Акварельные разводы

Квартира родителей Насти находилась на шестом этаже, а лифт оказался сломанным. А самое интересное, что бабки под подъездом жалуются, как и в моей реальности. Еще и говорят, что при Сталине жилось лучше. И даже не обратили внимание на «ожившую» Настю.       — Вот вроде реальность другая, страна другая, но люди вообще не изменились, — произнесла Настя, когда мы поднимались по лестнице.       После того как Антонов накормил нас в том кафе, он решил отвезти нас в Москву, так как именно там жил его друг, который мог бы подделать нам документы, и мы уехали из Союза. Странно, конечно, вести Пашу и Настю туда, где они живут.       В самой машине он вручил каждому из нас по новому телефону советского производства. Богатый инженер, раз он раздает незнакомым людям телефоны. Выглядел телефон интересно, но не сильно практично: стеклянный (но крепкий) и прозрачный. Но будет потолще, чем мой родной, что не очень удобно.       Исполнить обещание с деньгами и паспортом Антонов не успел, так как уже на въезде в Москву возле придорожного кафе поссорился с Пашей. В результате Сергей пошел к своей машине, а та взорвалась у нас на глазах.       Мы с Настей видели, что Паша в тот момент был с закрытыми глазами и именно он это сделал. Но ничего ему не сказали.       — Я даже не удивлена такому. Я, наверное, удивилась, если бы было наоборот. Кстати, ты придумала, что будешь говорить родителям, когда они тебя увидят?       — Я надеюсь, что с ними не увижусь, так как они вроде должны быть на работе. Возьму только некоторые вещи и свалим отсюда, — мы поднялись на ее этаж. Она достала ключи из кармана (как он вообще не потерялся?) и вставила в замок. На удивление, замок поддался и двери открылись. Настя отошла, пропуская меня вперед. — Паша сказал, что мы полетим в Америку, там вернемся в прошлое и остановим аварию.       — И ты думаешь, что это вернет нас в нашу реальность? Авария же случилась позже, чем на ЧАЭС.       Настя закрывает двери за собой и проходит вглубь квартиры. Я остаюсь в коридоре, не решаясь пройти дальше.       — Честно сказать, я не знаю, — раздается ее голос. — Ты не стой, заходи сюда.       Я нашла Настю в одной из комнат. Судя по всему, это была ее комната. Совершенно обычная, небольшая комната: справа к стенке стоит аккуратно застеленная кровать, на которой лежали игрушки. Слева от кровати, под окном стоял стол. С левой стороны белый шкаф с нишей под телевизор. На стене над кроватью висели плакаты и пару фотографий.       — Скорее всего не вернет обратно, но мне страшновато спорить с Пашей, — произносит она. — Ты же видела, да? Видела, что случилось с Антоновым после спора... Да и какая разница. В этой реальности я уже мертва, может в другой буду жива. А если не буду, то хоть Лесик рядом будет. Хотя, он думает, что я мертва…       На последних словах Настя всхлипнула и села на кровать, беря в руки игрушку.       — Насть, ты чего? — сажусь рядом с ней и приобнимаю за плечи. — Все будет хорошо. Если даже он не поверит нам, то все равно думаю, что будет рядом и поедет с нами в Америку. Если тебе, конечно, нужен будет парень-заика.       — Да, ты права. Нет времени раскисать. Мы еще как-то должны вернуться в наше время. Даже если будет не наше, то не думаю, что будет хуже, чем совок. Спасибо, — она обнимает меня, и мы сидим так где-то минуту-две.       После она меня отпускает и открывает шкаф с одеждой. В основном в шкафу была одежда советской моды, и практически все было юбками и платьями. Красиво, но не практично. Настя перебирает вещи, чуть ли не выбрасывая их на пол. Но вовремя одумалась и просто давала мне в руки, чтобы не мешали.       — Та блин, тут есть штаны вообще?! – она ставит стульчик и открывает антресоль. — О, вот. Тебе же тоже нужна одежду? Сейчас.       Достает две пары штанов, одну черного цвета, вторую оливкового, и две белые футболки.       — Капец, нормальной одежды мало. Одна советская дичь. Придется побыть в той верхней, что была у нас до этого.       — Та ладно, нормально. Все равно мы едем в зону отчуждения. Там и не сильно важно, чтобы была хорошая одежда, все равно выбросить ее нужно будет.       — Ну да, точно. Можно сильно не париться, а потом чет придумаем.       Нам с Настей на телефоны пришло сообщение от Паши, что он встретил Лешу и Гошу, которые совершенно не поверили ему в то, что Настя жива. Ну тут понятно, мало кто поверит. Кроме этого на глазах Паши «Костенко убил его копию». И теперь он ждет нас в парке возле своего дома.       — Чет я не верю, что это был Костенко…       — Думаешь, сам Паша убил себя?       — Я не знаю, что думать, честно. Паша… Он так изменился за последнее время. Я понимаю почему, но все равно страшно… — Настя смотрит на меня прищурено, а после произносит: — так, давай сначала голову тебе перемотаем, а после уже, как бы не хотелось, пойдем к Паше.

***

      — О, Настя, Ася! — позвал нас Паша, когда мы пришли в парк. А возле него стоял человек в маске. Никита.       — А это кто возле тебя? — спрашивает Настя, с подозрением смотрит на парней.       — Это Никита, он ученый, вместе с Антоновым проводили эксперименты с прибором. Он обещал нам помочь доехать в Москву.       Мы поздоровались друг с другом, и отправились гулять по парку, пока Никита рассказывал свой план, который ничем не отличался от плана в сериале. Только была разница в том, что у Никиты еще был мой и Настин паспорта. Значит, про меня он знает. И я планирую потом, когда мы будем наедине, узнать, что он знает обо мне.       — Вам будет задание, — говорит Никита (голос его отличался от сериального. Вживую он более механический), — уговорить Алексея и Георгия полететь с нами.       — А они не испугаются, когда увидят меня?       — Скорее всего, но потом они обрадуются. Но могут задать некоторые вопросы, чтобы убедится в тебе. В этом мире ты встречалась с Гошей, а они, в свою очередь, поменялись ролями ботан-задира. И ты имела иной характер…       — Откуда ты все это знаешь? — Настя очень агрессивно настроена по отношению к Никите. Не удивительно, на самом деле. Скорее удивительно, что она доверяет мне. — Следил за нами?       — Присматривал.       — Костенко тоже так говорил… — произношу я.       — Не равняй Костенко с Никитой.       — Почему, Паш? Оба «присматривали» за нами. Только сам Костенко еще и спасал нас, а этот даже это сделать не смог. А ты, Паша, доверяешь рандомным людям, не задумывая о их прошлом и мотивах, — злобно произносит Настя, хватает меня за руку и уводит от парней.       — Кто бы говорил! — кричит Паша. — Доверяешь непонятно откуда взявшейся девке. И даже больше, чем мне!       Чет мне не нравится то, какой Паша стал нервный и крикливый…

***

      Настя переминалась с ноги на ногу перед дверями в подъезд дома, где жил Леша (она бы это делала чуть позже, под дверями квартиры, но тут же вход в подъезд по отпечатку пальца). Паша ушел уговаривать Гошу, а Никита остался с нами, но стоял поодаль от нас.       — Давай я позвоню, если ты так боишься.       — Я просто… Я не хочу портить Леше жизнь. Здесь его дом, жизнь. А тут я прихожу и предлагаю поехать ему в Америку, а потом мы же не вернемся сюда. Будет другой мир, другая жизнь… — Настя отходит в сторону и обнимает себя руками, смотря себе под ноги.       — Я понимаю…       — Нет, не понимаешь! — кричит она на меня. — Не понимаешь, потому что тебе не нужно делать такой сложный выбор! Ты не теряла никого!       А я молча смотрю на нее и не знаю, что делать. Подойти и обнять? Стоять в сторонке и ждать? Но она решает за меня, и сама обнимает меня, плача в плече.       Она права в чем-то, мне сложно представить то, как сложно ей решится на это. Хотя удивительно, что я совершенно спокойна в подобной ситуации. Обычно я начинаю паниковать в любой ситуации. Даже когда сама делаю задания в универе, все равно появляется паника, что меня обвинят в списывание.       А тут я совершенно спокойная, не волнуюсь, что нахожусь в совершенно другой реальности, далеко от дома. И даже не факт, что смогу вернутся…       От моих мыслей меня отвлекает голос человека:       — Настя?.. — Леша только вышел из подъезда и остановился, увидев нас.       Он совершенно не был похож на того Лешу, с которым мы были знакомы в том мире, в Чернобыле. Точнее да, внешность у него Горелова: тот же рост, черты лица, цвет волос и глаз, но… Выглядел он иначе.       — Привет, Лесик… — тот смотрит на нас с недоверием, нахмурив брови. Ну да, не каждый же день видишь оживших.       Проходит минута молчания, а после Леша бросается обнимать Настю, а та в ответ обнимает его. Прям неловко стало немного, поэтому отхожу немного от них. Им точно нужно побыть наедине. Интересно, а тут есть моя копия? Хотя сомневаюсь, так как в той реальности Игнатьев не смог меня найти. Но и искал он взрослую меня, а в 2013 мне лет десять было.       — Тебя не существует в этой реальности, — раздается сзади меня металлический голос Никиты.       — А что еще ты знаешь обо мне? Все-таки не зря у тебя есть паспорт на мое имя.       — Та ничего такого. Случайно оказалась в прошлом, потом снова в прошлом. А теперь и тут.       — Ага, конечно. Верю, Паша. Я поверила.       На что Никита молча смотрит на меня (подозреваю, что он усмехается, но из-за маски ничего не видно), после разворачивается и смотрит на ночное небо Москвы, не произнося ни слова.       — Так и будешь молчать? — поднимаю бровь, смотря на Никиту. Интригант, блин. Нашел время и место, чтобы молчать и держать интригу.       — Не имеешь ты в романтику, Ася. А как же пару минут помолчать, посмотреть на прекрасное пустое небо Москвы, думая каждый о своем?       — Звучит не очень, если честно. Я домой хочу, а не тут сидеть и глазеть на Советский Союз, — хочу просто сесть и заплакать. Как Настя дать себе выпустить эмоции, заплакать и не думать об этом всем. Но я не могу совершенно… Я пытаюсь, но вообще ничего не чувству. Что за фигня? Почему? Прикольчики Зоны?       Отворачиваюсь от Никиты и ухожу прочь. Достали! Не хочет говорить? И не нужно. Спокойно проживу без знаний того, куда я делась в той реальности.