Сила Сумрака

      Дзэвэ медленно выплывал из забытья. Реальность встретила его ярким солнцем и щебетом птиц. Уссурийская тайга вообще богата на разнообразие животного и растительного мира — здесь монгольский дуб и лещина соседствуют с пихтами, кедрами и амурским бархатом, а на самых вершинах сопок растут ель, лиственница, каменная береза и желтый клен. Здесь можно встретить хвойное дерево, увитое лианами, а тропические лилии, лотос и маньчжурский абрикос мирно уживаются с северными ягодами: брусникой, голубикой, клюквой. В многочисленных озерах, помимо рыб и змей, водится редкая китайская черепаха — ныне почти истреблённая из-за своего нежного и вкусного мяса, не защищённого костяным панцирем, как у её обычных сородичей.       Дзэвэ окончательно очнулся. Спиной он ощущал, что тело лежало на какой-то мягкой и тёплой подстилке, явно не похожей на лесную землю или наспех сооруженную лежанку из веток и листьев. В мышцах чувствовалась небольшая слабость, болели отдельные ушибы и порезы — но далеко не так, как должны были болеть множество переломов и отбитые внутренние органы. Аккуратно, прислушиваясь к организму и его реакциям — хорошее самочувствие могло быть просто следствием укола сильного обезболивающего — Дзэвэ попытался приподняться. На удивление, это далось ему легко — организм сигнализировал, что было бы неплохо отдохнуть и подкрепиться, но слушался хозяина без пререканий. Рядом, на очищенном от сора и дёрна участке земли, горел небольшой костерок, на котором уже закипала вода в небольшом котелке. Судя по положению солнца и прочим признакам, охотник провалялся без сознания не так долго.       В кустах негромко зашуршало, и через пару мгновений на поляну вышел участник его недавнего бреда. Молодой, лет двадцати, парень славянской внешности, с растрёпанными вихрами волос. Его лицо можно было бы назвать квадратным, если бы не скругленный почти в овал череп — настолько правильные и прямые черты лица у него были. Чуть длиннее обычного прямой нос и серые глаза с янтарными вкрапинками завершали картину. В целом, парень производил впечатление добродушного человека, но бывалого охотника пугала его походка — плавная, стелющаяся, не как у человека, а как у хищника. Сложив возле костра охапку хвороста, парень присел рядом с Дзэвэ на корточки.       — Как себя чувствуешь?       — Замечательно для недавнего почти трупа. Слишком замечательно.       Новый знакомый никак не прокомментировал последнее замечание. Ну, игнорирование проблемы — один из способов её решения, так?       — Ты спас меня. Спасибо. Меня зовут Дзэвэ.       — А я Максим. Тебе надо передохнуть немного. Я уже собирался выбираться из тайги, когда тебя встретил. Тебе в какую сторону двигаться?       — Стойбище в половине дневного перехода, это километров двадцать на север. А оттуда есть дорога до посёлка Восток, а оттуда уже во Владивосток и автобусы есть, и самолёты летают. Если позволишь, подвезу туда на мотоцикле — хоть так тебе помочь.       — Ого, посёлок со своим аэродромом?       — Да там же горнолыжная база. Вот и организовали полосу для малой авиации. И билеты дешевые, около полутора тысяч рублей.       — Отлично. Тогда подождём как оправишься, и пойдём к твоему стойбищу.       — Давай лучше сразу пойдём. Состояние нормальное вроде.       Макс на это только пожал плечами.       — Ну давай. Если станет хуже, не молчи — привал сделаем.       Дорога к стойбищу прошла легко — Дзэвэ вёл их разведанными тропами, а погода последние дни радовала своим постоянством. Он не задавал вопросов Максиму ни по поводу чудесного исцеления, ни о причинах нахождения в тайге — и Макс был ему за это благодарен. Нечасто сейчас можно встретить людей, умеющих унять ненужное любопытство. Само стойбище очень удивило — Макс ожидал увидеть что-то наподобие вигвамов и полудиких охотников, однако на высоком берегу реки стояли три двухэтажных домика современного вида — облицованные вагонкой и покрытые искусственной черепицей. Рядом с одним из домов негромко тарахтел дизельный генератор — то есть электричество в стойбище тоже было. Вигвамоподобное сооружение, правда, тоже присутствовало — в стороне от домов, и достаточно большого размера. Вряд ли его использовали для проживания — скорее для каких-то религиозных целей, а может туристам показывать. Рядом с шатром на длинных шестах можно было увидеть черепа животных — оленя, медведя, волка. И вот здесь Максима ждал сюрприз — привычно взглянув на необычные элементы ландшафтного дизайна сквозь Сумрак, он заметил в них какие-то непонятные структуры. Как в артефактах. С вигвамом тоже было не всё ладно — его стенки словно были покрыты светящимися в Сумраке узорами.       — Дзэвэ, а в этом шатре у вас кто-то живёт?       — Нет, в фанзе* жить удобнее. А в чуме мой отец людей принимает. Шаман он. Многие приезжают.       Словно дожидаясь его слов, полог чума откинулся, и наружу вышел пожилой нанаец в странном костюме — что-то наподобие кожаного передника с нашитыми изображениями зверей на груди. По краям одежды, словно бахрома, свисало множество кожаных ремешков. Такие же ремешки свисали и с налобной повязки, а на поясе было прикреплено несколько мелких черепов — то ли беличьи, то ли крысиные. «Взор сердца» Макс так и не убирал, поэтому чётко видел — старик был Иным. Тёмным, уровня пятого. Дзэвэ коротко поклонился отцу:       — Отец, здравствуй. Это Максим. Он спас меня в тайге.       — Я знаю. Иди в дом, сын. Нам с гостем надо поговорить.       Дзэвэ, успокоенный тем, что отец назвал Максима гостем, кивнул и пошёл в ближайшую фанзу. Тёмный подождал, пока сын уйдёт, и обратился к Максу:       — Ну здравствуй, Светлый. Спасибо тебе за сына. Духи, конечно, сказали мне, что его спасут, но появления здесь другого шамана я не ожидал.       — Я не шаман.       — Все мы шаманы. — отмахнулся от этих слов старик. — Просто напридумывали себе разных названий, вот и всё. А в корне-то всё одно и то же.       С этим уже Макс не мог не согласиться — в корне, действительно, любого «колдунства» Иных лежало одно — манипуляции энергией Сумрака.       — Ты как, драться не будешь? А то пойдём в дом, там наверняка уже стол накрыли. Как ни крути, я тебе за жизнь сына должен.       В Максима вбивали — Тёмным нельзя верить. Каждая, даже самая малая сделка дозорного с Тьмой может обернуться немалыми потерями, и нужно иметь немало опыта, чтобы понимать — когда Тёмные действительно идут на уступки из-за обстоятельств, а когда заманивают в ловушку, чтобы поиметь собственную выгоду. Однако, единение со зверем не прошло даром — и Макс начал больше доверять себе и своей интуиции. Этот шаман выглядел открыто и беcхитростно, он спас его детёныша, ему предлагают разделить хлеб. Всё происходящее — правильно и честно, а отказаться сейчас — плюнуть в душу и этим людям, и себе самому.       — Спасибо. С радостью приму ваше гостеприимство.

***

      В доме и правда был уже накрыт стол. Исходил паром большой котёл с наваристой ухой, стояло несколько блюд с пельменями, варёным мясом, какой-то янтарной копчёной рыбой — даже выглядевшей вкусно. Макс только сейчас понял, насколько соскучился по человеческой еде. Кроме Дзэвэ и шамана в доме были три женщины — одна постарше, жена Айзура (так, как оказалось, звали Тёмного), одна лет тридцати — жена Дзэвэ, и одна совсем молодая, лет восемнадцати — младшая дочь Айзура. Айзура и Максима усадили за стол, а для Дзэвэ, в четыре руки, организовали перевязку, споро сменяя наложенные Максом повязки на свежие и ставя примочки из каких-то трав на гематомы. С этим женщины быстро закончили, и вся компания присоединилась к ним за ужином. Что удивительно, никаких вопросов про спасение Дзэвэ задано не было — видимо, он успел предупредить женщин. Хотя для семьи Тёмного Иного существование магии, очевидно, не было секретом.       Ужин прошёл тепло. Хозяева рассказывали любопытному гостю о своей жизни, он, в свою очередь, делился впечатлениями о тайге. В целом, Максиму очень понравилась эта семья — было видно, что здесь все любят друг друга, и живут дружно. Уже поздно вечером, после бани, от которой Макс тоже не стал отказываться — не после четырех недель в тайге — они сидели вдвоём с Айзуром на веранде, попивая горячий травяной чай. Сейчас, без лишних ушей, Максим всё-таки дал волю своему любопытству.       — Айзур, прости за вопрос, но очень уж любопытно. Как ты колдуешь? Аура у тебя очень уж непонятная — ты и не маг, и не ведьмак. Что-то общее есть, но при этом сильно отличается.       — Как пращуры мои колдовали, так и колдую, вестимо — хитро прищурился нанаец. — А ты как думаешь, как вообще колдовали первые Иные?       Макс на этот вопрос только пожал плечами, показывая, что не задумывался так глубоко.       — А вот так, как я, и колдовали. Сейчас уже не сказать, что было первым — шаманы или Иные, но связаны они прочно, этого не отнять. Некоторые вещи, которые я у не владеющих Сумраком собратьев по ремеслу подглядел, при вложении магии ого-го как работают!       — А то, что ты про духов упоминал — это ты что имел в виду.       — Духи это и есть духи. Мелкие почти в каждом предмете есть, а крупные только у старых мест и созданий появляются.       — А я могу их видеть? — насторожился Максим. Как так, целая ветка Искусства — и прошла мимо его образования!       — Ты говоришь так, будто с духами не общался! При этом на тебе метка самого Амбы, и дух его внутри тебя отпечатан!       — Амбы?       — Амба. Тигр. Полоски тигра отделяют день от ночи. И когда умрёт в мире последний тигр, Амба обрушит свой гнев на мир людей, день и ночь схватятся в последнем бою, уже не разделённые никем. То будет конец времён.       — А ты сам общался с этим духом?       — Нет, ты что! Амба — хранитель рода Бельды, Актанко. Мне его беспокоить незачем.       Макс задумался. В практиках перевёртышей и правда было многое от шаманских техник — все эти отвары, рисунки, костры, схватки со зверем. Однако в архиве Дозоров не было никакой систематики по этому вопросу — только приводились готовые схемы и описание действий, без какого-либо объяснения причин и основ. Возможно, в этом и крылась причина — основы лежали совсем в другом направлении.       — Айзур, а ты сможешь рассказать мне, как правильно общаться с духами? Я не прошу семейных секретов — мне бы послушать про основы. Техника безопасности, так сказать.       В этот раз задумался уже Тёмный. В самом деле, были вещи, которые не запрещалось рассказывать другим — иначе и искусство шаманов бы давно захирело, без обмена опытом между ними. А конкретно этот чужак спас его сына, и не несёт в сердце зла. Айзур отхлебнул из кружки остывший чай, смачивая горло.       — Задержись в стойбище на пару дней. Быть шаманом я тебя учить не буду, но основные вещи рассказать можно. А то ещё дров наломаешь, без брода полезши. И будем считать, что за жизнь своего сына я с тобой рассчитался. — не смог не ввернуть условие шаман. Ну, Тёмный — он Тёмный и есть, альтруизм это не про них.       - Кстати, Айзур, а отсюда есть способ позвонить? А то мой смартфон сеть не берёт.       - Конечно, не в каменном веке живём, слава богам. Спутниковый интернет в доме есть, просто подключись к вайфаю. - шаман едва не смеялся, глядя на ошарашенный вид Максима. Ну плохо, плохо вязался традиционный шаманский костюм со спутниковым интернетом и вайфаем!       Поблагодарив гостеприимного хозяина, Макс связался сначала с Медведем, доложившись что всё в порядке, и через пару дней он выберется к цивилизации, а потом позвонил Рите. Вот уж по чему он соскучился сильнее всего - так это по её присутствию рядом, её нежным рукам, голосу, молчаливой поддержке. Был бы он волком, а не тигром - точно бы выл на луну ночами! Успокоив свою фею по части собственной физической целостности, честно объяснил почему задерживается - Рита, конечно, от информации о Тёмном шамане в восторге не была, но любимому вполне доверяла. Да и тот факт, что теперь хоть есть точная информация о том, где он находится, давал большие шансы на то, что Тёмные поостерегутся устраивать что-то со смертельным исходом. Они проболтали пару часов - Максим делился впечатлениями от жизни в тайге, Рита рассказывала, что произошло за время его отсутствия. Попрощались они уже к полуночи - ну, для Максима, в Москве в это время было едва четыре часа дня. Он сам не понимал, насколько сильно давит на него отсутствие любимой девушки рядом, пока не поговорил с ней. В душе будто разжалась невидимая пружина, так что впервые за долгое время молодой Иной засыпал полностью спокойным и умиротворённым.