Everything you touch turns to gold

Вдвоем они помогли Хосоку вылезти из капсулы, сказывалось перенапряжение. Тот сильно побледнел, движение стали вялыми, а кожа – холодной и влажной. – У меня ноги подгибаются от облегчения, – сказал тот, устало прикрыв глаза. – Сейчас бы поесть и в горячий душ. – Не трави душу, – Юнги вздохнул. – Ну что? Где тут хранят кровь? – Вам не кажется странным… – Намджун понимал, что время для теоретизирования не самое подходящее, но не мог остановиться. – Что корабль после стольких лет выглядит так, словно за ним… Следят? Медицинское крыло полностью готово к приему больных. Думаю, что холодильники с кровью работают, а пакеты там лежат с не истекшим сроком годности. – К чему ты клонишь? – Юнги сделал поощряющий жест рукой. – Корабль-призрак? Секретные государственные опыты? – Знал бы – сказал. Просто не по себе от этого места. – Любишь ты языком молоть, – фыркнув, Юнги помог Хосоку встать, скривившись от нагрузки. – У тебя такое лицо, словно ты сейчас предложишь нас понести. Не стоит, думаю, тут недалеко. Намджун снова вернулся в коридор, вертя в голове все смутные догадки. Они вроде бы все сводились к чему-то одному, но вот к чему? Голова ныла и не желала помогать ему с расследованием. Намджун надеялся, что сотрясение пройдет само собой, а с ним вернется способность быстро соображать – ему просто нужно было поспать и поесть. – Честно говоря, я уже не так стоек в мысли, что на этом корабле ничего нельзя есть, – Юнги использовал стену, как дополнительную опору. Хосок буквально отключался в его руках. – И не говори, – Намджун нашел дверь с говорящей табличкой «Склад». – Сейчас посмотрим. Холодильник действительно работал. И пакеты с кровью лежали ровной горкой, точно их любовно раскладывали на полке. Все свежие – с новыми штампами соответствия. Старые скинули в самый низ: их осталось всего два, на каждом вензель «Королевы». Брендированные пакеты с кровью Намджун видел в своей жизни впервые. – Посади его на стол, – велел он Юнги, тут же спохватившись, что тому может помешать больная нога. Но никаких проблем у него не возникло. – Хосок, слышишь меня? Держи, тут есть крышка. Тот кивнул, вцепляясь в пакет – под его веками опять клубился белый туман. Он полностью сосредоточился на щите, даже почти отключившись. – А еще говорят, что мы пугаем, – Юнги потер жалобно заурчавший живот. – Что за крышка, кстати? – Если кровь может в теории понадобиться эмпату, то компания или государство заказывает специальную крышку, – Намджун кивнул на Хосока, высасывающего из пакета содержимое так, будто это был джем или кетчуп. – То есть тут был эмпат? – уточнил Юнги, рассматривая старые пакеты. – Господи, а бренд-то зачем? – Кто знает? Ради дополнительных понтов? – Намджун заменил опустевший пакет в руках Хосока на новый. – Больше двух не стоит, ладно? Тот заторможенно кивнул, все еще выглядя так, словно сбежал из ночного кошмара – бледный, с туманом в глазах. Тонкая струйка крови по всем законам жанра стекла от угла рта и капнула на его военные штаны. – Может, эта плесень? Ну, черная дрянь научилась чему-то от эмпата? – Юнги повертел пакет в руках. – Вообще это все твое влияние – мне пофиг, что тут случилось, я просто хочу убраться отсюда. – Если она может использовать навыки поглощенных людей, то это самая опасная субстанция во вселенной, – Намджун уже пожалел о том, что сделал в рубке. Но обратного пути у него не было. – Но зачем им новые пакеты? – А зачем они поймали эмпата? – вопросом на вопрос ответил Намджун. Забрав очередной пакет, он осторожно прижал Хосока к себе, чтобы привести в чувство. – Видимо, собирались потом его кормить. Кто-то явно ставит эксперименты. Но кто? И зачем? – Военные? – Юнги тоже присоединился к их объятиям, как-то привычно. Намджун заметил, что тот успел подвернуть рукава его куртки, словно намеревался обосноваться внутри нее надолго. – Почему во всем всегда виноваты военные? – возмутился он больше по привычке. – Ты сказал, не я, – Юнги закатил глаза. – А у кого еще есть возможности? – Частные фирмы, огромные корпорации – мы не знаем. Хосок моргнул, избавляясь от тумана, а потом с облегчением признался: – Вот теперь я чувствую себя живым. – И хорошо. А я не могу забыть про душ и еду, – Юнги хотел убрать волосы, упавшие Хосоку на глаза, даже протянул руку, но сам себя остановил. – Шаттл? – Да, пойдемте посмотрим на шаттл, – Намджун ощутил легкий холодок в низу живота. Сейчас им предстояло настоящее сражение с паранойей Юнги. – До ближайшей станции слишком далеко. Приземлимся на планете, а уже там решим, что делать дальше. Хосок привычно уже обвил Юнги руками, чтобы поддержать при ходьбе, и Намджун мог бы поклясться, что тому это нравилось. Кто бы его осудил, конечно. – А если там все покрыто черной слизью? Ну, на планете, – кажется, для Юнги стакан всегда был наполовину пуст. На всякий случай Намджун по пути заглядывал во все помещения, но ни трупов, ни живых, ни новых гнезд слизи не нашел. – Вряд ли. И потом – скрываться от наших друзей в шлемах и обтягивающих сьютах проще на большой территории, а не на этом корабле. Он им явно известен, как свои пять пальцев. – Резонно, – Юнги покивал. – О, а вот и наш путь… Он остановился и издал невнятный звук. Намджун надеялся, что у него будет хотя бы на пару минут больше. И что стоять они будут ближе. – Что-то не так? – спросил Хосок, вертя головой. – Шаттл вроде бы не заражен. – Он не совсем исправен, – Намджун успел поймать Юнги за руку, пока тот не решил сбежать. – У него не работает система контроля за температурой. Видишь сообщение на панели рядом? – О, – Хосок повернулся к Юнги, решив поддержать, но того, наконец, прорвало: – И когда ты с-с-собирался мне об этом с-с-сказать? Вроде как – ос-с-ставайся тут, пока мы с-с-слетаем, пос-с-смотрим, что там на планете. Или решили с-с-сделать из меня замороженный полуфабрикат? – Юнги, – Намджун схватил его за плечи и легко встряхнул. Кажется, им окончательно завладела паника – глаза выглядели немного безумными, а ноздри раздувались. – Юнги, послушай меня спокойно. – С-с-спокойно, – выдохнул тот. – С-с-спокойно? Никогда еще Намджун так не рисковал получить в лицо знаменитым «рывком», но, к счастью, помог Хосок – обнял Юнги со спины, поглаживая по плечам и груди. Его способности приглушили панику, и Юнги по крайней мере прекратил шипеть. – Послушай, – Намджун чувствовал себя каким-то монстром. Похоже, Юнги изначально ожидал от них обоих чего-то подобного. – Мы улетаем все вместе. Нужно только немного подумать, как согреть тебя. Вот и все. Дай мне десять минут, и я найду выход. – Не хочу замерзнуть. Это с-с-страшно, – обмякнув, Юнги мотнул головой. – Лучше тут с-с-сдохну, чем начну зас-с-сыпать и с-с-сходить с-с-с ума. – Верь мне, – попросил Намджун, понимая, что чего-чего, а доверия точно не заслуживал. – Иди ты… – начал Юнги, высвобождаясь из рук Хосока. – Все в порядке. Нечего меня руками трогать. – Извини, – Хосок так улыбнулся, что мог бы растопить камень. Но Юнги только сердито зашипел и, отойдя подальше от входа в шаттл, сел на пол и скрестил руки и ноги. Похоже, если бы Намджун не нашел способ, их ожидала бы сидячая забастовка. *** Нагам не с чего доверять людям – это Намджун прекрасно понимал и без наглядной демонстрации от Юнги. Честно говоря, ни одной расе вообще не стоило это делать, потому что по коварству и злобности люди превосходили абсолютно всех. У других существовали хотя бы какие-то принципы в общении с другими – иногда созданные обществом, иногда вшитые в сознание с рождения, и только человек в любой момент мог от всего легко отказаться. Намджун не хотел даже представлять, как бы чувствовал себя, если бы его тащили за собой и использовали, как дополнительную огневую мощь, чтобы потом оставить тут. Одного, лицом к лицу с черной дрянью, смотреть, как единственный шанс на спасение удаляется от корабля. – Не дай ему психануть и сбежать, хорошо? – попросил он у Хосока. – А я посмотрю, что мы сможем сделать с шаттлом. Естественно, шаттл сразу же запросил пароль доступа, но Намджун мог назвать шесть основных служебных паролей даже если бы его внезапно разбудили среди ночи. Подошел третий. Все-таки в возрасте корабля имелись свои плюсы – его сотрудники еще следовали стандартным протоколам и не знали о том, что пять лет спустя после их торжественного отлета разразится огромный скандал. Все шесть паролей окажутся в открытом доступе, и на кораблях начнут панически менять коды, терять их, программировать заново и так по кругу. Дверь шаттла открылась, и в лицо Намджуну ударило холодным воздухом – нет, даже не холодным, а ледяным. В таких температурах замерз бы не только наг, но и любой, кто решил бы пробыть внутри больше пятнадцати минут. Термостат был испорчен, причем так хитро, чтобы восстановить его можно было только полной заменой. Намджун вернулся в коридор, растирая окоченевшие руки, и спросил: – Хосок, посмотришь термостат? Повредили качественно, но, может, твой ремнабор совершит чудо. – Конечно, – Хосок исчез внутри, а Намджун сел рядом с Юнги. Он придвинулся бы ближе, чтобы согреть его немного, но тот не выглядел успокоившимся. Не стоило дразнить рассерженную змею, знаете ли. – У меня не было мысли тебя оставить, – после минутного молчания заметил Намджун. Подумав, он вытащил кольцо из кармана и протянул Юнги. – Вот, держи гарантии. – Решил скрепить нашу связь? – напряженно пошутил тот, но кольцо забрал. – Откуда я знаю – ты так им разбрасываешься, словно оно не имеет значения. – Оно очень важно для меня. Отдашь на челноке, когда отчалим. Намджун закрыл глаза, стараясь собраться и придумать действенную схему ремонта шаттла. В других термостаты тоже были повреждены, но вместе с ними еще система автопилота и подачи топлива. Этот то ли не успели, то ли не захотели ломать до конца. Хотелось бы знать почему. – Хочешь загадку? – Юнги вздохнул и кивнул в сторону двери шаттла. – Зачем Хосок устроил представление с вуалью, если сам и убрал этих супер-солдат? Он ведь знал, что их рядом нет. Мог сказать – я пронзил пространство, все безопасно. Зачем создавать такую большую вуаль, если… – Не искать кого-то? – продолжил Намджун, все-таки осторожно пододвигаясь к нему. – Если захочет, сам расскажет, наверное. У всех нас есть тайны. – Это точно, – как-то слишком покладисто согласился Юнги. – И теперь мне кажется, что тайн слишком много. Намджун пожал плечами. Его паранойя то просыпалась, то засыпала крепким сном, так что он не знал, когда именно она даст о себе знать. Хосок пока делал все, чтобы обеспечить им успешный побег. – Не могу починить, – клацая зубами, признался тот, выскочив обратно в коридор. – Холод там жуткий. – Ладно, тогда я кое-что попробую, – Намджун поднялся на ноги и, перебарывая панические мысли о переохлаждении, начал осматривать крошечное помещение шаттла. Там размещалась длинная выдвижная койка для потенциального больного, а точнее, для троих больных, шкафчики с медицинскими препаратами, срок годности которых истек, и кресло пилота. После очередного пароля шаттл нехотя завелся, не сразу включив свет и немного покапризничав с консолью управления. Намджун залез в настройки и принялся доводить шаттл до такого состояния, чтобы и без термостата температура на борту стала менее смертельной, и при этом он не взорвался бы во время полета или приземления. Сначала ему показалось, что ничего не выйдет – холод все так же пронизывал до самых костей, шаттл отчаянно урчал, пытаясь выполнить все запрошенное, и Намджун уже представил, как его придется эвакуировать отсюда. Воображаемые спасатели в его голове точно нашли бы для него горячего чая или супа, положили бы на прогреваемую плоскость, накрыли сверху пледом… Пальцы ног в ботинках начали потихонечку отмерзать, поэтому Намджун зашевелил ими изо всех сил. Какая-то смутная догадка стукнулась в сознание, но чуть было не ускользнула, напуганная его ненормальным поведением. Намджун выдохнул, заметив, что больше изо рта не идет пар – значит, общая температура потихонечку росла. Потом встал с кресла, подошел к койке и выдвинул монитор с настройками. Пролистав длинный список возможных травм, он, наконец, нашел нужное – «Переохлаждение». «Начать прогревание поверхности?» – тут же спросил компьютер, и Намджун с облегчением отказался. Кажется, он нашел способ согреться и не поубивать друг друга. Нужно будет завернуть Юнги в пару пледов, которые лежали в каждой палате и хранились на складе, взлететь, поставить шаттл на автопилот, а потом остаток полета поспать. Прямо на этой койке, всем втроем, обеспечивая естественный обмен теплом. Звучало неплохо, тем более что мозг посчитал миссию выполненной и попытался задремать. Намджун на всякий случай ущипнул себя за предплечье и пару раз врезал по щекам. – Думаю, что я нашел выход, – он выглянул к Хосоку с Юнги, продолжая, впрочем, шевелить пальцами – сейчас в них точно втыкали крохотные, но очень острые иголочки. Он надеялся, что после поисков решения ему не придется лишиться части конечностей. Его появление вызвало невиданный фурор: Юнги с Хосоком так шарахнулись в сторону друг от друга, будто Намджун застал их за чем-то неприличным, и честными, внимательными глазами уставились на него, явно собираясь вести конспект всего, что он скажет. Хотя, наверное, он почти и застал. Сложно не заметить симпатию эмпата, да и отказать сможет не каждый. Хосок нервно облизал губы, а чешуя Юнги на секунду стала нежно-розовой. Видимо, процесс успокоения и выяснения тайн шел полным ходом. Намджун и не предполагал, что что-то испытает по этому поводу, но откуда-то же взялась вся эта желчь? Не хотелось комментировать происходящее в таком тоне – в конце концов, какое ему-то было дело до происходящего. Но внутри все равно неприятно саднило, и Намджун принял волевое решение посчитать все ощущения результатом переохлаждения. – У меня есть план, – вдруг сказал Хосок. – Нам нужна фора. И почему-то Намджун всерьез напрягся. *** Хосок улыбнулся, вставая на ноги, – уязвимо, словно хотел одновременно попрощаться и попросить прощения – а потом медленно и не очень уверенно начал: – Если я смогу развернуть особенное поле… Не просто заставить их на время считать, что все идет по плану, а забыть о нашем существовании… Это дало бы нам несколько дней – мы могли бы изучить планету, отдохнуть и подготовиться. Или, может, найти там не сломанный корабль и улететь. – «Зонтик»? – уточнил Намджун, стараясь не паниковать слишком сильно. – Откуда ты вообще такой взялся, а? «Зонтик» разворачивают пять эмпатов одновременно – пять, Хосок! Держи щит, нам его хватит. Придется шевелиться на планете быстрее, вот и все. – Нужно время, – упрямо повторил Хосок. – Я уже создавал поле один. Намджун прямо ощущал, как у него перекашивает лицо. Один? Да, он издевался над ним. Никто не мог держать «зонтик» один – во всяком случае, в те времена, когда Намджун еще служил на благо своей планеты и знал о большей части испытаний с эмпатами. – А нельзя объяснить все для тех, кто впервые увидел эмпата пару часов назад? – вмешался Юнги. – Что ты хочешь сделать и насколько это опасно? – Я… – опять начал Хосок, но Намджун его перебил: – Он хочет использовать одну из военных разработок. Мощное поле, заставляющее людей на время забыть о каком-то событии или человеке. Для которого требуется пять – нет, минимум пять эмпатов. И убиться, очевидно. – Вы, конечно, мне симпатичны, – Хосок тоже потерял всякое терпение. – Но ради вас я убиваться не собираюсь. Хорошо – мне, мне, мне нужна фора. Нужны эти два дня, ясно? И в ваших интересах помочь мне поставить это ебучее поле, ясно? Намджуна и Юнги даже немного толкнуло в грудь его гневом, так что пришлось сделать несколько шагов назад. – Ты погибнешь, – еще раз напомнил Намджун. – И ничего этим не добьешься. – Так помоги мне, и все будет хорошо. Хосок так разозлился, что золотое напыление на лице начало немного светиться. – Давайте думать логически, – попросил Юнги, потирая ушибленное вспышкой место на груди. – Если бы Хосок хотел убиться ради нас или идеи, то не стал бы настаивать на помощи. Он мог бы остаться тут, никуда не лететь и заниматься чем угодно. К тому же – он не умер в прошлый раз, когда это делал. – Я не хочу снова… – пришлось сжать кулаки и проглотить остаток фразы. Нет, он не мог сейчас этого сказать. Намджун закрыл глаза и постарался поверить в то, что перед ним сейчас стоял самый сильный из всех им виденных эмпатов. – Ладно, но если что-то пойдет не так, то ты сразу же прерываешь процесс. Или я тебя вырубаю. – Почему сразу нельзя мне поверить? – со вздохом задал риторический вопрос Хосок. Его ноздри все еще раздувались, но он старался успокоиться. – Нам нужна вся кровь, которая есть и одна доза стабилизатора. – Препараты могли испортиться, – пока они шли на склад, Намджун заметил, что за дверью служебной лестницы вдруг стало слишком тихо. Не нашли ли их гуттаперчевые друзья другой вход на этаж? – Если у них есть кровь для захваченных эмпатов, значит, есть и стабилизатор, – Хосок снова открыл холодильник. – Вот они, прямо в шприцах. – Хорошо. Сядешь в коридоре? – Нет, в одной из палат. Хочу, чтобы между мной и вами была стена, – Хосок потер глаза, точно пытаясь избавиться от насыпанного под веки песка. – Будет очень неприятно. – Мне нужно быть рядом со шприцом наготове, – Намджун с удовольствием бы двинул его в висок прямо сейчас, отключил и вывез с корабля на шаттле. Но, скорее всего, Хосок ощутил бы его намерение и успел увернуться. – Даже не думай, – тут же отозвался тот. – Зачем тебе быть рядом? – Успеть сделать инъекцию или вырубить тебя, пока ты не умер, – огрызнулся Намджун. – Не могу расстаться с тобой ни на секунду. – Это так мило, – рассеянным голосом заметил Хосок. Его сейчас больше занимало число пакетов. По всему выходило – оно его устроило. – Юнги, захватишь мне вон тот металлический лоток. – Ага, а зачем? – Юнги с каждой секундой тревожился все больше. – Я тоже не хочу уходить из палаты. – Не хочу блевать на пол, – Хосок остановился и устало посмотрел на них. – С вами вообще можно договориться? – О таких вещах – нет. Да, нас может сильно придавить «зонтиком», но я к этому готов, а Юнги заодно поймет, что такое мощное воздействие эмпата. – Прозвучало, как ос-с-скорбление, – заметил тот. – Будет хуже, чем от вуали? – О, ты не представляешь, – с тяжелым вздохом Хосок собирался перебраться в палату напротив, но Намджун поймал его за локоть. – Давай обустроимся ближе к шаттлу, – он успел прихватить со склада штук пять пледов, так что заодно закинул бы их внутрь. – Мало ли что. Наши друзья куда-то делись от двери. – Ладно, – Хосок послушно сменил направление. – Расскажешь нам, кстати, какую команду ввел на панели управления? Юнги за их спиной раздраженно зашипел. Ну, что поделать – за этот день из шкафов высыпалось какое-то ненормальное количество скелетов. – Как только шаттл отделится от корабля, система посчитает, что произошла аварийная ситуация. И «Королева» начнет транслировать сигнал бедствия. Намджун закинул свертки с пледами в шаттл и вернулся к остальным. – Какой сигнал? В палате все выглядело готовым к приему пациентов, только немного пыльным. Хосок сел на пол около кровати так, чтобы опираться головой о край матраса, бережно устроил пакеты по правую руку, а лоток по левую. – Биологическая угроза. Наивысшая степень, – Намджуну даже стало немного полегче от того, что он произнес это вслух. Когда-то он не сомневался в правильности своих действий, но после некоторых событий – начал задаваться вопросами. – Думаешь, они поверят и не полезут сразу в эту слизь? – спросил Юнги. – Иначе случится страшное. – Когда спустя шестьдесят лет появляется пропавший корабль – любой прислушается, – Намджун сел максимально рядом с Хосоком и привычным для себя движением взял его за руки и начал растирать. Пальцы ощущались ледяными. – Интересный ты, – спустя пару минут, когда руки согрелись, заметил Хосок. – Может, ты врач? – К сожалению, нет. Хорошо хоть больше он не стал играть в угадайку. Юнги сел с другой стороны на пол и опять скрестил все конечности, точно защищаясь от сглаза. – Ладно, начнем, – Хосок вскрыл очередную крышку на пакете и начал пить. Намджун старался подготовить себя к нагрузке, уговорить тело не терять бдительности и подвижности, но все равно сбился со вдоха, когда сила опять раскрылась вокруг Хосока. На этот раз их словно придавило огромным камнем, причем точечно – куда-то в то место, где шея присоединялась к плечам. В голове заныло сильнее – точно, а Намджун уже успел забыть про сотрясение. Шел третий пакет крови – туман в глазах Хосока стал совсем плотным. В их глубине плескался уже не дым, а молочного цвета жидкость. Зрачки совсем пропали, а на губах появилась легкая и до дрожи пугающая улыбка. Для многих эмпатов трюки, которые они учили во время военной службы, давали доступ к такой власти, которая сводила их с ума. Но одно прикосновение к ней создавало такую вспышку счастья, что отказаться не хватало сил. – Хосок, ты на корабле. Ты в медицинском отсеке. Мы ждем тебя. Разверни «зонтик» и возвращайся сюда, – сдавленно сказал Намджун, и улыбка Хосока пропала. Для такой силы он вел себя достаточно адекватно. Пальцы слепо нашарили еще один пакет, сорвали крышку. А ведь Намджун никогда не любил фильмы ужасов, и подумать не мог, что когда-нибудь станет частью подобного сюжета. Где-то вдалеке, но абсолютно точно на этаже что-то плюхнуло – такой звук издала бы огромная масса черной дряни, упавшая откуда-то из труб или вентиляции. Потом закапало остатками. – Юнги, – Намджун с трудом повернулся – Юнги, морщась, держался за шею и пытался отвоевать себе немного воздуха. – Ты должен встать. Около следующих дверей в палату есть квадратная аварийная панель. Введи пароль – «биологическая угроза». Это закроет гермозатвор в начале коридора. Только быстрее, пока эта штука опять не отрастила себе ноги. – Понял, – прохрипел тот, на четвереньках начиная двигаться к выходу. Намджун закрыл глаза и взмолился, чтобы он успел. У него же была повреждена нога, твари могли успеть первыми. Стараясь не паниковать и не представлять, как Юнги пытается отбиться от твари, Намджун сосредоточился на состоянии Хосока. У него оставался один пакет, но тело уже не выдерживало нагрузки – руки ходили ходуном, а из носа потекла струйка крови. – Хосок, времени мало. Я ввожу стабилизатор, а ты заканчиваешь передавать внушение и возвращаешься. Давай, докажи мне, что я не прав. Докажи, что один эмпат может создать «зонтик». Намджун медленно ввел стабилизатор, надеясь только, что Хосок сейчас его слышит, а не рехнулся и потерялся вне корабля. Вокруг все оставалось таким же ватным и застывшим, ничего не менялось. Намджун принялся считать про себя – на двадцати он собирался вырубить Хосока и тащить его в шаттл любой ценой. – Пароль не подходит, – из другой вселенной крикнул Юнги. – И хорошо, что ты не видишь происходящего. Нужен гермозатвор, срочно! Этот пароль просто обязан был сработать – он задавался автоматически, если, конечно, кто-то из местных не считал себя потрясающим шутником и не заменил его на очевидную всем остальным угрозу. – Попробуй «черная дрянь», – велел Намджун, понимая, что голос стал тихим, как у новорожденного котенка. В своей голове он досчитал до десяти. – Не то, – Юнги звучал уже как-то обреченно. – Черная слизь, – предложил Намджун. Двенадцать. – Нет. – Черная жижа, – в голове забрезжил еще один вариант. Идеальный для всех таких шутников. Четырнадцать. – Нет, Намджун, оно… – Черное золото, – выплюнул Намджун, занося руку над Хосоком, и тут тот дернулся, мгновенно возвращаясь на корабль, а потом согнулся над лотком и изверг в него все только что выпитое. В коридоре зажужжало, а автоматический голос из динамиков оглушительно громко сказал: – Внимание, на борту биологическая угроза. Пожалуйста, воспользуйтесь спасательными челноками и шаттлами, чтобы покинуть корабль. Внимание… – Сейчас умру и оглохну, – между двумя спазмами простонал Хосок. – Ты в норме? – Ага, – сказал Намджун, обессиленно растягиваясь на полу и упираясь раскаленным лбом в прохладный пол. – Дурацкий пароль, – резюмировал Юнги. – Все хорошо? Намджун издал сдавленный смешок – как будто все происходящее могло хотя бы издали напомнить «все хорошо». *** Вставать совершенно не хотелось, и Намджун лежал, пока Юнги, прихрамывая, не подошел и не начал помогать ему подняться. Хосок тоже обессиленно сидел и тяжело дышал, только вытер рот краем простыни с кровати – на большее сил не хватило. – Нужно выбираться. Давайте. Иначе чего ради я тут в коридоре чуть не умер от ужаса, а? – А что там было? – Намджун с трудом поднялся на четвереньки, потом сел на колени, чувствуя, каким ватным и подозрительно легким стало его тело. Таким легким, что он им не управлял почти. – Этой дряни стало ужасно много, и она двигалась по стенам, по полу и по потолку, как… Как…. Не знаю, как что, но я чуть не поседел. – Эта штука все еще шумит. Говорит на разные голоса, – едва слышно заметил Хосок. – Кошмар. – Да, – Намджуна хватило только на одно слово – остальные силы он потратил на возвращение к прямохождению. – Идем? Вдвоем они подняли на ноги Хосока. Тот заглянул Намджуну в лицо и спросил: – Ну что – я тебе доказал? – Не слишком ли много самодовольства для такого упадка сил? – поддразнил Намджун, погладив его по спине. – Доказал, конечно. Не знаю правда – что, но доказал. – Это было круто, – скромно вклинился Юнги. – Как будто я попал в фильм ужасов. – Спасибо, – все так же самодовольно поблагодарил его Хосок. – Слушайте меня и не пропадете. Намджун фыркнул. Они дошли до шаттла, из которого уже не шла такая волна холода, но Юнги все равно затормозил и разве что в край двери не вцепился двумя руками. А вот Хосок послушно забрел внутрь и даже полностью вытащил койку. – Выбери там на панели пункт «Переохлаждение», а потом включить подогрев, – попросил его Намджун, разворачивая плед. – Я точно не замерзну? – еще раз спросил Юнги каким-то обреченным тоном. Так дети спрашивают, не будет ли им больно перед кабинетом врача, зная, что ответ родителей – ложь. – Не замерзнешь, – Намджун накинул ему на плечи плед. – Идем, ляжешь, и я тебя заверну еще. По гермозатвору что-то грохнуло изо всех сил, и Юнги все-таки сдался и позволил втащить себя за руку внутрь. Хосок уже включил программу прогревания, скинул обувь и растянулся на койке с краю. Намджун был ему очень благодарен – сам он больше любил место у стены, а Юнги они бы положили в середину. – Снимай свои ботинки и ложись, – велел Намджун, закрывая дверь шаттла. Он размотал еще пледов – одним накрыл Хосока, вторым замотал Юнги ноги, а третьим укутал того еще сильнее, почти что превратив в рукотворный кокон. Юнги тихо вздохнул и заерзал внутри, пытаясь устроиться поудобнее. – Я пристегну нас, – сказал Хосок, нащупывая ремни безопасности снизу на койке. – Убираемся отсюда. – Хорошо, – Намджун перелез через койку и устроился в кресле. – Юнги, разговаривай со мной, ладно? – Ладно, – согласился тот. – Чувствую себя идиотом. – Согревшимся идиотом? – уточнил Намджун, запуская основную часть программ. Шаттл содрогнулся, перемещаясь на небольшую взлетную полосу. – Наверное, – Юнги опять вздохнул. – Внимание! Для предотвращения распространения угрозы шаттл будет просканирован. Оставайтесь на своих местах, – сообщил материнский компьютер. – Ох, только не это, – кажется, этот бесстрастный голос только усилил панику Юнги. – Думаете, на борту есть этот ужас? – Кто знает, – Намджун откинулся на спинку и закрыл глаза. Его опять начало подташнивать – и от стресса, и от голода. Желудок вдруг решил всерьез вспомнить, что ему полагается трехразовое питание. – Проверка закончена на пятнадцать процентов… на тридцать… на сорок пять… – Нас такими темпами сожрут, – прошептал Юнги. Хосок едва слышно замурлыкал ему что-то, и тот замолк. – Девяносто… Проверка закончена. Биологической угрозы не обнаружено, – резюмировал компьютер, и Намджун нажал на кнопку, открывая шлюз, и одновременно потянул рычаг на себя. Шаттл скользнул по своей взлетной полосе и так легко выскочил из бока «Королевы», словно засиделся на борту и торопился на свободу. Планета впереди выглядела близкой и далекой одновременно – Намджун дал бы автопилоту три часа, чтобы добраться до орбиты. – Выбрались, – сообщил он, а потом позвал: – Юнги? Тишина так его напугала, что он резко обернулся и столкнулся взглядом с Хосоком. – Он спит, – пояснил тот. – Теплый, я проверил. Его просто разморило, да и меня тоже клонит в сон. Присоединишься к нам? – Сейчас. Нужно запустить автопилот, – Намджун нашел навигатор и вручную вбил координаты планеты. К счастью, простейшие расчеты на шаттлах осуществляла встроенная программа – голова гудела, как древний колокол. Ни о какой сложной умственной деятельности и речи быть не могло. – Хорошо, что тут греется поверхность. Прямо не шаттл, а санаторий, – Хосок говорил все менее и менее разборчиво и громко. – Хорошо, что вы тут оказались… Нет, ну, плохо, конечно, но я… Мне было бы так тяжело… И одиноко… – Засыпай тоже, – посоветовал ему Намджун. В кресле его пока что немного освежал воздух вокруг. Ну, хотя бы пальцы ног не отмерзали, и на этом спасибо. – Автопилот почти запущен. «Вы подтверждаете маршрут? Или выбрать маршрут к ближайшей спасательной станции?» Конечно, система хотела, как лучше, но Намджун предполагал, что никому из них на спасательной станции – находящейся явно не близко – не были бы рады. Разве что Хосоку, за которого военные могли назначить вознаграждение. Если Намджун все еще хоть что-то понимал в мотивах их действий – они добровольно не отпустили бы эмпата с такой невероятной силой. Разобравшись с маршрутом и подтверждением, Намджун сел на свою часть койки, стянул ботинки – помещение начало неуловимо напоминать атмосферой солдатскую казарму – развернул последний плед и, накрывшись, осторожно устроился вдоль стены. – Мы не разобьемся? – сквозь дрему спросил Хосок. – Нет, автопилот разбудит меня на орбите, чтобы я посадил шаттл, – Намджун постарался подвинуться так, чтобы согреть Юнги еще и своим теплом. Рука как-то сама легла поперек кокона, почти дотянувшись до Хосока. Тот неуловимо повернулся так, чтобы пальцы Намджуна коснулись его бока, и довольно выдохнул. Вроде бы весь день он мечтал об отдыхе, но сейчас мало того, что подводило желудок, так еще и в голове точно поселился пчелиный рой. Фрагментами вспоминалось все пережитое – собиралось в один узор из калейдоскопа, потом в другой, не показывая картину целиком. «Не могу уснуть», – подумал Намджун, собираясь уже открыть глаза и вернуться в кресло, как вдруг поверхность под ним качнулась, а темнота стала непроницаемой – мозг все-таки сжалился над ним. Где-то на грани между сном и явью он услышал, как включилась радиосвязь, поймав сообщение с «Королевы»: – Говорит «Королева Маргарита». На борту аварийная ситуация. Биологическая угроза. Наивысшая опасность. И с облегчением заснул. *** Тихо позвякивали металлические колокольчики и трубочки. Совсем как несколько часов назад, перед пробуждением. Намджун сам повесил на крыльцо «музыку ветра», изо всех сил стараясь с уважением относиться к стихии Воздуха. Без этого, как ему объяснили, ничего не вышло бы. Солнце заходило – его лучи едва касались закрытых век, рядом шелестели листьями кусты айвы, поскрипывала цепь дивана-качели, на которой устроился Намджун. Открывать глаза и шевелиться категорически не хотелось. У него редко выдавались такие идеальные дни. Под ребрами свернулась какая-то смутная, беспричинная тревога, но Намджун просто отмахнулся от нее, полностью сосредоточившись на ощущениях. Он удобно лежал, у него ничего не болело, он чувствовал тепло, а самое главное… Скрип досок под чьими-то шагами прервал поток его мыслей, так и не дав добраться до важных вещей. Но Намджуна это не сильно расстроило – он всегда мог обдумать все позже. Кто-то сел рядом, прижался теплым бедром к его боку. Намджун приоткрыл глаза и увидел Хосока. – Привет, – тот наклонился к его лицу и улыбнулся. – Все спишь? А я уже соскучился. Что-то было не так, но Намджун никак не мог сказать почему. В попытке понять он провел ладонью по щеке Хосока, чувствуя нежность кожи. На кончиках пальцев, как и обычно, осели крошечные золотые пылинки. – А ты соскучился? – игривым, где-то подцепленным, но знакомым тоном спросил Хосок, а потом поцеловал его. Его теплые губы на вкус напоминали этот летний вечер, но в животе у Намджуна все скрутилось от жгучего чувства вины и неправильности. Задыхаясь от ненависти к себе, он дернулся… и проснулся в летящем сквозь холод к незнакомой планете шаттле. Юнги спал, тихо вздыхая и пытаясь спрятать нос в пледах, а вот Хосок смотрел на него. Намджун ощутил, как сам того не желая, краснеет. Ему показалось, что Хосок каким-то образом увидел или понял, что происходит в его ненормальной голове. – Эй, – тот протянул к нему руку и положил пальцы ему на запястье. Так эмпаты проверяли состояние. – Тебе что-то приснилось? Я эмпат, а не телепат, ты не забыл? Не волнуйся. Его глаза поблескивали в темноте шаттла – свет отключился для экономии энергии, так что сейчас их освещало только мерцание мониторов. – Не знаю, как это назвать, – Намджун криво улыбнулся. – Не кошмар, не приятный сон, а какое-то… безумие. Как будто я снова дома, но все неправильно, понимаешь? – А где твой дом? – Хосок положил ладонь под щеку и приготовился слушать. – Там, куда я больше не могу вернуться, – прозвучало не так спокойно, как хотелось. – Еще немного мой корабль был мне домом, но и его забрали. – Но тебе хотелось бы? Хороший вопрос. Намджун и сам задавался им не раз, но сегодня впервые ответил честно: – Не особенно. Там больше нет ничего, что было бы мне дорого. Повисла пауза, и Намджуну вдруг показалось, что Хосок сейчас снова заснет, оставив его наедине со всеми этими снами, поэтому он с усилием вытолкнул из себя короткое признание: – Моя жена была эмпатом. Слова поплыли между ними, все так же причиняя нестерпимую боль где-то в уголках глаз. – Поэтому ты так хорошо знаешь, как помочь мне? – спросил Хосок. Его улыбка стала мягкой, сочувственной, а пальцы коротко погладили запястье Намджуна. – Я учился у нее. Мне хотелось делать для нее все, чтобы защитить от ее работы и других людей. – Она использовала свои способности в военных целях? – в глубине глаз Хосока проскользнуло какое-то сильное чувство. – Не совсем. Она работала на посольском корабле. Помогала налаживать отношения с другими расами. Ей так нравилась чужая культура. Намджун понимал, что еще несколько слов, и он уже просто не сможет остановиться – будет говорить, говорить, говорить, пока не сойдет с ума или не сдохнет. Паника пережала горло, а потом его окутало чужим спокойствием. – Все в порядке. Хотелось цепляться за голос Хосока, чтобы не рухнуть куда-нибудь, откуда нет спасения. – Она научила меня интересоваться другими людьми, другим расами. До нее меня гораздо больше захватывало изучение кораблей и планет. Казалось, что у нас столько времени впереди… Теперь тень скользила и по лицу. – Что с ней случилось? Самый страшный вопрос из всех. У Намджуна заныло буквально все в теле, и он мотнул головой: – Прости, я пока не могу. Дай мне полчаса, час, может быть. Тогда я соберусь с духом. – Хочешь спросить что-нибудь у меня? Почему-то Намджуну показалось, что Хосок хотел сказать что-то еще, но пока передумал. – Как в игре на доверие? Вопрос за вопрос? – Намджуна когда-то учили, что за информацию о себе стоило просить равноценную от собеседника. Плохо учили, наверное. – Да, – Хосок улыбнулся, довольно искренне, но его глаза наполнились тревогой. – Ты работал на военных? – Намджун постарался пояснить свой вопрос, чтобы не обидеть. – С такой силой тебя просто не отпустили бы. Ты сбежал? – Сбежал, – Хосок кивнул, закусил щеку на секунду, собираясь с мыслями. – Ладно, считай, что у моего ответа две части. Одна – моя история, вторая – история эмпатов. Вторую ты не захочешь слышать, но придется, ладно? – Уже пугает, – Намджун вздрогнул, когда Юнги сквозь сон пробормотал что-то очень сердитое. – Надеюсь, мы его не разбудим. – Пока нет, – Хосок поправил ему плед, а потом вернул руку на запястье Намджуна. – Он регенерирует, ему не до этого. Готов слушать? – Давай, – в животе заныло от предвкушения чего-то неприятного. – Моя история. Как и всех, меня отправили на военную службу. Ты сам это понимаешь – откуда бы мне научиться всем этим трюкам, если я не помогал военным. Их устраивали мои силы, я заставил себя привыкнуть к происходящему. В один из дней мне сказали выпустить «вуаль» – до соседнего корабля было рукой подать, по размерам он был в два раза меньше, чем «Королева». Плевое дело, как ты понимаешь. Его пальцы вдруг стали холодными, а взгляд – отрешенным и направленным вовнутрь. – Я выпустил вуаль – отчитался по количеству людей и их местонахождению, а потом мне вкололи заморозку. Им хотелось уничтожить команду наименее затратным способом, поэтому специальная команда телепортировалась на соседний корабль и начала методично зачищать все помещения. Намджун и сам не ожидал, что его начнет колотить, но он, наверное, слишком хорошо представлял себе, как Хосок стоял там, не имея возможности отключиться от других, стоял и чувствовал смерть каждого, как свою собственную. – После я сбежал, – быстро закончил Хосок, не вдаваясь в подробности. Намджун рефлекторно переплел с ним пальцы, стараясь поддержать во время этого воспоминания. – Это моя история. Меня ищут, но я решил, что скорее вышибу себе мозги, чем вернусь. – Нужно быть психом, чтобы так использовать эмпатов, – хрипло заметил Намджун. – Это безумие. – Ты многого не знаешь, – Хосок облизал губы и ответно сжал его руку. – Как давно тебя изгнали? Намджун хмыкнул – конечно, Хосок сопоставил его слова и поведение – и сделал единственный возможный вывод. Или все-таки узнал его, просто не подал вида. – Пять лет назад. – Тогда понятно, – Хосок снова выключился из реальности, чтобы найти в себе силы договорить. – Три года назад вышел специальный декрет, приравнивающий эмпатов к имуществу. К военной собственности, если быть точнее. – Что? – голос прозвучал странно, но Намджун не стал на этом фокусироваться. – Это невозможно. Эмпаты – отдельная раса. Никто бы не позволил… – Шестьдесят лет назад, – жестко прервал его Хосок чуть повысив голос, – начали первые опыты по созданию генетически улучшенного эмпата. Нас выводили, как породу собак или домашнего скота. Скрещивали и улучшали геном, пока не добились большей силы. С этого момента все эмпаты, выведенные таким образом, стали не отдельной расой, а собственностью ученых. Как нам говорили – вложены были огромные деньги. И мы станем свободными только когда вернем их все. Голова закружилась, и Намджун поспешил лечь, чтобы сильнее ее не потревожить. Словно внутри панически метались вопросы без ответов: его жена знала об этом? Ее тоже вывели в лаборатории? Неужели в любом случае у них не было никакого будущего? – Мои возможности – результат кропотливого труда какого-то ученого, – Хосок выдохнул и обмяк. Его ладонь соскользнула на пледы и осталась бессильно лежать. – Тебе нечему удивляться. Я такой сейчас не один. Сквозь торнадо из паники и попытки сопоставить факты Намджун заметил, как повлажнели глаза Хосока. Тот часто заморгал, пытаясь справиться с собой, и отгородился от только что сказанного улыбкой. – Думаю, что у меня будут еще вопросы – сложно осознать все это сразу, – Намджун приподнялся, стараясь не растревожить затихшее головокружение, а потом протянул руку и погладил его по щеке, как только что во сне. – Спасибо, что сказал. Мне очень жаль. – Не извиняйся за все человечество, – фыркнул Хосок, стараясь впитать каждую секунду прикосновения. – Просто… Возможно, это тебе что-то объяснит. А сейчас спи – я и так отнял у тебя время для восстановления. Намджун кивнул и снова лег – на кончиках пальцев остались крошечные золотые пылинки. Ему не хотелось сейчас думать ни о чем, поэтому он закрыл глаза и, сфокусировавшись на ощущении теплой кожи под пальцами, снова заснул. *** После услышанного хороший сон просто не мог прийти – Намджун то падал в бесконечную темноту, тщетно пытаясь зацепиться руками хотя бы за что-то, то пытался поговорить с кем-то, убедить, не дать уйти, но только бессмысленно кричал и махал рукам вслед удаляющейся машине. А ведь он действительно верил в то, что сможет выспаться на борту шаттла и хотя бы немного почувствовать себя лучше. Но каждая мысль только ухудшала состояние: его сильнее тошнило и тоскливо ныла голова, точно сдавленная со всех сторон металлическим обручем. Намджун вырвался из сна, тяжело дыша и пытаясь разглядеть на приборной панели отсчет времени до приземления. Хорошо хоть цифры сделали такими большими, специально для невнимательных и проскользнувших мимо офтальмологов из призывной комиссии. По всему выходило, что еще час ему предстояло мучиться внутри собственной головы. Хосок спал, и в мерцающем свете его лицо казалось немного скорбным, словно ему тоже не давало покоя прошлое. А вот Юнги, кажется, наоборот чувствовал себя намного лучше, даже покинул свой кокон из пледов, оставив себе только один. Он перестал выглядеть таким бледным, и Намджун мысленно похвалил себя за идею. Захотелось лечь по-другому. Он шевельнулся, пытаясь немного подвинуть руку, лежащую поперек груди Юнги, но тот вдруг дернулся, панически распахнув глаза. Чешуя на его шее мгновенно стала твердой, защищая от возможного нападения. – Эй, это я. Все в порядке. Я тебе не причиню вреда, – тихо сказал Намджун. Юнги скосил глаза на него, точно пытался проверить его слова на каком-то внутреннем детекторе лжи. – Прос-с-сти, – чешуя медленно возвращалась в прежнее состояние. – Прос-с-сто иногда… – Иногда, – повторил Намджун, поощряя его продолжить. – Иногда у тебя такое лицо, с-с-с-словно ты мне горло с-с-собираешься вырвать, – Юнги вздохнул. – С-с-скажи чес-с-стно, Намджун, когда ты говорил – «я работал с-с-с нагами», ты ведь имел в виду, что воевал с-с-с ними, да? Убивал их? – Да, – согласился Намджун. – Была война. Прерывисто вздохнув, Юнги закрыл глаза – шея оставалась не защищенной – а потом уже другим, спокойным голосом признался: – Ты не соврал про шаттл. Мне в жизни так тепло не было. – Я и не собирался в этом тебя обманывать, – Намджун подумал все-таки убрать с него руку, но не захотел еще раз пугать. – Спасибо, – Юнги помолчал. – А зачем вы вообще все это делали? Ну, сотрудничали со мной? – А что мы должны были тебя там бросить, как только увидели? – Многие так бы и поступили. После войны нас мало кто воспринимает нормально. – Ну, нет. Мы в одной лодке, вроде как команда, – Намджун постарался, чтобы голос звучал максимально убедительно. На самом деле он не мог объяснить, отчего они сразу же сработались и не переубивали друг друга из-за различий в обусловленном расой поведении. Может, инстинкт самосохранения сработал. – Команда, – Юнги усмехнулся одной стороной рта. Его явно не впечатлила эта агитка. – Ладно, Намджун, раз ты не обманул – отдаю тебе кольцо. Оно появилось в его руке так внезапно, словно Намджун смотрел увлекательный фокус. Чувствуя, как внутри что-то начинает глухо ныть, Намджун забрал кольцо и уже хотел спрятать в кармане, но Юнги перехватил его руку и спросил: – Почему ты уже второй раз не хочешь надевать его? Оно же тебе дорого. – По дурацкой причине, – признался Намджун. Пальцы у Юнги все равно остались прохладными. – Не думаю, что стоит ее озвучивать. – Озвучь, – упрямо попросил тот. – Когда-то давно мне надели его на палец. И теперь… Я не могу вернуть его на место сам. – Ты ни разу его не снимал? Серьезно? – удивленно уточнил Юнги, а потом неуверенно предложил: – Хочешь, я надену? Извини, что забрал в первый раз. – Ничего, тебя можно было понять, – Намджун спрятал кольцо в кулаке. – Я не знаю. Кажется, это будет еще более идиотским, чем моя причина. Юнги не стал спорить и просто начал задумчиво изучать его лицо, точно пытаясь прочитать мысли – теперь Намджун понимал вопрос Хосока на лестнице. Радужка у Юнги цветом напоминала выдержанный виски, а вертикальный зрачок гипнотизировал, не давая отвести взгляд. Действительно красивые глаза. – Я слышал, о чем вы говорили с Хосоком, – наконец, признался Юнги, а потом сразу же возмущенно добавил: – Если не хотите, чтобы вас слушали, не болтайте у меня над ухом. Пару минут он еще возмущенно дышал и ждал упрека от Намджуна. – Что случилось с твоей женой? – так и не дождавшись, спросил он. И почему-то под взглядом его гипнотизирующих глаз у Намджуна получилось начать: – Она была на посольском корабле, когда мы получили сигнал двигаться навстречу кораблям нагов. В тот момент мы все плохо понимали, чего же хочет наше командование: все-таки заставить отдать две планеты с ресурсами или полностью уничтожить их. Ее корабль отклонился от курса… Мысли привычно поплыли, и Намджун постарался собрать их во что-то более-менее последовательное. – Наверное, она попала в их сеть – но мы обнаружили, что наги захватили корабль слишком поздно. Посол не стал подавать никаких сигналов бедствия, кто знает почему. Верил в свою неприкосновенность? Сошел с ума? Решил не рисковать жизнями людей на корабле и сдался в заложники? Намджун с трудом заставил себя немного понизить голос, иначе они рисковали разбудить Хосока. Хотя, конечно, он давно разбудил его своими эмоциями. – И вот мы остановились. Высшее командование велело пренебречь посольским кораблем и уничтожить нагов. А я… В своем личном аду Намджун день за днем принимал бы одно и то же решение. Неправильное. – Я приказал отходить – они обещали отпустить корабль, если мы не нападем. Они боялись. Потом последний в линии корабль зачем-то дал залп. И все превратилось в ад. Намджун мог бы с точностью до секунды сказать, когда ее не стало. Ровно после того, как он в последний раз ощутил поток ее любви, направленный на него. – Я не знаю, кто выстрелил по ее кораблю. Ничего не знаю. Все смешалось. Потом меня судили, изгнали, но это не имело никакого значения. Я всегда был плохим солдатом – не мог перестать раздумывать над приказами… Слова как-то вылетали уже сами собой, словно на скучной вечеринке за обязательным светским разговором. Юнги вовремя обнял его, так крепко прижав к себе, что Намджун на секунду выдохнул весь воздух и забыл, как вдохнуть. Потом стало полегче, несмотря на то, что все сказанное он никак не мог забрать обратно. Ладонь Юнги между лопаток точно затыкала ту дыру, которая осталась на месте сердца. – Не знаю, как сочувствовать нормально, – тихо прошептал Юнги. – Но тебе очень больно сейчас, я понимаю. От его плеча пахло потом, кофе и оружейными смазками, причем последними так сильно, что Намджун мог бы назвать марку. – Я просто не могу не думать… Это какой-то ад. Никакого больше смысла в происходящем. Не живу, а… Требовалось срочно на что-то отвлечься, пока цепочка несвязных мыслей не привела к единственному логичному выводу. Обычно он звучал так – если не живу, то стоит выброситься в открытый космос. Но Намджун не мог так ее подвести после того, как уже один раз сглупил. – Судя по тому, что ты вытащил нас с этого забытого Интеллектом корабля, ты живешь правильнее, чем многие, – Юнги, наконец, выпустил его из рук. – Если бы, – Намджун опять ощутил, как нестерпимо жжет где-то под веками. – Ладно, раз уж у нас вечер откровений – может, расскажешь, почему ты так не похож по поведению на обычного нага? – Око за око? – спросил Юнги, цитируя что-то очень древнее. – Ладно, но, боюсь, мы все тут не мастера веселых, жизнеутверждающих историй. А жаль, я бы послушал что-то веселое про нагов… Он мотнул головой, словно сам с собой ругаясь: – Ответ прост – я пытался стать частью вашего мира. Мои родители улетели с родной планеты довольно давно. Они хотели интегрироваться в ваше общество – считали его более развитым, более гуманным. Ваши политики говорили много красивых, громких слов. Но наша судьба ничем не отличалась от судьбы тысяч мигрантов. Отдельный район, предвзятое отношение, жизнь почти возле той черты, за которой начиналась нищета. Ничего нового. А потом началась война… – Вас отправили в военный центр перемещения? – Да, интернировали, как потом начали говорить. По-умному. – Твои родители? – Намджун не хотел перебивать, но вопрос вырвался сам. Ему пришло в голову, что тот отчаянный ужас Юнги на корабле мог быть связан с лагерем. В одном из них персонал не позаботился о температуре, и в первую же ночь многие наги погибли от холода. Говорили, что замерзая они сходили с ума. Конечно, кого-то за это наказали – лишением премий – но в прессе руководство оправдалось тем, что никто на тот момент не знал о важности поддержания температуры, а наги могли сами сообщить о том, что в чем-то нуждаются. – Они живы и здоровы, думают, что я устроился на хорошую работу и присылаю им честно заработанные деньги, – отмахнулся Юнги. – Так вот лагерь. Там меня научили воровать, драться и разбираться в оружии. Этим я и зарабатываю – улучшаю, чиню и продаю пушки. – Извини, что спросил. Наверное, никто не захотел бы вспоминать о лагере, – Намджун на секунду закрыл глаза, почему-то чувствуя не только вину, но и какое-то странное спокойствие. У них вышел настоящий вечер, а, может, и день историй. Не хватало только костра, но его не позволяла техника безопасности. – Ничего. Юнги похлопал его по спине, успокаивая, но Намджун снова ощутил, как поднимается с самого дна души вся не пережитая муть. – Ты можешь мне ответить на один вопрос? Как наг? – Я даже предполагаю на какой, – Юнги вздохнул. – Спрашивай. – Если бы я отвел корабли тогда, наги отпустили бы корабль? Я понимаю, что ты не рос там всю жизнь, но многие говорят, что они соблюдают договоренности. Может, даже на каком-то биологическом уровне… Если бы я… Юнги поймал его лицо в ладони, запирая разгорающуюся истерику внутри, а потом очень медленно принялся объяснять: – Намджун, я не знаю. И никто не узнает. Нет никаких биологических часов, которые показывали бы нам точное время и заставляли соблюдать договоренности. Или мне их не выдали. Я не знаю. И ты не знаешь. Ты рассказал – и я понимаю, что ты сделал то, что казалось правильным. Если я скажу – ты сделал все правильно, станет ли легче? Или это все равно ни на секунду не отменит твою потерю? Намджун с трудом кивнул, показывая, наверное, что не отменит. Кто знает – у него внутри словно разорвалась граната, разметав остатки его самого по углам. Боль стала настолько сильной, что Намджун отделился от нее, отодвинул в сторону. – Но это же не повод постоянно оставаться там и раз за разом отдавать этот приказ? – Юнги большими пальцами неуверенно погладил его по скулам и попросил: – Сделай что-нибудь здесь и сейчас. – А красивые у него губы, – подумал этот отделившийся Намджун и рефлекторно потянулся вперед, к Юнги, в ответ на эту просьбу. Тот сделал крошечное, неуверенное движение навстречу, точно соглашаясь помочь хотя бы так, и в этот самый момент искра между ними решила воплотиться в жизнь, вызвав удар статическим электричеством. Намджун отшатнулся и, глядя в такое же ошарашенное лицо Юнги, неожиданно для самого себя фыркнул и со стоном ткнулся лицом в плед, чтобы задушить вспышку хохота. Почему в его жизни все стало таким дурацким? Какие-то придуманные им правила, проблемы, корабль этот с черной жижей, дурацкий челнок, в котором летели они, трое гуманоидов, переломанных одной и той же системой, называвшей себя самой гуманной во вселенной. Он с трудом оторвался от пледа и увидел, что Юнги жмурится и издает свистящие звуки, пытаясь тоже не сорваться и разбудить хохотом Хосока. – Идиотская жизнь, – Намджун пододвинулся ближе к нему, снова оказавшись в слишком личном пространстве. Юнги наклонил голову, ожидая его следующего движения – воздух опять заискрил, но они оба медлили, не решаясь продолжить, и тут вмешался Хосок: – Слушайте, – раздраженно заметил он. – У меня сейчас голова лопнет от ваших эмоций. Поцелуйтесь уже, а? Юнги удивленно обернулся в его сторону, и тот сердито добавил: – Я не ревную. Мне это не нужно. Намджун почему-то прочитал в этом «потому что вы и так оба мои» и хмыкнул. Юнги снова повернулся к нему, блестя глазами и, видимо, собираясь извиниться и предложить поспать еще. Но Намджун мягко поймал ладонью его подбородок и поцеловал, не давая себе возможности почувствовать ничего лишнего. За последние два часа он чувствовал боль, которую ничто не могло погасить. Разве что короткий, но очень нежный поцелуй с кем-то, кого он только начал узнавать. С кем-то, кто не умел сочувствовать, но как-то сделал больше, чем многие сочувствующие пять лет назад. Выстоял и не разрушился. *** Следующие минут сорок Намджун, наконец, крепко проспал – ему не снились сны, не мучили никакие навязчивые мысли, ничего не болело. Он просто растворился на время в бархатной, теплой темноте. К сожалению, именно сегодня старая военная привычка просыпаться от толчка во время снижения скорости решила вернуться к нему во всей своей красе. Намджун открыл глаза и убедился, что до сигнала о необходимости посадки осталось три минуты. Даже если бы он захотел, то не успел бы уснуть, а вставать не стоило, чтобы не разбудить остальных. В этом и заключалась вся подлость такого пробуждения. Осторожно оглядевшись, Намджун обнаружил, что каким-то образом умудрился поменяться местами с Юнги и оказаться в центре. С одной стороны к нему прижимался Хосок, а с другой – Юнги, причем последний решил впитать все тепло, которое возможно, и почти полностью заполз на него. Взгляд зацепился за их руки, лежащие сверху на Намджуне – Хосок обхватил ладонь Юнги за запястье, коснувшись кончиками пальцев середины ладони. Что-то отозвалось в груди, и прежде чем снова стало бы больно, Намджун усилием воли переключился на лицо Хосока. Пыльца поблескивала в мерцании мониторов, уголки рта чуть опустились, но сам Хосок выглядел на несколько лет моложе. Видимо, его тоже оставили в покое кошмары. Намджуну иррационально захотелось прижать его к себе – даже не сегодняшнего Хосока, а того, только поднимающегося на мостик корабля, чтобы выпустить «вуаль». Если бы только Намджун был там, он никогда бы не позволил… Наверное, поэтому из него и не вышел бы настоящий солдат. Стараясь не разбудить Хосока своими эмоциями, Намджун повернул голову в другую сторону, почти соприкоснувшись носом с Юнги. На его лице тоже читалось умиротворение и удовлетворение от окутывающего тепла. Чешуя на его шее оставалась мягкой, и Намджуну почему-то до дрожи захотелось к ней прикоснуться. Осталась бы она мягкой? Теплой? Насколько отличалась от обычной кожи? Шаттл взвыл дурным голосом до того, как Намджун решился воплотить свои безумные желания в жизнь. Юнги дернулся, сел, встревоженно оглядываясь по сторонам, а вот Хосок просто открыл глаза и вопросительно взглянул на Намджуна. – Сейчас будем садиться на планету, – Намджун с сожалением выбрался из-под пледа и натянул ботинки. – Все в порядке. Рядовая посадка. – Чуть сердце не выплюнул от ужаса, – пожаловался Юнги, ежась. – Куда садимся? Что делать? – Навигатор видит здесь свободную посадочную полосу. Надеюсь, что там нас не встретят недружелюбно настроенные местные, – Намджун сверился с данными компьютера. – Там есть здания. Похоже, на какой-то исследовательский кампус. Видимо, с ненаселенной я ошибся… Но если они до сих пор не сообщили о том, что на орбите висит гигантский лайнер… – Понятно, оружие далеко не убираем, – резюмировал Юнги. Хосок хмыкнул и уже открыл рот, чтобы предложить выпустить «вуаль», но Намджун вовсе не собирался им так рисковать. – Садимся. На мои сигналы никто не отвечает, – он откинулся на спинку и пристегнул ремни. – Вы оба укутайтесь получше и пристегнитесь к койке. Я включу кое-какие системы, температура опять временно упадет. Ладно? По всем показателям на планете сейчас царила середина лета, так что они не заморозили бы Юнги насмерть внизу. Ему оставалось только пережить посадку. Шаттл заурчал совсем по-другому, и Намджун отключил автопилот. Каждый раз берясь за штурвал, он забывал обо всем. Болело у него что-то, хотел ли он спать, чувствовал ли голод или жажду – пилотирование забирало все. Голова стала ясной и свежей, будто после хорошего отпуска. Он начал снижение, чувствуя, как пальцы ног снова начинают мерзнуть. – Сейчас будет трясти, – предупредил он, а потом шаттл завибрировал так, что заныли все зубы. Их мотнуло вправо, потом влево, но Намджун предполагал, что так и будет. – Ох, – вместо жалоб выдохнул Юнги, но в этот раз Намджун оборачиваться не стал. Он еще не сошел с ума – за Юнги присматривал Хосок, похоже, примагнитившийся к нему с самого первого взгляда, как обычно и делали эмпаты, а ему требовалось внимательно следить за траекторией полета. – Еще немного, – Намджун ощутил еще один толчок, прокатившийся вдоль по позвоночнику. – Хорошо, – отозвался Хосок. – А я еще считал свой корабль ведром с гайками. – Ты не представляешь… – начал Намджун, а потом, увидев, наконец, посадочную полосу, полностью сосредоточился на ней. – Садимся. По сравнению с тряской в полете, приземление прошло совершенно обычно. Даже сильного удара о поверхность не случилось. Шаттл оборудовали неплохой воздушной подушкой. Намджун выровнял его на полосе, а потом тот невесомо опустился на пока еще незнакомую планету. Вполне человеческое здание из нескольких корпусов впереди намекало, что они в теории могли встретиться с людьми. На практике Намджун ни разу не встречал людей на планетах, где ему не отвечали на запросы о посадке. – Итак, наш шаттл произвел посадку на неизвестной планете. Пожалуйста, не забывайте свои вещи в салоне. Приятного вам дня! – тоном командира рейса сказал Намджун. Хосок рассмеялся и начал раскапывать Юнги из кокона одеял. Тот что-то недовольно бубнил, но ткань скрадывала слова. Намджун прихватил свой фазер и сверился с показаниями на приборной панели – все говорило о том, что атмосфера, температура и биологический состав на планете пригодны для него и остальных. Дверь отъехала в сторону, выпуская его на посадочную полосу, залитую совершенно стандартным асфальтом. Воздух показался невероятно свежим, и после спертого воздуха на корабле Намджун пару секунд позволил себе просто дышать полной грудью. Уже начавшее заходить солнце, коснулось его теплыми лучами – хотелось бы назвать это место раем на земле, но пока Намджун не стал бы разбрасываться такими словами. Он огляделся и заметил три пропавших челнока. Точнее, один пропавший челнок и две груды обломков. – На соседней полосе челноки с корабля. Пойду посмотрю, – предупредил Намджун и постарался не торопиться и не паниковать. Почему два челнока разбились? Это медицинский шаттл не умел садиться сам, а у челноков существовал отдельный автопилот для посадки. Загадка оказалась не сложной – огромные оплавленные дыры в остатках корпусов говорили сами за себя. По челнокам стреляли. Местные или откуда-то еще – у «Королевы» было несколько пушек для защиты от пиратов. Совсем присматриваться Намджун не стал, но ему показалось, что внутри остались кости тех, кто спасался от заражения. А вот третий челнок стоял ровно, как по линейке – тот, кто приземлялся, делал это уверенно. Внутри все покрывала многолетняя грязь с планеты, но признаков заражения не было. Кто-то благополучно добрался до этого места, открыл челнок, а потом… Намджун, прищурившись, огляделся еще раз и увидел в самом конце каждой посадочной полосы терминал для регистрации. – Может, нас подождешь? – сварливо заметил Юнги. – Похоже, кому-то не понравилась эвакуация. Что это за место, как думаешь? Хосок тоже подошел к ним, то и дело оглядываясь на разбитые челноки. Хорошо хоть ничего живого в них не осталось. Эмпата бы подкосили боль и страх умирающих в них людей. – Сейчас узнаем. Намджун только надеялся, что им не придется биться еще и с местными. Если, конечно, черная жижа не добралась и сюда. *** Терминал вроде бы мигал, но это вовсе не свидетельствовало о его исправности. Намджун на пробу нажал кнопку и с облегчением увидел строку загрузки системы. Правда, первоначальная теория с исследовательским кампусом не подтверждалась – программное обеспечение было слишком старым. Кто же ставит такую древность на терминалы? «Храни вас Бог», – всплыло на основном экране, и Намджун хмыкнул. Ну, конечно, кому как не Отщепенцам пришло бы в голову пользоваться такими старыми, но зато проверенными и одобренными их лидерами программами. – Есть новости? – Хосок заглянул ему через плечо и понимающе протянул: – Оооооо. Отщепенцы. – Эти? Фанатики? – уточнил Юнги. Они втроем нависли над несчастным терминалом так, словно тот был захваченным в плен «языком» противника. – Да, – Намджун попытался войти через аккаунт администратора, но у него попросили пароль. А еще говорили, что Отщепенцы не слишком разбираются в правилах безопасности цифрового мира. Смогли же установить пароль! В памяти всплыл момент, когда его жена со смехом рассказывала, что у всех Отщепенцев в качестве пароля стояло имя бога, но, конечно, это был ужасный секрет. И Намджуну ради любви к ближнему не стоило его никому рассказывать. Пароль не подошел, так что Намджун вернулся к гостевому аккаунту. Он нажал на кнопку «Поговорить с человеком» и стал ждать, пока программа отреагирует. Результат почему-то казался ему очевидным. – Только нам Отщепенцев тут не хватало, – заметил Юнги. – Вон что они сделали с челноками. – Это не они, – Намджун вздохнул. – Отщепенцы и сейчас не используют плазмапушки, а уж шестьдесят лет назад и подавно не установили бы такие. Они предпочитают старые технологии, старые корабли. – А… – начал Хосок, но тут терминал издал задушенный писк и признался: «Все системы переведены в автоматический режим. К сожалению, ваш запрос выполнить невозможно». – Людей нет, – перевел Намджун на всякий случай. – Кто бы тут ни приземлился, он извел всех Отщепенцев и, вероятно, поменял пароли. В основную часть комплекса нам не попасть. – Может, они просто ушли? – попытался предположить Юнги. – Отщепенцы не покидают свои жилища надолго, – Хосок облизал губы. – И я не чувствую людей внутри тоже. Это для них не характерно. – И что делать? В леса уйдем? Может, челнок можно починить? Удивительно, но голос Юнги звучал достаточно бодро. Возможно, в этом была виновата солнечная погода или короткий, исцеляющий сон на плече у Намджуна. Второй вариант нравился Намджуну гораздо больше. – Нет, есть идея, – Намджун приложил сложенную ладонь ко лбу и огляделся. Община, похоже, достаточно обжилась, чтобы начать строить не только жилые корпуса, но и религиозные здания. – Нам туда, идем. Он зашагал в сторону низкого, двухэтажного здания, стоящего в некотором отдалении от остальных. Хотел бы он чувствовать себя таким же экспертом в разных группах людей и других гуманоидов, каким сейчас прозвучал. Все его знания составляли жалкую, фрагментарную часть от любви к миру его жены. Она общалась с каждым – с Отщепенцем, с нагом, с человеком – запоминала их особенности, привычки, страхи и желания. – Может, пока расскажешь о своей идее? Или ты любитель сюрпризов? – спросил Юнги. Хосок только бросил на него встревоженный взгляд, ощутив боль. Намджун от всей души ему посочувствовал – он сомневался, что в ближайшие сто лет эта боль прекратится. И косвенно Хосок тоже являлся ее причиной. – Сейчас только проверю ее – не хочется позориться. Представьте, прочитаю длинную лекцию, ослеплю вас своим кругозором и все зря. – О да, вот уж мы тогда похохочем, – Юнги закатил глаза. – Потом будем до самой смерти тебе припоминать. На язык просилось не слишком жизнеутверждающее – «в таком случае это будет недолго», но Намджун предпочел проглотить такие комментарии. Жилые блоки и административный центр выглядели типовыми – скорее всего, Отщепенцы привезли их с собой, разобранными, а потом просто нашли нужное место и возвели свою общину. В самом центре, конечно, возвышалась небольшая церковь с крестами и такими мощными дверьми, за которыми можно было переждать не только стихийные бедствия, но и штурм нескольких отрядов спецназа. Двухэтажное здание выглядело многообещающе – без окон, и с единственным входом, укрепленным дополнительными гермоворотами. Намджун оживил панель в нише справа от дверей и еще раз попробовал ввести пароль администратора. Если кто-то – а он предполагал, что их добрые друзья с корабля-невидимки – использовал общину Отщепенцев, как свою базу, то этот бункер мог пройти мимо их внимания. Показаться чем-то малозначимым. – Так это... – поощряющее начал Юнги, а потом от неожиданности отшатнулся и зашипел. Двери чудовищно заскрипели, но начали открываться. – Добро пожаловать в бункер Судного дня, – сказал Намджун и сделал приглашающий жест рукой. Их обдало немного спертым воздухом, но в целом внутри все было продумано. Отдельный генератор, отдельный источник воды, запасы еды. К тому же Намджун надеялся найти там относительно рабочий корабль и немного оружия. – А давай сначала объяснение, а потом мы зайдем? – Юнги принялся неуверенно покачиваться, как встревоженная шагами змея. – Почему там пароль не сработал, а? А тут сработал? – Я не Отщепенец, – тут же открестился Намджун, улыбаясь. – Просто много о них знаю. – Мы поняли, работал с ними, – Юнги тоже ответил ему змеиной улыбкой. – К делу, пожалуйста. – Ладно, – Намджун попытался собрать все свои обрывки знаний. – В любой общине Отщепенцев после постройки основных зданий и церкви обязательно строится бункер Судного дня. – Если кто нападет? – уточнил Юнги. – Там еда, вода, да? Место, чтобы поспать? Интересно, он фильмы так же смотрел? Сразу переходя к главному? Или просто от стресса выяснял основные моменты? – Нет, для Отщепенцев Судный день вполне реальное событие, которое обязательно будет, – присоединился к рассказу Хосок, и Намджун ощутил приступ благодарности. Интересно, всех эмпатов занимали чужие традиции? – И к нему обязательно должны подготовиться члены общины, ведь после Судного дня все будет уничтожено, а достойнейшие поднимутся из тьмы, чтобы возродить человечество. – Позитивные ребята, – Юнги, наконец, перестал волноваться, и Намджун начал спускаться по лестнице вниз. Не успел он подумать, что сначала им нужно найти главный компьютер, как коридор привел их прямо к нему. Община не стала его прятать, видимо, считая просто инструментом. – Значит так, – Намджун включил его, снова ввел пароль и с удовольствием оглядел их временные владения. – Первая новость – здесь есть корабль, правда, система считает, что он неисправен. Но я надеюсь, что смогу с этим что-нибудь сделать. Вторая новость – здесь есть еда, вода, кровати, душевая, все, что пожелаете. Третья новость – тебе, Юнги. Тут есть оружейная и химлаборатория. Думаешь, сможешь придумать оружие против ребят в шлемах? И от черной дряни заодно. – Да, но не раньше, чем я поем, попью и встану под душ, – заметил тот. – А входную дверь нельзя закрыть? – Никогда не думал, что буду так благодарен Судному дню, – признался Хосок, пока Намджун несколькими командами закрывал их изнутри. Только в этот момент их вдруг немного отпустило. Точно они, наконец, действительно выбрались с корабля. Правда, Намджун понимал – это ненадолго, и их обязательно попытаются вернуть обратно или уничтожить.