***
— А у тебя неплохо получается справляться. А говорила, что тупой ребенок, который не сможет помочь, — и снова эти голоса. Я открываю глаза и вижу перед собой Зону, сидящих на журнальном столике. Все вокруг спят и будто не замечают, что происходит. Как они не проснулись от этого? — Они не проснулись, потому что они не настоящие, а ты спишь. И я в твоем сне. Пришли пообщаться с тобой, узнать, как дела. — Как дела? Я практически не чувствую эмоции, на моих глазах умерло несколько людей, да и я сама чуть не умерла! А ты спрашиваешь, как дела? — Так и как? — Зашибись, блять. — А тебе не кажется, что такие эмоции как страх будут тебе мешать? Напомнить, как ты при встрече с Анной начала так нервировать, что чуть паническая атака не началась? Или когда Костенко-бандита впервые встретила? А это были еще цветочки с тем, что ты пережила после. Что бы там было? — Все равно верни мне хоть часть этих эмоций. Потому что без них я очень сильно рискую. Как с теми американскими бандитами. — Тут я согласны. Чуточку вернуть нужно. Просто будешь понимать, что иногда стоит остановиться. А во стольном я не вижу проблем. Еще чуть-чуть и ты найдешь ученых, которые смогут сделать прибор, который перемещает чуточку раньше чем день аварии. Ты же прочитала некоторые моменты с личного дневника ученого? Там есть наша с ним встреча и мои рассказы про прибор. Но, к сожалению, он вместе с коллегами успели сделать только те приборы, что вы видели. С теми новыми я не пытался поговорить, так как боюсь, что Сорокин убьет и их. Поэтому желательно, чтобы ты нашла их, показала дневник и они на основе того прибора сделали новый. И правда. Там был подробные планы приборов. Вот откуда ученые знали… — Так получается, я не первая, кто тебе помогает? — Технически да. Я думали обойтись только учеными, но не смогли их защитить. Я даже сами не понимаем почему не получается, — Зона хмурились, смотря на пол. — Возможно из-за их долгого перебывания в Припяти. А Сорокин сейчас имеет все больше и больше влияния над моей территорией. — Но почему Сорокин пытается захватить контроль? Я помню, что он хочет построить машину времени, которая вернула б ему его жизнь. А это, по сути, то же самое, что хочешь и ты. — Я и сами не понимаю. Я пытались договориться с ним, но он не хочет слушать. Думает, что я хочу подавить его и оставить, а не вернуть, — Зона выдыхает, на секунду закрывая глаза, а после ухмыляется и открывает глаза, смотря на меня: — В любом случае у меня есть ты, девочка, которая поможет мне. А я, как и обещали, исполню твое желание… — Не подходите, он опасен! — раздается Пашин голос, который вырывает меня из сна. Я резко подскакиваю и вижу «розочку» в руках Паши, а тот в свою очередь смотрит на кого-то очень злобно (ну как «на кого-то». На Костенко, конечно). Доброе утро, блять. — Молодой человек, чем я Вам так не понравился? — поворачиваю голову и, как и ожидалось, вижу Костенко в его, наверное, любимом темно-синем костюме, а в руках черная папка. Сергей переводит взгляд на меня: — И Вам доброе утро. — Я это в слух сказала? — Ваш взгляд говорит об этом, а в слух Вы ничего не сказали, — Сергей поочередно оглядывает всех нас и возвращает взгляд на Пашу. — Может, уберете свою «розочку»? — Ты меня не помнишь? И ее тоже? — Паша указывает на меня пальцем, а я хмурюсь. Почему именно меня? — А должен? — Сергей поднимает брови от удивления и снова смотрит на меня, будто пытаясь вспомнить. — Да, Паша, почему меня? — Потому что я уверен, что ты с ним заодно! — Если бы я была с ним заодно, то я бы не спала на этом неудобном диване, а была бы где-то на Бали. Генералам явно платят не мало. Насте явно не нравится агрессивно настроенный Паша и разбитая бутылка в его руках, так как она потянула меня, и заслонила собой. Я похлопала ее по плечу, мол, не переживай и немного отодвинулась. И тут я почувствовала то, что не испытывала все это время. Страх. Нашел время вернуть мне чувства. Но это не такой страх, как я испытываю обычно в своей жизни. Он был… небольшой. Просто неприятно тянуло, но при этом я не испытывала сильного желания спрятаться под одеялом, как это бывало обычно. Тем не менее я сглотнула и покосилась на острые концы бутылки, которую Паша после моих слов направил на меня. — Парень, успокойся. Я как тебя, как ее, как и вас всех — вижу впервые. И если бы я хотел убить вас, то я бы придумал что-то интереснее, чем закрыть вас в российском посольстве, и самому лететь из россии в США. — Ты и не такое делал… — тихо проговорил Паша так, что услышали только мы с Настей, и опустил бутылку. — Что? — Говорю, — произносит громче, — зачем тогда приехал? — Как зачем? Вернуть домой.***
— … Но вот интересно, что в этом списке шесть имен, но найдено и зачеркнуто лишь пять, — Костенко передает нам копию листочка, и ребята собираются вокруг Паши, чтобы посмотреть. — Шестое имя, Яблонська Анастасия, не была найдена ни киллером, ни нами. Даже вот интересно, что возле даты рождения стоят три знака вопроса, будто киллер или тот, кто писал список — сомневался в этом. — Потому что это не моя дата рождения. Почему все думают, что я родилась в сентябре? Я похожа на весы? И не в Москве, а в Каменском. Глупенький у вас киллер или наемщик. — Глупенький или нет, но пятерых детей убил. Но ты считаешь, что и в ФСБ — глупенькие люди? — Сергей смотрит на меня, а на губах ухмылка. — Нуууууу… Как Вам сказать... Вы же, наверное, не знали, как искать. Вы увидели дату и место, и искали там. А нужно было по имени искать. — Дело в том, что мы так и сделали. И мы нашли разных Яблонских, даже Анастасии были. Но ни год, ни дата, ни место рождения не совпадало с тем, что на листочке написано. Ни одного совпадения. Но как я теперь понял, то была неправдивая информация. Поэтому Вы, Анастасия, — Сергей подходит ближе, смотря прямо мне в глаза, — вызываете наибольшее количество вопросов. Еще до своего рождения смогли обхитрить и киллера, и ФСБ. — Тогда договор, — произносит Леша. — Вы нас возвращаете домой, а мы вам рассказываем все. — Решили шантажировать ФСБ? — Сергей щуриться и отходит обратно на свое место. Спасибо Леше, что отвлек внимание на себя. — Почему шантаж? Договор же, — поддерживает друга Паша. — Никакого шантажа. — Ладно, в любом случае мы вас вернем. Но сначала переоденетесь. За счет конторы, конечно же. Ночной мертвый округ Калверт был намного пугающее, чем Припять. Хотя небо очень завораживало: оно было чисто от облаков и городского тумана, из-за чего было видно сотни тысяч звезд. Хотелось всю ночь просто смотреть вверх и наслаждаться звездами. — Так и знал, что найду тебя здесь, — звучит полумеханический голос позади меня. Оборачиваюсь и вижу перед собой Никиту в маске. — И что же ты хотел? — Узнать правду. Кто ты? Откуда? Зачем ты тут? — Интересно, если я тебе задавала эти вопросы буквально два дня назад, то могло ли это значит, что я не знаю ответы на эти вопросы? — Сарказма и издевок в тебе полно. И ты не эти вопросы задавала. А то, знаю ли о тебе что-то. Думал, что ответить, как ответить. Но не смог придумать тогда, — Никита поворачивается к дому, осматривается, а после снимает с головы капюшон, а за ним и маску. Лицо у него было немного… жутким. Я понимаю, что после подрыва красавцем не станешь, но он был прям весь в шрамах. — А сейчас придумал что ответить? — возвращаюсь в обратное положение, возвращая взгляд в небо. — Не особо. Что, настолько не нравлюсь, что отвернулась к небу? — Та нет. Лицо, конечно, не из самых симпатичных, но оно меня не привлекало и до этого. Если ты не придумал как мне ответить, то значит, ты все-таки что-то обо мне знаешь? — Какая ты добрая. Как приятно слышать из твоих уст, что я уродом был и раньше. И да, я… — он на секунду запинается и я опять поворачиваюсь к нему, не понимая. Что со мной тут такого произошло, что он так волнуется и не знает, что сказать? — Я немного знаю о тебе, но сначала хочу услышать от тебя ответы. Ты явно знаешь, как тебя зовут, где родилась, жила. И думаю, знаешь почему ты тут. — Я, Яблонська Анастасия Викторовна, родилась двадцать первого мая две тысячи третьего года в городе Каменское. Родителей я плохо знаю, меня воспитывали дедушка с бабушкой. Хотела поступить на творческую специальность: архитектор или дизайн, но дедушка сказал, что лучше выбрать надежную профессию. Так я оказалась в строительно—архитектурном университете в Киеве. Почему я здесь? Понятия не имею. Я в общаге сидела, делала домашку для универа. Слышу свист, а дальше — темнота. Паспорта у меня поэтому и нет, потому что я дома была, никуда не собиралась ехать, — ага, сейчас. Буду я тут Паше-Никите рассказывать, что у меня договор с Зоной. Еще убьет меня тут. — Теперь твоя очередь. — Мы тут оказались (кстати, без Насти) и вроде все было нормально. Единственное, ты не смогла найти себя, поэтому паспорт мы подделали с помощью Антонова. И ты сама назвала двадцать шестое сентября. Я думал, это настоящая дата, поэтому и написал ее в этом паспорте. Так вот, и ребят мы вроде собрали. Но вот в аэропорту случилась проблема. Они все погибли. И та ты почти погибла. Я бы даже сказал, что ты это сделала. А потом… потом ты встала, а глаза твои были закрыты. Зона захватила контроль над тобой. Над твоим телом. Звучит глупо, но ты… Зона… вы посмотрели на меня закрытыми глазами. А потом сказали: «Опять не получилось…». А потом ты… помогала мне? Или Зона… Я запутался, короче. Но потом я думал, у нас нихрена не получится, так как ребята мертвы, а я в шрамах, но потом понял, что Зона так и планировала. Не смерти, а именно то, что было после них. — Капец полный. — Мне тогда Зона немного информации дала. Но в основном только в починке прибора. Я думал, Зона останется, но с каждым днем вы были все слабее и слабее. Пока однажды вы не пропали. Небо перестало быть таким захватывающим. Камушки под ногами были куда интереснее… Костенко отвел нас в ближайший торгово-развлекательный центр, который был еще и очень дорогим (хотя я не разбираюсь в ценах в Америке, но при переводе валюты я начинаю тихо плакать от цен). Но, судя по всему, никого из ребят это не волновало. Они ходили между рядами и выбирали себе одежду, несмотря на ценники. Ну да, по сути, ни они, ни я не оплачиваем одежду, но мне все равно было сложно выбирать одежду, не проверяя сколько она стоит. — Не смотри ты так на цены. Сказал же, за счет конторы, — я даже не заметила, как он оказался за моей спиной. Или он всегда там был? — Держи и иди померяй это, — он протягивает мне только что взятое синее худи. — Вы пытаетесь заманить меня один на один в маленькую примерочную? — беру в руки вешалку с худи, но с места не сдвигаюсь. — Я лишь хочу узнать правду. — Любыми способами? — Да, любыми. — Фууу, — протягивает Леша позади Сергея. — Хоть бы уже не при людях рассказывали про свои грязные фантазии, — он обходит генерала, берет меня за локоть и потащил в другой отдел, тихо говоря мне: — я заметил, как он постоянно ошивается возле тебя. От прям преследовал. Не думаю, что это было именно грязной фантазией, скорее то, что ты наиболее интересна своей не-смертью, но спасти тебя я должен был. — Что? Какие фанта… Я не это имел в виду! — он явно был смущен этой ситуацией, поэтому отошел от нас, присаживаясь на пуфике для примерки обуви.