Довакин: Легенда об Аанге

      17 Последнего Зерна, 201 4Э

      Стук колёс по каменистой дороге разбудил Аанга. Подняв веки, он сначала испугался, что ослеп — белый мутный свет так резал по глазам, что ему ничего не удавалось разглядеть. Аанг моргнул пару раз, и зрение начало возвращаться, а вместе с ним и тягучая боль на затылке, которую он помнил даже во сне. Пересохший рот царапала тряпка-кляп, руки были связаны, а сам Аанг сидел в телеге в компании ещё трёх нордов: одного из них мальчик не признал, но двое других были Братьями Бури. Сокка говорил, что ему стоит держаться от них в стороне, но...       Аанг не мог убежать снова. Даже во мраке ночи он отчётливо видел золочёные доспехи эльфов и красные туники других солдат, легионеров, — Аанг ещё не понимал толком, на чьей они стороне, — и мыслями мальчик возвращался в Небесный Храм, туда, где он оставил своих наставников и друзей, своих братьев и сестер. Он не мог допустить, чтобы эти эльфы снова отняли жизнь у человека, говорящего на драконьем. Он вообще не хотел видеть их здесь — почему бы им не вернуться на свои острова, о которых рассказывали Сокка с Катарой? В его времена, если не считать войны с драконами, народы жили на своих землях и были счастливы...       — Эй, малец, ты как? — спросил его норд напротив: высокий, голубоглазый, со светлой гривой волос и короткой бородой. Аанг пожал плечами, не имея возможности никак иначе обозначить своё состояние. Очень хотелось пить, но вокруг нигде не было ничего похожего на воду, чтобы указать на неё.       — Должно быть, не очень, ты проспал в лихорадке несколько дней, — ответил за него Брат Бури, — Тебя не бросили умирать на дороге только потому, что какой-то эльфенок утверждал, мол, ты связан с Ульфриком. Что ты владеешь Голосом. В твоём возрасте наш ярл ещё и не думал отправляться к Седобородым...       — Лучше б он там и остался, не сидел бы я тогда тут с вами! Сам-то он небось прохлаждается в Королевском дворце, а мне снова гнить за решёткой! — вмешался в разговор другой норд, темноволосый и кареглазый, который почему-то был в одних обносках. Брат Бури взглянул на него с укором.       — Ульфрик Буревестник сидит перед тобой, невежа, — проворчал воин. Аанг повернул голову вправо — как он не понял сразу?! — и узнал грузного норда с тяжёлым черным мехом на плечах, того самого, который так встревожил Сокку и на помощь которому помчался он сам в разгаре боя.       "Этот человек знает драконью речь, но зачем она ему? Почему он не остался на Монавен? Те, кто учит dovahzul (язык драконов), не должны использовать его во вред другому без нужды. Он даже не носит наших одежд... Поговорить бы с ним, да только повязка мешает. Кстати!"       Аанг потянулся к затылку, развязал сложный узел, старательно кем-то сплетённый, и вынул тряпку изо рта, наконец вдыхая полной грудью такой приятный утренний воздух. Сквозь рассветный туман пробились лучи солнца, и у мальчика отчего-то зародилось в душе доброе предчувствие, несмотря на лёгкую тошноту — у него ведь два дня не было ни крошки во рту, — и никуда не исчезнувшую боль в затылке.       — А можно воды? — спросил он жалобно, наклонившись к извозчику. Тот даже не оглянулся.       — Не положено, — отрезал солдат, щелкнув вожжами. Аанг с досады показал язык ему в спину.       — Не надейся, не выклянчишь у них ничего, — тихо хохотнул норд напротив, — Мы уже скоро приедем, так что потерпи. Тогда им было не до разбирательств, а теперь они на своей территории, тебя выслушают. Туллий пляшет под дудку Талмора, но казнить ребёнка, тем более монаха, при всём честном народе? И без тебя хватит крови.       — Казнить? Куда нас везут? — взвился темноволосый мужчина, пытаясь ослабить путы на запястьях, — Эй, я не повстанец, я не с ними!       — Тише, конокрад, — Брат Бури пихнул его локтём, — В Хелген мы едем, знаю я эту дорогу. С детства знаю... Угостил бы вас можжевеловым медом, в Скайриме только Вилод его варит...       — На том свете не до мёда тебе будет!       — Ты что! В чертогах Шора мёд течёт рекой...       Аанг искренне надеялся, что мятежников ждёт помилование, но одного взгляда на Ульфрика хватило, чтобы надежда монаха потускнела. Ярл ни на что не обращал внимания, в сгорбленной фигуре не осталось ничего от прежней стати. "Может быть, его заточат в темнице до конца его дней? Хотя... Апамир говорил, что вечное заточение хуже смерти..."       Мальчик огляделся: помимо их упряжки впереди шла ещё одна повозка с пленными, а сопровождало процессию несколько верховых всадников. Убедившись, что никто не наблюдает за ними, Аанг попытался развязать узел на затылке Буревестника. Ульфрик даже не дёрнулся, лишь скосив на него зелёные глаза в ожидании, чем всё это обернётся.       "Всего два вопроса, мне нужно узнать только..." Прямо перед носом неожиданно полыхнула вспышка, и мальчик тут же с криком одёрнул обожжённые руки.       Сморгнув слёзы, выступившие больше от неожиданности, чем от боли, Аанг повернулся и увидел позади телеги эльфа с вскинутой вперёд рукой. Это был тот самый талморец, один на один сразившийся с Буревестником. Впервые взглянув ему в лицо той ночью, Аанг растерялся. Монах никогда не видел, чтобы огонь приносил такие увечья, видел ожоги раньше, но не такие... страшные. И этот ожог не был случайным — лишь направленное пламя могло оставить такой отчётливый след. Но не это остановило мальчика: сам эльф, замахнувшись для удара, вдруг замер, в полных гнева золотых глазах мелькнуло что-то странное, непонятное Аангу, и он не успел распознать это, потому что в следующую секунду его ударили по голове и отправили в долгий сон.       Эти глаза Аанг уже однажды видел, но не мог вспомнить, где и когда.       Ударив коня пятками по бокам, огненный маг нагнал их телегу. При свете красный шрам на пол-лица, задевавший даже левое ухо, выделялся ещё ярче, не прикрытый капюшоном или повязкой. Не пытаясь спрятать, а, наоборот, будто демонстрируя своё увечье, эльф сбрил часть волос, оставив только смольный хвост на затылке и этим напоминая Сокку — босмер тоже собирал пряди на макушке, коротко остригая волосы по бокам.       — Я знал, что вы связаны! — со злым торжеством заявил высокий эльф.       — Конечно связаны! — Аанг повернулся к всаднику и поднял перед собой перетянутые верёвкой руки, теперь даже радуясь, что не избавился от них раньше. Позади послышались смешки, которые тут же затихли, стоило огненному шару появиться в ладони альтмера.       — Ты его сын? Ученик? Откуда тебе известна драконья речь? — настойчиво гнул своё эльф, пристально всматриваясь ему в лицо. Аанг понял, что он ищет сходство с Ульфриком, и почувствовал даже некую жалость к нему — ведь его искания были бессмысленны. Хотя, с другой стороны, Аанг не знал, были ли у него братья или сёстры, у которых в свою очередь тоже могли быть дети, внуки...       — Я его двоюродный прапрапра... — не отступал монах, осмелившись улыбнуться, — ...в общем, много "пра"-дед.       Огненный маг оскалился, щуря глаза до тонких золотых щёлочек. Ещё чуть-чуть, и он бы зашипел по-змеиному.       — Генерал Туллий, палач уже ждёт! — крикнул кто-то впереди, и Аанг оглянулся на голос. Из утреннего тумана показались стены крепости; заскрипели отворяемые ворота, заметалась стража.       — Ничего. У тебя будет предостаточно времени, чтобы подумать и начать говорить правду, — негромко усмехнулся альтмер и стегнул коня, подгоняя его вперёд. Прибытие в Хелген немного успокоило его, но только больше растревожило пленников. Вор, сидевший напротив Буревестника, начал шептать молитвы богам, половину из которых Аанг не узнал; в другой повозке кто-то закричал "Долой талморских подстилок!", за что тут же схлопотал подзатыльник от верхового легионера.       — Генерал Туллий, стойте! Властью Талмора я... — послышался высокий женский голос. За воротами процессию встречала ещё одна эльфийка, преграждая дорогу легионеру в позолоченном доспехе, который, вероятно, и был генералом.       — Леди Эленвен, у меня было личное поручение от Его Величества, и я не позволю Вам вмешаться, — рявкнул подоспевший к ним огненный маг. Упомянутая леди кинула на молодого альтмера недовольный взгляд.       — По условиям Конкордата Белого Золота... — снова попыталась она, едва сохраняя спокойный тон, но её опять прервали, на этот раз — сам командующий Легиона:       — ...это внутреннее дело Империи. Принц великодушно оказал помощь в поимке Буревестника, но судить и казнить предателя будут по нашим законам.       — Великодушие Вашего Высочества безгранично, как бы только не пришлось о нём пожалеть, — процедила Эленвен в бессилии, уступая дорогу повозкам. Слезая с лошадей, имперец и альтмер обменялись парой фраз с дородным пожилым эльфом, вышедшим им навстречу из таверны.       — Совсем мелкий талморчонок, а смотри как поёт, — услышав голос Брата Бури, Аанг поднял на него глаза, — Очень уж пёкся он, чтобы Ульфрик никуда не сбежал и даже слова сказать не мог, не то что крикнуть. И ты заодно попал под раздачу... Будь всё иначе, взяли бы тебя с собой, наваляли бы этим эльфам вместе, — мечтательно вздохнул голубоглазый воин.       — У меня свой путь, — пожал плечами мальчик, — Но, думается мне, что всё ещё может быть иначе.       Конокрад вдруг схватил его за руку, умоляюще сведя брови домиком:       — Ты же жрец, верно? Какому богу ты служишь? Твоё слово может спасти нас, скажи, что мы не повстанцы, Империя отказалась от Талоса, но Восемь Богов-то остались, они всё ещё верят!..       — Отстань от мальчишки, — Брат Бури оттащил его, бросая извиняющийся взгляд на Аанга, — Хотя в этом есть доля правды... если, конечно, ты не Талосу служишь.       Мальчик не просто ему не поклонялся — он понятия не имел, что это за бог и почему Империя с Талмором его запретили.       — Мы и так выберемся. Им не повезло, что я тоже знаю парочку морских узлов, — хитро подмигнул Аанг, методично расплетая верёвку. Конокрад и повстанец переглянулись с надеждой во взгляде.       Внутри крепости народ, несмотря на ранний час, уже был на ногах. На ощупь распутывая очередную петлю, Аанг увидел детей, которые завороженно рассматривали как солдат Легиона в их сверкающих панцирях, так и угрюмых Братьев Бури в синих кирасах и меховой броне.       — Быстро домой, нечего вам здесь делать, — шикнула на них какая-то женщина, взмахнув платком.       — Но мам!..       — До-мой, — отчеканила нордка, и малыши побежали к крыльцу, украдкой оглядываясь. Аангу и самому было интересно, куда их привезли: Хелгена в его времена ещё не существовало. С той стороны, откуда они приехали, виднелся горный хребет и одинокая вершина, возвышающаяся над остальными горами на несколько миль. Монавен. Судя по расположению солнца, Сокка, Катара и Апамир остались по другую сторону горы, но по крайней мере у него был ориентир, где их искать.       "И, может быть, Аппа услышит, если я позову его?"       Повозки развернулись и остановились на площади посреди деревни.       — Приехали, — вздохнул Брат Бури, поднимаясь с лавки и подталкивая трясущегося от страха вора, — Ну-ну, не дрожи так. Откуда ты?       — Л-Локир я... Из Рорикстеда... — проблеял норд, еле волоча ноги, — В Хаммерфелл уехать хотел...       — Последние мысли норда должны быть о доме. Я Ралоф, до Ривервуда, откуда я родом, здесь рукой подать — мне даже обиднее, чем тебе. А ты, малец?       — Аанг, из... Винтерхолда, — по факту так и получалось, ведь Зимняя Крепость, построенная рядом с Небесным Храмом, в итоге превратилась в Винтерхолд, — Только вот я надеюсь ещё немного пожить.       — Поторопился бы ты с планом побега, вон, палач уже секиру наточил, — бесстрашно ухмыльнулся Ралоф, кивая в сторону колодки, возле которой собрались палач, жрица и несколько офицеров Легиона, которых он узнал по отличительным гребешкам на шлемах, о которых он услышал от Сокки. "Я знаю его пару дней, когда он успел мне и об этом рассказать?"       С высоты Монавен эхом прокатился грохот, всполошив всех, кто расслышал его за переругиваниями и приказами солдат. Аанг улыбнулся — только дракон мог кричать так громко, а значит, Апамир был близко, а с ним наверняка и Сокка с Катарой. Он был уверен, что лесные эльфы не оставили бы его.       Пленных стали вызывать по списку, выстраивая их в шеренгу. Аанг продолжал возиться с последней петлей, когда черёд дошёл до Локира; тот вдруг рванул в сторону ворот, вопя о своей невиновности. Юный норд и подумать не успел, как конокрада остановила стрела, угодившая между лопаток.       "Нет, зачем же... Не нужно было!"       Ралоф попытался преградить ему обзор, но Аанг упрямо не отрывал взгляда от тела, которое двое легионеров поволокли с дороги. Он уже видел смерть, но...       — Ралоф из Ривервуда!       Аанг испугался, что и его новый знакомый сейчас попытается сбежать, но Ралоф сжал плечо Аанга и, слабо улыбнувшись напоследок, с высоко поднятой головой зашагал в сторону русого легионера со списками. Последний, увидев повстанца, горестно вздохнул, будто они уже раньше встречались.       — Хадвар, отпустите мальчишку, мы его впервые видим, — уверенно начал Ралоф, — Ты же знаешь, я врать не умею, не причём он!       — Быстро в шеренгу! — гаркнула капитанша, руководившая построением. Однако Ралоф не сдвинулся с места, продолжая сверлить взглядом своего знакомого.       — Хорошо, мы допросим его отдельно, — кивнул Хадвар, опуская глаза. Ралоф смерил его долгим взглядом, но всё-таки повернул в сторону шеренги. Верёвка наконец поддалась, и Аанг высвободил руки.       — Куда-то собрался? — раздался за спиной голос, принадлежавший огненному магу. Рука эльфа сомкнулась на его предплечье, но было поздно: Аанг развернулся и выпустил с ладоней воздушную волну, отбросившую талморца назад.       Вокруг всё сразу ожило, зашумело: Братья Бури загалдели в его поддержку, легионеры начали отдавать команды, срываясь с места, и юный норд, надеясь успеть, вдохнул поглубже и крикнул изо всех сил в небо:       — Ah-Pah-Mir!       Вскочив на ноги, альтмер жестом остановил уже взявших Аанга под прицел лучников и чуть наклонился, принимая боевую стойку. Он рассчитывал на дуэль, а Аангу как раз нужно было потянуть время.       Совсем недалеко раздался ответный ту`ум Апамира — ни с кем другим мальчик не спутал бы его голос. "Я здесь", говорил старый друг.       — Тебе некуда бежать, — заявил желтоглазый, создавая два огненных кнута, но не спеша нападать, — Сдайся, и, может быть, останешься в живых.       Он, как и всегда, был уверен в своих силах, оттого было приятно видеть, как эта уверенность тает, стоило эльфу отвлечься на что-то ещё; тень от крыльев раскрылась позади Аанга, и мальчик облегчённо выдохнул, когда ему в спину ударил знакомый ветер.       Он, уже не боясь атаки мага, повернулся, чтобы встретить Аппу, но... это был не он.       В полтора раза крупнее Апамира, на вершине башни скалил клыки угольно-чёрный дракон. Сквозь пластины на его шее и груди изнутри пробивался алый свет, перепонки на крыльях были красны, как кровь, а в глазах горело голодное пламя.       Опять красное, опять чёрное... Перед глазами возник разрушенный Небесный храм, и Аанг заморгал, пытаясь прогнать непрошенный, подкативший к горлу страх.       — Zu`u drey siiv hi, Dovahkiin! — пророкотал дракон и выдохнул струю огня, грозя испепелить Аанга.       Опять огонь...       Кто-то оттолкнул его, и мальчик упал, расцарапав руки о камни. Пламя прошло мимо; Аанг взглянул на того, кто спас его. Молодой альтмер тяжело дышал, вскинув руки над собой, а земля вокруг них обоих была выжжена полумесяцем.       Начался хаос. Дракон, разъярённый тем, что кто-то посмел противостоять ему, издал ещё один крик, незнакомый Аангу, и прямо на глазах голубое небо заволокло серо-бурой дымкой; в следующую секунду с неба рухнула каменная глыба, а затем ещё и ещё, осыпая крепость метеоритным дождём. Растерянные легионеры, Братья Бури и простые крестьяне ринулись в укрытие, не разбирая, где друг, а где враг. Все что-то кричали, но монах не слушал их, продолжая наблюдать за драконом, который отвлёкся на лучников: их нисколько не смущало, что стрелы ему годились в зубочистки.       "Нет... Нет! Драконы и люди могут жить в мире! Почему ты разрушаешь их дома?! Кто ты? Зачем ты искал меня?"       — Скорее, нужно уходить! — старый эльф, за длинной бородой и кажущейся дряхлостью которого скрывался ещё вполне себе бодрый дух, резво подбежал к ним и попытался утащить их с открытого места. Огненный маг, растерянный не меньше Аанга, покорно последовал за ним, а вот мальчик увернулся от чужой хватки, не собираясь прятаться.       — Юноша, что бы ты не затеял, дракон не настроен на разговоры, — благожелательно заметил старик и всё же указал на башню, с вершины которой можно было бы попробовать докричаться до дракона. Вряд ли бы эту идею оценили те, кто бежал туда за спасением, но Аанг должен был попытаться, а поэтому помчался за эльфами.       Тем временем дракон взмыл в воздух, чтобы огненными залпами избавиться от досаждающих ему стрел и заодно снести несколько домов. Похоже, крыша всё-таки не была надёжной защитой.       Оказавшись в башне, мальчик с удивлением обнаружил внутри Ульфрика Буревестника, Ралофа и других Братьев Бури. Они тут же ощетинились при виде талморцев, готовые броситься на них в любую секунду.       — Опустите мечи... или кинжалы, что там у вас, — вскинул руки вверх старый эльф, кивая на выкраденные непонятно откуда ножи, которыми угрожали повстанцы, — Мы не ищем драки.       — Не ищем? — спросил маг, играя с пламенем между пальцев, — Дядя, не говори мне, что ты трусишь.       Аанг выскочил между ними, суетливо жестикулируя:       — Неужели даже сейчас вы не можете забыть о своих распрях?!       — Ты не знаешь, кого защищаешь, мальчик, — сказал Буревестник тяжёлым, придавливающим тоном; его наконец избавили от повязки, — Это принц Альдмерского Доминиона и талморский генерал, Дракон Запада. Если мы схватим их живыми...       Мир вдруг загремел. Многотонное тело врезалось в стены, снеся напрочь половину башни. Седой альтмер выскочил вперёд и отправил в осыпающиеся обломки огненный залп, расщепивший глыбы на мелкие камешки, от которых спас уже воздушный щит Аанга, призванный им так вовремя.       Когда все выбрались наружу, в небе кружили два дракона: чёрный и белый.       — Аппа! — воскликнул Аанг, одновременно счастливый и напуганный; не было похоже, что Апамир побеждал. Чёрный дракон разодрал ему одну перепонку на крыле, оставил царапину на морде и, что было совсем плохо, не выпускал из когтистой лапы его шею.       В следующую секунду Апамир дотянулся до крыла противника, выводя из равновесия, и они оба рухнули посреди деревни, погребя под собой ещё ряд домов.       — Уходим, уходим! — кричал позади Ралоф, подгоняя соратников; принц попытался остановить их, но его дядя не дал ему броситься в погоню. С другой улицы доносились хлопки заклинаний и треск искр, звенели друг о друга мечи. Метеоритный дождь завершился так же быстро, как и начался, но успел оставить неизгладимый след: весь Хелген дымил и горел.       Аанг бросился к Апамиру, перепрыгивая обломки и раздувая перед собой воздушные тоннели сквозь пожарище.       — Tahrodiis, — прошипел чёрный дракон, отползая от Апамира, чтобы вновь взлететь, — Всех предателей ждёт смерть!       — Ты наивен, Алдуин. Убив меня, ты только сделаешь его сильнее, — Апамир вскинул голову, предчувствуя атаку. Гулко втянув воздух, чёрный дракон изверг из пасти столб огня, который на полпути столкнулся с ледяным дыханием Апамира.       "Алдуин... Так это он искал меня... Это из-за него началась война, это из-за него люди и эльфы озлобились на нас!"       — Fus-Ro-Dah! — крикнул Аанг, слыша в своём голосе рык Ингразана. Мощный поток ветра оттолкнул Алдуина; от неожиданности он потерял концентрацию и не удержал залп белого дракона, получив несколько острых льдин в плечо.       — Уходи! — Апамир увидел Аанга, пробиравшегося к нему между домами, и выдохнул мальчику под ноги целый частокол из ледяных шипов, — Ты не готов!       — Ты не умрёшь, как Ингразан! — Аанг пробежал над шипами по стене, оседлав воздушный поток. "Только взлететь, ну же, Аппа, тебе нужно только взлететь..." Друг будто прочёл его мысли и покачал головой.       Льдины, торчавшие из чешуи Алдуина, растаяли от его жара, и внимание чёрного дракона вернулось к Аангу.       — Zu`u hon rok... Hi drey du ok zii, — Алдуин расхохотался, — Drem-Yol-Lok, zeimah!       И, не успел Аанг выбраться из переулка, как новый крик Алдуина сотряс и без того непрочные стены сторожевой башенки, под которой он очутился так неудачно.       Прежде чем камни обвалились на него, монах услышал отчаянный вопль Апамира и... голос Катары!..