А что если?

Лютик, вынужденно кутаясь в плащ себя из этого мира, выходил во двор Каэр Морхен по утрам исключительно чтобы понаблюдать за ведьмачьими тренировками. Которые иногда превращались в игру «засыпь побольше снега за пазуху собрату». Лютик ловил себя на том, что улыбался — не каждый день можно увидеть такое зрелище. Сам Лютик холод не любил — пальцы мерзли почти мгновенно. А руки — рабочий инструмент любого барда — следовало беречь. Именно поэтому Лютик обычно и находил себе приятную даму и проводил в ее компании все время. Только сейчас все пошло не так. Лютик абсолютно не удивлялся поведению ведьмаков. Он всегда был уверен, что тот же Геральт — не статуя с глазами, а живой человек, со своими привязанностями и особенностями характера. — Мерзнешь? — подошедшего Ламберта Лютик, разумеется, не услышал и едва не подскочил на месте. — Есть немного, — признался Лютик, кутаясь в плащ. — Но хоть какое-то разнообразие. До весны масса времени, а так хотя бы посмотрю. Может, вдохновение поймаю. — А твой Геральт что, с собой не брал? — Нет, мы расходились, чтобы встретиться уже весной. И я не напрашивался, — Лютик пожал плечами и рассмеялся. — Я и предположить не мог, что эта зимовка завершится для меня перемещением в другой мир. Ламберт издал неопределенный звук, а потом резко дернул Лютика за рукав, заставляя присесть. Над ними пролетело снежное нечто, осыпаясь множеством снежинок уже в коридоре. — Не зевай, — Ламберт мгновенно исчез, вливаясь в компанию. Лютик улыбнулся, выпрямившись и кутаясь в плащ. Не хватало еще простудиться. Но и уходить не хотелось. Когда еще можно увидеть Геральта, практически закопанного в сугроб? Цири, впрочем, недолго гордилась «победой», она была повержена той пятеркой будущих ведьмаков. Под шумок, Эскель устроил Ламберту снежную ванну. Фыркая, тот обещал страшную месть. Лютик не мог представить своего Геральта таким…расслабленным. Он никогда не видел его в кругу своих. И это огорчало.