Соратник

      Вечером Алистер все же решает поговорить. У комнаты Кусланда он едва не получает дверью в лоб — вылетевшая Морриган шипит и плюется, обзывая стража редкостным дураком. Алистер недоуменно пожимает плечами.       — Чем ты разозлил Морриган? — спрашивает он вместо приветствия.       — Морриган легко разозлить, тебе ли не знать? — Айдан поднимается со шкуры у камина. — Выпьешь?       Хочется замахнуть все залпом, но Алистер лишь касается губами вина и оставляет кубок.       — Я насчет завтра…       — Не загадывай, — говорит Айдан. — Риордан прав: случится то, что должно, и лишь Создателю ведомо, как.       — С каких пор ты стал полагаться на волю Создателя?       — Когда сделал все что мог и понял, что больше от меня ничего не зависит, — он возвращается на пол.       Алистер неловко крутит кубок, едва не расплескивая вино.       — Я не хочу прятаться за вашими спинами.       — Даже если бы и хотел, — улыбается Айдан. — Нас лишь четверо.       Улыбка его теплая и понимающая, и сам Кусланд какой-то необычно теплый, расслабленный, словно пружина, что скручивалась внутри с самого Остагара, внезапно исчезла. Как будто после встречи с братом что-то оттаяло.       — Как Фергюс? — спрашивает Алистер.       — Спроси у него самого, — Айдан указывает подбородком на дверь.       Алистер оборачивается как раз вовремя, чтобы заметить изумление на лице вошедшего. Торопливо машет рукой:       — Без церемоний, прошу тебя.       Но лицо Кусланда-старшего остается ошарашенным, и до Алистера доходит, как с точки зрения этикета все это выглядит — сидящий на полу тейрн, в рубахе с развязанным воротом, с кубком вина в руках; и стоящий перед ним король. Приходится пояснить:       — Твой брат слишком много сделал для меня… для нас всех, чтобы чиниться.       Братья переглядываются. Старший смотрит одобрительно, младший смущенно и радостно.       — Я горд и счастлив, ваше величество… — начинает Фергюс.       — Алистер. И «ты». По крайней мере, сегодня вечером. Сказал же, без церемоний. Садись, налей себе вина и расскажи, что с тобой было, если не слишком тяжело вспоминать. Айдан думал, что остался один.       Алистер слушает его невеселую историю и думает, что несгибаемое упорство, похоже, у них фамильное. Несколько месяцев болтаться между жизнью и смертью, но все же выжить. Потом в одиночку, без оружия и денег, пробираться по раздираемой войной и Мором стране — сначала домой. Узнать, что дома у него нет, семья опозорена, жена и сын мертвы, и отправиться в Редклиф, к брату покойной королевы и дяде покойного короля искать помощи в восстановлении справедливости. По-прежнему в одиночку. Как он жив-то вообще остался?       Алистер слушает Фергюса, смотрит, как братья переглядываются, перебрасываются добродушными подначками, и отчаянно завидует Айдану. А еще вдруг понимает, каким тот был дома, до того, как... Балованный, любимый младший сын, самоуверенный и беззаботный, которого обожает не только родня, но и прислуга, и отвечающий на это обожание искренней привязанностью. Все-таки, туда и дорога этому Хоу.       — Полуночничаете? — в дверь просовывается Зевран, за ним Лелиана.       — Заходите, — машет рукой Айдан. Знакомит друзей с братом, посылает за вином и посудой.       Лелиана садится рядом с Алистером, и он прижимает девушку к себе. Шепчет на ухо:       — Если мы переживем завтра, разговори его. Из этой истории получится баллада, над которой девицы будут рыдать.       Лелиана улыбается и так же заговорщицки шепчет:       — Непременно переживем. И непременно разговорю.       Учуяв выпивку появляется Огрен, за ним приходит и Стэн. Комната словно превращается в маленький лагерь, они разговаривают ни о чем и обо всем, прихлебывая вино, поддразнивают друг друга, и даже гном ведёт себя на удивление прилично.       Все случится так, как случится, — думает Алистер. И да присмотрит за ними Создатель.