Королева отверженных

— Ну, теперь-то я могу разбить сраный стакан? — Да, дорогая, можешь. — Слава тебе, Мания! — аурил, которая уже несколько дней провела в обличье практически смертной женщины, достала из рюкзака стакан, завернула за угол здания стражи и с наслаждением разбила его об плитку. Ее даэдрическая суть вырвалась из него и устремилась обратно к ней, вернув своей хозяйке ее сияющие желтые глаза, металлический голос, а так же силу и легкость. Винсент, Марселан, перекрашенная Дж’Хара и Лланел Гилво смотрели на все это с хмурыми лицами. Как только осколки злосчастного стакана перестали светиться, данмер схватил Азхар и Жанду за рукава, потянул куда-то в сторону, уведя подальше в закоулок, повернулся к ним с недовольным лицом и бросил короткое: — У меня к вам очень много вопросов. Очень. Много. — Так задавай. — Первое: чем вы, мать вашу, меня напоили? — Не только тебя, заметь, — буркнула аурил. — Это были воды Мании. — Мне это ни о чем не говорит. — Считай, что это — концентрированная сила части плана Безумия, причем именно та, которая срывает тормоза, башку и хоть какую-то логику, — усмехнулась Жанду, наблюдая, как данмер меняется в лице. — Не смертельно, но действие на конкретного персонажа всегда непредсказуемо. Кто-то рыдать начинает. Кто-то целоваться лезет…       Она бросила красноречивый взгляд на Азхар, и та захихикала. — … будучи перемазанной в грязи Корневой Норы…       Данмер вздохнул и закрыл лицо руками. — Ну и зачем?! Вот зачем?! Что я вам, мать вашу, такого сделал, что вы, — он начал загибать пальцы, — похитили меня из дома, напоили Обливион-знает-чем, заставили написать кучу гадостей про Джафира’джада… — Заставили?! — аурил захохотала. — Ты сам с большим удовольствием нам помогал. Полдороги жаловался, что король тебя задолбал, расплакался, когда мы решили ему за тебя отомстить, а теперь мы, оказывается, тебя заставили?!       Данмер взвыл. — Как я вас ненавижу, вы бы знали, — буркнул он. — Я — капитан дворцовой стражи! Я отчитываюсь самому королю и защищаю его интересы! Я расследую самые сложные дела! А вы! Вы! Напоили меня, лишили контроля над собой, и что в итоге?!.. — А в итоге ты высказался и отлично провел время, — хихикнула Азхар. Лланел убрал руки от лица и просверлил ее ненавидящим взглядом. — Да будь проклят тот день, когда я с тобой связался! — А теперь успокойся и пошевели мозгами, капитан. Ты потратил двести лет — даже больше — на то, что тебе абсолютно неинтересно. Сам говорил, что на службе заработал себе только дом и геморрой. И при этом отказываешься что-то менять! — Слушай сюда, — данмер уверенно подошел к Азхар и схватил ее за ворот одежд, а Жанду резко нахмурилась и демонстративно положила руку на рукоять меча, — в отличии от тебя, у меня не было богатого папеньки, не было личного поместья, не было ни-че-го! Знаешь, какого труда мне, данмеру, стоило пробиться в люди в Хаммерфелле?! Я должность капитана стражи ждал почти тридцать лет. На мое место брали кого угодно, но не меня. И теперь ты, получившая все, что можно, по щелчку пальцев, обвиняешь меня в том, что я, такой-сякой, отказываюсь что-то менять?! Да, мать твою, отказываюсь! Потому что я полжизни положил на то, чтобы добиться того, что у меня есть сейчас, и не тебе меня судить.       Лланел смотрел прямо ей в глаза, и он был зол. Очень зол. — С чего ты взяла, что знаешь, что мне нужно, лучше меня? Я не просил тащить себя на твою свадьбу. И в твою шайку-лейку я тоже записываться не собирался. Меня вполне устраивала моя жизнь. — Ты ешь, спишь и работаешь. Ешь, спишь и работаешь. И все. — А проблема в чем? — Тебе самому не тошно так существовать? — Слушай сюда, мелочь бестолковая… — Ты кого мелочью назвал?! — Заткнись, Жанду. Так вот, благодетельница ты наша. Перед тем, как влезать в чужую жизнь, спроси для начала, а чего мер вообще от этой жизни хочет. Если бы я не был стражником, я бы был простым ремесленником. Или матросом. Или хозяином таверны. Я бы не стал героем, спасающим мир от зла, или правителем, или рыцарем без страха и упрека. Я бы просто работал, и выполнял свою работу хорошо. Я, конечно, понимаю, что для твоего окружения постоянные приключения на ровном месте являются чем-то нормальным, но я такой образ жизни вести не хочу. И не буду. И хрен ты меня заставишь. Ты можешь сколько угодно мнить себя благородной девой, но знай — мир вокруг тебя держится не на тебе, а на таких, как я. На тех, кто просто делает свою работу, а не пытается перевернуть все с ног, мать его, на голову. — Ты меня задолбал, — буркнула Жанду, скрутила данмера и уже собиралась пнуть его куда-то в сторону, но Азхар ее остановила. — Не надо. Дорогая, оставь его. Он прав.       Аурил просверлила взглядом данмера, но подчинилась. Тот вырвался из ее хватки и размял запястья, за которые она его и держала. — Второй вопрос, который меня интересует: каким образом вы заколдовали стражников? Вся Гильдия Магов бьется над ними уже сутки. Уже и жрецов Ту’Вакки позвали, а все без толку. — Это так-то не мы сделали, а Беллегар. — Тогда позови его, пусть расколдует их обратно. — Хорошо. — Вопрос номер три: где эта даэдрова часовня, в которой вас поженили? Мы вчера обошли весь район складов, но не нашли ничего. — Плохо искали, — фыркнула Жанду. Данмер просверлил ее недовольным взглядом. — Уж поверь, мои ребята прочесывать районы умеют и любят. Мы много интересного нашли. Притон наркоманов, еще один бордель, логово незаконно работающих наемников, но именно часовни в районе складов нет. Вопрос к вам, мои дорогие вы знатоки — где она? — Какая тебе разница? — бросила аурил. — Не нашел — значит, не надо. Вы и так очень продуктивно сходили, как я погляжу. — Часовня однозначно была построена без ведома Джафира’джада. Это незаконно, а значит, она должна быть уничтожена. — Если ты не заметил, у нас тут очень много чего происходит без ведома Джафира’джада.       Лланел вздохнул. — Я знаю, и это отвратительно. Так не должно быть. — Ба! Что я вижу? — Жанду нехорошо усмехнулась. — Наш славный капитан защищает короля? Того самого, на которого недавно жаловался. Того самого, который из-за бестолковой ненависти к Империи усложнил тебе же жизнь, запретив ввоз сраной багряницы, без которой кое-кто нормально функционировать не мог.       Данмер сжал кулаки, а аурил улыбнулась. Она попала в яблочко и знала это. — Да, дурацкая ненависть Его Высочества к Сиродилу очень дорого стоит Хаммерфеллу. Но эти перекосы — единичные. Почему ты говоришь про даэдрову траву, но не говоришь про щедрые подарки Гильдии Магов и библиотекам? Почему не говоришь про закон, благодаря которому я имел право ворваться в дом Азхар и зарубить ее отца лично, если бы тот поднял на нее руку, а я бы проходил мимо? Ведь раньше я должен был смиренно дожидаться разрешения хозяина дома войти. Почему не говоришь о том, что Джафира’джад на очень, очень многое закрывает глаза? — Он отчитал тебя за первый же промах. — Я огребаю постоянно и ото всех, не только от короля, — буркнул Лланел. — Рожей не вышел, морда серая, в этом основная проблема. Я сейчас говорю про основную массу редгардов, которая окружает вас. Если бы не поблажки Джафира’джада, то жизнь в Хаммерфелле была бы гораздо, гораздо сложнее.       Он все еще угрюмо смотрел на Жанду и Азхар. — В отличии от вас, дамы, я в состоянии признать, что король не так уж и плох, хоть он и часто проезжается по мне. Да, я регулярно получаю по шапке. Да, я устал, и мне его самомнение надоело. Но я чужой здесь. Я лишний. Быть здесь меня вообще не должно. Для своих же Джафира’джад вполне себе дружелюбен, хоть и кажется безэмоциональным куском гуарьего…       Он осекся и махнул рукой. — Расколдуйте мне ребят, и сделаем вид, что ничего не было.       Данмер ушел в здание стражи, и все присутствующие тупо смотрели ему вслед. — Урод, — буркнула Жанду. — Посмотрим, как он запоет. — Не надо с ним ничего делать, — потребовала Азхар. — Он прав. Пойдем… Пойдем домой. Нам нужно обсудить, что делать с Леонином. — Ну что, вы поговорили? — бросил подошедший Марселан. — Я не знаю, что вы сказали данмеру, но… — Даже не пытайся врать, что не подслушивал, — улыбнулась Азхар. — Ай-ай-ай, кто-то слишком хорошо меня знает, — засмеялся бретонец. — Но с этим козлом мы еще разберемся. — Нет. Не надо с ним разбираться. Оставьте его в покое. У нас есть дело поважнее. — Леонин? — Леонин.       Винсент, облокотившись на стену, достал из ножен свой кинжал, принявшись вертеть его в руке, поигрывая и разминая пальцы. — Кеве — капитан стражи Портового Района. С учетом того, что Леонин пришел к нему в ужасно уставшем состоянии — а я изрядно его вымотал — скорее всего, этот остроухий остался в какой-нибудь таверне неподалеку. Самое приличное заведение в порту — это «Печаль Морвы», «Два золотых» чуть попроще, но тоже ничего. Есть еще «Дом пива», но это уж совсем на любителя. — «Дом пива»?.. — Знакомься, госпожа, так выглядит нордское чувство прекрасного. Короче, если Леонин где и тормознул, то это либо «Печаль Морвы», либо «Два золотых». Они поближе, и находиться там не так страшно. — Хорошо. Дж’Хара, Леонин тебя заново накрашенной не видел, поэтому пробегись по тавернам ты. Марселан, Винсент — идите с ней, но в саму таверну не лезьте. Жанду… — Да? — Нужно расколдовать стражников. — Я призову Беллегара. — Надо же, ты вспомнила его имя, — улыбнулась Азхар. — Ничего, кстати, что он — мужик?       Жанду покраснела, а редгардка бросила на Марселана укоризненный взгляд. — Так, хватит! Успокойтесь. У вас есть задание — им и занимайтесь, — бросила Азхар, а сама отправилась в катакомбы. Ей нужно было о многом подумать.       Ведь данмер был прав. По какой вообще причине она решила что может вот так просто повелевать чужими жизнями и решать за других, что для них лучше? Хм. Хороший вопрос. Она возгордилась. В прошлый раз ее опустил на землю Дюрневир, в этот раз это сделал Лланел, за что большое ему спасибо.       Ну да, было немножко больно и неприятно, но это такие мелочи. Что там данмер хотел? Кухарку? Да без проблем. Она найдет лучшего повара в Сентинеле.       Но это будет потом. Ей нужно сделать еще кое-что.       Она живет в катакомбах. Она спасла от смерти своего рабочего, о чем быстро растрындит народная молва. Она отмазалась от капитана стражи, и теперь перед ликом людей она чиста. Теперь, когда сам капитан стражи (пусть не Лланел, а какой-то Кеве, но сути дела это не меняет) побывал в ее доме, все изучил, исследовал и всех опросил, набожные редгарды не должны ее бояться.       Теперь, когда у нее есть дворец, когда у нее есть определенная слава, она должна проявить себя. Показать миру, что она — не просто сбрендившая богатая девка, а человек, готовый придти на помощь.       Но как?.. Пока что все, что она делала, так или иначе было связано со знатью. Ну, в основном. Хм… Для начала надо узнать, а что, собственно, беспокоит местных.       Хороший план. Она улыбнулась сама себе, зашла в первую попавшуюся лавку и купила там самое простое платье. Замотав голову платком, она направилась в Портовый район, самый неблагополучный, самый бедный и самый проблемный во всем городе.       Она прошлась по центральной улице и с уверенным видом свернула куда-то в сторону, оказавшись в узком, заваленным всякой всячиной переулке, идущим за жилыми домами. миновав его, она уперлась в небольшую площадь, на которой суетились люди. Здесь возник стихийный рынок; в углу площади стоял прилавок торговца овощами и фруктами, рядом с ним примостились сапожник и мясник, а где-то за их спинами висела вывеска мастерской шорника. Подойдя поближе, Азхар уставилась на ящик с помидорами, судорожно пытаясь сообразить: ползолотого за килограмм — это много или мало?       Проклятье. Она снова почувствовала себя девчонкой, сбежавшей из-под надзора строгого отца, которая не знает ничего в этом мире. Тогда, когда Марселан вытащил ее в таверну, она не имела ни малейшего понятия, много она потратила или мало. Равно как сумма выкупа за Дж’Хару ей была непонятна. Она заплатила тогда двадцать тысяч золотых, а после очень долго думала, что на эти деньги можно купить.       Каким образом она собралась защищать этих людей, если она не знает, как они живут?       Когда она с Жанду ехала через подобные улочки, покидая Сентинель и направляясь в сторону Бергамы, она смотрела на жизнь людей в этих домах и чувствовала легкую тоску, ведь она чужая в этом мире; вся ее жизнь крутилась вокруг отца и его дел, и теперь, когда его не стало, она так до конца и не восстановилась. Да, она уже не несчастная девчонка, которая просто хочет вырваться из комнаты, она — благородная госпожа, избавившая мир от множества не самых лучших людей, но она все равно остается лишней, не освоившейся, не признанной.       Она прошлась по рынку и наткнулась на доску объявлений. В одном из них кто-то искал ткачиху, и в голову Азхар пришла потрясающая идея.       Она ушла с площади и направилась обратно в катакомбы. Бретонцы, Дж’Хара и Жанду до сих пор не вернулись. Пока их нет, Азхар сняла платок и направилась на кухню, и повара, встретив свою госпожу, хотели учтиво поклониться, но редгардка оборвала их. — Это ни к чему, — улыбнулась она. — У меня будет к вам просьба. — Какая?.. — спросила стоящая перед ней кухарка. — Я хочу, чтобы вы научили меня готовить.       На кухне воцарилась непонимающая тишина. — Что не так? — Госпожа, это не проблема, мы просто слегка удивлены, — улыбнулась какая-то женщина, промывавшая рис. — Когда тебе будет угодно начать? — Сегодня. И да, забудьте, пока, что я госпожа благородных кровей, — улыбнулась Азхар, обескуражив своих слуг еще больше.