Невеста короля

Выезжать решили рано утром, ещё до рассвета. Питер, Эдмунд, Сьюзан и Каспиан полночи просидели в королевском кабинете, планируя поход, отбирая людей и споря, стоит ли ехать Сьюзан. Было решено, что поедут короли Древности — север испокон веков были вотчиной Древних нарнийцев, и Питер с Эдмундом знали эти земли лучше, чем любой телмарин. Сьюзан рвалась ехать с братьями, несмотря на запрет Питера и неодобрение Каспиана — телмаринский король тоже был не в восторге от её идеи отправиться на войну, но, в отличие от Певенси, он понимал её причины, и поэтому не мог возразить. Сьюзан не могла больше находиться в одном замке с Каспианом и Лиллиандиль — и поэтому ехала с братьями. В Бобровой Дамбе оставался и Гленсторм — вместо него ехал Айронхоф с дюжиной своих соратников-кентавров, и несколько отрядов Разумных животных. Присутствие сэра Бергена даже не обсуждалось — после пути от Асланова Кургана до столицы Волчья стая стала верной свитой правителей Древности. От телмаринской стороны ехал генерал Алакорт с полусотней своих гвардейцев — это было личное распоряжение Каспиана, и никто не стал с ним спорить, хотя Питер так и не доверял телмарину. Рано утром, когда небо на востоке только-только начало светлеть, в комнаты Питера постучали и, не дожидаясь ответа, внутрь вошёл Каспиан в сопровождении молодого мужчины с очень примечательной, нестандартной внешностью. Он был чуть выше обычного роста, худым и жилистым, но с широкими плечами, и двигался рывками, резко замирая на месте, когда останавливался, и так же резко делая следующий шаг. У мужчины были пышные каштановые волосы и высокий лоб. Под прямыми, как будто их рисовали по линейке, бровями были ненормально огромные, широко расставленные серые глаза, такой странной формы, что, казалось, он ходил с постоянным прищуром. Впалые щёки сходились к широкому рту и завершались неожиданно узким острым подбородком. Питер подумал, что в их мире мужчина с такой примечательной внешностью мог бы быть только актёром — все роли злодеев и убийц в голливудских фильмах были бы его. И в противовес такой яркой внешности, одет мужчина был настолько просто, что по его платью ни за что нельзя было догадаться, кто он. Разве что тонкая выделка кожи его перчаток и пояса указывала на то, что он относится к королевскому двору, но простую тёмно-зелёную куртку, льняную рубаху и удобные шерстяные штаны могли носить кто угодно. В перчатках и высоких сапогах, он мог сойти и за гонца, и за охотника, и за мелкого лорда или отставного военного. – Моё имя Форио, выше величество, – неожиданно глубоким басом представился мужчина, склоняясь в поклоне. – Король Каспиан сказал мне, что у вас есть для меня задание. Питер удивлённо перевёл взгляд на Каспиана. Почему-то ему казалось, что тайный агент короля будет маленьким, незаметным человечком, и он никак не ожидал увидеть перед собой человека с таким удивительным лицом. – Да, – кивнул Питер. – Я полагаю, король Каспиан уже объяснил тебе, в чём дело? – На вас было совершено покушение, – без обиняков ответил Форио. – Его величество хочет, чтобы я провёл расследование. И, судя по тому, что он поручает это мне, расследование должно остаться в тайне. – Не дожидаясь ответа Питера, он продолжил: – Король Каспиан сказал, что нападение было совершено на границе Восточного леса. Никого из наёмников не получилось взять живым? Питер поджал губы. – В тот момент мы об этом не думали. Форио пожал плечами. – Досадно. Кто знал, что вы едете в Кэр Паравэл и пойдёте Утренним трактом? – А есть другие пути? – нахмурился Питер. Прямота и бестактность Форио задели его, хотя он понимал, что им незачем тратить время и силы на вежливые обороты. – Мы не делали тайны. В Дамбе знал Трампкин, а он наверняка обмолвился лордам и слугам, которые собирали нас в путь. Написали в Кэр Паравэл, а там профессор Корнелиус и адмирал Дриниан, с большой вероятностью, сообщили своим людям и велели готовиться ко встрече. Форио скривился, но ничего не сказал. – Тебе стоит поговорить с Эдом — королём Эдмундом, – подсказал Питер. – Он мог заметить что-то, что упустил я. – Я понял, ваше величество, – кивнул Форио. – Я отправлюсь в Кэр Паравэл, начну оттуда, – сообщил он Каспиану. – Хорошо, – ответил Каспиан. – Докладываешь мне или королям и королеве Древности. Больше об этом никто не должен знать. – И вот что, Форио, – окликнул его Питер, когда мужчина уже собрался уходить. – Король Каспиан дал понять, что у тебя очень… широкие полномочия. Форио вскинул брови, но никак не прокомментировал слова Великолепного короля. – Не выноси суд без нашего ведома, – велел Питер. – Кто бы ни стоял за покушением, мы с королём Каспианом сами решим, что с ними делать. – Я понял, ваше величество, – ответил Форио. – Я не знаю, когда у меня будут ответы, но я сообщу вам первыми. Поклонившись, он вышел из комнаты. Питер удивлённо перевёл взгляд на Каспиана. – Какая у него странная внешность, – проговорил он. – Он полукровка, – сообщил Каспиан. – Его отец был человеком, а мать — из фавнов. – Великий Аслан, – скривился Питер. – Как это возможно? Межрасовые браки были запрещены в Нарнии даже во времена их правления. Не считая профессора Корнелиуса, Форио был первым полукровкой, с кем Питер познакомился за всё их время в Нарнии. – Даже думать не хочу, – мрачно хмыкнул Каспиан. – Ты уже решил, что возьмёшь своим оружием? Король Древности пожал плечами — он уже полностью облачился в лёгкие кожаные доспехи, более подходящие для марш-броска по стране, чем его королевские латы, и пристёгивал ножны с многочисленными кинжалами. Слева на поясе висели пустые ремни под отсутствующий меч. – Зайду в оружейную, – равнодушно отмахнулся Питер. – Уверен, что-нибудь среди вашего богатого телмаринского арсенала подойдёт под мою руку. Каспиан прошёл к столу, положил на него свёрток, принесённый из личной сокровищницы короля, и откинул ткань. Перед молодыми мужчинами лежал тяжёлый меч-фламберг, с длинным волнистым лезвием, обратной гардой и резным навершием, единственным украшением которого был железный орнамент из веток и листьев. – Тролли Эттинсмура прислали его в качестве заверения в своей покорности, – сказал Каспиан, не дожидаясь вопроса Питера. – Я не смог им пользоваться, он был... не мой. Ты отдал мне свой меч, и, я думаю, будет верно, если в ответ я отдам тебе свой. Питер взял неуверенно сомкнул пальцы на оплетённой кожей рукояти. Удивительный сплав — никто не знал, как тролли могли соединять металлы, которые никогда не сочетались даже у гномов, известных своим кузнечным мастерством — холодил ладонь и отозвался знакомой песней в руке. Король поднял меч, крутанул запястьем. Встал в боевую стойку, привыкая к новому оружию. Удивительно, но меч, казавшийся таким тяжёлым и массивным, лежал в руке, как влитой. – Это удивительное оружие, – проговорил он, завороженно глядя на непривычный тёмный сплав волнистого лезвия. – У него есть имя? – У него длинное и сложное название на языке Эттинсмура, – сказал Каспиан и быстро улыбнулся. – Ты знаешь наречие троллей — там сама Таш язык сломит. В переводе на наш язык самое близкое слово будет – «триумф». – Триумф, – задумчиво повторил Питер, перекидывая меч из одной руки в другую и делая несколько засечных ударов. Лезвие со свистом рассекло воздух. Во времена их правления в Нарнии не были распространены фламмберги — орудовать подобными массивными клинками могли только сильные кентавры, а они издревле пользовались простыми тяжёлыми двуручниками. Меч с таким лезвием был у Эдмунда — дар герцога из Гальмы, прознавшего о любви младшего из королей к необычным клинкам, но тот меч был меньше и легче того, что Каспиан передал Питеру. – Тролли, вручившие его мне, сказали, что он выкован для короля, – усмехнулся Каспиан, задумчиво наблюдая за другом, и по лукавому прищуру его чёрных глаз, как всегда, невозможно было догадаться, о чём он думает. – Не солгали. Питер опустил меч, спрятал его в мягкие кожаные ножны и прицепил их на пояс. – Я благодарю тебя за такой поистине королевский подарок, – сказал он, с благодарностью склоняя голову. – Теперь мы в расчёте. – Пусть этот меч верно послужит тебе на благо Нарнии, – отозвался Каспиан. – Не стоит ему пылиться в оружейной Короны. Они вышли во внутренний двор, где уже собирались предводители отряда. Под ногами суетились Нарнийские Звери, которые отправлялись с королями и королевой; то и дело слышался грубый голос Трампкина, отдающий последние приказы. Эдмунд уже сидел верхом на Комете, два его коротких меча были в ножнах за спиной. Генерал Алакорт разместился поодаль, тоже уже в седле, держа на поводе ещё одну лошадь; за ним седлали коней его гвардейцы. На лестнице, кутаясь в лёгкую шаль, стояла леди Лиллиандиль в окружении фрейлин. Вид у Дочери Звезды был растерянный и встревоженный, как будто пребывание здесь было для неё неожиданной и неприятной обязанностью, и она не знала, как ей должно себя держать. Стоило им спуститься, как один из оруженосцев-телмаринов подвёл Питеру его коня. Король ещё не успел проверить подпругу, как подошла Сьюзан, полностью готовая к походу. На её поясе видели два длинных тонких телмаринских кинжала; за спиной были верные лук и колчан со стрелами. – Нам не получится отговорить тебя, верно? – спросил Каспиан. – Нет, – кивнула она, поправляя ворот лёгкого плаща, короткого спереди, но спадающего до колен сзади. – Даже Аслан не удержит меня в замке, когда мои братья вновь отправляются на войну. Каспиан забрал у Алакорта поводья свободного коня и подвёл его к королеве Древности. Сьюзан позволила подсадить её в седло, сделав вид, что не заметила, как рука Каспиана задержалась на её сапоге на какое-то мгновение дольше, чем было допустимо строгими телмаринскими приличиями. Стараясь не смотреть на Каспиана, девушка принялась одёргивать перчатки на руках. – Ты могла бы взять Дестриера, – заметил Каспиан, гладя коня королевы по холке. – Он уже не жеребец-трёхлетка, – поморщилась Сьюзан, подбирая поводья с пегой гривы. – Рейгар отлично справится. Генерал заверил меня, что он — один из лучших коней в ваших конюшнях. Почувствовав удила, Рейгар всхрапнул и дёрнул головой. Сьюзан потянулась потрепать его по холке, но тут же отдёрнула руку, заметив, что Каспиан уже успокаивает коня. На миг взгляды короля и королевы встретились, и Сьюзан, поджав губы, поспешно отвернулась. – Будьте осторожны, – только и сказал Каспиан, отступая назад, к лестнице, где стояла Лиллиадиль. Питер и Эдмунд тронулись к выходу, Сьюзан, бросив на Каспиана и Лиллиандиль последний взгляд через плечо, направила Рейгара за ними, а вслед за ней выстроились Алакорт со своими людьми и верный Айронхоф с кентаврами. Нарнийцы — Волки, Тигры, Рыси — рассредоточились вокруг, а ввысь взмыли грифоны. Казалось, сама природа смирилась с тем, что время покоя в Нарнии прошло. То и дело моросил мелкий дождик, не настолько сильный, чтобы остановить продвижение на север, но неприятный. Сьюзан и Эдмунд кутались в капюшоны плащей, и лишь Питер, упрямый, гордо мчал вперёд с непокрытой головой. Сьюзан надеялась, что её брат не простудится — слишком поздно она спохватилась, что Огненный бальзам Люси остался в королевской сокровищнице в Замке. Генерал Алакорт молчаливой тенью следовал рядом с ней, помогая спешиваться при остановках и следя за Рейгаром во время привалов — у королевы сложилось впечатление, что Каспиан лично приказал своему другу не сводить с неё глаз. На привалах Питер, невзирая на усталость, подолгу тренировался с новым мечом. Обычно его противником выступал Эдмунд — в Древней Нарнии не было мечника, способного тягаться с младшим из королей. Несколько раз Питер приглашал Алакорта — и в такие момент, как замечала Сьюзан, он не сдерживался, выматывая и себя, и телмарина. Но молодой генерал, как она отметила, был достойным противником королю — он ловко фехтовал как правой, так и левой рукой, был силён и, в отличие от Питера, не проводил долгие годы в покое другого мира. Даже Эдмунд, прирождённый мечник, отметил, что не хотел бы встретиться в бою с таким противником, как Алакорт. – Это славный меч, – заметила однажды Сьюзан, когда они в очередной раз остановились на ночлег на скрытой соснами лесной поляне. – У него есть имя? Питер закончил протирать изогнутое лезвие и задумчиво посмотрел на него. – Каспиан сказал, что его имя можно перевести на наш язык как «триумф», – заметил он. – Мне стоит постараться, чтобы он стал достойным своего имени, верно? Сьюзан улыбнулась в ответ на самоиронию, всегда столь редкую для Питера. Подошёл Эдмунд, протянул им по миске с мясным отваром, приготовленным оружейниками из добычи Нарнийцев, и, сходив за порцией для себя, плюхнул на мокрую траву собственное седло и уселся напротив брата и сестры. – С чем мы столкнёмся? – спросила Сьюзан, дуя на горячую похлёбку. – Это север, – пожал плечами Питер. – Там никогда не было спокойно. Вспомните — даже в наше время там то и дело вспыхивали волнения. Не тролли, так другие создания из времён Создания Нарнии, о которых знал только Аслан. Создания тьмы, приспешники Джадис — я ничему не удивлюсь. – Но ведь это не Джадис, да? – спросила Сьюзан, сама поразившись, насколько детским звучал её голос. – Нет, Сью, с ней покончено, – хмыкнул Эдмунд. – Вернуть её из небытия под силу только Великому Льву, и что-то мне подсказывает, что даже Аслан не будет столь великодушен. – Аслан... – проговорил Питер, глядя на небольшой костёр перед ними. – Хотел бы я его увидеть. Зачем мы здесь, как мы здесь оказались, что нам предстоит... Мы только смирились с тем, что наша жизнь теперь в Лондоне — и вот мы вновь оказываемся здесь, в начале очередной войны... – Мы ещё не уверены, что будет война, – заметил Эдмунд. – Я бы не строил иллюзий, что дело ограничится одним нападением на Дельеру, – покачал головой старший брат. – Это как лавина в горах — падение одного камня влечёт за собой снежный вал, сметающий всё на своём пути. Вот он, первый камень. Что будет дальше? – Может быть, именно поэтому мы и здесь? – предположила Сьюзан. – Чтобы предотвратить новую войну? – Или исправить ошибки, которые произошли за наше отсутствие, – заметил Питер. – Пит... – предупредительно произнёс Эдмунд, отставляя свою трапезу. – Я серьёзно, Эд, – качнул головой Великолепный король. – Что здесь происходило за те годы, что нас не было? Да, вы с Люси были здесь всего месяцы назад, но вы не знали, что происходит в Нарнии, Каспиан скрыл это от вас... – Каспиан сам не знал, что творится на материке, – заметил младший Певенси. – В этом его ошибка. Ни один король не имеет права оставлять свою страну, не имея верных наместников. – У него были наместники, – запротестовала Сьюзан. – Трампкин и Гленсторм, Корнелиус и Алакорт, Совет Лордов... – Которому я поверю только в одном — что они нанесут удар в спину, – оборвал её Питер. – Каспиану не стоило ходить на Восток. – Питер, прекрати! – не выдержала Сьюзан. – Ты так часто говоришь, что Каспиан допустил ошибку, что не должен был чего-то делать, будто пытаешься доказать самому себе... что? Что он не достоин короны? Что он плохой король? К чему тогда был весь этот фарс с передачей ему титула Верховного короля? Питер, мы много раз уже говорили об этом — теперь он правит Нарнией, а не мы, и, мне казалось, ты принял это! – Принять — не значит смириться, – с грустью проговорил Питер, зачёрпывая ложкой похлёбку. Сьюзан с Эдмундом переглянулись, но ни у одного из них не было желания опять спорить со старшим братом. Подошёл Алакорт, сообщил, что для королей и королевы подготовлены шатры, в которых они могут укрыться на ночь. Певенси поблагодарили генерала, Сьюзан предложила ему присоединиться к ним у костра, но телмарин отказался, отметив, что её приглашение — честь для него, но ему место с его людьми. – Я думаю, мы вовсе не с того края подходим к происходящему, – наконец сказал Эдмунд, когда с ужином было покончено. Огонь постепенно догорал, и братья то и дело шевелили в костре поленья, пока Сьюзан, согревшись сытной трапезой, кутала руки в край плаща. На их счастье, к вечеру дождь прекратился, и в небе между облаками даже то и дело проглядывали звёзды, обещая прохладную, но тихую ночь. – Мы во всём виним Каспиана — спасибо Питеру, конечно, – продолжил младший брат, – но на самом деле... – Спасибо мне? – удивился Питер. Сьюзан с улыбкой покачала головой, но ничего не сказала. – Да, спасибо тебе, – кивнул Эдмунд, палкой подталкивая прогоревшее полено в костёр. – Ты слишком зациклился на Каспиане, и не думаешь о главном. Кому может быть выгодна дестабилизация обстановки в Нарнии? Где-то вдалеке послышалось уханье филина. Волк, лежащий на траве ближе всех к монархам, поднял голову и поставил уши торчком, но через мгновения вновь опустил морду на передние лапы. В свете других костров виднелись силуэты выставленных на ночь часовых. – Речь идёт о севере, – заметил Питер, растирая руки. – Таш знает, что там сейчас происходит. Тролли, Дикие земли Севера и Запада, Ведьмина страна... – Всё это абсурд, – оборвал его Эдмунд. – Война с Эттинсмуром была всего полтора года назад — а они никогда не умели зализывать свои раны так быстро, чтобы через такой короткий срок нападать заново. К тому же Дельера находится в стороне от их земель. – А Дикие земли? – предположила Сьюзан. – Мы же никогда не знали, что в них происходит. – Дикие земли никогда не нападали столь централизованно, чтобы уничтожить целый город, – сказал старший брат, глядя на огонь. – Дикари могут нападать на караваны, угонять стада и грабить деревни, но они никогда не атаковали хорошо укреплённые города. Я понял, что хочет сказать Эд. Из сильных государств Нарния — самое северное. – Тролли бы с тобой не согласились, – хохотнул Эдмунд. – Троллей в расчёт не берём, – улыбнулся в ответ Питер, и тут же стал серьёзным. – На нас просто некому нападать. Ни у кого к северу от Замка Джадис нету постоянной, профессиональной армии. Эттинсмур, если нападает, не действует скрытно. Нападение на Дельеру — совсем не их почерк. – Мы пока не знаем, кто напал на гарнизон, – обратила внимание Сьюзан, обхватывая колени руками. – Но, согласись, если бы это были тролли, дело не ограничилось бы одним городом. – Да, тролли действуют, как утюг, – подхватил Эдмунд. – Они никогда не останавливаются на одном месте. Ты же помнишь, как мы с ними воевали. Они прут вперёд, пока их не остановить, не заботясь о скрытности и потерях. За два дня мы бы услышали как минимум о пяти разрушенных городах и деревнях. А пока мы знаем только о Дельере. – Тогда с чем мы столкнёмся? – нахмурилась Сьюзан, почувствовав себя зябко. – Я не удивлюсь, если Дельера — это всего лишь отвлекающий манёвр, а настоящая атака придёт оттуда, откуда мы её не ждём. – Телмар? - предположил Эдмунд. – Калормен? – Я склоняюсь к первому, – кивнул Питер. – Калормен пока слишком уязвим — они только недавно пережили одну войну с Нарнией, прислали нового посла, к тому же я не представляю, как в голову Тисрока, и да умрёт он как можно быстрее, может прийти мысль идти так далеко на север. – Не говоря уж о том, что это невозможно в плане переброски войск, – продолжила Сьюзан. – Дельера находится в центре материка, пройти туда можно только по суше, что означает пересечь территорию Нарнии. Нет, это не Калормен. – А у Телмара, с другой стороны, есть возможность пройти незамеченными, – согласился Эдмунд. – Обойти Нарнию с северо-запада, дойти по пустым приграничным землям до Дельеры — и вот, пожалуйста. Никто ничего не заметит, пока не станет слишком поздно. Одного не пойму: зачем им это? – Зачем? – Питер, вскинув брови, медленно повернулся к брату, хотя его взгляд по-прежнему был сосредоточен на костре. – Независимость, Эд. Телмар долгие годы был независимой страной, а теперь его включили в состав объединённого государства, причём не на первых ролях. Я уверен, многие из телмаринов, даже признав Древних нарнийцев и власть Каспиана, всё равно тоскуют по старым временам, когда они были правителями. Они понимают, что вернуть власть в Нарнии одним только людям они уже не смогут — почему бы тогда не отобрать ту часть, которая принадлежала им исторически, и не установить там свои порядки? – Думаешь, нам надо ехать на запад, а не на север? – вскинул брови Эдмунд. Костёр уже совсем догорел, оставив после себя только тлеющие угли. Но в стороне, где были разбиты шатры для правителей Древности и старших офицеров королевской гвардии, всё ещё ярко горели огни. То и дело слышались голоса ночных животных, лошадиный храп и бряцанье оружия. Это были настолько привычные, родные звуки, что Певенси, несмотря на предвоенное положение, чувствовали спокойствие и умиротворение. Не ответив на вопрос брата, Питер повернулся к сестре: – Когда ты была одна в замке, ты не получала донесений с границ? Наверняка на границах должны быть дозорные посты... – Нет, – покачала головой Сьюзан, протягивая руки к догорающим углям. Несмотря на поздний час и наступающий ночной холод, у костра было настолько уютно, что никому не хотелось расходиться. – Но я и не просила военных сводок. Я занималась только финансами и внутренней политикой, оставила внешнюю и военную на Трампкина и Алакорта. Может, стоит спросить у него? – Надо будет спросить у Каспиана, когда мы вернёмся в город, – заметил Эдмунд и скривился, пытаясь скрыть зевоту. – Спросить, Питер, а не допросить с пристрастием, – добавил он, неслышно усмехнувшись. Сьюзан, растирая руки, переводила взгляд между братьями. В темноте было плохо видно, насколько они устали, но по тому, как часто зевал Эдмунд и как опустились плечи Питера, было ясно, что оба короля в любой момент готовы упасть. Ничего удивительного в этом не было — они только вчера вернулись с восточного побережья, и ночью все смогли выкрасть не больше нескольких часов на сон. Было удивительно, сколько всего произошло за эти два дня, как Питер и Эдмунд вернулись в Бобровую Дамбу. – Вам стоит поспать, – проговорила королева. – Вы не спали нормально уже сколько ночей, а завтра нам опять провести как минимум полдня в седле. Уже наверняка перевалило за полночь. Эдмунд вскинул голову, стараясь разглядеть звёзды за частыми облаками. – Судя по положению созвездия Феникса, сейчас около одиннадцати, – проговорил он. – Но Сью права, я и в самом деле готов уснуть в любой момент. – Он поднялся со своего места и подхватил лежавшие рядом с ним мечи. – Питер, Сьюзан, – степенно кивнул он, – доброй вам ночи. – Спокойной ночи, Эд, – хором отозвались старшие Певенси. Как только Эдмунд ушёл, подошёл один из солдат Алакорта, забрал седло, на котором сидел младший король, и, поклонившись, тоже исчез в темноте. Питер повернулся к Сьюзан. – Ты в порядке? – спросил он. – Я устала меньше вашего, – одними губами улыбнулась Сьюзан, хотя света далёких костров не хватало, чтобы брат увидел её лицо. – В отличие от вас, я всё это время была в замке и спала на пуховых перинах. Тебе тоже стоит поспать, Пит. От тебя не будет никакого толку, если ты будешь клевать носом в седле. – Упаду с коня — вот смеху-то кентаврам будет, – проговорил Питер, вставая и подхватывая своё седло. – Хороших снов, Сью, – оборонил он, целуя её в висок. Сьюзан улыбнулась в ответ и, опять спрятав руки в плащ, уставилась на красные угли перед собой. – А вы, королева? – раздался сзади голос, а потом едва различимый шорох копыт по мокрой траве. Сьюзан улыбнулась, не поворачиваясь. Кентавры, как и все Нарнийцы, могли ступать абсолютно бесшумно даже по ломким сухим листьям, что было удивительно при их мощи. И сейчас Айронхоф очевидно осознанно шагал слышно, чтобы не напугать королеву Древности. – Кому-то надо приглядывать и за мной, да? – улыбнулась Сьюзан, глядя, как могучий молодой кентавр встаёт перед ней. – Вам следует отдохнуть, ваше величество, – проговорил Нарниец, склоняя голову. – Завтра утром мы вновь рано тронемся в путь. Дозорные разбудят лагерь чуть свет. Сьюзан кивнула, плотнее закутываясь в плащ. Дотлевающие угли уже не дарили никакого тепла, изо рта вырывался пар. – Так тихо, Айронхоф, – проговорила королева, поднимая голову к небу. – В нашем мире никогда не бывает так тихо. Сейчас шумный суетливый Лондон казался таким далёким и чужим, что Сьюзан казалось, что им уже нет туда обратного пути. Она без тоски вспомнила клаксоны автомобилей, грохот поездов, шум радио и крики уличных торговцев газет. – Вы скучаете по своему дому, королева? – спросил Айронхоф. – Я не знаю, – призналась Сьюзан. – Я даже не уверена, где он, наш дом. Воцарилось молчание. Словно споря со словами королевы о тишине, из леса донёсся крик ночной птицы, затем писк какого-то животного, зашелестели деревья. Когда всё опять стихло, Сьюзан медленно повернулась к молчаливому силуэту своего собеседника и не столько увидела, сколько почувствовала, что кентавр не сводит с неё взгляда. – Вы не удивлены нашему возвращению, – заметила она. Кентавры никогда не показывали своих чувств, но спокойствие Айрохофа и его отца было чем-то совершенно иным. Молодой кентавр пожал плечами. – Мы умеем читать звёзды, ваше величество, – просто сказал он. – Звёзды предсказали нам, что в Нарнию придёт королева. – У Каспиана есть невеста, – напомнила Сьюзан. – Да, – кивнул Айронхоф. – Но она не королева. ~~~~ К вечеру следующего дня пейзаж вокруг изменился: местность стала холмистой, из-под земли то и дело выступали скалы, вдалеке, когда небо было ясным, можно было разглядеть тёмную гряду Северных гор, за которыми начинались Дикие земли. Когда-то давно, целую жизнь назад, именно в этих местах и начались их приключения в Нарнии, окончившиеся коронами и разбитыми сердцами. Певенси, неспешно продвигаясь среди вековых деревьев, не признавались в этом друг другу, но все думали об одном: они вспоминали друзей, которых обрели здесь в свой первый приход в эту удивительную страну, и у которых их столь жестоко забрали, не позволив попрощаться. Но чаще всего в их мыслях была Люси — солнечная, отважная, мудрая не по годам Люси, которая никогда не теряла веры, как бы жестоко ни рушились её надежды. Люси всегда шла первой, вела их за собой. И сейчас им не хватало её, как никогда раньше. И в сумерках они вышли к Обители Тумнуса. Место, которое более тысячи лет назад было всего лишь скромным домом доброго фавна в лесных скалах, со временем разрослось до полноценного города. Во времена телмаринского правления Нарнией он наполовину опустел, пришёл в упадок — но теперь, когда к нарнийцам вернулась власть в их стране, в город спешили вернуться те жители, что до этого столетиями прятались в лесах. Горожане уже знали о визите королей и королевы: стоило им миновать городскую стену, как они оказались среди огромных толп, приветствовавших своих любимых правителей. На какой-то миг Сьюзан даже испугалась, что сейчас её сметут, сорвут с Рейгара — но тут же рядом оказались Алакорт и Берген, и их присутствия было достаточно, чтобы толпа не рвалась вперёд. И Сьюзан с братьями ехали дальше, вглядываясь в тревожные лица, испуг на которых не могла скрыть даже радость от встречи с королями Древности. – Надо проехать на север, непосредственно к Дельере, – сказал Эдмунд, когда закончилась встреча со старейшинами города и представителями беженцев. Здесь было много людей и нарнийцев, тех, кто пришёл из Дельеры, надеясь спастись от неожиданного врага. Было много раненых, но ещё больше — просто напуганных, доведённых до отчаяния внезапным нападением, вынудившим их среди ночи бросить свои дома и бежать прочь. Их кое-как разместили в домах горожан, накормили, обработали раны — но этого было мало. Одно только появление королей и королевы давало им надежду, что войны не будет, что это просто какое-то недоразумение, что кошмар закончится, не начавшись. Сьюзан, оправдывая свой титул Великодушной королевы, ходила среди раненых, стараясь помочь им — одно лишь её появление, нежное прикосновение прохладной руки и одобряющее слово давали им надежду. И у Сьюзан не хватало смелости сказать им, что их надежды на скорое возвращение домой тщетны. А потом, на импровизированном военном совете, который устроили её братья, место ласковой Великодушной королевы заняла жестокая королева-воин, и Сьюзан запретила себе вспоминать о полных надежды взглядах, которые не оставляли её в шатрах госпиталя. – Ваше величество, – окликнули от входа в зал, и все трое обернулись. – Король Эдмунд, вы хотели взглянуть. – А, да, Лорис, – кивнул Эдмунд замершему на входе фавну, – проходи. Фавн вошёл в зал, таща в руках мешок из грубой ткани, уже пропитавшейся вонючей грязью. Эдмунд указал рукой на стол, и Лорис, бесцеремонно положив свою ношу в центр, сдёрнул ткань. Это была самая омерзительная голова, какую Сьюзан только видела в своей жизни, а она видела гостей шабаша Белой Колдуньи, на котором та убила Аслана. У существа, останки которого лежали сейчас перед ними, казалось, не было кожи, и серое мясо, мышцы, прожилки и сосуды выступали прямо наружу. Непонятно было, была ли эта тварь такого трупного цвета изначально, или же она уже начала гнить. Тошнотворная вонь, которую источала голова, не была похожа на запах тления, и заставляла глаза слезиться. Прикрыв нос воротником куртки, Сьюзан гадала, насколько же омерзительны эти создания были при жизни. Но при всём этом на голове угадывались глаза и рот с острыми чёрными зубами; на лбу был чешуйчатый выступ, как будто природа решила наградить это существо третьим глазом, но в середине процесса решила, что оно и так достаточно уродливо. У него был плоский, сплюснутый нос с двумя тонкими прорезями ноздрей, как у змеи, а лопоухие уши с вытянутыми кончиками были увешаны жалкой пародией на серьги из костей и железных колец. – Господи, – только и смогла проговорить Сьюзан, борясь с тошнотой. – Великий Лев, Лорис! – воскликнул Питер, отворачиваясь от мерзостного зрелища, но не в силах от него взгляд. – Что это? – Это я просил принести, – сказал Эдмунд. Из Певенси он единственный не заткнул нос и не шарахнулся в сторону, когда грубая ткань обнажила жуткий трофей. Справедливый король тоже морщился, но упрямо рассматривал останки с любопытном естествоиспытателя, впервые столкнувшегося с новым видом. – Это одна из тварей, которых мы смогли убить во время нападения, – доложил Лорис. – Они очень быстры, и необычайно сильны. Часть из них передвигаются пешком, часть — на варгах. – А вооружение? – перебил фавна Питер. – Обычные копья и грубые мечи, закруглённые с одной стороны, – пожал плечами Лорис. – Мы не знаем, кто это. Я знаком со многими созданиями Нарнии, но я никогда не слышал их языка, и никогда не видел их. – Как и мы, – произнёс Питер. Не то вонь от трупа стала меньше, не то они привыкли к противному запаху, но теперь он и Сьюзан могли убрать руки от лиц. – Даже во время нашего правления нам не встречались такие... чудовища. Сью? Ты видела многих приспешников Джадис. Были среди них такие монстры? Его сестра тоже покачала головой и сделала рукой жест, приказывая Лорису убрать останки обратно в мешок. – Нет, – призналась она. – Там были похожие, но такую тварь я вижу впервые. – А я — нет, – неожиданно сказал Эдмунд. – Лорис, унесите эту дрянь отсюда и сожгите где-нибудь за городом. Пока фавн завязывал мешок, братья и сестра вышли из небольшого здания городской ратуши на улицу и уселись на колодец в центре площади. На ограде стояло ведро, заполненное наполовину, и Сьюзан, не побоявшись обжигающего холода, зачерпнула воды руками и умылась. Вода была чистейшей и пахла камнем и свежестью. – Незадолго до нашего возвращения в Лондон мы с Люси ездили на север, – начал рассказывать Эдмунд. – Помнишь, Питер? Мы хотели посмотреть, что стало с замком Джадис и доехать до северных границ Нарнии. – Да, я помню, – кивнул Питер. – Вы должны были успеть до Осенней охоты... – На которой мы как раз погнались за белым оленем, но это уже неважно, – подхватил Эдмунд. – Когда мы с Люси добрались до бывшего Замка Джадис, жители окрестных деревень пожаловались нам, что иногда они встречают каких-то неизвестных созданий в северных лесах. Мы предположили, что это могли собираться бывшие приспешники Джадис, поэтому решили поехать проверить. Мы прошли через лес, и в предгорье наткнулись на этих существ. – Кто они? – спросила Сьюзан, вытирая всё ещё мокрые руки о плащ. – Не знаю, – честно признался Эдмунд. – Люси назвала их просто гоблинами. Мы не рискнули вступать с ними в контакт. Дружелюбными они не казались, а с нами не было солдат, если они вдруг нападут на нас. Мы хотели вернуться на север после праздников, уже с полноценной разведкой... ну а что было дальше — вы знаете. – Почему вы сразу не сказали нам? – спросил Питер. – Когда? – Эдмунд сорвал попавшуюся под руку травинку и сунул её в рот. – Стоило нам вернуться в Кэр Паравэл, как Сьюзан сразу же привлекла нас к подготовке праздника и встрече гостей. Я, Пит, несколько раз пытался отвлечь тебя от денежной реформы, но всякий раз слышал только: «Эд, а это может подождать до после охоты?» – Эдмунд настолько похоже передразнил выросшего Питера, что старшие Певенси не сдержали усмешки. – «Не можем же мы оставить вопросы о деньгах на потом?» Ну а после праздника было уже не до этого... – Вы могли бы сказать нам в Англии, – заметил Великолепный король. – А толку? – пожал плечами Эдмунд. – Нам надо было получать пятёрки в школе, а не думать, что за зло могло прийти в Нарнию. – К тому же оно всё равно пришло не с той стороны, – подвёл итог Питер. – Вот что. Сможешь показать, где это было? – Пит, это было почти полторы тысячи лет назад, – напомнила Сьюзан. – Наверняка всё уже изменилось. – Нет, Сью, я понял, что задумал наш брат, – оборвал её Эдмунд. – Ты ведь хочешь пройти дальше на север, за Дельеру, да? – спросил он у Питера. – Я согласен. У нас сейчас немного людей, можем пройти незамеченными. – Надо сообщить Каспиану, – сказала королева. – Согласен, – кивнул Питер. – Поэтому ты отправишься в Дамбу с докладом, а мы с Эдмундом поедем на север. – Питер, нет, – сразу отказалась Сьюзан. – Ты можешь говорить всё, что хочешь, но я еду с вами. Мы не узнали ничего настолько важного, что надо было бы возвращаться кому-то из нас. Простого письма будет достаточно. А я нужнее здесь, – она указала на собравшихся вокруг людей и нарнийцев, ожидавших, когда кто-нибудь из монархов уделит им внимание. Питер тоже обвёл взглядом своих подданных, потом повернулся к сестре и с грустной улыбкой положил ладонь ей на локоть. – Ты ведь не поэтому не хочешь возвращаться в столицу, верно? – тихо спросил он. Но Сьюзан не ответила.