Simple Man

За следующие сутки мальчишка окончательно успевает убедиться, что ему ничего не грозит. Фил не извращенец и расчленением случайно попавших к нему в руки подростков тоже не балуется. Клинт больше не кидает в его сторону косых взглядов, не дергается каждый раз, когда Коулсон проходит мимо, как будто ожидая, что его ударят, не пытается незаметно отойти ближе к выходу, если они случайно оказываются в одной комнате. Фил пока не выгоняет парня, а тот не проявляет инициативы самостоятельно исчезнуть. И Коулсон не может точно сказать, когда он успел стать для него Клинтом, а не ещё одной единицей безликой массы. Специальный агент продолжает думать, как попрощаться, обезопасив при этом себя от нежелательных последствий, но происходит кое-что непредвиденное. Фил выходит из комнаты совсем ненадолго, а когда возвращается, замечает в руках Клинта один из своих пистолетов. Беретта. Удобная форма рукоятки, мягкий спуск, длинная прицельная линия, хорошая балансировка. Парень сидит над открытым кейсом, ключ от которого, Коулсон был уверен, в левом кармане его домашних штанов. – Ну, ни хрена себе, – произносит Клинт одними губами и добавляет уже громче. – Фил, а чем ты занимаешься? Кажется, утром они успели познакомиться. Где-то между девятью и половиной десятого. Коулсон точно не помнит, потому что внезапно парень становится не в меру разговорчивым. Это определенно повод для беспокойства. И, как оказывается, не последний. Потому что теперь, когда Клинт узнает, что новый друг наёмный убийца, Фил с ужасом замечает, как его глаза загораются нездоровым блеском. – Хочу быть таким как ты! – бескомпромиссно заявляет он. Стать примером для подражания – оправданный повод для гордости. Но только если ты приличный отец семейства, который регулярно платит налоги и устраивает по выходным барбекю для соседей по участку. Когда ты убиваешь людей за деньги, это не предусматривает наличие друзей, которые не против поджарить с тобой пару кусков мяса и рассказать о новой секретарше в офисе за бутылкой светлого. Если ты, конечно, не хочешь их со временем подставить. Поэтому то, что чувствует Коулсон, называется совершенно по-другому. И это даже не раздражение, а скорее растерянность. Впрочем, ему без усилий удается её скрыть. – Для начала тебе стоит повзрослеть. – Мне восемнадцать, – говорит Клинт с нажимом, – так что… – Пятнадцать, – обрывает его Фил и выходит в другую комнату. И конечно он не думает, что это спасет его от продолжения разговора. Но по временному затишью делает вывод, что с возрастом попал в точку. – Я предлагаю тебе сделку. Коулсон устало трёт глаза. С момента их последней встречи прошло ровно три минуты. Слишком маленький промежуток времени, чтобы успеть отдохнуть от шума, который постоянно производит вокруг себя свалившийся на его голову ребёнок. Поправка. Ребёнок, которого он сам посадил себе на шею. – Я буду работать на тебя, – продолжает Клинт уже более уверенно. – Готовить, убирать квартиру, ходить по магазинам. А за это ты научишь меня… – Молчать? Хотя бы иногда. Знаешь, тебе очень пригодится. Парень обиженно сопит, но не уходит. Слишком упрямый, чтобы так просто отказаться от глупой навязчивой идеи. – Ты спас меня – теперь ты за меня в ответе, – чеканит он каждое слово. Звучит как приговор. И Фил не знает, что сказать Клинту, который всем своим поведением переворачивает его привычный упорядоченный мир с ног на голову, при этом преданно заглядывая в глаза.