Дневник Ханамаки.
Ойкава и Иваизуми отбыли ещё до завтрака. Хаджиме поделился со мной своими планами: горная прогулка, охота на уток. Я опасаюсь, что в горах им не встретится так много птицы, но не думаю, что основная цель, которую преследует Иваизуми, заключается в охоте. С утра он передал мне конверт, и на нем значились инициалы М.И. После завтрака я поспешил удалиться в комнату, чтобы прочитать письмо, и каково было моё удивление, когда я прочел, что М.И. посетит галерею. Конечно, шанс встретиться был невероятно мал, но мое сердце наполнилось надеждой. Думая о М.И, я хочу сказать, что ему самое место среди самых красивых произведений мира… Картинная галерея поражала не только своим размером, но и великолепием внутреннего наполнения, если так можно сказать. Матсукава предложил мне одному прогуляться и осмотреться. Здесь были только мы и ещё несколько человек. Я был поражен: многие залы были оформлены весьма специфично, и каждая комната рассказывала о художнике больше, чем экскурсовод. Я долго смотрел на картины моря, и помимо них в комнате были так же мраморные скульптуры людей и животных. Батальные сцены меня не заинтересовали, а вот портреты королевской четы меня немного рассмешили. Предшественники династии были очень уж похожи на гномов, но об этом я никому не посмел сказать. «Царствие небесное» было на последнем этаже. Это небольшая картина, на которой изображено небо, и ничего более. Но я никогда не видел, чтобы небо описывали так точно. Верх картины был затемнен, словно бы ночь брала свои права, а у самого низа полотно было почти белым. Перистые облака были разбросаны по небу, и ни одной тучки не было на горизонте. Я чувствовал себя так близко к небу. Может, М.И. лишь хотел, чтобы я взглянул на все картины. Может, он хотел подарить мне это чувство полета. Вмиг мне показалось, что моих пальцев кто-то коснулся, я обернулся – но никого не было рядом. К тому времени люди наводнили галерею, и только тогда я осознал, что всё это время не замечал их. Ко мне подошел Матсукава, мы заговорили о картинах. Он взял меня за руку, и мне показалось, что он впервые был робок со мной. Я спросил, что он чувствует. «Царствие небесное.» Мне кажется, мы чувствовали одно и то же. На выходе из галереи он вдруг остановился и спросил, может ли он украсть что-то у меня. Я ответил, что он уже украл меня из моей страны, и он рассмеялся. Немного наклонившись, король явно собирался меня поцеловать, но я закрыл губы ладонью, запрещая ему это. Однако, его губы коснулись моей руки в перчатке. Матсукава немного расстроился, а я поспешил сказать, что не хочу спешить с этим. Пусть все поцелуи будут после свадьбы. Но всю дорогу он обиженно молчал. Что ж, с некоторыми моими принципами даже королю придется смириться. [ Дневник был отложен на время. Ханамаки спешил ответить на письмо.]Заголовок газеты:
КОРОЛЬ ПЫТАЕТСЯ ПОЦЕЛОВАТЬ НЕЗНАКОМЦА. КТО ОН? ПОЧЕМУ НЕ ОТВЕЧАЕТ САМОМУ КОРОЛЮ ВЗАИМНОСТЬЮ?Дневник Матсукавы.
Иваизуми отбыл вместе с Ойкавой после завтрака. И мне, честно признаться, легче, потому что я не чувствую на себе осуждающего взгляда компаньона принца. Он сообщил мне, что рад провести день со мной вместе, однако, я не думаю, что причина его сияющих глаз была в том, что он проведет время со мной. Возможно, он был очень рад посетить галерею. Мне редко встречаются люди, которые действительно наслаждаются погружением в прекрасный мир искусства, и Ханамаки оказался одним из них. Я наблюдал, как он ходит по залам: тихо ступает, словно бы боится нарушить покой. Он долго был в зале с морской лирикой и совсем пропустил батальный. Более я за ним не наблюдал, обратившись к «Царствию небесному.» Конечно, Х.Т. там не было, но мне показалось, что я коснулся чьих-то тонких и холодных пальцев. Я обернулся, но там стоял принц. Мы держались за руки. Я давно не испытывал ощущения близости с человеком, практически забыл, что можно прикасаться так нежно. У него очень холодные руки, но со временем они теплеют. Мой проступок попал в сегодняшнюю газету. Думаю, горожане ошеломлены этим, да я и сам не могу найти себе ни единого оправдания. Он выглядел так мило и растеряно, и мне захотелось согреть его. Однако, он посмел отказать мне, и я почувствовал некоторое желание завоевать его, чего я от себя никак не мог ожидать. Мне нужно разобраться со своими чувствами. На сегодняшний ужин прибудут министры, и мне нужно подготовить очень много документов. Я всё ещё испытываю раздражение по отношению к министру иностранных дел, он никогда не говорит по делу, а если и говорит, то звучит это как чистейшей воды ересь. Однако, обвинить его в этом я не могу, у меня нет доказательств. [ Король занялся подготовкой к деловому ужину.]Ханамаки – М.И.
Дорогой М.И, Сегодня я посетил картинную галерею в компании друга. Честно признаюсь, я испытал восторг при виде некоторых картин, особенно меня заинтересовали морские пейзажи. Скажу вам по секрету, – потому что только вам я могу рассказывать все свои секреты – я нашел портреты королевской четы весьма и весьма забавными. Их носы и брови подобны карикатурным, добавляют им некую схожесть с гномами. Однако, портрет ныняшнего короля выделяется на общем фоне… Он весьма статен, держится так гордо и вместе с тем, есть что-то доброе в его грустных глазах… Думаю, он хороший правитель. «Царствие небесное» поразило меня. Я никогда не думал, что небо можно передать так точно, так глубоко и нежно. Когда я смотрел на неё, я думал, что могу протянуть руку и открыть для себя новый мир. Мир, где я могу держать вас за руку, где есть только мы и никого более. Звучит как сказка. Помните, как мы присылали друг другу письма из нескольких листов? Писали друг другу рецензии на книги, сплетничали об их авторах и других известных личностях. Мне так не хватает этого, но у меня нет ни секунды, чтобы открыть новую книгу. Прошу вас, напишите мне хоть пару строк о том, что прочитали вы. Только не пишите мне «Я прочитал замечательный роман о двух нежно любящих друг друга людях,» иначе я впаду в отчаяние. Было бы здорово прочитать роман о нас, но пока что он безумно грустный. Сегодня все газеты поют о том, как король не смог поцеловать кого-то. Как вы к этому относитесь? Меня это смешит донельзя, и, надеюсь, вас тоже. С огромным желанием того, чтобы вы согрели мои руки, Ваш Х.Т. [ Ханамаки отнес письмо в кабинет Иваизуми и оставил на его столе. ]Дневник Ханамаки.
Ужин проходил спокойно. Я попросил моего камердинера не уходить далеко от меня, и он с удовольствием согласился. Яхаба прислуживал мне большую часть вечера, а в остальную - флиртовал с министром обороны. Он был так мил и обаятелен с ним, что мне показалось, что между ними есть что-то нежное, о чем никому знать нельзя. Любопытство победило, и я спросил, как он относится к министру. Шигеру ответил, что знает его не первый год, и да, он очень сильно ему нравится, и это взаимно. Я был так рад слышать это, но в то же время совсем не понимал, почему Яхаба не работает тогда в поместье сера Кьетани. Оказалось, что министр обороны в постоянных разъездах, а слуга в и без того пустующее поместье ему не нужен. И несмотря на всё, я видел, как министр убирает во внутренний карман жилетки некий конверт с вполне обозначенными инициалами. Король усадил меня подле себя и попросил вести краткие записи о том, что говорят министры, потому что Иваизуми рядом не было. Я думал, моя рука отсохнет, пока я записываю их монологи. Было, конечно, интересно узнать, как идут дела в этой стране, но многие министры явно хотели узнать, кто я такой, но Матсукава не счел это нужным. Министр иностранных дел очень много высказывался о других странах, и когда дошел черед до моей страны, я услышал то, из-за чего возмущение во мне взыграло. Я поднялся, чего мне делать было категорически нельзя, и спросил, кто дал министру право так грубо врать. Он был оскорблен, из его ушей валил пар, а щеки покраснели. На меня посыпались обвинения, и тогда король встал, плащ за ним взметнулся (я это почувствовал), и наконец представил меня министрам. Оказывается, министр иностранных дел был при своей должности практически целый год, однако, я видел его впервые. Я бывал на заседаниях с иностранными представителями, и его лицо было мне незнакомо. Матсукава был в гневе. Стража забрала министра, из-за чего я растерялся. Король устало сел на свой трон, поправил корону на своих черных кудрях и велел мне сесть. Он был расстроен, поэтому я накрыл его руку своей, пытаясь поддержать, и он подарил мне улыбку. После окончания обсуждения дел, меня познакомили с министрами, и мы с Матсукавой вместе провожали их вечером. Я знал, что Яхаба украл сэра Кьетани на несколько минут, поэтому усердно отвлекал короля разговорами. К слову, министр обороны запыхался, а вот Яхаба, провожающий его из коридора, выглядел довольным, как кот над плошкой с молоком. Министр пригласил нас завтра отобедать у него. Ойкава и Иваизуми еще не вернулись. Я немного волнуюсь за них, но, думаю, всё в порядке. Мы с Матсукавой пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Он казался мне немного загруженным, но он заверил, что всё в порядке. Надеюсь, это просто усталость. [ Дневник был отложен. Свечи погашены. ]Дневник Ойкавы.
Мы уехали утром, и я думаю, что лучше поездки в моей жизни ещё не было. Мы очень много говорили, и я впервые почувствовал, что нашел собеседника, который не испытывает неловкости от того, что я очень много говорю. Точнее, до этого лишь Ханамаки не упрекал меня за это, но Иваизуми сказал, что именно эта черта делает меня собой, и я, если честно, смутился. Хаджиме попросил сделать остановку на границе, и мы вышли ненадолго. Было очень холодно, и он заметил это, поэтому снял с себя шубу и накинул на мои плечи. В повозке была еще одна, но он отдал мне свою, согретую, и я уткнулся в её мех, и она пахла им. Это горький запах кофе, смешанный с лесом и какой-то пряностью, такой спокойный и приятный… На границе всё было в порядке, поэтому мы поехали дальше. В горах нас ждала беседка, но до нее нужно было еще добраться. Мы пешком шли до края утеса, и почему-то я совсем забыл, что мы должны были стрелять уток. Оттуда открылся такой красивый вид на лес, у меня дух перехватило. Показалось, что я стою на вершине этого мира. Я попросил Иваизуми стоять рядом, пока я смотрю вниз, потому что каждую секунду мне казалось, что я могу упасть и разбиться. Выпрямившись, я обернулся, и мы встретились взглядом. Хаджиме не отходил от меня, и мы смотрели на друг друга, кажется, вечность. Он поцеловал меня! В губы. Так нежно, и потом он держал меня за руку и мы молчали. Я не мог сказать ему, что он мне нравится, так как знаю его всего ничего… Мы пообедали в местном пабе, и всё еще молча. Однако, в повозке он спросил, можно ли меня поцеловать. Мы целовались. Несколько очень долгих раз. Я купил у уличного мальчишки газету. Заголовок меня поразил, и мне нужно будет спросить у Ханамаки, что это значит. Однако, сейчас уже полночь, и он спит. Иваизуми, кстати, проводил меня до комнаты, потому что мы нашли только один подсвечник. [ Счастливый обладатель дневника разлегся на кровати, обнимая несчастный блокнот. ]Дневник Иваизуми.
Я давно так не нервничал. Всё, что я задумал, шло совершенно не по плану. Нам пришлось посетить границу, и Ойкава замерз. Я отдал ему свою шубу, которую он так и не снял до самого нашего приезда домой. Он очень много говорил, но после того, как мы поцеловались, он умолк. Он стал краснеть каждый раз, когда я пытался посмотреть ему в глаза. Я спросил, можно ли его поцеловать тогда в повозке, и он согласился. Возможно, он симпатизирует мне, но еще слишком мало сделано для того, чтобы он понял, что я хочу, чтобы он навсегда остался