Невеста короля

С возвращением Каспиана те незначительные обязанности, которые взяла на себя Сьюзан, сошли на нет, и у королевы Древности появилось обилие свободного времени, с которым она, честно признаться, не совсем знала, что делать. Она перебрала свой гардероб, освежила в памяти телмаринские изменения в нарнийских законах, встретилась с посланниками красных гномов и ещё раз вышла в город. На этот раз леди Лиллиандиль не стала составлять ей компанию, так что Сьюзан отправилась верхом, но в пасмурный день горожан на улицах было немного, и отвлечься от собственных мыслей не получилось. Закончилось тем, что королева проехала вверх по реке, запачкала подол платья, едва не загнала коня и вымотала Волчью стаю, за что потом чувствовала себя очень виноватой, хотя Берген ей и слова не сказал. К вечеру туман рассеялся, хотя воздух был ещё сырым и холодным, и Сьюзан была уже готова к тому, что на следующий день проснётся с насморком и ноющим горлом. Ночью она просыпалась несколько раз от тревожных снов, в которых были Лондон, Аслан, заплаканное лицо Люси, огонь и грохот сражающихся армий. Но, стоило ей открыть глаза, она не могла вспомнить подробности сна, и лишь обессиленно опускалась на подушки, надеясь вновь забыться. Она встала задолго до того, как пришли фрейлины. За окном было пасмурно, но облака были высокими, предрекая хоть и бессолнечный, но тихий день. Самостоятельно одевшись, Сьюзан позвала горничных, позволила им заплести волосы в причёску и велела принести завтрак в комнаты, объясняя это тем, что наверняка ещё никто не проснулся, и не стоит накрывать стол в трапезной для неё одной. К её удивлению, Мигереина сообщила, что король Каспиан уже давно встал, успел совершить проверку городского гарнизона, и теперь дожидается королеву в своём кабинете, чтобы обсудить с ней правки в документы, внесённые ею в его отсутствие. – А от короля Питера и короля Эдмунда нет вестей? – спросила Сьюзан. – Нет, ваше величество, – ответила фрейлина. – Встала ли леди Лиллиандиль? – Леди Лиллиандиль велела разбудить её в обычное время, и выразила надежду, что она сможет, как обычно, составить вам компанию за утренней трапезой. – Хорошо. Спасибо, Мигереина. – Сьюзан потянулась за палантином. – Передай её светлости, что я с удовольствием присоединюсь к ней, прежде чем переговорить с королём. Она не была уверена, что завтрак с Лиллиандиль — это хорошая идея, но деваться было некуда. За то время, что они были вдвоём в замке, у них сложилась традиция начинать дни вместе, и, очевидно, Дочь Звезды не находила возвращение короля достаточной причиной для того, чтобы менять устоявшийся порядок. К тому же, напомнила себе Сьюзан, Лиллиандиль почти никого не знала в Нарнии, и считала Певенси своими единственными друзьями, а Сьюзан не могла быть настолько черства, чтобы лишать будущую королеву дружеской поддержки. И если Лиллиандиль и заметила, что Великодушная королева более молчалива, чем обычно, то не придала этому значения, и не стала обращать на это внимание. А Сьюзан, сидя напротив светловолосой девушки, на миг даже отвлеклась от своих мыслей — завтраки с леди Лилиандиль были уже настолько обыденной рутиной, что она на миг даже поверила, что ничего не изменилось, и они всего лишь ждут возвращения королей. Но завтрак в скованной атмосфере разговоров о погоде и истории Нарнии быстро закончился, и у дверей трапезного зала Сьюзан ждал лакей, чтобы отвести её на встречу с его величеством. До этого Сьюзан не была в кабинете Каспиана, избрав своим рабочим местом библиотеку и предпочитая посылать Трампкина за необходимыми документами. Рабочий кабинет короля очень напоминал тронный зал, только вместо королевского трона в центре стоял широкий стол с удобным креслом, а места для советников, числом меньше, чем в тронном зале, располагались полукругом. Между высокими окнами были расставлены шкафы с многочисленными книгами, картами, письмами и прочими документами; в камине ярко полыхал огонь, а перед ним удобно устроились на ковре две красавицы-гончие. – Её величество королева Сьюзан, – объявил её появление лакей у двери. Король, а вместе с ним и несколько лордов, что были в кабинете, поднялись со своих мест, приветствуя её. Сьюзан склонила голову, узнав в одном из советников генерала Алакорта. – Доброе утро, ваше величество, милорды, – поздоровалась она, проходя в кабинет. – Доброе утро, королева, – ответил Каспиан, выходя из-за стола и отвешивая ей полупоклон. – Господа, на данный момент это всё. Я ожидаю вас после обеда в тронном зале, и мы проведём полноценное заседание. Генерал Алакорт, будьте пока в замке, я постараюсь уделить вам время до совета. Лорд Трампкин, останьтесь, пожалуйста. Гном, который уже подобрал с кресла свой сюртук, недовольно нахмурился, но ничего не сказал. Лорды гуськом вышли друг за другом из кабинета. Последним вышел Алакорт, улыбнувшись королеве и ещё раз почтительно склонив голову. Каспиан придвинул одно из кресел к столу и указал на него девушке. – Присаживайтесь, прошу вас, – произнёс он, возвращаясь на своё место. Лакеи закрыли двери, и Каспиан, облегчённо вздохнув, откинулся на спинку своего кресла. В кабинете было теплее, чем в общих помещениях замка, и Сьюзан скинула палантин на спинку кресла, присаживаясь рядом с Трампкином. – Трампкин рассказал мне вкратце о том, что ты проводила в моё отсутствие, – начал король, отбросив протокольную вежливость. – Встреча с послом Калормена прошла спокойно? – Вполне, – ответила Сьюзан. – Он заверял нас в своей дружбе. У меня сложилось впечатление, что Калормен напуган последней войной. Каспиан с Трампкином переглянулись. – Тем лучше для них, – пробурчал гном. – Нечего лезть в Нарнию со своими ятаганами. – Я всё равно не стала бы им доверять, – медленно проговорила Сьюзан. – Всех их заверений в дружбе хватает на десяток лет, после чего разгорается новый конфликт. – Согласен, – кивнул Каспиан. – У нас есть несколько людей в Ташбаане, в том числе и при дворе Тисрока — пока донесения от них не заставляют тревожиться, но это не та страна, которую я готов оставить без присмотра. – Думаешь, надвигается новая война? – спросила Сьюзан. – Сьюзан, пойми, – Каспиан со вздохом зачесал волосы назад. – Я очень рад видеть тебя в Нарнии, но я не настолько наивен, чтобы не понимать, что это означает. Что-то назревает — саботажи на верфях, нападения на границах, ваше появление — мы должны готовиться к чему-то. – Надо найти Аслана, – сказал Трампкин. Они оба, Каспиан и Трампкин, повернулись к королеве, словно она могла сказать им, где Великий Лев. Сьюзан отвела взгляд. – Я не могу вам в этом помочь, – развела руками она. – Я — не Люси. У меня нет такой связи с Асланом, как у моей сестры. Если он придёт — мы будем ждать его, потому что у нас тоже есть к нему вопросы. Но я ничем не смогу помочь вам в его поисках. Да она и не хотела искать Аслана. Встреча с Асланом означала конец неопределённости, после неё всё встанет на свои места, уже невозможно будет вернуться назад. А Сьюзан хотелось как можно дальше оттянуть этот момент, пока ещё не надо было принимать решение, и она могла наслаждаться только тем, что она в Нарнии. Наконец Каспиан нарушил тишину, взяв со стола знакомую стопку бумаг. – Я ознакомился с правками в торговый договор с Гальмой, – наконец сказал он. – Исключение таможенного налога с его уплатой на границе при повышении — думаешь, это разумное решение? Сьюзан улыбнулась. Проще было обсуждать актуальные вопросы, чем размышлять, зачем они здесь, и надеяться на Аслана. – При включении налога в стоимость товаров мы не сможем контролировать его уплату, – сказала она, придвигая своё кресло ещё ближе к столу Каспиана и принимаясь перебирать бумаги в поисках налоговых расчётов. – При уплате единого налога на границе никто не помешает им занизить стоимость товара, чтобы платить меньше, – заметил Трампкин. – Возможно, – кивнула Сьюзан. – Но, в таком случае, им придётся занизить стоимость и при конечной продаже. Если же они будут продавать товары не по тем ценам, которые заявили в таможенных декларациях, это можно будет проконтролировать. Тем более, через несколько лет мы должны полностью отойти от зависимости от флотов Гальмы, Теребинтии и Архенланда. Сейчас мы платим им плату за аренду их торговых судов — как только... Её прервал стук в дверь, и лакей объявил: – Её светлость леди Лиллиандиль. Дочь Звезды, казалось, впорхнула в кабинет Каспиана; её волосы растрепались от быстрого бега, а на щеках был столь несвойственный ей румянец. – Король Каспиан, королева Сьюзан, лорд Трампкин, – поздоровалась она, склоняя голову. – Прибыли король Питер и король Эдмунд. И тут же раздался приглушённый звук горна. – Лошадей сгубили, балбесы, – пробормотал Трампкин, поднимаясь со своего кресла. Сьюзан нахмурилась бестактности гнома, хотя и понимала, что добраться за такой короткий срок до Бобровой Дамбы можно было, только загнав лошадей. Каспиан тоже медленно поднялся со своего места и одёрнул камзол. – Спасибо, Лиллиандиль, – проговорил он. – Думаю, нам стоит выйти встретить королей. Взяв свою невесту под руку, он направился к выходу. Сьюзан сняла со спинки кресла свой палантин, переглянулась с Трампкином и последовала за королём. Они вышли во внутренний двор ровно в тот момент, когда Питер и Эдмунд, сопровождаемые своей свитой, миновали ворота. По сравнению с вечером, когда вернулся Каспиан, здесь было тихо и малолюдно — только подошли Гленсторм, Креос и Алакорт со своими гвардейцами. Но даже при такой малочисленной аудитории монархами правил дворцовый протокол, поэтому, спешившись, Питер и Эдмунд не бросились обнимать сестру, а только церемонно поцеловали руки ей и Лиллиандиль, и выжидающе встали перед Каспианом. – Я рад видеть вас в Нарнии, мои друзья, – произнёс Каспиан, пожимая им руки. – Хоть мы и опечалены, что королевы Люси и лорда Юстаса нет с вами. – Мы тоже рады здесь оказаться, Каспиан, – широко улыбнулся Эдмунд. – Признайся, без нас ведь очень скучно. В стороне приглушённо хмыкнул Трампкин; переступил копытами Гленсторм. Сьюзан показалось, что обычно суровый кентавр улыбнулся, но улыбка не задержалась на его лице. – Уверен, у тебя много вопросов, – сказал Питер. – Но и у нас их не меньше. Есть место, где мы можем поговорить без посторонних ушей? – Пит, ты обещал сначала позавтракать, – заметил Эдмунд, ткнув локтём своего брата. – Я прикажу подать трапезу в малом трапезном зале, – сказала Лиллиандиль, принимая на себя обязанности будущей хозяйки замка. – Мы можем поговорить в библиотеке, – предложил Каспиан. – Я прикажу, чтобы нам не мешали. За это время вам как раз накроют на стол. Питер с Эдмундом переглянулись и кивнули. Сьюзан сначала думала пойти вместе с Лиллиандиль, чтобы подготовить комнаты и ранний обед для братьев, но Питер смотрел на неё таким взглядом, что она поняла, что ей лучше пойти с мужчинами. Она приказала леди Феломене приготовить для королей Древности горячие ванны и чистые одежды, ободряюще сжала руку Лиллиандиль, и проследовала за королями в библиотеку. Она ожидала, что при разговоре будут присутствовать хотя бы Трампкин с Гленстормом, и, может быть, Алакорт, но Каспиан приказал страже никого не пускать без доклада и закрыл двери буквально перед носом у красного гнома. Сьюзан, почувствовав себя зябко в огромном зале библиотеки, поплотнее закуталась в палантин и прошла к камину. Слуги всегда разжигали огонь по её указанию, но в последние дни она настолько была отвлечена мыслями о Каспиане и тревогой за братьев, что даже не думала о работе в библиотеке. На каминной полке лежали кресало и кремень, и королева принялась высекать огонь, краем уха вслушиваясь в разговор мужчин у себя за спиной. – Не похоже, что в Нарнии всё настолько спокойно, как ты сказал Эдмунду во время плавания, – говорил Питер. Сьюзан хотела обернуться, чтобы удостовериться, что никто из них не взял с собой оружие — она прекрасно знала, чем могут закончиться споры Питера с Каспианом — но тут как раз трут в камине вспыхнул, и она осторожно подсунула его в щепки для растопки. Рукам сразу стало тепло. – В Нарнии никогда не бывает спокойно, – сухо ответил Каспиан. – Поэтому ты отправился на восток, оставив Нарнию без присмотра? – продолжил Питер. Щепки занялись ровным огнём, Сьюзан аккуратно подтолкнула пламя под поленья и наконец встала с ковра, повернувшись к королям. – Я отправился на восток, чтобы обеспечить единство всех нарнийских территорий и безопасность своих подданных, – жёстко ответил Каспиан. – У меня нет брата-короля, которого я могу оставить на троне в своё отсутствие. Я и без того долго откладывал поход, дожидаясь, когда всё будет настолько спокойно, что я могу быть уверен, что вернусь — и не застану здесь войну. – И ты, похоже, этого момента так и не дождался... – рявкнул Питер. – Пит... – предупреждающе произнёс Эдмунд. – Питер, ты придираешься, – умиротворяюще произнесла Сьюзан, подходя к ним. – Если бы Каспиан постоянно сидел в Бобровой Дамбе, ты бы, наоборот, был недоволен тем, что он уделяет недостаточно внимания остальным землям... – Сьюзан, Эдмунд, – обратился к ним Каспиан, не сводя взгляда со Верховного короля, – я прошу вас промолчать. Уверен, у короля Питера есть, что сказать, и я хочу его выслушать. Спокойствие и уверенность Каспиана поколебали Питера. Старший Певенси на миг замер, не готовый к таким словам своего друга, и бросил взгляд на брата, словно прося поддержки. Но Эдмунд только пожал плечами, решив не вмешиваться в очередную ссору. – Ты закрываешь глаза на проблемы, – наконец заговорил Питер. – Всё, чем ты занят — это бесконечные походы, военные вылазки, морские путешествия — тебе всё равно, что творится в Нарнии в твоё отсутствие. Ты хоть отдаёшь себе отчёт в том, что ты король, правитель этих земель, простирающихся от океана до океана? – Ты не хуже меня знаешь, что, сидя в столице, никогда не стать хорошим королём! – отрезал Каспиан. В его голосе, холодном и прямом, звенел хорошо скрываемый гнев. – В отличие от тебя, я один. Когда ты воевал на севере, твой брат ехал с посольством на юг, одна сестра урегулировала внутренние вопросы на западе, и другая восседала на троне на востоке. Прости, Питер, но я не могу разорваться, чтобы быть в нескольких местах одновременно. Ты прав — в Нарнии действительно много проблем, и приходится решать их в порядке важности. Для меня самое важное — это безопасность границ и моего народа, и этому я отдаю все свои силы. То, что перекладываю часть внутренних обязанностей на советников — вынужденная необходимость, а не желание закрыть глаза на проблемы! – Зато теперь, когда мы здесь, ты можешь ввести нас в курс дела, чтобы мы решили те вопросы, на которые у тебя не было времени, – издевательски проговорил Питер. Лицо Каспиана заледенело, превратившись в безэмоциональную маску. Сьюзан была уверена, что, будь Каспиан при оружии, его рука уже лежала бы на рукояти меча. – Два раза вы ушли из Нарнии, – медленно, выделяя каждое слово, проговорил он. – Один раз вы бросили страну, второй раз вы оставили её под моим покровительством. Сейчас я — король Нарнии, и я держу ответ только перед собой и Асланом. Я правил Нарнией в ваше отсутствие почти десять лет, и мне не в чем упрекнуть себя. И уж тем более я не буду отчитываться перед мальчишкой, чьё время уже давно прошло, но который до сих пор мнит себя великим правителем. Рука Питера сжалась в кулак — но Каспиан, словно почувствовав настроение Верховного короля, развернулся и размашистым шагом вышел из библиотеки, широко распахнув двери и напугав стоящих снаружи гвардейцев. Питер медленно выдохнул и расслабил руку, понимая, что сотрясать воздух бессмысленно. Эдмунд расстроенно покачал головой и отошёл к окну. Сьюзан с досадой посмотрела на старшего брата. В словах Питера был резон, в Нарнии действительно было много проблем — она сама до сих пор не обсудила с Каспианом разрушение телмаринских святилищ нарнийцами, но тактика обвинений, выбранная Питером, изначально была неверной и не привела бы ни к чему, кроме ссоры между друзьями. – Доволен? – холодно спросила она. – Он ведь прав во всём. Мы сами посадили его на трон. И у нас — у тебя — нет никакого права обвинять его в чём-то, и тем более говорить, что он не справляется со своими обязанностями. Каспиан знает Нарнию гораздо лучше нас. Как долго мы правили, пятнадцать лет? Мы заняли престол, будучи детьми, и ты должен помнить, сколько мы первое время полагались на советников, тех же Тумнуса, Ореуса и Бобров. Каспиан прожил здесь всю жизнь, его с детства готовили к короне. Признай, Питер, он гораздо больше достоин короны, чем мы. – Он губит Нарнию, – произнёс Питер, хотя в его голосе уже не было прежней уверенности. Сьюзан только в отчаянии взмахнула руками, сдаваясь перед упрямством брата. – Нет, он создаёт новую Нарнию, – тихо вмешался в спор Эдмунд. – Ты просто не хочешь это признавать. Прошло почти полторы тысячи лет, Пит. Эта Нарния — не та, что правили мы. Это его Нарния, не твоя. Смирись с этим. Ты можешь советовать, командовать войсками, вносить правки в указы и соглашения — но не пытайся возродить тот мир, что был в наше время. Вот это, как раз, и будет верным способом разрушить Нарнию. Питер исподлобья посмотрел на брата и сестру и отвернулся, не желая признавать, что они правы. Сьюзан прекрасно понимала, что он чувствует, но она не могла помочь ему, пока он столь отчаянно цеплялся за своё прошлое. – Иди поешь, – проговорила она, поморщившись. – И приведите себя в порядок, от вас несёт лошадьми. И, Питер, – она обошла брата и положила руки ему на плечи, заставив посмотреть ей в глаза, – я хочу, чтобы ты выучил кое-какие слова, хорошо? – Какие ещё слова? – буркнул Питер. – «Прости меня за мои слова, Каспиан. Ты был прав, это твоя Нарния, а не моя», – чётко произнесла Сьюзан. – Это твоя Нарния, а не... – эхом повторил Питер и осёкся. – Какого чёрта, Сью? – После обеда ты подойдёшь к Каспиану и скажешь ему именно так, – твёрдо сказала Сьюзан, не отпуская плечи брата. – Потому что иначе ваша ссора грозит обернуться катастрофой. Сначала вы ругаетесь в библиотеке, потом будете ругаться в тронном зале, а потом вы соберёте по армии и вот тогда-то и уничтожите Нарнию. Ты всегда говорил, что интересы страны выше наших личных. Так засунь свою гордость подальше, признай его главенство и работай вместе с ним на процветание Нарнии, а не носись со своим титулом Верховного короля, обиженный на весь мир, что этот титул уже и пенни не стоит. Глубоко вздохнув, Питер стряхнул с себя руки сестры и повернулся к младшему брату. – Ты с ней согласен, Эд? – спросил он. – Добро пожаловать на моё место, – хмыкнул Справедливый король. – Теперь ты представляешь, каково мне было быть младшим королём, когда все смотрели на Верховного короля Питера Великолепного. – Он горько рассмеялся. – Дело не в этом, Пит, – произнёс он, быстро оборвав смех. – Однажды мы уйдём отсюда, вновь оставив Каспиана одного. Чего ты добиваешься? Лишить его самостоятельности, чтобы он полностью проводил твою политику? Нет, не спорь, – он поднял руку, заметив, что Питер уже собирается возразить. – Ты прекрасно понимаешь, что телмарины никогда не признают в тебе своего главного правителя, для них всегда слово Каспиана будет иметь больший вес. И что будет потом, когда мы уйдём? – Я не уверен, наш уход в этот раз не обернётся катастрофой для всех нас, – только и сказал Питер. Сьюзан и Эдмунд не нашлись, что ответить. Хотел он или нет, но Питер озвучил их общие страхи. Все трое переглянулись, и Верховный король расправил плечи. – Хорошо, я поговорю с ним перед обедом, – принял решение Питер. – Если, конечно, он захочет меня выслушать. – Питер, Питер, – грустно улыбнулась Сьюзан, с любовью проводя по щеке брата. – Ты — едва ли не единственный, кого он готов слушать. Питер улыбнулся. Он никогда не умел долго злиться, чем Люси всегда умело пользовалась. Обратная сторона того, что он быстро отходил — он так же быстро мог и вспыхнуть от гнева. – Надеюсь, мне будет, что сказать ему по делу, – со вздохом проговорил он. Эдмунд разлил им вина из стоявшего на столике у окна графина, и Сьюзан, сделав небольшой глоток, наконец заговорила о том, что беспокоило её все эти дни: – Вы прислали мне записку с Голубем, чтобы я не доверяла никому. О чем вы писали? Братья переглянулись. Питер тоже медленно пригубил вина, облизнул губы и задумчиво скрестил на груди руки. – По дороге на нас напали, – сказал он. – Кто-то знал, какой дорогой мы едем, и перед лесом нас ожидала засада. Отряд наёмников прикинулся торговым караваном на привале. – Что?! Рука Сьюзан дёрнулась с такой силой, что вино выплеснулось наружу и забрызгало кружевной манжет. Королева поспешно поставила бокал на столик и, взяв накрахмаленную салфетку, принялась вытирать рукав. – Они знали, кто мы, – сообщил Эдмунд. – И действовали… не могу сказать, что топорно. Они сумели застигнуть нас врасплох. Нам повезло, что из нас никто не пострадал. По крайней мере, серьёзно. – Почему вы не сказали сразу?! – Вот сейчас говорим, – пожал плечами Питер. – Кто мог их нанять? Сьюзан не знала, чему она была поражена больше: тому, что кто-то пытался убить её братьев, или тому, что Питер и Эдмунд так долго никому об этом не говорили. – Кто угодно, – мрачно ответил Питер. – Ползамка здесь знали, что мы отправляемся в Кэр Паравел, и почти все там знали, что мы едем. Мы не делали из поездки тайны. – Кому это может быть выгодно? – не могла успокоиться Сьюзан. – Тебе честный ответ? – Питер уставился прямо ей в глаза. Этот вопрос мучил его все эти дни, и всякий раз конечной точкой в размышлениях был только один человек. – Это может быть выгодно Каспиану. Наше присутствие здесь меняет всю политическую обстановку, весь расклад сил. Нарнийцы могут запросто присягнуть нам на верность, и тогда начнётся вторая волна противостояния Нарнии и Телмара. – Подожди, ты же не думаешь, что это Каспиан организовал покушение? – не поверил своим ушам Эдмунд. – Брось, Пит, даже ты не недолюбливаешь его настолько, чтобы обвинить в таком! – Питер, ты же прекрасно понимаешь, что Каспиан ни за что не пойдёт против нас! – воскликнула Сьюзан. – Я прекрасно понимаю, что это не Каспиан! – чуть громче обычного сказал Питер. – Но это не отменяет того, что единственный, кто выиграет от нашей смерти — это нынешнее телмаринское правительство, которое олицетворяет Каспиан. Все трое переглянулись. Сьюзан отложила салфетку — манжет всё равно был безнадёжно испорчен. Надо будет попросить горничных, чтобы перешили, не выкидывать же платье из-за каких-то мелких пятен на рукаве. – Ты должен сообщить об этом Каспиану, – сказала она. Несмотря на тепло от камина, ей было зябко. Сьюзан подумала, что она почему-то постоянно мёрзнет, несмотря на август и тяжёлые телмаринские одежды. – У меня тоже плохие новости. В Нарнии назревают религиозные войны между телмаринами и Древними нарнийцами. В городе Создания Магии сжигают телмаринские алтари, Солнечные Коновязи. Питер ничего не сказал, но по тому, как двигались его губы, Сьюзан поняла, что он грязно выругался. – Да что не так с этой Нарнией… – устало протянул Эдмунд. Питер и Сьюзан грустно усмехнулись. Ответил Великолепный король: – Похоже, что всё, Эд. ~~~~ Никто из Певенси не пошёл на заседание королевского Совета, хотя Трампкин поставил их в известность, что король Каспиан будет рад, если они присоединяться к нему. Но Сьюзан ещё несколько дней назад назначила на это время аудиенцию лесным дриадам, Эдмунд согласился преподать леди Лиллиандиль урок верховой езды, а Питер, обрадовавшись, что присутствие капитана Креоса тоже не требуется на заседании, вместе с минотавром отправился проверять столичный арсенал. И то ли их проверка заняла меньше времени, чем Питер рассчитывал, то ли заседание Совета затянулось, но, когда Верховный король вернулся в замок, встреча короля с лордами ещё продолжалась. Гвардеец, встретивший Питера у бокового входа в тронный зал, предусмотрительно распахнул перед ним дверь, и Великолепный король прошмыгнул в внутрь, скрытый полутенями президиума. Но незамеченным его появление всё равно не осталось — нарнийцы отличались превосходным слухом, поэтому Гленсторм и Трампкин, занимавшие места ближе всех к королю, повернули головы в его сторону, а вслед за ними обернулся и сам Каспиан. Питер, не став вмешиваться в ход заседания, только кивнул королю-телмарину и прислонился к стене, скрестив перед собой руки. Каспиан смерил его взглядом, кивнул в ответ и вернул своё внимание к докладу очередного лорда, рассказывавшего о ходе переговоров с русалками. Казалось, он перестал обращать внимание на Певенси. Такое положение — в тени, позади трона — было для Питера непривычным, но зато отсюда ничего не мешало рассматривать телмаринских лордов. Некоторых он помнил по их последнему визиту в Нарнию. Например, юного лорда Элвуара — в год коронации Каспиана он был совсем ещё ребёнком, и не успел запятнать себя служением Миразу, поэтому Каспиан оставил его в Совете. Или лорд Актолион — этот, наоборот, был уже немолод, но Каспиан говорил, что Актолион был верным сторонником его отца, поэтому вполне заслуживал своё место в новом правительстве. Молодого красивого генерала — Сьюзан как-то назвала его имя, но оно вылетело у него из головы — Питер не знал, но судя по тому, как человек и кентавр Гленсторм переговаривались друг с другом, телмарин пользовался уважением среди Древних нарнийцев. К удивлению короля Древности, в совете даже была одна леди — неслыханно по меркам телмаринов, но красивая женщина средних лет держалась с таким достоинством, что не всякий лорд мог выдержать её взгляд. – ...Мы поддержали вас, потому что верили, что вы будете мудрым, справедливым королём, какими были до вас ваш отец и дед, кто превыше всего ставили процветание своего народа... – говорил один из лордов, высокий, смуглый, в богатых одеждах. Каспиан мрачно смотрел на выступающего, откинувшись на спинку трона и мерно постукивая пальцем по подлокотнику. У ног молодого короля скучали его гончие. – Вы поддержали меня, потому что я был единственным законным наследником престола, лорд Карестер, и в противном случае вам грозило обвинение в измене, – отрезал Каспиан, явно уставший от слов своего вассала. – Те, кто не хотел жить в новой, объединённой Нарнии, могли уйти. Единицы воспользовались этой возможностью, и, как мне кажется, это были наиболее достойные и благородные из вас. Вам же, лорд Карестер, придётся жить по новым законам. – Но вы не можете закрывать глаза на действия нарнийцев! – гневно воскликнул лорд Карестер. Питер посмотрел на Трампкина и Гленсторма, но те, хоть и внимательно прислушивались к разговору, не вмешивались. Все понимали, что это был бой Каспиана. – Нарнийцев? – вспыхнул король. Он смотрел на лорда Карестера исподлобья, опасно сощурившись, и Питер понимал, что терпение молодого короля на исходе. – Не забывайте, вы тоже нарниец. Я понимаю, о чём вы говорите. Я читал все ваши жалобы. Кентавры потоптали поля, гномы сожгли кузницу, рыбы спутали рыболовные сети. Рыбы! Да вы серьёзно? – Каспиан едва не расхохотался, показывая, что ни на пенни не верит в тот бред, что представили ему лорды в своих прошениях. – Но я читал и другое. Что дамбы перекрывают реки, убивая речной народ. Что вырубают леса, в котором живут дриады. Что на охотах добычу гонят, не делая различий, дикие ли это звери или Разумные животные. Это убийство, мои лорды, и никак иначе. Кое-кто из лордов нервно заёрзал в своих креслах. Каспиан медленно обвёл собравшихся тяжёлым взглядом, и почти ни у кого не достало сил посмотреть ему в глаза. – Вы — мои наместники в Нарнии, господа, – закончил он. – Ваш долг — следить за исполнением моей воли. Советую не забывать клятву, которую вы принесли в день моей коронации. И я не буду приносить извинения, что я не оказался тем податливым наивным королём, на которого вы надеялись. Каспиан поднялся с трона, показывая, что собрание окончено. Лорды, недовольно перешёптываясь, тоже поднялись и отвесили поклоны. – Леди Тигурия, я принял ко вниманию ваши слова, – оборонил Каспиан, поворачиваясь к даме. – В ближайшие дни вам будет дан ответ. Доброго вечера, господа, леди. Члены совета не спешили покидать зал. Каспиан что-то сказал молодому телмаринскому генералу, потом кивнул Гленсторму и наконец повернулся к Великолепному королю. – Питер. – Почему-то мне кажется, что ты у них не самый любимый человек. Каспиан коротко хохотнул. – Ты прав. И это взаимно. – Он обернулся на зал и кивнул вверх, на балкон, опоясывающий зал третьим этажом. – Иногда после советов я поднимаюсь туда и смотрю на них сверху. Они сбиваются группками и перемывают мне кости, как древние старухи на рыночных площадях. Иногда мне хочется распустить их всех. Эта система устарела. – Каспиан покачал головой и скрестил на груди руки. – Может быть, она и действовала во времена моих предков, но она не подходит для новой, объединённой Нарнии. Я хочу заменить совет министрами, и назначать не по происхождению, а по заслугам. Не созывать отовсюду вассалов, а собрать представителей со всех земель. – Парламент и кабинет министров? – подхватил мысль Питер. – Это так называется? – спросил Каспиан, удивлённый, что Великолепный король понял его ещё не до конца сформулированные идеи. – В мире Англии, – кивнул Питер. – У нас такая система правления. Называется «парламентарная монархия». – Тогда мне понадобится твоя помощь, если я и в самом деле задумаю реформу, – улыбнулся Каспиан. – Ну, пока я здесь. Они усмехнулись. Утренний спор уже был позади, и теперь они вновь были друзьями и соратниками. – Ты что-то хотел? – спросил Каспиан. – Да. – Король Древности кивнул, став серьёзным. – Мы можем поговорить? Каспиан обернулся на зал, в котором лорды, и правда, собрались отдельными группами и обсуждали прошедшее собрание, кто-то тихо и спокойно, кто-то, наоборот, выкрикивая недовольство и размахивая руками. Телмаринский король поморщился, как от головной боли. – Пойдём в мой кабинет, – предложил он. – Эти клубы по интересам будут здесь болтать ни о чём ещё не один час, пока вконец не взвоют от голода. Выйдя через боковую дверь, они пересекли коридор и оказались в просторном кабинете Каспиана. В отличие от прохладного тронного зала, с его высокими сводами и широкими окнами, здесь было тепло — с утра горел камин, холодные каменные стены были задрапированы шкурами и гобеленами, а окна приоткрывались только ранним утром или по вечерам, когда король уже заканчивал рабочий день. На полу у камина стояла широкая ваза с водой, и собаки Каспиана, вдоволь налакавшись, разлеглись перед огнём. – С каких это пор в Совете есть женщины? – вспомнил Питер, облокачиваясь на спинку гостевого кресла. Каспиан прошёл за свой стол, перебрал пальцами сложенные на нём свитки, но, видимо, не найдя нужного, повернулся к Великолепному королю. – Леди Тигурия? – вскинул брови он. - Её муж скончался лет семь назад, сын погиб на войне с Калорменом, а внук ещё совсем ребёнок. Не смотри, что она дама, – усмехнулся он, обходя стол и присаживаясь на его край. – Характер у неё — сталь. Некоторые лорды пытались оспорить её место в Совете — она осадила их так резко, что лорд Актолион потом заикался несколько дней. Питер рассмеялся, легко и непринуждённо. Он никогда не испытывал доверия к телмаринскому совету лордов, но если бы Каспиан пошёл на такой радикальный шаг, как его роспуск или замену телмаринов нарнийцами, это был бы верный путь настроить против себя половину страны. – О чём ты хотел поговорить? – спросил Каспиан, скидывая тёплый плащ, без которого в каменном тронном зале было достаточно зябко. – Тебе это не понравится, – помрачнел Питер. – Когда мы ехали в Кэр Паравэл, на нас совершили нападение. Банда отлично организованных наёмников устроила засаду незадолго до входа в Восточный лес. Прикинулись торговым караваном на привале, мы хотели помочь, но они напали на нас. Каспиан отреагировал не сразу. Прошёлся по кабинету, скрестив перед собой руки и постукивая пальцем по губе, и только опасно сощуренные глаза выдавали, что он полностью обратился во внимание. – Кому может понадобиться убивать вас в Нарнии? – задал он риторический вопрос. – Не знаю, – признался Питер. – Мы надеялись, у тебя могут быть идеи. Телмаринский король остановился за своим высоким креслом, облокотился о спинку. Мгновение он думал, потом медленно качнул головой. – Не знаю, – повторил он слова Великолепного короля. – Я привык к угрозам на свою жизнь, но вы… Это явно не Древние нарнийцы. Для них вы — боги, немногим ниже Аслана в их странной иерархии поклонения. Ты лучше меня знаешь, что ни один из истинных нарнийцев и не помыслит о том, чтобы причинить вред королям Древности. – Телмарины? – логично предположил Питер. Каспиан, поджав губы, опять качнул головой. – Так предположить проще всего, но… Вся история Нарнии, с Золотого века до экспедиции на «Покорителе зари», учит нас тому, что вы никогда не остаётесь в Нарнии надолго. Даже если сейчас вы в Нарнии, убивать вас не имеет никакого смысла, рано или поздно вы сами уйдёте отсюда. Каспиан безжалостно озвучил то, что вертелось в мыслях у самих Певенси, но в чём они не рисковали признаться даже себе. – Ты уверен, что убить хотели именно вас? Что это было не просто разбойничье нападение? – спросил он. – Нет, – уверенно ответил Питер. – Они знали, кто мы. С нами была королевская гвардия, мы шли со своими знамёнами, и они обращались к нам «ваше величество». Их целью были мы с Эдом, а не случайные путники на Утреннем тракте. – Сьюзан знает? – спросил Каспиан. Питеру хотелось думать, что он услышал в голосе друга тревогу, беспокойство за Великодушную королеву. Но голос короля-мореплавателя был ровным, как будто он только спрашивал, который час. И лишь в его глазах мимолётно промелькнуло что-то, похожее на испуг. – Мы предупредили её письмом, чтобы она никому не доверяла, – ответил Питер. – И она окружила себя Волками. Не могу сказать, что мне по нраву такая стража, но это лучше, чем случайные солдаты. Мы рассказали ей подробности, когда вернулись. Каспиан молчаливо кивнул, но по взгляду, направленному прямо перед собой, было понятно, что он сейчас сосредоточен мыслями на другом. – Хорошо, что ты мне сказал, – наконец проговорил он. – Что вы намерены делать теперь? – Честно? – Питер развёл руками. – Не имею ни малейшего представления. Мы не можем всё бросить и заняться расследованием. Остаётся только усилить стражу, не выпускать из рук оружие и ждать следующего покушения. – Я подумаю, что можно поделать, – кивнул Каспиан. – Говоришь, кроме вас и Сьюзан никто не знает? – Нет. Только мы и те солдаты, что нас сопровождали. – Хорошо. Посмотрим, как отреагируют лорды. Вряд ли получится сделать из этого тайну — кто-то из солдат да обязательно обмолвится своим соратникам. – Рамир и Айронхоф в курсе, что целью были именно мы, – сообщил Питер. – Остальных удалось убедить, что это просто была шайка бандитов. Мы не хотели привлекать внимания. – Разумно, – кивнул Каспиан. – Вот что. У меня есть кое-кто. Я попрошу его заняться этим, провести расследование. Если кто и сможет что-то найти, то только он. – Ты ему веришь? – нахмурился Питер. – Форио работает на меня уже восемь лет, и за все эти годы у меня ни разу не было повода усомниться в его преданности, – заверил Каспиан. – Тебе он может не понравиться. Алакорт его на дух не переносит. – Судя по словам Сьюзан, это не может быть хорошей рекомендацией, – хмыкнул Питер. – Она очень высокого мнения о генерале. – Генерал — лучший из телмаринов, я доверяю ему, как самому себе, – согласился Каспиан. – Но иногда он слишком благороден. Питер хотел сказать, что благородства как раз и не хватает в нынешней Нарнии, но осёкся, поняв, что имеет в виду телмаринский король. Тайные агенты, такие, кто не гнушались любых методов, над кем не были властны законы и кто не отчитывался ни перед кем, кроме короля, существовали во все времена. Большая политика была ничем без них. Такие люди были у Питера и Эдмунда — такой человек был и у Каспиана. – Хорошо, – кивнул Питер. – Но я хочу сам поговорить с этим Форио. – Я вызову его в замок завтра утром, – кивнул Каспиан. – Не думай, что я оставлю покушение на вас просто так. – Спасибо, – искренне ответил Питер. – Слушай, по поводу того, что я наговорил тебе утром... – неловко начал он. Он не умел и не любил извиняться, и, если бы не Эдмунд со Сьюзан, он бы постарался избежать этого разговора, сделав вид, что ничего не было. – Ты был прав. Мы возвели тебя на престол как раз потому, что верили, что ты — лучший, кто может претендовать на трон Нарнии... – Не говоря о том, что я был единственным претендентом? – вскинул брови телмарин. – Если бы мы не верили, что ты достоин трона, мы бы и не посмотрели на твою исключительность в престолонаследии, – хмыкнул Питер и тут же стал серьёзным. – Послушай, я не знаю, через что тебе пришлось пройти... Вернее, нет, знаю, конечно, сам проходил. Но ты правильно сказал — у меня были брат и сёстры, а ты один. Но, знаешь что у тебя есть? У тебя есть опыт, образование и знание Нарнии. Ты — гораздо более подходящий кандидат на трон, чем был я в своё время. Каспиан ничего не ответил, подперев подбородок рукой и не сводя с Питера весёлого взгляда. Несколько минут два короля молчали, потом Каспиан пошевелился. – Это твои слова или слова Сьюзан и Эдмунда? – безошибочно угадал он. – Нет, – поспешно замотал головой Питер. – Нет, ну, то есть, конечно, мы с ними поговорили. – Он робко улыбнулся. – Но что я хочу сказать... Я бы не смог справиться с нынешней Нарнией лучше, чем это получается у тебя. Ты доказал, что ты действительно великий король. – Ладно-ладно! – со смехом оборвал его Каспиан, вскидывая ладони. – Ты хочешь попросить прощения за утреннюю ссору, но не можешь подобрать правильные слова, да? Питер, забудь! Я не представляю, что ты сейчас чувствуешь, но догадываюсь, что это неприятно. Я никогда не хотел, чтобы ты думал, будто я занимаю твоё место... – Но это так, – возразил Питер. – Ты сейчас занимаешь моё место, и занимаешь его по праву. После того, как мы два раза оставляли Нарнию, у нас нет никакого права претендовать на её престол. Поэтому я и отдал тебе Риндон, поэтому и хотел, чтобы ты был не только единственным королём, но Верховным королём. Рука Каспиана неосознанно легла на эфес Риндона, висевшего в ножнах на поясе. Мгновение телмарин колебался, потом отстегнул меч и протянул его Питеру. – Он твой, – сказал он. – Я всего лишь был его временным хранителем. Питер с трепетом взял в руки свой старый меч. И удивился — на его памяти, Риндон был несколько короче, и гораздо легче. Меч, который когда-то был продолжением его руки, единым целым с его телом, теперь казался чужим и незнакомым, словно он отобрал его у законного владельца. Если раньше Питер, не задумываясь, описал бы своё оружие как классический полутораручный меч, то теперь перед ним был самый настоящий клеймор. Он достал его из ножен и внимательно присмотрелся, чтобы удостовериться, что это действительно тот же меч. Сомнений не было — руны были всё те же, на гарде была знакомая зарубка от топора эттинсмурского тролля. Но золотая голова льва на эфесе потускнела, став скорее бронзовой, а красную кожаную оплётку заменили на более прочную тёмно-коричневую. Питер решительно убрал меч в ножны и вернул его Каспиану. – Нет, – сказал он. – Меч твой. Он значит гораздо больше, чем корона. Именно он — символ королевской власти в Нарнии, и теперь он принадлежит тебе. Риндон уже не признаёт меня, а ты знаешь, каково это — когда меч в руках кажется чужим. Теперь ты — Верховный король Нарнии. Я — всего лишь твой советник. – И мой друг и брат, – сказал Каспиан, одной рукой принимая меч обратно, а второй сжимая плечо Питера. – Никогда не умаляй своё место в Нарнии, даже если сейчас кто-то другой занимает престол. – Он улыбнулся и отложил меч на стол. – А теперь идём. Придворные дамы устраивают сегодня торжественный ужин с танцами по случаю нашего общего возвращения. Аслан знает, я бы скорее согласился на зимний переход через горы, чем на этот шабаш, но фрейлины — настолько страшная сила, что спорить с ними не решается даже Верховный король Нарнии. – Мне ли не знать! – рассмеялся Питер. К их облегчению, торжественный ужин с музыкой и танцами не означал грандиозный праздник — в большой трапезной собрались только местные лорды со своими супругами и детьми, да армейская верхушка. В зале, к удивлению Певенси, почти не было Древних нарнийцев — но Трампкин объяснил это тем, что его народы предпочитали торжества на открытом воздухе, под светом звёзд и сенью деревьев, и устраивать танцы в каменном зале казалось им нелепостью. Никто из правителей Древности не стал спорить и настаивать, прекрасно их понимая. В конце концов, это не было государственным мероприятием, а всего лишь небольшой торжественный ужин. Когда с трапезой было покончено, музыканты, среди которых были и Создания магии, взялись за инструменты. Но прежде, чем зазвучала музыка, Питер поднялся со своего места, и тут же распорядитель ужина стукнул своим посохом, привлекая внимание собравшихся. – Благодарю, – кивнул Питер, поднимая кубок с разбавленным вином. – Прежде, чем мы перейдём к танцам, я хотел бы сделать одно объявление. Он замолчал, ожидая, когда все разговоры стихнут и в зале воцарится абсолютная тишина. Сьюзан и Эдмунд с удивлением глядели на него, пытаясь угадать, что он задумал. – Десять лет назад, когда мы помогли Каспиану занять принадлежащий ему по праву трон, мы возложили на него великую ответственность, с которой невероятно трудно справиться одному. Я помню, как я сам стал Верховным королём Нарнии, и поэтому знаю, через что Каспиану пришлось пройти. Возможно, мы с ним не всегда согласны, но я не могу не признать, что эти десять лет показали, что Каспиан поистине стал великим правителем, и Нарния не может мечтать о короле лучше. Телмаринские лорды и леди зашептались между собой, гадая, к чему клонит король Древности. Питер опять замолчал, ожидая тишины. – Десять лет назад, – продолжил он, когда все смолкли, – уходя из Нарнии и не надеясь вернуться, я передал королю Каспиану свой меч Риндон, который, наряду с короной, является символом верховной власти в Нарнии. Король Каспиан обещал приглядеть за ним в моё отсутствие, хотя я и не должен был вернуться. Сегодня король Каспиан предложил вернуть мне меч — и я отказался принять его. Я не из тех, кто берёт свои слова назад. Я признаю власть короля Каспиана над объединённым королевством Нарнии и Телмара, и обязуюсь быть ему другом и советником, пока Аслан не заставит меня вновь покинуть Нарнию. – Он поднял руку с кубком. – Да здравствует Верховный король Каспиан Десятый! – Да здравствует Верховный король Каспиан Десятый! – эхом отозвались гости, вставая со своих мест и тоже поднимая кубки. – Что за вошь тебя укусила? – тихо спросил Эдмунд, когда отголоски тоста смолкли, зазвучала музыка, и гости беспорядочным ручьём потекли в центр зала танцевать, следуя примеру Каспиана и Лиллиандиль. – Не понравилась моя речь? – усмехнулся Питер. – Ты добровольно признал верховенство Каспиана перед всеми лордами? – Эдмунд для верности ткнул Питера пальцем в плечо. – Кто ты и что ты сделал с моим братом? – Вы со Сью были правы, Эд, – вздохнул Питер, наблюдая, как телмаринский красавец-генерал выводит его сестру в центр танцевального круга. – Мы — пережитки прошлого, древние ископаемые, которые не имеют права вершить судьбами настоящего. Некоторое время они наблюдали за танцами. Потом торжественная, раскатистая телмаринская музыка стихла, и вместо неё зазвучала гораздо более простая и лёгкая нарнийская мелодия. Половина гостей поспешно разошлись по своим местам за столами, непривычные к старинным танцам, но те, кто знал их, радостно выстраивались в начальные фигуры. Среди них были и Сьюзан с Лиллиандиль. Было удивительно наблюдать за танцующими девушками, ибо более непохожих друг на друга людей нельзя было и представить. Леди Лиллиандиль, дочь ночных звёзд, была подобна их яркому ореолу, такая же ясная и лучистая, с бело-золотыми волосами, с глазами столь светлыми, что они казались прозрачными, как утреннее безоблачное небо. Она, казалось, парила над полом, невесомая, как звёздный свет, и её перламутровое платье сияло в вечернем зале. И совсем другой была Сьюзан, коронованная южным солнцем, но с волосами чёрными, словно ночь, и глазами синими, как морская бездна. У Сьюзан не было невесомости и воздушности своей напарницы, но у неё были королевская стать и гордая уверенность в своём статуcе, и её тяжёлое платье из чёрного и пурпурного бархата с золотой вышивкой привлекало не меньше внимания, чем струящийся серебристый наряд Дочери Звезды. И если леди Лиллиандиль была нежностью и хрупкостью, то Сьюзан Великодушная олицетворяла собой силу и гордость. Музыка стихла, танец завершился. Девушки, отпустив руки друг друга, присели в благодарственном поклоне, и Питер решил, что надо что-то делать. Он ни на пенс не верил в улыбку сестры. Выскользнув из-за стола, он подошёл к Сьюзан и протянул руку: – Не подарит ли королева мне следующий танец? Сьюзан обернулась, широко улыбнувшись. – Строго говоря, я уже обещала танец лорду Элвуару, – она кивком головы указала на компанию лордов у стены. – Но, думаю, благородный лорд поймёт, если я уделю время своему венценосному брату. Она, шелестя тяжёлым платьем, обошла его по кругу и встала в начальную позицию. Если с Лиллиандиль они участвовали в нарнийском риле, который танцевали группами по четверо, то телмаринские танцы были парными и больше напоминали известные бальные танцы из их мира. Питер встал рядом с сестрой, соприкоснувшись с ней ладонями на уровне лиц, но смотря в противоположные стороны. Наконец зазвучала музыка, и они начали шаги. Теперь можно было поговорить, и Питер сказал то, что было у него на уме весь вечер: – Ты не выглядишь счастливой. – Прости? Смена позиции — они развернулись, сменив руки, и пошли в обратную сторону. – Ты не выглядишь счастливой, – повторил король Древности. – Ты улыбаешься, смеёшься, танцуешь, но я вижу, что всё это маска. – Я и не чувствую себя счастливой, – со вздохом призналась Сьюзан, отводя взгляд. – Почему? – удивился её брат. – Мы в Нарнии. Разве не об этом мы мечтали, хотя и не надеялись? – Да, ты прав, – согласилась Сьюзан,опять разворачиваясь в танце, теперь лицом к брату. – Только это ведь неправильно, так? Никого из нас не должно быть здесь, Аслан так сказал. Аслан не может ошибаться, верно? А если он допустил ошибку, то представляешь, что это значит? – Я уверен, рано или поздно мы всё узнаем, – пожал плечами Питер, переплетя руки с сестрой. – Питер, мы здесь уже с две недели, – упрямо продолжила Сьюзан. – А мы до сих пор не знаем, зачем нас призвали. Нет, молчи! – велела она, заметив, что Питер опять хочет что-то возразить. – Нас всегда сюда призывают, на войну, как солдат. Мы здесь только потому, что нужны Нарнии. В этом проклятие мессий: они появляются, когда в них есть необходимость, а потом их выбрасывают, как отслуживших своё. Так что с чего мне быть счастливой? Питер ничего не ответил. Он уже давно перестал следить за танцем, позволяя Сьюзан вести их пару и размышляя над её словами. Как ни горько это было признавать, она была права. Но это не означало, что он был готов мириться с её тоской. – В первый раз мы были здесь пятнадцать лет, – заметил он. – Мы были счастливы. – В первый раз мы не знали, что уйдём, – отрезала Сьюзан. Питер, не найдясь, что ответить, оглядел гостей. Большинство продолжали наблюдать за танцами, но Каспиан, к удивлению Питера, был поглощён беседой с Эдмундом. Лиллиандиль сидела рядом с королями и, сложив на коленях руки, с ласковой безразличной улыбкой смотрела на танцующих. Музыка стихла, и пары расступились, поклонами и аплодисментами благодаря друг друга. Питер поцеловал сестре руку и направился к столам, намереваясь пригласить леди Тигурию — их со Сьюзан место заняли Эдмунд и Лиллиандиль. Но Сьюзан, только сделавшая шаг в сторону гостей, чтобы подарить лорду Элвуару обещанный танец, остановилась, когда ей на локоть легла рука в багровом манжете. Она узнала эти руки — за ужином она слишком часто смотрела на них, лишь бы не сталкиваться взглядом с их обладателем. – Думаю, лорд Элвуар уступит танец с Великодушной королевой своему королю, – сказал Каспиан, уже беря её ладонь в свою. Сьюзан хотела возразить — но Каспиан и не спрашивал её позволения. Она покорно присела в полупоклоне, готовясь к новому танцу. – Тебе стоит танцевать со своей невестой, - холодно произнесла Сьюзан, тщательно вымеряя шаги. – Твой брат сейчас занимает мою невесту, – отозвался Каспиан. Они повернулись, и Сьюзан увидела, что Эдмунд и Лиллиандиль танцуют совсем рядом с ними, о чём-то с улыбками переговариваясь. – Она милая девушка, – заметила Сьюзан, вновь поворачиваясь к королю, но избегая смотреть ему в глаза. – Когда вы объявите о свадьбе? Казалось, её вопрос поставил Каспиана в тупик. Они несколько фигур провели в молчании. – Я ещё не думал об этом, – наконец словно через силу сказал он. – А стоит, – быстро сказала Сьюзан. – Она сейчас находится в очень двусмысленном положении. Вся Нарния шепчется о том, что она станет королевой, и... – Для начала я хочу разобраться, почему вы здесь, – оборвал её Каспиан. – Именно потому, что мы здесь, тебе и стоит как можно быстрее объявить о помолвке, – проговорила Великодушная королева. – Не заставляй её ждать только потому, что мы здесь. Или из-за меня. Каспиан, бросив взгляд ей за плечо, неожиданно нахмурился, но Сьюзан при следующем повороте не увидела ничего, что могло его обеспокоить, и списала это на свои слова. – Я скажу тебе то, что я не сказал твоим братьям, – тихо заговорил телмарин. – Будет война. Что-то надвигается. Я не знаю, что и откуда. Это как... предчувствие перед грозой. Именно поэтому вы здесь. И пока я не буду знать, чем это может обернуться для Нарнии, я не буду планировать собственную свадьбу. Сьюзан, ошеломлённо вздохнув, уставилась под ноги, считая шаги. Проще было думать о танце и о скорой войне, чем о своей руке в пальцах Каспиана. У Каспиана были жёсткие ладони, совсем не такие, как у Питера. За последние годы Питер не держал в руках ничего грубее перьев, бумаги и автомобильного руля — Каспиан не выпускал из рук меч и корабельные тросы. – Так вот оно... – прошептала она. – Да, – с горечью вздохнул Каспиан. – И совсем скоро я скажу твоим братьям готовиться к битвам, и отправлю Лиллиандиль в Кэр Паравэл, где она будет в безопасности. А что будешь делать ты, королева? Отправишься с ней, если я прикажу тебе, или поедешь со своими братьями? И вся танцующая толпа, даже Эдмунд с Лиллиандиль, вдруг отступили на задний план, как будто в зале больше не было никого, кроме них двоих. И переплетённые в танце руки вдруг стали самым важным, что существовало в этом мире. – Зачем ты спрашиваешь? – тихо проговорила Сьюзан, наконец поднимая взгляд на его лицо. Каспиан и правда не ждал ответа, уже зная её решение, и понимая, что она пойдёт не только за Питером и Эдмундом, но и за ним. Они продолжили танец в молчании, и никто не заметил, как крепко сжимала королева руку короля. Наконец танец закончился, и они с поклоном отступили друг от друга. Каспиан самолично проводил Сьюзан к лорду Элвуару и вернулся на своё место, готовый к любым неожиданностям. Долго ждать не пришлось — в зал, скрытый спинами гостей, проскользнул Алакорт и, подойдя к своему королю, протянул ему сложенный несколько раз листок бумаги. Каспиан под столом развернул письмо и пробежал глазами несколько лаконичных строчек, написанных явно в спешке. – Когда пришло письмо? – спросил он, поворачиваясь к своему другу. – Только что, ваше величество, – тихо ответил генерал. – Я сразу передал его вам. – Грифон или птица? – Грифон. Он дожидается в кабинете, если вы хотите переговорить с ним. – Спасибо, – кивнул Каспиан. – Ты знаешь, что делать. Вновь повернувшись к веселящейся толпе, Каспиан наткнулся на внимательный взгляд Питера. Каспиан молча протянул ему бумагу и кивнул головой за плечо, показывая, что он ждёт снаружи. Питер, помрачнев, прочитал послание, потом нашёл взглядом Эдмунда и также кивком головы велел ему выйти за ними. На миг он остановился взглядом на танцующей Сьюзан, но решил, что не стоит забирать заодно и её. – Где это? – спросил Эдмунд, когда короли оказались втроём в коридоре и Эдмунд тоже прочитал письмо. – Север, – ответил Каспиан. – За Фонарной Пустошью. – Ты ждал этого? – поинтересовался Питер. – Не скажу, что я удивлён, – согласился Каспиан. – Я узнал, что на севере что-то назревает, когда вернулся из плавания. На Дельеру напали, – было нацарапано на бумаге. – Крепость разрушена, гарнизон перебит, уцелевшие жители ушли на юг, к Обители Тумнуса.