***
Снейпу дал Непреложный обет оборотень. Его жизнь превращалась в праздник подлой иронии. Поттер провел в лазарете целую неделю под предлогом того, что у него начались страшные мигрени, вызывающие кошмары и не дающие спать. Мадам Помфри поверила. Она (совершенно верно) заявила, что всему виной передозировка жаброслями. Помфри всегда была дорога темному сердцу Снейпа. Одна маленькая просьба, и защитное поле больничного крыла, испустив короткую вспышку магии, полностью активировалось. Секунду спустя оно будто полностью растворилось, защищая всех раненых и больных от внешних шумов. — Изначально, по древним традиция, планировалось, что эти уроки вы должны были бы получить только в следующем году, — объяснял Северус Поттеру в первую ночь. Он сидел на стуле около кровати мальчика. К его счастью, мальчик выглядел уже намного лучше. Они были совершенно одни, если не считать Помфри, пребывавшую за закрытой дверью в своём кабинете. — По древним традициям? — Из-за совершенно идиотских решений Попечительского совета школы, в Хогвартсе не преподают множество волшебных практик, — профессор нахмурился. — Одной из них является окклюменция. Это магическая защита ума от проникновения извне. Совет решил, что это слишком тёмный вид магии для обучения студентов, хотя на самом деле всё наоборот. Окклюменция — это одна из самых полезных техник, которой только может обучиться волшебник или волшебница. — Звучит любопытно, — устало, но с энтузиазмом проговорил Гарри. — Мне бы очень хотелось перестать видеть во сне чёртовы надгробия, сэр. — Вы бы могли получить эти же уроки на пятом курсе, но уже по приказу сверху, — сказал Снейп, и Гарри кивнул, понимая что под «приказом сверху» подразумевался Дамблдор. — Если это всё же произойдет, не подавайте виду, что уже успели ознакомиться с этой техникой, — нахмурился профессор. — Может это и излишняя паранойя, но мне бы не хотелось, чтобы он подумал, что вас тогда можно занять чем-нибудь другим. Я бы предпочел, чтобы мы потратили это время на совершенствование вашего навыка, а затем обратили внимание на другую сторону монеты — легилименцию. Она позволяет внедряться в головы других людей. Поттер вопросительно заморгал. — Звучит грубо. — Может быть и так. Однако это может пригодиться вам, когда наступят тяжелые времена. Я мастерски владею обоими техниками, мистер Поттер. Воспринимайте это, как считаете нужным. — Полезно в работе, — перевел мальчик, улыбаясь. — Когда вы используете окклюменцию, нужно стать не стойким, а увёртливым, — Снейп часто повторял это в течение недели. — Стены стойкие; из стен можно сделать проход. Увёртливую вещь тяжелее поймать. Чем сильнее ты пытаешься, тем скорее она выскользнет из рук. — Мои щиты должны быть, как лягушки в пруду. Понял, — ответил Гарри. Профессор был вынужден признать, что жабья защита наверняка собьет с толку любого, кто попробует использовать легилименцию против мальчика. — Хоть пылкий нрав рателя и может вам пригодиться в различных случаях, прошу не использовать его во время процесса окклюменции. Несмотря на тот факт, что вы только знакомитесь со своими эмоциями, большинство подростков совершенно недооценивают их силу, даже когда кажется, что с ними удалось совладать, — отчеканил Северус. — Используйте свою отрешенность. То, что вы чувствовали в первый год восстановления — помните, на что это было похоже? Поттер кивнул. — Да, сэр. В то состояние вернуться очень легко. Я стараюсь этого не делать, но раз уж нужно… — Оставьте это для окклюменции. Вам вряд ли хочется потерять достигнутый прогресс. Вы слишком много работали для такого, — проговорил Снейп и нахмурился; он опять звучал, как какой-то чрезмерно волнующийся опекун. — Сделайте отрешенность частью своей защиты. Во время игр разума этот элемент потеряет свою образностью и станет буквальной частью процесса. Если легилименты не могут найти вход в ваше подсознание, то у вас определенно получается не дать им этого сделать. Северусу не хотелось использовать легилименцию против мальчика, который всё еще лечился от истощения, однако, когда он сказал, что кошмары не покидают его даже после попыток борьбы, у профессора не оказалось выбора. Им обоим процесс этот не понравился, хотя Поттер хмуро понимал, что ему нужно научиться элементарной самообороне. К концу неделю Помфри уже полностью вылечила мальчика. Снейп был вынужден заверить себя в том, что уроков было достаточно. С виду они уже работали. На урок Поттер пришел бодрым и с горящими глазами. Его последнее зелье, которое стало финальным задание перед выпускными экзаменами, было приготовлено наперекор выданному рецепту. Он больше не пытался идеально следовать учебнику, всё больше походя на настоящего профессионала по готовке отваров. Северусу оставалось лишь сожалеть из-за того, что не было нужды над кем-нибудь злорадствовать из-за этого достижения. Он даже не был уверен, можно ли это считать за улучшение навыков. Третий этап проводился в сумерках двадцать четвертого июня, последнего учебного дня в школе. Опасения Снейпа подтвердились — он не смог достаточно настоять можжевельник. Люпин был настолько травмирован трансформацией, что зельевар не понимал, как он вообще её переживает. Его также заинтересовал вопрос, как оборотням вроде Фенрира удавалось столь процветать, пока Ремусу оставались только лишь страдания. Северус не упускал тот факт, что первый всё время наслаждался Темной магией от наложенного проклятья, тогда как второй делал всё возможное, чтобы избежать этого. Это различие не заставило Снейпа хоть сколько-нибудь меньше ненавидеть оборотней, но загадка оставалась чертовски интересной. Это лето ему наверняка пришлось бы посвятить Волчьему противоядию. Профессор хотел полностью пересобрать формулу его приготовления. Если это позволит ослабить активность волчьей половины Люпина, то, возможно, в зелье скрываются и другие любопытные возможности. — И это задание? — спросил Блэк, уставившись на появившийся гигантский кустарный лабиринт. — Как, чёрт их дери, за этим вообще можно наблюдать? С тем же успехом они могли дождаться итогов, и объявить их завтра утром. Снейп коротко кивнул в знак согласия, а затем присоединился к остальным преподавателям в нижней ложе. Семьи всех участников сидели прямо за ними. У Диггори были оба родителя; у Делакур — только её сестра; у Поттера — крёстный. Вход в лабиринт всё еще был спрятан. У Северуса не было ни малейшей возможности обеспечить безопасность Поттеру, от чего его лицо приняло очень хмурый вид. Ему оставалось лишь надеяться, что упертость, ум и изобретательность мальчика защитят его внутри. Лишь бог знал, что раньше ему хорошо помогало глупое везение. Результаты начали появляться через час. Делакур первой покинула лабиринт, а вскоре за ней последовал Крам, у которого возникла серьезная реакция на одну из местных ловушек. Снейпу становилось не по себе от того, что ни Диггори, ни Поттера не появлялось, а победителя всё никак не объявляли. Он резко согнулся, настолько зажав Метку, что в левой руке начало останавливаться кровообращение. Она очень жгла, Великий Мерлин её подери. Снейп успел забыть о том, сколько боли приносило это тату! Где-то что-то пошло совершенно не по плану. — Северус? — пробормотал Альбус. — Он вызывает, — ответил тихим шёпотом Снейп. Он не имел ни малейшего представления о том, что могло произойти, чтобы Волан-де-Морт набрался достаточно сил для призыва своих последователей. Снейпу нельзя было на него отвечать; он должен был поддерживать свою видимость с обоих сторон. Ему нужно было посетить Волан-де-Морта позже и, возможно, отплатить за опоздание болью и кровью. Диггори появился перед лабиринтом, резко упав и распластавшись на земле. В одной руке он держал Кубок Трёх Волшебников, а другой цеплялся за тело Поттера. Начал играть какой-то идиотский оркестр, а за ним последовали аплодисменты толпы. Если бы Снейп не сидел настолько близко к прибежавшим мальчикам, он бы не услышал, что именно прокричал Диггори. — ПОМОГИТЕ! — захрипел Седрик. — Там был он! Там был он! Среди преподавателей началась суматоха после этих слов, но Северус прекрасно понимал, о чём говорит пуффендуец. Он принес с собой запах магии крови. Она не всегда бывала гнилой, но в этот раз от неё воняло будто от разлагающегося трупа какой-то убитой ядом ящерицы. Поттер не двигался. Казалось, что он даже не дышит. Снейп изучил определенные аспекты полёта еще много лет назад. Ему больше нравились слухи о превращении в летучую мышь, которые появились после того, как он особенно быстро переместился к студентам. Сразу за ним подбежал чёрный пёс, превратившийся в побледневшего и дрожащего Сириуса Блэка. Он упал рядом с Поттером и схватился рукой за его плечо. Лицо Блэка скривилось от страшной боли, будто его кто-то прямо там порубил на куски. — Нет, — захрипел он; голос подвёл его. Нет, — пронеслось в голове шокированного Снейпа. — Нет, не может быть. — Мистер Диггори. Седрик. Что произошло? — спросил Альбус. Остальные преподаватели вместе с родителями пуффендуйца уже спускались с трибун. Шум от оркестра превратился в мешанину из случайных нот, когда до играющих дошло, что что-то пошло не по сценарию. — Это был… он. Тот-Кого-Нельзя-Называть, — прошептал Диггори, оглядев всех широко раскрытыми глазами. — Он… он хотел убить меня, но Гарри… — Седрик сглотнул. — Гарри прыгнул под Убивающее заклятие. Он спас меня. Минерва закрыла лицо обеими руками. — Ох, Мерлин, не может быть. Снейп почувствовал, как его сердце оказалось где-то в пятах. Его горло заливалось яростью. Он не мог так подвести Лили. Он не мог нарушить обещание. Он не собирался опять подводить её. Половина толпы отпрыгнула, когда Гарри резко поднялся и начал наполнять воздухом лёгкие. — БЛЯДЬ! — закричал он. Его глаза были так же расширены, как у Диггори. — БОЛЬНО! После этого всё быстро завертелось. Снейп не знал, что именно увидели Поттер и Диггори, но они будто объединились в одно целое, чтобы защититься от угрозы. Они подняли палочку — палочку Седрика — и одновременно прокричали «Инкарцеро!» Зельевар резко обернулся и увидел Аластора Грюма, борющегося с обвившей его веревкой, которая светилась бледно-зеленым цветом — подобного Северус никогда не видел. Грюм сжимал свою палочку в руке, но из-за пут она была направлена в землю. — Вы что творите, молодые люди… — начал шипеть Флитвик. — Он первый направил на нас палочку, — парировал Диггори, отвесив челюсть. — Гарри… — Где, чёрт возьми, моя палочка? — недоуменно спросил Поттер, осознав, что они с Седриком делили между собой одну. Отец Диггори ткнул пальцем в Грюма. «Какого дьявола эта верёвка зеленая?» — Просто он собирался использовать Убивающее заклятие, — спокойно объяснил Дамблдор, хотя в его глазах явно бушевала злость. — У него… у него лицо двигается? — побледнев спросил мистер Диггори. — О. Ну что же, кажется мы нашли вашего вора, Северус, — проговорил Альбус. Снейп скривился, но ничего не сказал, наблюдая за тем, как уже бывший профессор корчился в муках от заканчивающегося эффекта Оборотного зелья. — Барти Крауч-младший, — узнала его Минерва, прежде чем действие отвара полностью прекратилось. Её голос был полон отвращения. — Мне казалось, вы были признаны мертвыми. — О, да, скончался в тюрьме, — ухмыльнулся Крауч, в его глазах читалось чистое безумие. Чёрт подери, понятно, как ему удавалось так хорошо имитировать Грюма. Чтобы превратиться в сумасшедшего ублюдка, нужно самому быть таким же. — Это была моя дорогая и любимая мамочка. Я уверен, что папочка сейчас наслаждается с ней вечностью. — Что… он… вотдерьмо, — взвизгнул Персиваль Уизли. — Вчера он так и не открыл мне дверь, но оставил записку, что скоро вернётся… — Ну, если под «скоро вернётся» ты подразумеваешь «погиб где-то в лесах», то так и есть, — бросил Крауч с еще большей ухмылкой. Снейп почувствовал какую-то опасность, реакцию террором на террор. «Поберегитесь!» — прокричал он остальным, однако Барти не собирался ни на кого нападать. Вместо этого он с помощью невербальной магии расщепил верёвку, а затем направил свою палочку в небо. — Тёмный Лорд вернулся! — диким воем провозгласил Крауч, разлетевшимся по всем уголкам школы. В облаках зеленым огнём запылала Черная Метка, пока Барти убегал куда-то в темноту. Часть толпы последовало за ним с палочками наизготове, но это уже было напрасно. К школьным воротам вело несколько коротких путей, о которых у Крауча было предостаточно времени разузнать. Снейп набрал воздуха, еще раз глянул на Поттера, чтобы убедиться, что он действительно — каким-то образом — живой, развернулся и побежал в обратном направлении. — Северус! — крикнул ему в след директор. — Он мой! — отчеканил зельевар и выбрал один из извилистых путей, сокращающих расстояние. Ему не нужно было добираться до ворот быстрее Крауча. Он уже прекрасно понимал, куда тот направляется. Трансгрессия прошло столь быстро, что его чуть не вывернуло. Барти продолжал победно кружиться с широкой улыбкой на перекошенном от безумия лице, пока его челюсть не ощутила на себе кулак Снейпа, от чего он полетел на сырую грязную землю. — Ты откровенный идиот! — заорал Северус, приставив ботинок к шее Крауча. Затем он наклонился в позволил кончику своей палочки впиться в щеку психопата. — Ты хочешь пойти против воли Темного Лорда? — Чего? Не будь… Я всё подстроил! — закричал в ответ Барти, когда ярость в нём наконец заменила собой маниакальный восторг. — Именно благодаря мне мы смогли достигнуть всего этого! А что насчет тебя? Что делал в это время ты, шпион? — Свою. Работу, — Снейп сильнее прижал палочку. — Северус, — послышался спокойный шепот, от которого так и веяло неприятностями. — Северус, друг мой. Старые товарищи не так должны приветствовать друг друга. Волан-де-Морт звучал так, будто он только что выбрался из могилы. Снейп был обязан развернуться и поклониться своему Лорду, но он был занят, демонстрируя тому полного идиота. — Может и не так, мой Лорд, — отреагировал Северус, сильнее надавив на шею Барти, пока тот не начал задыхаться. — Кто тебе позволял убивать Мальчика-который-выжил, Крауч? — тот свирепо глянул в ответ, от чего Снейп решил еще сильнее прижать свой ботинок, увеличив боль, но не ломая трахею. — Кто, Бартемиус? — голос зельевара стал мягче. Когда он поднял ногу, Крауч громко провизжал ответ: — ЭТО НИКЧЕМНОЕ ОТРОДЬЕ НЕДОСТОЙНО СМЕРТИ ОТ РУК НАШЕГО ЛОРДА! — О, Бартемиус, — Снейп не позволял себе вздрагивать от голоса Волан-де-Морта, хотя в этот раз он прозвучал намного ближе. От него несло старой могилой и мертвой змеёй. От него несло смертью. — Бартемиус, возможно, Северус всё же прав. — Мой Лорд! — воскликнул Краус, глядя на него одновременно с радостью и со страхом. — Я всё это сделал ради вас! Поттер не заслужил… — Молчать, — высокая фигура уже стояла около плеча Снейпа. — Ты ослушался меня, не успев даже начать со мной разговор, Бартемиус. Ты же понимаешь, что случается с теми, кто меня не слушает? — ОН ослушался, — Крауч глянул на Снейпа. — Он не отреагировал на ваш зов. — А что насчет тебя? — довольно спросил Волан-де-Морт. — Мне нужно было… Я хотел… — Барти сжался. — Он ВСЕГДА был вашим любимчиком! ВСЕГДА! Хотя именно я обеспечил ваше воскрешение! Я! — На самом деле, истинную работу провел кое-кто другой, — сообщил Тёмный Лорд. Его голос охладел. — Северус. — Мой Лорд, — ответил Снейп, удивляясь тому, как ему до сих пор удавалось отыгрывать эту роль. Наверное, шпионство действительно было его единственным настоящим талантом. — Хоть я и понимаю, что тебе нужно оставаться ручным питомцем Дамблдора, но в словах Бартемиуса есть смысл. Ты проигнорировал мой зов. — Я приму любое наказание, которое мой Лорд посчитает необходимым, — профессор вновь прижал палочку к щеке Крауча, когда тот попытался отползти. Довольство Волан-де-Морта становилось всё сильнее. — Если ты ради меня избавишься от этой… этой проблемы, никакого наказания не последует. Снейп совершенно искренне улыбнулся. — Это не доставит мне никаких проблем, — он поднял палочку, и с его губ сошло то Непростительное заклятие, которому Крауч обучал студентов школы. — Авада Кедавра. — Это правда? — спросил Волан-де-Морт, когда исчезли последние зеленые вспышки. Крауч дернулся и больше не пошелохнулся. — Он действительно пытался убить мой приз? — Дважды, мой Лорд, — ответил Снейп, наконец развернувшись, чтобы преклонить свои колени у его ног. Они были босые, того же цвета, что ноги трупа, если его долго не охлаждать. В остальном профессор мог видеть на Волан-де-Морте лишь массивную черную мантию. — Когда? — Сначала, по собственной глупости, он чуть не устроил взрыв, который мог убить Поттера и других студентов, включая слизеринцев, — Северус проигнорировал холодок, пробежавший по его плечу, и не шелохнулся, когда на него легла рука Темного Лорда. Кончики когтей впились в кожу, но не пронизали её. — Вторую попытку он предпринял, когда Поттер и Диггори вернулись в Хогвартс. — Значит, он всё еще жив. Я так и знал. Я почуствовал, Северус. Не сказать, что меня радует это ощущение. Поднимись, мой друг. Дай мне взглянуть на моего самого преданного Пожирателя смерти. Снейп скрыл любой оставшийся намёк на свои эмоции, усилил щиты, защищавшие всё, что было для него важно, и наконец встал на ноги. Волан-де-Морт вернулся в мир уже без носа. Это могло бы быть забавным, если бы не густая тёмная аура, исходившая из Лорда. Лишь в его глазах сохранилось хоть что-то человечное, хотя и они побледнели, утеряв тот глубокий голубой оттенок, о котором зачарованно шептались многие Пожирательницы смерти. Зрачок по форме и вовсе походил на зрачок рептилий. Северус опустил голову. — Мой Лорд. Кость отца, кровь недруга, правильно понимаю? — Я знал, что ты узнаешь великолепие древней магии, — Волан-де-Морт улыбнулся тонким и безгубым ртом. — Очень хорошо, друг мой, — он сделал паузу. — Я удивился, почему тебе не пришла эта идея. — Она посещала меня, — совершенно честно ответил Снейп. — Просто мне казалось, что останки вашего отца уже были непригодны для использования. Чёрт подери. Он действительно обдумывал эту возможность, но решил не беспокоиться о её реализации именно по этой причине. — Бедренная кость способна пережить любую другую, — Темный Лорд опять положил руку на плече Северуса. — Пойдем. Нам пора присоединиться к тем, кто отважился ответить на мой призыв. Питер Петтигрю был первым, с кем они пересеклись. Снейп на секунду вскипел, увидев, что эта предательская крыса всё еще жива. Он даже не был одет в мантию Пожирателя смерти — на нём оставалась старая, изодранная тряпьё. Серебряный механизм заменил ему левую руку. Третьим ингредиентом того зелья была плоть слуги. — Судя по всему, не только Краучу удалось избежать дементоров. — Это ты виноват в том, что я вообще к ним попал! — Петтигрю ткнул пальцем в Северуса. Ноготь на его конце по-прежнему походил на крысиный. Снейп резко повернул голову, направив на Питера настолько испепеляющий взгляд, что этот идиот вмиг отступил, издавая тихий, жалкий писк. — Тебе стоит следить за словами, Петтигрю. Или пора вспомнить и о твоих неудачах? — Этого убивать не стоит. Он нам еще пригодится, Северус, — наставлял Волан-де-Морт с фальшивой мягкостью в голосе. — Не так ли, Питер? — Д-да м-мой Лорд, — он опять попятился назад, заметив на себе уже равнодушный взор Снейпа. — Это одна из многих причин, почему ты мне нравишься больше остальных, — Волан-де-Морт позволил себе слабый смешок, походящий на шёпот умирающей змеи. — Ты тоже умеешь заставлять остальных подчиняться, не произнеся ни слова. — Я научился этому от величайшего из нас, мой Лорд, — отметил Снейп, стараясь не реагировать на затянувшийся смех Волан-де-Морта. Северус с легкостью исполнил будто уже привычный танец, запоминая имена и постаревшие лица. Присутствие семейства Кэрроу не удивило, как и Эйвери, Крэббов, Долоховых, Малфоев — без Нарциссы, что любопытно, — Гойлов, Грили — черт побери! — Мальсибера-младшего, Нотта — вот дерьмо — Макнейра и Яксли. Были и новые лица: Трэверсы, Гиббон, Роули, Селвин и Джагсон. У двоих из них в Хогвартсе на Слизерине сейчас учились дети. Людей было больше, чем ожидал увидеть Снейп, но и толпы не собралось. Количество увеличится, как только Министерство Магии перестанет отрицать возвращение Волан-де-Морта. За свои грехи Снейпу приходится вновь терпеть всё это. Нахуй это всё, и пусть горит оно синим пламенем.***
Было далеко за полночь, когда Снейп наконец смог выпутаться из произошедшей катастрофы. Прямо перед трансгрессией к нему подошел Волан-де-Морт и задал вопрос, не выпуская из рук свой первый военный трофей. — Как Поттер выжил? — Я не знаю, мой Лорд. — Хм, — Волан-де-Морт прошептал заклинание, и на конце украденной палочки Поттера появился пучок света. — Что же в тебе такого особенного? — он на секунду задумался, а затем вновь перевел взгляд на Снейпа. — А что насчет Дамблдора? — Если ему известна причина, я об этом узнаю, — пообещал профессор. — Доброй ночи, мой Лорд. — Доброй ночи, Северус. Снейп вернулся в Хогвартс и, положив руку на парадные ворота замка, наполнился той чистой магией, что из него исходила. Она всегда была рада ему. Иногда Северусу казалось, что это древнее место понимало его лучше, чем кто-либо еще на всём свете. Немногие пытались это сделать. За ближайшим деревом, которое Снейп проходил, его стошнило остатками вчерашнего ужина. Он аккуратно их закопал, чтобы никто из сомнительных питомцев Рубеуса не засунул туда свой нос, поправил мантию, выполнил базовое очищающее заклинание, и зашел внутрь. В вестибюле было тихо, но в воздухе ощущалась незримая бдительность. Комендантский час можно было вводить и выполнять сколько угодно раз, но он не обеспечивал того, что учащиеся болваны реально ложились спать. Гаргулья даже не спросила в Снейпа пароль, когда тот подходил к лестницам. Он сразу поднялся в кабинет директора, где обнаружил семейство Диггори, Поттера, Блэка, Люпина, Минерву, Дамблдора и Министра магии, у которого из-под котелка выглядывал ночной колпак. — Северус, — поприветствовал его Дамблдор, прерывая весь тот поток слов, который хотел вырваться из покрасневшего Министра. — Как ты? — Ужасно, — резко ответил Снейп и подошел вплотную к Корнелиусу Фаджу. — Соизвольте объяснить, почему Питер Петтигрю до сих пор жив. Фадж тут же перешел в яростное нападение. — Вы не можете просто верить на слово этим двум молодым людям! У них серьезный шок, профессор Снейп! Зельевар уставился на Министра, пока у того по лбу не покатился пот. — Меня тут не было, когда мистер Поттер и мистер Диггори, судя по всему, сообщили вам о выжившем Петтигрю. Мне пришлось увидеть этого имбецила своими глазами, чтобы убедиться в том, что он избежал наказания. Теперь отвечайте: Как это произошло? Фадж снял свою шляпу, чтобы почесать голову, но еще сильнее покраснел, нащупав ночной колпак. Он тут же надел котелок обратно. — Не имею ни малейшего понятия, но подобные утверждения являются совершенно нелепыми, как и слова мистер Диггори о возвращении Того-Кого-Нельзя-Называть… — Он. Вернулся, — отчеканил Снейп. — Вы как-то крайне настойчиво отрицаете показания двух взрослых людей, Министр. Неужели вы решили пораньше перейти на сторону Темного Лорда? — Что… Я… Да как вы смеете! — забрюзжал слюной Фадж. — С вашей-то историей… — Министр. Профессор Снейп. По-моему, в комнате становится слишком горячо, — спокойно вставил Альбус. — Возможно, утром мы сможем всё цивилизованно обсудить. — Цивилизованно. Да. Так будет разумнее всего. Я тогда вернусь домой, Альбус, — сообщил Фадж. Минуту спустя он уже ушел через каминную сеть, и показалось, что вместе с ним комнату покинула переполнявшая её глупость. — Он забыл спросить про Крауча-младшего, — подметил Блэк. — Хотя казалось, что его должен был взволновать очевидно сбежавший Пожиратель смерти, — добавил Люпин с выражением легкой насмешки на лице. — Особенно учитывая тот факт, что поисковые группы нашли его отца мертвым в лесу, — отец Диггори поднялся и помог встать своей жене. Заметив её стеклянный взгляд, Снейп понял, что она приняла не одно Успокаивающее зелье. — Я отведу жену домой, директор. Седрик, ты точно не хочешь пойти с нами? Диггори покачал головой. — Нет, па. Увидимся уже через пару дней в Лондоне, хорошо? — Ладно, — ответил Диггори-старший, и пара исчезла в зеленой вспышке огня. — Всё так, как сказал нам мистер Диггори? — спросил Альбус, серьезно взглянув на Снейпа. — В точности так, — подтвердил зельевар. — А что насчет Бартемиуса Крауча-младшего? — Темный Лорд не прощает тех, кто решил ослушаться его, — Снейп отрицательно помахал головой. — Поздравляю, — он перевел взгляд на Гарри. — Волан-де-Морт всё еще хочет лично убить вас. Поттер пару раз моргнул. Снейп только заметил, что у него на носе всё еще не было очков, и задумался, разбились ли они на кладбище, или их, в качестве еще одного трофея, забрал один из Пожирателей. — Значит он полный идиот, учитывая, насколько провалилась его первая попытка. — Гарри, пожалуйста, не бросай вызов воскресшему безумцу в первый же день обретения им нового тела, — обратился Блэк. Он пытался пошутить, но выражение его лица оставалось слишком огорченным для этого. — Мне кажется, что Гарри пора спать. Нам еще будет что обсудить утром, — предложил Альбус, вежливо подталкивая Поттера к выходу из кабинета. Глаза мальчика сузились, но он тут же улыбнулся. — Конечно. Я бы с радостью сейчас поспал. Желаю вам тут повеселиться, до смерти обсуждая эту тему. — Это была ужасная шутка. Мне придется снять с вас несколько очков, — возмутился Люпин. — Если я не ошибаюсь, я умер этим вечером. Как по мне, это уже неплохое наказание, — парировал Поттер с вспыхнувшим гневом рателя в глазам, а затем развернулся и покинул кабинет. Он попытался нащупать ручку двери, но выйдя в коридор, она сразу за ним захлопнулась. Снейп не позволял своему сердцу опять оказаться в пятках. Он знал, что это должно было произойти, но профессор не был готов. — А как Грюм? Он мёртв? — К счастью, нет. Мы смогли вытащить Аластора из заколдованного сундука, стоявшего в кабинете Крауча. Я попросил Поппи отвезти его в больницу Святого Мунго, — взволнованно ответил Дамблдор. — Проведенный год под напитком живой смерти не слабо ударил по его здоровью, а оно ему точно скоро пригодится. — Значит мы вновь воссоединяемся? — Еще нет, — Альбус оглянулся на Диггори. — Седрик, твои родители состояли в изначальном Ордене Феникса еще во времена первой войны против Волан-де-Морта, — стоило отметить, что парень никак не вздрогнул, услышав проклятое имя. — Они точно не скажут мне спасибо за этот вопрос, но ты уже совершеннолетний выпускник школы. Хочешь ли ты стать частью, пока что, тайного сопротивления Волан-де-Морту? — Нужна клятва о неразглашении, правильно? — Диггори провел руками по волосам. — После того, что я видел этим вечером? Директор, я напуган, но не настолько, чтобы не попытаться остановить происходящее. Я с вами. Это не заняло много времени, равно как и перечисление Снейпом имен всех людей, отозвавшихся на зов Волан-де-Морта. Диггори поник, услышав первые три фамилии, совпадавшие с фамилиями студентов Хогвартса, а к концу списка и вовсе был шокирован услышанным. — Уже появились новые последователи? Должно быть, он использовал Питера для их сбора, как и для проведения ритуала Кости-и-Крови, — размышлял Альбус. Снейп упомянул травмированную левую руку Петтигрю. — У Поттера открылась рана из-за проклятия? — Нет. Как я понял, её нанесли ножом, хотя Седрик уточнил, что он был серебряным, — ответил директор и Диггори кивнул. — Волан-де-Морт знает о том, что Гарри выжил? — Он знает. Он… — Снейп заколебался, не понимая, почему не хочет делиться информацией. Не подобрав адекватной причины, профессор вновь заговорил. — Он сказал, что почувствовал это. — Почувствовал? — секундное выражение на лице Альбуса стало небольшим триумфом для Снейпа, хотя ему было и неловко это признавать. Оно быстро исчезло, оставив после себя лишь задумчивый хмурый взгляд. Северус покинул их, как только смог. Он так и не понял, знает ли Блэк, что ему можно полностью доверять, или нет, но было уже всё равно. Задачей Снейпа было не понравиться Блэку, а убедиться в том, что тот не убьет его, пока зельевар не добьется окончательной и бесповоротной смерти Волан-де-Морта. Возле кабинета его уже нетерпеливо ждал ратель, смотревший на профессора своими глазами-бусинками, в которых отражался зеленый свет факелов. Дальше по коридору Снейп заметил наблюдавшего Барона. — Сторожите наших студентов от учеников других факультетов? — Я этим занимался еще задолго до того, как факультеты стали настолько разрозненными, — чуть ли не пропел Барон. — Я присматриваю и охраняю, особенно сейчас, когда ребенок, о котором все говорят, так важен для будущего нашего мира. Поттер появился в кабинете, как только за ним закрылась двери. — Чёрт возьми, нихрена не вижу, — тут же сказал он, руками нащупывая проход к стулу. — У рателей хоть зрение хорошее. Ах да, и если Кровавый Барон пытался звучать воодушевляюще, то у него это не особо хорошо получилось. — Барон не просто так столь мрачно смотрит на окружающий его мир, — ответил Снейп. Ему хотелось улечься вместе с бутылкой огневиски, которого как раз хватало, чтобы согреться, но вместо этого у него был Поттер. С ним сидел мальчик которому хватило ума… «Ты прыгнул под Убивающее заклятие!» — Северуса накрыло неожиданной волной ярости. Поттер посмотрел в сторону преподавателя, пытаясь сфокусироваться на его лице. — Когда Питер попытался использовать Убивающее заклятие против Седрика… ну, если это не сработало в первый раз, то не было гарантий, что сработает во второй. — А могло сработать! — в ответ наорал Снейп, понимая, что изнутри его переполнял страх. — Профессор, я… никто не должен умирать из-за меня, — мальчик резко расстроился Снейп схватился за переносицу, пытаясь успокоить себя. — Мистер Поттер, если кто-то погибнет в грядущей войне, это будет точно не по вашей вине. Это случится из-за Темного Лорда и его приспешников. И прежде чем вы попытаетесь оспорить это… самозащита — не то же самое. — Я не об этом хотел сказать. Инкарцеро, помните? — спросил Поттер с уставшей улыбкой. До Снейпа наконец дошло, что его так волновало… что его волновало последний год. Он пытался объяснить это Люпину после Непреложного обета, но так и не смог нормально сформулировать свои мысли. Поттер и не должен был по-другому смотреть на Убивающее заклятие… потому что никто ему так и не объяснил. Никто ничего ему так и не рассказал. Ему дали достаточно информации, чтобы он понял, что Волан-де-Морт опасен, но на этом всё. Снейп шёл чётко по плану, согласившись со всеми доводами Дамблдора. Поттер — ребенок; ребенок имеет право на нормальное детство, особенно учитывая войну, маячащую на горизонте. Северус упустил важнейшую деталь: Поттер не был ребенком с того момента, как возложил руки на Квиррелла и сжег дотла этого мерзотного предателя. Поттер не был ребенком с того момента, как Локонс украл из памяти мальчика худшие моменты его жизни. Поттер, возможно, не был ребенком с того момента, как он вспомнил о смерти своей матери. Поттеру еще не исполнилось пятнадцати, но он уже не был ребенком. — Гарри, — сказал Снейп. Тот странно на него глянул. — Сэр? — Мне нужно, чтобы вы нашли Ремуса Люпина, но сделать это нужно незаметно. Приведите его сюда. Есть вещь… вещи, которые вам нужно знать. Поттер пришел с Люпином примерно через час. Кухонные эльфы из ниоткуда подали чай, как только дверь закрылась. Снейп встал и начал активировать защиту, которая должна была защитить не только его кабинет, но и весь прилегающий класс, а затем сел обратно. — Простите, что это заняло столько времени. Мне пришлось убеждать Сириуса пойти на пробежку. Он был настолько взволнован, что не мог даже сидеть спокойно, не то что уснуть, — объяснялся мальчик. — У Ремуса была противоположная проблема. Снейп перевел взгляд на оборотня. Тот буквально валился с ног, но думать об этом не было времени. — Присядьте. Чай настолько крепкий, насколько эльфы вообще могли приготовить. Люпин посмотрел на него с тем же странным выражением, с каким сидел Поттер незадолго до этого. Наверное от него мальчик ему и научился. — Я надеюсь, это не займет много времени. Я с трудом себя дотащил до кабинета директора, поэтому даже чай не позволит мне особо долго продержаться, Северус. — Мне нужен был свидетель. Несовершеннолетний может быть вовлечен в Непреложный обет только в случае, если за процессом наблюдает один из его опекунов. Ремус чуть не подавился своим чаем. — Ты что хочешь сделать? — Мне нужно попросить твоего крестника принять Непреложный обет, — раздраженно перефразировал Снейп. — Даже если не смотреть на безумие этой идеи, я не его признанный опекун… — Та замолчи уже, — перебил его Северус. Он налил чай и подсластил его в соответствии с предпочтениями Поттера, прежде чем аккуратно вложить чашку прямо в руки мальчика. Тот взял её и благодарно кивнул. Снейпу опять захотелось врезать этому Дурслю; у отца Гарри зрение было не настолько ужасное. — Ремус Люпин, мне плевать на мнение Визенгамота. Ты был назван одним из крестных мистера Поттера, а значит был признан его опекуном. Визенгамот может посчитать соглашение недействительным, несмотря на подтверждающие его документы, но Джеймс и Лили — нет. — Ладно, — оборотень так резко поставил чашку, что фарфоровое блюдце просто треснуло. — Зачем Гарри вообще нужно соглашаться на Непреложный обет? — Потому что Альбус Дамблдор неправ, — спокойно ответил Снейп. — Мистер Поттер это понял еще до меня, не так ли? Гарри кивнул, заметив, что оба преподавателя глянули на него. — Я практически всё время практиковал окклюменцию, — Снейп был рад, что уже успел рассказать Люпину об их уроках, иначе это превратилось бы в очередной шок, замедляющий весь процесс. — Это… Я не думаю, что он сделал это намеренно. Правда не думаю. Однако, когда я использую окклюменцию, я становлюсь более безэмоциональным. Как это было в первый год, — сказал он Люпину, который был явно встревожен услышанным. — Когда эмоции перестали быть помехой, это… Дамблдор начал говорить мне многое, не произнося ни слова. — Из-за того, что Альбус не рассказывал Поттеру, он мог просто погибнуть сегодня. Вчера, — поправил себя Снейп, вспомнив, что уже было раннее утро. — Это не должно повториться. Поттер должен знать всё, каждый факт, который предпочли бы скрыть. Неведение его еще ни разу не защитило, Люпин. Знания могут стать единственным оружием Поттера против Волан-де-Морта. Ремус явно хотел не согласиться. — Когда ты это понял, Северус? — Этим вечером. Когда Альбус получил подтверждение того, что мистер Поттер и Волан-де-Морт связанным, то явно остался доволен этим. Это означает, что у него в голове уже был план действий на случай, если его теория оправдается, — Снейп посмотрел на заваренный чай и нахмурился, когда до него дошло, что пить он вовсе не хочет. Чашку он всё равно опустошил, понимая, что до завтрака поспать уже точно не удастся. — Если Альбус ошибается в отношении того, как нужно продолжать подготовку мистера Поттера к встрече с Волан-де-Мортом, то план, на который он так полагается, может быть обречен на провал. — Ты прав, — вздохнул Люпин и облокотился на спинку стула, почесывая затылок свободной рукой. — Я это понял, когда узнал, как именно Гарри победил Квиррелла. Я это понял, когда узнал, с каким напором Альбус выступал против того, чтобы Сириусу вернули его законное право на опекунство Гарри. Он не сдавался до тех пор, пока ему не напомнили о том, что Дурсли не смогут позаботиться о травмированном заклинанием ребенке. — Ладно, этого я не знал, — посетовал Поттер. — Альбус настаивал на том, что жертвенная магия, сотворенная твоей матерью, то защитное заклинание, будет работать только в случае, если ты будешь проводить время с её родственниками, — объяснил Ремус. Снейпу захотелось разбить идиотскую чашку, но это не помогло бы. — Альбус никогда не говорил мне, что, среди всех вариантов, он выбрал в качестве вашего опекуна именно Петунью Дурсль. Он уверял всех, как уже сказал Люпин, что это ради вашей защиты. Узнай я об этом, то немедленно всё исправил бы, даже если бы мне лично пришлось вас вырастить, и хочу отметить, Поттер, я ненавижу маленьких детей. К тому времени, когда мне открылась правда, ущерб уже был нанесен. — Я тоже не знал об этом, — тихо проговорил Люпин. — Я помню, что Петуньи не было на свадьбе Лили. Не совсем понимаю столь ярую ненависть Снейпа, но Сириус успел рассказать мне о вашем визите в Литтл Уингинг. По-моему, «неприятный» стало самым приличным словом, которым он его описал. — Петунья ненавидела Лили, — резко проговорил Снейп. — Если бы хоть кто-нибудь из вас, четверых идиотов, научился смотреть дальше своего носа, вы бы это поняли еще на втором году учёбы. Когда Лили получила письмо в Хогвартс, а Петунья — нет, последняя решила, что наилучшей реакцией станет слепая ненависть к Лили, Хогвартсу, и всему, что связано с магией. — А ты откуда это знаешь? — спросил Люпин. Снейп злостно на него глянул. — Иногда я задаюсь вопросом, действительно ли ты хоть наполовину настолько умён, насколько утверждаешь. — Они были друзьями, Ремус, — ответил Гарри. — Вплоть до конца пятого курса, а там ты знаешь, что произошло. Люпин скривился. «О. О, нет. Северус, ты правильно оскорбляешь меня, и… боже, Северус. Ты меня ненавидишь из-за того, что я оборотень, или из-за того, что я был рядом и позволил им сделать то, что они сделали?» — Зависит от фазы Луны, — бросил Снейп. — В буквальном смысле. Ремус с сожалением кивнул. — Тогда прости меня. Если не ошибаюсь, мне еще не приходилось говорить тебе этого. От удивления Северус чуть не выронил свою чашку. Люпин не заметил этого. — Ну что же. Начнем с Непреложного обета, а затем, вместо сна, будем обмениваться ужасными секретами. С кем проведем его, Северус? Долгие годы шпионажа сыграли ему на руку; Снейп успокаивался, не подав и намека на то, что изначально он был перепуган. — Я бы настаивал на твоей кандидатуре, но законный опекун несовершеннолетнего должен быть свидетелем, дабы никто не мог обвинить его в злоупотреблении своим ребенком. — Ты прав, — оборотень повернулся к Поттеру. — Тебя всё устраивает, Гарри? — Ошибкой будет не сделать этого, — ответил мальчик. — Мне нужно позаимствовать твою палочку, Ремус, — он вытянул вперед свою забинтованную руку, чтобы Снейп смог за неё ухватиться.***
— Я уверен, что до всех вас дошли слухи о возвращении Волан-де-Морта, — выступал Альбус в конце завтрака. Он подождал, пока в зале затихнет закономерно поднявшийся шум. — Эти слухи правдивы. Снейп продолжал равнодушно молчать, поглядывая на студентов. Его реакция явно отличалась бы, если бы вчера то же самое сказал Крауч. Альбус поднял руки, требуя тишины. «Я не знаю, что нам принесут дни грядущие. Учитывая настроение моего утреннего разговора с Министром Фаджем, я предполагаю, что Министерство совершенно справедливо признает Бартемиуса Крауча-младшего безумцем, но я также уверен, что они публично заявят о том, что мистер Диггори неправ. Они будут отрицать возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть». — Я прошу вас лишь слушать и наблюдать. Делать свои выводы, хотя со временем вы и получите неоспоримые доказательства. Если вы волнуетесь о своей безопасности, то эта школа станет вашим убежищем, как это происходило во времена последней войны. Независимо от вашего происхождения, семьи или факультета, в Хогвартсе вы всегда будете чувствовать себе в безопасности, — заверял всех Альбус, на секунду остановив взгляд на столе Слизерина. Старосты факультета, не поворачивая головы, посмотрели на Снейпа. Тот кивнул им и сразу отвернулся: да, слова директора были правдой. Он знал, что они оповестят об этом остальных студентов. Некоторые из них могут спрятаться в Хогвартсе из-за того, что их родители на стороне Волан-де-Морта, а другие — из-за того, что они его сторону не приняли. — Несмотря на возвращение Темного Лорда, прошедшая ночь могла привести и к более худшим результатам. Я рад сообщить вам, что этого не произошло, — Альбус продолжил. — Заговор Бартемиуса Крауча-младшего не помешал завершению Турнира Трёх Волшебников, а потому мы можем приветствовать сразу двух чемпионов. Они решили разделить Кубок между собой, представляя Хогвартс и каждого из нас. Мистер Поттер, Мистер Диггори, прошу вас подняться. Они без особой радости взглянули друг на друга, прежде чем отодвинуть стулья и встать. — Хогвартс, поздравляйте своих чемпионов! — прокричал Альбус. От аплодисментов у Снейпа заложило уши, но, по крайней мере, они были явно предназначены в равной мере, как Диггори, так и Поттеру. Профессор вовремя взглянул на лицо Гарри, заметив, как он проговорил Седрику: «Тебе повезло, что ты уже выпускаешься», отчего тот с явным облегчением ухмыльнулся. Когда хлопки в зале начали стихать, из-за слизеринского стола поднялся Теодор Нотт. — А это правда, что Поттер прыгнул под Убивающее заклятие? Гарри смутился и наморщил лицо, но всё равно ответил: — Эм... ну да. — Как это, чёрт побери, работает? — спросил Фред Уизли. — Почему ты не мёртв? — добавил Джордж, глядя на Поттера чуть ли не с благословенным трепетом. — Я не знаю, и я не собираюсь повторять этого, чтобы узнать причину, — ответил Поттер с нервным смешком. — Однако я, как и все вы, рад видеть Седрика живым... даже Волан-де-Морт не смог этого сделать. С чего вдруг это удалось бы Петтигрю? Слизеринцы начали перешептываться между собой. Гриффиндорцы были горды и взволнованы, как-то умудряясь комбинировать обе эмоции. Пуффендуйцы были просто в восторге, они явно захотели переманить Гарри к себе за спасение своего одногруппника. Когтевранцы, в свою очередь, уже готовились к многомесячной дискуссии о том, возможно ли выжить после Убивающего заклятия. Снейп знал, как именно это возможно. Это была единственная вещь, которую они с Люпином решили не рассказывать Поттеру.