Соратник

      Регент и эрл Денерима почтили стражей визитом на третий день пребывания в городе. Ну, не их самих конечно. Эрла. Но, прежде чем выйти к гостям, Эамон позвал их и сообщил, что хотел бы, чтобы «молодые люди» присоединились к беседе. Если, конечно, они достаточно владеют собой, чтобы с порога не вцепиться в горло визитерам. Кусланд, бледный до синевы, помедлил, прежде, чем кивнуть.       — А мы будем с ними беседовать? — недобро поинтересовался Алистер.       — Мы будем с ними беседовать, — сказал эрл Эамон. — И если ты собираешься оскорбить законы гостеприимства, лучше оставайся у себя в комнате. Айдан потом перескажет разговор.       — Нет уж. Но любезничать с ним я не буду.       — Тогда молчи и слушай.       Алистер выругался про себя и приготовился молчать и слушать. В конце концов, если Кусланд, видевший убитого племянника, истекающего кровью отца, мать, оставшуюся в обреченном замке, чтобы сын мог уйти — если уж Кусланд в состоянии не убить Хоу на месте, то и сам он должен справиться. Как бы ни хотелось задушить мерзавца Логейна.       В положенном по этикету поклоне никто не опустил глаз. Если бы взгляды могли убивать, шестеро в этой комнате уже бы осыпались хлопьями раскаленного добела пепла.       — Позвольте представить, господа, — сказал Эамон. — Страж Кусланд, Страж Тейрин. Логейн Мак-Тир, регент. Рендон Хоу, эрл Амарантайна, эрл Денерима.       — И тейрн Хайевера, — добавил эрл Рендон.       — Как много титулов для одного, — не удержавшись, буркнул Алистер себе под нос. Его не услышали. Или сделали вид, что не услышали.       — Сер Коутрен, командир королевской гвардии.       Эрл Эамон жестом указал им на кресла.       — Я помню тебя, новобранец, — сказал Логейн. — Не думал, что ты пережил Остагар. Как и ты, впрочем, — кивнул он Алистеру.       Что ж тогда убийц-то посылал, — чудом не брякнул тот.       Как выяснилось, мысли сходятся не только у дураков.       — Мне весьма льстит внимание столь прославленного человека, — светски улыбнулся Кусланд. — Несомненно, только государственные дела не позволили тебе узнать то, что стало известно даже в Антиве.       Он поерзал в кресле, устраиваясь поудобней, и Алистер едва не засмеялся вслух, заметив, что с точки зрения этикета его поза была едва ли не оскорблением — нога свободно закинута на другую, облокотился на одну ручку кресла, так что тело все перекошено. Так можно сидеть, болтая с близким приятелем или возлюбленной, но не в присутствии высокопоставленных гостей. Вон, Эамон как зыркает, наверняка потом мораль прочтет на час, не меньше. Заметили ли намек сами гости? Рэндон Хоу — несомненно, насчет Логейна Алистер уверен не был. Сам бы он не понял, если бы за последние несколько дней не зарылся по уши в наставления для благородных юношей.       Он заставил себя вернуться в реальность и прислушаться. Зря.       —… Ваш орден выбрал не лучшее время для того, чтобы предать короля. Печальный финал закономерен.       — Такова участь предателей, — тонко улыбнулся Хоу.       — Действительно, судьба ударившего в спину друзьям обычно бывает воистину печальна, — лениво протянул Кусланд. — Но, полагаю, вы оторвались от праведных трудов во благо Ферелдена не для того лишь, чтобы напомнить прописные истины?       Лицо его не выражало ничего, кроме откровенной скуки.       — Действительно, — спохватился Эамон. — Чему обязан вашим визитом?       — Я не мог не засвидетельствовать уважение человеку, поставившему на уши весь Ферелден, — сказал Логейн.       — Я всего лишь потребовал Собрания земель.       — Вместо того, чтобы собирать армии на битву с Мором, дворяне со всего Ферелдена едут в Денерим — заниматься пустой болтовней!       — Но под чьим знаменем пойдут эти армии? — подался вперед Эамон. — Нам нужен лидер, который объединит людей в борьбе с Мором! Иначе Ферелдену конец.       Алистер хмыкнул. Какой малости от него хотят.       — У нас есть королева. А у королевы есть я. Я поведу армии, как делал это много лет.       В Остагаре получилось особенно замечательно, — подумал Алистер.       — Но пойдут ли они за тобой так же бестрепетно как всегда?       — Банны встречают войска регента без должного почтения, я сам был тому свидетелем, — заметил Кусланд.       Алистер подумал, что «без должного почтения» — не слишком удачное определение виденной бойне.       — И вместо того, чтобы сражаться с общим врагом, люди гибнут в братоубийственной войне, — сказал Эамон.       — Которую спровоцировал твой брат, открыто выступив против меня!       — Мой брат верен короне. Как и я. И мы оба очень любили нашего племянника.       Логейн потер лоб.       — Я тоже любил своего зятя. Но это война.       — Но все могло бы обойтись, если бы не предательство Серых стражей, — вставил эрл Рендон.       Алистер подумал, что, кажется, начинает его ненавидеть не меньше Кусланда. Но он обещал молчать и слушать.       — Каковому, я полагаю, есть неопровержимые доказательства, представленные не только на словах? — поинтересовался Кусланд.       — Ты, юноша, намереваешься обвинить регента во лжи?       — Как можно? — Айдан пожал плечами. — Репутация регента, как и эрла Рендона общеизвестна.       — Тейрна, юноша.       Кусланд улыбнулся.       — Эамон, опомнись, — сказал Логейн. — Мы слишком давно знаем друг друга.       — Да, Логейн. Мы слишком хорошо друг друга знаем.       — Что ж, — регент поднялся, — Жаль. Значит, увидимся на Собрании земель.       — Благодарю за визит, господа.       Хоу обернулся от самой двери.       — Думаю мы с вами, юноша, встретимся раньше.       — Искренне на это надеюсь, — широко улыбнулся Кусланд.       Едва за гостями закрылась дверь, Эамон обернулся к нему.       — Айдан, от тебя я не ожидал такого пренебрежения приличиями.       Кусланд, словно не слыша, разглядывал собственные, заметно дрожащие руки. Медленно сжал и разжал кулаки. Алистер испугался, увидев выражение его лица.       — Я его отпустил, — медленно сказал Айдан.       Эамон положил руку ему на плечо.       — На Собрании земель ты сможешь потребовать Права крови.       — Если у него и в самом деле нет доказательств, — он повел плечом, сбрасывая руку. — Прошу прощения, эрл Эамон.       Догонять его Алистер не решился.