Соратник

      Чем меньше времени оставалось до замка, тем отчетливей Алистер понимал, что разговора не избежать. Лучше уж он сам расскажет, чем эрл Эамон или банн Теган. Хотя, эрл болен, может, и обойдется…       Признаваться не хотелось. Когда-то он думал, что было бы забавно увидеть, как вытягивается надменное лицо Кусланда, и как на него наползает угодливость. Сейчас это было последнее, чего он бы желал. Былая ненависть осталась где-то на бесконечных дорогах Ферелдена и даже манера второго стража вечно издеваться над орденом стала чем-то вроде камешка в сапоге. Да, раздражает, но не до белых глаз. Остановился, вытряхнул — и пошли дальше. А если вслух не поминать покойного стража-командора… Эх, Дункан-Дункан, отправил бы Алистера в башню, если бы не?.. Или тогда он просто отослал в кажущееся безопасным место двух самых зеленых, чтобы не путались под ногами в серьезном деле? Сейчас уже не узнать, а жаль…       Словом, признаваться не хотелось, и Алистер колебался до последнего. Может, и лучше будет, если расскажут другие и не придется мяться и подбирать слова, ведь Кусланд непременно спросит, какого же рожна он промолчал тогда — и, в отличие от Алистера, он-то подбирать слова не будет. Что подумает, то и брякнет, а подумает он, что второй страж просто струсил — и будет не так уж далек от истины, если уж начистоту. Впрочем, еще вернее он это подумает, когда, в конце-концов узнает от других. А узнает непременно.       Поэтому, когда они встали лагерем перед последним переходом до Редклифа, Алистер напросился на разговор. Долго кружил по лесу вокруг поляны, выбирая место — оттягивая время, по правде говоря. Кусланд молчал.       Наконец, Алистер опустился на приглянувшееся поваленное дерево, заставил себя посмотреть в лицо второму стражу. Выдохнул, словно бросаясь в прорубь.       — Помнишь, ты спрашивал, кто я такой? Мой отец — король Мэрик.       Кусланд уставился на него ничего не выражающим взглядом. Молчание затягивалось.       Алистер заерзал, пытаясь выдавить объяснение, которое не звучало бы как оправдание. В голову ничего путного не приходило.       — Что ж, — сказал, наконец, Айдан. — Я понимаю, почему ты молчал.       И вдруг засмеялся, захохотал, раскачиваясь туда-сюда, едва не сползая наземь, словно поваленный ствол перестал быть устойчивой опорой.       Алистер вскочил, взбешенный и уязвленный донельзя.       — Постой, — выдохнул Кусланд. — Прости. Ты этого ничем не заслужил. Я не над тобой, честно. Я ведь думал… что это за мной… по наущению Хоу… Возомнил себя пупом земли!       Было видно, каких усилий ему стоило перестать смеяться.       — Я ведь успел уже эту корону примерить, — он снова хихикнул, но все же сумел взять себя в руки.       Алистер вытаращился на него почти с ужасом. Потом в голове что-то щелкнуло.       — Так ты поэтому сначала пошел требовать исполнения договоров?       — Ну да. — Кусланд посерьезнел окончательно. — Я — сын человека, которого прочили на место короля Ферелдена, и поэтому до меня снизойдут эрл Эамон и ему подобные. Однако для них я — всего лишь сопляк, который сам по себе ничего не стоит.       — Но когда лишь по одному твоему слову готовы подняться три армии… — протянул Алистер.       — Именно. — Айдан улыбнулся уголком рта.       — Но зачем?       Ему трудно было представить, чтобы кто-то в здравом уме и твердой памяти всерьез захотел взвалить на себя такое. Кусланд, при всех его недостатках, на властолюбивого дурня не походил.       — А тебе трон не нужен? Ты наследник.       — Упаси Создатель! — выдохнул Алистер. — Даже думать об этом не хочу.       Кусланд помолчал.       — Судя по тому, как вел себя эрл Рендон в нашем замке, — сказал он, наконец, и голос был спокоен, а взгляд — прозрачен и холоден, точно ключ. — Он знал, что ему все сойдет с рук. Объяснений может быть два. Либо мои родители действительно совершили то, в чем их обвиняют, и у него были доказательства. Либо он знал, что его кто-то прикроет. Кто-то, к чьему слову прислушается даже король — тогда же еще никто не предполагал, что он погибнет. Значит, я должен стать выше и сильнее, чем этот «кто-то», который сейчас и вовсе всевластен.       — А ты уверен… — осторожно начал Алистер. Договаривать он не рискнул.       — Что мои родители невиновны? Нет. Затевая переворот, о нем не трубят на всех перекрестках, а я был младшим. Могли и не сказать. — Он снова надолго замолчал.       — Но?       — Если бы их осудили на основе предъявленных доказательств, это было бы одно. Но Хоу пришел в дом, где его считали другом, и, ночью, когда все мирно спали, начал убивать. Всех, включая детей и слуг. Этого я спускать не собираюсь, и мне плевать, какие у него были мотивы.       Алистер попытался представить. Воображение отказывало. Точнее, оно-то как раз и не подвело, но разум тут же завопил, что не желает, не желает об этом думать. Дети и слуги…       — Прости, — сказал он. — Я не знал подробностей.       — Их никто не знал, — пожал плечами Кусланд. — Никто не вышел живым из замка кроме меня и Дункана. Дункан мертв. Я не рассказывал.       Его голос по-прежнему был спокоен, и Алистер поежился от этого спокойствия.       — И что теперь? — спросил он, чтобы хоть что-то спросить.       — Тебе решать, — пожал плечами Айдан. — Ты наследник.       — Я ублюдок. Простолюдин.       — Логейн тоже простолюдин. Однако…       — Нашел, с кем сравнивать!       — Если последний потомок Каленхада Великого остановит Мор, большинству будет все равно, из чьего чрева он пришел на свет, главным станет — чьи чресла его зачали.       — Ты спятил, — выдохнул Алистер.       Кусланд в который раз пожал плечами.       — Говоря начистоту, судьба Хайевера и Хоу волнуют меня куда больше, чем корона и Мор вместе взятые. Поэтому, если ты одолеешь Мор…       — Если мы его одолеем, ты хотел сказать. Под твоим руководством.       — Это будет зависеть от того, кто и как напишет историю.       — Спятил, — убежденно сообщил Алистер.       Кусланд промолчал.       Алистер обхватил руками голову. Спятил. Определенно. Да он с их отрядом не управился бы, что уж говорить обо всем Ферелдене? Нет уж, пусть этим всем занимаются те, кого с рождения готовили властвовать. Или?..       Он помотал головой, отгоняя непрошеную мысль. Посмотрел в лицо Кусланду.       — Я Серый страж, им и останусь. Забирай корону, если сумеешь ее на себя натянуть. Забирай Хайевер, делай что хочешь со своим Рендоном, только отдай мне Логейна.       — Логейн — великий полководец, — медленно сказал Кусланд. — Я — нет, и ты — нет.       — Значит, ты научишься быть великим полководцем. Его тоже никто не учил.       Взгляды схлестнулись и Алистер, сам себе удивившись, не отвел глаз.       — Отдай. Мне. Логейна.       — Хорошо, — сказал, наконец, Кусланд.       — А теперь, — ухмыльнулся Алистер, — не будешь ли ты так любезен сделать вид, что этого разговора не было, и я обычный простолюдин и Серый страж… что, собственно, правда.       Кусланд усмехнулся.       — Постараюсь.       — Думаю, у тебя получится, — обнадежил его Алистер.       У этого засранца получается все.