без осечек.       И хотя история закончилась вроде бы хорошо, но вот когти страха, сжавшие сердце Максима при взгляде в глаза древнего оборотня, не спешили разжиматься. Юный Иной наконец-то понял на своей шкуре — он непростительно слаб для той сказки, в которой живут такие серые волки.