Сила Сумрака

      Неожиданный гость выглядел очень внушающе. И внушал он в основном здоровые опасения, если не сказать страх. В каждом движении чувствовалось, что с Homo sapiens это существо не имеет ничего общего, кроме схожести внешней оболочки. в состоянии покоя не было никакого движения - ни дыхания, ни моргания, ни мельчайшего подрагивания мышц. Как будто перед тобой искусная статуя из черного дерева. В движении же становилось только хуже. Медленные и плавные жесты словно не имеющих костей членов могли внезапно ускориться до незаметной глазу скорости, а то и вовсе тело единомоментно меняло своё расположение в пространстве, от чего оно казалось просто картинкой на полотне реальности при смене двух кадров. Руки Максима нырнули в рюкзак, доставая оттуда то единственное средство, что могло защитить его от этого чудовища.       - Я приехал в гости к друзьям, месье Самеди. И не с пустыми руками. - из горловины рюкзака показалась литровая бутыль рома Matusalem, заблаговременно приобретенного в дьюти-фри аэропорта Санто-Доминго. - Не откажетесь от небольшого дара, в честь знакомства?       Дух наклонил голову вбок, рассматривая протянутую бутылку. Мрак, струящийся по его телу и одежде, уплотнялся, всасываясь под кожу и делая её всё более похожим на кожу живого человека.       - Какими, блядь, умными все стали! - трость отправилась подмышку, а бутылка неуловимым, слившимся в одно движение действием была изъята из рук Максима и избавлена от пробки. Взяв сигару в ту же руку, которой была зажата трость, Самеди приложился к бутыли, позволив увидеть ватные затычки в своём носу. - Но пойло хорошее, молодец.       - Спасибо, старался выбрать лучшее. Говорят, вы больше любите с перцем, но не зная точно, не стал добавлять.       - Оставь это вылизывание жопы кому-нибудь другому, я уже и так понял что ты к встрече подготовился. - Самеди довольно оскалился, наблюдая как от гнева натянулась кожа на скулах у парня. - Ладно, bourik blan, некогда мне тут с тобой рассусоливать. Правила пребывания на Тортуге знаешь?       - Глубже первого слоя Сумрака не заходить, зомби не делать, стакан рома от каждой выпитой бутылки жертвовать Барону Самеди. - перечислил Макс два основных ограничения, добавив от себя третье.       Барон гулко расхохотался, вызывая в позвоночнике дрожь нотками инфразвука.       - А ты начинаешь мне нравиться, гринго! Дам тебе ещё совет тогда, бесплатно. Не надевай свою шкурку. Многие могут захотеть подарить Эрзули коврик, так похожий на Кимбула.       Лоа исчез не прощаясь. Реальность непривычно резко вернула свою яркость. Расположившиеся тут и там пассажиры парома ничего не заметили, и о внезапном визите подневольного стража острова напоминала только валяющаяся на палубе пробка от бутылки рома. Подумав, Максим аккуратно, через платок, поднял её, завернул в узелок из ткани и положил в один из маленьких кармашков рюкзака Swissgear. Не совсем из-за заботы об окружающей среде, по большей части от исследовательского энтузиазма. Всё-таки этой вещи касалась материализовавшаяся высокоэнергетическая сущность, и снятие сигнатур её ауры может оказаться полезным. Напрямую воспринять её оказалось невозможным - аура языческого духа, многими называемого богом, слепила восприятие как солнечный свет, выжигающий сетчатку смотрящих на него глаз.       Параллельно Максим думал о последних словах Барона Субботы. Слова "не надевай шкурку" было вполне ясным советом не обращаться в зверя. Эрзули - одна из лоа, воплощение Девы Марии. На местный лад - олицетворение любви, женственности, ревности. А вот имя Кимбула знакомо ему не было, но, очевидно, это был насоливший Эрзули фелидообразный. Что ж, жаль такого преимущества, но боестолкновений на самом острове вроде бы и не предвиделось...       Дальнейший путь прошёл без особых проблем. Хотя, конечно, без маскировки косых взглядов он бы не избежал - паромом до Тортю пользовались только местные, а немногочисленные туристы, решившие посетить "Рай Карибских флибустьеров", обычно добирались, нанимая в порту небольшую яхту. Тортю уже по первому впечатлению выгодно отличалась от Пор-де-Пе. На побережье было множество небольших причалов, перемежаемых аккуратными домиками и похожими на яблони манцинелловыми деревьями. Однако путать эти деревья большая ошибка – плоды манцинеллы очень ядовиты и вызывают жар, жажду и жуткое жжение кожи. На Тортуге легче дышалось, и в переносном смысле тоже - люди здесь были ощутимо расслабленнее. В некотором удалении на востоке Максим заметил группу серфингистов, ловящих там высокие относительно остального побережья волны. Тяжело вздохнув, перевёртыш поправил рюкзак и направился вверх по дороге. Идти было недалеко, километров пять, благо нужное место спокойно просматривалось на спутниковых картах и имело весьма откровенное название Marie Terrien - Земля Мари. Немногие Иные могли себе позволить настолько не скрываться от окружающих.       Пять километров прямого расстояния на карте ожидаемо растянулись во все десять благодаря петляющей неширокой дороге. На острове не было привычных прямых улиц и кварталов - домики и маленькие особняки были разбросаны без всякого порядка, так что дорога лавировала между домами и изгибами местности. Идти приходилось под небольшим уклоном вверх, ведь Тортуга (исп. Isla Tortuga, — «остров-черепаха») не зря так называется, и со стороны её форма действительно напоминала черепаху, выпукло поднимаясь вверх. Хорошо хоть на данном участке острова возвышенность была небольшой. Путь скрашивала природа - остров был буквально устлан пальмами, банановыми, фиговыми и апельсиновыми деревьями. Благодаря легкому ветру и тени деревьев, тридцатиградусная жара вполне спокойно переносилась организмом даже без помощи Сумрака. Периодически навстречу попадались местные жители. В основном это были женщины в косынках, прикрывающих голову от солнца, и часто они несли на головах корзины с грузом чего угодно, от плодов деревьев до живых индеек. Возле домов люди встречались редко - только раз или два попадались на глаза мужчины, сидящие на ступенях и смолящие подозрительного вида самокрутки.       Пересечение границы Marie Terrien Максим почувствовал кожей. Мелкими мурашками пробежал по телу холодок, а в макушку, по ощущениям, упёрся недружелюбный взгляд. Время близилось к вечеру, и Максу пришлось внимательнее оглядеться по сторонам, чтобы заметить в удлинившихся тенях закреплённые на пальмах по обе стороны дороги небольшие, с ладонь, деревянные фигурки. Наверняка, аналогичные фигурки размещены и дальше в роще, окружая район по периметру - по крайней мере, он сам разместил бы подобные элементы охранной системы именно так, и не в один круг. Через несколько десятков шагов дорога разделялась, и парень свернул налево, почти сразу выходя на небольшую, метров семидесяти в диаметре, площадь почти правильной пятиугольной формы. Мурашки, бегающие по коже, превратились почти в разряды, а взгляд через Сумрак откровенно пугал видом закрученного вокруг площади вихря, чья ножка, казалось, всасывалась чем-то, находящимся в верхнем углу пятиугольной площади. И, конечно, именно там и находилась цель путешествия молодого Иного. Преодолевая инстинктивное желание сбежать подальше от опасного места, Максим заставил себя идти дальше. Вихрь втягивался в крышу относительно небольшого здания. В обычном мире он выглядел достаточно неброско - рядовая постройка с красной крышей и небольшими окнами, покрытая белой штукатуркой. Но вот взор через Сумрак открывал вид на дикие серые камни, сложенные в стены так, что не оставалось зазоров, с прикрытыми деревянными ставнями окнами. При этом и стены, и ставни были густо испещрены белыми и охряными узорами, складывающихся в веве. На самом краю слышимости чуткий слух перевёртыша улавливал неясную музыку, с ударами барабанов и маракасов.       Самому внутрь идти не пришлось. Как и ожидал Максим после пересечения охранного периметра, хозяйка этого места уже знала о госте, и вышла встретить его самостоятельно. Лёгкая деревянная дверь, закрывающая вход в дом, тихонько скрипнула, открываясь, и на невысокое крыльцо вышла молодая женщина. Она была истинно красива - прямые и жесткие креольские черты были смягчены европейской кровью, так что плавные линии создавали гармоничную симметрию в её облике. Длинные и густые чёрные волосы обрамляли широкий лоб, мягко очерченные скулы и узкий подбородок. Орехового цвета глаза, казалось, пылали внутренней силой. Изучив Максима взглядом, суровое выражение лица женщины смягчилось.       - Доброго вечера! Мадемуазель Лаво, полагаю? Я прибыл по поручению Пресветлого Гесера.       - Да, Глайхгевихт сообщал, что ты приедешь. Правда, я не ожидала тебя так скоро. Как говорили раньше, ничто так не отвращает мужчину от службы, как молодая жена. - голос Мари был необычайно мягок и так же красив, как его владелица. Глубокое контральто буквально обволакивало собеседника, как сладкий мёд обволакивает беспечно угодившую в него муху.       - Глайхгевихт? Это ваш наблюдатель? - Максим решил не обращать внимание на мелкие колкости. Возраст накладывает свой отпечаток даже на вечно молодых Иных, и любовь к подтруниванию над собеседником не самая вредная из возможных привычек.       - Ах-ха-ха-ха! - звонко рассмеялась Мари. - Нет, что ты! Берл Глайхгевихт - одно из имён Гэсэра. Нас познакомил общий друг из Франции, и с твоим шефом он впервые повстречался, когда тот представлялся этим именем. Ладно, не будем стоять в дверях, проходи в дом. Как я поняла, ты останешься здесь на некоторое время?       - Конечно. Мне поручено ответить на все вопросы по передаваемым материалам, и, при необходимости, помочь в работе. Но хотелось бы ограничиться одной-двумя неделями. Сами понимаете, молодая жена... - всё-таки не удержался и вернул шутку парень.       - Понимаю. Думаю, этого времени нам хватит. Пойдём, покажу твою комнату. Ты должно быть устал после перелёта, так что давай отложим дела на завтра. Накормлю тебя ужином и ложись спать, а утром уже посмотрим, что же такого интересного вы напридумывали, что Берл не захотел пересылать иначе чем курьером.       Так, переходя с привычек Гесера на теорию амулетостроения, они дошли до дальней комнаты, обставленной пусть и аскетично, но вполне уютно. Максим оставил там рюкзак, автоматически кинув на шкаф охранные чары, чем вызвал одобрительный взгляд Мари. Потом они вернулись в столовую, служившую одновременно и прихожей, где Мари накрыла на стол. Что удивило Максима, на стол Мари выставила четыре прибора. Впрочем, удивление тут же разрешилось. Словно подгадав время, домой зашли двое - похожая на Мари юная девушка и крупный мужчина. Мари представила их как Люси, действительно оказавшуюся её дочерью, и Жака. Жак пояснений своего статуса не удостоился, но было понятно что это мужчина мадемуазель Лаво.       После сытного ужина Максима опять потянуло в сон, и он, наскоро сполоснувшись в душе и проверив охранные заклинания на шкафу и входной двери, позволил себе отдохнуть. Что ни говори, а день выдался напряжённым - одно только знакомство с Бароном Субботой чего стоило! Всё-таки лоа весьма непредсказуемы, а грубиян Самеди мог доставить смертельных неприятностей нежеланному гостю. Трансатлантический перелёт тоже весьма утомительная вещь, так что в сон Макс провалился едва ли не быстрее, чем его голова коснулась подушки.