И пришел Серафим

За время каникул Снейп успел обменяться с Поттером несколькими письмами. Иногда ему также приходило что-то от Грейнджер, которая рвала с головы свои густые вьющиеся волосы, пытаясь разобраться в рецепте зелья проекции памяти. Поттер, Не могу поверить, что ты действительно расправился с песочными часами. Твоя дурость в этот раз неожиданно порадовала. Снейп * Снейп, От такого лицемерия у меня даже зубы разболелись. А ратель с зубной болью никому не понравится. Гарри * Гарри, Не отрицаю. Тем не менее, я надеюсь, ты больше не будешь поступать столь грубо и очевидно. Тебя учили действовать более тонко. Снейп * Снейп, Иногда грубость всё же преобладает над тонкостью. Особенно в моменты, когда тонкость ни черта не работает. Гарри Снейп посетил площадь Гриммо уже после Нового года. Это была та единственная встреча, на которую приходили почти все члены Ордена Феникса, а потому пропустить её было, как минимум, невежливо. Всё равно хуже Грюма с его идиотскими вопросами Снейпа там ничего не ждало. Шлейф подозрений к Нарциссе Малфой еще не спал, а потому зельевар старался во время собрания всегда находиться рядом. Только так он мог перевести всё внимание с матери Драко Малфоя на Чёртову летучую мышь. — Итак, ты принёс что-нибудь интересное? — в один момент спросил Грюм, глядя на Снейпа. Альбус уже договорился со Снейпом, что Ордену стоило знать обо всех намерениях Волан-де-Морта. Снейп с выражением абсолютного раздражения глянул на мракоборца и только затем ответил: — Шпионы Тёмного Лорда всё глубже проникают в Министерство. Могу сказать как, но не могу сказать кто именно, поскольку об этом неизвестно никому, кроме него, — Снейп изложил план Волан-де-Морта, наблюдая за тем, как любопытство на лицах людей сменялось злостью и отвращением. — Ты уверен, что не знаешь ни единого шпиона? — продолжал давить Грюм. Было понятно, что ситуация действительно серьезная, поскольку даже Блэк не решался в своей традиционной манере подкалывать Снейпа. Снейп кивнул. — Количество его последователей растет угрожающими темпами. Кого бы он ни заслал в Министерство, Чёрной метки у них не будет. Как и никаких ядов или проклятых предметов. Они делают всё возможное, чтобы не вызывать подозрений, пока Волан-де-Морт не прикажет им начать действовать. Вполне возможно, с помощью Протеевых чар. — Мерлин, сохрани нас, — пробормотал Кингсли Бруствер. — Мы можем допросить всех сотрудников Министерства. — А теперь слушай сюда, — Грюм нахмурился. Кингсли глянул в его сторону. — Нет, на самом деле, мы не можем этого сделать, старый ты кретин. Начнем с того, что таким образом мы заявим о том, что нам известен план Сам-Знаешь-Кого, а это подвергнет опасности нашего шпиона. Нам нужно, чтобы он и дальше собирал информацию, а не сыграл в ящик. — Благодарю, — сухо отреагировал Снейп. — Может выдадим охране детектор Протеевых чар? — предложила Нимфадора. — Мы, конечно, можем это сделать, но, как мне кажется, роли оно уже не сыграет, да и слишком поздно, — Кингсли покачал головой. — Мы даже не знаем, действительно ли Протеевы чары будут сигналом. Чёрт возьми. Остаётся лишь ждать катастрофы. — А это значит, что к ней нужно начинать готовиться, — тут же отчеканил Люпин. — Мы знаем, что в Министерство проникли шпионы, из-за чего мы, судя по вашим словам, на какое-то время потеряем над ним контроль. Нам нужно сейчас разработать план для защиты людей, на которых Волан-де-Морт нападет в первую очередь. Как мне известно, Хогвартс уже готовит свой план действий на случай, если он победит, и нам нужно заняться тем же. Если Волан-де-Морт не использует Протеевы чары, тогда нам, чёрт возьми, стоило бы! Патронус – прекрасный способ коммуникации, но в разгар битвы отправить его совсем непросто. Нужен более удобный и быстрый способ для связи с другими членами Ордена. — Да, но Протеевы чары очень простые. Они нужны для того, чтобы сообщить тебе когда, а не где, — отметила Андромеда Тонкс. — Магия крови, — Снейп подождал, пока все не посмотрели на него, большинство особенно подозрительно. — Если Протеевы чар активированы с помощью крови, то человек, использующий заклинание, не только отправляет просьбу о помощи, но и сообщает другим членами цепи, как его найти. — Магия крови опасна, — проговорил Седрик, задумавшись. — Если неверно проведена? Конечно, — ответил Снейп. — Большинство волшебников даже не знает, что её можно использовать в Протеевых чарах. — А тебе откуда об этом известно? — угрюмо спросил Грюм. — Частично этот метод используется в Черных метках, — ответил Снейп, понизив голос. Он сменил тон, чтобы убедить в своей верности, но в остальном сожаление было действительно искренним. Он ненавидел этот пятнавший его кожу рисунок. — Подобную магию связать с Протеевыми чарами намного проще, нежели наложить её на живого человека. Но главное, ни за что не давайте мне один из зачарованных предметов после того, как мы их сделаем. Хоть меня еще никогда физически не обыскивали, это не значит, что подобного не может произойти в будущем. Если заговоры, которые мы тут плетем для защиты волшебного мира после падения Министерства, вновь сделают из Темного Лорда параноика, каким он был перед своим предыдущим поражением, то я не буду сбрасывать со счётов ни единой возможной опасности. — Хорошо, — согласился Грюм. — А откуда нам знать, не сможет ли один из Пожирателей Смерти в случае чего воспользоваться зачарованным предметом? — Если он связан с остальными кровью, то активировать в нём Протеевы чары смогут лишь живой человек и кровь, что течет в его жилах, — объяснил Снейп. — Как я уже говорил, концепция та же, что и у Метки. Постарайтесь больше не отставать. — А эти знания хоть как-то помогают тебе понять, как избавиться от Метки? — спросила Нимфадора, в её голосе было неожиданно много симпатии. — Она исчезнет только после смерти Тёмного Лорда, — сказал Снейп. Будто по сигналу, рука Снейпа засветилась. Он зажал Чёрную метку ладонью и стиснул зубы, не позволяя себе издать ни звука. — А это еще что, чёрт подери, значит? — взволнованно спросил Ли Джордан. — Это, Джордан, значит, что Лорд Волан-де-Морт в гневе, — процедил Снейп, чувствуя, как интенсивность начала нарастать, и помимо злости он услышал зов. — Он что, совсем не в духе? — спросил Тед Тонкс. — Не ответив на вызов, я не узнаю, пока не встречусь с ним позже, — ответил Снейп, боль начала стихать. — Это не значит, что у меня нет оправдания сразу же его не навещать. — Это же просто ужасно, профессор, — сказала Анджелина Джонсон. Снейпу очень захотелось закатить глаза. — Добро пожаловать в мою жизнь. Последующая встреча с теми, кто разделял Непреложные обеты, была намного важнее. — Он всё еще тебе не доверяет, не так ли? — прямо спросил Люпин, как только остальные трансгрессировали из дома. — Будь у меня реальная копия зелья сохранения жизни, я думаю, он бы достаточно мне доверял, чтобы принять его, а это позволило бы мне подлить ему созданный нами яд, — сказал Снейп. — Но без зелья? Нет, не доверяет. Возможно, после того, как наш идиот-директор прикажет мне убить его, я получу необходимое расположение Волан-де-Морта, но пока я бы предпочел не спешить и оставить эту часть нашего плана активной. — А еще у нас остается проблема с тем, что меня нужно как-то не убить, — добавил Поттер. Он сидел, поддерживая рукой подбородок, будто его совсем не волновал крестраж, живущий внутри. Может так и было; с весны 1993 другой жизни он и не знал. Нарцисса нахмурилась. — Если библиотека Блэков исчерпала себя, то мы можем поискать что-то полезное в библиотеке Малфоев. Как только Драко вернется в Хогвартс, я бы могла проскользнуть в поместье. — А это безопасно? — спросил Блэк. Нарцисса поразмышляла и ответила: — Придется потрудиться, чтобы убедить стражу забыть о моём появлении. Как только Министерство падёт, Люциус будет освобождён из Азкабана. Стража полностью подчиняется ему, как властелину поместья; он сразу же узнает о том, что я приходила. И он не остановится, пока не узнает причину моего возвращения, особенно сейчас, когда я должна выступать против него. — А это так? — спросил Блэк. Как и в случае с Нимфадорой Тонкс, на его лице читалось удивительно много симпатии. — Если он продолжит поддерживать Тёмного Лорда, подвергая опасности нашего сына? — Нарцисса вздохнула и кивнула. — Да. Я бы этого не хотела, но мой муж очень изменился со времен нашей свадьбы. — Мы с тобой в этом схожи, — как можно доброжелательнее проговорил Снейп. Нарцисса обвела его взглядом. — Мы оба видели в некоторых людях черты и повадки, которые нам хотелось видеть, а не которые действительно были им присущи. Нарцисса покачала головой. — Мне бы очень хотелось надеяться, что мои суждения никто не были настолько ошибочны. — Волан-де-Морт, — резко ответил Снейп. — Мне хорошо известно о моих ошибках, Нарцисса. Игнорировать их опасно, иначе в будущем ими может воспользоваться кто-то другой. К тому моменту, когда он смог «сбежать» со встречи Ордена в Лондоне и трансгрессировать в Литтл Хэнглтон в ответ на вызов Волан-де-Морта, собрание уже завершилось. Ничего в поведении Волан-де-Морта не говорило о том, что он в чём-то подозревал Снейпа. Пробираясь через поместье Реддлов, он услышал имя, которое, судя по всему, и стало источником ярости Волан-де-Морта. — Мой Лорд наконец обнаружил Игоря Каркарова? — спросил Снейпа. Волан-де-Морт поглаживал голову Нагайны, обвившей кресло, в котором он сидел. — Обнаружил, да. Ты пропустил невероятное зрелище, Северус. Он молил о пощаде, аки ничтожный червь. — Я этому совершенно не удивлен, — Снейп вновь посмотрел на змею, которая казалась больше обычного. — Ох. Нагайна осталась довольна ужином, мой Лорд? Волан-де-Морт улыбнулся, проводя своими бледными ногтями по чешуе Нагайны. — Да. Уверен, осталась. Есть о чём доложить, Северус? До меня доходили крайне любопытные слухи. — Если вы иметь ввиду уничтожение Поттером песочных часов, то это и не слухи вовсе, — ответил Снейп. — Дамблдор провел голосование среди студентов и принял их решение в знак школьного единства. Школа, как минимум, на этот год отказалась от использования системы очков. — Хмм, — Волан-де-Морт продолжал гладить голову змеи, не переводя взгляд. — Считаешь, её стоит вернуть в следующем году, Северус? Снейп сделал вид, что задумался. На каникулах он обдумывал различные сценарии, пытаясь подобрать правильные слова для каждого из них. — Мне кажется, что не стоит. В этом случае враги моего Лорда могли оказать нам полезную услугу. — Услугу, Северус? — это заставила Волан-де-Морта вновь взглянуть на него, глаза зажглись красным огнём. — Какого рода услугу? — Дамблдор частично прав в необходимости единства, но не так, как он думает. Мой Лорд желает превратить Хогвартс в тренировочную площадку только для чистых кровью, где они смогут жить и учиться. Не лучше ли будет этим детям покидать Хогвартс, как единая армия, с каждым поколением становясь всё сплочённее и сплочённее? Явно лучше, чем четыре отдельные фракции, каждую из которых нужно отдельно обучать устройству мира. Волан-де-Морт медленно заморгал, напоминая рептилию, высматривающую свою новую жертву. — Попробуем так, — наконец решил он. — Но пока только первый год. Если эта система окажется зловредной, восстановить предыдущую не составит труда, или, возможно, можно будет придумать что-то поинтереснее. Снейп сделал поклон, подобающий Тёмному Лорду. — Как мой Лорд пожелает.

***

Снейп вернулся в Хогвартс шестого января. Студенты должны были приехать на следующий день, а уроки возобновиться — уже в среду. Это давало ему достаточно времени, чтобы выполнить различные мелкие задания, необходимые в начале второго семестра. Большинство из них касалось проверки всех складов и возобновления запасов, если это было необходимо. Несколько зелий как раз успели настояться, и он наложил на них чары сохранности. Первое время он собирался пугать ими учеников, пока те не понимали, что никакой угрозы они на самом деле не представляют. Затем он, обычно, добавлял определенные ингредиенты, которые делали эти зелья действительно опасными. Для этого всегда хватало одного-единственного элемента. Он проделывал это, чтобы подчеркнуть, насколько важно точно следовать рецепту, пока они не поймут все свойства того, с чем работают. Несмотря на это, иногда он просто впадал в отчаяние от уровня их интеллекта. Сколько бы он перед ними не распинался, некоторые из них никогда бы его не поняли. Его внимание привлек перелив разноцветных огней; пол в вестибюле был залит узором из красного, желтого, синего и зеленого цветов. Исходил он из Большого зала, куда все и направлялись, а они лишь остановился прямо у входа. Флаги факультета, получившего в прошлом году Кубок (чёртовы гриффиндорцы) пропали. На их месте теперь находились знамёна, сделанные из невидимой ткани и украшенные драгоценными камнями из песочных часов. Снейп пригляделся к флагу Слизерина. На каждом из них сверху виднелась чёрная полоса, посередине которой была вышита эмблема факультета из традиционных зеленых и серебряных цветов. У чёрной полосы была серебряная окантовка, а сразу под ней находилась широкая линия из зеленых драгоценных камней. Еще ниже виднелась разноцветная мозаика, отражающая все школьные факультеты. Сделана она была всё из тех же камней. Казалось, что общий вид должен был быть смехотворным, но это не произошло. Он быстро обошел взглядом флаги других факультетов, чтобы убедиться, что оформлены они в той же манере. Все они имели ту же чёрную полосу с эмблемой в центре, но вот её окантовка зависела от цветов самого факультета. У Гриффиндора был ряд из красных камней под золотой линией; у Когтеврана — синие камни под бронзовой линией; у Пуффендуя — желтые под серебряным. Снейп также подметил, что в мозаике всегда преобладал цвет того факультета, на флаге которого она находилась. Свет факелов отражался в камнях, заливая стены и столы учеников яркими цветами. Стол преподавателей оставался нейтральным, хотя и на него попадали блики, когда один из флагов шевелиться из-за дуновения в воздухе. Снейп так и стоял, рассматривая флаги, как к нему подошел Альбус. — О чём думаешь, Северус? — спросил Альбус. — Получилось безвкусно и броско. Для школы самое то. Альбус улыбнулся. — Уверен, тебе нравится. Ты всегда стараешься не показывать подобное, — он поднял голову и посмотрел на флаги, рядами висящие над каждым столом. — Думаю, это одна из моих лучших работ. Гораздо более подходящая эпитафия, нежели обыкновенный портрет. Снейп лишь презрительно на него глянул. — Напоминание о тебе будет висеть прямо над нашими головами. Это не эпитафия, это попытка грудничка привлечь к себе внимание. — Мне всегда нравилось внимание, — признал Альбус, улыбнувшись. — Ты всё еще надеешься, что тебе не придется этого делать. Твой вынужденный поступок. Снейп нахмурился. — Да, я всё еще надеюсь. Я бы предпочел воспользоваться своими навыками и облегчить тебе смерть, а не ускорить её. — Конечно, — Альбус похлопал его по плечу, от чего Снейп лишь стиснул зубы. — Я понимаю. Хочешь верь, хочешь нет, но я бы сам хотел избежать этого. Я прожил долгую жизнь, и возможность комфортно умереть в собственной кровати кажется очень привлекательной. — Не думаю, что любому из нас с тобой уготована подобная возможность. Улыбка сошла с лица Альбуса, и он вновь похлопал Снейпа. — Дорогой Северус. Я все еще надеюсь, что наши судьбы будут отличаться. — Естественно будут. Я слишком умён, чтобы надевать на себя проклятые вещи, — парировал Снейп, и Альбус хмыкнул. Безумный старик. Ученики вернулись, и хоть большинство из них бесконечно шепталось о новых флагах в позитивном или негативном ключе, Снейп заметил, что они весь ужин поднимали голову и рассматривали их. А если и не их, то разноцветные отблески, блуждавшие по столам и стенам, по головам и шляпам, по еде и приборам. — Мне они кажутся ужасными. Броские и тупые. Чем им не нравились старые флаги? — услышал Снейп нытье Пэнси Паркинсон ближе к концу трапезы. Миллисента Буллстроуд медленно обернулся и глянула на Паркинсон с выражением абсолютного отвращения. — А мне они нравятся, — сказала она раздраженно. Паркинсон побледнела и отвернулась к Малфою, Нотту, Дэвису и Забини, быстро заполнявшим пространство разговорами о чём-угодно, кроме флагов. Когда Булстроуд вновь обернулась, она заметила взгляд Снейпа. Он медленно ей моргнул, что было кодом, означающим его одобрение. Мисс Булстроуд вернулась к своему десерту, но теперь на её лице светилась маленькая, но довольная улыбка.