Успокой мою душу

— Еще один такой субботник я не выдержу, — чуть ли не плача, стонала Аля. Она бросила мешок почти заполненный осенней листвой и сразу упала на него. Это был, кажется, шестой ее мешок, который она собрала. — Алена Николаевна, не филоньте, — сказал Вадим. Кажется, он просто этими словами хотел подлить масло в огонь и еще больше разозлить свою уставшую коллегу. Я стоял неподалеку от них и разгребал листья с кустов, которые опали несколько дней назад, и мог хорошо слышать их разговор. Але становилось жарко от работы, и она уже было сняла с себя куртку, как тут же Вадим ее остановил, пугая тем, что она может простудиться. В этот день действительно было холодно, хорошо еще, что не было ветра. — Ребят, давайте отдохнем, — сказала Юлия, которая была тоже измождена. Она поработала меньше чем остальные, но по ее испачкавшемуся лицу и взъерошенным волосам этого не скажешь. В этот день директор тоже принимал участие в субботнике, только он больше командовал, чем помогал, и сейчас под его руководством была другая группа из учителей, в которую мы не входили. Такой огромный двор, казалось, было невозможно убрать за один день, даже прилагая усилия всего школьного персонала. — А че вы мешки таскаете, а мужики за тяпки взялись? — Это пришла Ольга, а за ней плелся наш физрук Сергей Анатольевич с двумя мешками листвы. Она продолжала стоять возле коллег и крутить в руке грабли, вопросительно глядя на девушек. — Да мы гребли эти листья, а они не уменьшаются, а спина болит с каждым разом, так мы лучше мешки будем таскать, чем спины гнуть, — начала жаловаться Аля. — Вот как! Слышал, Кость, я думал, что они решили нас пожалеть и избавить от более тяжкой работы, а они сделали все как обычно, — сказал Вадим, усмехнувшись. Я набил до отказа свой мешок и подошел к ним, влезая в разговор, точнее в этом мне помогла Ольга. — Ты без напарника? — обратилась она ко мне. — Как видите, все вроде уже заняты, а просить дополнительно кого-то помогать не особо хочется. Кстати, почему этим занимаются учителя, а не ученики? Все переглянулись друг на друга, и лишь Вадим, глядя на меня, закатил глаза, но потом быстро дал ответ, избавляя тем самым других от раздумий о том, как же мне поконкретней ответить или куда лучше послать меня, потому что в последнее время я только и ожидаю такого поворота событий. — Я тебе как-то говорил, что сюда вход закрыт всем, но не запускать же это место. Вот мы и работаем. С приходом весны, сам понимаешь, это может в болото превратиться… — Я понимаю и спросил совсем о другом, — немного раздраженно ответил я, но сразу же вернул свой обычный голос, — я теперь вспомнил об этом запрете, прости. Я взял свой мешок и пошел выкидывать листья в общую кучу. Пройдя поперек всего двора, я дошел до его границы, а дальше него была неухоженная заросшая сорняками местность. Я начал высыпать листья, аккуратно прилаживая их граблями. Услышав, как ко мне подошел Вадим, я начал работать быстрее, стараясь при этом шуметь инструментом и шелестеть листьями, имитируя усердную работу. — Ты обиделся что ли? — Он положил мне руку на плечо, я выпрямился и не глядя в глаза ответил: — Нет, не обиделся, но ваши тайны меня достали, не школа, а детский сад какой-то. — Ладно, хорошо, — сказал мой друг, набирая побольше воздуха в легкие и, казалось, что он сейчас закричит, но он начал говорить спокойнее, чем было до этого. — Я тебе отвечу на все вопросы, которые у тебя возникли. — Хорошо, ты сам сказал. — Я решительно выпрямился, и дал себе слово, что так просто не отпущу его без ответа, как в тот раз. — Куда ведет эта тропинка? — я указал на вытоптанную дорогу, которая находилась дальше, чем мы отошли от школьного участка и уходила за кусты. — Твой первый вопрос будет про эту тропинку? Серьезно, тебя это интересует? — Вадим начал нервно хихикать. — Хорошо, мы можем посмотреть, что там, но недолго, не хочу получить от директора люлей. Не ожидал, что Вадим сам покажет, что находится за этими зарослями. Миновав их, мы очутились в местности, напоминавшую чащу, только она была мертвой. Сырую землю не покрывала даже сухая трава, а деревья были ветхими, не считая десяток берез и кленов, которые казались еще свежими и скидывали свою последнюю листву. Оглядываясь по сторонам, я чуть не упал, зацепившись за корень дерева, но Вадим вовремя меня подхватил. — Хочу огорчить тебя, но если ты пойдешь дальше, то увидишь то же самое. — Я так понимаю, директор опасается, что сюда будут ходить дети, и поэтому запретил посещать двор? — спросил я, глядя на Вадима. — Не совсем так, но мысль верная. Я прошелся на несколько шагов вперед, слушая рассказ о том, что наш двор был частью этого всего, но его отгородили сорняками и прочей зарослью, а потом привели в порядок, посадили деревья, построили беседки, установили лавочки и прочее. «Почему отгородили сорняками, а не поставили забор?», — спрашивал я, глядя на маленькую каменную постройку, которая вырисовывалась вдалеке. — Как объяснил нам директор, — стал отвечать Вадим, глядя на то, на что смотрю я, — если бы мы поставили забор или какое-то иное ограждение, то дети восприняли бы это как запрет. А что свойственно детям, а особенно подросткам? — Переступить через запреты? — немного подумав, ответил я. — Именно, они бы стали искать способ, чтобы посмотреть, что скрывается по ту сторону стены. А так им сказали: «Вот ваш двор, гуляйте, где хотите», правда, если такое действительно говорили, то это было далеко до моей карьеры математика. — Немного глупо так халатно относиться, — ответил я, уже подходя к строению, которое притягивало меня. — Я согласен тут с тобой, хотя, теория довольно-таки интересная, и малыши боятся сюда бегать. — Что это? — я указал на то, что мы смотрим. — Это погреб или подвал. Я не знаю и, слава богу, там не был. Это было небольшое сооружение, похожее на склеп своим строением или вход в бункер. Подобные строения часто показывают в документальных фильмах. Я подошел и дотронулся до холодных каменных стен кончиками пальцев и готовился к тому, что с ними сейчас что-то произойдет. Я не знаю, почему у меня в голове возникла такая мысль, но я действительно ощущал что-то странное, только происходило это не с моими пальцами, это беспокойное чувство было внутри меня самого. Я попытался открыть железную дверь, но она не хотела поддаваться, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы как можно сильнее дернуть ее. Вскоре я услышал громкий скрип, а сама дверь приоткрылась лишь на миллиметр. Она была тяжелее, чем я предполагал, поэтому мне стоило большого труда не дать ей захлопнуться. Но и в этот раз Вадим решил опять пойти мне навстречу и помог мне полностью ее открыть. — У тебя есть фонарик? — Спросил я своего друга. — Нет, — резко ответил он. — Тебе разве не интересно что там? Вадим отвернулся от меня, не желая больше говорить. Мы и так задержались, и пора было возвращаться. При уходящем солнце я мог видеть только начало лестницы, а все остальное было покрыто мраком. Я хотел осмотреть это место, пока полыхающее красное небо не стало меняться на черное. — Придержи дверь, — обратился я к Вадиму, который до сих пор стоял спиной ко мне, а я тем временем включал слабый фонарик на своем телефоне, который из-за моей невнимательности смог пробыть в полете несколько раз. — Обещаю, что посмотрю все одним глазком. Вадим что-то хмыкнул, а я потихоньку начал спускаться в подвал, держась одной рукой за влажные стены. Здесь было жутко холодно, пахло сыростью и еще чем-то неприятным. Я не мог видеть дальше, чем на пол метра от себя — настолько слаб был мой фонарик. Опустившись на последнюю ступень, я направлял свет вокруг себя, пытаясь хоть что-то разглядеть, но ничего кроме балок, коробок и каких-то тряпок мне не попалось на глаза, и я бы пошел дальше, если бы в свете не заметил какое-то движение у дальней стены. Сначала я подумал, что это мне почудилось или же просто игра теней. Сделав шаг вперед, я наступил на железяку, которая издала звук, пусть и не громкий, но этого было достаточно, чтобы услышало то существо, которое, согнувшись, что-то искало, но после того, как я дал о себе знать, оно медленно выпрямилось. Его очертания очень походили на человека, и оно стояло как человек, но описать, что было предо мной, я не мог из-за излишка освещения. Это был просто черный силуэт, который я едва мог видеть. Я сделал медленный шаг назад, боясь подойти ближе. Я чувствовал, что оно смотрит на меня, наблюдает за каждым моим действием, хоть и не видел направлено ли его лицо на меня. Холод становился сильнее и, казалось, он проникал сквозь одежду, укутывая меня всего. Но я продолжал стоять. Я боялся подходить ближе и боялся убежать от него. Потом я услышал голос Вадима, который доносился сверху. Это единственное живое, что здесь было кроме меня самого. Слова моего друга возвращали меня в реальный мир. — Костя, давай выходи. Я медленно пятился назад, не сводя глаз с того места. Но когда Вадим окликнул меня второй раз, я уже рывком выскочил наружу. Солнце садилось и еще немного — станет совсем темно. — Там кто-то был, — быстро ответил я. — Что? — Я видел там кого-то или что-то, — уже неуверенно начал говорить я. — Тебе показалось. Я оглянулся и заметил, что за нами наблюдает наша группа, которая была на субботнике. Аля скрестив руки и поджимая губы от злости смотрела на нас. Возле нее стоял Сергей в ожидании, что мы ответим. И только Юлия с Ольгой сочувственно глядели на нас. — Ну что еще такое? — Первым нарушил тишину Вадим. — Ваше отсутствие заметил директор, хорошо, что Елена Анатольевна увидела, куда вы пошли, а то искали бы вас по всей школе, — зло ответила Аля. — Простите, это я попросил Вадима показать, что находится за школой, — мне нужно было как-то помочь Вадиму выйти из ситуации. — Ну, раз вы посмотрели, может и к работе приступим, уже темнеет, — сказал Сергей, за которым уже пряталась Юлия. — А почему это вы, Сергей Анатольевич, не заварили эту чертову дверь? — Алена резко обернулась и чуть не впритык встала к Сергею. — Ты ведь еще летом пообещал, что сделаешь все! — У меня были другие дела… — Да ты вообще не врубаешься, что здесь творится. Засунув руки в карман, Алена быстрым шагом направилась к школе. Мы тоже решили последовать этому примеру. Остальные шли молча, только Юлия спросила, не холодно ли мне, потому что я, видимо, не очень хорошо выглядел и Вадим заметил, что у меня кожа стала мертвецки бледной. На улице действительно похолодало, но это было ничто по сравнению с тем холодом, который я ощутил в том подвале.