И пришел Серафим

Придя на аудиенцию к Волан-де-Морту, за два дня до субботы, Снейп не сразу рассказал ему о предложении, поступившем от Блэка. Встреча была посвящена обсуждению повторного вторжения на территорию Министерства. План был проработан по-настоящему искусно. Он казался настолько точным, настолько детально обдуманным, что Снейп не видел ни единой возможности его обхода, даже если он заранее предупредит Орден. Ему нужно было сконцентрироваться. Если Министерство окажется под контролем Волан-де-Морта, та же участь будет ждать Хогвартс. Если Снейпа не будет рядом с Волан-де-Мортом, школа может оказаться в руках кого-то другого, кого-то откровенно отвратительного. Таких кандидатов наберется на целый список. — Возможно, мне стоило бы попробовать убедить полукровных и грязнокровных, — ему было мерзко произносить эти слова, — преподавателей уйти в отставку, чтобы их места заняли настоящие колдуны и колдуньи? — И с чего бы тебе это делать? — с подозрением спросила Алекто Кэрроу. Идиотка. — Северус – истинный слизеринец, Алекто, способный глубже понять цели моего плана, — спокойно прошипел Волан-де-Морт. — Ты сможешь это сделать, не вызвав подозрений у Дамблдора, Северус? — Возможно. Я не могу их просто убить. Такое заметят. Нужно будет поразмышлять над этим, мой Лорд. Если ничего не придет в голову, просто избавимся от них, как только ваши планы будут реализованы. — Хорошо, — Волан-де-Морт медленно кивнул. — Мне нужно попросить тебя кое о чём, Северус. От этого зависит всё. Если младший Малфой провалит своё задание, тебе придется закончить его. Снейп на мгновение погрузился в размышления, а затем перевел взгляд на Волан-де-Морта. — Если мистер Малфой не сможет убить Альбуса Дамблдора, будет ли его ждать смерть, мой Лорд? — Он подведет меня, — напомнил всем Волан-де-Морт, но язык его тела явно сказал Снейпу, что финальное решение еще не принято. — Подведет, за что его, как мы все прекрасно знаем, будет ждать наказание от моего Лорда, — сказал Снейп. — Но он единственный наследник рода Малфоев. Будет неразумно терять подобные связи. — Нарцисса не сможет всё унаследовать? — спросил Волан-де-Морт, в его голосе читалось любопытство. — Нет, мой Лорд, — истерично рассмеялась Беллатриса. — Малфои очень отсталые в этом вопросе. Моя сестра для них в первую очередь Блэк. Карапуз Драко – единственный, кто может всё унаследовать. Если он умрёт раньше времени, своё дело сделает древняя магия. Все земли и титулы будут потеряны. — У Малфоев глубокие карманы, — отметил Родольфус Лестрейндж. — Если провал сломает парнишку, у нашего Лорда появится податливая марионетка, которая будет открывать своё хранилище по каждой нашей просьбе. Волан-де-Морт поднял голову, заслонки на его ноздрях двигались так, будто он внюхивался в воздух. — Вы затронули важный вопрос. Я подумаю над наказанием для Малфоя-младшего на случай, если он провалится. Когда он провалится, Снейп знал, о чём думал Волан-де-Морт. Он постарался не стискивать зубы — другие наверняка бы это заметили. — Есть ли у моих верных Пожирателей Смерти еще какие-либо новости, прежде чем мы разойдемся? Снейп подождал, пока остальные ответят отрицательно, и только затем начал говорить: — Мой Лорд, у меня есть кое-что, стоящее вашего внимания. — Ох? — глаза Волан-де-Морта в свете канделябров на секунду зажглись красным и тут же вернулись к привычному водянисто-синему. — Я слушаю, Северус. — Сириус Блэк желает встречи с вами, — сказал Снейп. Его слова вызвали волну смешков и очередной истерический припадок у Беллатрисы. Он их всех проигнорировал. — Блэк заявил, что у него есть что-то, чем хотел бы завладеть мой Лорд. — Интересно, — Волан-де-Морт нахмурился. — И что же это за вещь, Северус? — Этого он мне не рассказал, — правдивая ложь; он практиковался в подобном. Сделав небольшую паузу, возбудившую любопытство, он продолжил: — Я подозреваю, она связана с тем, что заинтересовало моего Лорда в Министерстве. Волан-де-Морт медленно выпрямился, напоминая змею, заметившую добычу. — Очень интересно. Ловушка, Северус? — Дамблдору он об этом ничего не говорил, иначе тот бы уже попросил меня не дать этой встрече состояться, — ответил Снейп. — Что бы ни предлагал Блэк, это его личный интерес. — Хм. Передай Сириусу Блэку, что мы можем встретиться. Я приму всё, что бы он там не принёс, а затем отдам его в руки Беллатрисе, которая наверняка очень соскучилась. — Мой Лорд, — собрался Снейп, — убить Сириуса Блэка – значит столкнуться всё с той же проблемой наследства. Беллатриса, не могла бы ты перестать смеяться и рассказать нашему Лорду о правилах наследования в семействе Блэков? Она издала еще один безумный смешок. — Северус прав, мой Лорд, — с улыбкой сказала Беллатриса, склонившись над столом. Если это была попытка продемонстрировать декольте, Снейп не понимал, кто мог получить от подобного удовольствие. — Если Сириус Блэк не заберет у своего любимейшего Гарри Поттера титул Наследника, мы потеряем все их земли, титулы и сокровища. Три сестры Блэк еще живы, но если и одна из них не будет Названа, мы не получим от смерти Сириуса Блэка ничего, кроме легкого удовлетворения. — И, возможно, в этой ситуации стоило бы поступить... дипломатически добросовестно, — решился добавить Снейп. Волан-де-Морт вновь перевел взгляд на зельевара, его суженные зрачки стали более выразительными. Он начинал выходить из себя. — Если Сириус Блэк решился на встречу с вами, не значит ли это, что он мог пересмотреть свои взгляды? Нападение на него вряд ли вызовет симпатию к делу моего Лорда. — Правда, правда, — Волан-де-Морт прижал кончик палочки к своим губам. Снейп от изумления завис, когда до него дошло, насколько этот жест схож с любимыми и явно притворными позами Альбуса Дамблдора. — Передай Сириусу Блэку, что я готов встретиться с ним пятнадцатого июля после наступления темноты. Думаю, кладбище Литтл-Хэнглтона прекрасно для этого подойдет. — Оставить там его труп будет очень забавно, — прошептала Беллатриса и вновь захихикала. — Я всё передам, мой Лорд, — пообещал Снейп. На шаг ближе. Замечательно. Затем он вернулся в Хогвартс и почувствовал, будто его откинуло на восемнадцать шагов назад. — ЧТО, ВО ИМЯ МЕРЛИНА, С ТОБОЙ НЕ ТАК? Альбус поднял правую руку, обнажая плоть, почерневшую от некроза. — Думаю, вот это. — ИДИОТ! — прорычал Снейп и бросился обратно к камину. Трясущимися руками он выбирал нужные зелья из личного арсенала ядов и противоядий. Увиденное им было знаком проклятия столь сильного, что вряд ли от всех этих снадобий будет хоть какой-нибудь прок. Пытаясь не дать Альбусу Дамблдору умереть в собственном кабинете, Снейп заметил кольцо, лежавшее на столе директора; рядом с ним был меч Гриффиндора. Кольцо было разломлено. Его камень лежал в окружении железных осколков. Зачем, зачем, — яростно повторял Снейп, — нужно было надевать это кольцо? Оно настолько проклято, что это очевидно даже после его разрушения. Альбус, кажется, страдал от боли, или же Снейп впервые видел выражение стыда на лице директора. — Я был глупцом. Оказался соблазнен... Снейпу хотелось закатить глаза. — Соблазнен чем? — Альбус не отвечал, что только сильнее его злило. — Чудо, что вы смогли вернутся с того места, где раскопали эту жуткую реликвию. У меня получилось лишь сдержать проклятие в твоей правой руке, Альбус. В конечном счёте оно окажется фатальным, как бы я его не тормозил. Альбус поднял свою уже полностью черную руку и начал её рассматривать. Было странно осознавать, что его не особо волновала собственная конечность, будто сгоревшая в пожаре. — Ты хорошо поработал, Северус. Я думал, что вовсе не выживу, — он развернул руку, чтобы взглянуть на её обратную сторону. — Как думаешь, сколько мне осталось? — Я не знаю, — швыряться подобными вещами в старого дурака означало лишь, что Снейпу в итоге придется убирать бардак. — Возможно, год, максимум, — как, чёрт возьми, удобно. Снейпу даже не пришлось передавать информацию, полученную от Волан-де-Морта тем вечером. Альбус сам уже всё понял. Единственное, от чего Снейп опять загорелся, — просьба Дамблдора пообещать присматриваться за студентами в Хогвартсе после его смерти. Будто Снейп не сделал этого, как только согласился на пост преподавателя. Чёрт подери. Следующий учебный год обещал быть кошмарным, а ведь до него оставалось еще восемь недель. — Рассказывай, что это, — приказал он, когда Альбус будто вовсе обомлел. — А, кольцо. Оно принадлежало Марволо Мраксу, Северус. Марволо. — Ты нашел семью Волан-де-Морта. — Да, так и есть. Сколь печальное у него происхождение, — задумался Альбус. — Однако плохие предки не создают монстров. И всё же я уверен, что Том Марволо Реддл убил одного из членов своей семьи, чтобы наложить проклятие на это кольцо. Значит, еще один крестраж. Директор, судя по всему, не рассказывал никому о существовании крестражей Волан-де-Морт, поэтому Снейп решил продолжить хранить молчание и дать старому дураку идти по пути, который явно вёл в никуда. А даже если и не в никуда, то точно с кучей жертв, количество которых не устраивало даже Снейпа. Волан-де-Морт не знал об уничтожении кольца, — дошло до Снейпа. Он не мог знать, иначе их недавняя встреча резко бы оборвалась вместе с жизнями тех идиотов, которым не повезло оказаться в пределах досягаемости палочки Тёмного Лорда. Снейп не верил, что подобное касалось и всех остальных крестражей, ведь судьба дневника Волан-де-Морту известна стала. Им стоило продолжать ждать подходящего момента для их уничтожения. Снейпу не особо хотелось прикасаться к кольцу, но проклятие пало вместе с разрушением оболочки. Брать в руки его стало безопасно, хотя приятного в этом всё еще было мало. Камень негативных чувств не вселял. Снейп поднял его и приблизил к свету. Хоть вся поверхность и была покрыта трещинами, эмблема читалась безошибочно. — Значит, ты не смог противиться соблазну Воскрешающего камня? Это было очень глупое решение, Альбус, не важно, какого древнего рода оно касалось, — он хорошо чувствовал подобное. Это кольцо на протяжении всего своего существования принадлежало одной и той же семье. Снейпу давно было известно о том, что в библиотеке Блэков множество различных недомолвок в информации о древних родословных, но конкретно об этом он никогда не слышал. Волан-де-Морт, как и Поттер, — потомок Певереллов. Это также означало, что Джеймс Поттер разгуливал в мантии-невидимке самой Смерти, но ему не хватало мозгов, чтобы это понять. Хорошо, что хотя бы его сын старается использовать её лишь в случае острой необходимости, не полагаясь лишь на изученные заклинания. Снейп прекрасно понимал, кому принадлежала Бузинная палочка. Он был сыном Эйлин Принц. Может её и не особо волновало материнство, зато она сразу убедилась в том, чтобы Снейп знал, как выглядят Дары Смерти. Захватив камень между большим и указательным пальцами, он сказал: — Я бы хотел одолжить его на три дня, Альбус, — три дня, три оборота. Всё же следовало соблюдать традицию. — Воскрешающий камень? Северус, как и зеркало Еиналеж, его неразумно использовать, — сказал Альбус. Чёртов лицемер. — Я не собираюсь связываться с человеком, о котором вы подумали, — Снейп сжал камень в ладони. — Мне нужно поговорить с матерью. — Не думал, что вам двоим есть что обсуждать, — брови директора слегка комично приподнялись. — Она могла забрать с собой в могилу секрет, который пригодился бы мне в течение лета, Альбус. В конце третьего дня я верну камень, и ты сможешь сделать с ним всё, что твоей чёртовой душе угодно. Хоть на верхушке рождественской ёлки повесь, мне всё равно. Так могу я получить твоё разрешение? Альбус кивнул, хотя в его взгляде всё еще читалось волнение. — У тебя есть три дня с этого момента, Северус. Я надеюсь, ты вернёшь его мне. — Что же, вы всё равно уже решили познакомиться со Смертью более традиционным способом, — подметил Снейп, ехидно глядя на руку Альбуса. — Идите спать, директор. Сейчас вам нужно отдыхать и позволить мои зельям хоть сколько-нибудь продлить вам жизнь. — Пожалуй, так и поступлю. Спасибо, Северус. Снейп подавил желание закатить глаза. — Спокойной ночи, Альбус, — в свои покои он решил вернуться пешком. Ему нужно было время, чтобы сформулировать свой вопрос. Воскрешающий камень всю дорогу обжигал руки Снейпа, не давая о себе позабыть. Он не был готов столкнуться с правдой о том, что его главный союзник во всём волшебном мире умирает. Зайдя в свою спальню, он тут же активировал щиты. Здесь, в отличие от его кабинета, они горели бледным синим пламенем. Снейпу они нравились больше щитов в классной комнате, поскольку тем был присущ зеленый цвет, походивший на цвет хорошо сработавшей Авады Кедавры. Снейп расположился у своего камина. Палочкой он, чтобы согреться, зажёг огонь, а кухонные эльфы принесли ему поднос с чаем и лёгким перекусом — на ужин он не попал из-за дурости Альбуса. Когда первая чашка тёплого чая оказалась в его левой руке, правой Снейп три раза повернул камень, фокусируясь на её лице. Образ Эйлин Принц Снейп появлялся неохотно, будто сопротивляясь зову камня. Лицо начало приобретать знакомые черты: впалый лоб, вечно прищуренные глаза и холодный взгляд. В один момент Снейп даже начал замечать желтизну её кожи, хотя полупрозрачность образа так никуда и не делась. — Здравствуй, мама. — Северус, — Эйлин пренебрежительно осматривает его. Яркое напоминание о том, что он научился этому выражению еще когда сидел у неё на коленях. — Какой приятный сюрприз. — Лгунья, — Снейп не выпускал из рук камень. — Смерть, хотя бы, спасла тебя от моего отца. — Тобиас. Хм. Из тебя бы получился более привлекательный ребенок, послушай я родителей и выйдя замуж за того милого парнишку из настоящего еврейского волшебного рода, — сказала Эйлин. — Я еврей? — у Снейпа поднялась одна бровь. — Эта информация могла мне пригодиться, если бы ты мне рассказала её еще при жизни. — Тобиас не позволил мне сохранить и частицу веры, — Эйлин фыркнула. — Он с трудом справлялся с моим волшебным наследием. Твой отец причинил тебе достаточно горя. Может я и не была идеальным родителем, но и подлой меня назвать не получится, поскольку я всегда пыталась давать Тобиасу минимум причин ненавидеть тебя, Северус. — Что правда, то правда, мама, — Снейп кивнул и запнулся. Эйлин Принц точно не назовешь идеальным родителем, но она всегда по-своему старалась обеспечить единственного сына. — Надеюсь, прошедшие после твоей смерти годы принесли хоть немного покоя. — Покой, — Эйлин на мгновение задумалась об этом. — Возможно, однажды, может быть... я и при жизни не особо нуждалась в этом чувстве. Это всё, что ты хотел, Северус? Не думаю, что ты настолько любил меня, чтобы использовать Воскрешающий камень просто из чувства привязанности. — У меня было намного больше привязанности к тебе, чем к отцу, — раздраженно проговорил Снейп. — Но ты права, я вызвал тебя по другому поводу. У меня есть вопрос. — Спрашивай. Мне нельзя тут засиживаться. Нет желания становиться очередным призраком Хогвартса. — Как мне известно, роду Принцев было известно специальное заклинание, позволявшее живым людям сохранять свежесть и молодость вплоть до момента, когда Смерть лично постучит к ним в дверь, — сказал Снейп. — Мне нужно нечто подобное, но не для себя. Другие способы его добычи оказались слишком сложными. — Тебе было бы разумно и на себе его использовать. Тебе лишь тридцать шесть лет, Северус, а от жизни, кажется, ты уже совсем устал. — Просто я не тщеславен, — Снейп нахмурился. — Тщеславие меня не волнует, да и не о нём я говорила, — сухо ответила Эйлин. — К сожалению, у меня нет того, что ты ищешь. Родители должны были обучить меня этому, но, узнав, что я выхожу за Тобиаса Снейпа, решили этого не делать. — А обучили ли бы они меня, призови я их? — спросил Снейп. Эйлин посмотрела на него, как на полнейшего идиота. — Обучили тебя, полукровку? Они бы просто рассмеялись тебе в лицо. Воскрешающий камень позволяет призвать дух с иного мира, но он не обязывает того к повиновению. — Я об этом и не думал. Ты потратила слишком много времени, обучая меня этому, — Снейп покачал головой. — Палочку Антиоха нашли. Я изучил её и понял, что желания владеть нею у меня нет, — будто ему хотелось проклясть себя Бузинной палочкой. Его собственная палочка прекрасно работала, и на том спасибо. Снейпу всегда был интересен один момент. Поттер, Волан-де-Морт и он сам — их судьбам было предначертано переплетаться? Это могло звучать нелепо, но в их большой игре было несколько моментов, на которые было бы глупо закрывать глаза. — Палочку, конечно, стоило бы вернуть к её истинной семье, но я понимаю, почему ты принял это решение, — слова Эйлин удивили его. — От камня тоже избавься. Его магия только усугубит твоё положение и подвергнет тебя еще большей опасности, сын мой. — Мама, — сказал Снейп, — возможно, мы скоро вновь увидимся. — Я бы на твоём месте этого не делала, — Эйлин покачала головой. — Ты слишком умён, чтобы так просто попасться в подобную ловушку, дитя. Снейп бросил камень на стол, и образ его матери растворился в воздухе. Ему хотелось положить голову на руки, поскольку он чувствовал надвигающуюся мигрень. Северусу никогда не нравилось с ней разговаривать, насколько хорошее настроение у него бы ни было. Чай он допивал всё еще разочарованный отсутствием хоть какой-нибудь информации. Если записи о подобном заклинании и существуют, то помочь найти их сможет Поттер и его прекрасный навык быстрого исследования библиотеки. Снейп сцепил руки и упёрся кончиками пальцев в губу и подбородок. Он и представить не мог, что вероисповедание рода Принцев разительно отличается от оного у других чистокровных семейств Великобритании. Чаще всего они следовали древним мировоззрениям Келлсов, Пиктов, древнеирландских Саксонов, Ангелов или Туаха де Дананн, а иногда могли и вовсе верить только в собственное магическое начало. Христианство и другие религии были более распространены среди полукровных семей и магглов, особенно среди тех, кто совсем недавно иммигрировал в Великобританию. С тактической точки зрения этот факт не играл совершенно никакой роли, но теперь Снейп понимал, почему его никогда особо не интересовало Рождество. Доев свой небольшой ужин, Снейп вновь взял камень и сделал три поворота. Она появилась намного быстрее Эйлин, не растягивая процесс и сразу приняв финальную форму. Её распущенные волосы темно-красными волнами ниспадали почти до талии, а в зеленых глазах читалась острота, присущая им еще при жизни. — Лили, — прошептал Снейп. — Северус, — Лили ответила на его приветствие улыбкой. — Так рада тебя вновь увидеть. Дыхание Снейпа начало сбиваться. — Правда? — Конечно, — Лили подошла ближе и присела, положив руку на его колено. Прикосновение еле-еле ощущалось. — Мне так жаль. — Эти слова должны прозвучать от меня, — Снейп помрачнел. — Ты уже был прощен много-много раз, — с ухмылкой напомнила ему Лили. — Зачем мне еще одно извинение? — Потому что я заслуживаю того, — у Снейпа начал собираться комок в горле, от чего он только разозлился. Лили лишь покачала головой. — Знаешь, мой сын был прав. Я бросила своего друга, когда он больше всего во мне нуждался. — Ты приняла решение, которое посчитала лучшим для себя. — Нет, я приняла самое простое решение. Мы с тобой оба понимаем, что «лучшее» и «простое» — не всегда одно и то же, — Лили выглядела подавленной. — Мне не следовало... Я позволила школьным предрассудкам завладеть мной, Сев. — Это совершенно не так, — он уставился на неё. — Именно так, — Лили улыбнулась. — Мне было шестнадцать, Северус, мы оба небезгрешны, как тогда, так и сейчас. На меня давил Гриффиндор так же, как на тебя Слизерин; весь этот бред про предательницу факультета; и когда ты начал выглядеть так, будто играешь чью-то роль... я проигнорировала всё, что знала о тебе, и отвернулась. Единственное, что я могла сделать, чтобы отплатить за своё упрямство, — это присматривать за тобой с того момента, как ты пролил свою кровь над моей могилой. К слову, это была глупая клятва. — Это был мой выбор, — Снейп сжал губы. Он не был уверен в том, что это была его лучшая идея. Лили поглаживала его по колену, что вновь вызвало то странное мимолетное ощущение. — Ты всё тот же идиот. — А ты всё та же гриффиндорка, — парировал Снейп, от чего на его лице появилась улыбка, которую он предпочел бы скрыть. — Нам обоим стоило попасть на Пуффендуй, — сухо проговорила Лили. — Это бы всё очень упростило. Ему хотелось засмеяться, но он не смог. — Мне всё еще очень жаль, — резко, но тихо прошептал Снейп. Он не собирался терять контроль, какой бы эта ситуация не казалась. — Я знаю. Я очень давно тебя простила, Сев, — сказала ему Лили. В её взгляде читались серьезность и печаль. — Гарри не смог бы разделить с тобой мой подарок, если бы это было не так. — Что это такое? — спросил Снейп. — Я понимаю, что это определенного рода защита, однажды превратившая Квиррелла в пепел... — Этот момент уж слишком меня порадовал, — губы Лили изогнулись в опасной улыбке. Всё-таки она не просто так попала на Гриффиндор. — Это защита, да, но и я сама, Северус. Гарри может и вынужден хранить в себе часть души этого ублюдка, но моя смерть не смогла отделить меня от сына. Ритуал Волан-де-Морта может и дал ему возможность прикасаться к Гарри, не боясь рассыпаться в пепел, но моё присутствие всё еще не позволяет ему полностью захватить моего сына. Это была полезная информация. — Как? — спросил Снейп, не удержавшись от желания прикоснуться к её руке. Она была бесплотна, что совершенно нормально для призрака, но он всё равно ощущал её. Запах цитруса и вереска еще сильнее захватил его обоняние. — Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы, — процитировала Лили. — Любовь – самое ужасное ощущение, которое когда-либо испытывал Волан-де-Морт. Если он пробьет безупречную защиту Гарри, он очень быстро пожалеет об этом поступке. — Часть ловушки. Воистину гениальная часть ловушки, — пробормотал Снейп. — Лили, я тебя люблю. — И я тебя люблю, — она улыбнулась, — хотя Джеймс всё ноет, что замужняя женщина не должна говорить подобного. Однажды я смогу вбить в его упрямую голову, что любовь между мужчиной и женщиной не обязана включать в себя романтику. Я отвлеклась, — уже серьезно сказала Лили. — Северус, тебе нужно отнести камень на площадь Гриммо. Там есть люди, которым тоже нужно разобраться со своим прошлым. — Я не разбираюсь с прошлым. Просто потакаю своим желаниям, — пробурчал Снейп. Лили закатила глаза. — И однажды я смогу вбить в твою толстую черепушку, что нет ничего эгоистичного в том, чтобы принимать чужие чувства к себе.

***

Снейп трансгрессировал обратно на площадь Гриммо в специальное место, защищенное Фиделиусом от посторонних и потенциально шпионящих глаз. На стук в дверь ему ответил Люпин. — Северус, — удивленно сказал тот. — Мы ждали тебя не раньше субботы. — Обстоятельства изменились, — пробормотал Снейп. Он так и не решился выпустить из рук камень, тактильно напоминающий тлеющий уголёк. — Впусти меня, пожалуйста, — попросил он, следом произнеся нынешний пароль Ордена. — Кого мне собрать? — спросил Люпин, понимая, что просто чай они пить не будут. — Мне нужны Блэк, Поттер, ты и мисс Грейнджер, если она уже приехала, конечно. — Значит, те, кого связывает Непреложный Обет. Всё плохо? — спросил Люпин. — У меня есть плохие новости, хорошие новости и кое-что невероятное, — устало ответил Снейп. — Ты уже закончил возводить щиты в гостиной? — Я сделал это еще в последнюю неделю июня, — сказал ему Люпин. — Я приведу остальных, а ты присядь. Выглядишь так, будто саму Смерть встретил. Снейпу хотелось как-нибудь съязвить, но сил что-то придумать уже не хватало. Вместо этого он упал в одно из кресел, еще сильнее сжав в руке камень, углы которого начали впиваться в кожу. Поттер зашел первым, странно на него глянув, а затем сел в кресло прямо напротив зельевара. — Ты в порядке, Снейп? — Да, Гарри. — Я просто... ты выглядишь напуганным, — сказал Поттер. Снейп на секунду задумался. — Так и есть, — признал он. — Если расскажешь об этом псу или оборотню, можешь прощаться с жизнью. Поттер кивнул, слабо улыбнувшись. Тут же в комнату вошли Блэк и Люпин, а следом за ними – Грейнджер. Блэк и Грейнджер явно только вытащили из их кроватей, но они быстро привели себя в порядок, заметив, что их ожидает Снейп. Люпин закрыл двойные двери гостиной, осторожно опустил защёлку, и только затем стукнул концом палочки по рамке совершенно кошмарной картины Сигнуса Блэка I. Свежие щиты вспыхнули золотым цветом, идентичным тому, что появляется в глазах Люпина, когда тот превращается в волка. Снейп дождался, пока они покроют собой всю комнату, и только затем начал говорить. — Альбус совершил нечто настолько глупое, что даже у меня слов не осталось, однако теперь у нас, возможно, появился шанс спасти Драко Малфоя. — Как? — спросил Блэк. Ему не особо нравился сын кузины, но он уже давно успел стать ярым защитником тех, кто оказался в опасности не по своей воле. Вполне возможно, что научила его этому тюрьма. — Это я объясню позже, в присутствии самих Драко и Нарциссы Малфоев, — ответил Снейп. — А пока вам всем стоит знать, что Альбус Дамблдор умирает. Еще семестр он, возможно, и продержится, но не больше того. — Господи! — в ужасе выпалил Люпин. — Что он наделал, Северус? — Он поддался ужасному искушению по причинам, которые мне неизвестны, и надел на свой палец кольцо, проклятое самим Волан-де-Мортом, — Снейп кивнул в ответ на недоверчивые взгляды. — Я кричал на него, параллельно спасая ему жизнь. Без моей помощи он уже был бы мёртв. — Альбус умирает. Не могу представить мир без этого хитрого старого ублюдка, — Блэк обнимал мисс Грейнджер за плечи. Девушка от шока дрожала, но всё равно не издавала ни звука. Снейп заколебался, а затем вновь кивнул. — Сейчас для нас очень важно делать вид, что мы ничего не знаем о судьбе Альбуса. Доказательство проклятия находится прямо на его правой руке, но я еще не знаю, как он собирается скрывать это от студентов в сентябре. — Я так понимаю, это были и хорошие новости, и плохие, — тихо проговорил Люпин. — Боже. Поттер всё еще молчал, хотя в суженных глазах читалось явное недовольство. Возможно, за раздражением и скрывалась печаль, но Снейп не собирался к нему лезть. — Да, это были хорошие и плохие новости вперемешку. Что касается невероятной части, — Снейп аккуратно положил камень на столик в центре. — Изучите его, но не крутите в руках. Прямо сейчас этого делать не следует. Первым его взял Поттер, наклонив голову и начав рассматривать. Затем он снял очки и всмотрелся еще ближе. — Он поврежден, но... Я думал, что это лишь миф. — Не миф, — ответил Снейп. — Ты потомок Игнотуса Певерелла, о чём сам уже прекрасно знаешь. Твоя семья передавала Мантию-невидимку из поколения в поколение, начиная с тринадцатого века, Поттер. — Вот дерьмо, — пробормотал Блэк, потянувшись к артефакту. — Северус, то есть это подлинный Воскрешающий камень? — Именно. Кадм Певерелл либо успел завести своих детей, либо усыновил наследника, роду которого и принадлежал этот камень. Последним его владельцем перед наложением проклятия был Марволо Мракс — дед Волан-де-Морта. — То есть в итоге он оказался потомком не Слизерина, а Певерелла, — Люпин закачал головой. — Он, должно бы, понимал, что это может нанести определенный урон его репутации, иначе заявил бы о своих предках еще много лет назад. — Волан-де-Морт всё еще может быть наследником Слизерина, — поправил того Снейп. — Генеалогическое дерево можно построить лишь до определенного момента, более древние записи были утеряны. В любом случае это не особо важно. Все три Дара Смерти находятся во владении Ордена Феникса. — Я думала... я думала, что Дары Смерти – обычная детская сказка у волшебников, — Грейнджер выхватила камень из рук Блэка и тоже принялась его рассматривать. От недоумения у неё наморщился лоб. — На камне даже их символ вырезан. — Да, они стали детской сказкой, чтобы предупредить юных волшебников и волшебниц об опасностях высокомерия, — Снейп начал массажировать виски. — Моя мать заставила меня на память выучить всю родословную Принцев. Одним из моих предков оказался Антиох Певерелл. Технически это означает, что Бузинная палочка должна принадлежать моей семье, но её нельзя просто забрать из рук владельца. Да и мне эта проклятая вещица не нужна. — Значит Бузинная палочка еще существует и один из членов Ордена ею владеет, — Блэк начал злиться. — Кому, чёрт возьми, она... Дамблдор. Альбус Дамблдор грёбаный владелец Бузинной палочки. — Всё так, — Снейп кивнул. — Как мне кажется, Дамблдору она досталась после битвы с Грин-де-Вальдом во время Европейской Волшебной войны в сороковых. Камень перешел в руки Люпина, который был всё так же опечален услышанным. — Поверни камень в руке три раза, оборотень, — сказал Снейп. — Сконцентрируйся на них обоих; они хотят поговорить со всеми вами. Когда Джеймс и Лили Поттеры появились возле Люпина, тот не смог сдержаться и начал рыдать. Джеймс покачал головой, сел на диван рядом с Люпином и попытался обнять его, чтобы успокоить. Это вполне могло помочь, учитывая опыт Снейпа с Лили ранее тем же вечером. Снейп заметил, как Поттер будто с дикой жаждой смотрел на своего отца, пытаясь изучить каждую деталь. Он наконец мог понять, почему все вокруг бесконечно их сравнивают. Не считая кристально чистых зеленых глаз Лили, от Джеймса ему достались абсолютно все внешние черты: от неуправляемых черных волос до бледно бронзовой кожи. Снейп всё еще был в ярости от того, что Альбус Дамблдор не заметил столь очевидной проблемы. Для Петунии Дурсль ненависть к зятю и племяннику была обусловлена не одной-единственной проблемой. Петуния возненавидела бы и Гермиону Грейнджер, имеющую родителей разной расы, по той же причине. Волшебников чистота крови и родословная всегда волновали больше цвета кожи, тогда как магглы не могли разобраться с этой проблемой на протяжении многих столетий. Это заставило Снейпа задуматься, а не было ли это одной из причин для Петунии ненавидеть его самого. Вполне возможно, что она смогла заметить определенные черты, которые ничего не говорили Снейпу. И Бог, и Мерлин прекрасно знают, что эта женщина стала настоящим бастионом расизма и глупости, еще даже не закончив школу. — О, Мерлин, — наконец прошептал Снейп, смотря на Лили. — Прости меня, Лил. Лили, улыбаясь, подошла к нему поближе. — Да, нам стоило тебя тогда послушать, но даже не думай винить себя в грехах Питера, дурачок, — она наклонилась и поцеловала Блэка в лоб, пока тот сидел в немом восхищении. — Я так рад, что ты дожил до этого момента. Затем она вновь выпрямилась и обернулась к Поттеру. — Гарри. — Мама, — Поттер выглядел так, будто его только что вывернули наизнанку. — Ты, любовь моя, единственный человек в этой комнате, к кому я могу по-настоящему прикоснуться, — сказала Лили, сделав шаг вперед и обняв своего сына. Поттер вздрогнул, а затем обнял её в ответ. Ощущения казались слишком реальными. — Я так горжусь тобой, — шепнула ему Лили, от чего Поттер лишь тихонько заплакал. Снейп незаметно поднялся, подошел к двери и прикоснулся к щитам, которые смогли выпустить его, полностью не исчезая. Следом за ним, закусывая губу, вышла Грейнджер. — Это их момент. Я им там не нужна, — ответила девушка на безмолвный вопрос. — Как я понимаю, вы ушли по той же причине. — Вам нужно было услышать о глупости директора и местонахождении Даров, — объяснил Снейп. — Однако в остальном вы правы, — о чём бы Джеймс и Лили Поттеры ни говорили со своим сыном, Люпином и Блэком, Снейпа это не касалось. Всё происходящее в гостиной должно было остаться внутри их семьи. Снейп выдохнул, а затем положил руку на плече Грейнджер. — Кухня, мисс Грейнджер. Думаю, чай нам не помешает, а где-то здесь как раз должен быть эльф, который с большим энтузиазмом его нам приготовит. Грейнджер лишь вопросительно на него посмотрела. — Профессор? — Им нужно... разобраться во всём, а мне нужен чёртов чай, — сказал Снейп. — Вы можете составить мне компанию или пойти спать. — Честно говоря, я не совсем понимаю, как вести себя с вашей вежливой версией, — объяснила Грейнджер, а затем пристально на него посмотрела. — Что случилось, профессор? Вы тоже успели со всем разобраться? Снейп провёл Грейнджер на кухню, не сразу осознав, что она сделала выбор. — В каком-то плане, да. Разговор с Лили и её сущность, защищающая своими объятьями, действительно тем вечером сделали что-то странное с его душевным состоянием. Однако Снейп знал, что «разобраться со всем» он сможет только убедившись, что с Волан-де-Мортом навсегда покончено. Он с нетерпением ждал того дня.