Волна и камень

На Йокогаму уже давным-давно опустилась ночная мгла, когда архивариус и его помощник решили покинуть завалы пыльных бумаг, хотя Акутагава, казалось, готов спать с ними в обнимку. В отличие от Чуи, который, в силу своей деятельной натуры, вызывался покинуть архив, как только представлялась возможность. Оказалось, работники суда в большинстве своем то ли слишком ленивы, то ли слишком заняты, чтобы донести буквально любые бумаги до места назначения, а Рюноске забивал на свои обязанности неделями, так пришлось мало того, что вырывать нужные документы у секретарей почти силой, так еще и искать их под ворохом новых бумажных накоплений, скопившихся почти на каждом столе, какой Накахаре сегодня выпадала честь обыскивать. Серьезно, у них тут правило такое негласное — устраивать на рабочем месте адский бардак? Если подумать, у Дазай-сана стол был настолько чист, будто его вчера купили, хотя, может, это от безделия, а не аккуратности. Чуя сделал бы ставку на второе. Словом, когда Накахара наконец улучил минутку проверить, не звонил ли ему кто, оказалось, что рабочие часы давно закончились, а неполный день практиканта и подавно. Не удивительно, что тело ощущалось уставшим и отвратительно ленивым, хотелось сесть, выпить горячего чаю и никуда уже не вставать, поэтому у сговорчивого, как оказалось, Рюноске не оставалось иного выбора, кроме как поддаться убедительности нового подчиненного и, сокрушенно повздыхав, отправиться домой, чему Чуя крайне обрадовался, правда, ненадолго. Он уже успел полными легкими вдохнуть морозный уличный воздух и как следует порадоваться тому, что сегодня — надо же! — снова ночью никуда идти не нужно, как телефон в кармане противно тренькнул, сразу же пробуждая неприятное предчувствие. Если кто-то пишет в такое время, значит Чуя этому кому-то очень нужен, а он сегодня не настроен оказывать жесты доброй воли. На экране набором совершенно незнакомых цифр светился номер, который Накахара видел впервые. Обычно он не открывал сообщения от незнакомых номеров и уж тем более не перезванивал, но в последнее время Мори обвешал его слишком большим количеством ответственных обязанностей, чтобы игнорировать всех и вся. Это мог быть кто-то из бара, мало ли что там случилось. «Встретимся в кабинете. Очень интересно узнать, как прошел твой первый день)» Чуя в удивлении выгнул бровь, не сразу сообразив, кто бы это мог быть. Мори? Вполне. Только вот представить наставника, использующего скобку как смайлик было очень сложно, да и номер Огая в телефоне есть. Кто же тогда? В кабинете? «Дазай-сан?» Ответа долго ждать не пришлось: «Оу. Я забыл, что не дал тебе свой номер. Это я. Жди в кабинете» Тихо выругавшись себе под нос, Чуя сунул телефон в карман и окинул здание суда мрачным взглядом, будто это оно оказалось вдруг виновато, что его руководитель идиот. «Жди в кабинете», сказал он. А ничего, что скоро уже ночь, и людям, не имеющим машины, было бы неплохо успеть на метро. Но кого же это волнует? Уж точно не Дазай-сана, чтоб ему на работе сидеть безвылазно. Девушка на ресепшене окинула вернувшегося студента удивленным взглядом, пока выключала верхний свет в холле. Домой собирается. Счастливая. А Чуя вот бредет неизвестно куда и неизвестно зачем. А, кстати, и правда — куда? Резко остановившись в одном из темных, освещаемых только уличными фонарями коридоре, Накахара беспомощно оглянулся. Он шел определенно не тем же самым путем, как тогда, с Анго. Да и вряд ли бы он вспомнил даже ту дорогу, потому что они петляли и останавливались столько раз, что он перестал следить. В голове, продолжив цепочку событий, вспыхнули воспоминания, к чему в итоге привели посиделки с Дазай-саном, и желание наведаться в чужую обитель снова окончательно испарилось. Накахара уже даже радостно согласился с мыслью, что идти в кабинет начальства в такое время совершенно не лезет ни в какие рамки, о чем он любезно сообщит Дазай-сану завтра. Или не завтра. Или не сообщит. Однако, стоило развернуться, как из темноты, словно по заказу, вынырнул высокий человек. Он, меланхолично глядя куда-то на улицу, заметил Чую не сразу, а когда заметил, то приветливо склонил голову набок и улыбнулся. С чего бы это, интересно? Накахара опасливо присмотрелся, но ни увидел в человеке совершенно ничего подозрительного, как и ничего особенного тоже. Легкая небритость, мятый светлый пиджак, явно плохо гармонирующий с рубашкой, и пачка сигарет, торчащая из нагрудного кармана — вот и все, что удалось рассмотреть. — Тебе чем-то помочь? — Человек приблизился, остановившись в метре от Чуи, и выглядел действительно участливо. Солгать ему нечто вроде «я уже ухожу» или «ничего не нужно» рот почему-то не открывался, что несказанно удивляло. Обычно с тем, чтобы вешать людям лапшу на уши, у него проблем не возникало. — Мне нужно найти кабинет судьи Дазай-сана. Вы знаете такого? — До нелепого прямолинейно спросил Чуя. Надежды тихо свалить домой потерпели окончательный крах, когда незнакомец кивнул, тепло улыбнувшись. — Да, знаю. Ты его практикант? — Осматривая студента так же, как тот минуту назад, спросил человек, на что оставалось только сконфуженно кивнуть. По лицу не скажешь, но Накахаре почему-то показалось, что мужчина с Дазай-саном знаком, как минимум, лично. — Как зовут? — А вас как зовут? — Опомнился Чуя. Ну да, станет он всяким первым встречным имя свое говорить. Не то, чтобы он тут не имел права находиться или незнакомец мог как-то это имя использовать, но уроки Мори настолько въелись в подкорку, что Чуя с трудом мог контролировать подобную параноидальную осторожность. — Хм. — Человек странно улыбнулся, сунув руки в карманы и переступив с ноги на ногу, но дружелюбного вида не потерял. — Сакуноске Ода. Адвокат. — Он слегка поклонился, выражая Чуе уважение, хотя это последнее, чего тот заслуживал за подобную грубость. — Накахара Чуя. — Он поклонился в ответ несколько ниже, как и предписывали правила приличия. — Студент. — Вот, значит, как. Что ж, приятно познакомиться. — Человек по имени Ода улыбнулся и потрепал Чую по волосам, на что тот даже отреагировать не успел толком, когда адвокат ткнул пальцем дальше по коридору и заговорил. — Дойдешь до лестниц, там напротив лифты. Поднимешься на четыре этажа выше, третья дверь слева. Но зачем тебе к Дазаю? — Ну…- Чуя немного помедлил, размышляя, отвечать или все же нет. — Он попросил подождать в кабинете. Сказал, что скоро вернется. — Скоро? — Адвокат улыбнулся и сокрушенно покачал головой. — Боюсь, у вас разные представления об этом. Передавай от меня привет. — Сакуноске вновь сунул руки в карманы и вальяжно прошел мимо, открывая ключом ближайшую по коридору дверь. — Кстати, скажи ему, что «Ода одобряет». Справишься? — Пф, конечно. — Накахара закатил глаза. Еще бы он не запомнил такой короткой фразы. Не за идиота ли его держат? — Тогда до встречи. — Шуточно отдав честь, странно дружелюбный адвокат скрылся с глаз, оставив Чую думать и осмысливать. Размышлять долго и обстоятельно, однако, не удалось, поток мыслей прервался широким зевком, заставившим Чую вспомнить, что он тут для того, чтобы побыстрей отделаться от назойливого не ко времени руководителя и пойти домой, а не прокручивать в голове разговор, который так-то ничего примечательного не представлял. Мало ли какие тут знакомые у Дазай-сана. «Ключ в горшке с цветком», — сообщило смс от незнакомого номера, когда Чуя как раз выходил из лифта. Стало немного не по себе. То ли у Дазай-сана интуиция за гранью возможного, то ли он так прикалывается, а на самом деле подглядывает из-за угла. И то, и другое звучало глупо, но набор цифр почему-то начинал нешуточно раздражать. Изобразив на лице хитрый оскал, Чуя мстительно вбил «Мумия» в поле имени абонента и удовлетворенно выдохнул. Мелочно, но приятно. Ключ нашелся в точности там, где и сказали, так что в кабинет Накахара проник без всяких проблем, но все равно чувствовал себя несколько воровато, осматривая пустое помещение и запирая за собой дверь. Мало ли кто еще станет ломиться, а Чуя едва ли сможет объяснить, почему находится тут один. Обстановка ничуть не изменилась с прошлого раза. Все тот же интерьерчик под «классику», девственно чистый стол и уставленные книгами стеллажи. Настроения рассматривать научные труды не обнаружилось, так что Чуя просто прогулялся до окна, впечатлившись видом на ночные улицы с такой высоты, и комфортно устроился на диване. Темная комната играла бликами вечерней улицы, и Накахара не стал включать свет — все равно бездельничает, но странное ощущение никак не покидало. Такой обыденный день не может закончиться настолько странно. Неужели Дазай-сан в своей дурной голове не допускает мысли, что Чуя может отсюда что-нибудь…украсть? Даже искать не нужно — явно коллекционное чернильное перо на столе выглядит дорого. Пусть тут нет никаких секретных данных, но впускать совершенно незнакомого человека в свое пространство, Чуя вот никогда бы так не поступил. Хотя, этому кабинету мало что придавало индивидуальности. Не было, за исключением пера и пальто на вешалке ничего, что могло бы говорить о владельце. Да и эти вещи мог иметь при себе любой другой человек, не обязательно Дазай-сан. Чуя присмотрелся внимательнее, нахмурившись. Когда он был тут в прошлый раз, времени на обстановку, понятное дело, не отыскалось, но теперь — как может эта обезличенная комната вообще принадлежать кому-то? На первый взгляд ничего не бросалось в глаза, но спустя несколько минут это «ничего» начинало раздражать, если такой, как Чуя, задался бы целью найти здесь Дазая. А его тут не оказалось. Ни в чем. Даже въевшийся аромат кофе не ощущался. Неуютно. Чуя съежился и забрался на диван с ногами, потеснив подушки. Ему вдруг стало казаться, что пустота кабинета сгущается и наступает. Все ближе и ближе, пока он сам не сольется с ней, не станет таким же пустым и безликим. Огоньки мерцали снаружи и гул автомобилей все еще доносился, но Чуя зевнул раз, другой, вытянулся во весь рост, благо длина дивана позволяла, да и никто все равно не увидит. Прикрыл уставшие глаза всего на одну маленькую секундочку, в какой-то момент даже почти ощутив запах кофе. Не стоило так расслабляться, Чуя, очень даже не стоило… *** — Проснись и пой, солнышко. Пора на работу! — До зубовного скрежета громко раздалось над самым ухом, мгновенно вырвав Накахару из таких упоительных в столь ранний час объятий сна. По инерции дернув головой в попытке отогнать противный раздражитель он подтянул колени к груди и расслабился. Вокруг оказалось неприятно светло, так что даже сквозь веки солнечные лучи пробивались отлично. Но встать сейчас? Нет уж, ему нужно еще пять минут, всего каких-то пять минут. И вообще, сонный мозг не особо понимал, на какую такую работу ему надо, если смена в баре по вечерам. — Чуя. — Шепотом позвал тот же голос, а затем сухие теплые ладони почти нежно погладили по щеке. Так приятно, что Накахара неосознанно потянулся за прикосновением, и руки вернулись, заправили за ухо лохматую рыжую прядь и наконец, опалив незнакомым теплом щеки, потянули вверх, побуждая подняться, и Чуя не сопротивлялся. Зачем, если ему настолько хорошо? Внезапное, но такое до боли правильное ощущение, будто маленький огонек зажегся у него во лбу, согревая, заставил что-то невнятно промычать, подавшись вперед, ближе. Давно никто не изъявлял желания прикоснуться к нему вот так. Будто и вовсе ничего не требуя взамен. Разве что когда-то в детстве. Настолько давно, что воспоминания уже покрылись пылью и размылись до совершенной неузнаваемости. Приятно. Чуя почти улыбнулся, но тут в ноздри ударил знакомый кофейный аромат, и сонное покрывало смело ледяной волной осознания. Шарахнувшись назад так, будто его сожрать пытались, а не поцеловать, Накахара по-детски прикрыл ладонью лоб, уставившись на застывшего на коленях возле дивана Дазай-сана круглыми глазами. Взгляд его лучился непониманием, но уже спустя секунду искорки ироничного веселья зажглись на дне карих глаз, и сразу стало понятно, что судья не упустит такую почву для шуток. Возможно, львиная доля мыслей очевидно отразилась у Чуи на лице, потому что, вопреки собственному характеру, Дазай-сан смолчал, только многозначительно хмыкнув, и непринужденно занял освободившееся на диване место, совершенно не стесняясь нагло закинуть бинтованную лапищу на спинку позади пока что клюющего носом студента. — Доброе утро. — Лучезарная улыбка судьи озаряла комнату больше, чем солнце, заставляя Накахару тушеваться. Он вновь подтянул колени к груди, благо свободная толстовка не стесняла движений, и провел рукой по лицу, думая, что оно было бы добрым через час-другой. — Который час? — Страдальчески протянул он, хотя вопросы в голове витали совсем другие. Какого черта он тут спал? Почему Дазай-сан не разбудил, когда пришел? Когда он вообще пришел? Что в голове у этого идиота? — Почти семь утра. Рабочий день начинается через час, а нам еще нужно успеть собраться и позавтракать. — Слишком воодушевленно для подобного времени сообщил судья. Чуя даже голову повернул в попытке рассмотреть, что же его так вдохновляет. Не ожидал, правда, что Дазай-сан уместился настолько близко, что он почти мазнул носом по плечу, но желания отодвинуться, однако, в себе не нашел. Только заторможенно покачал головой. Это не помешало ему в следующее же мгновение привычно возмутиться: — Где вас вчера носило? — Вскинув взгляд, прошипел Чуя, превращая улыбку судьи в неловкую. — Лучше придумайте убедительный ответ прежде, чем я решу вас ударить. — Оу. — Включая привычного клоуна, произнес Дазай-сан. — Ну я, знаешь…ха-ха…были дела то тут, то там. — Ничуть не опасаясь угрожающего надвигающегося Чую, плел он. — Я и правда собирался прийти, но… Вцепившаяся в ворот рубашки рука не стала для них обоих неожиданностью. В конце концов, на самом деле ударить судью Чуя не мог — не знал, аукнется ли это ему в будущем — но и покорно терпеть подобную наглость тоже не собирался. Он отлично помнил, как плохо относился Мори к его ночным отсутствиям без предупреждения, а из-за Дазай-сана… Точно. Внезапно изменившись в лице, Чуя отпустил судью и, найдя в недрах рюкзака телефон, включил экран. Ни одного пропущенного звонка, ни единого сообщения. Странно, очень странно, обычно наставник вел себя бдительнее. Может, он занят? Может, пронесло? — Ну вот, что за поколение — только глаза открыл и сразу телефон? — Протянул старый, как мир Дазай-сан и прежде, чем Чуя успел огрызнуться в ответ, утянул его обратно с той лишь разницей, что Накахара впервые в жизни ощутил себя огромной мягкой игрушкой, потому что благодаря своему маленькому росту и крайне субтильному, несмотря на тренировки, телосложению, отлично поместился меж скрещенных ног Дазай-сана в его же объятиях, спиной прижатый к чужой груди. Нормально так утро началось. Уже набрав в грудь побольше воздуха для ругани и приготовившись отвоевывать свое личное пространство с боем, он тут же сдулся, стоило предусмотрительному судье сунуть под нос стаканчик карамельного латте и круассан. Странно, что Чуя вкусностей прежде не заметил. — Я принес тебе перекус. — Почти извиняющимся тоном сообщил Дазай-сан, в тот же момент по-хозяйски потираясь щекой о рыжую макушку. Нет, ну как можно быть таким наглым и приторно-заботливым одновременно? Возможно, Чуя просто мало знает о заботе. — Спасибо. — Вздохнув, Накахара взял в руки угощение, только после осознав, какую глупость совершил. Плохо, Чуя, брать все, что предлагают, потому что теперь главное орудие сопротивления — руки — заняты, и Дазай-сану ровно ничего не мешало притянуть его к себе еще ближе, хотя, куда уж… — Отпустите меня, чего вы прицепились? — Раздраженно дернув плечом, фыркнул Чуя. Спрашивать напрямую не хотелось, но он не видел другого выхода. Сидеть так совершенно…наверное, не хотелось. Нога зацепилась за отброшенное ранее одеяло, которого явно не было, когда Чуя засыпал. Очень мило, конечно, что Дазай-сан такой необоснованно заботливый, но лучше бы разбудил. А то не особо понятно, чего он этим своим поведением пытается добиться. — Ты такой милый, когда спишь. — Чуя мог поклясться, что Дазай-сан придурковато лыбится ему в затылок, и не был от этого в восторге. В самом деле, что за нежности, они друг другу никто, а Чуя уж точно не собирался становиться мальчиком на ночь, или чего там куратор хочет. — А вы мне больше нравитесь от меня подальше. Желательно, на другом конце Йокогамы. — Процедил сквозь зубы. — Серьезно, отсядьте, иначе я ошпарю вас кофе. — Накахара угрожающе потряс стаканчиком. Глупая провокация, человек типа Дазай-сана уж точно не повелся бы, но он во второй раз за утро удивил своей покладистостью. Заставив Чую покраснеть, когда он почувствовал быстрый поцелуй в макушку, Дазай-сан вернулся в прежнее положение. Накахара переместился в кресло напротив. От греха подальше, так сказать. Забравшись на сиденье с ногами, он предпочел игнорировать хитрый взгляд судьи, и, приняв вид невозмутимый и холодный, отпил кофе: — Ну и? Допустим, вы меня пожалели и не разбудили, хотя это бред. — Накахара фыркнул, поднимая взгляд, но Дазай-сан только плечами пожал, мол: «Хочешь верь, хочешь нет». — Зачем я вам вчера понадобился здесь? — А ты сам как думаешь? — Развалившись, словно разомлевший на солнце кот, Дазай-сан подпер голову рукой. Похоже, не очень-то уютно чувствовал себя здесь только Чуя. — Думаю, что вы самодур. — Фыркнул Накахара. Ну а что? Ведь и правда самодур. — Как жестоко, Чуя. — Наигранно протянул Дазай-сан, хватаясь за сердце. — Я просто хотел узнать, как прошел твой день. Акутагава-кун не заразил тебя своей мрачностью? — Зря вы так. — Не поддержал шутку Чуя, сдерживая желание облизать пальцы с оставшимся на них сладким джемом. Сейчас это будет выглядеть чистой воды провокацией. — Он хороший парень. — Но мрачный. — Вы тоже не подарок. — Туше. — Дазай-сан улыбнулся и поднялся на ноги, тут же вытягивая из кресла Чую тоже. — Вот здесь есть ванна, она в твоем распоряжении. Держи. — В руки Накахары впихнули продолговатую упаковку. Надо же, зубная щетка, как мило. — Нам еще нужно успеть позавтракать, так что у тебя есть около пятнадцати минут. — Вы не завтракали? — Поднял бровь Чуя. — Ты тоже. Круассан — не еда. Пожав плечами, Чуя открыл спрятанную между шкафами неприметную дверь. Кому как — ему и кофе хватило бы до обеда. Странно все это — Дазай-сан меняется, словно маятник, и не особо понятно, куда его в следующую секунду занесет. Утомительно. — Кстати. — Обернулся Чуя. — Ода-сан просил передать, что он «одобряет». — И если бы он знал, что послание произведет подобный эффект, передал бы его раньше. Дазай-сан вскинулся и замер на секунду, уставившись на Чую, как на восьмое чудо света, а потом стал стремительно покрываться румянцем, пока в итоге даже его уши не покраснели. — Т…ты видел Сакуноске? — С видимым усилием выдавливая слова, спросил судья. — Да. Вчера. — И…он сказал что-нибудь еще? — Поинтересовался судья с видом человека, которого сейчас либо повесят, либо наградят медалью. Интересная реакция. — Вроде нет. И вообще, я вам не почта. — Фыркнул Накахара. — Уж как-нибудь сами друг с другом поговорите, хорошо? — И скрылся в ванной, прижавшись спиной к двери с другой стороны. Смущающийся Дазай-сан. Что-то новенькое. Кто же такой этот Сакуноске Ода, и что же он такое «одобряет», что судья так эмоционально отреагировал? Расспросить бы его, да только где загадочного адвоката теперь сыщешь. Суд большой, Йокогама огромна, но вот с Дазай-саном они, похоже, знакомы близко. В следующий момент Накахара мучительно покраснел сам — с каких пор он собирается интересоваться у чужих людей о Дазай-сане?