Сила Сумрака

      При словах "поездка на Гаити" в голове большинства людей представляется этакий тропический рай с белым песком, синим морем и красивыми мулатками. Однако действительность жестока, и на текущий момент Гаити, в отличии от соседней Доминиканы, является одной из самых отсталых стран в мире. Тяжелое прошлое соседствует в ней с трудным настоящим - в начале 21 века страну трясло в прямом и переносном смысле. Сначала почти гражданская война в связи с подлогом президентских выборов, потом землетрясение, практически разрушившее остатки экономики, затем эпидемия холеры. Несчастья били по жителям этой страны, как будто задавшись целью лишить их надежды на свободную жизнь и счастливое будущее. И мало кто знает, что почти все эти проблемы были вызваны борьбой различных группировок Иных, не только гаитянских, но и соседей по Карибскому региону. Да и США в стороне не остались, пока Инквизиция смотрела сквозь пальцы на то, что маскировалось под человеческие разборки. Эта необъявленная война началась после того, как от дел отошла сильнейшая мамба (женщина-бокор) в истории Земли, Мари Лаво. Эта женщина - Светлая ведьма достаточно большой силы. Будучи инициированной в 19 веке, она стояла у истоков формирования вуду в современном виде, преобразования его из языческой африканской религии в то, что признали частью христианской церкви. Бразильская кандомбле, суринамская винти, кубинская сантерия - всё это тоже можно назвать вуду, и количество обычных людей, верящих в истинность этой религии, исчисляется сотнями миллионов. А сотня миллионов людей это потенциальная психическая сила, которая позволяет двигать горы, пусть даже сами люди и уверены в невозможности сдвинуть и пёрышко. И Мария обуздала эту силу, придала вере форму и направление. Для мистицизма явление, в общем-то, классическое - дать чему-либо Имя и тем самым получить над поименованным Власть. Однако, ключи к этой власти получили многие, и воспользовались ею не лучшим образом, постепенно превратив тропический рай в обитель отчаяния, где стать зомби это ещё не самая страшная судьба.       В общем, Гаити - место для светлого Иного не самое приятное, а для человека с белым цветом кожи к тому же ещё и не безопасное. Но у Макса выбора почти и не было. То, что планировалось как самостоятельная поездка по наводке его знакомого Тёмного шамана Айзура, совершенно волшебным образом перешло в официальное задание от Гесера. Честно сказать, Максим совершенно не понимал, как этому Великому Ссс... Светлому удаётся быть в курсе планов, которые сам человек ещё не составил для себя окончательно, однако поручение в стиле "раз уж собрался в гости к Маше, то передай ей наши прошлогодние разработки по использованию кристаллических полимеров в амулетостроении, заодно и сможешь на возникшие вопросы ответить", вызвало лишь усталое возмущение на внеурочную работу. Что не помешало, впрочем, выбить оформление поездки как командировки, с соответствующей оплатой и увеличением срока отпуска.       В любом случае, Риту Макс всё же оставил загорать на пляжах Доминиканы. С ней же остался телефон Макса на случай отслеживания местоположения, и выданная Гесером фенечка из костяных бус с хитрым наговором, который при необходимости укажет любому ясновидящему, что Максим находится рядом, а не в соседней стране. Долго эта штука, даже с учётом поддержки чар юной колдуньей, не продержится, но дольше пары недель Макс отсутствовать и не планировал. Прикрытие же было необходимо на всякий случай - договоренности о передаче исследований у Гесера были конкретно с Лаво, а гаитянским и колумбийским колдунам эта информация не предназначена.

***

      Порт-о-Пренс встретил гостя ожидаемо неласково - тридцатиградусной жарой, влажностью и палящим солнцем, обычными для этих краёв. Немногочисленные белокожие туристы спешили к невзрачно-серому двухэтажному зданию аэропорта, названного в честь национального героя Туссен-Лувертюра. Заслуживающий отдельного упоминания человек, стоит сказать. Светлый целитель с черной кожей, он не был особенно силен как Иной, но дух его личности не знал равных. Он мечтал о свободе для своего народа и создании страны, в которой черные, белые и мулаты будут равны в стремлении к общему счастью. Инквизиции того времени не было дела до далёких островов, но когда Гаити, первой в истории из колониальных стран, удалось сбросить ярмо далёкой Франции, и даже заставить Наполеона признать свою независимость, реакция всё-таки наступила. Дневному Дозору Парижа были разрешены ответные действия, и на Гаити был отправлен Шарль Леклерк. Многообещающий молодой Темный с задачей захвата и доставки Туссена на суд Инквизиции во Францию справился, а вот с полученным от добрых гаитянских бокоров проклятьем справиться у него не получилось. Впрочем, как и у ещё двадцати пяти тысяч французских солдат, коих стыдливо записали в жертвы жёлтой лихорадки. Сам Туссен-Лувертюр жил и здравствовал и по сей день, однако не имел возможности покинуть Францию ввиду так и не отмененного запрета Инквизиции на выезд куда-либо за пределы Прованса. А в максимальной прибыли в итоге оказался глава Дневного Дозора Парижа Роже Дюко, избавившийся от молодого амбициозного заместителя, и получившего разрешение Инквизиции на соразмерное вмешательство первого уровня...       От мыслей об интригах прошлого Максима отвлекло не самое приятное настоящее. Погруженный в размышления, он сам не заметил как дошёл до пункта таможенного контроля. Рамка ожидаемо отреагировала писком на некоторые из захваченных с собой амулетов. Выгрузив под слегка удивленные взгляды таможенников небольшую горку "реквизита" и снова пройдя рамку, Макс рассовал амулеты обратно по карманам. На родине гри-гри фигурно вырезанные деревяшки в карманах взрослого человека никого не ошарашат, даже если он белый. А вот то, что этот по паспорту русский на приличном креольском спросит, где стойка регистрации на рейс до Пор-де-Пе, уже может насторожить. От странных чужаков здесь добра не ждут даже без учёта седой старины. Для неприязни хватает и недавних событий - чего только стоит "эффективный" менеджмент семейки стервятников Клинтонов, до 2012 изрядно почистивших карманы и так бедной страны. Подхватив с ленты сканера рюкзак, странный чужак, сопровождаемый подозрительными взглядами, пошёл в указанном направлении.       До рейса было ещё около часа, и лишенный возни с багажом Макс быстро прошёл регистрацию. Он поднялся на второй этаж, обменял две сотни долларов на местные гурды в обменном пункте и, наконец, купил в небольшом кафетерии кофе и пару шоколадных батончиков. Последний раз он ел в небе над Атлантикой часов пять назад, и не сказать что обед от Аэрофлота был особенно сытным, а в коротком перелёте от Доминиканы до Порт-о-Пренс и вовсе не кормили. Так что организм одобрительно принял порцию калорий и отличную арабику. Кофе в местных условиях выращивался вполне успешно, и на вкус приятно отличался от того, что Максиму приходилось пробовать в России. Ожидание также скрасило рассматривание обстановки - бедноватой и неухоженной для главного аэропорта страны, но не лишённой очарования за счёт мелких деталей наподобие множества небольших картин с самобытными гаитянскими мотивами. Стойки регистрации для Иных в аэропорту не было, однако эти "картины" с успехом заменяли местным систему наблюдения. Вписанные в них печати-веве, а кое-где и вовсе помещенные в изображения духи, уже сообщили о чужаке всем заинтересованным лицам. Духи - как назвал их для себя Макс - выглядели как сгустки теней с чертами животных, выглядывающие из рисунков и прячущиеся от пристального взгляда.       За стойкой кафетерия Макса не было видно, и внимания окружающих он не привлекал. Однако погрузка на рейс и дальнейший перелет в полной мере дали ему себя почувствовать белой обезьяной в африканском зоопарке. Немногочисленные дети тыкали в него пальцами, а взрослые, по ощущениям, с удовольствием воткнули бы в него пару ножей. Благо, перелет занял всего полчаса на небольшом - всего на тридцать пассажиров - самолёте с задорной оранжево-багряной окраской хвоста.       Пройдя чисто символический контроль в новом аэропорту, Макс быстро прошёл по указателям в ближайший туалет, где с чистой совестью накинул на себя иллюзию местного жителя. Ничего существенного - на камерах отражаться будет настоящий облик, но вживую окружающие будут уверены, что ведут дела с соотечественником. Прилететь в страну под иллюзией вызвало бы дополнительные сложности с прохождением контроля, но теперь Иного ничего не останавливало. Уже гораздо спокойнее, не привлекая внимания, Максим вышел на улицу и, выбрав такси поприличнее, поехал в порт. Город не радовал видами, разбавляя серые бетонные коробки откровенными хибарами, а грунтовые дороги сопровождала запыленная и чахлая, несмотря на тропический климат, зелень. В общем, желания задержаться город совсем не вызывал. Так что, купив в порту билет на следующий паром, Максим устроился на перекус в ближайшей забегаловке для портовых рабочих. Еда, соответственно, была простой, но сытной и в больших порциях. Желудок перевёртыша радостно набросился на джумму - традиционный тыквенный суп с говядиной, картофелем, бананами и овощами. Сладкий вкус был сдобрен изрядной долей острого перца и чеснока, вышибая слезу у неискушенного едока. Хлеб был почти привычный, очень напоминая молочный батон, а вот на второе Макс взял дири коле ак пуа (Diri kole ak pwa) – рис с бобами пинто, красным луцианом, помидорами и луком. Национальное блюдо, грех не попробовать.       Так что на паром через Наветренный пролив Иной поднимался с чувством умиротворения, чему немало способствовал свежий морской бриз и снижающаяся по послеполуденному времени жара. Море тоже радовало достаточно высокой чистотой, особенно по удалению от берега, и ярким голубым цветом.       Однако, хорошее имеет свойство заканчиваться. Сонное любование было нарушено примерно на середине пути. Окружающий мир поблек, выцветая, когда тень Максима, впервые без его на то усилий, поднялась с пола и укрыла Иного черным покрывалом. Паром, что хорошо, не исчез, но металл под ногами сменился деревом, а над головой застыли дырявые паруса, превращая ржавую посудину в подобие Летучего Голландца. Макс обернулся, уже зная, кого увидит за своей спиной.       Трость с набалдашником в виде черепа коснулась черного цилиндра в жесте приветствия, привлекая внимание к нарисованному на чёрной коже лица белому черепу. Внезапный визитёр улыбнулся - в то время как нарисованный череп кровожадно оскалился, не выпуская из зубов тлеющую сигару.       - Ну, гринго, и что же привело на Тортугу твою белую задницу?