14 столпов

Влажный пар с тяжёлой примесью запаха соли и тухлых яиц обдал лицо, как только Вспышка со своей командой приблизилась к Обзорным Водопадам. «Аромат шуточек Хиравиаса» — заметил тогда Эдер, чему Алот выразил небывало рьяное согласие. Далее, сразу после запаха, до них долетели знакомые до боли (и до боли глубоко врезающиеся в голени) копья с перьями на древках. Дальнейшие шутки про источники пришлось отложить. — Ненавижу помогать вам убивать полу-разумных, — в который раз сказала себе Вспышка, глядя на чешуйчатые тела и с разочарованием постукивая по древку волшебной палочки. Как только с разъярёнными лагуфетами было покончено, отряд разделился на две группы. Сагани вместе с Итумааком и Дьяволом из Карока отправились на поиски дневника Игадра, а Эдер, Хиравиас и Алот остались со Вспышкой искать термальную жемчужину. — Ещё раз: что нам за это будет?.. — Алот воротил нос, недоверчиво косясь на бурлящую водную поверхность. — Нам заплатят, — просто аргументировал Эдер, настоявший на помощи больному цингой Тилдору. — Имей совесть, Хранительнице тоже надо нас всех на что-то кормить. Я прав, Вспышка? Ответа Эдер не получил, но уже по привычке он его и не ждал. Вместо этого Вспышка как-то виновато поглядывала на покрасневшие уши Алота, надеясь, что всему виной пар от источников. Слова Эдера тоже не прошли совсем уж мимо неё: после отстройки Каэд Нуа финансовое положение их маленькой общины (и её же аппетиты) не вселяло уверенности в завтрашнем дне. Поэтому спасители мира сего заделались на пол ставки курьерами, ищейками и наемниками — кому с чем больше везло. Ну, а деньги… То, что не успело кануть в карманах трактирщиков и хозяев борделей, — уходило в основном на ремонт амуниции и (иногда) возмещение чьих-то убытков. По этим же причинам Стоика было решено на время оставить в крепости. — Эй! — Эдер свистнул, не отходя от небольшого водоёма. — Я, кажется, нашёл! Хиравиас подскочил к нему первый. — Она и должна быть такой огромной? — поинтересовался он у воды, и, тронув её поверхность, ошпарился. — Ай! Да здесь же кипяток! Остальные не такие горячие. Вспышка, как самая устойчивая к перепадам температур, поблагодарила родителей за чистую гламфелленскую кровь в её жилах и решительно закатала рукава. Чтобы не создавать лишнего шума и пререканий она всё так же молча протиснулась между Эдером и Хиравиасом, немедленно погрузив руки в обжигающую и щекочущую нос серой воду. К счастью, она успела обхватить ладонями термальную жемчужину, прежде чем Эдер с силой дёрнул её за плечи. Когда Вспышку оттащили от воды, то заметили, что она крепко прижимает гладкую перламутровую сферу обваренными руками к груди. — Идиотка, — негромко, но от того не менее грозно прошипел Хиравиас. Опустившись на колени он сгрёб её трясущиеся красные пальцы в охапку; на воздухе кожа стянулась и уже начала отслаиваться. Друид поднёс их к губам и второпях нашептал целительное заклинание. — Захотела стать похлёбкой? В следующий раз только попроси — я тебя целиком туда брошу! Голос звучал свирепо, но глаз — пусть даже один — выдавал его с головой. Вспышка, не сводя с него взгляда, разогнула колени и подтянула исцелённые руки обратно к груди с присущей себе сдержанной улыбкой. — Не за что, — фыркнул Хиравиас. Эдер пригладил обстриженные соломенные волосы, тяжело выдохнул и натолкал табака в трубку. — Ну, — раздалось в шуме пыхтения и клацающих о деревянный мундштук зубов, — надеюсь, — эдерово лицо исчезло в первом облаке горько-сладкого дыма, — оно того стоило. Теперь пойдём отдадим эту штуку Тилдору, и концы в воду, — он ткнул Вспышку локтем под бок и снова задымил. — В Аэдире за такую гигантскую жемчужину целое состояние бы отдали, — вмешался Алот. — Вот-вот. А мы какого-то рожна тащим её к задрипанному деду за… сколько там? — в ответ на это Эдер и Алот наградили Хиравиаса не самыми одобрительными взглядами, пока тот, в свою очередь, не прекращал поглядывать на руки Хранительницы, выискивая, видимо, незаживлённые участки. — Она хоть в сумку-то влезет? Вспышка кивнула ему и продемонстрировала чудеса компактной упаковки вещей. Чему только не научишься в Старой Вайлии и путешествиях с караванами. — Отыщем остальных — и в путь, — Вспышка вгляделась в сторону водопада, пока Хиравиас высматривал на земле лисий след Итумаака. Как только они двинулись с места — из только что утрамбованной сумки раздался неприятный треск с желчным привкусом потерянных денег на языке. — Ой… Без особого желания (и оттого очень медленно) Вспышка поставила сумку на землю и развязала шнурок. На грустных, но смиренных лицах её спутников уже читалась готовность к подгорелому ужину с костра и ещё одной ночи на земле вместо таверны. Пока они вздыхали и строили кислые мины, глядя по сторонам или под ноги, из сумки, цепляясь за исцелённые вспышкины руки, робко выполз на свет крохотный детёныш рыболюда. Выпучив на Хранительницу свои глаза-плошки он немедленно провозгласил: — Мама! Первым из ступора вышел Эдер: — Вы только гляньте на эту прелесть! — чтобы рассмотреть малыша поближе, Эдер встал над плечом Вспышки и упёр руки в колени. — Детёныши лагуфетов считают своей мамой первого, кого увидят. Поздравляю! Теперь у тебя есть сыночек. Милый, четырёхрукий сыночек… Вспышка опешила окончательно. Но, держа перед собой извивающееся чешуйчатое тельце, всё же сумела инстинктивно выдать: — Что же скажет мой отец?! Эдер только посмеялся. Когда остальные вернулись к отряду — в Сталварт шли уже ввосьмером. На все вопросы самозабвенно отвечал Эдер; он же отгонял Итумаака от новой зверушки. Лишь добравшись до городских ворот Вспышка заговорила: — Боюсь, — без тени сожаления улыбалась она свернувшемуся у неё на руках детёнышу, — Тилдора придётся расстроить.