Багровые дни моей юности

— О! Ты уже здесь, дорогая! — воскликнула женщина, вышедшая из соседней комнаты. Она пыталась застегнуть золотой браслет, пока,вальяжно покачивая полными бедрами, приближалась к гостье. — Как жизнь молодая? — Всё в порядке, тетушка Магри. А Вы как? — Эрсэль не решалась сойти с места без должного предложения. — Живу и радуюсь, — подметила женщина. — Ну ты проходи, чего стоишь? В ногах правды нет. Повинуясь воле хозяйки жилища, девушка прошла в роскошную залу, усыпанную антиквариатом то тут, то там. Стены ломились от картин, а свет то и дело падал на расписные азиатские обивки. Присев на искусный диванчик, Магри приказала прислуге подать скромное угощение. — Вы хотели меня видеть, — сказала Эсрэль. — Да, хотела. Мне интересно, как поживают герои, — она откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу. — Видишь ли, я многим тебе обязана: после того, как ты убила того несносного управленца, все активы попали в мои руки. Иными словами, я бы не достигла такого успеха. Поэтому не стесняйся, проси, что хочешь! Но в разумных пределах. — Ничего, вроде бы, — задумалась Вернуарвер. — С жильем у нас всё в порядке, дом уцелел. А в остальном… — Ты подумай, я не тороплю. — Погодите, есть кое-что, — вспомнила девушка. — Чайная лавка. Мне нужна чайная лавка, если не затруднит. — Люблю людей без пребеднений, — хитро улыбнулась Магри. — Я устрою! Хотя, а с чего тебя на это потянуло? — Это не для меня. — Ты можешь мне доверять, дорогая, — кивнула женщина. — Дело не в этом. Просто хочу исполнить мечту одного человека. Вы его знаете. — Тот ворчливый мужчина? — хихикнула Магри. — Я не удивлюсь, если ты его оседлала. Всё-таки как он на тебя смотрел! Ну не передать, деточка! Всем бы таких мужиков! — Тётя Магри, вы немного перегибаете, — жестом указала Эрсэль и ухмульнулась. — Да. Я что-то совсем забылась! Ладно! Будет тебе лавка. Когда служанка принесла фрукты и немного выпивки, женский коллектив из двух человек принялись хмелеть. Вдруг из спальной комнаты показалась светлая голова. — Гри! Ты не видела мои запонки? Мне срочно нужны запонки! — фонил истеричный мужской голос. — Посмотри в третьей полке, дорогой! — кричала женщина. — Кто это? — поинтересовалась Эрсэль. — Видишь ли…— стыдливо старалась объяснить хозяйка. — Где Луи? Я думала, он у Вас. Странно, мы не виделись почти полгода, а он и слова не сказал… — Я не видела его несколько месяцев, — пожала плечами женщина и добавила почти шепотом: — Ты вот что, напиши. Я дам тебе адрес. Только про меня не упоминай. — Как скажете, — с неким подозрением кивнула Эрсэль. — Я готов! — снова послышался непривычный голос. Девушка дождалась небольшого листочка с аккуратно написанной информацией. Надежно запрятав клочок бумаги в карман, она поднялась с места: — Мне пора. Встретимся ещё как-нибудь. — Да! Конечно! Я свяжусь с тобой, как только всё будет готово. Эрсэль почувствовала, что вовремя скрылась от заведомо ненавистной игрушки. Вернуарвер быстро смекнула, что к чему и просто презирала откровенную нахальность Магри в любовных отношениях. В голове не укладывалась вопиющая нахальность, безбожная несправедливость по отношению к старому другу. А может это злость перемешалась с обидой, проливая безудержным потоком бессознательные заключения гнева. — Что эта старуха тебе наговорила? — спросил Леви. Он сидел в коляске перед домом, наблюдая за тем, как Габи и Фалько садили цветы. — Она не намного старше тебя, — улыбнулась Эрсэль, присаживаясь на корточки перед мужчиной. — Какая разница? Ты была расстроена. — Аккерман посмотрел на девушку. — Чем? — Она завела себе кого-то вместо Луи. Кажется, никто из нас не может связаться с ним. Я переживаю, как бы чего не произошло, — она взяла мужчину за руку и принялась переминать его пальцы от некой тревоги. — Помниться, ты говорила, что он — взрослый мальчик, — буркнул Леви. — Ладно, нужно найти этого засранца. — Я взяла его адрес. Завтра схожу — поздно уже, — сказала Эрсэль, поднимаясь. Девушка обернулась, отмечая лиловый закат. Порыв ветра заставил её слегка поёжиться. — Может в дом? Холодает. — Малышня! — прикрикнул Аккерман, — не засиживайтесь. Заперев за собой грузную дверь прихожей, Вернуарвер застыла на месте, не осмысленно втыкая в щели, между досками пола. Леви, не услышав за собой шагов, неспеша развернул коляску. Он был заинтересован в причине внезапного приступа, хоть уже и привык к подобным вещам. — Я здесь. — Аккерман ласково приглашал её к диалогу. — Показалось, — девушка тряхнула головой, опомнившись от дурацкого чувства. — Бинты нужно снять сегодня? — Шрамы должны затянуться к этому времени, — сказал Леви. — Хочу наконец увидеть своё лицо, а не какой-то огрызок.       Без лишних слов, Эрсэль уложила ладони на вспомогательные ручки инвалидного кресла и помогла мужчине оказаться в просторной спальной комнате, наскоро заставленной только необходимыми вещами, вроде кровати, тумбы, и неказистого жёлтого диванчика, рядом с которым стоял шкаф. Леви оказался перед ним, бросая скучающий взгляд на собственное отражение. Эрсэль бездейственно стояла за спиной до тех пор, пока мужские руки не стали пытаться размотать повязку, тогда их пальцы соприкоснулись и Аккерман отступил, давая девушке возможность сделать всё самой. По мере выступления бледной щетинистой кожи, выражение лица Леви становилось всё более безучастным и всё менее очарованным. Когда последний лоскут соскользнул, он болезненно скривился и сказал, опустив глаза: — Чёрт, ладно. И так красавцем не был. Вернуарвер опустилась на колени рядом с ним, укладывая локти на подлокотник. Она начала что-то рисовать пальцами в воздухе, пытаясь соприкоснуться с его лицом. — Я люблю это лицо, — невзначай произнесла девушка. — Ты… —, её слова вызвали приятное удивление, настолько, что он слегка растрогался, стараясь скрыть смущение. — Когда я увидела Вас в прихожей, чуть не разрыдалась от Вашего присутствия. Странно, правда? Всю жизнь, мне почему-то казалось, что я любила Ури. Нет, я должна была её любить. И всё было правдой! — Эрсэль смотрела куда-то высоко, совсем не на Леви, будто каялась в грехе на какой-нибудь священной церемонии. Её глаза посветлели, а во рту пересохло от озвучивания того, в чем она сама себе не могла признаться. — Только почему тогда мне хочется другого человека? Мне всё хотелось поговорить с Вами. Я всегда чего-то ищу во взгляде. И тогда, когда снова увидела, отчего-то подумала: «А он скучал по мне? Он обо мне думал? Хочет ли он обнять меня, может быть поговорить?» Я даже как-то словила себя на мысли, что хочу сжать это маленькое лицо между пальцев и расцеловать, что есть силы. Вот так! Она привстала, резко вцепилась подушечками в огрубелую кожу и притянула его к себе. Губы стали бегать маленькими чмоками вдоль затянувшихся шрамов. Под пальцами началось движение: Леви расплылся в завораживающей улыбке, заставляя девушку замереть, влюбленно заостряя взгляд на такой значительной мелочи. — Прекрати, — всё ещё улыбался он, стараясь отодвинуться. — Я очень скучал по тебе. В особенности, когда пришла новость о гибели. Думай, что хочешь, но я запомнил тебя больше, чем всех остальных, поэтому решил оставить кольцо. И ещё… — Да? — отстранилась она. — Мы договорились обращаться на «ты». Зови меня по имени. — В таком случае, Леви, у тебя нет причин расстраиваться по поводу того, как ты выглядишь, — заключила Эрсэль, поднимаясь. — Вообще, я хотела бы принять ванну. Чувствую себя какой-то засаленной. Будто грязью заросла. — Я знал, что ты захочешь это сделать, поэтому иди. Я оставил некоторые вещи…— призадумавшись, ответил мужчина. Вернуарвер коснулась его ладони в знак благодарности и ушла. Когда разгоряченное женское тело, окутанное в растянутый махровый халат, показалось на пороге комнаты, залитой тусклым отблеском свечей, Аккерман уже сидел на кровати, спиной о стену. Бросив на девушку взгляд, он отвернул голову. — Ты не могла бы, — подбирал слова, — одеться? Выглядит неприлично. Леви обратил внимание на незаметный до этого дождь, барабанивший по козырькам окон. — Могла бы, но не стала, — Эрсэль подходит ближе, стараясь впитать в полотенце оставшуюся влагу с волос. Убедившись, что капли больше не стекают, она повесила полотенце на спинку стула и расположилась рядом с Леви, которому явно было неловко и вместе с тем отчего-то грустно. — Скучаешь по ним? Странный вопрос, конечно скучаешь. — Я думаю о них каждый день, — отвечает он, стараясь не смотреть на собеседницу. — Твоё отношение к жизни изменилось. Мне нужно называть причину? — лукаво улыбается девушка, глядя на него в упор. — Тебя это только расстроит. Просто помни, что я бы не справился без тебя. — Странно говорить такие слова и при этом не смотреть в глаза, — она хмыкает и подаётся вперед, заставляя посмотреть на себя. Взгляд напротив не может задержаться на лице, иногда соскальзывая вниз на непокрытые ключицы. — Оденься, — с усталой раздражительностью заставляет Аккерман. Он вновь старается отвернуться, однако ладонь на щеке мешает это сделать. — Лучше скажи: сколько женщин у тебя было? — не стыдясь, спрашивает Эрсэль. Она начинает поглаживать его лицо большим пальцем. — Нисколько, — отрезал Леви. Не заметив никакой реакции со стороны девушки, он резко отбросил её руку. — Не трогай. Аккерман силился слезть с кровати, однако при одной полностью парализованной ноге, это было достаточно трудно. Эрсэль воспользовалась возможностью и перемахнула ногой, усаживаясь на его колени. Столкнувшись с крайне удивленным лицом, но не наткнувшись на сопротивление, она ловко поместила руки на его плечах, контролируя движения корпуса. — Трогать тебя очень даже нужно, только ты не даешься, — короткие пальцы скользят к затылку, прочно захватывая капну черных волос. Неспешное движение слегка задирает голову назад, пока возле губ крутится горячий поток воздуха. — а зря. Я, между прочим, уже не могу смотреть на это лицо просто так. — Может быть моя нога отказала, но руки ещё работают, так что предупреждаю… — тонкие брови сбегаются в недовольное выражение, только вот как угрожать, когда твой рот заткнут чужими мягкими губами. Она целует неумело, но так страстно и мокро, будто ждала всю жизнь. Леви, несмотря на своё ворчание, пытается подыгрывать этому порыву, выравнивая её резкость на более чувственное соитие. — Моя любовь самая сладкая, — отстранившись, сказала Эрсэль. Её глаза совсем поплыли в маниакальном приступе одержимости, губы изогнулись в ненормальной улыбке. Леви в который раз изумился, откровенно уставившись на неё. — Я хочу больше. Мне нужно всё. — Эй. Ты и так чуть не сожрала меня, — в смятении сказал он. — Я знаю, что ты пытаешься сделать, — она всё также хитра в своей игривой мимике. — Как же, — отмахивается Аккерман, не теряя надежды отыскать пути отступления. — Долго ещё сидеть на мне будешь? — Мне нравится, как ты смущаешься, любовь, — вновь заулыбалась она, заприметив румянец на бледных щеках. — Всегда нравилось. Эрсэль настолько увлеклась своей фантазией напротив, что не успела ощутить негативные вибрации. Леви, порядком исчерпав ежедневную долю стыда, начал выходить из себя, отчего и перебросил девушку одним махом к изголовью кровати. Ни секунды не мешкая, мужчина навис сверху и сжал тонкое запястье левой руки. Взбешенные черты лица убивали всякий намёк на романтическое продолжение, но Вернуарвер не боялась, осознавая первопричину. — Хватит пользоваться своей вседозволенностью. Я и без того едва контролирую свои чувства в твоем отношении, — с толикой гнева проворчал Леви, глядя на расслабленную девушку. Она выслушивала каждое слово о том, насколько ему было тяжело адекватно вести себя в её присутствии, о том, сколько раз приходилось проигрывать предложение в голове, чтобы не выглядеть идиотом и не выдать себя. — Я люблю тебя, — слова бессовестно обезоруживают, вызывая злостное недоумение Аккермана. Он замолкает, ровно как и его дыхание. Всё, на что хватает сил — краткий звук удивления, будто слышит это впервые. Эрсэль пользуется моментом и притягивает объект желания за шею свободной рукой. Находясь буквально в миллиметре от мужского лица, она мурчит: — Расслабься, капитан: сегодня я раздаю команды. Пользуясь удобной хваткой, Вернуарвер выворачивает происходящее в свою пользу и вновь оказывается сверху. Женские пальцы проскальзывают по оголенной шее Аккермана, пока глаза хищно бегают по смущенной жертве. Он нервно сглатывает, подавая сигнал охотнице. Та, нисколько немедля, припадает губами к выразительной шее и жадно вылизывает намеченные места для будущих укусов. Пара приглушенных стонов — багровые пятна расцветают до самой груди. Ладонь касается паха и Леви вздрагивает, сцепив зубы. — Наконец-то, — ухмылка всё хитрее, а колени отползают назад, намечая новую цель. — Надеюсь, ты не…— Леви приподнимается на локти. — Я всегда хотела, — её руки расстегивают ширинку, затем стягивают брюки с нижним бельем. — Какая мерзость, — кривится он, однако жалеет о сказанном, когда член оказывается в тёплой ладони. Эрсэль наклоняется, не замечая, как изо рта изливаются слюни. Смоченный горячий язык проскальзывает по пульсирующей головке, словно пробуя на вкус. Аккерман уже готов сдаться, это заметно по его запрокинутой голове. Брови бегают по лицу, а рот то и до захватывает воздух. Его пугает невозможность контроля, но останавливаться не хочется — член во всю скользит по внутренним сторонам щёк, доставляя удовольствие покрепче, чем самый черный чай. Девушка старается контролировать подступающие рефлексы, однако спустя несколько движений, ротовая полость заполняется спермой. Она прерывается и старается откашляться, пока вся жидкость вульгарно скатывается по подбородку. Леви старается отдышаться и снова поднимается на локотки, чтобы посмотреть на девушку. — Иди сюда, — его рука невольно вытягивается вперед, желая убрать остатки. — Грязная? — Эрсэль послушно подвигается ближе. — Да, — бурчит Аккерман и, позабыв о брезгливости, касается залитых участков. Вернуарвер хитрым движением захватывает два пальца, начиная их посасывать, подобно члену. — Точно грязная. Она отбрасывает мужчину на спину и садиться сверху, все также придерживая пальцы во рту. Закончив насасывать соленую кожу, пропитанную семенной жидкостью, девушка перекладывает его руку себе на бедро. Ладонь Аккермана скользит под халат и он убеждается в том, что она получит то, чего так хочет. Банный пояс романтично соскальзывает и находит место рядом с любовниками. Ткань расходится по сторонам, обнажая аккуратную грудь и прекрасный женственный животик. На сей раз Леви указывать не пришлось – он уже облюбовал нежные места своими прикосновениями. — Капитан, — едва произносит она. — я хочу Вас ближе, я хочу Вас внутри себя. — Откуда в тебе столько похоти? — удивляется Леви. Эрсэль, в свою очередь засовывает в себя два пальца и делает несколько движений, неровно дыша. Затем высовывает и разводит их в стороны, давая проступить ниточкам вагинальных соков. — Это всё из-за Вас, капитан, — она касается его щеки и заставляет взглянуть в глаза, — Вы — объект маниакальной любви. Вы и представить себе не можете, что со мной делает этот взгляд. — Могу — неоднозначно говорит он, отводя глаза, пока капельки пота стекают по лбу. — Хватит меня дразнить, я не железный. Просто сделай это уже. Вернуарвер проводит смоченными ноготками по крепкому торсу, спускаясь к низу живота. Приклонив голову, она вылизывает затянувшиеся шрамы на его плечах, вызывая откровенную дрожь и восторг, который собирается в складочки между тонких бровей. Леви краснеет в задыханиях пуще прежнего, когда она смачивает слюной член и начинает вводить его в себя. Женское тело нервно подрагивает. Эрсэль закрывает глаза на выдохе, стараясь перетерпеть боль от появляющихся трещинках. Она не спешит, не торопиться, наслаждается каждой реакцией взволнованного Аккермана, придерживающего её за бедро. Когда член оказался в ней полностью, раздается протяжный стон изнывающего желания. — Ты…, — моментально очаровывается Леви. — Больно, — жмуриться девушка, искусав нижнюю губу до кровавого пятнышка. — Не спеши, — сглатывает подступающий комок и запинается. — Мы можем поменяться. Однако Эрсэль не слышит, лишь перекидывает почти сухие волосы на другую сторону, эротично оставляя несколько светлых прядей на лице. Аккерман силиться приподняться и взять ситуацию в свои руки, но как только крепких хват сковывает талию, кольцо объятий смыкается на его шее а взгляд кричит самым вульгарным образом: «Ты играешь по моим правилам». Мужчина сдается сразу же, несмотря на то, что это ни в его правилах, и тянется за поцелуем. Эрсэль успевает остановить порыв, оттянув Аккермана за волосы назад, в очередной раз напоминая, кто здесь главный. — Даже не думай, — нездорово ухмыляется Леви. Ухмылка слетает с лица в грязном поцелуе, пока её бедра приподнимаются в желании почувствовать пульсирующее движение внутри себя, но Эрсэль гораздо хитрее, коварнее: она замирает, не насаживаясь снова. Тогда Аккерман силой возвращает объект своей страсти на место, потянув вниз за талию. Он неожиданно шлёпает по ляжке, с силой сжимая место удара. Вернуарвер усмехается и в который раз заглядывает в серые глаза, находя в них какую-то чертовщинку. — А теперь попрыгай. Ты же так хочешь. — Да, капитан, — принимает приказ она, двигаясь так, чтобы внутренние стенки влагалища в полной мере ощутили все выступающие венки на члене. — Только скажите, когда… — Хорошо, — перебивает Леви и притягивает Эрсэль свободной рукой за шею решая, что теперь его черед оставить несколько отметин на незапятнанной шее. Искусным жестом, он посасывает тонкую кожу, в то время как она извивается с безумно страстными стонами. — Я хочу жёстче, пожалуйста! — умоляет Вернуарвер, принимая член в себя, пока смазка стекает на пах Аккермана. — Плохо просишь, — стоит на своём мужчина, хотя бешенное сердцебиение и невозможность сомкнуть губы говорят об обратном. Тогда Эрсэль вновь отталкивает его, заставляя лечь. — Я возьму всё сама, — говорит она, продолжая прыгать на нём до тех пор, пока не заканчиваются силы и ноги начинают дрожать. Руки находят место на мужской груди и девушка старается отдышаться и прийти в чувства. — Иди сюда. — Аккерман перехватывает тело, переворачивая Эрсэль под себя. Парализованная нога даёт о себе знать, однако желание довести дело до конца сильнее. Леви прекрасно осознаёт: осталось совсем немного и они оба обмякнут, но пока он просто втрахивает свою обезумевшую женщину в кровать. Она сжимает собственную грудь, впиваясь пальцами другой руки в свежие простыни. — Капитан, пожалуйста, ещё немного, — не своим голосом едва ли выстанывает Вернуарвер, совершенно не видя его лица из-за спавших прядей. Капли пота с его волос слетают на сладострастный живот, и Аккерман смахивает помеху, скрывающую блядское выражение, отчего-то доставляющее удовольствие. Ускорившись, он едва ли сдерживает себя от того, чтобы заполнить её спермой. Однако останавливается, оставляя Эрсэль наедине со своими конвульсиями. Излившись, на бедра, Леви бессильно падает рядом, прижимая девушку к себе. — И не брезгуешь? — старается отдышаться она. — Я люблю тебя, — без задней мысли отвечает Аккерман. — Так что просто замолчи молчи. И она действительно замолчала, затем и вовсе задумалась. Эрсэль не заметила, как начала поглаживать чёрные волосы мужчины. Он смирился и любовно наблюдал за слезящимися глазами напротив. — Я чувствую, будто ты у меня один остался. Так хорошо, что ты остался. — Вернуарвер закрывает ладонью рот, тревожно изумляясь собственным чувствам. — Ты столько видел, как такое возможно? Как так возможно, Леви? — Ты чего вдруг расчувствовалась? — спросил Аккерман приподнявшись на локоть. — Может быть, ты слишком хорош для меня? — Если здесь кому-то и повезло, так это мне, — он обрубил фразу, словно не желая продолжать, а Эрсэль притихла, погрузившись во внимание. — Ты знала, что умрёшь и пошла за мной. Даже тогда, когда Армин был против смерти Эрена. Ты специально подначивала. Знала ведь, что подохнешь. И все мечты. Я понимал, что ты не хотела просто так отпускать свою жизнь, но что-то тебя заставило. — Умереть можно и по собственному желанию, будто причин не осталось, а вот жить. Жить нужно ради чего-то, ради кого-то, — с напущенным драматизмом повествует она, поднимая руки кверху. — Значит ты это делаешь ради меня? — удивился Леви. — Скорее, для. Ты заслуживаешь всего самого лучшего, — улыбается девушка. — Понятно. Так сделай что-нибудь для себя уже, в конце концов, — нахмурился Аккерман, укладываясь на место, а Вернуарвер засмеялась, и стянула на себя рядом лежавшее одеяло. — Ну-ка сюда иди! — укрыв себя и его, девушка нависла сверху и начала целовать недовольное лицо. — Это всё для меня! — Я понял, понял! — Леви улыбнулся, отчего Эрсэль застыла, любуясь его выражением. — Что? — Мне нравится, мне так нравится! — засмеялась она и в наглую легла на крепкую оголенную грудь. — Мне тебя не разгадать, — тише говорит он, поглаживая травмированной рукой золотистые волосы. — Нет, не пытайся, дорогой, не пытайся, — девушка ловко чмокает торс, возвращая голову в прежнее положение. — Это мы ещё посмотрим, — спокойно добавляет Аккерман, после чего его тон меняется на более сдержанный — Завтра встретишься с Луи? — Да. Мне важно знать, как он поживает. — Вот как, — заключает Леви. — Хочешь со мной? — Я доверяю тебе, но если хочешь моей компании, то я не против сопроводить тебя. — А пойдем. Ты давно в городе не был. Ну, ничего, скоро будешь каждый день! — Ты это о чём? Эрсэль смотрит на него с хитрой, миловатой улыбкой. — Магри решила поблагодарить меня за смерть Бориса. Прямо сказала: «Проси, что хочешь». Я не растерялась и решила попросить чайную лавку. Разве это не твоя мечта? — Что? — мужчина оторопел в который раз за этот вечер. Слова испарились из головы, а в уцелевшем глазу заблестела слеза. Кажется, он совсем перестал дышать и превратился в куклу с испуганным и одновременно крайне удивленным лицом. Единственное, на что хватает сил: — Почему ты такая? — Ты мой выбор и моё значение, — она пожимает плечами. — Кроме того, нет таких вещей, которых не достоин мой муж.. Он резко прижимает её к груди, прерывая на полуслове и не желает больше ничего ни видеть ни слышать, а просто лежать вот так с ней всё оставшееся время, ощущая горячую кожу поверх собственной и понимая, что все дороги вели к ней.