И пришел Серафим

Через два дня после начала зимних каникул, Снейп заметил Люпина, блуждающего по коридорам школы. — Что, чёрт возьми, ты всё еще здесь делаешь? Ремус с удивлением на него взглянул. — Могу задать тебе тот же вопрос, Северус. — Я здесь живу, — протараторил Снейп. — А у тебя какое оправдание? Тебя же ждут собака и крестник, которых можно точно так же пугать своим видом. Выражение на лице Люпина резко стало беспокойным. — Мне показалось, будет разумнее держаться от них подальше на этих каникулах. Снейп может сам не часто страдал от подобного, но его наблюдательности было достаточно, чтобы распознавать до боли очевидную вещь. — О, Мерлин, что, чёрт возьми, люди находят такого привлекательного в этом невоспитанном кретине. — Ты же сам пригласил его на Святочный Бал, — оборотень криво улыбнулся. — У меня есть фото, за что спасибо Минерве. — Я это сделал с одной-единственной целью. И хочу добавить, что выполнил я её успешно, — Снейп глянул на Люпина. — Есть ли какая-то причина, из-за которой ты до сих пор не поговорил с ним? — Я думаю, ты заметил, что я чёртов оборотень, — рявкнул Ремус. Снейп ничего не мог с собой поделать; он сделал шаг назад, проклиная себя за подобное проявление слабости. Немедленное извинение Люпина сделало всё только хуже: «Прости пожалуйста. Я всё еще…» — Всё нормально, — спокойно ответил Северус. — Просто пофлиртуй с псом, Люпин. — Ну, я бы рад, вот только с этим есть кое-какие трудности. Снейп тихо проклинал ситуацию словами, которые обычно изрыгал по вечерам его отец. Профессору нужно было придумать, как выдворить Ремуса из замка, иначе он был бы вынужден провести все каникулы в компании оборотня. У него не оставалось выбора, кроме как войти в идиотскую роль сводника. — Рассказывай. Советую твоим причинам быть осмысленными, иначе в следующее твоё противоядие я добавлю жидкое серебро, — оно бы не убило оборотня, но неплохо прожарило бы его изнутри. Ожоги на органах — не самая приятная вещь. — Если бы Сириус был заинтересован, и из этого что-нибудь… получилось, — Люпину явно чувствовал себя еще более некомфортно, чем Снейп на кухне Блэка, — то это негативно сказалось бы на Гарри. Северус приподнял одну бровь. Он ожидал услышать какую-то эмоциональную чушь, учитывая, какими самопровозглашенные Мародёры были раньше. — Резонно. — Как только Гарри повзрослеет, об этом можно будет не волноваться, но сейчас… иначе никак, — Люпин засунул руки в карманы своего пиджака из крысиной шкуры. Лучшее из своего гардероба он явно приберег для работы в школе, хотя одежда всё равно была не ахти. — Это только в случае, если Сириус будет не против. А тот факт, что его самая младшая кузина влюблена в меня, делает всю ситуацию еще более неловкой. Снейп быстро перебрал всех членов семьи Блэк, которые не хотели немедленной смерти Сириусу. — Нимфадора Тонкс? — У неё сейчас пурпурные волосы, да, — Ремус вздохнул. — За исключением вчерашнего рождественского ужина, я не могу вернуться в этом году. Боюсь лишь, что они узнают о том, что я остался в Хогвартсе, и заставят вернуться в Лондон. К чёрту это всё. У зельевара возникла идею, которую он сразу возненавидел. «Иди за мной», — приказал Снейп, развернулся, и пошел, даже не проверяя, последовал ли за ним Люпин. Всё-таки принимать помощь или нет — решение самого Ремуса. Добравшись до ближайшего классного кабинета, он увидел, что Люпин всё же пошёл следом. Жестом пригласив его внутрь, он прикрыл и запер дверь. — Ой, значит меня всё-таки убьют? — с улыбкой спросил оборотень. — Замолчи, — Снейп достал из рукава палочку и прикоснулся ею к необычной выемке в стене. — Защита не работает, если вход не запечатан. Люпин с академическим интересом наблюдал за тем, как зеленые огоньки растекались по стенам, принимая различные необычайные формы. Под конец процесса комната была залита ними от пола до потолка. «Потрясающе». — Тихо, — медленно проговорил Снейп, еще раз достав палочку. Его не особо волновала возможность того, что оборотень сможет повторить увиденное; само заклинание было достаточно простым, однако для его воплощения требовалась готовность принести определенные жертвы. — У меня есть к тебе предложение, но оно не для посторонних ушей. — Я слушаю, — со всей серьёзностью ответил Ремус. — У меня есть дом, который я всем сердцем ненавижу, — Снейп объяснял чуть ли не рыча, но на то были веские причины. — Это обычное жилье без особых проблем, но воспоминания, связанные с ним, у меня крайне неприятные. Я использую его только в случаях, когда мне нужно встретиться с кем-то… неблагоприятным. — Когда нужно за кем-то шпионить, понял, — уточнил Люпин. — И как часто? — Сейчас? Крайне редко. Темный Лорд последнее время неактивен… по крайней мере, для большинства из нас, — Северус заметил, что чесал свою Метку, тут же прекратив. Жжение практически не доставляло неудобств, однако после истории с вором Оборотного зелья оно усилилось раза в два. — Ты же не думаешь, что это надолго? Наверняка нет, учитывая принудительное участие Гарри в этом чёртовом турнире. Снейпу было приятно, что кто-то разделяет его точку зрения о Турнире Трёх Волшебников, даже если этим существом был оборотень. — Не думаю. Однако до конца каникул находиться в доме будет точно безопасно. Сейчас он под заклятием Фиделиуса, о чём знает всего несколько человек. Рядом есть специальная зона для незаметной трансгрессии. Тебя там никто не побеспокоит, поскольку все знают, что я предпочел жить здесь. Если же что-то измениться до конца каникул, я вышлю предупреждение, чтобы ты мог покинуть убежище, прежде чем возникнут какие-либо проблемы. Люпин нахмурился. — Зачем? Зачем ты мне вообще это предлагаешь? — Чтобы мне не приходилось беспокоиться о том, что за каждым завтраком я буду сталкиваться с оборотнем, — Северус начал злиться. — Я стараюсь расслабиться на время каникул, чтобы потом случайно не убить одного из тех дурных студентов, когда они вернутся в школу. — Понимаю, — по глазам Ремуса было ясно, что он пытался делать вид, будто так и есть, но на самом деле ничего он не понимал. Снейп совершенно серьёзно говорил о необходимости передохнуть перед возвращением сопляков. В первые годы преподавания он осознал тот факт, что ему бы могло приносить удовольствие обучение заинтересованных в предмете старшеклассников, если бы не его роль шпиона. Он терпеть не мог первые курсы, которых интересовали только основы и больше ничего. Ему действительно нужны были две недели отдыха, иначе он бы уже давно перетравил всех студентов и со спокойной душой отправился в Азкабан. — Я согласен, но платить мне… — Идиот, — перебил Снейп. — Я хоть где-то упоминал деньги? Тебе лишь нужно оставить дом в целости и перед отъездом нарубить дров. Всё остальное меня, чёрт возьми, не волнует. Зельевар подождал, пока Ремус собрался, что заняло примерно три минуты. Оказавшись за воротами замка, он перенес их обоих к столь ненавистному дому детства. — Очаровательно, — прокомментировал окрестности Люпин с явно противоречащим словам тоном. — Раньше было и того хуже, — Северус говорил скорее обо всем Коукворте, нежели только о треклятом жилище. — Всё дело в искушении. — Искушении, — повторил Ремус. В этот момент взору явил себя убогий домишко, состоящий из унылых серых панелей. Парадный вход — лишь ловушка, созданная Снейпом после того, как эта берлога перешла к нему по наследству. Единственным способом попасть в дом была дверь в саду; он открыл её с помощью ключа, надежно связанного с хорошо охраняемым логовом. — Есть ли тут комнаты, в которые мне нельзя заходить? — спросил Люпин, бегло осмотрев грязную гостиную. — Если у двери серебряная ручка, значит она защищена от оборотней и всего остального, кроме меня самого, — объяснил Северус. — Не принимай это на свой счёт. Я ненавижу Фенрира Сивого гораздо сильнее, чем презираю тебя. — Всё нормально. Он тоже меня уже не волнует, — проговорил Ремус вполголоса. — Спасибо тебе. — Отблагодаришь меня своим отсутствие вплоть до первого дня учёбы, — парировал Снейп. Он покинул Люпина, оставив ему запасной ключ, и вернулся в Хогвартс, дав возможность оборотню в одиночестве насладиться всем «очарованием» Паучьего тупика. В день, когда дебоширы вернулись в Хогвартс, Снейп прятался у себя в кабинете. Он якобы готовился к первому дню учёбы, хотя план на весь год вперёд был готов еще летом. За время, выделенное для старост, никто к нему так не подошел, кроме одной девушки, предложившей свою стандартную взятку в виде свежей полыни. В свою очередь Снейп любезно закрыл глаза на то, что она встречалась с парнем, которого её родители скорее скормили бы птицам, нежели позволили иметь хоть какие-то отношения со своей дочерью. Неожиданный шум из коридора привлек его внимание. — Что призрак Гриффиндора делает на слизеринской территории? — О, глупый ребенок; тебе должно быть известно, что я слишком мертв, чтобы заботиться о вашем бессмысленном дележе территорий. Северус закатил глаза, услышав голос Почти Безголового Ника, и с тихим бормотанием вышел из своего кабинета. Николас заметил его, но ничего не сказал, в отличие от третьекурсника Слизерина по имени Грили. — Какого дьявола вы вечно с собой носите этот металлический ящик? — грубо спросил он, тыча пальцем в коробку. Снейп заметил, что у неё с обеих сторон были динамики, но больше ничего различить не смог. — Я ношу с собой ящик, являющийся улучшением древней технологии, о котором ваша отсталая семья никогда не узнает, поскольку до сих пор довольствуется граммофонами, — съязвил в ответ Николас с широкой улыбкой на лице, которая едва ли не доставала до ушей. — Возможно, будь вы достаточно образованы, вам не пришлось бы задавать столь глупые вопросы. А теперь, будьте любезны, идите куда шли. — Не пойду, пока вы не объясните, что это за чёртов ящик! — Грили фыркнул в ответ. — Ой, значит вот так? Что же, ненавижу к нему обращаться, но… дорогой Барон! Мне кажется, или один из ваших студентов бродит по школе в неположенное время? Грили побледнел, заметив Барона, вылетающего из стены. Он неодобрительно уставился на студента, а затем указал в сторону общежития Слизерина. — Слушаюсьсэр! — визгнул Грили, развернулся и влетел прямо в Снейпа. Упав на спину, он уставился на профессора глазами, расширившимися до размера обеденных тарелок. — Сэр! — Снимаю пять очков со Слизерина за грубость, — проговорил Снейп своим любимым тихим ядовитым тоном. — Даже если человек мертв, это не позволяет вам говорить с ним столь неуважительно. Таким образом вы не только не завоюете себе союзников, но и разозлите духов замка, от которых однажды может зависеть ваша никчёмная жизнь, — заключил профессор. — Когда ваш факультет заметит потерю очков, советую спрятаться, пока ваши одногруппники не забудут об этой оплошности. Грили поднялся с каменного пола и на одном дыхании пробормотал: «ДасэрпроститесэрпроститеСэрНикпроститеБарон». Барон лишь качал головой, пока мальчик убегал от них. — Идиот, — в итоге выкрикнул он. Большинство считает, что Барон не умеет говорить, а сам призрак лишь способствует распространению этого мифа. Угрожающая тишина, как хорошо знает Снейп, является идеальным способом запугивания. — Он еще успеет перерасти это, — с бо́льшим оптимизмом предположил Ник. — Спасибо за вашу помощь, Барон. Глаза Барона замерцали из темноты. — Полагаю, вы не просто так вели его сюда? — Естественно, — ответил Николас. — На самом деле, мы как раз достигли цели. Студента безопаснее всего передавать в руки профессоров, не так ли? Барон не был впечатлён. — Зависит от профессора. Спокойной ночи, Николас, спокойной ночи, профессор Снейп. — Доброй ночи, Барон, — попрощался Северус. — Сэр Николас, не хотите зайти? — Нет, совсем нет! Я лишь хотел, чтобы вы забрали у меня это. Долго носить физические предметы становится крайне утомительно, — Ник сунул загадочную коробку Снейпу и очень обрадовался, когда тот забрал её. Она оказалась легче, чем ожидал Северус, поскольку была сделана из пластика, а не металла. Профессор смог разобрать, что на ней было написано, но кнопки и странный дизайн лишь поставили в ступор. Также призрак достал из кармана небольшой бумажный мешок, в котором лежало несколько квадратный предметов. Странно. — Спасибо. Хорошего вечера! — попрощался Николас и начал улетать. На повороте его голова завалилась набок. Снейп толкнул локтем дверь в свой кабинет. «Быстро заходите и объясните мне, что это», — зашипел он. Ратель выскользнул из тени, самодовольно взглянув на преподавателя, прежде чем забежать внутрь. На секунду Северусу стало интересно, полезны ли ратели при варке зелий. Ему нужно было детальнее почитать об этом. Снейп захлопнул дверь; на месте барсука уже стоял Поттер, одетый в новый черный свитер, тёмно-синие джинсы и черные кроссовки с бордовым тиснением. Выглядел он очень современно и очень по-магловски, чего раньше зельевар за нарядами мальчика не замечал. — Здравствуйте, профессор. — Мистер Поттер, я так понимаю, теперь вы заставляете призраков приходить от вашего имени, — изначально планируемая насмешка в голосе превратилась лишь в любопытство. Возможно, это было к лучшему; на следующий день, сразу после завтрака, ему придется часами вести себя язвительно и высокомерно — Изначально я этого не хотел, но из-за моего роста я не могу носить под мантией-невидимкой ничего больше свитка, иначе мои ноги будут в поле зрения, — ответил Гарри, надевая очки на нос. Они тоже были новые, но мальчик отказался от круглых линз в пользу овальных, которые давали ему бо́льший обзор. Раздражительно злобная часть Снейпа облегченно выдохнула; Гарри всё меньше походил на Джеймса Поттера. Прошло только четыре с половиной курса, а он уже был почти одного роста со своим отцом. Если эта тенденция сохранится, то вскоре он сравняется с папой Лили. Полагаю, ключевую роль в этом сыграло регулярное кормление, — подумал Северус и вновь вспомнил о том, что ему нельзя убивать Петунью и Вернона Дурслей. Сначала Альбус считал, что дар Лили работал бы только в том случае, если бы Поттер жил с Петунией Дурсль; теперь он начал думать, что для сохранения защитной магии нужно, чтобы кто-то из рода Эвансов оставался в живых. По личному мнению Снейпа, Альбус всё еще был неправ. Лили бы не создавала столь принудительных ограничений. Она была слишком умной для подобного. Профессор сел за свой стол и выложил на него вещи Поттера. — И что это за прибор? — Что же, недавно Сириус решился на поездку в маггловский Лондон. Немало времени прошло с 1981 по 1994 года, не правда ли? — начал рассказывать Гарри, поправляя очки и жестом спрашивая разрешения присесть. Снейп заинтриговано кивнул. Роль шпиона обязывала его, как истинного Пожирателя смерти, ненавидеть всё маггловское, дабы поддерживать доверие Волан-де-Морта и его приспешников. Зельевар не посещал города магглов с 1979 года. — Так вот, там его напрягало абсолютно всё, кроме музыкального магазина, который нам удалось найти. Оттуда играла музыка некоего Дэвида Боуи достаточно громко, чтобы мы могли услышать с другого конца улицы. Она была хоть сколько-нибудь знакома Сириусу, поэтому он сразу потащил меня туда. Я впервые оказался в маггловской музыкальной лавке. Поттер положил руки на колени, что стало отражение сильного недоумения, возникшего на его лице. «Сириус не знал, как принять тот факт, что записи перестали быть записями, и скучал за некими Stereo 8, которые в итоге превратились в обычные кассеты. Мне кажется, что если бы не песни Боуи, он бы и туда испугался заходить». — Сириус боится маггловского музыкального магазина. Знаете, вам удалось сделать мой день, — в восторге проговорил Снейп. Гарри просто улыбнулся. В отличие от попыток Люпина делать вид, будто он понимает мотивы Снейпа, у профессора появлялось странное чувство, что Поттер как раз действительно всё понимал. — Затем они переключили Боуи на какую-то группу, которая, по словам продавца, недавно раскрутилась в США. Кассеты с их песнями приехали только на прошлой неделе. Мне показалось, что одна из них… может вам понравиться. У Снейпа поднялись обе брови. — У меня сейчас нет возможности ехать в маггловский Лондон, Поттер. — Вам и не нужно, профессор, — странно взглянул на него Гарри. — Именно для этого я привёз сюда это, — мальчик поднялся и ткнул в странную маггловскую колонку. Одна из верхних кнопок подняла крышку, под которой находилась пустая темная полость со шпинделем, слишком маленьким для воспроизведения большинства виниловых пластинок. Поттер вытащил из мешка несколько одинаковых квадратов с разными рисунками, каждый из которых мог посоревноваться с альбомными обложками 70-х по уровню убогости. Эти штуки, как и сама коробка, были сделаны полностью из пластика. Снейп мог поклясться, что изначально в мешке находило максимум три предмета, но на столе их было уже около девяти. — Я смотрю, вы игрались с расширением пространства. Поттер покачал головой, хмуро глядя на стол. — Нет, это была Гермиона. Она выучила эту технику еще на третьем курсе, когда говорила, что нам стоило бы посетить все возможные предметы. — Кроме искусства прорицаний, — сухо подсказал Северус. — Ну, я не виню её за то, что она ушла, однако мне захотелось пройти весь курс. Стало интересно, почему именно Трелони взяли сюда профессором. — И? — обратился Снейп к Гарри, когда тот замолчал. Он уже знал, что Поттеру не особо нравилась Трелони, однако сегодня мальчик был общительнее, чем когда-либо. Разговор мог выдастся достаточно информативным. Поттер перестал снимать упаковки, которые были специально сложены, чтобы в них поместились эти обновленные пластинки. «Мне кажется, она обладает… чем-то. Не знаю, чем именно. Что я точно знаю, так это то, что везде прорицание описывается, как дар исключительно индивидуальный, однако учит нас всех она совершенно одинаково. Чарли Уизли подтвердил, что на его третьем курсу методы Трелони ничем не отличались, а это было достаточно давно. И даже когда она сталкивается с настоящим талантом, она его не замечает». — Настоящим талантом? — Роном, — к удивлению Снейпа ответил Гарри. — Это не совсем очевидно, но если записывать все его предсказания, то в течение шести-девяти месяцев они обязательно сбываются. — Я не уверен, что мир магии готов к пророку Уизли, — пробормотал Снейп. Поттер пожал плечами. — Он мне не верит, так что можно особо не волноваться, профессор. Слава богу, — подумал Снейп и прикоснулся к одному и пластиковых кейсов на столе. — Пожалуйста, расскажите мне всё-таки, чему вы собираетесь меня подвергнуть против моей воли? — Если бы вам не было интересно, вы бы уже приказали мне убраться, сэр, — ухмыльнулся мальчик. — За свою правоту вы очков всё равно не получите, мистер Поттер. — Итак, это та группа из Штатов. Она называется Live, — сказал Гарри и вытащил не-пластинку из её футляра. Он её перевернул, показывая серебряную поверхность с радужным переливом. Дальше не-пластинка обложкой вверх была вставлена в то, что должно было быть чем-то вроде проигрывателя. Ёб вашу мать, Снейп был в ярости от собственного невежества в подобных вещах. Поттер заметил его сердитый взгляд. — Да, простите. Мне стоило всё сначала объяснить. Это компактный диск; его еще называют CD-диском для краткости. Сириус сказал, что они схожи с пластинками тем, что на них нельзя оставлять отпечатки или царапины, иначе музыка не будет проигрываться. Этот прибор называется CD-проигрывателем, однако на нём также можно слушать радио. Внутри есть специальный лазер — не имею ни малейшего понятия, как он работает, спросите Гермиону, — который считывает информацию, записанную на диск, и воспроизводит музыку. Мы потратили неделю, пытаясь включить эту штуку в Хогвартсе. — И вам, судя по всему, это удалось, — проговорил Снейп. Он был впечатлен; Хогвартс и технологии магглов не особо дружили между собой, что всегда приводило к большим красочным взрывам. Северус был еще студентом, когда кто-то попытался привезти некий телевизор. Он него осталась лишь груда стекла и внутренних деталей. — Ну, сейчас как раз и узнаем, — Гарри закрыл крышку и нажал кнопку «PLAY», не дав профессору отпрыгнуть или швырнуть устройство в другую часть кабинета, прежде чем повторится инцидент с телевизором. Вместо этого из колонки просто заиграла музыка. Снейп вновь начал дышать, но, не успев решить, нравится ли ему первая песня, Гарри нажал на кнопку со стрелочкой, пока та не включила одну из следующих композиций. Небольшая перемотка вперёд; мелодия его устроила. — Я подумал, что вам может понравиться эта. «Warm bodies I sense are not machines that can only make money Past, Perfect, Tense, words for a feeling and all I’ve discovered I’ll be along, son with medicine supposed to designed to make you high I’ll be along, son with words for a feeling and all I’ve discovered Old bad eyes Old bad eyes Old bad eyes On loneliness comes go see the foreman go see the profiteer On loneliness drives we’re taking our time movin’ shit for this holy slime Old bad eyes Old bad eyes Old bad eyes, almighty fear The shepherd won’t leave me alone he’s in my face and I The shepherd of my days and I want you here by my heart and my head, I can’t start ill I’m dead…»* Снейп закончил слушать песню в легком замешательстве. Нечто подобное могло ему понравиться во времена, когда он позволял себе проводить время в обоих мирах. Он многое упустил, учитывая, насколько изменилось звучание, — о, Мерлин, что, черт побери, не так со следующей песней, — однако оно отлично подходило под его настроение. Он всегда был жалким, депрессивным ублюдком. Это не стало откровением. Поттер перемотал запись назад к началу, просто зажав одну из кнопок, пока на экране вновь не засветилось «01», но в этот раз не выбирал никакую конкретную запись. Он просто запустил проигрывание, подсказывая, кто сейчас поёт. «Эти парни на самом деле британцы, но альбом они выпустили в США», — объяснял Гарри. Снейп был взрослым человеком, а потому не позволял себе шутить над группой, которая называлась Bush**. Ему было не тринадцать лет; ему недавно исполнилось тридцать пять. — Mazzy Star тоже американцы, если не ошибаюсь. Я, честно говоря, не особо знаю всех этих людей. Я просто попросил продавца посоветовать мне диски не совсем ужасных групп. — Дэвид Боуи всё еще выпускает альбомы? — Северус показал на коробку, которая была явно толще остальных. — Ага. Это должна быть подборка его лучших песен, или что-то в этом роде, — Гарри открыл её, показав, что внутри было четыре компактных диска, а не один. — Понятия не имею, что вы слушали раньше, но Сириус настоял на том, чтобы вы взяли себе эту подборку, раз уж вам так не хватает музыкального просвещения. Снейп резко откинулся назад. — Взял? — Да. Все эти… вот дерьмо, — выругался Поттер, тут же перепугавшись. — Простите, сэр. Я даже забыл… Я всё еще плохо это контролирую. С Рождеством, сэр. Это всё для вас. Северус уставился на Поттера. — Вы не в своём уме? — спросил он, пораженный излишней честностью мальчика. Гарри на секунду задумался над вопросом. «Что же, не считая моих воспоминаний до Хэллоуина 1981 году, я потерял всю свою жизнь вплоть до июня 1993. Так что… вполне возможно, что да». Профессор всё не мог перестать глядеть на него. За исключением рабочих презентов от других преподавателей и совершенно нелепых носков от Дамблдора, последний раз он получал настоящий подарок от… от… Лили. Лили сделала ему последний новогодний подарок на пятом курсе, незадолго до того, как он не только разрушил свою единственную дружбу, но и оскорбил девушку настолько ужасно, что она больше никогда его не простила. Он решил прибегнуть к озлобленности, своей единственной защитной реакции за многие годы. — А вы что будете делать, отказавшись от всех своих блестящих пластинок и средств для их воспроизведения? Поттер залез в передний карман джемпера и достал оттуда небольшой футляр с парой наушников — они были намного меньше старых стерео-банок, — соединенных тонким проводом. «Это компактный CD-плеер. С ним я могу слушать свою музыку прямо в общежитии, никого не побеспокоив». В тот момент Северус решил для себя две вещи. Во-первых, нужно было перестать идиотски пялиться. Во-вторых, как только вся эта шпионская ерунда кончится, ему нужно посетить маггловский Лондон. Он слишком отстал от технологий, которые когда-то могли поддерживать его в самые тяжелые моменты детства. Лили тоже очень помогала, но у неё была своя семья, свои обязанности. — Это всё равно как-то чересчур для одного рождественского подарка, Поттер. Гарри запихнул наушники обратно в карман. «Ну, я раньше ничего вам не дарил, я не знаю, когда у вас день рождения, и… я хотел отблагодарить вас кое за что. Перед тем, как это сделать, я решил показать вам всё. Вероятнее всего, вам не понравятся мои слова, поэтому я сделал вам такой подарок, прежде чем вы бы перестали со мной разговаривать». — Я смотрю, вы вновь научились нервничать, — подметил Снейп. — Выкладывайте, мистер Поттер. Всё не может быть настолько плохо, если только вы не скинули нескольких слизеринцев с крыши. И то, честно говоря, это бы зависело от того, кто конкретно полетел вниз. — Ваша правда, — Гарри нервно сглотнул. — Вы уже поняли, что я помню, как убили мою маму. Я заметил это еще в вечер Святочного Бала. — Да, вы правы. Только я не совсем понимаю, почему вы упоминаете об этом только сейчас, а не в ночь, когда на вас наслали Обливиэйт? — Ох, — Поттер поднял глаза к потолку, но не для того, чтобы избежать ответа. Снейп замечал подобное и на занятиях. Казалось, что мальчик использовал этот жест, когда начинал мысленно раскапывать информацию. Это была явная привычка, которую Северус должен был помочь разрушить. — Гермиона нашла книгу, которая объясняет эту тему. Наука магглов говорит о том, что мозг имеет ограниченное место для воспоминаний. После заклятия Обливиэйт, у меня резко оказалось одиннадцать лет и семь месяцев пустого места, которое мозг решил компенсировать и заполнить всей доступной информацией, а её было совсем немного, — объяснял Гарри. — Я помню всё вплоть от января, дня рождения мамы. Этот день застрял в голове, поскольку она была тогда грустная, а я не понимал почему. Папа спросил её об этом, а она сказала, что ждала кого-то. Я не… Я не знаю, о ком она говорила, простите, — извинился мальчик. — После этого я помню, как папа вместе с Ремусом отмечали свои дни рождения в марте, потому что они тогда веселились так, будто им было по двадцать лет. Ближе к Хэллоуину воспоминания становятся всё чётче и чётче, а затем… Взгляд Гарри был полон боли. — Я не только помню смерть мамы. Я помню, что после этого… пришли вы. — Понимаю, — Снейп сидел совершенно неподвижно. — Я никому об этом не рассказывал. Ни Гермионе или Рону, ни профессору Люпину, ни Сириусу. Просто… я не думаю, что они бы правильно это восприняли. Не думаю, что они бы поняли. Иногда мне кажется, что только вы с Сириусом осознаете, что у меня амнезия, а не чёртово слабоумие. Снейп еще раз глянул на подаренные Поттером вещи. Большинство слизеринцев, поняв их ценность, сочли бы это взяткой, за которую можно было бы и убить. — Расскажите мне всё, что помните. — Вы вошли в спальню и подошли прямо к маме, — начал Гарри, глядя в сторону. — Я сразу понял, что вы хотели помочь ей. По крайней мере, в комнате оказался кто-то еще, кто, как и я, понимал, что что-то не так. А затем вы начали… Я знал, что вы не сможете помочь. Но вы хотели. Вы хотели спасти её. Я никогда вас до этого не видел, но вы всё равно хотели помочь. Вы хотели, чтобы… чтобы всего этого не произошло. Мне кажется, именно поэтому я заговорил с вами сразу после наложенного заклятия. Я вас узнал. — Понимаю, — повторил Северус, хотя он не был уверен, что это так. — Затем вы подошли ко мне. Вы не пытались меня успокоить… Мне кажется, вам было не до этого. Вы лишь извинились за то, что не смогли спасти её. И затем вы сказали, что я усну, а потом проснусь, когда придет кто-то, кто сможет помочь. Или что-то в этом роде, я мог неправильно понять, — признал Поттер, нахмурив брови то ли из-за недоумения, то ли чтобы сконцентрироваться. — Если вы для этого использовали заклинание, тогда понятно, почему всё заканчивается на этом моменте, а не… а не раньше. — Именно поэтому я и не… не вспоминал об этом. Не считая всего прочего, конечно. Снейп прождал болезненно много времени, прежде чем осознал, что Поттер закончил свой рассказ. — И вы даже не хотите знать, почему я тогда пришел? Гарри вновь взглянул на преподавателя. — Просто я понимаю, что в этой школе происходит много вещей, о которых я не должен знать, сэр. И я подумал, что вам решать, стоит ли мне рассказывать. Снейп стоял перед выбором. Он не особо хотел его делать, но понимал, что в конце концов всё равно возникнут вопросы. Если же он решит придержать правду… Внутри у преподавателя резко всё сжалось, когда он понял, что, рассказав всё Поттеру, он пойдет против приказов Дамблдора. Как уже сказал сам Гарри, секреты от него хранились не просто так. Ты говорил, что расскажешь мне, если он опять ударит тебя! Ты обещал! Это должен был быть секрет, Лили! Я не хотел никому рассказывать! Тупой ты придурок! Некоторые секреты не стоит хранить! — Стойте здесь, — проинструктировал Снейп Поттера. Его голос не дрожал, как и руки. Раз уж ему удалось пережить Волан-де-Морта на пике его силы, то и сейчас он должен был справиться. Когда Гарри кивнул, Снейп достал из рукава палочку и вызвал своего Патронуса. Из белого тумана выскочила статная лань и ненадолго прижалась к свитеру Поттера. — Привет, — сказал он, погладив бестелесную голову Патронуса. — Какой ты красивый Патронус. Ремус научил меня, — сразу объяснил мальчик, заметив взгляд Северуса. — Он сказал, что мне стоило выучить это заклинание пораньше, поскольку два года подряд Защиту от Темных искусств нам преподавали идиоты. — Удалось вызвать своего? Поттер нахмурился, продолжая гладить лань. — Да, но его форма вечно меняется. По словам Ремуса… профессора Люпина, это ненормально. — Они чаще всего так себя действительно не ведут, однако случаи бывали, — ответил Северус, поворачиваясь к своему Патронусу. — Пожалуйста, сходи на кухню и попроси эльфов сделать два чая. Мне понадобится камин для кое-чего другого. Лань кивнула головой и пробежала сквозь стену, пока Снейп подходил к костру. Щепотка Летучего пороха сделала пламя зеленым; чётко произнесенная просьба перенесла его к Минерве. Она не особо удивилась тому, что зельевар держал Поттера у себя из-за нарушения комендантского часа. Северус отметил, что расчленять он его не собирался, а лишь ждал идеально вычищенного котла, после чего привёл бы мальчика к ней. МакГонагалл закатила глаза. — Ну раз он чистит котлы, можете хотя бы не снимать с него баллы. Спокойной ночи, Северус. — Вам нужно было алиби, — объяснил Снейп, когда Поттер бросил на него удивленный взгляд из-за обмана Минервы. Мгновение спустя на столе появился поднос с чаем, чуть не скинув на пол пластиковые коробки. — Я так понимаю, что лучше так, чем если бы вы меня выгнали, но… что происходит, сэр? — спросил Гарри. Аналогично классной комнате, в кабинете Снейпа также была специальная зона на стене для активации защиты. Профессор прикоснулся к ней с помощью своей палочки. — Hoc loco tueri contra omnia. Поттер наблюдал за тем, как из этого места начал пылать зеленый огонь, затягивающий собой, аки вьющейся лозой, все стены, пол и потолок. — Это место может защитить нас от чего угодно. — От всего, — устало поправил Снейп, присев напротив Гарри. Он боролся с этим грузом годами, однако в тот момент он осознал, что больше не мог держать тот самый секрет в себе. Не здесь. Не сегодня. — Я всегда создавал сильную защиту для своих кабинета, классной комнаты и других личных помещений. Когда вы начали приходить ко мне, я усилил её до предельного уровня. — Я уверен, что Блэк и Люпин прожужжали вам все уши о моей шпионской деятельности, когда я работал с Дамблдором против Волан-де-Морта, и о том, что мне, вероятно, не стоит доверять. — Они достаточно категоричны в этом вопросе, сэр, — скривившись проговорил Поттер. — Однако раньше было и того хуже. И хочу заверить, что… я волен принимать собственные решения. Делая политически разумные ходы, например. — Если бы вы поступали иначе, я бы покончил с этими визитами, — со всей серьезностью сказал Северус. — Что о них думают мисс Грейнджер и мистер Уизли? — Они оба вас недолюбливают, — бесстыдно преуменьшая ответил Гарри. — Рон никогда бы этого не понял, что странно, учитывая его навыки игры в шахматы, но Гермиона… она, по-моему, начинает подозревать, учитывая все её лекции об опасности общения с незнакомцами, будь у них хоть мешок конфет. Не уверен, что я вообще понял, к чему она упоминала конфеты, — добавил Поттер. — Но если она не пытается откровенно поговорить об этом со мной, то значит, не говорит ни с кем. — Мисс Грейнджер невероятно умная и внимательная особа, — Снейп наклонил голову, — которая легко может увязнуть в мелких деталях. Мистер Уизли смотрит на всю ситуацию целиком, но даже не обращает внимания на детали поменьше. Если обстоятельства не изменятся, то вам нельзя будете передать им ни единого моего слова. Вы достаточно умны, чтобы вести себя глупо, когда я попрошу, однако сейчас обратная ситуация, и вам нужно сделать всё, чтобы мои слова остались в тайне. Поттер кивнул. — Я понимаю, сэр. — Если Волан-де-Морт узнает, что мы с вами тут постоянно встречаемся, он заставит меня использовать возможность и попытаться переманить вас на его сторону — это будет откровенная ложь. Ему нужно уничтожить потенциальную угрозу, а не объединяться с ней, — мальчик еще раз угрюмо кивнул. — Альбус Дамблдор тоже не знает о том, что мы провели бесчисленное количество часов в этом кабинете. Он подозревает, но я всё отрицаю. Я трезво оценил ситуацию, особенно после случая со спасением мисс Уизли, и решил, что вам сейчас нужен здравомыслящий взрослый больше любого доброго старика, держащего вас в изоляции среди гриффиндорцев. — Чай, Поттер, — напомнил Снейп и подождал, пока мальчик нальет им обоим. Движения мальчика были схожи с движениями его преподавательницы; будто напиток разливала сама Минерва. Северус подумывал добавить себе огневиски, но отказался он этой идеи. Это создало бы ужасный прецедент, а сейчас ему стоило оставаться трезвым, как бы ни хотелось обратного. Вместо этого он лишь подвинул к себе чашку горячего чая. — Ваша мама, — начал зельевар, — была моим первым и ближайшим другом. Поттер не задавал вопросы о своей матери, на которые Снейп не смог бы ответить. Он лишь беспрерывно слушал историю, растянувшуюся на многие часы. Северус успел забыть о том, насколько она была длинной, поскольку Гарри был единственным человеком за всю жизнь профессора, который хотел понять его отношения с Лили Эванс. Это был не романтический интерес, как думали многие кретины и дураки. Снейп любил девушку, но даже не думал приударять за ней. Он не хотел этого, поскольку видел множество случаев, когда подобное лишь разрушало дружеские отношения. Лили и Северус, однажды, даже обсудили эту тему: Мы… мы пытаемся начать встречаться друг с другом? Лили, нам по тринадцать лет. Мы еще не знаем, как вообще встречаться с кем-либо. Она ярко рассмеялась, согласившись с ним. Лили не пыталась найти себе пару вплоть до пятого курса, что в итоге обернулось катастрофой, о которой она плакалась ему все каникулы. Затем подошел к концу их пятый год, и Снейп просто… к чертям разрушил всю свою жизнь одним идиотским поступком. — Мне жаль, — единожды прервал его Поттер. Северус настолько затерялся в своём прошлом, что ему понадобилась минута, чтобы осознать услышанное. — Что? — Мне жаль, — повторил Поттер. Он воспользовался моментом, чтобы протереть очки и вновь надеть их на нос, подчеркивая свои глубокие зеленые глаза. В этот момент он был очень похож на свою мать, несмотря на отсутствие огненно-рыжих волос. — Зачем вы меня жалеете? — неодобрительно спросил Снейп. Он хотел налить себе еще чаю, но оказалось, что чайник уже опустел. Он также осознал, что уже было два часа ночи. Минерва порвёт его на куски, узнав, сколько продлилось «наказание». — Потому что не думаю, что кто-то еще это делал, — ответил Гарри. — Может быть, вы и упали в глазах мамы, познакомившись с людьми, которые придерживались… ну, ужасных идеалов. Однако решение оборвать сразу все связи с вами было явным ребячеством. Возможно, именно поэтому она и вышла за моего отца. У Северуса началась пульсирующая головная боль, когда он понял, что ему нужно было срочно реабилитировать Джеймса Поттера в глазах единственного ребенка Лили. — Ваша мама действительно могла поступить тогда, как ребенок, но я тоже принял совершенно идиотское решение, Поттер, о котором жалею по сей день. Я хочу, чтобы до вас дошло: Темную Метку мне поставили еще до того, как я согласился стать шпионом. Гарри невозмутимо пожал плечами. — Как я понял, вас некому было отговорить от этого. Человеку, чтобы не стать придурком, нужен кто-то, кто объяснит, почему это плохая идея. Я бы точно подобного не совершил… — мальчик явно старался правильно подбирать слова. — Может я и не всё понимаю, но, по крайней мере, вокруг меня всегда были люди, которые говорили со мной о подобном. А она ушла, профессор. Единственный человек, доносивший до вас, почему не стоит прислуживать Волан-де-Морту, оставил вас одного, прекрасно осознавая это. Я прощаю её, поскольку она моя мама, но вам-то пришлось с ней проучиться еще два курса. Она могла исправить всё в любой момент, даже когда началась война, но она не сделала этого. — Классический Гриффиндор, — ухмыльнулся Снейп Поттеру. — Не каждый с таким упорством будет верить в доброту другого человека. — Она тоже была с Гриффиндора, — напомнил Гарри, заставив зельевара нахмуриться пуще прежнего. — Вокруг неё были люди, которые могли сказать, что она совершает ошибку, но раз уж проблема была с вами, всем стало всё равно. Это нихуя не правильно, сэр. Это было крайне неприятное заявление. — А вы как бы поступили в аналогичной ситуации? Что-то я не особо замечал ваших попыток подружиться со слизеринцами. Поттер закатил глаза. — Это потому что они боятся меня. Хотя Сириус считает, что они скорее боятся реакции своих родителей, когда те узнают, что их чадо подружилось с человеком, вроде как убившим Волан-де-Морта. Мне, честно говоря, очень нравится идея Дамблдора о единстве факультетов. Просто она не особо дееспособна из-за того, что мы опираемся на столетние традиции, которые требуют совершенно противоположного. Это мнение Гермионы, если что. Я практически уверен, что она вызубрила «Историю Хогвартса» от корки до корки. — Хм, — эта проблема уже тоже приходила на ум Северусу, однако в этот момент его больше интересовал тот факт, что Поттер, сохранивший манеры после общения со своими дурными сверстниками, не упоминал титул Дамблдора. Единственным преподавателем, который делал то же самое, была профессор Трелони. Он решил позже поразмыслить над этим. А пока ему нужно наконец завершить этот вечер, дабы Минерва его в итоге не убила. — Ваша мать и ваш отец может когда-то и вели себя глупо, но война изменила всё. У Джеймса Поттера было много недостатков, однако даже в столь смутное время он старался защитить всех магглов, магглорожденных, полукровок и магических существ. Лили тоже. Вы помните своих родителей хорошими людьми, которыми они со временем стали. Вы знаете Блэка не таким отвратительным созданием, каким он был когда-то. Вы знаете Люпина настоящим защитником, хотя изначально он был лишь молчаливым, скрытным наблюдателем. Вы были свидетелями того, как Питер Петтигрю совершил предательство еще хуже моего. Никто никогда не пытался приукрасить правду о ваших родителях. Лили Эванс и Джеймс Поттер были действительно хорошими людьми.