Волна и камень

День в компании Акутагавы прошел не сказать, чтобы скучно, но совсем незамысловато. Они восемь часов кряду копались в старых бумажках, которые Чуя вчера в порыве активности собрал изо всех кабинетов, а теперь их следовало систематизировать и определить куда-то, где не будут путаться под ногами. С этого и начались проблемы, потому что архив и так с пола до потолка уставлен коробками и папками, а тут еще пополнение. Как выяснилось, Акутугава сам навскидку сказать не мог, где у него что лежит, так что порыться пришлось настолько основательно, что к концу дня у Чуи нещадно свербело в носу от пыли и постоянно хотелось чихнуть. Нет, если бы хоть один из них действительно намеревался приводить в порядок состояние архива, дело пошло бы быстрее, но Акутагава не горел желанием убирать, а Чуя то и дело отвлекался на молчащий телефон в ожидании звонка или хотя бы сообщения от Мори. Аппарат безмолвствовал, заставляя Накахару паниковать, нервничать и надумывать всякое. Обычно Мори злился, когда кто-то из воспитанников задерживался по вечерам, не говоря уже о том, чтобы вовсе не прийти ночевать, не влетит ли Чуе по возвращении? Хорошо, смены нет, потому что идти еще и в «Элис» очень не хотелось. В принципе, объясниться с наставником можно и сегодня после практики, не съест же его Мори в самом деле. Хотя, как аргументировать тот факт, что он по своей воле в откровенно неприличное время поперся в чужой кабинет ждать неизвестно чего, Чуя так и не придумал. Ну, может удастся списать на то, что это Дазай-сан придурок, а не он. — Пока, Чуя-кун, до завтра. — Махнул рукой Акутагава, скрываясь в коридоре с плащом под мышкой. Надо же, так спешит, что даже одеться не потрудился, пока Чуя тут и заставляет его работать, Рюноске уж точно в суде не задержится. При первой же возможности сбегает. Но как следует подумать о том, чем же в таком случае Акутагава тут занят целыми днями, не удалось, потому как смартфон впервые за день таки подал признаки жизни, раздражающе громко известив о входящем сообщении. Дрожащими пальцами включив экран, Накахара то ли разочарованно, то ли облегченно выдохнул — писал не Мори. Но нынешний отправитель не лучше, потому что насмешливое «Мумия» на экране доверия и желания прочитать сообщение вообще не вызывало. Однако, все же пришлось, не может же он проигнорировать собственного куратора. «Жди меня в кабинете. Скоро приду» Брови взлетели вверх в изумлении. Он это серьезно? Издевается, что ли? Возникло желание разбить телефон или голову придурка, который это написал, о стену. Семь часов вечера, какое к черту: «жди меня в кабинете»? Да и вообще, повторения вчерашнего вечера, когда Дазай-сан его позвал, а сам явиться не соизволил, Чуе не хотелось. Хотелось завалиться спать и может быть ужин. Но это вторично. «Вы издеваетесь? Время видели? Я еду домой» Понадеявшись, что успеет отойти от здания хотя бы на пару шагов, чтобы с чистой совестью потом сказать, что куратор, мол, опоздал, Чуя к тому времени уже ушел, он схватил пальто и дрожащими пальцами замкнул дверь архива. Не успел даже развернуться, как телефон подал сигнал снова. «Тебе нужно отметиться о присутствии на практике, вообще-то. Будет грустно, если окажется, что ты сегодня прогулял» «Вы прекрасно знаете, что нет» «Не уверен. Мы днем не виделись. Может, ты злостный прогульщик. Кто знает)» И смайлик в конце. Смайлик, блять. Шутник нашелся, смешно ему, а вот Чуе не очень, потому что отмечаться и показываться на глаза куратору он и правда должен был каждый день. Ну, либо договориться и сдать все посещения в конце практики, но это, очевидно, не их вариант. Зная Дазай-сана, прогул тот и правда поставит, так что идти придется, но Чуя надеялся, что справится с этим быстро, а затем явится пред светлы очи Мори. «Ключ там же» Черт. Ну, нужно постараться прийти хотя бы сегодня, потому что наставник за такое по головке не погладит, да и вообще, он тут не работает, чтобы, мало того, что впахивать полный день, так еще и задерживаться после. Вздохнув, Чуя тоскливо посмотрел на снующих снаружи прохожих, но путь его лежал в другую сторону, так что он с сожалением отвернулся. Телефонный звонок застал его между вторым и третьим этажами и застал удачно, потому что на лестничной клетке как раз имелся маленький балкончик, днем служащий пристанищем курильщикам, а сейчас удобно пустующий. На этот раз звонил Мори, так что Чуя начал волноваться еще до того, как принял вызов. — Чуя. — Раздалось в трубке. Нехорошо, обычно Огай так начинал беседу, когда был полон недовольства. Но Накахара и так знал, что на теплый прием рассчитывать не стоит. — Мори-сан. — В тон ему ответил воспитанник. Начинать оправдываться рано, стоило посмотреть, насколько наставник зол. — Я волнуюсь. — Огай в трубке сделал паузу. — Ты не пришел ночевать. Что ж, Чуя сдается. Голос и правда звучал нервно. К тому же, других версий, кроме как сказать правду, Накахара все равно не придумал. — Простите, Мори-сан. — Он вздохнул, ощутив вдруг острое желание затянуться сигаретой. Беседа потекла бы плавнее. — Вчера у меня началась практика. В суде. Вечером надо было сделать отметку у куратора. — Он немного исказил события, совершенно не горя желанием посвящать наставника в подробности их с Дазай-саном взаимоотношений. «Взаимоотношения», надо же, когда только успели появиться? — Но я пока его ждал, заснул в кабинете на диване. Извините, что заставил волноваться. В трубке воцарилась напряженная тишина, и Чую она напрягала настолько, что он принялся мерить шагами балкон. Оправдания звучали тупо. Не глупо даже, нет, а именно тупо. Будто он тусил всю ночь, а потом даже не удосужился придумать правдоподобное объяснение. Смешно, если б озвученная версия не была правдой. Чертов Дазай-сан, вечно проблемы из-за него. — Кто у тебя куратор? — Наконец поинтересовался Мори. — Дазай-сан. — Чуя выдохнул морозный воздух, отмечая, что немного замерз стоять тут без пальто. Мори замолчал опять, никак не отреагировав на подобное заявление и все больше заставляя Чую думать, что они с судьей таки знакомы. Ну, а Накахара что? Он просто хочет, чтобы его не трогали и дали жить спокойно. Никаких идиотских судей, прицепившихся непонятно почему, скрытых махинаций от папочки и, в идеале, кафе «Элис» тоже входит в список того, что Чуя хотел бы исключить из жизни, но увы, это из разряда фантастики. А жаль. — Ясно. — Нейтрально произнес Мори в трубке. Похоже, не злился, хотя кто его там поймет. И затем выдал совсем уж неожиданное. — Похоже, ты действительно занят. — Наставник хмыкнул. — Тогда я даю тебе небольшой отпуск в «Элис» до конца практики, нам не стоит пренебрегать твоим образованием, правда? Считай это небольшим презентом за безупречно сданную сессию. И прежде, чем Чуя успел отреагировать хоть как-то, Огай закончил вызов. А как на такое реагировать Накахара-то как раз понятия не имел. Только и мог, что бессмысленно пялиться на погасший экран в немом недоумении, с кем он только что говорил, и куда этот незнакомец дел Огая. Ему дали отпуск? С чего бы вдруг? Значит, когда Чуя не спал, не ел и зубрил денно и нощно, Мори решил, что подкинуть ему еще и работу — самое то, а сейчас, когда ситуация и близко не такая напряженная, решил дать отдохнуть. Абсурд. Звучит бредово и совершенно нелогично. Принял ли Мори решение, услышав о Дазай-сане? Или нет? Ответов не нашлось, но Чуя не спешил делать выводы. Мало ли, что там наставнику в голову ударило, может, нерастраченная за всю жизнь добродетель проснулась. Чуя в любом случае в плюсе. Улыбнувшись дышащей жизнью вечерней Йокогаме, Накахара покинул балкон в глубоких раздумьях о том, рад он или все же насторожен, преодолев лестницу и очнувшись только перед дверью знакомого кабинета. Вокруг никого, нет идиотов просиживать здесь штаны так поздно, только он да Дазай-сан. Надо же, половина восьмого, неприлично поздно для каких бы то ни было официальных и рабочих встреч. Но когда идиотского судью подобное волновало? Сегодня Чуя точно должен дождаться, а не как вчера. Усевшись на знакомый диван, Накахара скрестил руки на груди и погрузился в напряженно созерцание часов на стене, мерно отсчитывающих секунды. Пять минут, десять, тридцать, час. Он что, правда издевается? Уже даже не смешно. Часам к девяти Накахару потряхивало от ярости, так что, посчитав за лучшее не встречаться сегодня с куратором, а то мало ли, сорвется еще, придушит, только трупов не хватало, Чуя подхватил пальто и, претерпевая пакостное ощущение впустую потраченного времени, направился к выходу. Но, конечно же, другого времени для появления, как не та самая секунда, когда Чуя уже почти открыл дверь, Дазай-сан не нашел, чуть не ударив этой самой дверью студента по носу. Благо, тот вовремя успел отскочить, застыв статуей немого укора. Куратора же, однако, ни гневно сдвинутые брови, ни сложенные на груди руки не впечатлили. Прикинувшись дурачком и разулыбавшись так, будто только Чую и ждал весь день, Дазай-сан опустил на стол пару стаканов кофе из Старбакса и какую-то сдобу. Задобрить решил? Не выйдет. После долгого дня, доверху наполненного архивной пылью, и полуторачасового ожидания ему нужно нечто посущественее. — Привет, Чуя. — Беззаботно улыбаясь, Дазай-сан раскрыл руки, надвигаясь с намерением… обнять? Накахара не стал разбираться и заранее отскочил назад на пару шагов. — Девять вечера! — Огрызнулся он. — Поставьте мне присутствие, и я пойду домой! Дазай-сан выглядел совсем не впечатленным и даже ничуть не обиженным резкой реакцией. Падая в свое шикарное кресло, он легкомысленно засунул руки в карманы штанов и кивнул Чуе на место напротив. Делать нечего, пришлось садиться, и Чуя подозревал, что потратит впустую еще полчаса, потому что Дазай-сан уже расплылся в своей клоунской улыбке, а это значит, что говорить он собирается долго и не по теме. — Чуя-Чуя-Чуя. — Начал куратор, сокрушенно качая головой. Ему бы в актеры с таким талантом, а не бедным студентам мозг выносить. — Мне очень жаль, но у нас еще много работы. — У вас еще много работы. — Отрезал Накахара, напрягаясь, но Дазай-сан продолжал скалиться, будто намекая, что отвертеться никак не выйдет. — Я тут ни при чем. На стол лег бланк, заботливо распечатанный еще перед практикой, но Дазай-сан не уделил этому крайне прозрачному намеку ни единой секунды. Все его внимание было направленно на нервно ерзающего Чую. Ни слова не говоря, он поставил один стаканчик кофе перед Накахарой, а из второго глотнул сам, глубоко вздыхая. Ну, явно же атмосферу нагнетал, придурок! Чтобы Чуя как следует напрягся. А потом он оставил кофе и наклонился, зарывшись куда-то под стол, стал доставать стопки бумаг, одну за другой устраивая их на столе и поминутно сокрушенно вздыхая. Чуя пока не понимал, к чему представление. — И вот это все нужно срочно разобрать. — Дазай-сан обреченно обвел кипы документов, загромождающие теперь все рабочее место, руками, качая головой и картинно прикладывая ладони к глазам, хоть и следа слез там не было. — И? — Неужели ты бросишь меня со всем этим одного? — Ах, вот оно что. На жалость давим. Ну, нет, мимо — Чуя не из тех, кто ведется на подобные дешевые уловки. — Да. Не моя проблема. — Студент злобно улыбнулся. О да, не собирался и пальцем шевелить. Он-то грешным делом подумал, что Дазай-сан хоть в работе ведет себя ответственно, раз не захламляет кабинет всякой ерундой, в отличие от остальных, однако ошибся. Чего и стоило ожидать. Но судья не намеревался сдаваться, так что шоу продолжалось. Откинувшись на спинку в притворном отчаянии, он протянул: — Как жестоко. Как ты можешь так со мной поступить? — Легко. — Ну, Чуя! Я тебя потом подвезу до дома. — Когда «потом»? — Вскинулся Накахара. — Уже ночь. И, судя по всему, вот это все. — Чуя показал пальцем на бумаги. — Копилось не один месяц. Какого черта такая срочность? — Ну, как бы отчеты нужно сдать. И в архиве отметиться… — Почему вы это делаете сейчас?! — Он взвился на ноги, принимаясь просматривать верхние папки. Ужас, они датировались началом года. Десять месяцев назад. Дазай-сан, очевидно, вообще ничего не делал, если то, что давным-давно должно покрываться пылью в недрах обители Акутагавы, все еще не покинуло стен кабинета. — Назовите хоть одну причину, почему я должен это делать! — Потому что без тебя я не справлюсь. — Дазай-сан положил голову на руки, по-кошачьи сощурившись и поглядывая на Чую снизу вверх. Знал, манипулятор бинтованный, что тому не хватит духу отказать. — Я приду завтра позже. — Нахмурился Накахара. — Как скажешь! А теперь давай устроимся поудобнее. Не дав и слова вставить, судья вскочил с места и запрыгал вокруг, словно кузнечик, перетаскивая документы со стола на пол, захламляя все вокруг и не оставляя прежнему безликому порядку ни единого шанса на спасение. А потом уселся посреди устроенного хаоса с таким довольным видом, будто выиграл в лотерею континент, не меньше, и с улыбкой похлопал по месту рядом с собой. Чуя вздохнул. У него от букв, знаков и номеров уже рябило в глазах после восьми часов попыток в систематизацию, но, похоже, придется заниматься этим еще и ночью, потому что Дазай-сан выглядел бесполезным. Да, точно, одним кофе тут не отделаться — нужно не забыть стрясти с судьи что-нибудь посущественнее. С опаской сев рядом, Чуя внимательно слушал то, что ему настойчиво рассказывали и показывали, чередуя документы, словно на конвейере, и что странно — почти вся беспечность будто растворилась. Дазай-сан и не подумал сваливать на студента всю работу, как Накахара заподозрил сначала. Совсем нет, он, казалось, действительно был заинтересован в том, чтобы разобраться. Чуя немного расслабился. Хорошо, что подозрения не оправдались, и Дазай-сан попросил его остаться не ради того, чтобы поприставать или вить веревки из его нервов, но вот так работать вместе оказалось… непривычно. Что-то новое, потому что судья редко вел себя настолько собранно, особенно в тех случаях, когда занятие явно ему не по душе. Только вот, зачем на все это подписался Накахара, ему самому все еще неясно. Словом, работа спорилась, Чуя даже не заметил, в какой момент его кофе закончился, а круассан оказался съеден, пока они с Дазай-саном коротко переговаривались, разбирая каждый свои документы. Спустя какое-то время Накахара обнаружил, что ежится и поджимает пальцы — сидели-то они все-таки на полу, а за окном не май месяц, так что он принес плед. Один. — Вам не холодно? — Осторожно поинтересовался, и Дазай-сану понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, о чем его спрашивают, и растянуть рот в хитрой улыбочке. Лучше бы Чуя промолчал. На самом деле, он хотел забрать покрывало себе, но так, чтобы потом не выслушивать жалобы на тему того, что Дазай-сан тоже замерз и какой Накахара плохой, что не поделился. — Конечно, холодно. — Кивнув, Чуя молча протянул ему плед. Что ж, ладно, потерпит. Не стоило и надеяться, что Дазай-сан обойдется сегодня совсем без дурачеств. Зевнув, сонно потер глаза и вновь принялся вчитываться в скачущие перед глазами буквы. Чем бы не был занят сегодня днем судья, держался он явно бодрее своего практиканта, потому что еще чуть-чуть, и Накахара никуда не поедет. На плечи опустилась тяжелая теплая ткань, заставив отвлечься и вопросительно глянуть на судью, придвинувшегося к нему чуть ближе и вместе с куском пледа ненавязчиво обвившего рукой талию. Ага, значит наглые приставания все же есть в планах. Чуя не ошибся. — Ты же себе его взял. — Пожав плечами, прокомментировал Дазай-сан так, словно не его ладонь сейчас осторожно, но уверенно поглаживала бок Накахары. Что ж, энергии на сопротивление не оставалось. Хочет пообниматься — пусть, Чуя с этого ничего не теряет, так даже теплее. Не став одергивать Дазай-сана или устраивать сцену, он вновь уткнулся в бумаги, через несколько минут отстраненно отметив, что судья подвинулся ближе. Якобы для удобства, но кого волнует? Пусть хоть на шею сядет, лишь бы быстрее все сделать. Чуя не знал, сколько времени прошло прежде, чем его глаза и шея ужасно устали, так что он потянулся, стараясь не сбросить плед. Под ним оказалось так уютно и тепло, да и внезапно обнаружилось, что если положить голову на плечо Дазай-сана, то шея не сильно затекает. Что ж, он сам рядом сел, пусть теперь терпит. Возражений не последовало, так что Чуя решил обнаглеть и, поерзав, устроился поудобнее, в конце концов полулежа на несчастном, сместившем руку с его талии на живот судье. Накахара не против — тепло, комфортно, ковер мягкий, от Дазай-сана приятно пахнет кофе, и он вроде как молчит, что редкость. Главное — не заснуть. Что было дальше, Чуя решительно не помнил.