Королева отверженных

      Когда усталое солнце приблизилось к морю, стремясь к закату, Жанду в своем верном плаще вновь шла в пещеру, и люди расступались перед ней. Вновь она зашла в импровизированную таверну, где сидел каджит, и тот самодовольно хмыкнул, увидев капитана. Аурил села перед ним, положила записку, и Ра’Кемир быстро взял ее мохнатой лапой, скользнув по строчкам кошачьими глазами.  — Так-так-так… Лланел Гилво. Каджит все понимает, но опасается говорить о нем. Данмер может вспомнить, кому и что рассказывал, и найти Ра’Кемира, и тогда он уже не сможет работать.       Химера отобрала у него листок бумаги, написала что-то на обратной стороне, после чего вернула его каджиту.  — Неужели у славного капитана есть что-то, что может заставить Ра’Кемира говорить о Лланеле? И почему он должен выходить из таверны? Здесь все свои. Никто ничего не слышит. Химера знает это.       «Гнарлов кот!» — подумала про себя Жанду; она вновь отобрала листок бумаги у каджита и дописала «Либо говорим на улице, либо ты не получаешь ничего», надеясь, что у него зачешется жадность.       Так и случилось.  — Ну, раз Химера настаивает… — Ра’Кемир со вздохом поднялся из-за стола, и Жанду повела его прочь из таверны.       Они вышли на пляж, отошли в сторону от входа, дальше, туда, где уже точно никого нет, спрятались за скалу, и Химера схватила каджита за горло. Тот, не растерявшись, приставил к ее горлу нож.  — Ха-ха, Ра’Кемир понимал, что капитан попытается смухлевать, но все же надеялся на его честность, — прошипел он. — Как только он начнет каджита душить, каджит перережет Химере глотку.  — Я не собираюсь тебя душить, придурок, — вслух сказала своим металлическим голосом Жанду и сняла капюшон. — Только в том случае, если ты будешь орать.  — Что?!.. Химера?!.. — Ра’Кемир, увидев узкие зрачки капитана, испуганно прижал уши.  — Я даэдра из плана лорда Шеогората. Я думаю, мы и дальше будем сотрудничать, но расплачиваться я буду только золотом. Уверена, ты не хочешь знать о планах Безумного Бога.  — Джун и Джоуд, он не хочет работать с порождением Шеггората!  — Придется, Ра’Кемир, иначе Скумный Кот заберет тебя.  — Хорошо, хорошо! Каджит расскажет. Каджит все расскажет!       Жанду убрала руку с шеи Ра’Кемира, и тот медленно сполз по отвесной скале на землю.  — Лланел Гилво, значит, — начал каджит, пытаясь отдышаться. — Капитан Дворцовой стражи. Обычно работает в центральном районе, но иногда спускается в другие части города с проверкой. Недавно оштрафовал капитана стражи Торгового района за неисполнение его подчиненными устава. Каджит не знает, что именно стражники натворили, но видел бумаги, и да, там была только эта расплывчатая формулировка.       Аурил скрестила руки на груди, нависнув над Ра’Кемиром, и слушала.  — В порт он недавно приходил, тоже кого-то поймал. Каджитка, говорят, молоденькая, красивая. За проституцию. Ра’Кемир, когда узнал, долго смеялся. В отличии от данмера, он точно знает, где стоит бордель и как прикрывается.  — Меня интересует, как на него можно надавить, чтобы эту каджитку освободить.  — Надавить? На Лланела Гилво? Ха-ха, удачи. Данмер — тертый калач, он выжил в вечных ссорах редгардских родов, а Химера хочет просто взять и расколоть его. А вот про освобождение каджитки… Можно ее украсть из тюрьмы, но тогда всему порту будет конец, а можно прикинуться кем-то из благородных и выкупить ее.  — А вот это уже интересно. — Жанду коротко кивнула и бросила каджиту кошель с монетами.  — О, Ра’Кемир не требует никакой платы, он доволен обменом! — залепетал он.  — Заткнись. Это тебе за молчание. Проболтаешься о том, кто я — и Скумный Кот придет за тобой.  — Х-хорошо!       Аурил вновь надела свой капюшон и ушла прочь, оставив Ра’Кемира приходить в себя. Уже на корабле она написала письмо для Марселана и стала ждать Винсента.       Бретонец тем временем стоял в приемном помещении королевских архивов и ждал, когда среди редгардов появится норд. Он уже долго куковал здесь, но Ригурт так и не выходил, и тогда Винсент решил перейти в наступление сам. Он осмотрел служащих и заметил парнишку, молодого редгарда; решив, что тот скорее всего работает здесь недавно, а значит, не в курсе, кто и как сюда попал и кому чего лучше не передавать, подошел к нему сказал:  — Добрый господин, не подскажешь, где я могу найти Ригурта Седого? Мне сказали, что он теперь работает здесь.  — Да, здесь. А вы по какому вопросу?  — Прости великодушно, но Ригурт практически вырастил меня, еще когда я был ребенком и жил в Скайриме. Я так долго искал его… Просто хотел повидаться.  — У него всегда полно работы и он очень не любит, когда его отвлекают.  — А ты скажи, что старый его сосед из Скайрима прибыл. Я не отвлеку его надолго! Нам надо лишь договориться о встрече в будущем.  — Ну… Ладно, ждите, — ответил парнишка и юркнул куда-то вглубь архива. Очень скоро в приемную вышел угрюмый, седеющий, пусть и не очень старый, норд. Юноша показал ему на Винсента и вернулся к своей работе, а Ригурт, угрюмо хмыкнув, направился к бретонцу.  — Ну и чего ты хотел, слащавый хлыщ? Ты к Скайриму имеешь такое же отношение, какое я — к Эльсвейру.  — Тише, друг мой, не горячись. Да, я родился в Хай Роке, но вчера с другом пил нордский мед. Черновересковый, если тебе интересно. Полагаю, это делает меня чуточку ближе к Скайриму…  — Ввоз заграничных алкогольных напитков обложен огромными пошлинами, — завистливо буркнул Ригурт. — Ты либо очень богат, либо…  — У меня есть к тебе дело. Скажи, когда мы сможем пересечься, и ты получишь кое-что интересное. Как минимум, настоящий мед. Из самого Скайрима.       Норд хмыкнул.  — Приходи сегодня к черному ходу архива после захода солнца. Бутылки неси с собой.  — Понял, — кивнул бретонец и послушно ушел, а Ригурт вернулся к работе.       Когда солнце исчезло за морем, Винсент появился у здания архива; норд уже ждал его. Без лишних слов бретонец протянул ему две бутылки черноверескового меда, и тот сразу же откупорил одну из них, сделал глоток и облокотился на стену.  — Ну, говори, чего хочешь, — буркнул заметно подобревший норд.  — Некто Гасан через суд пытался получить деньги со счета Шарафы ат-Павиа, но не смог. Я хочу узнать, что именно там было.  — О как. А когда дело было?  — Не меньше десяти лет назад.  — У-у-у!.. ат-Павиа — это же благородный род, да?  — Да.  — У-у-у… Не знаю, на кой тебе эта информация, но пошли, будем искать.       Он развернулся и ушел в здание архива, Винсент юркнул за ним. Ригурт уверенно вел своего спутника между полками с документами, пока, наконец, не остановился и не задумался.  — Что? — осторожно спросил бретонец.  — Ничего. Я просто думаю, в какой стороне оно лежит. Пошли, справа посмотрим.       Они повернули, и норд сосредоточился на сшитых в небольшие книжицы с кожаным переплетом папках, на корешках которых были написаны имена истцов, ответчиков и дата судебного слушания. Они прошли несколько полок; почесав затылок, Ригурт буркнул: «Надо было идти налево» и развернулся в другую сторону. Наконец, после долгих поисков, норд остановился и прочитал:  — Гасан ди-Дарри, банк Сентинеля… Дата вроде совпадает.       Он вытащил папку и открыл ее.  — Да, вот оно. Упоминаются Гасан, Шарафа ат-Павиа, банк… Вот, читай.  — Мне нужно будет это переписать.  — Письменные столы там, — норд лениво махнул рукой куда-то в сторону. — С чернилами и бумагой. Никто лишних листов не хватится, даже если ты тут решишь «Похотливую аргонианскую деву» вручную переписать.       Он хотел уже было уйти, но остановился и спросил:  — А знаешь, что? Скажи-ка мне, где ты взял мед.  — В порту в таверне «Печаль Морвы» подойди к трактирщику, закажи пива и скажи «Благослови тебя Высокий Папа, добрая душа», а потом спрашивай, где купить вещи из Скайрима. Он тебе все объяснит.  — Ага, спасибо.       Норд ушел, а Винсент остался наедине с бумагами. Он прочитал всю папку, после чего переписал все, что в ней было, и вернул ее на место, задул свечи и, словно тень, исчез из королевского архива.       Ночь была в самом разгаре, когда он вернулся на корабль. Бретонец положил бумаги на стол Жанду, а сам сел в углу и запрокинул голову.  — Что такое? Это было так сложно?  — Нет. Просто муторно. У нас еще кофе остался?  — Вроде остался.  — Надо пойти и еще раз свистнуть, — задумчиво протянул Винсент. — Прав был Марселан: штука странная, но вкусная.       Аурил принялась за чтение бумаг, и чем дольше глаза ее бегали по строчкам, тем кривее становилась улыбка.  — Я бы пожала этой Шарафе руку.  — Я тоже.  — Значит, она умыкнула полтора миллиона золотых со счета мужа, причем эти полтора миллиона должны были отправиться королю.  — Ага. Воспользовалась тем, что по закону все деньги, заработанные супругами после заключения брака, являются общими, и просто сняла с его личного счета полтора миллиона, положила к себе и заявила, что это наследство для дочери. Юридически ребенок в эту систему не входит, и все, что было хоть раз перечислено на его счет, остается у него до тех пор, пока этот самый ребенок деньги — или что там еще было положено — не заберет.  — Представляю, в каком бешенстве был Гасан, — протянула Жанду. — Другой вопрос. Почему вообще он посылает такие суммы королю? Полтора миллиона… Примерно столько стоят все склады Сентинельской Транспортной Компании.  — Не знаю, — Винсент пожал плечами. — Сначала посылал деньги тоннами. Потом стал дочку замуж пытаться выдать… Я бы сказал, что он хочет стать королем, но если так, зачем ему отдавать столько денег? Даже я знаю, что захватить власть можно гораздо дешевле.  — За полтора миллиона он мог нанять целую армию и завоевать Сентинель по щелчку пальцев, — кивнула Жанду. — Здесь что-то не то.  — Не исключай варианта, что Гасан просто придурок и творит какую-то ерунду.  — Я бы поверила в это, родись он в благородной семье. Но титул он себе купил. Хватило же ему ума пролезть наверх?  — Тоже верно…  — Ладно, — она сложила бумаги и отложила их в сторону. — Я сходила к Ра’Кемиру. Дж’Хару можно просто выкупить. Правда, это может сделать только кто-то из благородных…  — Все упирается в Азхар.  — Именно.  — Я передам ей и Марселану завтра все, что мы узнали, и подумаем, в первую очередь, как вытащить Дж’Хару.  — Хорошо.  — А сейчас я пойду спать, — Винсент зевнул. — Хотел посоветовать тебе того же, но вы ж вроде не спите, да?  — Иди уже, — усмехнулась Жанду.