Простуда и небольшая месть

Чакра Тобирамы не двигалась с места долгие три часа, и это только то время, что Изуна ждал на кухне. Делать было категорически нечего, все полки перерыты, еда испробована, даже шкафы просмотрены. И либо Тобирама решил таким образом игнорировать, либо он был действительно занят и поглощен своими исследованиями; не заметить чужую чакру в доме он просто не мог. Изуна вздохнул, качнулся на стуле пару раз, закинул в рот последний орешек, самое вкусное, что было найдено на кухне, и все-таки пошел в ту самую запретную комнату. Беспокоить Тобираму в лаборатории — себе дороже. Иногда Изуна поражался, что Тобирама мог так злиться и повышать голос до такого уровня. В прошлый раз посещение лаборатории закончилось волной воды, вынесшей в коридор и впечатавшей в стену с огромной силой, что мешать еще раз категорически не хотелось. Но Изуна — Учиха, а Учихи ничего не боятся, а если и боятся, то каждый страх нужно перебарывать. По крайней мере, это в совокупности с ужасающей скукой действовало хорошим аргументом, подталкивающим к открытию двери. И почему не заперто? Давно пора было понять. Тобирама на скрип не среагировал, продолжал заниматься своими пробирками, изредка отрывая взгляд от сомнительных жиж и то только для того, чтобы записать что-то совершенно непонятное и, возможно, бессмысленное на бумагу. Бессмысленное для Изуны, конечно же. Ему редко удавалось понять ход чужой мысли, и когда разговор заходил об экспериментах, кивал головой и с улыбкой соглашался со всеми словами. Он наблюдал порядка пяти минут, и за это время не поменялось ничего. Тобирама игнорировал все так же. А игнорировать Изуну нельзя, если не боишься последствий. Он прокрался прямо за спину и заглянул через плечо, стараясь действовать бесшумно, чтобы не дай Ками не помешать вселенско важному опыту. Вблизи шея Тобирамы была взмокшей, покрытой капельками пота, стекавшего прямо под водолазку, а уши и видимая часть лица нехарактерно красными. Изуна нахмурился, помещение не казалось жарким, скорее уж прохладным. И все-таки не удержался, склонился ближе и дунул прямо в ухо. Нужно же добиться хоть какой-то реакции. А то тебе ни здрастье ни как дела, ни даже «свали» и «не мешай». Конечно, он ждал реакции. Больше раздражения и недовольства, чем то, что Тобирама вздрогнет и выронит свою несомненно важную и естественно в единственном экземпляре пробирку прямо на пол. Изуна едва успел вывернуться и приложить все свои навыки скорости, чтобы ухватить за горлышко прямо у земли. — Ты чего? — вскочил и недоуменно нахмурился, протягивая спасший от уничтожения экземпляр. — Что ты тут забыл? — Тобирама резко выхватил пробирку из чужих рук и так же быстро установил ее в подставку, — я тебе сколько раз говорил, не заходи в мою лабораторию! — голос звучал хрипло и едва ли даже напоминал обычный голос Тобирамы, а покрасневшее осунувшееся лицо и расфокусированный взгляд и вовсе сводили всю внушительность и гнев на нет. — Я стоял под дверью минут пять и ждал тебя в доме три часа, — в свое оправдание сказал Изуна. Вид Тобирамы ему не нравился от слова совсем. Какой гадостью он себя напоил, что превратился в это? — Что хотел? — Тобирама раздраженно скрестил руки на груди. Он морщился, жмуря глаза, и казалось, что смотреть ему было неприятно, как в общем то и стоять. — Ты заболел что ли? — Изуна подался вперед, хватаясь за руку, — горячий, — потянулся ко лбу, чтобы узнать наверняка, но Тобирама перехватил кисть. — Я в полном порядке. Утром температуры не было. — Ну да, я вижу, — Изуна хмыкнул, — смотреть страшно. Твоя лаборатория превратит тебя в ходячий труп. — Моя лаборатория едва тебя не превратила в труп, а меня спасла от этой участи немало раз, — больной Тобирама раздраженнее обычного в несколько раз. — Один раз было всего, — отмахнулся Учиха, — тебе повезло, — вспоминать тот случай не хотелось, но и злиться было нельзя, — эй-эй-эй, а ну завязывай, — Тобирама снова взялся за склянки и даже начал смешивать жидкости, — больной ты не добьёшься ничего, еще и себя запустишь. — Не тебе читать мне нотации, — он явно намекал на тот случай месяц назад, — и ты до сих пор не вернул мне кое-что. — Не понимаю о чем ты, — Изуна вскинул голову и послал ухмылку в ответ на убийственный взгляд. Мех был запрятан глубоко в шкаф, чтобы никто не нашел и не забрал. Возвращать его точно не были намерены. В любом случае у Тобирамы был запасной, либо ему в срочном порядке пришлось покупать новый. Тобирама хрипло дышал, продолжал щуриться и невообразимым для Изуны образом удерживал концентрацию на своих склянках. И раз уж до этого он не смог почувствовать чужое присутствие совсем рядом, то дело плохо. Еще и температура поднялась. Обычно прохладные руки Тобирамы были горячие в достаточной мере, чтобы можно было почувствовать жар. — Тобирама, — Изуна, специально шаркая ногами по полу, снова подошел ближе, стараясь не касаться стола, да и вообще всего остального, — если отдохнешь, то потом твоя продуктивность только повысится. — Потом у меня не будет времени, — Тобирама мотнул головой. Снова что-то записал в тетради, потянулся за синеватым раствором и добавил пару капель в желтый. Быстро пересек все помещение, что-то выискивая в книжных шкафах. Изуна недовольно следил за всеми махинациями, перебирая в уме варианты, как можно вообще уговорить покинуть это место хотя бы на день. Тобирама продолжал рыться в шкафу, периодически что-то роняя и резко возвращая все к порядку обратно. Наконец в его руках оказался небольшой свиток, через несколько секунд развернутый на рабочем столе. — Тобирама, — Изуна предпринял еще одну попытку. Что-то такое ему подсказывало, что этот опыт не закончится ничем хорошим и остановиться нужно в срочном порядке, — пожалей себя, — положил руку на плечо, — твой организм тебе спасибо не скажет. — Не мешай, — скидывать руку Тобирама не стал. Перепроверил записи, вылил раствор на печать на свитке и принялся складывать печати уже руками. — Послушай, — Изуна чуть сжал плечо, — все это… Громкий взрыв сотряс весь дом. Времени едва хватило сгруппироваться так, чтобы не сломать кости от удара от стену. В голове плыло, а способность видеть пропала на несколько секунд. Все еще оглушенный Изуна поднялся на ноги, придерживаясь за стену. В голове пульсировало. Отсутствие зрения и слуха только усугубляло ситуацию. Собственное тело ощущалось непривычным, словно в нем что-то поменялось. Но что именно было непонятно. Все части вроде на месте, но тяжесть будто не та. Перед глазами маячили световые круги, но очертания предметов уже были видны. Полностью разрушенное помещение и куски мебели в окружности от эпицентра взрыва. Дом устоял и то хорошо. — Тобирама, — прохрипел Изуна, когда шум в ушах начал стихать. Пыль уселась достаточно быстро, теперь оценить масштабы происшествия было легче. Сенджу не откликался, и легкая паника кольнула Изуну в сердце. Нет, он не должен переживать. Это же Тобирама в конце концов, он еще их всех переживет. Боль слегка притупилась, и с трудом удалось понять, что собственно не так. Одежда как-то странно висела, увеличившись в размерах, и потолок стал выше. Стон в центре комнаты привлек внимание. Из-под обломков торчала рука. Не сложно догадаться чья. Изуна, сцепив зубы, оторвался от стены. Сначала он вытащит этого нерадивого Сенджу, а затем самолично убьет за то, что он устроил. Ноги перебирались вяло, да и сил, чтобы приподнять обломки, едва хватило. Разум категорически отказывался принять случившееся, но Изуна не мог просто отмести свою догадку. Тобирама в форме ребенка стопроцентное тому подтверждение. Почему вот именно они попадают в неприятности. Хоть одна их встреча может пройти спокойно? — Очнись, — Изуна потеребил за плечо. Но в ответ получил лишь стон и слабое трепыхание. Тобираме явно досталось больше. Первичный осмотр показал, что им ужасно повезло. Отделались ушибами. Переломов вроде не было. Так что все неплохо, если опустить ситуацию с изменением их тел. Не то, чтобы Изуна был против потискать Тобираму ребенка, в детстве ему было как-то не до этого, но под момент желания не подходили. Что ж, им точно не нужно задерживаться в запыленном помещении, когда Тобирама явно не в порядке, а его простуда только усилилась. Румянец на щеках стал более выраженным, а тело слишком горячим, к тому же появился кашель, которого раньше точно не было. Изуна не без труда подхватил безвольное тело под руку и потащил к выходу. Главное преодолеть лестницу, а там уже и все остальное. Тобирама идти не мешал, даже вяло перебирал ногами, понял, что от него добивались. С горем пополам они добрались до комнаты, упав на кровать. Как шли в обнимку так и лежали. Тобирама уткнулся Изуне в грудь и тяжело задышал. Его тело слегка подрагивало от холода. Изуна переплел их ноги, кое-как накинул одеяло поверх обоих тел и сцепил руки в замок на чужой спине. Глаза слипались сами собой. Пожалуй, пара часов сна не сыграют роли. Хоть бы Тобираме за это время не стало хуже, но противиться сну не было сил. Изуна проснулся от тяжелого дыхания под ухом. Тобирама ворочался на постели, сминая ткань на груди Изуны в кулаке. Самочувствие стало чуть получше. Голова уже не так сильно гудела, а синяки и ссадины не так опасны. Изуна аккуратно выпутался из объятий, закутал Тобираму в одеяло и поспешил к аптечке. Вряд ли он сможет сделать хоть что-то серьезное, но измерить температуру и оценить степень болезни вполне по силам. Когда Изуна вернулся в комнату, Тобирама уже не спал. Сидел, привалившись к спинке кровати и болезненно смотрел вперед. — Как ты? — Изуна присел рядом, протянул градусник и, поджав ноги в колени, обеспокоено разглядывал Сенджу. — Ты имеешь ввиду последствия эксперимента, которому помешал? — Я помешал? — Изуна встрепенулся, — тебе вообще не нужно было проводить свои опыты в подобном состоянии! Тобирама качнул головой, явно несогласный. — В любом случае это надо решить. Мы выглядим лет на десять. — Так, — Изуна подполз ближе и уставился на Тобираму сверху вниз, — никаких экспериментов, пока не выздоровеешь. — Знаешь, — Тобирама издал смешок, — ты обычно не выглядишь внушительным, а сейчас тем более. — Значит, ты считаешь меня милым ребеночком? — Изуна резко убрал руки со спинки кровати, тут же падая на Тобираму сверху. — Фу, это мерзко. — Пошляк. Тобирама уперся в Изуну, пытаясь скинуть того с себя. — Знаешь, а ведь сейчас я выгляжу старше, хотя на самом деле наоборот. Изуна скатился с кровати и задумчиво приложил руку к подбородку. Разумеется, он был слегка взволнован сложившейся ситуацией, но она скорее веселила, чем пугала. Вряд ли найдётся хоть что-то, с чем Тобирама будет не в силах справиться, особенно если это последствия его собственного эксперимента. Однако все же кое-что действительно пугало. Изуна чувствовал чакру внутри себя, но ее стало меньше. Причем в разы. Не только тело, но и способности. Учиха застыл, оцепенев. Страх сковал на месте. Что если с чакрой пропал и шаринган. Слишком большая цена была уплачена за него. И он служил единственным напоминанием всей той боли, что была пережита. — Наверно, это из-за того, что ты стоял дальше. Вот эффект и более слабый. Изуна метнулся к зеркалу. Ему нужно увидеть, убедиться в том, что его глаза в норме. Привычные три томое появились почти сразу, стоило только активировать технику. Мангеке же потребовал больше усилий. Но знакомый узор закружился внутри глаза, успокаивая, и тут же пропал. Изуна тяжело дышал. Расход чакры был поразительным. Тобирама позади презрительно фыркнул и не удержался от комментария. — Учихи со своей зацикленностью на шарингане. — Сенджу со своей зацикленностью на безумных идеях. Изуна оторвался от зеркала, переводя недовольный взгляд в сторону кровати. Покачал головой и уже приготовился самолично засовывать градусник, и совсем не в рот. — Тут еще поспоришь, чьи идеи еще более безумные, — Тобирама даже приподнялся на локтях. Выглядели эти потуги достаточно смешно, если бы не переживания по поводу здоровья. Изуна закатал рукава одежды не по размеру. Ее следовало бы сменить, но было бы на что. Своих детей у них не было. Тобирама совсем уж неожиданно закашлялся, хотя минуту назад держался почти ничего так. Изуна тут же подскочил рядом, с беспокойством заглядывая в лицо. Пару секунд назад он был не прочь поругаться, но желание быстро угасло. Тобирама откинулся назад на подушку и прикрыл глаза. Изуна, как никто другой мог понять подобную усталость. — Я не нашел лекарств, так что померяй температуру, а потом я схожу в аптеку. Градусник не желал выдавать информацию так быстро, вынуждая томительно ожидать долгие пять минут. Тридцать восемь не так уж и страшно. По крайней мере не сорок, и умирать Тобирама не собирался. Уже хорошо. — Я быстро. Тобирама отстраненно кивнул, посильнее натянул одеяло и вернулся в позу с закрытыми глазами. Изуна не думал, что его мог кто-то узнать. Мало людей из тех, кто видел его в детстве, еще живы. Но ребенок во взрослой одежде не мог не привлекать внимания. Поэтому он старался двигаться незаметно, обходя самые людные улицы стороной. — Такое средство вы не найдете нигде! — громкий голос перекрывал шум, — дорогие девушки, всего несколько капель и ваши волосы приобретут желанный цвет. Светлый, рыжий, черный. Любой оттенок! Даже розовый найдётся в моем арсенале. Изуна подошел ближе, заинтересованный. — А как действует? Если торговец и удивился, то виду не подал совсем и сразу же принялся объяснять. — Пару капель краски смешать с шампунем и эффект на неделю гарантирован. — Дайте, черную. Мужчина изогнул бровь. Ведь у самого Изуны волосы были нужного цвета. — Вот держите. Не забудьте выдавливаете шампунь, пара капель и моете голову. — Конечно, — Изуна довольно усмехнулся, подкидывая небольшой бутылек в воздух, — спасибо. Пожалуй, это слишком по-детски. Но желание было слишком велико, чтобы не поддаться ему. Когда Изуна вернулся с лекарствами, Тобирама уже спал. Смесь для волос была такого же цвета, как и сам желаемый результат. Оставалось только понадеяться, что в процессе Тобирама не обратит никакого внимания. Пожалуй, Изуна не сильно беспокоился о последствиях, выливая целую бутылочку в шампунь. Для лучшего эффекта.

***

Разумеется, удержать ситуацию в тайне от Мадары едва ли было возможным. Но брат отреагировал достаточно спокойно. Конечно, без угроз не обошлось, но исполнять их он вряд ли был на самом деле намерен. Изуна сидел во дворе, страдая от скуки. Покидать деревню ему запретили, миссии не выдавали. Кажется, быть ребенком в деревне невыносимо. Тишина и покой были разрушены за секунду. Нечто с короткими черными волосами повалило Изуну на землю, усевшись сверху. — Что ты сделал? — Тобирама угрожающе схватил за грудки, подтянув к себе, — говори, немедленно! — Ух, когда ты взрослый, то более спокойный, ты знаешь? — Изуна, — прошипел Тобирама, сильнее сжимая руки в кулак, — не зли меня еще больше. — Черноволосый и красноглазый, — Изуна засмеялся, — сойдешь за своего. — Я убью тебя. — Попытайся, — Изуна развеял клона под Тобирамой и, помахав рукой, выскочил из дома, — но сначала попробуй догнать! — с громким смехом принялся убегать. Если сейчас они дети, то почему бы им хотя бы ненадолго не погрузиться в детство, которого были лишены.