Королева отверженных

      Милостиво отпущенные Сераной Азхар и ее сопровождающие, брошенные ее магией обратно в Хаммерфелл, рухнули в песок, напугав верблюдов. Жанду, встав и отряхнувшись, помогла подняться остальным, что-то недовольно ворча. Когда все встали на ноги и вытряхнули песок из ушей, Дж’Хара осмотрелась и оптимистично выдала:  — Ну вот! А Жанду боялась.       Аурил посмотрела на нее со смесью усталости и раздражения, но каджитке было наплевать.  — Да, подумаешь, всего-то в темнице посидели, — усмехнулся Винсент. — А кое-кто получил дубинкой по морде.  — Попрошу не врать! — Марселан недовольно надулся. — По лицу я получил, по лицу!  — Лицо у Азхар и Жанду, а у нас с тобой и Дж’Харой морды.  — У каджитки мордочка!  — А у тебя — хайло, Винсент, — угрюмо бросила аурил. — Мы только что вырвались из царства даэдра. Прости, но у меня нет никакого желания сейчас слушать твои каламбуры.  — У тебя и раньше оно не возникало. И что теперь? Мне до скончания веков молчать? — холодно бросил бретонец. Жанду хотела было закатить глаза, но вовремя себя за этим поймала.  — Давайте вы не будете ссориться, а? Нам надо вернуться.  — Да, Азхар, отличная идея, — слегка саркастично ответила Жанду. — Но есть одна проблема. У меня нет плаща.  — И?  — А теперь представь, что ты явилась в Сентинель в обществе даэдра.  — М-да, — Марселан почесал затылок. — Кому-то придется либо съездить на рынок, либо сгонять на «Благословение». Жанду, у тебя в каюте же есть запасной плащ? Или ты настолько сурова, что у тебя один комплект одежды на все про все?  — Будешь много болтать — и я сделаю себе туфли из отличной бретонской кожи.  — Да будет тебе ворчать на него, Жанду! — Азхар подошла к одному из верблюдов и сняла с его седла широкую разноцветную полоску ткани, служившую украшением. — Вот! Можешь намотать это на голову. Будешь выглядеть странно, но, по крайней мере, никто не увидит твоих глаз.  — Ладно, давай, — со вздохом бросила аурил и принялась заматывать себе лицо.  — Скажи спасибо, что мы в Хаммерфелле, а не где-нибудь в Империи или Хай Роке. У нас заматывать себе лицо хотя бы считается чем-то нормальным, — редгардка улыбнулась. — Особенно для человека, который приехал со стороны пустыни.  — Азхар, чем тебя там набухали, что ты внезапно стала разговорчивее? Ты меня пугаешь, — бросил Марселан.  — Ничем хорошим, но я довольна.  — Скумой? — Дж’Хара оживилась. — Хотя не, скума не входит в разряд «ничего хорошего»…  — Так, я готова, — Жанду своим металлическим резким голосом пресекла дальнейшее желание каджитки разглагольствовать о качестве настоящей скумы. — Выгляжу, наверное, отвратительно, ну да ладно.  — А ты меня перед собой посади, и всем будет на тебя наплевать. Я в земле перепачкана вся.  — Азхар, брось, ты не настолько плохо выглядишь.  — Опять верблюды, да? — Марселан грустно вздохнул, и редгардка засмеялась, а Жанду молча запрыгнула в седло, посадив свою возлюбленную перед собой.  — Усаживайтесь уже и поехали, — властно рявкнула аурил, и бретонцы с каджиткой подчинились.       Они добрались до поместья без приключений, оставили животных слугам и с наслаждением завалились в комнату Гасана, которая временно стала залой для их собраний. На полу с подачи Дж’Хары уже лежали расшитые подушки разного размера, и только сейчас Азхар поняла, зачем каджитка попросила их раскидать — рухнуть после тяжелого дня прямо на пол и не бояться сломать нос дорогого стоит.       Жанду размотала себе лицо и повалилась рядом с редгардкой, и остальные так же легли неподалеку. Какое-то время они просто молчали, глядя на потолок, пока Азхар не посмотрела на подол своего платья.  — М-да. Надо помыться.  — Иди, — устало буркнула Жанду.  — Мне лень.  — Тогда не иди.  — Грустно быть Азхар, — театрально вздохнула каджитка.  — И не говори.  — А я хочу кофе, — бросил Винсент.  — И я.  — Нет, Марселан, я хочу кофе больше.  — Вранье. Ты не хочешь кофе, ты хочешь по харе получить.  — Не-а.  — Когда свадьба?  — Когда Роберт встанет на карачки и научится галопом бегать.       Азхар и Жанду засмеялись, представив эту картину.  — Технически мы можем заставить его это сделать… — сквозь улыбку протянула редгардка.  — Мне нравится, одобряю.  — Я все еще хочу кофе.  — Марселан, мне-то ты зачем это рассказываешь? Позови Камияса, он сделает.  — До него орать далеко.  — Тогда лежи и страдай.  — Страдаю. Хочу кофе.       Винсент набрал в грудь побольше воздуха.  — Камияс!       Немолодой, ухоженный редгард спустя пару минут появился в комнате.  — Звали?  — Ага. Госпожа желает искупаться в ванной, а этот урод, — Винсент ткнул пальцем на Марселана, — хочет кофе.       Он на секунду замер, после чего указал еще и на себя.  — Это урод, впрочем, тоже не откажется.  — Самокритично, — засмеялась Азхар и повернулась на полупридушенные звуки сбоку от нее. Жанду изо всех сил старалась смеяться так, чтобы Камияс не услышал ее металлического голоса.       Слуга учтиво кивнул, умело скрывая улыбку, и исчез из комнаты, и аурил оторвалась от подушки, в которой прятала свое даэдрическое лицо.  — Какие ж вы придурки, в рот вас за ногу.  — Так в рот или за ногу? — Марселан посмотрел на нее. — Уточни приказ, госпожа, ты же знаешь — подчиненным сложные задания давать нельзя, они же тогда думать начинают.  — Когда там тебе уже кофе принесут? Ты слишком болтлив, тебе надо срочно чем-то занять рот.  — Винсент, слышал? — промурлыкала Дж’Хара. — Капитан сказала «занять Марселану рот». Снимай штаны.       Жанду, дабы не засмеяться на все поместье, уткнулась носом в подушку и сдавленно туда не то хрипела, не то плакала; Винсент широко раскрытыми глазами, полными боли как от предательства, посмотрел на каджитку, а его друг, не скованный никакими комплексами и запретами, заржал в полный голос.  — Я… Я одна ничего не поняла, да? — Азхар немного неловко улыбалась, глядя на своих друзей.  — Ты ж святая простота, — сквозь слезы процедил Марселан. — Ничего, всему свое время.  — Бж… Дж… Дж…  — О, Жанду пытается что-то сказать! — каджитка притворно умилилась. — Ну! Надо попробовать еще раз. Жанду обязательно сможет!  — Пошла на…       В дверь постучали, и в комнату вошел Камияс с подносом.  — Господа, ваш кофе.  — Спасибо, — Винсент взял в руки аккуратную чашечку, передав вторую Марселану.  — Госпожа, ванна готовится. Я позову тебя.  — Хорошо, Камияс, — она кивнула ему, и редгард ушел, покосившись на Жанду, продолжавшую хрипеть в подушку.  — Когда-нибудь я вас троих отметелю, честное слово, — бросила аурил, когда слуга скрылся из комнаты.       Марселан хотел выдать какую-то колкость в ответ, но был слишком занят распитием кофе.       Они замолчали. Дж’Хара взяла в руки какую-то книжечку с полки и теперь лениво листала ее, хмуря брови; бретонцы хлебали из чашек черный ароматный напиток, в очередной раз думая, что в Сентинель стоило приезжать хотя бы ради него; аурил лежала пластом, уткнувшись носом в подушку; Азхар валялась рядом, ожидая, когда слуги приготовят ей ванну.       Время тянулось медленно. Редгардка с наслаждением смотрела на небо, видневшееся через окно, проматывая в голове воспоминания из Корневой Норы. Они были смутными и сбивчивыми из-за действия феллдью, но все же теперь она точно знала, что пещеры и прочие подземные сооружения ей совершенно не нравятся.       Наконец, в комнату вновь вошел Камияс, позвав госпожу с собой; та заглянула в свою комнату, взяла сменные вещи и отправилась отмываться, отдав свое черное платье в стирку.       День медленно катился к завершению, чему и Азхар, и остальная ее компания были, в общем, рады. Они выжили в царстве Безумной Богини, но какой ценой? Судя по всему, Марселан, Винсент и Дж’Хара отделались сравнительно легко — просто немного посидели в темнице. Если Серана напоила редгардку какой-то гадостью, то… Что она сделала с Жанду?       Возможно, стоит с ней об этом поговорить. Позже. Когда они будут наедине.       Когда наступила ночь, и все разошлись по своим комнатам, готовясь отойти ко сну, аурил зашла в комнату Азхар.  — Ты еще не спишь?  — Нет, — редгардка потерла глаза и улыбнулась. — Пока еще нет.       Жанду подошла к ней и села на край ее кровати.  — Серана говорила…  — …что напоила меня феллдью и чем-то еще, ага.  — Водами Мании. Это правда?  — Ну… Наверное. Я не знаю, что это была за вода. А феллдью… Если так называется та странная штука, которая получается из этих… Как их… Большие такие, страшные, с желтой жопой…  — Элитры, — Жанду засмеялась.  — Вот, да. Если феллдью — это та жижа, которую дают эти насекомые, то да, им меня тоже накормили.  — М-да… — аурил вздохнула. — Я же говорила, это плохая идея.  — Да брось. В конце концов, все обошлось, — Азхар посмотрела на Жанду. — А ты? Куда отправило тебя?  — В одно неприятное место, — она вздохнула и махнула рукой. — Не хочу вспоминать про него.  — Ну… Ладно.       Подумав, редгардка подвинулась на кровати и похлопала по месту рядом с собой ладонью.  — Падай.       Жанду улыбнулась и послушно разделась, оставшись в одной рубахе; рухнув к Азхар, она устало посмотрела на нее, и ее яркие, желтые, светящиеся глаза затмевали все, что находилось вокруг.       Причем буквально.       Поняв, куда смотрит Азхар, аурил улыбнулась.  — Кажется, ты нашла способ экономить на ночнике.       Редгардка засмеялась.  — Дура.  — Ага. Закрывай глаза и спи.  — Ага.       Азхар задумчиво рассматривала лицо Жанду, пожалуй, впервые оказавшееся настолько близко. Подумать только, ведь все это время она даже не пыталась ее хоть сколько-то внимательно рассмотреть.       Слишком были заняты. Причем обе.       Все это время редгардка не замечала, что у ее возлюбленной тонкие, сжатые в ниточку губы и совершенно не по-альтмерски, под которых она старалась косить в обычное время, широкое лицо, а прямые, гладкие, жесткие волосы цвета темного золота кое-как лениво прихвачены заколкой. Жанду была для нее — и для всех вокруг — просто даэдра, и Азхар не была уверена, узнала бы она ее, если бы какой-нибудь шутник поставил ее в один ряд с другими ее соплеменницами. Даже в тронном зале, в царстве Безумной Богини, она обратила внимание на нее в первую очередь из-за одежды — Жанду единственная была там без доспехов.       Как-то это… Неправильно.       Может, Азхар и не любит ее? Почему она вообще связалась с Жанду? Ах, ну да. Ей было просто интересно. Она хотела быть нужной кому-то. Чтобы кто-то принял, защитил, помог… Такое случается с людьми, которых держат взаперти десять лет без какой-то видимой причины. Наверное. Азхар не знала наверняка.  — Кажется, кто-то очень сильно о чем-то думает, — аурил улыбнулась и осторожно чмокнула редгардку в нос. — Закрывай глаза и спи. Если это что-то важное, то ты можешь подумать об этом завтра.       Азхар улыбнулась и робко поцеловала Жанду в губы — на этот раз чуть более уверенно, чем тогда, в тронном зале.