Вероятности разных миров

Современное АУ — омегаверс — Стив Роджерс — альфа, по иронии природы переболевший в детстве и теперь отличающийся практически полным отсутствием обоняния и слабым зрением, Баки Барнс — омега и его лучший друг. Часть 13 Следующий месяц для Стива выдался непростым. Учеба полностью его поглотила, дома возникла атмосфера холодной войны с близнецами и родители брали исключительно их сторону. Стив предпочитал запираться в своей комнате и занимался заданиями, готовил курсовую и прочее. Стив перестал куда-либо выходить, не желая сталкиваться с Баки и неизвестным ему альфой. Он ничего не собирался предпринимать, обида на родителей, своих и Баки, не отпускала — можно подумать, он заставлял Баки творить глупости. Тони время от времени звонил, спрашивая, чего Стив окопался исключительно в четырех стенах. Стив упорно отмалчивался, ссылаясь на учебу, ему абсолютно не хотелось делиться с омегой подробностями происходящего в семье. Ему все меньше нравилось то, что было в его жизни. Стив принялся подыскивать себе несколько подработок, не связанных с компьютерами — от собственной-то учебы болели глаза. В его планы входило суметь набрать нужную сумму, чтобы снять небольшую отдельную комнатку — Стив устал от постоянных упреков родителей в стиле «они младше, уязвимее, не смей причинять им боль». А когда эти двое вшивали ему в куртку иголки — это всего лишь «они хотят привлечь твое внимание», а не порча вещей. Стив с трудом сдержался, чтобы не отвесить мелким по заднице, чтобы встать не смогли. Но ему не позволила мать, заявляя, что куртку можно купить другую, а доверия побоями не добиться. — А оно мне не нужно, это доверие от детей шлюхи и алкоголика, — выпалил тогда Стив, с удовольствием наблюдая, как каменеют лица замерших в коридоре близнецов. И материнская пощечина заставила его раздраженно поморщиться. Извиняться он наотрез отказался, только установил в комнату дополнительный запор — чтобы эта парочка не проникла к нему и не удалила все материалы с ноутбука, просто ради мести. Стив даже окно стал запирать. Его активно выживали из собственного дома и Стив это прекрасно понимал. Собственная физическая неполноценность почти перестала беспокоить, за исключением падающего зрения — глаза болели постоянно. Стив уже несколько раз буквально врезался в отца Баки, спеша на учебу, бурча извинения и не понимая, кто перед ним. И он очень удивился, когда однажды услышал его голос в квартире. — Ваш сын, конечно, причинил боль моему ребенку, но все-таки если не отправить его на операцию, он скорее всего, рано или поздно, но полностью лишится зрения, — Стив слушал явно продолжавшийся разговор. — Он меня не узнает даже по запаху, когда сталкиваемся на улице. — Он и не сможет. Ничего не чувствует с двенадцати, — раздраженно зарычал его отец. — И нет у нас денег, нам с Сарой надо думать о воспитании нормальных здоровых детей. — Джозеф! — зашипела на него мать. Подслушивающий Стив мысленно только фыркнул, но не удивился — после того конфликта, отец только и делал, что придирался к нему, раздраженно рыча. Но пока Стив не заработал достаточно, он не собирался уступать свою комнату. — Что? От Стива никакого толку не будет, сама ведь знаешь, — Стив не удивился отцовскому раздражению. — Радуйся разрыву Баки с нашим пустоцветом, так у тебя хоть родные внуки появятся… Стив не стал дослушивать дальше, скрывшись в комнате. Получить подтверждение своих мыслей было больно, но он обязан с этим справиться. Его злило другое — они не имели права рассказывать его тайну Барнсу-старшему, тем более, что обещали этого не делать. Стиву в голову не пришло, что родители могли банально устать от постоянных проблем больного отпрыска. Появление старого друга стало катализатором — они не смогли держать все в себе. Результатом стала откровенность. Так Барнс-старший еще не удивлялся за всю свою жизнь. Он знал о проблемах Стива в области зрения, но о букете других заболеваний не подозревал. Теперь ему стало ясно, что случилось на стадионе.