Simple Man

– Теперь ты меня выгонишь? Клинт жмурится – от яркого дневного света, льющегося из единственного незанавешенного окна на кухне, режет глаза. Но отвратительное ощущение, что вчера он сделал что-то очень неподобающее, даже на фоне ясной памяти и чёткого осознания, что это был самый честный поступок в его жизни, мучает куда сильней. – Нет. Но если сделаешь так ещё раз... – Ты меня пристрелишь, – заканчивает Клинт с облегчением. Фил молча кивает, не отрываясь от утренней газеты. И кто вообще их до сих пор читает, когда обо всех хоть сколько-то значимых событиях в утренних и вечерних новостях рассказывает симпатичная брюнетка с первого канала? Ну да, конечно, как он мог забыть. Фил не смотрит телевизор, предпочитая ему книги. Разного цвета и толщины томики стоят в два ряда на длинной полке, и на первый взгляд между ними даже нет ничего общего. Кроме того, что почти все они написаны на языках, которые Клинт не знает. Несколько раз в качестве эксперимента Бартон пробовал поочередно включать все десять каналов, которые ловит старенькая тарелка. Он так и не заметил никакой реакции, поэтому снова остановился на Картун Нетворк. Хотя чего он ожидал, зная, что Фил профессиональный убийца с завидным арсеналом оружия. Огнестрельного у него дома столько, что иногда создается впечатление, будто это не обычная квартира, в которой живут не слишком разговорчивый мужчина лет тридцати и мальчик с вечно порванными коленками на джинсах, а местный притон охотников за головами. Хотя, если подумать, на самом деле так оно и есть. И, конечно, не надо забывать про ножи. Они разные и выглядят совсем не хуже, чем винтовка с оптическим прицелом, которая так нравится Клинту. Чего только стоит здоровенный тесак на кухне, которым Фил с таким невозмутимым спокойствием рубит мясо. Впрочем, что-то подсказывает Бартону младшему, даже самый безобидный предмет в руках Фила должен вызывать у окружающих обоснованные опасения. Ещё он любит крепкий чёрный чай и кладёт в него на две ложки сахара меньше, чем сам Клинт. То есть всего одну. Застёгивает рубашку на все пуговицы и носит костюмы. На вид совершенно неудобные. Просто ужасные. И Клинт никогда в жизни не смог бы представить, например, Барни в одном из них. Но Филу они идут. Только, пожалуй, это всё, что Клинт про него знает. И этого явно недостаточно. После вчерашнего инцидента он дает Коулсону целых два часа, чтобы тот снова мог смириться с его присутствием, а потом начинает осуществление тщательно продуманного плана по установлению близких доверительных отношений. – Слушай, Фил, а как ты развлекаешься? Клинт уверен, первое, с чего стоит начать – найти общие интересы. – То есть чай, работа и все твои охуительно умные книги – это, конечно, здорово. Но, знаешь... Не то чтобы мне что-то не нравилось... – Я хожу в кино. Такой ответ не может не радовать, потому что это одно из немногих доказательств того, что Фил не механизм, к которому удачно прижилась вполне себе человеческая тёплая кожа. – И тебе, наверное, нравятся крутые боевики с Брюсом Уиллисом? Или, нет, подожди. Это Чак Норрис. Я угадал? – Джин Келли. Впрочем, радоваться оказалось рано. – А где он снимался? – В мюзиклах. Ты всё ещё хочешь со мной развлекаться? Клинт только удивлённо моргает, снова убеждаясь, что Фил совсем не похож на всех тех людей, с которыми он был знаком раньше.